Текст книги "Возвращение к вершинам"

Автор книги: Артем Каменистый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 9

Рогову немало пришлось попутешествовать по предгорьям. Людей собирал со всей округи, следил за ваксами, охотился, сопровождал Сфена в его нескончаемых бесплодных экспедициях. Каждый раз, удаляясь от поселка, он начинал вести себя как разведчик в тылу врага. По сути так и есть – края недружелюбные, как ни крути, получается, что земляне вторглись на чужую территорию, и хозяева рассматривали пришельцев исключительно как пищу или бесплатную рабочую силу.

В общем, передвигаться приходилось если не ползком, то на цыпочках, стараясь всеми способами не привлечь лишнего внимания.

На этот раз все по-другому. Три с половиной сотни землян – сила большая. Силища. Даже если отбросить изнеженных женщин и мелких детей, все равно выйдет столько, что дикарям останется лишь одно – улепетывать без оглядки. В стандартном поселении ваксов редко можно встретить больше десятка мужчин-воинов. Нередко попадаются деревни, где и трех-четырех не наберется. Детство у троглодитов сразу переходит во взрослую стадию, без подростковой. Вчера ты был никто, а сегодня получай боевую дубину – и марш в набег за толстой женой. Кроме глав семейств иногда, защищая себя и своих, в бой могут вступать самые суровые бабищи. Но те не машут кремневыми мечами, используют исключительно метательные рога – килы. Что-то вроде сюрикенов каменного века. Один бросок – и остаются без оружия, потому как пару или больше никто не носит, ума не хватает подумать о запасе. И вообще эти штуки предназначены не для убийства, а для отметок на шкуре тех, кто заявляется умыкнуть невесту. Кидать принято лишь раз, а там как повезет – или попадет, или промах. Шрамами, заработанными во время подобных мероприятий, людоеды гордятся больше, чем ветераны орденами, воины никогда не отвечают насилием на такое членовредительство, максимум, что могут сделать, – прокричать ругательство.

В общем, в ближайшей к поселку местности не было такой силы, которая могла бы простоять на пути нескольких сотен землян дольше пары десятков секунд. Да, у дикарей есть возможность собрать воинов со всего племени и потрепать нервы, а то и кровь пустить. Но это почти фантастика, потому как с оперативностью у них все очень плохо, союзное войско может собираться неделями, да так и не собраться.

Что взять с этих диких примитивов.

Огай этого не осознавал. У них, на востоке, доводилось видеть отряды чуть ли не в сотню с лишним дикарей, причем подходивших оперативно. Видимо, сыграли роль передовые по местным меркам формы хозяйствования. Своими деревнями ваксы плотно оккупировали рыбные места, а на каменистых почвах рос корнеплод вроде топинамбура, который они употребляли в печеном и вареном виде. То есть имелись зачатки сельского хозяйства. Плюс на скальных грядах поживиться нечем, вся жизнь приурочена к долинам рек и ручьев, отсюда кажущееся увеличение плотности дикарского населения. Хотя последнее – только домыслы Рогова. В любом случае троглодиты здесь не один раз оперировали приличными силами, плюс сказалось появление хайтов, о которых люди Огая до сих пор не слышали. На столь серьезную угрозу приходилось быстро реагировать, причем немалыми силами.

Несмотря на все уверения Рогова, Огай не верил, что на западе обстановка совершенно не такая, настроение у него от этого было неважным – очень уж побаивался, что во время пути случится нападение, и не одно, а крепости, чтобы отсидеться, на дороге не предвидится. Два дня шагать – не шутка.

А Рогов боялся лишь за начальный этап. Именно здесь ваксы, возбудившись после прихода людей, собирались впечатляющими оравами. Плюс появление хайтов тоже могло сказаться на их поведении, да и сами хайты – тот еще милый подарок.

Опасения Рогова отчасти подтвердились. Нет, растянувшуюся колонну землян никто не атаковал, просто наткнулись на место недавнего побоища. Семнадцать ваксов нашли смерть на склоне неширокой долины. Тела несвежие, пролежали несколько дней на жаре, и, судя по их положению, дикари спешно улепетывали от тех, кто их убивал. Почти на всех заметные раны от тонких дротиков, некоторые изрублены секирами. Судя по всему, гориллы просто добивали раненых.

Хайты не забрали трофеев – каменное и костяное оружие их не интересовало. А вот люди не побрезговали прихватить все до последней кремневой пластинки: для них любое сойдет.

Дальше не видели ни живых, ни мертвых. Местность будто вымерла. Если кто-то и замечал немаленькую колонну, предпочитал не светиться. Все же такая орава – страшная сила.

Когда миновали последний перевал, ниже которого начиналась милая сердцу холмистая долина, тянущаяся на запад до горизонта, у Рогова камень с души свалился. Все – дальше пойдут почти родные места.

Огай и прочие «восточники» не разделили его приподнятого настроения. Они привыкли, что вокруг все ужасно и менее чем толпой в тридцать рыл ходить нельзя, и до сих пор не верили, что есть места, где все иначе.

Ничего, быстро привыкнут – проверено.

В поселок Рогов пришел без грамма руды. Зато принес немного драгоценных трофеев – железное оружие и доспехи. И еще триста пятьдесят земляков. Тем самым в один миг увеличив население чуть ли не вдвое.

А они и для старого не успели нормальное жилье построить.

Кузьмич, испытав пальцем остроту дротика, который положили на стол перед совещающимися ради демонстрации высокого технологического уровня хайтов, заметил:

– Острый, гад.

– Сталь отменная, ага, – согласился Огай.

– Только все равно железа вы мало принесли.

Рогов счел нужным сообщить то, что уже подробно рассказал:

– Руды там нет. А если где-то и есть, то я в гробу видел такую руду. Нас там чуть не поубивали. Вон Огая спросите, как они там жили. Он до сих пор не может отойти от шока. Увидел, что наша детвора торчит на реке с удочками, – хотел подбежать и потащить за уши в поселок.

– Не так давно там и взрослые с удочками стоять побаивались, – заявила Тамара – некогда правая рука Кузьмича, да и сейчас далеко от него не отходит.

– Это было давно, – отрезал Рогов. – С тех пор все сильно изменилось. Наши ваксы куда проще тех, которые живут на востоке. У них там даже огороды есть, почти цивилизация.

– Но все равно железа принесли мало, – опять взялся за свое Кузьмич.

– Я пока что только один надежный источник знаю – отобрать у хайтов. Но это, я тебе скажу, будет дорого нам стоить.

– Вообще-то ты не прав, Рогов.

– Прав. Мы без потерь пришли только потому, что крупно повезло. У Огая при штурме двое убитых, потом еще двое от ран умерли. То есть минус четыре за один бой. И раненых хватает, некоторых нести на носилках пришлось, не факт, что все поднимутся, есть тяжелые, а медицина у нас сами знаете какая. Будь мы не в крепости, а на открытом месте, – нас бы раздавили.

– Я не о том.

– Не понял?

– Вот ты говоришь, что есть только один источник, других ты якобы не знаешь.

– А что тут еще можно знать? Железа много только у хайтов. И, как я понял, они живут где-то на востоке или северо-востоке отсюда. Вот там и располагается то самое месторождение готовых секир и дротиков, только разрабатывайте его без меня, я на такое никогда не подпишусь.

– Не прав ты, есть еще одно место.

– Что?! Без Сфена нашли месторождение?!

– Отнюдь. Ты сам его и нашел, причем одним из первых.

– Что-то я тебя, Кузьмич, не понимаю…

– А что тут можно понимать? Вспомни, как ты попал сюда. Самое начало вспомни. Я ведь твоих рассказов не забыл, и другие ваши о том же говорили.

– Ты и правда намекаешь на то, о чем я сейчас подумал?

– Да я почти прямо об этом говорю.

– Вы о чем вообще? – не понял Огай, старательно пытавшийся вникнуть в новую жизнь с первого дня.

Уж место в совете такому человеку полагается автоматически.

– Я о том, Огай, что Рогов не просто в горы бухнулся. Он попал в то место, где были дома и все остальное. Город вместе с ним упал.

– Ну да, он рассказывал, ага.

– Там развалины. Много развалин. Ну и машины вместе с ними и всякое, что в городе есть. Несколько кварталов прилетели со всем добром.

– Повезло ему.

– Не очень и повезло, сурово там оказалось. Так сурово, что другим и не снилось. Но Рогов оттуда сумел уйти и своих людей увел. С ними мы тут новую жизнь начинали. Железа и прочего добра, как вы понимаете, там хоть вагонами грузи.

Рогов покачал головой:

– До водопада мы оттуда добирались ровно три недели. И более короткого пути там нет, нам очень повезло, что мы нигде не свернули.

– Ты говорил, что сворачивать вам особо некуда было.

– При желании всегда можно найти вариант.

– Не придирайся. И вообще не в этом дело. У вас тогда опыта не было, шли с детками, с бабами слабыми. Будь у тебя нормальный отряд из хороших ходоков – думаю, добрался бы куда быстрее.

– Мы все время вниз двигались, это гораздо легче.

– Рогов, уж я по горам находился знатно и скажу тебе, что особой разницы не вижу. Случается, что иногда вверх куда удобнее шагать, коленки при этом меньше болят. Тебе, молодому, может, и без разницы, а с моими прострелами все видится иначе.

– На большей части пути более-менее ровно, и на таких участках как раз вверх идти тяжелее, даже не спорь, голени и у меня нагружаются.

– Рогов, но там осталась куча железа бесхозного, и нам оно нужно до зарезу, сам ведь прекрасно понимаешь.

– А еще там остались ребятки не лучше ваксов, от них нам тогда пришлось удирать, если ты не забыл.

– Помню я ваши рассказы, хорошо помню. Но тут такое дело: их ведь можно и не злить, а просто с краешку добра набрать, не особо маяча перед глазами.

– Они не слепые.

– Ну это понятно. Если и заметят, вас много будет, а их вряд ли толпа: лишние едоки там ни к чему. Не полезут, незачем им это.

– Они там уже не один месяц единственные хозяева. Мало ли что успели нарыть, это ведь город, там все что угодно можно найти. Хочешь, чтобы нас там из автоматов перестреляли?

– Рогов, у нас вообще-то не Техас и не Сомали, у нас стволы в каждой тачке не лежали. Не было в том районе хороших мест, где ими можно было разжиться.

– Хороших не было, зато плохие имелись.

– Я разве не понимаю, что рискованно? Понимаю прекрасно. Но, Рогов, мы тут скоро вконец завшивеем и одичаем. Нам железо еще вчера нужно было, эти крохи вообще ничто. Не вечно же ваксы будут ходить вокруг да около, со временем мы им так глаза намозолим, что сумеют договориться меж собой, соберутся большой оравой. Опять же хайты эти не так далеко бродят, и никто не знает, что у них на уме. Мы сейчас только толпой опасны, если за нас возьмутся серьезно, в поселке не отсидимся, тут тебе не каменная крепость с запасами на три года.

– Почему ты только сейчас об этом заговорил?

– О металле я говорил всегда.

– Нет, о том, что можно сходить за ним в горы. Ты первый раз эту тему поднял, об этом все помалкивали.

– Да я просто все давно просчитал, и ничего из моих расчетов не получалось. Не хватало людей для такого похода. Нам, если не для полного счастья, то для маленькой радости надо килограммов триста отборного железа. Сколько сможет нести в горах здоровый бугай?

– Можно и под сотню на горб взвалить, чужой спины не жалко.

– Таких бугаев у нас и трех человек не наберется.

– Семьдесят почти на любого можно навесить, но тащить это придется несколько месяцев. По тем условиям потолок загрузки – килограммов тридцать. Тяжелый рельеф, высокогорье, неудобная одежда, в общем, рекордного веса не взять. Кто-то может чуть больше утащить, кто-то и это вряд ли от земли оторвет. Плюс, если шагать весь день с таким грузом, питаться надо соответственно. Соль мы принесли, пусть и плохую, можно попробовать засушить или закоптить дичь, более калорийной пищи придумать не могу. Допустим, полкило вяленого мяса в день на человека. Даже если так, то на сорок дней пути потребуется двадцать кило, никак не меньше. Плюс учти, что там нет магазина, торгующего металлом, все придется добывать, а там сейчас снегу, должно быть, здорово навалило. То есть надо копать. А вдруг непредвиденные ситуации? Те же бури могут задержать, или покалеченных придется нести. Получается, по-хорошему надо выступать в путь с максимальной загрузкой. Пока туда дойдешь, примерно половину слопаешь. То есть назад ты сможешь взять килограммов пятнадцать металла. Чтобы унести твои триста, потребуется двадцать человек. И не каких зря, а отборных, доходяги там и себя не дотащат, не говоря уже о грузе. Как видишь, я тоже считать умею.

– Ага. Умница. Садись, пять. Вот потому, Рогов, я и не заикался до сих пор о таком. Двадцать сильных мужиков оторвать от дела никак не мог. Мало у нас подходящих, а чахлые зачем нужны в таких горах? Послали бы группу, а вдруг тут заварушка с ваксами серьезная? А наши бравые защитники ушли далеко, до них не докричишься. Но сейчас кое-что изменилось.

– Да. Нас стало больше.

– Восемь сотен рыл – серьезная цифра. Теперь мы двадцать можем оторвать легко, пора подумать и о большем.

– Есть вопрос, – встрял Огай.

– Ну говори.

– Дорога туда, я так понимаю, трудная, ага. Но на всем пути тяжело или там есть участки совсем дурные?

– Первые четыре дня были самыми тяжелыми, – ответил Рогов. – Но мы тогда время потеряли, выбирая маршрут, до альпинизма доходило, а это часы и часы в никуда. Сейчас бы пошли напрямую, не забыли еще тот путь.

– То есть из этих ваших расчетных двадцати дней первые семнадцать получатся проще?

– Не уверен. Мы ведь почти все время по леднику двигались. Местами на нем возникали проблемы, но в принципе нормально выходило. Только это было весной, а сейчас лето, жара, усиленное таяние. Что там сейчас – не представляю.

– Надо взять не двадцать, а тридцать человек. Загрузить едой под завязку. Доходят до тяжелых мест все, ага, оставляют двоих-троих стеречь запасы еды, а остальные делают марш-бросок налегке, почти пустыми. Там быстро загружаются и так же быстро спускаются назад. С учетом запасов еды на обратную дорогу, которые забрать придется, могут все не унести. Но это не страшно, просто оставят часть груза, за ним потом может прийти группа попроще – ведь на трудный участок лезть им не придется.

– Таким способом можно вытащить больше, – согласился Кузьмич.

– Я о том же. Железа нам много надо, ага.

– Не только железа. Нам много чего надо, список длинный придется составлять.

– Э! – вмешался Рогов. – Там вообще-то не универсальный магазин.

– Ну по возможности прихватите, я же не кричу, что все до мелочей надо хватать строго по написанному. Ты как, Рог, согласишься повести такой отряд? Лучше тебя вряд ли кто справится, сам понимаешь.

– Да неужели у меня есть выбор?!

– Значит, добровольно согласен. Теперь нам надо прикинуть по еде, с ней тоже загвоздка. Если тридцать человек загрузить на весь путь, потребуется около тонны. Хоть убейте, но я понятия не имею, где мы наберем столько вяленого мяса. И вообще не знаю, как оно завялится, никогда не сталкивался с такой едой. И не знаю, можно ли будет столько времени протянуть на ней. Скорее всего, придется вам в основном рыбу тащить, а это уже не такая сытная пища.

Рыбу Рогов уже давно ненавидел, но что он мог сейчас ответить? Магазинов здесь и правда нет, что поймаешь, то и съешь.

А ловилась в основном опостылевшая всем рыба.

Крутанувшись, Рогов с полного разворота ударил секирой по стволу стройной сосны. Дерево дрогнуло, осыпало его дождем сухих хвоинок, лезвие оставило широкую светлую зарубку, окруженную красной каймой израненной коры. Боевое оружие – не лучший инструмент при лесозаготовительных работах. Но куда деваться, если с металлическими вещами беда? Вот потому Рогов регулярно занимался тяжелым трудом, заодно совершенствуя боевые навыки.

Тяжелый топор требует силы, точности и максимально возможной скорости. Длинная рукоять позволяет наносить удары с дистанции, доступной не для всякого оружия. И если попал, то, скорее всего, ответа не будет – даже несмертельное ранение отбивает всякую охоту продолжать бой.

Рогов понятия не имел, из какого металла создано это оружие. Не затронутый свежими повреждениями металл темный, почти черный, но, если слегка заполировать, выглядит как грязная сталь с едва уловимым золотисто-желтым отливом. Один из якобы знатоков, ничем практически не подкрепивший своих разнообразных познаний, обозвал сплав «черной бронзой», и название почему-то прижилось. Но умник сам не смог объяснить, на каком основании сделал такой вывод, и ни малейшего понятия не имел о составе. Нес какую-то околесицу про висмут, бериллий, кремний, мышьяк, редкоземельные элементы, вакуумную закалку и уникальные, давно потерянные технологии древнего литья в сочетании с послойной ковкой.

С точки зрения Рогова – заумный бред.

Лезвие можно поцарапать лишь камнем, причем не всяким. Самая крепкая древесина не могла ему ничего противопоставить, кость – аналогично. За все время Рогов лишь раз наточил свое оружие – в самом начале, больше в этом надобности не возникало.

Очень практично.

Таких топоров надо штук пятьсот. А лучше тысячу. И тогда, возможно, не придется возвращаться в горы. Когда Рогов оттуда уходил, он ни капли не сомневался, что ноги его больше никогда не будет в этом уродливом месте. Готов был отважиться на любой риск, лишь бы побыстрее свалить из проклятых снегов.

Ни ему, ни другим там не понравилось.

Но землянам очень нужно железо. Очень. И не только оно. Медикаменты, которым нет замены, теплая одежда, да и любая сойдет, разнообразные инструменты, техническая литература, посуда, синтетическое волокно, оптика… Список, ради которого не пожалели бы драгоценной по нынешним временам бумаги, – огромный. Даже если разгрести по камешку все руины, вряд ли удастся найти хоть что-нибудь по каждому пункту.

Не получится. По плану в путь выступят двадцать восемь человек. Это тот максимум, на который согласились после долгих подсчетов. Слишком опасно оставлять поселок без такого количества потенциальных защитников, но и меньше посылать смысла нет. Не так много можно утащить на своем горбу, а список большой.

Двадцать восемь землян при смехотворных копьях и редком приличном оружии – слишком мало, чтобы стать властелинами оледеневших руин. Там остались свои хозяева, и в свое время они очень четко дали понять, что готовы до последнего сражаться за свои интересы. У них было время как следует исследовать окрестности, укрепиться, заготовить запасы еды, так что глупо надеяться, что там вымерли все до единого.

То есть место занято.

В лучшем случае удастся поковыряться в руинах с краешку, не попавшись хозяевам на глаза. В худшем…

В худшем придется воевать с себе подобными. Если не получится договориться миром.

– Рог, оставь дерево в покое, оно тебе ничего плохого не сделало.

– Киря, я вообще-то его почти свалил.

– А я вот решил поговорить о бабах, и этот раздражающий стук мешает мне собираться с мудрыми мыслями.

Рогов опустил секиру:

– Давай быстрее, я сюда не болтать пришел.

– Поступила жалоба от Кэт.

– Ну что ей опять не так?

– Ты вычеркнул ее из списков.

– И что дальше?

– Говорит, несправедливо это. Дескать, Рогов является злостным женоненавистником и сатрапом. А может, и не только, потому что брал с собой не только суровых мужиков, а и смазливых юношей. Тебе теперь все бабы в уши плевать должны за такое нехорошее поведение.

– Вообще-то я взял в поход трех женщин, этого нам более чем достаточно. Они останутся под кручей сторожить припасы. И после этого я тоже женоненавистник?

– Рогов, ну что ты как неразумное дитя. Знаешь прекрасно, что она везде за тобой бродит. Хвост за собакой так не волочится, как Кэт за тобой. Порядочный бы уже давно женился. Но к тебе это, само собой, никаким боком не относится. Это я так, абстрактно высказался.

– Рюкзак весит около тридцати килограммов. А сколько в Кэт? Сорок?

– Сорок пять точно будет. Это если штаны наденет. С ремнем.

– Ремень с металлической пряжкой?

– Ну а как же иначе?

– Тридцать она не утащит.

– Ох и времена пошли, у нас теперь мода на крупных и сильных баб. Как быстро меняются приоритеты, ведь буквально только что их так и называли – слабый пол. Ладно, спор ни о чем. Да и в принципе я с тобой согласен. Но ты вот о чем подумай – она ведь и ест немного, так что изначально может тащить поменьше других.

– Киря, у меня все равны. Все тянут много. Никаких исключений не будет.

– Рог, вот сам с ней разбирайся. Она мне последние мозги выедает, чтобы тебя уговорил. Вот делать мне нечего, как с таким чурбаном, как ты, о сумасшедших бабах болтать. Пожалейте мою седину.

– Ну и пошел вон. То есть туда, откуда пришел.

– Да я так и собирался сделать, тоже мне еще указчик нашелся. Но ты, Рогов, сходил бы с ней поговорил. А то я до смерти буду между вами посланиями обмениваться. А я вам в почтальоны не нанимался.