Текст книги "Кровь леса"
Автор книги: Артем Лунин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 6
Свет
Мы проснулись одновременно. Серая прозаичность утра разрушила все волшебство ночи, мы с судорожной торопливостью разомкнули объятия, отодвинулись друг от друга. Словно случайные любовники поутру неловко улыбаются друг другу, в душе проклиная растормаживающее действие алкоголя, и стараются припомнить имя человека, лежащего рядом…
Нанджи, не говоря ни слова, поднялась, потянулась. Я тоже встал, не зная, как себя вести. Я даже представить не мог такой глупой ситуации – провести ночь с девушкой… то есть спать с ней… то есть рядом с ней, даже почти обнимая…
И ничего не предпринять!
Лицом к лицу, рука в руке… наверное, тот человек, каким я был до попадания сюда, не понял бы меня – сейчасного. Как можно было упустить такой шанс? Чуть смелее, чувак, она уже сдается, чуть настойчивее, и она спелым яблочком упадет тебе в ладони. Ты ведь хочешь ее и чувствуешь, что она тоже хочет…
И боится.
Вот ее страх меня и расхолодил. Желание – было ли мимолетной реакцией тела, или это было настоящее осознанное влечение?
В любом случае я не буду ее принуждать.
Молчание повисло между нами, похожее на плотные шторы. Нанджи ходила вдоль границы сторожевых заклинаний, убирая их. Я наблюдал – не знаю, отчего вдруг начал видеть токи энергий, но с тех пор старался не пропустить такого зрелища.
Некоторые цветные линии, окружающие стоянку, стали растворяться в прохладном утреннем воздухе. Другие вдруг сделались почти плотными, и Нанджи попросту намотала их на пальцы, словно обычные веревочки, и убрала куда-то под одежду.
– Можно я попробую?
Поколебавшись, Нанджи кивнула:
– Только осторожно, – хотелось бы верить, что в голосе девушки действительно было нечто большее, чем просто предупреждение.
Мы соприкоснулись кончиками пальцев, волшебная нить была немногим толще волоса, я потянул, удерживая силу. Это было непросто, нить норовила вырваться и обмотать меня с ног до головы. Нанджи встала рядом, чтобы в случае ошибки вмешаться. Я все же намотал волшебную нить на кисть руки. Магия пощипывала кожу. Я протянул смиренное заклинание девушке, и она убрала моток под плащ.
– Ты умелый маг.
На этакое заявление мог только глуповато ухмыльнуться. Великий маг, призыватель искорок, Повелитель Света… Представления не имею, как у меня выходит то, что выходит. Воображаю – и оно случается. Вот как сейчас.
– Огонь, – попросил я, присев над приготовленной Нанджи кучкой хвороста и вытягивая над ним руку.
В ладони появилось горячее алое зернышко, так моему внутреннему видению представало это заклинание. Тот же «ширак». Я потихоньку начал тренировки в магии, Нанджи помогала, но чаще наблюдала с изумлением. О магии вэйри говорить избегала.
Дымок защипал полуслепые глаза, я отодвинулся. Скоро огонь весело затрещал. Нанджи расставила на коряге чаши, формой похожие на большие восточные пиалы.
Вкусно запахло бульоном и травкой, заменявшей здесь чай или кофе. Завтракали в молчании, по очереди прикладывались к чаше с горьковатым бодрящим напитком. Нанджи сходила к ручью, вымыла чашки, свернула их в трубочки и рассовала по карманам плаща. Я распинал по сторонам кучу вялых веток и мха, служившую нам постелью. Нанджи бросила Зеленое Слово, заклинание упало с ее губ на лесную землю.
Через час ломаный кустарник отрастит свежие листья, вытоптанная трава воспрянет, на старательно политом водой кострище вырастут лопоухие кипы мха. Через два никто не скажет, что здесь кто-то ночевал, и не один день.
Я так не умел, хотя научиться пытался.
– Спасибо за гостеприимство, – я поклонился поляне и ручью. Почувствовал удивленный взгляд девушки. Она помедлила и поклонилась тоже.
Мы взялись за руки (не то чтобы в этом была необходимость) и пошли.
К полудню мы наткнулись на крохотную речку или широкий ручей и пошли вдоль него. Привал Нанджи объявила нескоро. Я с облегчением уселся в траву, отдуваясь. Почувствовал на себе взгляд девушки, помахал рукой – в порядке, мол. Чужое беспокойство отхлынуло.
С помощью биомеча, обращенного в длинное тонкое копьецо, Нанджи в два счета наострожила рыбы. Я снова поразился тому, как быстро привыкшая к магическому оружию девушка освоилась с чужой техникой.
Костер разводить не стали. Перекусили сырой рыбой, она оказалась не столь уж отвратна на вкус, как я опасался. Не люблю всякие там суси.
Пошли дальше – вдоль ручья, потом свернули в лес. Я шел прямо за Нанджи, продирался через густой подлесок. Большие деревья, угнетавшие низинную флору, были покарябаны давно отбушевавшим пожаром, и зеленая мелочь бурно пошла в рост, не проберешься, наверное, это и означает «через тернии»…
Нанджи споткнулась.
– Серый, погоди…
– Что такое? – Конечно, я смотрел девушке… в спину, замечая, как красиво она двигается – даже в моем купированном зрении. Но вообще-то, она не могла заметить мой возбу… восхищенный взгляд!..
– «Per aspera»? – недобро спросила Нанджи. – Красиво двигается? И пожар моими глазами посмотрел!
Она обернулась, и я попятился. Оглянулся судорожно – и не увидел ничего, кроме темных и светлых пятен!
– Погоди. – Я моргал, таращился и оглядывался изо всех сил, пока слезы из глаз не потекли и шея не заболела. Но – все те же разноцветные пятна, и только!..
Пришло озарение. Я городской ребенок. Лес знаю не настолько, чтобы провести параллели между давним пожаром и процветанием низинной растительности…
Эта мысль принадлежала Нанджи.
И смотрел я ее глазами, и ненароком подслушал мысль, и перебросил свои.
– Я нечаянно, – сообщил я.
– Нет, – Нан явно злилась. – Ты нарочно!..
– Да не умею я!.. – крикнул я одновременно вслух и на «телепатической» волне. Нанджи аж схватилась за голову. – По крайней мере, специально не умею.
– Но это невозможно!.. – заорала теперь она. – Перестань лезть ко мне в голову!
– Оно само!..
– Тао, возникающее само по себе, бывает только между… – девушка замолкла.
– Договаривай. – Я взял ее за руку.
Нет. Нет. Нет. –Она «заговорила» короткими рублеными мыслями. – Между нами… Ты же нелюдь!..
Это ничего не значит. –Мой ответ «прозвучал» так же. Тихая Речь, так называется телепатическое общение, когда передаешь кому-то лишь слова и избранные образы. Как любое искусство, оно требует тренировки… и я ненароком передал то, что вовсе не собирался.
Нан ойкнула, поймав «беглый» образ, попыталась отстраниться, отключиться. Да чего уж теперь…
И я закрыл глаза, продолжая кидать образы. Нет никаких нелюдей, все люди – люди. Этой ночью мы могли стереть все границы между людьми и вэйри. Вот примерно так…
Нан часто задышала, замотала головой и вдруг выдернула руку.
– Ты… то, что ты думаешь… – проговорила неверным голосом. – Это невозможно. Человек и равнинник никогда…
– Разумеется, никогда, – сообщил я. – Вот только я видел твои мысли, как ты, – мои. И думала ты о…
– Нет!.. – взвизгнула девушка в полной панике. – Это… это тело. Просто непроизвольная реакция.
– Конечно, – сказал я. – Но тогда почему ты сейчас говоришь вслух?
Мы стояли, глядя друг другу в глаза, стояли на расстоянии ощущения тепла тела другого, но я и не пытался сделать шаг. Нанджи тяжело дышала.
– Это какая-то магия? – спросила сипло. – Вы умеете подделывать такое?.. Не смей!..
Она занесла руку, чтобы ударить, – и я поймал ладонь, швыряя по телепатическому каналу все. Тактильный контакт, как правило, усиливает тао.
Нанджи чуть не упала, ее колени подкосились. Одновременно и я пошатнулся от удара ее истинных чувств.
– Ну как, подделка это?.. – спросил.
Девушка слабо что-то простонала, мотая головой. Ее попросту трясло, я попытался подхватить… Нанджи пришла в себя и судорожно отстранилась – как физически, так и телепатически, вокруг ее разума воздвиглась алмазная стена.
– Стой здесь, – велела девушка.
– Что?.. – растерялся я.
– Не ходи за мной, – и она метнулась куда-то в сторону.
Я растерянно замер. Ну и как это понимать? Вернись, я все прощу… Вернее, сам попрошу прощения, если смогу найти слова.
– Раскатал же губу, придурок, – когда наше таобыло прервано, все, что казалось мне само собой разумеющимся, тут же утратило прочную основу и превратилось в пустые домыслы и фантазии. – С твоей покоцаной рожей только к эльфийским принцессам и клеиться. Вообразил, что неравнодушна к тебе? Скажи спасибо, если не бросит…
Нанджи, – мысленно позвал, в ответ лишь холодный блеск алмаза.
Девушка явилась минут через десять, когда я уже весь извелся, не зная, что и думать. Вернулась мокрая, взъерошенная, злая и решительная.
– Ты!.. – указующий перст устремился на меня. – Сейчас. Молчи. Идем. Все потом.
Я неуверенно кивнул, расплываясь в улыбке. Не бросила… Взглянул на алмазную стену защиты, потрогал блистающие грани – острые, прочные. Не прорвешься, лишь изрежешься.
Нанджи сначала гнала, потом смилостивилась. До разговоров по-прежнему не снисходила, но темп движения снизилась, иногда говорила мне, куда ступать.
– Привал, – скомандовала, когда еще было светло.
– Но ведь… – меня ожгло свирепым взглядом. Ой. Так я и не спорю. И никто не спорит. Как скажете, так и будет.
Мы раскинули лагерь в небольшом распадке. Нанджи сложила костер.
– Огонь!.. – рявкнула так, что пламя взметнулось реактивным факелом, чуть не зацепив меня. Пришлось отпрыгивать.
– Эй, полегче, спички детям… – ой. Да, я молчу. Совсем молчу, я нем, как вот эта рыба.
Нанджи хрюкнула, все же она внимает моим образам. Если они безобидны.
Девушка испекла «вот эту рыбу», мы поели, и суровая волшебница принялась наводить защитные круги. Солнце еще не зашло. Я сидел возле костра и размышлял о вечном.
– Серый.
Алмазная стена была на месте. Нет, так диалога не получится.
– Слушаю, уважаемая госпожа, – вяло ответствовал я.
Нанджи вздохнула… и протянула руку. Я так и замер.
– Ну?!. – свирепо сказала девушка. – Иди сюда. Попробуем. Но только чуть-чуть, неглубоко и недолго. Лишь попробуй сунуться глубже, и я тебя убью!..
Я далеко не сразу понял, что речь идет о телепатическом взаимопроникновении, а не о чем ином. Обрадованно согласился быть убитым ей, пододвинулся, осторожно взял за руку. Нанджи напряглась, но руки не отдернула. Я закрыл глаза и ощутил ее рядом, похожую на сгусток огня, рыжего, настороженного, ершистого.
И недоверчивого. Этот огонь горел за алмазной стеной, и все мои попытки прийти к ней разбивались об острые грани.
– Ты похожа на огонь, – сказал я. – На рыжее пламя, закрытое алмазным щитом.
– Подожди, – пробормотала Нанджи. – Я сейчас.
Девушка вдохнула, выдохнула, и стена поднялась, вспыхнув мириадами граней, повернулась и… уменьшилась, алмазным кольцом упав на ладонь Нанджи. Колкие зайчики напоминали – защита все еще здесь и может быть мгновенно установлена.
Я осторожно шагнул вперед, готовый, готовый к тому, что передо мной вновь воздвигнется стена.
Но защита не включилась. Я протянул руку, осторожно прикоснулся к ее свету, и… не знаю, как сказать – будто между нашими душами с треском проскочила искра. В реальности мы оба вздрогнули.
А потом я вдруг увидел. Смутно знакомый парень высоко поднимает голову, неестественно вытягивает шею, слепо таращит глаза. Лицо пятнистое от ожогов, шрамы, рытвины, словно «кратеры» даже не от угрей – от чирьев, губы в бахроме струпьев…
Я снова смотрел глазами Нанджи. Смотрел на себя. Неэстетичное, однако, зрелище. Осторожно отстранившись, я «всплыл», и наше таонарушилось.
– Нанджи?
Я услышал ее неверное дыхание.
– Что случи… – начала девушка неуверенно. – Как? Как ты это делаешь? Как мы это делаем? Почему у нас так легко получается?
– Не знаю, – я помолчал. – Но догадываюсь. Зайдешь ко мне?
Нанджи поколебалась, словно девушка у двери квартиры одноклассника, воображаемый алмаз на пальце бросил колкие лучики – все же не спешила ставить защиту и выныривать из тао.
– Давай… – неуверенно сказала вслух. – Только вот отдышусь.
Теперь я стоял на месте, а девушка двигалась в мою сторону – если в нашем общем мысленном пространстве понятия постоянных координат и движения в какую-то сторону вообще имели смысл.
Нан дошла, перехватила зрительный канал… и не увидела почти ничего. Размазанные в пространстве серые пятна кустов, мутные столбы деревьев, остальное скрывалось в белых кляксах.
– Ты видишь так? – Ее сочувствие пронзительной нотой тронуло душу. А там, в реальности, тонкие руки обвили мое тело.
– Пожалуйста, не надо. – Я отстранился. – Не хочу, чтобы ты меня жалела. Я хочу, чтобы ты меня любила.
– Что?..
Тишина до того густая, что ложкой можно черпать. Лишь алмазное кольцо бросает солнечные зайчики.
Нанджи поднимает руку. Неторопливо стягивает кристалл и роняет. Кольцо с жалобным звоном рассыпается стеклянной пылью.
Телепатическая защита падает, между нами не остается преград – в нашем общем мысленном пространстве. А вот в реальности такие преграды есть.
Необходимо их устранить.
Я потянул девушку к себе. Она почему-то не сопротивлялась, и движение вышло немного более сильным, чем я рассчитывал. Сначала мы стукнулись носами, стройное тело вздрагивало в моих объятиях, целоваться она совсем не умеет… Мы покатились по пледу, я запутался пальцами в волосах, жадно вдыхал ее запах…
– Подожди, нет, я не хочу…
Тогда почему плащ летит в сторону? Ведь живая одежда расстегивается лишь по желанию хозяйки.
– Ой, у тебя губы шершавые…
Зато пальцы уже достаточно чувствительные и ловкие, чтобы…
– Нет, нет, только не здесь!..
– А где? Скажи мне.
Слова, впрочем, были не нужны. Я ловил все ее желания раньше, чем она сама успевала их осознать. Я видел в ее душе темные облака ложного стыда и детского страха, разгонял словами, прикосновениями, потоком своих эмоций – желанием, восхищением, любовью…
И страх наконец исчез, осталось только яркое нетерпеливое ожидание.
Тогда я пошел вперед.
Она вскрикнула и сжалась от мгновенной острой боли, эта боль пришла ко мне, вдруг перейдя грань тел. Я остановился, задохнувшись, осторожно начал убирать боль лаской, словом, движением, и боль ушла, осталась лишь радость жизни.
Кажется, я раньше вовсе не занимался любовью. Тао, телепатическое объединение, превращало секс в нечто волшебное.
Мир, реальный и иллюзорный, завертелся, сжался в точку, потом взорвался ослепительной вспышкой…
Теперь я знаю, что чувствовал Бог, когда творил Вселенную.
Ночь безумия минула.
Восходящее солнце бросило через все небо золотые лучи, ласково тронуло верхушки деревьев, зажгло в травах росные изумруды. Наверное. Я видел лишь светлые пятна, но мне казалось, что все было именно так.
Стоило того. Попасть в чужой мир, спасаться бегством от угрозы с небес, быть битым, испытать боль и страх, убивать людей и самому едва не провалиться в эту бездну, разверстую вдали… Не напрасно было. Стоило того. Ночь света, несколько часов беспредельного наслаждения.
Просыпаться не одному – вот высшее счастье мира.
Я лежал на спине и перебирал волосы эльфийской принцессы. Она прижалась к моей груди и тихо сопела. Было неудобно и немного больно – ожоги до сих пор напоминали о себе.
Я неловко двинулся, и Нанджи проснулась. Бездумно погладила меня по лицу и вдруг всхлипнула, резко отстранилась.
– Ой, – сказала она беспомощно. – Ой…
– Нан… – тогда я впервые назвал ее так.
Какое-то несовпадение мечт получается… Она завизжала, бросилась на меня, бестолково молотя кулачками – хорошо хоть не догадалась пустить в ход ногти. Я перехватил за кисти, дернул к себе, обнял сильно, наверняка до синяков. Нан пыталась вырваться, содрогалась в рыданиях, сыпала бессвязными обвинениями. Я молчал и не отпускал, чувствуя ее испуг, отвращение, неприятие произошедшего – и пил ее эмоции, отдавая взамен свои.
Истерика вылились обычными тихими слезами. Я гладил ее по голове, бормотал что-то невразумительно-утешающее.
– Что я наделала…
– Это я наделал. В основном. Ну хватит, хватит… ну перестань…
Наконец она отплакалась и только судорожно вздыхала.
– Это все по-настоящему? – спросила она сиплым от плача голосом. – Скажи мне, Серый, ведь то, что было, – все настоящее?
– Конечно. – Я бросил ей напоминание о безумной ночи. – Разве можно это подделать?
Нан застонала, выгнулась, замотала головой.
– Нет!.. Перестань, я не хочу!..
– А мне кажется, что хочешь. – Я не успел повторить атаку, как девушка ударила меня моим же оружием. Тут уж я на какое-то время впал в ступор, пытаясь осознать чувственные впечатления другой стороны нашего ночного сумасшествия. Нан смотрела мне в лицо и то ли смеялась, то ли сдерживала рыдания.
Наклонившись к ней, я собрал губами слезы, странно соленые на вкус, начал тихо целовать слабые безвольные губы, шею, ниже. Нан не отзывалась, но стоило мне отстраниться, как она невольно потянулась за мной.
– Больно… – сказала потом.
– Я просто поласкаю…
Ночь безумия минула, прошло утро безумия. Мы отыскали раскиданную по всей поляне одежду, облачились, привели себя в порядок. Я заклинанием развел костер, согрел воды, Нан заварила чай, молча сунула в огонь остатки вчерашнего ужина.
За завтраком я промахивался куском мимо рта, чувствуя себя абсолютно, по-идиотски счастливым. Нан все так же молчала, ела еле-еле, на меня то и дело накатывали волны ее чувств – страх, вина, радость, нежность, снова раскаяние…
– Перестань, – попросил я. – Не нужно ни о чем жалеть. Все было, как было.
– Я не жалею, – тихо ответила девушка.
Мы молча закончили завтрак, я поднялся, протянул руку девушке, помогая встать – просто хотел притронуться, но она сама собой оказалась в моих объятиях, горьковатые от местного чая губы нашли мои. По тыльной стороне ладони скользнула паутинка, щекотнула, я отмахнулся…
Это была не паутинка.
Пальцы сжали что-то похожее на волшебную сторожевую нить Нан. Только самой нити не было – лишь ощущение от нее, словно я держу в пальцах гудящий провод.
– Это еще что такое? – растерянно спросил я, подергав нить. Невещественное извивалось, пытаясь вырваться, я сжал покрепче.
Нан сдавленно охнула.
– Осторожно… дай сюда… – сказала прерывающимся шепотом. Я протянул, быстрые пальцы приняли нитку. Нан завозилась, что-то делала, тяжело дыша, тихонько зашипела сквозь зубы.
– Эта штука опасна? – запоздало сообразил я.
– Поисковое заклинание! – В ее голосе послышалась боль.
– Нан! – перепуганно вскричал я.
– Кусается, тварюшка!
Я почувствовал это четко, как никогда раньше. Ее слова заклинаний и жесты силы что-то делали с окружающим миром… с пойманной нитью…
Но это что-то получалось у нее плохо. Тот, другой маг на противоположном конце «провода» одолевал.
«Провод»… Я почти видел его, стальную нить, по которой проносятся белые мелкие молнии. Жалят, впиваются в руки Нан… Ей больно…
Я даже не подумал о том, что неумелое вмешательство может только навредить. Просто шагнул вперед и перехватил энергетическую нитку заклинания.
Нан охнула и упала, когда давящая на нее мощь вдруг исчезла.
Ощущение было такое, словно я схватился за жало включенного паяльника. Нан что-то перепуганно верещала, трясла за плечо, требовала отдать, я чувствовал ее панику. Маг на другом конце сначала замер, потом нить в моих руках задрожала и задергалась, словно леска, когда на крючок попала, скажем, акула.
Или электрический скат размером с акулу.
Я чувствовал, что меня вот-вот стянет туда, в «воду». Мир вокруг потерял цвета, запахло гнилью. Тот маг пытался сделать что-то хитрое, а я даже понять не мог, что. Единственное, что я сумел противопоставить изощренному натиску – свою грубую силу. Сжал провод изо всех сил, отправив по нему свою ярость, и услышал, как там, далеко, маг вскрикнул от боли. Теперь, пока не успел опомниться…
Провод сгибаться не желал, но я все же сумел завязать на нем петельку и накинул на воображаемый колышек. Теперь тот маг никуда не мог деться, как, впрочем, и я. Мы сидим около, веревочкой связаны…
«Провод» жалил, дрожал и гудел.
Провод…
Провод!
Я сильнее сжал «провод», сформировал в сознании образ и выкрикнул «заклинание»:
– Двестидвадцатьвольт!
Получилось!.. Энергия хлынула с пальцев в канал. Кости моей кисти раскрошились, кожа сошла с поджаренной плоти, развалилась на тлеющие клочки, ногти вспыхнули и сгорели синим пламенем.
Удар. Треск. Запах горячего металла и паленого волоса.
Холодная вода обрушилась, попала в рот и нос, залила воротник и хлынула по шее, груди. Я закашлялся и сел, фыркая.
– Что-кххе такое-кххаа?!
– Серый, надо уходить!..
– Да что происходит?!.
– Некогда объяснять!.. – Нан дернула меня за руки… обожженные, но, к счастью, целые, пламя мне лишь почудилось. – Бежим, бежим!..
И мы побежали.
Я задыхался, сердце грохотало, казалось, по всей груди, во всех ожогах пульсировала боль. Мне казалось, я вот-вот свалюсь и дам дуба, но Нан торопила. В голосе ее звенело отчаяние, и биомеч в моей руке словно оглядывался, разыскивая жертву. Мир становился ясным, усталость исчезала, тело переполнялось легкой пустой яростью, бешенство комом вставало в горле. Я бы убивал не задумываясь, только чтобы моя девушка перестала бояться.
И чего мне стоило сказать «пять тысяч», а не «двести двадцать», пусть даже я бы действительно поджарил своим неумелым заклинанием руки и глотку…
Лес не любит торопливых. Моя нога подвернулась в коварной ложбинке, сучок поймал полу куртки, хрупнул, обломился, я полетел носом вперед, сбивая Нан с ног, сумел извернуться, чтоб не на нее и не лбом о дерево…
Падать было твердо.
Нан упала сверху.
Я порадовался ее невеликому весу. Девушка тут же вскочила, одним рывком подняла меня на ноги с силой, удивительной для ее субтильного телосложения, – и собралась бежать дальше. Я перехватил, заодно пытаясь снова научиться дышать.
– По… стой… отдох… нем… Что… случи…
– Те нелюди!.. Это они во всем виноваты!..
Из ее путаных торопливых объяснений я понял немногое. Команда Босса нашумела с этим сожженным самолетом. Пламя, уничтожившее его, действительно было непростым, и магия эта, чуждая традиционной магии жителей Леса, привлекла внимание могучих волшебников вэйри.
И они вышли на охоту.
Как раз в зону действия заклинания поиска чужих нас и угораздило попасть. Маг-вэйри плел свою сеть на равнинников, нелюдей.
И одна из ловчих нитей паутины попала на меня. По чуждости магии хозяин заклинания не мог не понять, что на другом конце «провода» чужак. А потом линию заклинания переняла Нан. А потом снова я.
– …Когда маг очнется и расскажет, что нелюдь и вэйри путешествуют и творят магию вместе, нас будут ловить все поселки Леса! – с отчаянием выкрикнула Нан.
– Перебедуем, – отозвался я, лихорадочно пытаясь сообразить, что же делать. Бросил запрос на спутник – пусто. Впрочем, толку от него никакого. Спутник даже нас не видит, не знаю, маскировочный ли живой плащ или заклинания отвода глаз тому причиной. Наверное, все же чары – когда системы спутника засекли-таки Нан, ее как раз преследовал Выдох Дэва, и она убрала магию, на запах которой могла двинуться эта странная тварь… интересно, куда она все же делась…
То есть заблаговременно избегать встреч благодаря показаниям со спутника не получится.
Игра в «жмурки» отпадает. Тогда как насчет «пряток»?
– Слушай, в лесах есть местечки, на которые наложено табу? Ну, запретные места, заповедные, священные какие-нибудь, или, наоборот, с недоброй славой? Места, куда не каждому есть ход?
Нан вздрогнула и замотала головой.
– Есть места, куда я не сунусь ни за что.
– Даже ради спасения собственной жизни?
– Лучше жизнь, чем душа. Но мы можем… – она споткнулась, неуверенно посмотрела на меня.
– Что?
– Есть одно место… не злое… но и не доброе, оно само по себе и себе на уме…
– Место? – переспросил я. – Себе на уме?
– Да. Там можно скрыться, но…
– Славно, туда и пойдем, – решительно сказал я, девушка прямо-таки подскочила:
– Нет!..
– Почему? – удивился я.
– Серый, что же ты наделал!..
– А что я наделал? – Нан, казалось, готова была заплакать.
– Ты высказал желание идти в это место!
– Ну и что?
– А то, что оно тебя услышало!..
Кто-то из нас, кажется, спятил.
– Услышало? Место? И что, оно не любит гостей?
– Не в этом дело! Если ты высказал намерение пойти к Дэву, ты рано или поздно туда попадешь!..
– Куда попаду?
– К Правдивой Воде. Так зовется этот Дэв.
Я замотал головой.
– И он тебя убьет, – потерянно закончила Нан.
– Почему? – переспросил я.
– Потому что ты нелюдь!.. – выкрикнула девушка.
– Неужели? Гм… – я задумался. – А тебя не тронет?
– Нет… то есть… Серый, что ты задумал?
– Меня это устраивает. Идем к нему.
Нан молчала, во все глаза глядя на меня. Я подмигнул:
– Ты будешь в безопасности, а я как-нибудь договорюсь. Кстати, что такое вообще «Дэв»? Есть какой-то «Выдох Дэва»… или «Дыхание», это про него?
– Нет. «Дыхание Дэва» бывает лишь у Темных Дэвов. Есть один, его зовут Лихолесье…
– Далеко? – перебил я. – Который из них ближе?
– Что? А, Правдивая Вода ближе.
– Отлично, идем в Честный-честный. В Плохолесье сходим когда-нибудь в другой раз.
Нан задохнулась и вытаращила глаза. Я прикусил язык. И чуть не откусил его вовсе, когда девушка отвесила мне такую затрещину, что я кувыркнулся с копыт.
– Да что же это такое, – пробормотал, держась за челюсть. – Не женилась еще, а лупишь почем зря… Хочешь закончить дело, которое начала в нашу первую встречу?
– Нет нужды, – Нан схватила меня за шиворот и подняла рывком. – Правдивая Вода прекрасно справится без меня! А если ты выживешь после встречи с ней – Лихолесье докончит дело и сожрет твою душу!..
– У, мрачноватое предсказание, – пробормотал я. – Нанджи, я не верю во всяких…
– Они не зависят от твоей веры!..
– Но если мы можем там скрыться…
– Ты там скроешься разве что навечно. Серый, это не шутки. Допускаю, что мой народ где-то суеверен, но в отношении Дэвов… ты просто не представляешь всей их мощи.
– Не представляю, но тебе верю. Но давай обойдем его, если ты не хочешь.
– Может статься, нас заставят все же войти в него. Преследователи или судьба…
– Значит, войдем. – Я пожал плечами. – И выйдем. Вместе.
– Серый, я боюсь, – на глазах ее показались слезы.
– Не бойся, – я обнял ее, Нан судорожно вздохнула в кольце моих рук.
– Он убивает чужаков. А есть для меня возможность притвориться вэйри? – поинтересовался я. – Загримироваться, например…
Нан истерически рассмеялась и что-то хотела сказать, но тут мы снова почувствовали поисковое заклинание и, не сговариваясь, быстро зашагали прочь.
Нан что-то шептала на ходу, я чувствовал сгущение сил. Но силы эти не сражались, а скользили мимо невесомыми паутинками, искали что-то, старались избежать друг друга. Я старался хотя бы проследить их, понять, что делается, но лишь заполучил головную боль.
Когда Нан замолчала, я потребовал объяснений, а получил лишь порцию ругательств. Ну, хоть запас слов и выражений пополнил. «Полюби тебя мрэк», каково?..
В конце концов девушка сменила гнев на милость и объяснила, что пыталась: а) – отразить поисковые импульсы, и б) – создать фантомов, наши магические отражения, которые введут в заблуждение поимщиков.
– И как, получилось?
– Не знаю. Тот, кто пытается сцапать нас, очень силен и опытен.
– Мрэк выешь его печенку.
Нан слегка покраснела. Я напомнил ей, что это ее словечки, и девушка даже извинилась.
Мы все-таки ускользнули из паутины чужих заклинаний. Шли до самой темноты и на ночлег устроились в кустах около ручья. Костер разводить не стали, поужинали холодной жареной рыбой и выкопанными на месте корешками.
Я расстегнул куртку, устроился на пледе. Нан уселась поодаль, молчала. Я подсел ближе. Она… гм, выражение «еще больше замолчала» странно звучит, но именно это она и сделала. И отодвинулась. Я пододвинулся. Она отодвинулась. Я плюхнулся на плед, заняв всю середину. Нан, помедлив, легла тоже, с самого краешка.
– Тебе же неудобно на краю. Ложись вот сюда. Теплее будет.
– А ты не будешь?.. – опасливо поинтересовалась девушка.
– А ты не хочешь?
– Я не знаю, – сказала Нан растерянно. – Мне как-то… А ты?..
– Не будем, если не хочешь. Давай спать.
Приблизилась неосторожно, и я ее сцапал в объятия. Девушка вздрогнула.
– Серый.
– А? – «сонно» встрепенулся я.
– Прекрати.
– А разве я что-то делаю? – Гм, и в самом деле делаю. – Извини, вот, уже убрал.
– И другую убери.
Не убрал, но обнял. Нан напряглась.
– Не будем, – успокаивающе шепнул я. – Надо отдохнуть.
– Хорошо, – сказала девушка. Я не понял, с облегчением или разочарованно.
– Расскажи про Дэвов, – попросил. – Или… не ночной разговор?
– Не ночной, – вздохнула девушка. – Но лучше и в самом деле рассказать, чтобы ты думал, прежде чем ляпать языком. Дэвы – это духи места.
– И всего-то? – Я хотел добавить, что не особо верю в духов, но подумал о магии, о всем том, что произошло со мной в этом мире, и прикусил язык, склонный к несвоевременному ляпанью. – Что они могут?
– Многое. Особенно темные Дэвы. Я сама не была ни в одном из них, но случалось подходить близко. Представь себе мрачный лес, тени, странные звуки, искаженные деревья и черную воду. Глубже встречаются чудовища. Самые страшные из них те, что получаются из пожранных Дэвом людей.
– Странно, что кто-то может по доброй воле сунуться в Дэва. Если они такие заметные, то зачем…
– По необходимости или глупости, в поисках силы или знаний.
– Угу. Этакие сталкеры. «А купец, мужик иль воин попадал в дремучий лес, кто за чем, кто с перепою, а кто сдуру в чащу лез…»
– Да, примерно так, – я произнес слова песни по-русски, одновременно с помощью таопередавая их смысл. Девушка выслушала с удовольствием, кивнула. – Дэвы привязаны к месту, но темные могут посылать частички себя охотиться на людей. Особенно ему по вкусу маги. Ты спрашивал о Дыхании Дэва. Это тихо крадущаяся смерть. От нее можно сбежать, если заметил вовремя. Я как раз этим и занималась, когда нелюди поймали меня. Интересно, кстати, куда делся мой преследователь?
– Угу, страшно, аж жуть. Но насколько я понял, Честный-честный не отличается скверным характером Плохолесья?
– Прекрати их так называть!.. – вспылила Нан.
– Обидятся?
– Гм… не знаю. Но это неуважительно.
– Почему ты так уверена, что тот Дэв убьет меня?
– Я… Ох, Серый, я не знаю. Все Дэвы убивают чужаков. А Правдивая Вода один из сильнейших, – Нан вдруг прижалась. – Серый. Я боюсь за тебя.
– Не бойся. Мы с ним как-нибудь договоримся. – Я обнял ее. – А сейчас давай спать.
– Давай…
– Нан, что ты делаешь?
– Я что-то делаю, неужели? – изумилась девушка.
– А вот это что?
– Где? – невинным голосом.
– Да вот же!.. м-м-м… еще раз так сделаешь, и я за себя не отвечаю!.. – взмолился я.
– Так? – уточнила Нан, и я перестал за себя отвечать.
