Текст книги "На чужом берегу (Круг - 2)"

Автор книги: Артем Колчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Я вынужден ограничить вашу свободу, майор, до выяснения некоторых обстоятельств. Располагайтесь, я вернусь для допроса через несколько частей.

Сказав это, я вышел, закрыв дверь стартключом. Первым делом я избавился от скафандра и привел себя в порядок. Потом позвал Рэя и спросил:

– Где Рив?

– В каюте. Он попросил меня показать ему исторические фильмы.

– На какую тему?

– История войн Земли. И я считаю, что это ему не повредит.

– Хорошо, пусть смотрит что хочет.

– Что ты собираешься делать с тальгирийцем?

– Сначала допросить и узнать, что он собой представляет. Он заявил, что он из Военно-Космических сил, и это мне интересно.

– А мне все это даже не нравится.

– Ну не убивать же мне его. И без того я уже убийца, причем неоднократный. Ну а отпустить его на все четыре стороны я тоже не могу, в Пустыне это равносильно тому же самому убийству.

– Я не об этом. Похоже, что нами всерьез заинтересовались, узнали наше местонахождение и уже не оставят в покое.

– Мы можем уйти в частично проницаемый кокон, и нас никто не найдет, мы же будем иметь информацию. Кстати, как второй реактор?

– Запущен, сейчас он на минимальной мощности. Свернуть пространство я смогу в любую секунду.

– Хорошо. Если вдруг появится опасность, тревогу не сигналь, а докладывай мне лично, ни к чему пугать Рива... А сейчас я попытаюсь узнать у майора, чем вызван интерес Тальгира к нам.

– Ты ничего не берешь для возможной самообороны?

– Это ни к чему. В случае чего справлюсь с ним и так, ну ты и сам это знаешь.

– Ну, тогда желаю удачи.

– Удача никому и никогда не повредит.

Я поправил на себе форму. Зачесал волосы набок, как это было принято тут, на Лате, и направился в Б-11. Майор сидел на кровати и при моем появлении попытался встать, но я жестом остановил его:

– Сидите, – потом я установил связь с Рэем и сказал, – Рэй, включи запись и фиксируй все ответы.

– Слушаюсь, капитан, – подыграл мне Рэй.

Я сел в кресло, расслабился, посмотрел на майора и начал:

– На каком языке вы желаете отвечать: на языке Аивера или же на вашем родном, а так же, на каком языке вам удобнее понимать вопросы?

– Я владею языком Аивера в достаточной степени, чтобы отвечать и понимать.

– А я в достаточной степени языком Тальгира, – сказал я уже по тальгирийски, без малейшего акцента.

– Если вам это удобно. – Сказал он довольно иронично, – но мой родной язык не тальгирийский, а гирдский.

– Пусть будет гирдский, – сказал я уже на этом языке.

– Вы владеете гирдским?

– Я в достаточной степени владею двадцатью языками Латы. Но вопросы здесь задаю я, а не вы.

– Слушаю вас.

– Еще раз представьтесь.

– Оствир Иветсоре, майор ВоенноКосмических Сил Тальгира.

– Где и когда родились?

– В городе Ивет провинции Гирд Союза Тальгира. Семнадцатого числа четырнадцатого месяца четырнадцатого года девятнадцатого кува прошлого ску.

– Место службы и должность?

– Второй военный космодром Тальгира. Инженер по техническому обслуживанию многоразовых космических систем вертикальной посадки.

Допрос я продолжал наверно около двух местных часов. Майор отвечал четко и коротко на любой из поставленных мной вопросов, или по существу, или же, что не имеет права отвечать на этот вопрос. Но и без этого мне стало ясно, что их появление здесь вызвано тем, что они, при помощи систем наблюдения, фиксировали каждый мой полет, начиная с первого старта с Центрального космодрома Аивера. И они посчитали, что это новейшая техника аиверцев. Поэтому и был десант на космодром, поэтому и была послана сюда разведка. Нужно сказать, что майор почти сразу же понял, что мой корабль никак не мог быть построенным на Лате, о чем и сообщил командиру звена, тому самому, который застрелился, и тот отдал приказ уничтожить корабль, будь он даже кораблем пришельцев. Когда же обстрел ничего не дал, а ракета с ядерным зарядом была просто остановлена и не взорвалась, тот и решился таранить. А после того, как и самолет был остановлен, тот, не желая сдаваться в плен, покончил с собою.

– Он что фанатик что ли? – спросил я уже не в тоне допроса.

– Где вы найдете в наше время фанатиков. Просто он считал, что его непременно будут пытать, чтобы он рассказал то, что не имеет права рассказывать, а это хуже смерти.

– А вы значит, этого не боялись?

– Я довольно долго жил в Аивере, поэтому не верю всему тому, что вещает нам официальная пропаганда. К тому же я еще не сделал всего, что должен, – он выставил перед собой руку, на которой у него было кольцо, – а у него вся семья сгорела в Ракитьле.

– Сгорела?

Майор понял, что допрос окончен, поэтому продолжил уже в совершенно другом тоне:

– Да, на Ракитьл был сброшен "огненный дождь", вы даже наверно не знаете, что это такое. Это когда все горит, даже металл и камень, люди сгорают заживо. В Ракитьле было полмиллиона жителей и больше половины из них женщины и дети. Вы понимаете, что это такое? Вы помогаете аиверцам в войне, когда они творят такую жестокость.

– В вашей войне я не помогаю никому, – резко оборвал его я, никому.

– Аиверцы – жестокие убийцы.

– А разве вы не убийцы. Вы такие же убийцы, как и они. Когда идет война, трудно не обзавестись таким титулом. Даже я убийца, но я не помогаю вести войну никому.

– Хоть я и в плену, я никогда не прощу Ракитьла.

– А вы знаете, майор, сколько людей жили в Гэзде?

– Пятнадцать миллионов, самый большой город на Лате. Но, насколько я знаю, он вообще не пострадал.

– Не пострадал? Эвакуировано из города было не больше трети населения... Да, никто из них не погиб от ядерных взрывов, но даже такая смерть была бы для них лучшим исходом, они были просто зарезаны... как скот на бойне. Я сам это видел, собственными глазами. Может быть хочешь сказать, что это вакцы, но на чьей стороне они воюют, как ни на вашей, или вы на их, но какая в этом разница. И вы, и они сейчас представляют один и тот же военный союз.

– Я этому не верю.

– Рэй, включи пожалуйста экран и покажи ему запись.

Экран в Б-11 был маленький и гораздо худшего качества, чем у меня в каюте. Но все равно, по местным меркам изображение было отличнейшим. Рэй прокрутил отдельные эпизоды наиболее кошмарной реальности. Увидев это, майор встал и побледнел, от чего кожа у него на лице приобрела явно серый оттенок. Рэй прокручивал и запись с моих очков, и уже полученную и обработанную со спутниканаблюдателя. Особенно эти, вторые кадры были особенно ужасными. Целые площади, заваленные горами истерзанных обнаженных трупов: мужчины, женщины, дети, даже совсем крошечные. Сам я старался не смотреть на все это, а смотрел на майора, следя за выражением его лица. Когда же Рэй показал обезглавленного мальчишку с распоротыми грудью и животом, я сказал:

– Они съели его сердце и печень на глазах другого мальчишки. Это для них не больше, чем проходное развлечение. Смотри, майор, не отворачивайся. Это было и от этого ни вам, ни нам никуда уже не деться.

Потом Рэй показал Рива в том подвале, и все, что с ним делали вакцы, и все это в естественных красках. Всего этого "кино" майор просто не выдержал. Едва успел добраться до туалета, где его несколько минут буквально выворачивало наизнанку. Когда же он оттуда вышел, то уже не смотрел мне в глаза. Я поднялся с кресла и сказал:

– Примите душ, майор, и отдыхайте. Я подумаю, что мне с вами делать.

– Погодите, а тот мальчишка, в конце. Он ведь был еще жив?

– Он жив и сейчас. Мне, чтобы вытащить его оттуда, пришлось убить этих двоих ваших союзников.

– Я больше не воюю, – коротко и резко сказал майор.

– Это ваше личное дело. Отдыхайте.

– Погодите, вы сказали, что вытащили этого мальчишку?

– Да, он сейчас здесь, на корабле, смотрит в моей каюте фильм.

– Можно мне его увидеть?

– Зачем, майор, чтобы добавить ему еще боли? Его счастье, что он начисто забыл все, что произошло в те дни, забыл, как мучили его ближайшего друга, как его резали и ели его сердце, забыл, как ему самому рубили руки и весили ему же на показ. Зачем вы хотите его увидеть, майор?

– Я просто хочу попросить у него прощения.

– Разве за такое можно прощать?

– Тогда пусть скажет приговор... это по обычаю.

– Разве вы имеете к этому личное, непосредственное отношение?

– Но вы же сами сказали...

– Ну, хорошо, но только если он сам захочет. Рэй, пригласи, пожалуйста, сюда мальчишку. Если не захочет, пусть не идет.

– Будет сделано, командир.

Я считал, что Рив не придет. Но, вопреки этому моему предположению, он все-таки пришел. Я услышал тихий, но аккуратный стук в дверь.

– Дверь открыта, – сказал я.

У Рива, когда он вошел, вид был мрачный и сумрачный. Но, увидев майора, он, совершенно уж неожиданно для меня, улыбнулся, широко и ясно:

– Дядя Ост!

Майор с полнейшим недоумением посмотрел на меня, а потом снова на Рива.

– Откуда ты меня знаешь.

– Дядя Ост, это вы меня не узнаете. Вы ведь готовились вместе с моим отцом на проекте "Онни". – Рив подошел к нему вплотную, – не узнаете? У вас дочка Нисли, на год меня младше, помните, вы нас катали по всему городу на машине?

– Альись? Рив Альись?

– Ну, наконец-то узнали.

– Пять лет прошло. Тебя и не узнать совсем, вырос, волосы посветлели.

– А вы почти не изменились, дядя Ост.

Рив совершенно машинально поднял руки и майор увидел, что у него от них осталось. Улыбка моментально сползла у него с лица. Он встал на колени, прижал мальчишку к себе. И я впервые в жизни увидел, как плачет взрослый человек. Рив же только недоуменно смотрел на меня. Я опустился в кресло и молча наблюдал за происходящим.

– Поднимитесь, – сказал Рив, – что выделаете, зачем?

– Прости нас, Рив.

– За что мне вас прощать? Лично вы мне ничего плохого не сделали.

– За то, что все мы это допустили. Рив, мальчик мой, проси у меня что угодно, я это сделаю или умру.

– Зачем... Встаньте, пожалуйста, и не плачьте, словно это вы мальчишка, а не я.

Майор поднялся, сел на кровать, а Рив устроился рядом. И они довольно долго разговаривали, я же только слушал. И из этого разговора я узнал, что майор Иветсоре готовился когда-то лететь на Онни, еще в те времена, когда отношения между Аивером и Тальгиром были вполне сносные. Тогда проект "Онни" считался совместным между двумя крупнейшими государствами планеты. Майор жил в Гэзде и был дружен с Иверитом Альись. Но пять с половиной лет назад страны встали на путь конфронтации и между ними постепенно были разорваны все отношения. Проект "Онни" стал чисто аиверским, а тальгирийцы были выдворены из страны. Они вспоминали то, что было в те времена. И Рив словно бы совершенно оттаял. Так бывает часто, когда через несколько лет встречаешь человека, с которым был хорошо знаком и рад увидеться.

– Дядя Ост, а где Нисли, что с ней?

– Она с матерью у ее родителей на ферме под Лонклом. Там не было бомбежек.

– Это же на самом севере, там скоро станет совсем холодно. Видели ведь, какой мрак в небе.

– Видел. Но, в крайнем случае, они уйдут в подземный город. До Лонкла подземного от фермы только полдня пути на машине.

– А вы уверены, что с ними ничего не случится?

– Разве можно быть сейчас хоть в чем-то уверенным.

– Отец считал, что со мной в Гэзде ничего не случится, а тут такое.

– Где он сейчас?

– Он умер несколько дней назад. Он был на Центральном космодроме во время атаки.

– И значит ты сейчас один?

– Нет, я с Виком, – он кивнул в мою сторону.

Майор понизил голос до шепота и сказал:

– Но ведь он же даже не латянин.

– Ну и что, – ответил Рив тоже шепотом, но я его слышал, – какая мне от этого разница, он лучше многих. Вы даже не знаете, что он для меня сделал.

Дальше я старался не слушать, но, во избежание разного рода недоразумений, никуда не уходил. Но слышать и не слушать было практически невозможно. И я услышал, как уже в конце Рив сказал:

– Вы сказали, что сделаете все, что я скажу.

– Да, я сделаю.

– Тогда слушайте. Во-первых, возвращайтесь к семье, Нисли вас наверняка ждет. Во-вторых, сделайте все возможное, чтобы такое больше не повторилось. Вы меня поняли?

– Я еще до того, как увидел тебя, сказал, что больше никогда не буду воевать.

– Может быть, придется и воевать, но только для того, чтобы никто не воевал больше. И, в-третьих, постарайтесь остаться живым. Обещайте, что вы все это будете делать.

– Обещаю... Но ведь сейчас я пленный.

– Вы не пленный, – сказал я. Он посмотрел на меня с полнейшим недоумением, – да, вы не пленный. Потому что я не имею права никого лишать свободы. И, если вы дадите слово, что не причините вреда ни мне, ни моему кораблю, и никому из тех, кто на нем находится, я даже в чем-то помогу вам. Если же нет, я дам вам припасов на неделю и отпущу на все четыре стороны.

После этого тальгириец посмотрел на меня с полнейшим удивлением и, подумав пару минут, сказал:

– Я даю это слово.

– Можете быть свободным. Но все-таки я вам сейчас советую принять душ и отдохнуть. Мы же тем временем подумаем, что же нам с вами делать. Пойдем, Рив.

Рив кивнул головою и поднялся. А когда мы вышли в коридор, он сказал:

– Даже не мог подумать, что встречу здесь знакомого. Неужели и в самом деле мир настолько тесен.

– Мир еще теснее, чем ты думаешь... Мне было интересно увидеть, как сразу же растворилась твоя неприязнь к тальгирийцам.

– Но ведь это же Ост Иветсоре. Он ведь хороший человек. И я ведь когда-то дружил с его дочкой Нисли. Помню, как учил ее правильно говорить по аиверски, а она все равно путала слова, и мы смеялись над этим. Я помню, как он проспорил мне одно желание и не отмахнулся от мальчишки, а целый день возил нас с Нисли на машине по Гэзду, везде, куда мы скажем. А потом, когда он уезжал, то подарил мне модель "Цитира" – тальгирийской ракеты, на которой человек впервые поднялся с Латы в космос. Точная копия и даже летающая, хоть и длиной в руку, Рив посмотрел на свою руку, примолк, но почти сразу же продолжил, – я ее хранил, хотя Ит и говорил, что если кто про это узнает, у меня будут большие неприятности.

– Ты сказал, что он хороший человек, я возможно с этим и согласен. Но как быть с тем, что он был на самолете, который запустил в нас ракету с атомной боеголовкой?

– Но он же не хотел этого, он сам сказал, а он врать не будет... И вообще, все мы не всегда делаем то, что хотим, если связаны словами и обязательствами. Думаете, это так просто, не выполнить приказ и остаться самим собой?

– Рив, я не вполне вас понимаю. Слова, обязательства. Вы придаете этому слишком большое значение, просто зациклены на этом.

– А разве по-другому можно, разве можно не выполнить данное слово? Разве у вас все не так?

– Не так. А вообще-то не знаю. Просто мы очень редко даем твердое слово. И нашей жизнью управляют несколько другие понятия.

– Какие?

– Ну, например, долг каждого перед всеми, справедливость...

– Но разве у нас этого нет?

– Все это в другой форме. И этого в двух словах не объяснить. Если захочешь, сможешь познакомиться с нашей историей государств, историей общества, а не только с историей войн, что ты сегодня делал. Вообще, если захочешь, сможешь получить здесь полное образование по нашему, земному стандарту.

– Захочу, – сказал Рив, и в его тоне прозвучали нотки какого-то вызова что ли.

– Тогда еще вопрос, только ответь честно. Я, по твоему определению, хороший человек или нет?

Мы уже стояли перед входом в рубку. Рив задумался:

– Я тебя еще мало знаю... Хотя наверно достаточно, чтобы сказать твердое и уверенное "Да".

– Зайдем в рубку.

В рубке я попросил Рэя выдать на экран карту, обозначить на ней Аивер, Тальгир, наше местонахождение и местонахождение Лонкла.

– Что ты собираешься делать? – Спросил Рэй.

– Я хочу доставить майора к семье. На это не уйдет много времени.

– Катер снова засекут, и последствия могут оказаться еще более плохими.

– Ну, не могу же я оставить его здесь, да и не хочу. А после всего, что я ему обещал, я просто не могу сдать его аиверцам.

– Ну, тогда как знаешь.

– Я планирую поступить так: Вылетаем на катере, хаотическое блуждание по орбите, резкое снижение в произвольной точке Северного Полярного Океана. Подлет к месту на минимальной высоте. Место посадки могут засечь, но в данном варианте шансы на это крайне незначительны. Просчитай их.

– Шансы остаться незамеченными – восемьдесят восемь процентов.

– Этого, как мне представляется, вполне достаточно.

– Когда ты собираешься лететь?

– Желательно сегодня. Но возможно и завтра. Пусть майор сам выберет.

– Вик, я тоже полечу, – тоном изложения фактов сказал Рив, и мне ничего не оставалось, как сказать:

– Хорошо, Рив, ты тоже полетишь. Только тогда сейчас иди к этому своему знакомому и спроси у него, согласен ли он улететь домой сегодня?

– Хорошо, иду.

– Ты запомнил дорогу?

– Рэй, ты подскажешь, куда идти, если заблужусь?

– Иди, не бойся.

Когда Рив ушел, я сказал Рэю:

– Мальчишка после этой встречи переменился. Возможно, он вышел из этой самой иллюзии сна?

– Вполне возможно, хотя и не слишком вероятно.

– По-моему, он уже достаточно окреп, чтобы ты начал операцию завтра.

– Нет, завтра еще нужно будет подготовиться. И еще, кое-что тебе придется изготовить, на корабле не все есть для этого.

– Ну а что ты молчал?

– Зачем трепаться раньше времени. К тому же завтрашнего дня на это вполне хватит.

– А если произойдет что-то неожиданное, типа сегодняшних событий?

– Мы просто свернем пространство и вообще не будем никак реагировать.

– Но это все равно отнимет время. Так что готовиться начнем сегодня. А от майора желательно избавиться пораньше.

– Рив уже с ним разговаривает, и, кажется, он согласен отправиться даже немедленно.

– Тем лучше... Кстати, Рэй, я придумал, как можно замаскировать наше присутствие здесь.

– Изложи.

– Мы сделаем здесь кратер. Нужно только приподнять звездолет и несколько раз ударить по поверхности маршевыми движками. Получится иллюзия если не взрыва, то поспешного бегства нас отсюда. Потом мы чуть смещаемся в любую сторону и садимся, после чего сворачиваем пространство по типу поперечно-осевой линзы. После этого никто и не сможет догадаться, где мы находимся.

– Не проще ли обойтись без всяких кратеров.

– Можно и без него, но с ним будет лучше. Бесследное исчезновение никогда и никому не внушали доверия.

– В принципе нам это без разницы, но поступай, как считаешь нужным... Кстати, Рив уже возвращается сюда.

Я как раз развернулся вместе с креслом, когда он быстро вошел в рубку.

– Ну и как? – спросил я у него.

– Он согласен, даже если прямо сейчас.

– Пусть так и будет. Сейчас мы позовем его сюда. Рэй, сделай связь.

Экран связи тотчас же вспыхнул, и на нем появилось изображение майора.

– Оствир, я прошу вас подняться в рубку. Рэй вас проводит.

Через пару минут тальгириец появился в рубке.

– Вы согласны отправиться домой прямо сейчас? – сразу же спросил я.

– Да, согласен.

– Тогда еще один вопрос, – я включил экран, на котором появилось изображение самолета, – как вы поступаете со своими мертвыми?

– Мы их сжигаем, – сказал он после короткой паузы.

– Хорошо, пусть будет так.

Я включил одну из плазменных пушек звездолета. На месте самолета полыхнула ослепительная вспышка, и поднялся огненный смерч. Когда же он рассеялся, все увидели, что на месте самолета остался только небольшой оплавленный кратер.

– Вы удовлетворены этой процедурой? – спросил я.

– Вполне, – сказал майор, глядя в пол.

– А сейчас идемте.

Полет протекал так, как я и планировал. Полчаса болтания по хаотическим орбитам. Потом я спустился к самой поверхности покрытого льдом океана и вел катер с самолетной скоростью, всего в нескольких метрах над поверхностью. Скоро мы оказались над побережьем Большого Северного материка. Катер летел как раз возле границы дня и ночи, оставаясь на ночной стороне. Мы пролетели над горами, которые высокой цепью тянулись с запада на восток. Вскоре после этого мы приблизились к не пострадавшему от войны небольшому городку Лонклу. Я обогнул его стороной и вышел к тому месту, которое мне указал на карте майор. Здесь был еще вечер. Солнце с трудом просвечивало через дымку, и было от этого тускло-красным и негреющим. Я заметил, что на водоемах здесь уже ледок, хотя еще вроде бы осень, и не со всех полей убран урожай.

– Здесь, – сказал майор, когда впереди показался дом, а неподалеку от него несколько низких длинных сооружений, отделенных от дома небольшой рощей деревьев.

Я заставил катер зависнуть в воздухе и спросил:

– Где здесь можно приземлиться?

– Где угодно.

Тогда я посадил катер на лужайку перед домом и выпустил трап.

– Можете спускаться. Мы подождем и, в случае крайней необходимости, доставим в другое место. Я буду ждать у трапа.

Я проводил майора, быстро облачился в скафандр, пристегнул к бедру лучевой пистолет и спустился вниз. Встал возле трапа и стал ждать. Ост скрылся в доме. Прошло пять минут, десять. Я уже начал беспокоиться, и отреагировал на быстрое движение тем, что схватил пистолет, и даже чуть было не упал. Но в следующую секунду я уже пристегивал пистолет обратно и усмехался над самим собой. Из-за дома выбежали девчонка лет одиннадцати и мальчишка лет семи-восьми. (Девчонке лет двенадцать, а мальчишке лет восемь, про себя поправился я, переходя на местный счет.) Мальчишка начал топтаться поодаль, задрав голову и рассматривая катер. Девчонка же, решительно так, направилась ко мне. Она была коротко, по-мальчишечьи пострижена и в явно мальчишечьей одежде.

– Извините папу, он просил вам сказать, что все хорошо, – сказала она по аиверски, явно тщательно подбирая слова и со свистящим тальгирийским акцентом, – его сейчас мама не отпускает.

– Все в порядке, Нисли, передай ему, что мы улетаем обратно, сказал я и поднялся на нижнюю ступеньку трапа.

– Подождите, – она ухватила меня за руку, – не улетайте, вы ведь еще наверно ничего не знаете.

– А что мы должны знать? – повернув голову, спросил я на языке Тальгира.

– То, что война кончилась.

Я спрыгнул обратно и сказал:

– А ну-ка, давай по порядку, – чтобы лучше слышать, я откинул за спину гермошлем.

Девчонка удивленно смотрела на мои волосы и глаза и только хлопала длинными ресницами.

– Ну что ты замолчала, я тебя слушаю.

– Война кончилась. Только что по радио сказали, что правительства Тальгира и Аивера договорились о мире без всяких условий.

– Давно бы следовало.

– Папа сказал, что с вами Рив Альись.

– Хочешь его увидеть?

– Конечно.

– Тогда подожди немного.

Я поднялся на катер и, отмахнувшись от вопросов Рива, включил рацию и вызвал звездолет.

– Рэй, я только что получил информацию, что на Лате объявлен мир.

– Это так, хотя и не вполне, но об этом позднее. Правительства Аивера и Тальгира объявили, что заключают мирный договор, отводят войска на свои территории и так далее, и еще дают слово не воевать друг против друга сорок лет.

– Интересная оговорка.

– Типичная для этой планеты. Могу прокрутить запись сообщения.

– Не требуется, продолжай наблюдать.

– Когда вы вернетесь.

– Еще точно не знаю, но думаю, что скоро.

– Если спустишься с катера, не забудь взять с собою рацию, командир.

– Не забуду, – сказал я и отключил связь.

– Вик, то, что ты сказал, правда?

– Больше, чем я, говорил Рэй, и ты сам это слышал. А сейчас можешь спуститься со мной, тут тебя кое-кто желает увидеть, так, что даже моего вида не испугалась.

– Нисли? – Рив весь встрепенулся, но тут же осел обратно в кресло, – нет, я не могу, не хочу в таком виде.

– Ладно, хватит, спускайся, что есть, то есть и к чему сейчас прятаться. Или ты к ней так неравнодушен?

Рив снова покраснел, пожал плечами и сказал:

– Ну, хорошо, пойдемте.

Но у трапа Рив снова замялся.

– Давай, спускайся, – сказал я, подталкивая его.

– Давай ты первый, а я следом.

Я только кивнул и, легко скользя по трапу, спустился вниз. Рив, почти так же легко последовал за мной. Правда, уже почти внизу чуть не упал, но я успел поддержать его. На лице у Рива была улыбка, руки же он сразу же заложил за спину. Девчонка тут же подскочила к нему:

– Рив, тебя совсем не узнать, совсем большой стал.

Рив снова покраснел, но тут же ответил:

– Тебя, Нис, тоже. Не знал бы, подумал, что какой-то мальчишка.

– Это я сама так захотела.

Она протянула Риву обе руки. Улыбка тут же пропала у него с лица, он отвел глаза в сторону и сказал:

– Извини.

– Рив, ты что, не хочешь больше меня знать?

– Хочу.

– Почему тогда не даешь руки, – у нее даже слезы на глазах выступили.

– Ну что ты, Нис... Просто ты сама не захочешь меня знать, – сказал он, опуская руки из-за спины.

Увидев обрубки, она как-то не по-детски охнула и отпрянула от него. Но видимо тут же взяла себя в руки:

– Рив, кто это тебе сделал. Отвечай, не молчи.

Рив только насупился, немного помедлил и сказал полушепотом:

– Война.

После этого он протянул к ней то, что осталось у него от рук. Она только чуть помедлила, а потом решительно так взяла его за локти и улыбнулась:

– У тебя все так быстро зажило.

– Вик мне помог, – он кивнул в мою сторону, – у него на корабле медицина и не такое может.

Она встала на цыпочки и спросила его шепотом на ухо, но я все равно услышал:

– А этот Вик, кто он такой, он вообще весь странный: и сам, и одежда, и этот корабль.

– Он инопланетянин, – ответил Рив таким же образом, – он командир большого сверхсветового межзвездного корабля.

– Рив, ты наверно меня разыгрываешь?

– Нис, можешь считать, как хочешь.

– Ну, если это секрет, то так бы сразу и сказал.

В ответ Рив только промолчал, что девчонка поняла как подтверждение своей догадки. В это время мальчишка, который был с Нисли, осмелел, но все равно недоверчиво косясь на меня, подошел к ним вплотную. Я же, делая вид, что осматриваю дюзы, отошел в сторону, но продолжал слушать.

– Рив, а вот этого салагу ты помнишь?

– Нок? Твой братишка?

– Он самый, Ноквир Иветсоре.

– Нок. Я тебя еще совсем крошкой видел.

Мальчишка ничего не сказал, а только улыбнулся. Нис тут же пояснила:

– Он по аиверски не понимает.

– Ну, конечно же... Нок, привет, ты сильно вырос, – вторую фразу Рив сказал по тальгирийски, ужасно коверкая при этом слова.

Нок снова улыбнулся и сказал:

– А я тебя тоже немного помню.

Мне показалось, что Рив ничего не понял. Нис же сказала:

– Надо же, Рив говорит по тальгирийски.

– Не говорю, – тут же ответил он, но вот читать немного могу или мог.

В нагрудном кармане скафандра, куда я случайно заглянул, оказался электронный бинокль, в который можно смотреть через шлем. Но я его немного поднастроил и принялся через него осматривать окрестности, на что потратил наверно минут десять. Ничего подозрительного не обнаружил. И все это время к разговору детей я не прислушивался, точнее говоря, пропускал его мимо ушей. Но шаги я услышал и сразу же обернулся. Но это был всего лишь майор, который все-таки вернулся к катеру. Я вопросительно посмотрел на него.

– Нисли вам уже все сказала? – спросил он.

– Если насчет войны, то да.

– Я подумал, что сейчас вам здесь нечего опасаться.

– Ну и что из этого?

– Не сочтите меня сейчас излишне назойливым, но я приглашаю вас в дом. Супруга и ее родители настаивают на этом, и я их поддерживаю.

– Благодарю, но отказываюсь, потому что не хочу отвечать ни на какие вопросы.

– Не понимаю, о чем это вы. Разве можно задавать гостю вопросы, если он сам того не хочет.

– Я не знаком с вашими правилами и традициями.

– Посмотрите, Рив уже совсем продрог, в такой тонкой одежде на холоде. И сами видите, что дети еще не наговорились.

– Нам лучше улететь отсюда как можно быстрее. Катер – слишком уж заметная деталь в этом пейзаже, могут заметить.

– Ну и что, когда кончается война, вражда уходит.

– Насколько вы наивны. Вы же понимаете, что я не аиверец, и что эта машина не самолет. Но будь даже этим, что бы это меняло.

– Вы крайне недоверчивы, капитан Стрельцов.

– Мое положение на этой планете просто обязывает к этому.

– Я прошу вас.

– Меня даже дети боятся, – усмехнулся я.

В это время ко мне подошел Рив и, пристроившись боком, сказал:

– Может быть, и в самом деле останемся. Ну, хотя бы на час.

– Ты очень этого хочешь?

– Очень.

– Тогда остаемся, хотя это мне и не по душе. Ты можешь идти в дом, я же останусь здесь.

Больше просить меня никто не стал. Все они ушли в дом. Я же, даже немного пожалев о своей несговорчивости, сел прямо на землю, рядом с трапом и принялся рассматривать траву. Несмотря на холод, она не была пожухлой, потому что холода наступили преждевременно. Я, хоть и не был биологом, понял, что эта грязнозеленого цвета трава не похожа ни на синезеленую траву Дивера, ни на земную, хотя последнюю значительно напоминала, но вот чем, я не мог бы сказать. В кои-то веки оказался на совершенно незнакомой нам – землянам планете. На планете, где совершенно другая цивилизация, первая, про которую я узнал. А я веду себя, сам не знаю как, даже не сделал ничего для того, чтобы изучать эту планету, и какой тогда из меня разведчик. Но я утешил себя мыслью, что Рэй и без меня впитывает информацию и даже, если бы мы сейчас оказались на Земле, наука обогатилась бы новыми знаниями. Я подумал. Что неплохо было бы заняться научной разведкой, но тут же прогнал эту мысль, не для того я оказался на этой планете, у меня другая и вполне определенная задача. От мыслей меня отвлекло то, что я снова услышал шаги. Я сидел к дому спиной и не стал оборачиваться. Шаги были легкие и принадлежали, конечно же, не взрослому. Ни Риву, ни Нисли они тоже принадлежать не могли. Этот кто-то остановился в нескольких шагах позади меня.

– Нок, почему ты вернулся? – спросил я, снова не оборачиваясь, и на понятном ему языке.

– А как вы узнали, что это я? – тут же спросил он.

Я наконец-то повернулся и, слегка улыбнувшись, сказал:

– Просто я услышал.

– А я уж подумал, что вы видите затылком. Можно я тут с вами посижу?

– Земля холодная, замерзнешь.

– Не а, у меня штаны толстые, – он это продемонстрировал, оттянув штанину на бедре, и сел в метре от меня.

– Почему ты вернулся? Все же там.

– А вы здесь, значит не все... Просто там все с Ривом разговаривают, а я ничего не понимаю... К тому же, я соврал, что помню его, я его на самом деле совсем не помню.

– Но почему ты мне об этом рассказываешь?

– Потому что хочу... Отец сказал, что будто бы вы подумали, что я вас испугался.

– А разве не так?

– Наверно так. Вы просто какой-то странный... А где так красят волосы и глаза?

– Это их естественный цвет, присмотрись повнимательнее, то заметишь, что и кожа у меня другого оттенка.

– И в самом деле. Но почему?

– Там, откуда я прибыл, все это нормально. И там любой из вас показался бы странным.

– Это где такое место? Онни что ли?

– Нет, там я ни разу не был, я из гораздо более далеких мест.

Мальчишка не стал спрашивать, из каких таких мест, сам же я тоже не стал говорить, потому что это было ни к чему посвящать какому-то маленькому мальчишке. Хотя тут я снова сделал поправку, что земных лет ему наверняка уже больше девяти.