Текст книги "Вор понарошку"

Автор книги: Артем Кораблев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Он хотел сказать сразу, что здесь, на Юкатане, чтут Кукулькана – так майя зовут Кецалькоатля. Однако сдержался. О том, каким путем он хочет добыть сокровища ацтеков, Файрмен говорил только Руту. Может быть, поэтому и спутников у него оказалось так мало. Но тем лучше! Тем больше будет его доля, тем скорее заглотнет наживку Взломщик.

Наконец «Фортуна»» миновав воды Карибского моря, благополучно бросила якорь в трех кабельтовых от побережья Мексиканского залива.

Файрмен зашел к себе в каюту, прицепил бороду, купленную в Кадисе у странствующих актеров, облачился в костюм, который выглядел, как дорогие испанские доспехи, и отдал команду спустить на воду шлюпку. Когда он появился на палубе в окладистой бороде, Глоб покрутил пальцем у виска, а Саша прислонилась к мачте, скиснув от смеха. В их компании капитан «Фортуны» и отправился на берег еще никем не открытого континента.

Там, прямо на песчаной косе, они поставили большую белую палатку. И почти сразу из зарослей появились индейцы то-тонаки, они шли, почтительно пригибаясь, неся корзины с дарами. Не дойдя до Файрмена шагов пятнадцать, индейцы ничком бросились на землю. Пришествие Кецалькоатля состоялось.

Они едва успели сняться с якоря, как чужой корабль появился из-за соседнего приземистого островка. Он шел на всех парусах и имел явное превосходство в скорости, ведь «Фортуна» могла двигаться только галсами.

– Не уйдем, – мрачно констатировал Глоб, – плакали наши сокровища.

– Это португалец! – воскликнул Файрмен. – Откуда они тут, в Мексиканском заливе?! Их здесь быть не может! Они пока вдоль берега Африки ползают!

– Ага, это мираж, – усмехнулся Глоб все так же мрачно. – Или страшный сон, который мы оба видим одновременно.

– Что будем делать, капитан? – вернул их к реальности встревоженный Сашин голос.

– Все наверх! Орудия к бою! – отдал команду Файрмен.

– И так все наверху, – спускаясь с мостика, проворчал Глоб. – Сейчас они нас разделают, как Бог черепаху, со всеми нашими восемью пушками.

Файрмен знал, что предсказание Глоба совсем недалеко от истины, и если только португальцы решатся нападать, дело дрянь.

Они решились.

От носа португальского корабля отделилось и поплыло по воздуху маленькое белое облачко, быстро разрастаясь в размерах, и тут же: «Бумм!» – донесся гром выстрела из носового орудия, а еще через мгновение круглое черное ядро, шипя и плескаясь, запрыгало на волнах неподалеку от борта «Фортуны».

– Пока не отвечать! – крикнул Файрмен.

Да никто, собственно, и не мог ответить, вся малочисленная команда в поте лица сражалась с парусами и штурвалом, лишь Глоб встал у одного из бортовых орудий и поджег факел в ожидании той секунды, когда он сможет запалить им фитиль.

– Право руля! – надрывался Файрмен, почти не рассчитывая на счастливый исход дела. И все же, если они повернутся к португальцу кормой, им будет легче. Их корабля сможет достичь лишь одно из носовых орудий. Но Файрмен прекрасно осознавал, что положение резко переменится, едва корабль догонит каравеллу. Бортового залпа «Фортуна» не вынесет. И ответить ей будет нечем. Пэбл навалился на штурвал, и «Фортуна» по дуге выполнила приказ капитана. Но расстояние между кораблями неумолимо сокращалось. Уже легко можно было разглядеть на шканцах португальца людей, размахивающих шпагами и целящихся в сторону «Фортуны» из аркебуз.

Глоб перешел на корму, навел, как умел, орудие и, сделав шаг в сторону, запалил фитиль одной из кормовых пушек. От оглушительного грохота задрожала палуба каравеллы. Привязанные на полубаке кони заметались и заржали. Файрмен взял их с собой в плавание, прочитав о впечатлении, которое произвели всадники Кортеса на несчастных индейцев. Свою миссию животные выполнили и в этот приход «Кецалькоатля», но теперь они были просто обузой.

Выстрел Глоба оказался точнее, выпущенное им ядро проломило фальшборт и, отрикошетив, с воем унеслось в сторону побережья. С португальского корабля больше не стреляли, но было очевидно, что «Фортуне» навряд ли удастся уйти.

Наконец подошедший совсем близко неприятель стал обходить каравеллу по левому борту. Сразу трое из членов команды «Фортуны», бросив концы оснастки, побежали к орудиям, и тут же с португальца грянул залп. «Фортуна» содрогнулась, как раненый зверь, и Файрмен ссыпался с мостика спелою грушей. Он тут же вскочил на ноги и осмотрелся. Палубу застилал дым. Среди обломков фальшборта кто-то ползал на четвереньках, дико ржала раненая лошадь. Обнажив шпагу, Файрмен бросился к борту, и в этот миг прямо у него под ногами в палубу вонзился острый абордажный крюк. А еще через минуту на палубу «Фортуны», словно черти из ада, полезли португальцы.

Все было кончено почти мгновенно. Он даже не знал, жив ли кто-нибудь еще, кроме него и Глоба. Прижатые к грот-мачтенаседавшим противником, они с трудом отражали многочисленные удары. Неожиданно нападавшие остановились и сделали шаг назад. Вперед выступил богато одетый португалец с обнаженной шпагой в руке.

– Господа, предлагаю вам сложить оружие и сдаться. Обещаю сохранить жизнь столь уважаемым трапперам, как Глоб и Файрмен. Без вас в «Антиюни», пожалуй, здорово поскучнеет, – произнес он, все так же радостно улыбаясь.

– Ты понял? – Глоб повернул к Файрмену залитое кровью лицо. – Нас кто-то подставил.

«Неужели Рут?» – горько подумал Файрмен. Кроме Рута, об этом путешествии действительно никто не знал…

Файрмен и Глоб выкинули шпаги за борт. Легкий бриз потихоньку рассеял пороховой дым, застилавший палубу «Фортуны». Двое из разбойников, захвативших корабль, выбросили за борт загоревшиеся обломки фальшборта. Из всей команды каравеллы уцелело только трое – кроме Файрмена и Глоба, еще Саша.

– Мы предоставим вам шлюпку, – весело улыбаясь, обратился к ним капитан разбойников. Залетные антибориды были и впрямь похожи на португальцев. – А уж вернетесь ли вы в Антибор – это ваша проблема.

Так бесславно окончилась эта смелая авантюра.

Глава IX. ШАНСЫ НА ВОЗВРАЩЕНИЕ

– А я уж думал, ты не придешь, как в тот раз, когда я дуб к Пушкинскому вечеру один делал, – встретил Костю Сашка Чернецов.

– Так ведь договорились.

– В тот раз мы тоже договорились. Увы, это была правда. Но тогда были особые обстоятельства, Костя не мог тратить время на какие-то Пушкинские дубы. Вместе с другим Сашкой – Губиным они разгадывали детективное дело о похищении некоего Мити Ежова, лицеиста по прозвищу Кактус. Теперь иное дело. Теперь Костя летел в театральную студию как на крыльях – ведь там была Машка.

Костя взялся за работу. Вообще-то на изготовление декораций полагался целый месяц. Но нужно было еще успеть сделать эскизы, утвердить их у Константина Ростиславовича и Елены Михалны. Кое-что заказать у столяра, потом раскрасить. А Елена Михална еще и просила их принять участие в разработке и изготовлении костюмов. Вот так и выходило, что времени не так уж и много. Но недаром говорится: глаза боятся, а руки делают.

В первый день они в карандаше набросали целую кучу эскизов. Часть Сашка унес домой дорабатывать. И никто к ним так и не заглянул, даже Константин Ростиславович. А Костя-то надеялся, что в этот вечер случится что-то особенно хорошее. Что именно, он не знал и не хотел знать. Но ждал.

Вот так и вышло, что Костя опять возвращался домой поздно и в плохом настроении. Работа художника лишь на время отвлекла его от мрачных мыслей.

Дело даже не в том, что дед устроил ему разнос за то, что он недоубрался в квартире и не пообедал. Хотя сам по себе факт возмутительный, считал Костя. То об этом деде и слуха не было, а теперь отчитывайся перед ним.

Случилось самое плохое. После уроков Костю вызвала к себе Анна Петровна, завучиха. И состоялся у них пренеприятнейший разговор.

– Костя, в чем дело? – участливо начала Анна Петровна.

– А что такое? – спросил Костя.

– Не строй из себя дурачка, ты ведь сам знаешь, почему я тебя вызвала.

– Не знаю, – нагло соврал Костя, и Анна Петровна побледнела.

Вообще-то она добрая, но вспыльчивая. Когда разозлится, то сначала бледнеет, а потом краснеет, как маков цвет, и начинает кричать. Но в этот раз Анна Петровна пока сдерживалась.

– Костров, – сказала она официальным тоном, – ты мне тут не прикидывайся. У тебя двойки по всем предметам, ты прогуливал занятия. Что, думаешь, если твои родители в Америку уехали, мы тебя из лицея выгнать не сможем?

– Ну и выгоняйте, – вспыхнул Костя, хотя был почти уверен, что его никто не выгонит.

– И выгоним, как Кактуса, то есть Митю Ежова, – поправилась Анна Петровна. – Не ты первый.

– Ну и выгоняйте, – немного спокойнее повторил Костя, и тут Анна Петровна начала по-настоящему заводиться.

– И выгоним! – рявкнула завучиха. – Что ты мне тут из себя строишь?!

– Ничего я не строю, – повысил голос Костя. – Чего вы на меня кричите?

– Нет, вы посмотрите! Это я на него кричу? Это ты на меня кричишь! Кругом двойки, прогуливает и еще черт-те что себе позволяет, – запричитала Анна Петровна.

На это он вообще никак не откликнулся. Молчал, и все.

– Кто с тобой сейчас дома живет? – перешла в новую стадию Анна Петровна. – Дед?

– Дед. Будто вы не знаете?

– Ты не груби мне.

– Ну вы ведь и вправду знаете, что дед.

– Вот завтра и приведешь своего деда, раз он сейчас замещает родителей, – подвела итог Анна Петровна.

Это-то и было самое плохое. На душе у Кости было просто мерзопакостно. Не хватало еще, чтобы в «Школу-ПСИ» приперся дед. То-то будет веселья всем. И в то же время Костя понимал, что он сам во всем виноват. На что он, собственно, надеялся?

Костя дошел уже до самого подъезда. Надо было собраться с духом и все рассказать деду, а то Анна Петровна сама ему позвонит. «А, ладно! – махнул рукой Костя. – Бог не выдаст, свинья не съест. Переживу этот разговор, досижу «под огнем» до одиннадцати, а там дед спать завалится. Тогда уж и душу отведу».

– Хорошо! Что ты предлагаешь, Файрмен? Ты заманил нас в эту ловушку, теперь скажи, как нам отсюда выбраться.

– Не знаю, Глоб. Знаю только, что плыть на шлюпке к индейцам – это верная гибель. Они нас сожрут, Глоб, или принесут в жертву.

– И то и другое, – ухмыльнулся Глоб.

– Мрачная перспектива, – заметила Саша.

Они сидели у вечернего костра на маленьком необитаемом острове Мексиканского залива. Отблески огня играли на их темных побитых доспехах, и, глядя на тусклые блики, Файрмен вспоминал эмблему на дверях его антиборского замка.

Что делать, Файрмен действительно не знал. Миф о великом Кецалькоатле скорее всего был развенчан. Собравшиеся на берегу ацтеки и тотонаки видели все морское сражение, развернувшееся невдалеке от побережья. Если индейцы увидят кровавые тряпки, которыми перевязана голова Глоба, и висящую на перевязи руку Файрмена, вряд ли они поверят, что перед ними всесильные боги, даже если сказать, что их поколотили боги другие. Риск был слишком велик – Файрмен и так уже потерял половину антиборидов, отважившихся следовать за ним. Поэтому он не хотел соглашаться на предложение Глоба, убеждавшего повторить их номер с явлением Кецалькоатля. Плыть же на шлюпке через Атлантический океан в Кадис было таким же безумием.

Оставалось сидеть и ждать у моря погоды, а этого не любил никто из антиборидов.

– Но выход-то, выход-то где? – опять начал горячиться Глоб. – Должен же быть выход. Если дожидаться здесь Колумба, это еще целых двадцать два года. Давай хоть плот сделаем.

И плот не внушал Файрмену доверия, но ничего лучше он придумать не мог. Уж лучше делать хоть что-то, чем сидеть и слушать возмущенного Глоба.

– Давай строить плот, – согласился Файрмен.

На их счастье, захватившие «Фортуну» антибориды, пожелавшие остаться неизвестными, все-таки снабдили их необходимым для выживания снаряжением, когда ссаживали в шлюпку. У них был топор, арбалет с небольшим запасом стрел, три ножа и собственные доспехи. Однако это лучше, чем совсем ничего. Топор они опробовали, нарубив деревьев для костра. Теперь он пригодится для постройки плота.

– А как мы его назовем? – спросила Саша, когда Файрмен и Глоб, по пояс в воде, как смогли прикрутили лианами к их новому средству передвижения последнее бревно. У этой нелепой конструкции не было даже паруса.

– «Последняя надежда», – иронически предложил Файрмен.

– Лучше – «Голодная смерть», – мрачно пошутил Глоб.

– Вы меня нарочно пугаете? – возмутилась Саша.

– Что ты, барышня, мы еще храбримся.

Оба бывалых траппера дружно заржали.

– Нет, правда, – допытывалась Саша, – у нас есть шансы?

– По статистике, шанс, хотя бы один, есть всегда, – не слишком успокоил ее Глоб, – а сколько их, шансов этих, на самом деле, об этом спроси у нашего капитана.

– Сколько, Файрмен? – наивно спросила Саша, которая не пала духом, но явно побаивалась пускаться на связке бревен по морской пучине.

– Почти нисколько. Хотя если принять в расчет Гольфстрим, течение из залива, оно как раз здесь и начинается, то нас должно вынести отсюда в океан, проволочь вдоль всего восточного берега Северной Америки и в конце концов пригнать куда-нибудь к берегам Ирландии. Видимо, как раз такой путь проделала та самая ветка с тропическими плодами, которая натолкнула Колумба на мысль плыть через океан в поисках Индии. Весь вопрос в том, сколько времени эта ветка проплавала, перед тем как попасться ему на глаза? Так что я думаю, название, которое предложил Глоб, вполне подходит, только без пресной воды мы загнемся еще быстрее, чем без пищи.

– Зачем же мы тогда собираемся плыть?

– А просто делать больше нечего, – вяло пояснил Файрмен, исчерпавший весь запас красноречия. – Давай залезай, или хочешь, чтобы тебя здесь индейцы слопали? За ними дело не станет.

Саша нехотя вошла в воду. Файрмен и Глоб, уже сидевшие рядышком на плоту, одновременно протянули ей руки. Она ухватилась сразу за обе, подтянулась, уже встала коленом на плот, но тут же с громким испуганным визгом рухнула назад, разжав пальцы. Через мгновенье она вынырнула и, крикнув: «Спасайтесь!» – отчаянно устремилась назад к берегу.

– Саш, ты чего? – окликнул ее Файрмен.

– Там… Там крокодил! – в ужасе заверещала она. – Он к нам на плот лезет! Огромный!

Файрмен обернулся, действительно, страшное чудище карабкалось из моря на плот, цепляясь за бревна черными когтистыми лапами.

– Рут! – радостно вскрикнул Файрмен.

– Привет, Файр! – улыбнулась страшными зубами крокодилья голова.

– Рут, куда ты сбежал? Где пропадал? Как ты нашел нас? – забросал его вопросами Файрмен.

Они снова сидели у костра, и забытый на время плот мирно покачивался у берега. Теперь отсветы языков пламени плясали не только на посеченных доспехах спутников Файрмена, но и на стальном панцире Рута.

– Прости, Файр, – извинялся крокодилоголовый монстр. – Ты понимаешь, спустился я с крыши после нашего разговора к себе в комнату, на восьмой этаж, а там висит сообщение, что Бодун и Бродяга собирают ребят в созвездие Лебедя, на шестую планету Альбирео, там кто-то нарыл новые месторождения золота, никем не застолбленные, и денебцы про них вроде бы тоже еще не пронюхали. Так вот, Бодун и Бродяга, мол, на меня очень рассчитывают. Вот тут я по-настоящему пожалел, что «Дракара»-то у меня уже не было. Но все равно задумался.

Чем, думаю, рубиться с толпами дикарей в этой самой Америке, слетаю-ка я с ребятами к Лебедю. Тебя вызывал по «ARC», но тебя не было, а надо было спешить, Бодун и Бродяга ждать не могли. Сам понимаешь, когда дело касается нового месторождения, надо ковать железо, пока горячо, а то денебцы оттяпают. Я только и успел, что сбегать в «Kalashnikoff» к Емеле Лаптю и закупить там оружие. Потом я связался с ребятами по «ARC» и сказал, что готов лететь, только корабля нет. Они, конечно, расстроились, но проводник-то им все равно нужен, они ведь в Лебеде никогда не были. Ладно, говорят, у Бодуна спейстаймшип просторный, место тебе найдется. Еще послал тебе сообщение по E-mail и все, больше у меня времени не было.

– Ну и как слетал? – грустно спросил Файрмен, думая о собственной неудаче.

– Хорошо еще, что вернулся. Бодун-то с Бродягой у денебцев в плену, они там срок мотают, нам их еще выручать придется. Ты прав был, без «Дракара» там делать нечего. Туда-то мы удачно проскочили, а обратно еще у Альбирео на нас напали пираты. Корабль Бродяги они здорово попортили. Скорость не та и защита почти полностью порушена. Нас эти гончие денебцы на своих «кастрюлях» достали в Орле у Альтаира. Лупили мы по ним сколько могли, я всю энергию лазера расстрелял. А их – свора, одного собьешь, двое новых появляются. И нам, конечно, тоже доставалось. Бродягу они посадили уже на пятой Альтаира, а мы с Бодуном до Чайника дотянули, сели на первой попавшейся планете, и сразу же сверху посыпались «консервные банки» денебских псов. Ну ты знаешь, Файр, как у них корабли выглядят: не то кастрюля без ручек, не то вздутая банка консервов. Короче, мы вышли, вроде как сдаемся, бластеры бросили, а когда они подошли поближе, я их хвостом-то и обработал. Сразу – куча, палить они не могут. Я их кусал, кусал; когтями рвал, рвал; хвостом бил, бил. И так до ближайшей ихней кастрюли. Они в нее, и я туда же, а Бодун не успел, его похомутали. Я-то своих внутри положил, а выйти к нему на помощь не могу, денебцы уже бластеры наставили. Ну, крикнул Бодуну, что вернусь, и дал по газам. Еле ноги унес. Рут замолчал, устало вздохнув.

– А сюда-то как? – спросил его Файрмен.

– Сюда? Получил справку в Бюро о том, где ты путешествуешь, и отправился. Не сразу, конечно, сначала я тебя в Антиборе дождаться хотел. А потом прочел в «Хронике путешествий», что какой-то Черный Саймон и Емеля Лапоть вернулись из пятнадцатого века с сокровищами ацтекского императора, забыл, как там, черт, его фамилия.

– Имя, Рут, имя. Ашайакатль.

– Ну у тебя язык без костей, а я такие слова не выговариваю. Короче, я сразу все понял.

– Чего ты понял, Рут? – удивился Файрмен.

– Что дела у вас тоже тухлые. Прав я или не прав?

– Прав, но как?..

– Да так, – перебил друга Рут. – Это я вас подставил-то, получается, – он повесил крокодилью голову на могучую грудь.

– То есть как?! – грозно воскликнул Глоб, хватаясь за топор.

– Глоб! – осадил его Файрмен. – Брось сейчас же! Мы должны его выслушать.

Глоб нехотя подчинился.

– Я ведь уже говорил, – уныло продолжил Рут, – что перед тем, как на Лебедя лететь, я к Емеле Лаптю в лавку за оружием заходил. И он меня о тебе расспрашивал, Рут. Где ты, да что? И летишь ли ты со мной? А я и ляпни, что с тобой теперь каши не сваришь. Что ты собрался в пятнадцатый век, индейцам головы дурить, их богом прикидываться, пока конкистадоров в Америке нет, и что это, мол, не по мне. Только я думал, что без меня ты туда не отправишься, а когда я вернусь с Лебедя с полными трюмами золота, так уж и не надо будет. Вот ведь как вышло, Файр.

– Ладно, Рут, а здесь-то ты как меня разыскал?

– В какой год ты направился, я узнал в Бюро. К Емеле я тоже зашел. Он было за пушку, а я ее хвостом выбил, к стенке его прижал и пару раз у него перед носом зубами лязгнул. Он мне все и выложил, где вы да что вы. Я понял, что надо вас вытаскивать. Продал денебскую жестянку по дешевке какому-то вновь прибывшему олуху, слетал по спейстаймтрансу к Аяксу, прямо в Древний Рим, напомнил ему, что он тебе жизнью обязан, и вот мы здесь. Кстати, в Риме фурору наделал, они все в шоке были, когда меня увидели, кричали, что к ним какая-то Амимет пожаловала. Не знаю уж, кто это.

– Да плевать на Рим, – возбудился Глоб. – Ты говорил, что ты сюда не один пожаловал?

– Ну да. Здесь недалеко каравелла, которую Аякс с ребятами в Кадисе купили. А меня он у берега Африки подобрал, в устье Нигера. Я там сидел один среди крокодилов. Сам понимаешь, в Испании мне бы с такой внешностью не поздоровилось. Все дело бы загубил. Потому и не люблю я летать в это прошлое, – тяжело вздохнул напоследок Рут.

– Ну ты сам себя таким сделал, – заметил ему Файрмен. – Зато нас ты разыскал именно благодаря твоим особым способностям.

Рут действительно умел плавать быстрее крокодилов, почти как дельфин, его удивительный хвост служил ему в воде неплохим винтом.

– Так где каравелла-то? – спросил практичный Глоб. – Плыви за ней, что ли?

– Вместе поплывем, – возразил Рут, – садитесь на плот.

– У него паруса нет и весел, – грустно заметила Саша.

– Это неважно, у вас теперь есть мотор, – улыбнулся Рут.

Орудуя хвостом, как винтом, и толкая перед собой плот, Рут быстро доставил невезучих трапперов к кораблю Аякса. Путь в Кадис был открыт.