Текст книги "На чужом берегу"

Автор книги: Артем Колчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Это особенно важно, – говорил Рив, – чтобы мы очистили планету своими знаниями, техникой, силами людей. Только в этом случае латяне будут уважать самих себя.

– То, что ты генерал в этой странной форме, связано с этим?

– Разумеется. Нами была создана организация, которую чаще именуют СК, или полностью "Солнечный клинок". Ей уже три года. Сейчас в нее входят уже несколько миллионов человек, в основном из Тальгира и Аивера.

Рив рассказал, что в СК был разработан проект, осуществление которого позволит за несколько десятилетий очистить атмосферу от пыли и прогреть планету до нормальной температуры. О том, как им противодействовали, но им все-таки удалось убедить правительства выделить средства, технику, людей. Но ядром проекта по прежнему остается СК, военная по своему устройству организация. Рив рассказал и о том, что в последнее время участились диверсии против проекта. И что это, скорее всего, рука Вака, хотя и нет никаких доказательств. Это вынудило создавать практически собственную армию для защиты. Рэй же обеспечил перехват и прослушивание переговоров на территории Вака.

– И вот позавчера он узнал, что ты жив и находишься в одном конкретном месте Вака. Мы не стали долго думать, быстро собрали отряд активного действия и напали на это место. Дальше ты и так уже знаешь.

– Ваши бойцы все еще там?

– Нет, нам пришлось спешно бежать. У них под этим гадюшником оказались смонтированы мощные стационарные термоядерные заряды, или что-то вроде того, которые всегда готовы к взрыву. Им удалось запустить устройство подрыва, но времени для эвакуации у нас осталось достаточно, и все мы вполне благополучно ушли.

– А местные?

– Ты имеешь в виду вакцев?

– Ну а кого же еще больше?

– Мы успели эвакуировать только небольшое число детей-малолеток, около тысячи. Сами же вакцы, по-моему, даже и не пытались спастись, хотя и знали, что должно произойти. Взрывы были сильные, по несколько гигатонн каждый, и сейчас на месте этого гнезда остался только большой и сильно радиоактивный кратер.

– Значит, он погиб.

– Кого ты имеешь в виду?

– Вика.

– Кого, кого?

Тут эмоции прорвали меня, и я буквально выплеснул на Рива все то, что скопилось у меня в душе. Но главное, о том мальчишке, маленькой копии меня, которого я от себя отпихнул, давая призрачный шанс на жизнь. Рив тут же сделался мрачным и озабоченным. И, едва я выговорился, как он удержал меня от дальнейшего излияния:

– Возможно, что он среди эвакуированных. Я сейчас отправлюсь на базу, и все выясню. Вернусь утром. Хорошо?

– Уже и так почти что утро.

– Ну, часа три-четыре мне хватит.

– Хорошо.

Рив быстро поднялся, привычным жестом поправил на себе форму и вышел, даже не обернувшись. Я же лег поудобнее и закрыл глаза. Передо мной снова предстали все кошмары Вака. Мне даже показалось, что все, что произошло, освобождение из плена и возвращение на звездолет, не более чем плод моего воображения. Что я по-прежнему в камере, и за мной должны придти, чтобы казнить окончательно. И я даже боялся открыть глаза, чтобы опровергнуть эти, внезапно появившиеся, мысли, и надолго весь словно бы оцепенел. И из этого оцепенения меня вывел только зазвучавший в каюте голос Рэя:

– Вик!

Я открыл глаза и, с облегчением, увидел стены и потолок каюты.

– Извини, что потревожил. Но, по-моему, ты не спал.

– Спасибо, что потревожил, а то мне уже начинало казаться, что я по-прежнему в Ваке. Зря, Рэй, что ты мне не рассказал тогда ничего из того, что узнал от Яса.

– Похоже, что сейчас ты и так все это знаешь.

– Похоже, и это мне здорово вредит.

– И все-таки ты, командир, сильный человек. Меня такое знание чуть было не погубило.

– Возможно, ты узнал больше, и по своей дурной привычке, примерил плоды больного рассудка на себе. У меня же только одна жизнь.

– Все, возможно. Надеюсь, что ты сейчас не желаешь ничего узнать из того. А то я связан обещанием все рассказать тебе, когда ты вернешься, а ты вернулся.

– Оставь пока это знание при себе, мне хватает и моего.

– Понимаю.

– Итак, Рэй, не тяни, зачем ты меня вызвал?

– Я заканчиваю возиться с Ноком, и его можно забрать из операционной. Рив же улетел, а Нис лучше лишний раз не беспокоить. Увидев своего брата таким, она и так пережила серьезное потрясение.

– Я готов, но смогу ли?

– Сможешь, это не тонкая работа, а мальчишка не стеклянный. Только постарайся при всем этом не делать резких движений, и все будет нормально.

Я медленно поднялся, чувствуя, что движения у меня получаются лучше, что я постепенно адаптируюсь в этом моем состоянии, и направился в медотсек. Там Рэй только что разбудил мальчишку, и что-то ему объяснял, тот же лежал на столе и не шевелился. Войдя, я поздравил Нока с пробуждением. Потом обернул его простынею, конечно не так аккуратно, как это можно было бы сделать двумя руками.

– Ты меня тут оставишь? – спросил он.

– Ты разве хочешь?

– Нет, тут страшновато.

– Тогда унесу в каюту.

– Рэй сказал, что у тебя нарушены движения.

– Ничего, постараюсь, разве что могу уронить.

– Не разобьюсь.

Я его не уронил. Донес до каюты и уложил на кровать. Потом намочил простыню и обтер мальчишку, объясняя, что в душе мне с ним ничего не сделать, а потом укрыл одеялом.

– Вик, не уходи сейчас, – тут же попросил меня он, и я присел рядом с ним, на краешек кровати. – Я до сих пор не могу поверить, что мы выбрались оттуда.

– Я тоже. Но ничего, все будет хорошо.

– Ага, – сказал он и вздохнул. – Я только хочу спросить, как это, когда регенерация?

– Не сказать, что приятно, но ты перенес и не такое.

– А это долго?

– Для землян около месяца, а для латян двадцать восемь дней.

– Это значит, что через двадцать восемь дней я буду нормальный?

– Не знаю только, когда Рэй будет готов к операции.

– Он сказал, что откладывать не будет, но только нужно что-то подготовить.

– Мне этого сейчас не сделать, даже ложку супа не могу донести до рта, не расплескав половины… Говорят, что регенерировать нервную систему вдвойне неприятно… Но ничего, самое страшное уже позади. А через то, что осталось, как-нибудь прорвемся, малыш.

– Мне ведь уже четырнадцать лет, и это страшнее всего. Я ведь ничему не учился, как я буду жить?

– Еще все успеешь, если захочешь. Мне вот уже двадцать, почти двадцать один, а по счету Земли уже двадцать три, и это намного хуже…

В это время запел сигнал внутреннего вызова. А я не сразу сообразил, что это такое, и не сразу вспомнил, как отвечать. А когда я всетаки включил коммуникатор, то услышал голос Нисли:

– Вик, вы тут?

– Слушаю тебя, Нис.

– Мне нужно выйти из каюты, а Рив, как всегда, не догадался открыть дверь.

– Я сейчас, – сказал я и отключил связь, – Нок, извини, я ненадолго.

– Вик, только…

– Что только?

– Не пускай ее сюда, пожалуйста.

Я глянул на него и только кивнул в ответ. Дверь в каюту была заперта на небольшой засовчик, вставленный в ручку. Я его вытащил и, постучав, вошел.

– Здравствуй, Нис.

– Здравствуйте… Вы меня подождите, я быстро.

Она проскользнула мимо меня, я же остался один в этой каюте и принялся ее осматривать. Первое, что сразу бросалось в глаза, это весьма разросшийся куст ньюрской розы с алыми цветами, той самой, которую я подарил Нис шесть лет назад. Отметил я и произведенную тут переделку. Например, то, что кровать сделана намного шире, и явно предназначена для двоих. Потом я обратил внимание на фотографию, на которой Рив и Нис стоят обнявшись. На этой фотографии я задержался до прихода Нис. Она же, заметив, что я рассматриваю, тут же объяснила:

– Это мы в тот день, когда поженились, полгода назад.

Я никак не показал своего удивления. Да наверно и не было его, этого удивления. А то, что этим кончатся их отношения, можно было уже давно предположить. Я только улыбнулся и сказал:

– Поздравляю вас, хоть и с опозданием. Подарок за мной.

– Да какой уж подарок. То, что вы здесь, само по себе подарок.

– Вот не подумал бы, что могу быть подарком, скорее наоборот.

Еще какое-то время мы поговорили, потом позавтракали. Потом я, как мог, покормил Нока и еще какое-то время посидел с ним, пока Рэй не сообщил мне, что на корабль прибыл дисколет, и я поспешил встретить Рива.

Рив прибыл не один, его сопровождали двое молодых людей в такой же форме. Одного из них я знал, это был тот самый Ол Веньись, брат Ога, которого я еще мальчишкой видел в Дебиге, и который первым нашел нас в подземельях Вака. Этого мне было достаточно, чтобы посчитать его хорошим знакомым, и пожать ему руку. Другой же был совсем еще мальчишка, местных лет ему было наверно шестнадцать-семнадцать. Но и он показался мне знакомым. Бесцветные волосы сейчас на Лате наверно не редкость (у всех троих такие, да и у меня самого тоже практически такие же). Знакомым мне показался беззащитный взгляд светлых глаз, и я вспомнил подземный Альк. Рискуя ошибиться, я все-таки назвал его:

– Эв?

– Вы помните?

– Когда-то я ничего не забывал, – сказал я, пожимая ему руку.

– Эти двое поступают в твое распоряжение, – сказал Рив, – до тех пор, пока в этом есть необходимость. Олерит Веньись и Эвниг Оенч.

– Ты выяснил?

– Пройдем к тебе.

Рив жестом приказал сопровождающим остаться за дверью, а мы вошли в каюту.

– Он жив, – тут же спросил я.

Рив мотнул головою:

– Не знаю. Мы вывезли оттуда тысячу сто сорок четыре человека. А сейчас не можем всех найти.

– Не понимаю.

– Один человек сбежал, и никто из них ничего не может сказать о нем. Тысячу сто сорок три человека мы проверили, все обычные латяне, вакцы, и это точно. Кто же сбежавший, вообще не можем сказать. Возможно это и он, возможно и нет.

– Возможно, что и ошибка в подсчетах.

Рив ничего не ответил на это, наверно потому, что была возможность и такой ошибки. Он только молчал и смотрел в сторону.

– Он остался один из пятерых.

– Ну что я могу поделать, если эта всеми проклятая война. Вик, я и в самом деле не могу ничего больше сделать.

– Рив, я тебя ни в чем и не обвиняю. Если уж обвинять, то только этих палачей в сером. А во вторую очередь меня самого…

– Успокойся, Вик.

– Я и так спокоен. Я пожертвовал ими всеми для того, чтобы Лата была живой, даже Ноком жертвовал… Конкретным ради отвлеченного, вероятного. Рив, я никогда не прощу себе чужие страдания, которые я мог бы предотвратить. Я калека, Рив… Нет, не физически, физически-то поправимо, а вот в душе… не знаю…

– Время вылечит все, это не я сказал.

– Разумеется, вылечит, когда человек умирает, он больше ни от чего не страдает.

– Зачем бросаться в крайности?

– Рив, я сам по себе одна большая крайность.

– И это говорит человек, который учил меня, что из любой ситуации может быть выход.

– Я учил не тебя, а Яса.

– Какая разница.

– Выход есть всегда, но своими затуманенными мозгами я его сейчас не вижу… Может быть, я его еще и найду.

– Желаю тебе этого.

– Спасибо.

Я отвернулся, и мы несколько минут молчали. В голове у меня и в самом деле все путалось. Мысли перескакивали с одного на другое, пока почему-то не остановились на Нисли.

– Кстати, Рив, почему ты не сказал, что вы с Нисли поженились. Ну ладно, поздравляю тебя, а Нис я уже поздравил.

– Спасибо, – кивнул Рив, а потом, после паузы, сказал, – ну ладно, что будем делать.

– В смысле чего?

– В смысле всего. Я, как наверно уже понимаешь, не могу сейчас постоянно находиться здесь. Поступили сведения, что на нашем новом космодроме готовится крупная диверсия, да и вообще все не так уж хорошо, как бы нам хотелось.

– Понимаю и никаких обязательств на тебя не накладываю.

Рив снова кивнул:

– Ты даже не представляешь, сколько людей желают увидеть тебя. Яс, Ог Веньись и еще несколько человек наверно в ближайшее время нанесут сюда визит. Но только те, кого ты хорошо знаешь.

На этот раз кивнул я:

– Буду рад видеть… А этих двоих помощников, ты по какому принципу выбрал?

– Знают тебя, неплохо соображают, готовы на любую работу… ну а на проекте от них нет большой пользы.

– Последний аргумент сыграл большую роль?

– Немаленькую, желающих было чересчур много. К примеру, те же Яс и Ог, но только там без них может и дело застопориться.

– Понятно.

– Только ты не обижайся. Я буду прилетать сюда, как только будет появляться свободное время, только боюсь, чем дальше, тем меньше его будет у меня оставаться.

– Хорошо. Ну, уж пока ты здесь, нужно собрать и подготовить регенерационные ванны для Нока и для меня. Мне такая работа сейчас не под силу.

– Сделаю, сегодня и сделаю, пока есть время… Но только уж этим двоим разъясни обязанности и права сам. И размести… Знаю, что тебе тяжело, но это совсем неплохие ребята, плохих я бы сюда не пригласил.

Мы вышли из каюты, Рив сказал:

– Повторяю, вы поступаете в полное распоряжение капитана Стрельцова, до тех пор, пока он считает это нужным. Вам это ясно?

– Так точно, генерал.

– Тогда выполняйте.

Рив повернулся и ушел в сторону мастерских, я же сказал:

– Пойдемте.

Я провел их в душ, чего они естественно ни в коей мере не ожидали. Заказывая у Рэя одежду для них, я им сказал.

– Раздевайтесь. Если желаете, можете принять душ.

Вопреки моему ожиданию, они не отказались. Может быть, восприняли это как приказ, я не стал об этом расспрашивать, а терпеливо дождался, когда они окончат.

– Оденьте вот это, – я дал каждому по комплекту одежды.

Когда они немного разобрались, то сразу же мне был задан вопрос:

– Так ведь это же форма.

– Разумеется, форма, одевайте.

– Но что она означает?

– На мне такая же. Это форма дальнего космофлота Земли.

В этой форме они выглядели тоньше и стройнее, что я про себя отметил, но ничего об этом не сказал, сказал же другое:

– Возьмите свою прежнюю одежду, возможно, вам она потребуется через какое-то время. И пойдемте за мной.

Я отвел их в одну из двухместных кают:

– Это будет ваша каюта. Оставьте здесь свои вещи и пройдемте дальше.

Я провел их в кают-компанию:

– Садитесь. Итак, вы представляете, где находитесь?

– Да, на вашем корабле-звездолете.

– Как вы представляете, зачем вы здесь находитесь?

– Рив… генерал СК Альись объяснил, что мы будем должны ухаживать за вами и тем парнем.

– Как видите, в особом уходе я не нуждаюсь, но Нок – да. Я же еще не восстановил все свои функции, чтобы делать все сам. Короче говоря, мне нужны не няньки, а помощники, которым я мог бы доверять. Надев эту форму, вы стали временными членами экипажа экспериментального звездного крейсера И-247Л или просто "Игла, планета приписки которого Земля. Я Виктор Стрельцов, младший капитан Дальней Разведки, являюсь капитаном этого корабля, и вы будете подчинены мне, и только мне.

– Ясно, капитан.

– Сейчас нужно сразу же договориться, чтобы не было недоразумений. У нас не принято постоянно приказывать. И если я буду приказывать, хотя и постараюсь этого не делать, буду говорить, что это приказ. Ко всему остальному следует относиться как к просьбе. Вы можете пользоваться всеми предоставляемыми кораблем услугами, а так же информатекой и вычислительным комплексом. А сейчас я познакомлю вас с Рэем.

Здесь так же имелся терминал, которым я воспользовался, чтобы вызвать Рэя.

– Слушаю, командир, – тут же ответил он.

– Знакомься. Это Ог Веньись, а это Эв Оенч.

– Будем знакомы, ребята, можете называть меня просто Рэем. Кто я, вы наверно и так знаете. Вызвать меня можно с любого блока ВКС нажатием голубой клавиши. Будут вопросы, или потребность в совете, обращайтесь в любое время.

После этого я провел этих своих новоявленных подчиненных по кораблю, показывая, что где находится, а в какие помещения лучше без меня не соваться. После этого я познакомил их с Ноком, и мы пообедали.

А после обеда я почувствовал навалившийся на меня груз усталости и отправился отдыхать. Я уснул спокойно, но вскоре меня начали мучить кошмары, которые я, как ни старался, не мог изгнать из своего сна. Разбудил меня Рив, когда я метался в кровати и стонал. Я проснулся, но еще наверно не меньше минуты отходил от этих кошмаров. И только наведя относительный порядок в мыслях, поднял глаза на Рива. Он спросил:

– Тебе очень плохо?

– Наверно.

– С тобой, похоже, творится то же, что и с Рэем, только в замедленной форме.

– Все возможно. Но только меня не вылечить изменением программы. Остается только надеяться на время.

– Я попросил Рэя подумать над этим хорошенько.

– И что же он?

– Думает.

– Ну и пусть думает. Надеюсь только, что это ему не повредит.

– Не должно. Рэй теперь знает, где проходит черта, и не переступит через нее… Но на Нока, похоже, это не оказало такого воздействия.

– Нок не получил того, что получил я от них. В основном его калечили только физически.

– Я все подготовил для операции по инструкциям Рэя. Он собирается заняться вами одновременно, завтра.

– Раньше начнем, раньше закончим.

– А сейчас я улетаю и забираю с собой Нис.

– Она того хочет?

– Нет, наоборот, она хотела бы остаться с братом, но от этого становится хуже им обоим. Лучше пусть не видят друг друга, пока Нок не станет полностью здоровым.

– Хорошо, пусть будет так.

– Может быть, ты проводишь нас?

– Разумеется.

Рив улетел, пообещав, что через пару дней обязательно вырвется и навестит нас. Нис же расплакалась и ничего не сказала.

Был уже поздний вечер, и поужинал я в одиночестве. После ужина заглянул к Ноку. Оказалось, что Рив за это время успел соорудить для него движущееся кресло с управлением биотоками. И Нок, при помощи Ола, его испытывал, катаясь взад и вперед по каюте, и умудряясь ни на что не натыкаться. Увидев меня, Нок засмеялся, таким я его не видел никогда. В этот момент из спинки кресла выдвинулся гибкий манипулятор, оканчивающийся таким же гибким захватом, чем-то напоминающим руку. Нок напрягся, и эта рука протянулась ко мне. Усмехнувшись, я пожал ее, а потом оттолкнул и, приблизившись к мальчишке, взлохматил ему шевелюру и спросил:

– Доволен игрушкой?

– Не думал, что такие вещи возможны.

– Возможны и не такие. Только особенно не приваживайся к ней.

– Почему?

– Меняются двигательные рефлексы. И когда у тебя восстановятся руки и ноги, тебе будет сложнее привыкнуть жить нормально… Ну ладно, ладно, не буду пугать. Можешь этой штукой пользоваться, но только не увлекайся чересчур.

– Хорошо, не буду… А значит, завтра Рэй начнет нас оперировать?

– Завтра, – кивнул я, – а сейчас тебе наверно уже пора спать.

– Ну, еще полчаса.

– Ну, как хочешь.

Я прошел в свою каюту и запер ее изнутри. Прошел и сел в кресло, несколько минут сидел неподвижно. Потом вспомнил о виденной вчера голограмме, и мне захотелось увидеть себя самого, каким я был. Я нашел в углу крошечное проецирующее устройство и включил его. Обошел возникшее изображение, хотя и мог бы свободно пройти сквозь него, и снова сел в кресло. От изображения до меня было меньше метра, и я принялся его рассматривать. Для пространственной голограммы оно было неплохо, но не было никакого сравнения с изображением даже не на стерео, а на обычном голографическом экране. Оно могло обмануть только того, кто никогда не видел голограмм. Отметив это для себя, я больше не обращал на это внимания.

Я был изображен стоящим, в полетной форме. И в лице изображения явно виделась какая-то отрешенная задумчивость. Волосы упали на лоб и глаза отдельными прядками. Это было без сомнений изображение, подсмотренное Рэем из реальной жизни. Но вот когда он увидел меня таким, я, как ни старался, не мог вспомнить. Повернувшись вместе с креслом, я взялся за терминал и вызвал Рэя.

– Что нужно, командир? – зазвучал его голос, но экран оставался темным.

– Рэй, может быть, покажешься, а то я както не могу говорить с пустым местом.

– Ты этого очень хочешь?

– Да.

– Подожди пару секунд.

Экран засветился многоцветным хаосом. Но я уловил, что этот хаос отличается от того, который я видел раньше. Через секунду изображение на экране сформировалось, и я увидел глубокого старика. Заметив мое недоумение, Рэй это прокомментировал:

– Исходя из ассоциаций, как человек я должен выглядеть именно так.

– Нет, Рэй, ты мой ровесник, и должен выглядеть, как мой ровесник, а не иначе, – наверно, это я сказал чересчур эмоционально, потому что Рэй тут же сменил изображение старика изображением двадцатилетнего парня и спросил:

– Так?

– Намного лучше.

– Что ты хотел у меня спросить?

Я кивнул на голограмму:

– Рэй, когда ты увидел меня таким?

– Перед тем, как ты улетал в Гэзд. Тебе не нравится? Мне тоже, но Рив и Яс настояли именно на этом, а не другом.

В это время я повернулся и снова рассматривал изображение. Да, я был таким, но сейчас я уже другой, и никогда таким не буду. Таким мальчишкой. Мое детство закончилось, и закончилось рано. Но вот таким мог бы стать любой из тех пятерых мальчишек, выращенных палачами Вака. Рэй не отключался все это время. И когда я снова повернулся и увидел его, мне стало немного легче.

– Рэй, можешь меня не слушать, а только делать вид, что слушаешь, но не уходи, мне нужно выговориться.

И я рассказал ему все, что мог за это время. Наверно мой рассказ был крайне разорван, непоследователен, лишен подробностей там, где они нужны, и напичканный ими там, где не нужно. Но Рэй меня ни разу не перебил, а только молча наблюдал за мной с экрана и слушал. Даже когда я закончил, он выждал еще несколько минут и только тогда сказал:

– Да, Виктор, все это ужасно.

– Так ты слушал?

– Разумеется, слушал. И если тебе не чересчур трудно, я хотел бы кое-что уточнить. И не сочти это за неуважение.

– Валяй.

Еще около часа Рэй задавал вопросы, а я отвечал на них. Потом Рэй сказал.

– Боюсь спугнуть догадку. Похоже, что ты дал мне недостающую информацию… Ну да ладно, уже утро.

– Утро?

– Да, мы проговорили всю ночь. А сейчас все уже проснулись и умылись. Так что поторопись и ты к завтраку, если не хочешь завтракать в одиночестве. А после завтрака, вместе с Ноком, отправляйтесь в операционную.

К завтраку я успел. Но аппетита у меня не было, и я ограничился самой малостью. Но, чтобы не окончить раньше других, ел медленно и наблюдал за тем, как Эв кормит Нока, и весьма умело это делает. Но я у него ничего об этом не спросил. А после завтрака я сказал.

– Пора в медотсек: мне и Ноку. Ол, проводи нас. А ты, Эв, завтракай, а то сам еще не успел.

В операционной стол был убран, а на его месте стояли два вертикальных цилиндра, опутанных аппаратурой и проводами, которые шли к универсальным разъемам на стене. Увидев все это, Нок сделался слегка испуганным, и постоянно поглядывал на меня.

– Ну, что ждете, – услышали мы голос Рэя, – раздевайтесь и занимайте бочки.

Ол тут же принялся раздевать Нока. Нужно сказать, что еще со вчерашнего дня Нок был уже одетый. Я же не торопился.

– Какая бочка для кого? – спросил я.

– Ближняя для Нока, а дальняя для тебя, командир, – ответил Рэй и открыл их.

– Туда что, вместе с головой? – спросил Нок.

– Разумеется, парень. Но вы сможете переговариваться.

Мы с Олом подняли Нока.

– Внесите в "бочку", – сказал Рэй, – чуть дальше, вот так.

Выдвинувшиеся манипуляторы прочно зафиксировали мальчишку, и "бочка" закрылась.

– А сейчас ты, командир.

– Сейчас, – я повернулся к Олу. – Можешь пока быть свободным. Когда потребуется, Рэй вас пригласит.

– Ясно, командир.

Переговариваться во время операции нам не пришлось, потому что Рэй, сочтя это необходимым и допустимым, усыпил и меня, и Нока.

Нет нужды полностью описывать события последующих дней. С утра операция. Рэй тратил на меня и на Нока одинаковое число времени. После этого разговоры, разговоры, разговоры. Каждый день появлялись или Рив, или Яс, и с ними постоянно прилетал кто-то, кого я знал. Прошло уже наверно дней восемнадцать. У меня уже почти полностью восстановилась рука и пальцы на ногах, и я начал обретать прежнюю форму. Координация движений восстановилась полностью. И я почти все свободное время мучил себя физическими упражнениями. У Нока тоже уже были руки и ноги, но еще не достаточно выросшие, чтобы упражнять их. За Ноком приходилось постоянно наблюдать, чтобы он не сделал ими что-нибудь непосильное.

Так вот, вечером восемнадцатого дня ко мне зашел Ол. За это время он серьезно увлекся математикой, земной математикой. Я не чинил ему в этом увлечении никаких препятствий. Так вот, он попросил меня разъяснить ему кое-что. И я согласился. Тем более что это кое-что оказалось простейшим приложением квазилинейных координат. А уж квазилинейные координаты любой звездный пилот может разъяснить, даже проснувшись посреди ночи и вися при этом вниз головой. И я взялся разъяснять. И, надо сказать, разъяснил. Но когда дело дошло до отвлеченного примера, я понял, что ничего не понимаю. Нет, я это хорошо помнил. Помнил и то, что мог решать подобное, даже не задумываясь. Стараясь не подать виду, я постарался избавиться от Ола, сославшись на усталость. Но, как только он ушел, я принялся решать эту задачу. Бился целый час, но ничего не получил. Тогда я со своего терминала, в обход Рэя, подключился к информатеке. Вызвал себе учебники, которые я знал. Быстро просмотрел несколько, обнаруживая, что все, что в них есть, я помню. Но, когда я брался за задачи, у меня ничего не получалось. Словно бы мозги не желали работать так, как работали когда-то, и как я хотел. Несколько часов таких занятий, и я убедился, что стал тупым. Тогда я вызвал Рэя, и все это ему изложил.

– Вик, я это ожидал, шесть лет, это очень много времени. Просто тебе придется усердно работать над собой. И я считаю, что тебе удастся все это восстановить.

– Рэй, но такого же просто не бывает.

– Как видишь, бывает. Ну, не расстраивайся, командир. Я составлю для тебя программу занятий в ускоренном времени… Кстати, встань.

Я поднялся, не понимая, чего хочет от меня Рэй.

– В шкафу, в правом дальнем углу лежит черный пакет. Его туда положил Рив. Возьми то, что лежит в нем.

Я достал пакет, сел обратно и вскрыл его. На ладонь мне выпал стартключ с цепочкой и письмо. Я отложил ключ в сторону и взялся за письмо, которое было написано ровным почерком на земном языке:

"Вик, извини, что возвращаю тебе твой ключ таким образом. Просто я не хочу лишних расспросов. Этот ключ принадлежит сейчас тебе и только тебе. Я не тот мальчишка, которому ты будешь должен передать его на краю гибели. Сейчас еще далеко не то время.

Он был для меня талисманом. И, если сказать честно, то и спас от гибели самым прямым образом, от него срикошетила пуля, которая должна была попасть мне в сердце. И еще, Вик, пожалуйста, ни о чем, связанным с тем, что я написал здесь, меня не спрашивай. Я не отвечу, хотя мне и будет тяжело это сделать.

Всегда твой Рив".

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил я у Рэя.

– Надень ключ себе на шею и не задавай вопросов. Я обещал Риву, что не буду разговаривать с тобой на эту тему. И ты не сможешь мне приказать.

– Я и не собираюсь, Рэй.

Прошло еще десять дней. Но для меня каждый из них был неделями, если не месяцами. В результате упорных, почти до изнеможения, занятий, мне удалось восстановить большую часть того, что я знал, и чем умел пользоваться. Но это приносило мне не облегчение, а наоборот мучения. Мне все чаще и чаще вспоминался Вак, и эти воспоминания давили на меня страшным грузом, не давая выкарабкаться даже до своего прежнего уровня. Тем временем Рэй закончил операцию и с Ноком. Мальчишка весь буквально светился от счастья. Он быстро восстановился, и уже ничто не говорило о том, что всего лишь месяц назад он был беспомощным калекой. И сегодня он даже напросился, чтобы я взял его с собою в искусственную реальность и ускоренное время. И в результате этого, я не смог заниматься, а все время провел с ним, правда, время это было проведено неплохо. А вечером прилетел Рив. Нок встретил его и привел ко мне.

– Ну, здравствуй, Вик.

– Что-то ты сегодня очень радостный?

– Это хорошо?

– Конечно, хорошо.

– Вижу, что Нок уже полностью здоров.

– Рэй с ним закончил еще вчера.

– А у нас завтра событие. Выводим на орбиту первый отражатель. Всех приглашаю на наш космодром.

– Конечно, будем.

– А мне тоже можно? – спросил Нок.

– Ну конечно можно. Там Нис о тебе просто каждый день спрашивает, – сказал Рив.

– Нок, ты же теперь полностью здоров и уже можешь все.

Приподнятое настроение Рива в какой-то степени передалось и мне. И вечер мы провели довольно весело. А ночью у меня не было кошмаров, впервые не было. А утром мы отправились на новый космодром. Я, Рив, Нок и Ол с Эвом. У дисколета Рив спросил:

– Сам поведешь?

– Попробую, но страхуй меня на всякий случай.

Дисколет мне подчинился, но этот полет я провел так сказать только на удовлетворительно, чему, надо сказать, оказался рад. Мы смотрели, как поднимается ракета, огромная белоснежная гора. Потом я вместе с эсковцами отмечал это событие. Потом Нок сказал, что останется на день у Рива, и я согласился. Так же я дал "увольнительные" Олу и Эву. А Яс сказал, что разделит со мной одиночество на корабле. И мы собрались с ним обо всем поговорить. Мы прилетели на "Иглу", но поговорить уже не успели. Рэй дал сигнал тревоги. Мы влетели в рубку.

– Вак вывел на орбиты двадцать четыре боевых корабля, – говорил Рэй. Выведенная сегодня станция отражателя уничтожена. У них лучевое оружие и плазменные двигателя.

Я быстро достал стартключ и вставил его в гнездо на пульте:

– Запускаем реакторы.

– Вик, что ты собрался делать? – почти кричал Яс.

– То, что когда-то обещал. Я подниму "Иглу" и уничтожу их, и их логово. Жаль, что реакторы не в режиме.

– Я улетаю.

– Куда?

– На космодром.

– Нет смысла.

– Я должен.

– Тогда не держу.

Я видел, как улетел Яс. Но реакторы еще не разогрелись, когда меня вызвал на связь Рив.

– Вик, все очень плохо, снова война. Но я прошу тебя, пожалуйста, не вмешивайся.

– Я подниму корабль и уничтожу их. Я должен рассчитаться с ними за все. И ты меня не остановишь.

Мощность реакторов уже стала достаточной, как я посчитал. А надо мной как раз проходил боевой вакский корабль. Я врубил маршевые движки, рассчитывая за несколько секунд уйти за атмосферу. Но с мощностью я, похоже, просчитался, движки не желали набирать тягу. Но "Игла" поднялась уже на десяток километров, когда нас настиг удар. Удар был страшен. Во вспышке померкли экраны и корабль начал кувыркаться.

– Деактиватор, – закричал Рэй, – Вик, немедленно садись.

Толи от удара, толи от этого крика, из меня словно бы выветрились последние остатки пилота, и посадил звездолет я только чудом.

– Вик, что случилось? – кричал Рив.

– На вакских кораблях установлены деактиваторы. Они могут уничтожить звездолет.

– Где вы?

– На поверхности.

– Слушай меня. Свертывай пространство. Мы не можем тобой рисковать. С Ваком мы разберемся сами. А когда все закончится, я вас найду, обязательно найду. А если нет, подожди лет пятьдесят-шестьдесят, ты ведь это можешь?

– Могу.

– Я очень тебя прошу, сделай так.