Текст книги "Возвращение к вершинам"

Автор книги: Артем Каменистый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 6

Во всем, что говорилось о пожароопасных особенностях дикарских поселений, Киря был прав. У них действительно самый любимый материал при строительстве – тростник. Именно ради него и рыбы они селятся исключительно возле приличной воды, где есть доступ к обширным береговым зарослям. Заготавливается простейшими инструментами или даже вовсе без них, в высушенном состоянии почти ничего не весит, его связки, уложенные вплотную, являются неплохим теплоизолятором. Стебли достаточно прочные для плетения решетчатых стен, при соблюдении несложных правил защиты и использования успешно сопротивляются гниению. Также применяется для различных поделок: грубых корзин и циновок, ловушек на речных обитателей, из него изготавливают мундштуки для ритуальных курительных трубок и многое другое.

Но ни один пожарный инспектор не одобрит сооружения, где тростник является главным строительным материалом. При всех своих плюсах он может доставить массу неприятностей. Вспыхивает от малейшей искры, занимается быстро и с голодным ревом. Не успеешь оглянуться, а твоя хижина превратилась в исполинский костер.

Есть еще один плюс – бороться с таким пожаром не нужно. Просто наслаждайся зрелищем, все равно ничего не изменишь. Во-первых, вряд ли что-то сумеешь предпринять: уж очень быстро распространяется огонь и слишком лакомая у него пища. Во-вторых – может возникнуть ситуация, при которой ты не успеешь даже найти ведро, не говоря уже о том, чтобы наполнить его водой. Дело в том, что тростник горит ярко, но недолго. Он ведь, по сути, та же солома, только гигантская.

Это поселение дикарей было создано по стандартной технологии. Каркасы хижин из жердей, связанных друг с дружкой при помощи тонких полосок лыка и кожаных ремешков. Последние перед работой вымачивают – высыхая, они стягиваются, надежно прихватывая стыки. Стены и потолочные перекрытия набиваются из связок тростника, дверные проемы обычно завешиваются грубым подобием циновок из того же материала или высушенными до дубового состояния шкурами.

Хижины стоят не слишком тесно, снаружи их стены обмазаны смесью глины и озерного ила, тем же раствором покрыты пласты коры, прикрывающие крышу. Дикари не так уж и тупы, они не хотят потерять весь поселок от случайной искры. Так что в случае чего есть шанс, что сгорит лишь одно жилище, все прочие можно попробовать отстоять. Ну разве что сильный ветер при этом поднимется, он значительно усложнит борьбу с расползанием огня.

Ветра ночью не было вообще. Вчерашним днем он задувал, но ничего серьезного – ласковый, едва заметный. К тому же селение располагалось в низине на берегу горного озера, с трех сторон прикрытого высокими кручами. Здесь даже в самую жестокую бурю должно быть относительно тихо.

И тем не менее так удачно поставленное селение выгорело полностью. Ни одной хижины, ни единого навеса не уцелело. В паре мест торчали чудом сохранившиеся обугленные фрагменты каркасов, кое-где из груд мусора, оставшихся на месте жилищ, струились тончайшие нити дыма.

Дикари погибли вместе со своим поселением, их тела валялись на каждом шагу. Некоторые тоже пострадали от огня, до других он не дотянулся, и можно было рассмотреть многочисленные раны.

Присев возле убитого ребенка, Рогов прогнал от запекшейся раны мух, изучил рассеченное плечо и вынес свой вердикт:

– Тут поработали не кремневыми мечами, разрез тонкий и ровный. Очень похоже на металлическое оружие.

Скиф, подойдя от реки, бросил на землю маленькое копье с непомерно длинным стальным наконечником. К тому же он был слегка к тому же выгнут, будто кто-то собирался соединить заточенные края, получив узкую трубку в форме иглы шприца, но бросил эту работу, едва начав. Оружие выглядело удобным, ухватистым, так и просилось в руки.

– Там, в камышах, еще один вакс лежит. Это в его спине торчало. Похоже, заполз туда раненым, спрятался и кровью истек. Никто его не нашел, по мухам заметил – тучей вились. Наверное, самый вонючий: ему брюхо пробило.

Киря, подняв трофей, покрутил рукой, сделал взмах, будто собирается метнуть, еще один, тоже вынес вердикт:

– Это не копье для лилипута, а дротик для метания. Центровка четкая, таким даже Грач в любую цель попадет.

– А чего чуть что – так сразу Грач?!

– Потому как ты у нас непревзойденный чемпион по косоглазию. Рог, я такую штуку первый раз вижу. И на остальных мертвяках дырок от них полно. Плюс рубили их стальными топорами или мечами, зуб даю. Кремневые лезвия оставляют не такие раны. Ну это даже ты заметил.

– Думаешь, тут поработали люди? – спросил Скиф.

– Я много чего думаю, но предпочитаю помалкивать. Говорю только то, что вижу. А вижу я то, что ватага, которая нас вчера гнала, объявилась как-то очень уж внезапно, но потом почему-то в покое оставила. А ведь они если в кого-то вцепятся, готовы сутками гнать. Помните, как группа Кефира от них уходила? Сами не верили, что сумели ноги унести, ходить после такого драпа три дня не могли. И вдруг мы с ночевками, с остановками бредем, и при этом на хвосте никого не наблюдаем. Тут явно странные дела происходят, раз ваксы так суетятся, себе изменяя. И эта деревня, железом выбитая, тоже к непонятным делам относится. Кто-то залез в местную малину и всех волосатых перепугал. Они явно не в нашу честь собрались, мы случайно подвернулись.

– Здесь ничего не забрали, – произнесла обычно не вмешивающаяся в разговоры Кэт. – Лежат кремневые мечи и топоры, ваксы не оставят таких вещей.

– А зачем каменная рухлядь тем, у кого все металлическое? – прогудел Паша.

Дозорный, пристроившийся на макушке побитой молнией ивы, дважды просвистел и добавил голосом:

– Сюда идут. По ручью идут.

Даже издали было очевидно, что о вчерашней погоне не может быть и речи. Количество бойцов не совпадает, даже десятка нет. Ваксы не станут преследовать незначительными силами, не такие уж они и тупые. К тому же характер движения не указывал на преследование. Растянутая цепочка, движутся очень неспешно, не похоже, что чего-то опасаются.

Чем ближе они подходили к уничтоженному поселку, тем больше странностей подмечали затаившиеся в зарослях земляне. Не так идут, и сами какие-то не такие.

Наконец Грач не выдержал:

– Да это вообще не ваксы! И не люди! То есть люди там есть, но всего двое!

– Цыц! – негромко рявкнул Киря. – Одноклеточным слова не давали, жди приказа. – Подвинувшись к Рогову вплотную, добавил: – Таких уродов мы еще не видели. Грач прав, это точно не ваксы. И не люди. И железо у них в лапах, а не камень или кость.

Так и есть, привычных сгорбленных волосатых фигур не наблюдалось. Две молодые женщины, обряженные в рванину, и шесть прямоходящих существ, ничем на ваксов не похожих. Четыре высокие темнокожие фигуры, тощие до омерзения, передвигающиеся нелепыми скачками; и две массивные туши с непомерно широченными плечами и некрупными головами. Первые – с непропорционально длинными шеями, у вторых шеи почти не просматриваются.

Не ваксы, не люди, и друг от друга отличаются так, как человек отличается от гориллы.

– Так вот откуда тот дротик взялся, – шепнул Киря.

Рогов и сам об этом уже догадался. Прекрасно видно, что тощие таскают за спинами колчаны с теми самыми дротиками, а на поясах, придерживающих узкие кожаные юбки, висят крохотные топорики с узкими лезвиями, вроде томагавков. Пара здоровенных рыл держит тяжелые секиры, положив их на плечи. И еще у них есть доспехи, простенькие на вид, но пластины там несомненно металлические, хоть и выглядят как-то неправильно.

– Богато прикинуты, – завистливо выдохнул Паша.

Рогов наконец принял решение:

– Их всего шестеро, и нам они не друзья, потому что ведут за собой двух связанных женщин. Очень может быть, что земных женщин, наших. Один тощий хромает, еще у одного рука на перевязи, похоже, сломана. У здорового голова в крови, отстает сильно, нехорошо ему… – Присмотревшись, Рогов убежденно продолжил: – Женщины, думаю, точно из наших, сами посмотрите. Хоть одежда и потрепанная, но видно, что не местные. Местные не так держатся и выглядят не так. Выручать их надо. Они, похоже, хотят пройти по берегу и подняться по седловине. В любом случае скоро окажутся в двух шагах от нас. В этот момент выскакиваем и сразу сносим тощих. Они, похоже, подвижные, ноги очень длинные. Если отбегут и начнут кидать свои дротики, нам не поздоровится. Как только их успокоим, сразу переключаемся на этих горилл. Сперва раненого, он попроще будет, здорового оставляем напоследок. Ты, Паша, сразу им займись, просто отвлеки его от нас на пару секунд и не подставляйся. Все понятно?

– Стрелять в горилл бесполезно, – заметила Кэт. – Такую броню мы своими стрелами не пробьем.

– Тощих валите. Их надо сразу и быстро уложить, пока не разбежались. Готовимся. И не высовывайтесь: не хватало, чтобы нас раньше времени заметили. Их мало, они потрепаны, но и нас немного. Да и непонятно, кто это вообще.

Непонятные создания не ожидали нападения. Очень может быть, что именно они состояли в том отряде, который уничтожил селение дикарей, и потому считали эту местность надежно зачищенной. Даже не подошли посмотреть на все еще дымящиеся развалины – им неинтересно, видели это кино с самого начала.

Прошли мимо поселка, поравнялись с тростниковыми зарослями, где Скиф нашел убитого дротиком дикаря. В этом месте вдоль берега протягивалась широкая, хорошо натоптанная тропа, метрах в десяти от нее разросся густой кустарник с крупными листьями и тонкими ветками. Рубить их на топливо для очагов смысла не было, и потому они, в отличие от прочей растительности, сохранились даже в считаных шагах от поселка.

Именно в этих зарослях скрывались Рогов и его двенадцать бойцов. Если присесть, головы будут высовываться, но в лежачем положении тебя не заметят до тех пор, пока не наступят.

Пора.

Вскочив, в три прыжка домчался до тропы, и первый тощий противник рухнул замертво после сильнейшего удара в основание черепа. Оставшиеся трое дернулись прочь, резво выхватывая дротики. Но далеко отступить им не позволила стена тростника: товарищи пусть и не такие проворные, но догнали, заработали копья, метатели начали падать один за другим.

С гориллами все получилось хуже. Паша, как и планировалось, налетел на раненого, со всей дури врезал ему своим исполинским кремневым мечом. А тот не стал отскакивать или паниковать, а просто поднял левую руку, защищенную небольшим, обитым бронзой щитом.

Грохот удара, стеклянный хруст отколовшихся осколков камня. А дикарь между тем, стащив с плеча секиру, сам насел на Пашу, заставив того поспешно отступать. Перекрывая дорогу к месту столкновения, стояла вторая горилла, чтобы ее обойти, пришлось вернуться в кустарник. Оставшиеся там стрелки, забыв про все, били без устали, но костяные наконечники бессильно отскакивали от пластин доспехов.

Сфен, сильно замахнувшись, метнул копье, но его легко отбили щитом. Однако это подсказало Рогову неплохую, по его мнению, идею:

– Все! Разом! Копьями по ногам по счету три! Один! Два! Три!

Кто-то, как это часто бывает в бою, не осознал приказа, но три копья все же полетели относительно синхронно. На дистанции в десяток шагов трудно увернуться, но врагу это почти удалось. Два мимо, но одно ударило в середину бедра, пробив мясо до кости. Зарычав, горилла, перестав пятиться к раненому товарищу, с удивительным для раненого проворством бросилась на обидчиков, замахиваясь секирой. Все перепуганно прыснули кто куда, но Рогов действовал обдуманно, уйдя к тростнику, где еще корчились тела метателей дротиков.

Он копьями не кидался, на него не должны сильно обижаться.

Гремящая железом туша проскочила мимо, едва не достав спину замешкавшегося Айболита. Рванула вслед за ним, планируя прибить следующим ударом, но Рогов, зайдя сбоку, чуть присел, размахнулся, подрубил в колене вторую ногу. Как и в случае с ваксами, противник не отреагировал на низкую атаку – видимо, такие приемы и у этих созданий не в чести.

Рана оказалась куда удачнее первой – противник завалился на четвереньки, бешено при этом взревев. Киря в тот же миг с другой стороны врезал ему по голове дубиной. Шлема она не смяла, но удар вышел таким, что заставил на секунду-другую «поплыть».

А Рогову много не надо, шагнул и безо всяких изысков врезал сверху вниз, будто дрова колет. Шлем хрустнул синхронно с черепом, поверженная горилла, предсмертно захрипев, завалилась на бок, выронив при этом секиру.

Сталь с виду хорошая – землянам пригодится.

– Второго! Быстрее! – заорал Рогов.

К этому моменту раненая горилла, оказавшаяся на удивление прыткой, загнала Пашу во все те же низкорослые кусты и продолжала переть на здоровяка. Тому только и оставалось, что отступать, его меч после череды ударов лишился большей части острых пластин, а щит противника при этом вообще не пострадал, разве что прибавилось поблескивающих свежих царапин и несерьезных вмятин.

Кто-то, подхватив с земли копье, метнул его точно между лопаток. Костяное острие не справилось со сталью доспеха, но заставило гориллу пошатнуться. Паша не упустил момента, врезал еще раз, но опять неудачно – меч встретил поднятый щит, с треском сломалась деревянная кромка, оружие лишилось кремневых пластин чуть ли не на трети длины.

Хана старому трофею – отвоевался.

Удачно выпущенная стрела пронзила предплечье, а тут и пехота подоспела: гориллу окружили, начали лупить со всех сторон. Плечистый противник не успевал реагировать на град ударов и, сделав ставку на защиту, ошибся, получив две раны в ноги, а секира Рогова чуть не развалила доспехи на боку, уголком дотянувшись до мяса. С ревом рванувшись на прорыв, последний враг споткнулся о коварно подставленное Кирей древко копья и растянулся на траве.

Вот тут бой и закончился, принцип «лежачего не бьют» у землян уважением не пользовался.

Рогов, убедившись, что все противники надежно успокоены и подниматься не собираются, приблизился к парочке женщин. Те с началом боя благоразумно сиганули в тростник, где и сидели до сих пор, прижавшись друг к дружке.

– Привет, мы люди, с Земли. А вы кто?

Одна, запуганная не так сильно, пролепетала:

– М-мы тоже.

– Откуда пришли? Я вас не видел до этого, вы явно не наши. Ладно, пока не отвечайте, успокаивайтесь. Сейчас соберем все и будем уходить. Здесь опасно. Позже поговорим.

Глава 7

Обеих пленниц звали одинаково, так что в отряде прибавилось две Тани. Имя, впрочем, не из редких, так что ничего удивительного в таком совпадении нет.

Начало их истории в мельчайших чертах походило на истории всех тех, кто сейчас проживал в поселке у слияния рек. Обе оказались в холодных горах вместе с такими же бедолагами, в один миг перенесшимися туда из летнего города. Им повезло оказаться чуть ниже линии таяния снегов, но все равно условия там крайне суровые, особенно ночами. С едой все тоже обстояло плохо, так что оставаться в тех местах никто не мечтал. В итоге из выживших закономерно сформировались более-менее организованные группы, подавшиеся искать богатую и теплую территорию.

Искомое обнаружилось на юго-востоке спустя несколько дней изнурительного похода. Горы здесь были куда ниже, куда ни глянь зеленели рощи и заросли кустарников, в многочисленных неглубоких долинах текли речки и ручьи, изобиловавшие вкусной рыбой, а на звериных тропах хватало следов разнообразных животных.

Но это место вовсе не было раем. Здесь водились и хищники. И речь идет вовсе не о медведях или волках, от них почти не видели проблем. Человекоподобные существа, разумные и обожающие человечину во всех видах, – вот главная опасность зеленого края. Троглодитов слишком много, почти сразу начались стычки.

Людей пришло куда меньше, но, сплотившись перед опасностью, они прилагали все силы, чтобы перехватывать выходящие с гор группы соплеменников. Этим повторяли историю поселка, откуда пришел отряд Рогова. Количество землян день ото дня росло, в стычках они несли потери, но и опыта при этом набирались. Ваксы, объединившись в крупный отряд, попытались решить вопрос одним ударом, но обломали зубы на поспешно устроенных укреплениях. Дикари до эффективной фортификации не додумались, и потому у них вообще не имелось тактических приемов против даже самых слабеньких крепостей.

Землянам крупно повезло в том, что они нашли древние каменные развалины. Оставалось заделать проходы и бреши, и получилась если не неприступная цитадель, то что-то очень на нее похожее. Полноценный штурмовой отряд легко справится с такой преградой, но дикари только топтались под градом камней или по одному ползли в специально оставленные проходы, где, казалось бы, земляне опрометчиво позабыли пути внутрь. Но на деле там их караулили защитники, легко уничтожая в узости, где трудно развернуться.

Ваксы получили по заслугам, но от своего не отступились. Они при любом удобном случае нападали на отряды охотников и рыболовов, постоянно крутились на подступах к поселку. И по некоторым данным, собирали сильную коалицию, способную раздавить немногочисленных землян ордой кровожадных воинов.

Одна Таня попала в плен, едва спустившись с гор, вторую взяли уже из поселка. Точнее, ей не повезло при нападении на группу рыболовов, не так уж сильно удалившуюся от крепости землян. Случилось это около недели назад, так что последних новостей она не знала.

Обе попали в деревню дикарей, где их сочли слишком тощими для отправки в котел. К тому же у троглодитов практиковалось рабство, женщин они ценили куда выше мужчин, считая, что все они поголовно умеют делать сети и ткань.

Пленницы жили на положении собак, довольствуясь объедками и побоями, делая все, что прикажут. И так продолжалось до сегодняшней ночи. Во мраке на дикарей напали какие-то до сих пор не виданные создания. Дротиками, секирами и массивными тесаками они легко перебили всех дикарей, также погибла одна рабыня, попавшая к ваксам еще раньше. Но выживших не тронули, а просто осмотрели со всех сторон, даже рты заставляли открывать. После чего спутали ноги и отправили вместе с группой раненых на восток. Но далеко они уйти не успели – нарвались на отряд Рогова.

В общем, приключений у парочки хватало на десятерых. А Рогова больше всего заинтересовала информация о поселке.

Люди – главный здешний ресурс. А здесь их хватает, и они выживают в куда более тяжелых условиях, чем на западе. Ваксов слишком много, больших рек и озер, способных обеспечить рыбой всех, поблизости нет, а запасы мелких водотоков значительно исчерпаны, рыболовам приходится забираться все дальше и дальше, а это сопряжено с повышенным риском.

Значит, у местных землян полным-полно стимулов для переселения в куда более благодатные западные края, и Рогов может этому поспособствовать.

– Я думаю, что это были те самые хайты, о которых туземки рассказывали в самом начале, – заявил Рогов.

Киря, шагая рядом, кивнул:

– Тут бы и баран рогатый догадался сразу, так что не надо хвастаться своей великой гениальностью. И шаг прибавь, пока нас не догнали. Мы этих ребят круто поимели на железяки, они теперь обязаны на нас обидеться.

Рогов чуть не заулыбался. Киря прав, железа взяли столько, что руки тряслись от жадности. Две отличные секиры, восемнадцать тяжелых дротиков, четыре топорика и один здоровенный нож. Плюс пара щитов, обитых бронзой, и столько же комплектов доспехов при шлемах. Скудным такой список мог счесть лишь тот, кто не пожил месяц в поселке, где даже дрова нарубить – нешуточная проблема.

Попробуй сделать это без топора.

– Хайтов грабить выгодно, – высказался Рогов.

– Ага. Но это работает до тех пор, пока они тебя за воровским делом не застукали. Видел, как тяжело валить этих, которые с топорами? Будь их не два, а три, я бы точно с ног до головы обделался. Да и ты тоже.

– Без потерь все прошло, не такие уж они и крутые.

– А знаешь почему?

– Знаю. Внезапность плюс то, что здоровых среди них всего парочка.

– Если их рыл двадцать-тридцать придут к поселку, они нас спокойно затопчут. Нам их просто убивать нечем. У ваксов щитов вообще нет, нашим копейщикам полное раздолье, а у этих не просто есть, а металлом обитые, под ним кожа крепкая, доски не из гнилых взятые.

– Доспехи у них, кстати, тоже не совсем металлические. Мелкие дощечки, обитые железом и бронзой.

– Там древесина какая-то хитрая, словно камень на вид. Нашим смешным копьям ничто не светит против таких панцирей. Плюс щиты, плюс ноги снизу защищены наголенниками, да и сверху немного защиты болтается. Мало кто у нас точно в точку умеет наконечником ткнуть, сам знаешь, какие вояки из эффективных менеджеров получаются. Хайтам шеренга наших копейщиков вообще не указ, пройдутся по ней зерноуборочным комбайном.

– Киря, ты вечно унылые гадости говоришь. Нельзя же быть таким закоренелым пессимистом.

– Я не просто так, я к тому, что головой думать надо. Хотя бы иногда. Судя по всему, эти хайты приходят откуда-то с востока. И это радует, потому как мы живем на западе. Так что нечего нам делать в этих краях, плевать на руду, даже если она здесь есть, и на все остальное тоже плевать. Надо забыть сюда дорогу, себе дороже выйдет, не тянем мы таких ребят.

– Сперва разберемся с местными землянами.

– Разберемся. Непременно разберемся. И как бы потом не получилось, что придется еще дальше на запад подаваться, бросив поселок. Он хоть и унылый, но родной, в нем можно зиму пережить. Хайты – не наши любимые дикари. Если верить местным, они могут очень большие отряды собирать. Сотня – для них вообще не вопрос, а для ваксов – уникальное событие, которое помнят веками.

– Стойте, – произнесла одна из Тань. – Давайте я дальше сама пойду. Так лучше будет. Вон там, на холме, у нас пост. Меня наши узнают, расскажу им, что и как, а то тревогу поднять могут, издали нас от дикарей отличать сложно, биноклей нет.

– Хорошо, – кивнул Рогов. – Остальным отдыхать. И не расходимся, тут такие заросли, что дивизия под боком спрятаться может.

Заросли, если честно, здесь тот еще отстой. Нормального леса почти нет, богатые сосняки остались далеко позади – на юго-западе. Только по долинам тянутся лиственные рощи, но не везде и не сплошными полосами. В основном крупная растительность представлена кустарниками и корявыми невысокими деревцами, способными выжать соки из любой почвы и даже там, где она вообще не наблюдается.

Пшеничные поля здесь точно никогда не заколосятся.

Если возле поселка здешних землян все так же, то им остается искренне посочувствовать. Никаких перспектив для сельского хозяйства, нормальными строительными материалами тоже не разживешься. Или убогие шалаши строй, где в морозы околеешь, или пользуйся отсталой и пожароопасной «тростниковой технологией» людоедов.

И как они намереваются тут зимой выживать, не имея в шаге от дома богатой рыбной реки? О чем вообще думают?

Впрочем, местным землянам вряд ли известно, что не так далеко отсюда располагаются куда более благодатные края.

От освобожденной из плена Тани Рогов знал, что поселок устроен на месте древних сооружений, но не мог и подумать, что все окажется столь грандиозно. Ведь до этого встречал он лишь следы заросших травой фундаментов, или россыпи блоков, или какие-то невразумительные кучи, где лишь в отдельных обломках угадывались неприродные формы. Башня, возле которой последний раз ночевали, – одно из самых серьезных строений, что видел за все время. Ну еще можно вспомнить гробницы на обрыве, обнаруженные Кэт, но снизу их не разглядеть, а сверху они не казались такими уж внушительными, целиком комплекс оттуда не разглядеть, только ближайшие склепы.

То, что открылось взгляду, когда забрались на невысокий перевал, заставило всех остановиться и жарко начать высказываться по поводу столь дивного дива. Немаленький пещерный некрополь, некогда обнаруженный неугомонной Кэт, рядом с таким нагромождением руин смотрелся горкой в детской песочнице на фоне Великой пирамиды. Здесь, скорее всего, некогда располагался величественный храм с комплексом прилегающих построек. Основным материалом при строительстве выступали блоки из того самого мрамора, который добывался в карьере, осмотренном вчера Сфеном. Может, местный камень и не слишком подходил для резца скульптора, задумавшего вырезать здешнюю Венеру Милосскую, но для не столь сложных целей вполне годился.

Размер даже самого маленького блока такой, что его втроем с места не сдвинешь. А о больших можно сказать, что они куда крупнее всего того, что встречалось прежде. Габариты некоторых столь велики, что в них можно выдолбить гараж для не самого маленького автомобиля. А кое-какие из цокольных камней, пожалуй, могли стать вместилищем для средних габаритов грузовика. Или даже не средних. Каким образом перетаскивали этих мраморных мастодонтов без современной тяжелой техники – уму непостижимо. Человек в сравнении с такими камнями казался смехотворной букашкой.

Как все это выглядело изначально, уже не понять. Высокие сооружения потеряли вершины, забросав рухнувшими блоками прилегающую территорию. Низкие тоже не уцелели в первозданном виде – если стены в основном сохранились, то от крыш не осталось даже воспоминания.

Земляне внесли свою лепту в процесс разрушения. Нет, они, скорее всего, ничего не ломали. Просто некоторые упавшие блоки, не самые большие, переместили по своему усмотрению, добавив к ним немало дикого камня или мелких обломков. Устроили завалы и приличные стены во всех проходах по краю, навалили там же площадки для стрелков и метателей камней. Выглядело все убого, но Рогов не мог не признать, что дикарям такой орешек может оказаться не по зубам. Тот случай, когда даже неопытный боец может легко остановить пятерых, знай себе сверху тяжести на головы бросай и самых непонятливых коли длинным копьем с безопасной позиции.

Ловко все устроено, и работы продолжаются до сих пор. Прямо сейчас можно наблюдать, как пятеро мужчин перетаскивают мраморный блок, уложив его на примитивное подобие низких салазок. Чуть дальше такой же блок затаскивают на вершину строящейся стены, которая должна сдерживать прорвавшихся за первую баррикаду. Все делается вручную, при помощи простейших рычагов, веревок и пандусов из тонких ровных бревен. Где такие смогли заготовить при здешнем скудном лесе – загадка. Скорее всего, пришлось тащить издали, что добавило трудностей.

Тяжело, трудоемко, сложно. И ради чего все это?

На вид вроде как грозная крепость, в ней можно легко разместить хоть тысячу человек. Но склоны вокруг почти лишены зелени, лишь голый осыпающийся камень, озера и реки не наблюдается, непонятно даже, откуда воду берут, не говоря уже о рыбной ловле.

Отличное место, чтобы эффективно воевать. Но чем здесь заниматься кроме того, чтобы отбиваться от нападающих?

Абсолютно нечем. Разве что голодать и умирать от тоски.

Ноль перспектив.

Помещение, куда привели Рогова, было под стать всему остальному. Стены из тех же мраморных блоков, кое-где сохранились фрагменты штукатурки или, быть может, скрепляющего раствора. Потолок давно обвалился, все обломки люди вынесли, расчистив площадь, а крышу устроили по технологии дикарей: из тростниковых связок, жердей, коры и глиняной обмазки. Выглядело это столь же неуместно, как соломенный шалаш на вершине современного небоскреба.

Старшего здесь называли странным прозвищем – Огай.[4]4
  Распространенная корейская фамилия.


[Закрыть] Все, что Рогов сейчас мог о нем сказать: с виду мускулатурой не блещет, да и рост не очень, зато рукопожатие заставляет жалобно трещать кости. Жилистый и резкий мужик лет тридцати пяти, хотя точно сказать трудно. Похоже, чистокровный кореец или кто-то им родственный, а несведущий человек вроде Рогова может сильно ошибаться, пытаясь определить возраст азиата.

Покончив с коротким ритуалом жесткого рукопожатия, Огай указал на колченогий стул, сделанный из обрезков жердей, полосок лыка и кожаных ремешков. Все те же туземные технологии, но теперь примененные не к жилью, а к мебели.

Хотя мебель здесь – слишком громкое слово. В берлоге у самого дикого медведя и то обстановка приличнее.

– Рогов, говоришь? Ну а звать тебя как?

– Роговым и зовут. Или даже просто – Рог. Но обычно Рогов, привык уже.

– А чего так?

– Ну у тебя, думаю, имя тоже не Огай.

– Моим так удобнее. Нравится людям, не могу им ни в чем отказать. Вы, я вижу, не только что с гор спустились. Хорошее у вас оружие.

– Это трофеи. Повезло в последней драке. Давай не будем ходить вокруг да около. Вашу историю я приблизительно знаю, ситуацию понимаю. Расскажу нашу, как и где живем, какие намечаются перспективы, а потом поговорим нормально. Я ведь не просто языком почесать пришел.

– Ну давай, я внимательно слушаю.

И Рогов рассказал. Очень скудно поведал о самом начале своих злоключений, то есть о горном периоде. Чуть более расширенно – о тех днях, когда только-только спустились на земли ваксов. Ну а потом уже подробно о битве за поселок, о его обустройстве, о непрекращающихся стычках с дикарями, о попытках наладить сельское хозяйство и прочем. Собеседник слушал молча, если не считать его забавной привычки все время повторять слово «ага» к месту и не к месту, обычно просто себе под нос. Закралось подозрение, что именно из-за этого он обзавелся таким прозвищем – созвучно ведь.

– В общем, Огай, не буду юлить. Говорю прямо: будет лучше для всех, если вы переберетесь к нам. Людей у нас больше, но все равно не хватает. У вас меньше, и вам гораздо труднее приходится, плюс местность – хуже не придумаешь. Как вы тут выживать собрались – не представляю.

– У нас есть идеи, не должны пропасть.

– А про хайтов знаешь? Видели непонятных чудиков в доспехах при стальном оружии? На ваксов совсем не похожи и на людей тоже. Две руки, две ноги, остальное все не наше.

– Знаю о таких, ага, – резко помрачнел Огай. – Они третий день как здесь появились. Никогда до этого их не видели, понять не могли, откуда у волосатых встречается железное оружие. Дикари вмиг возбудились, селения свои бросают, наши дозоры нарывались пару раз, есть потери. Тяжело с ними воевать, оружие у них куда лучше нашего.

– Мы ваших женщин у них отбили. Разгромили небольшой отряд.

– Я так и понял. Повезло, трофеи с них хорошие, ага. Мы тоже чуток брали.

– Ты как насчет идеи переселиться?

– Думать надо, ага. Я тут не царь и не бог, просто старшим поставили, говорить с людьми придется, важный вопрос, ага. Сколько у вас человек в поселке?

– Четыре с половиной сотни. С хвостиком.

– Прилично… У меня три с половиной. Без хвостика.

– Вместе восемь сотен получится – сила немалая.

– Ага. Так и получится. И как вы собираетесь столько ртов прокормить?

– Рыбы у нас полно, для начала на ней поживем.

– Одной рыбой сыт не будешь, ага.

– Потом пойдет сельское хозяйство. Есть кое-какие семена, не только местные, но и с Земли. Даже пшеницу и рожь посадили. Немного, хлеба в этом году не попробуем, только ради семян возимся. Не уверен, что и в следующем на муку их молоть будем. Не так много зерна наскребли, неизвестно, как расти здесь будет, какие урожаи…