Текст книги "Самый Лучший Ветер (СИ)"

Автор книги: Артем Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Парень пожал плечами и не смог определиться с ответом, с опаской глядя на хрень, которую крутил в руках маг.

– Ты не слушай их, Антоша, – устало вздохнул маг. – Не понимают они ничего. Знаешь, как такая штука нам в пути пригодиться может? Лихих людей много шарится в глухомани, ищут, у кого бы что вырвать из рук и себе забрать. Бандиты называются. Мы для них – первейшая цель. Да, у нас есть три пулемета на борту и гранаты авиационные. Вот только боекомплект сильно дорог, да и трупы по пути оставлять я не люблю.

– Никто не любит, – возразил я ему. – Мы с Далином тоже не злодеи какие, не надо наговаривать.

– А если не злодеи, – оживился Арчи. – Так оценить должен. Сделаю сегодня несколько таких амулетов, научу пользоваться, и вперед.

– Извини, – поразмыслив, повинился я перед ним. – Действительно ценная вещь, не подумал. Если сделаешь поменьше размером, вместе с револьвером таскать буду, зуб даю, полезнейшая вещь.

– Ловлю на слове, – подмигнул мне маг. – Это сейчас полевые испытания были, в условиях, приближенным к боевым. Я тебе здесь не нужен больше?

– Нет, – отказался я. – Иди делай.

Арчи собрал свои вещички и вышел, а мне пришлось ловить Антошу, который намылился было вслед за ним.

– Ты куда? – спросил я его. – Или злобной магией задело?

– Нет, – смущенно заулыбался тот. – Если б задело, было бы видно. Я на кухню хотел, обед там, или чай может кто хочет.

– Ты не суетись, – посоветовал я ему. – И к кухне себя не пристегивай. Когда пассажиры будут, тогда конечно, постарайся, а пока не надо. Нам всем не по три годика, бегать за нами с тарелками не след.

– А как тогда быть, – озабоченно спросил Антоша. – Мне-то не в тягость, я готовить люблю.

– Присаживайся пока, – постучал я по креслу Арчи рукой. – Только пристегнись и не трогай ничего.

Антоша принялся благоговейно усаживаться на пилотское место, но как-то бочком.

– Полной жопой садись, – пришлось мне подбодрить его. – И застегивайся наглухо.

Антоша воодушевленно завозился, путаясь в ремнях, а мы тем временем вышли на речной простор. Я мониторил взглядом воздух перед собой, но ничего важного не видел. Добавил тяги на двигатели, выводя «Ласточку» на крейсерскую скорость и потихоньку начал подъем на тысячу метров. Выйдя на режим, проверил еще раз все показания приборов и начал учить жизни приготовившегося слушать Антошу.

– Вот смотри, – хлопнул я ему рукой по плечу. – Да не на меня, всегда, когда в ходовой сидишь, за обстановкой смотри. Мы втроем раньше на малом кораблике ходили, там кухни не было. Питались армейскими сухпайками. В одно время есть не получалось никак, один всегда на вахте, а уж Далин так постоянно в моторном сидит и питается, когда ему вздумается. Единственно, если чайник поставишь, обязательно спросишь, не хочет ли кто чаю выпить, особенно того, кто за штурвалом. Мы всегда вместе, но в этом вопросе каждый сам себе хозяин, проблемы из еды не делали. Понял?

– Немного понял, – согласился Антоша. – Но ведь раньше у вас кухни не было, так? И меня тоже.

– Вот, – наставил на него палец я. – Правильно, не было. Теперь есть. Но вот что я тебе посоветую, малой. Гиперопекой нас окружать не надо, Далин тебя первый осадит. Дела у тебя найдутся и так.

– А что же делать, – спросил совсем запутавшийся парень. – Варить-то надо.

– Надо, – согласился я. – Один раз в день варишь одно блюдо для всех на завтрак, обед и ужин за раз. Кто разносолов хочет, сам себе сгоношит. Мы не хуже тебя с кастрюлями управляемся. И продуктов у нас теперь море.

– Я могу два блюда делать легко, – похвастался повеселевший Антоша. – Первое и второе. И салат. Проще некуда.

– Делай два, – согласился я. – Если легко. Идем дальше. Сделал – предупреди всех, что приготовил, а потом остуди и поставь в холодильник. Никого не жди и с тарелками не бегай. Выжди чуть, для вежливости, и в холодильник, понял? У всех дела, парадные обеды с ужинами мы устраивать не можем. – Теперь понял, – совсем развеселился Антоша. – Это просто.

– На тебе будет висеть кухня, чистота на ней, чистота в санузле, чистота в каютах, и это только на первое время, – грузил я парня дальше. – Потом за продуктами следишь, что заканчивается – говоришь Далину, он у нас баталер. Он закупает. Единственно, когда пассажиров возьмем, придется обслуживать их по полной, без дураков.

– Понял, – улыбался Антоша. – А еще обязанности у меня будут?

– Конечно будут, – успокоил я его. – Ты должен освоить все наши профессии, кроме Арчи, причем всерьез. Сам, без наших напоминаний и помощи, пойдешь учиться заочно в техникум, на штурманский факультет, и на механика. Без этого никак. За два года наблатыкаешься с нами, где самоподготовка, где мы натаскаем. Нам балласт не нужен, запомни это.

– Запомню, – согласно кивнул Антоша. – Я в школе хорошо учился.

– Молодец, – оценил я его энтузиазм. – А теперь давай к делу. Видишь справа от себя журнал наблюдений? Достань его закрепи на пюпитре. Вот, эта подставочка выдвижная, ага.

Я вытащил из гнезда бинокль и принялся разглядывать неспешно плывущий по реке корабль.

– Запомни, – отдал я бинокль удивленно глядящему на меня Антоше. – Вот этот журнал наблюдений, он магический. Наша прямая обязанность – записывать в него все, что мы увидим по пути, с указанием времени и места наблюдения.

– А, вспомнил, – радостно заерзал на сиденье парень. – Потом каждый пришедший в порт дирижабль несет этот журнал в комендатуру, а дядя там его копирует магически, амулетом.

– Не только твой дядя это делает, – поправил я его. – А в каждом порту, где делаем остановку, несем его на копирование, иначе не выпустят. Зато потом случись чего, пропал кто-нибудь к примеру, тьфу-тьфу-тьфу, и сразу ясно где искать. Запомни, это важно. А теперь смотри вниз.

Антоша схватил бинокль и принялся разглядывать колесный пароходик, прущий против течения в Большой Камень.

– Колесный пароход «Катенька», купца Свиридова, я его знаю, катался. – пробормотал он.

– Тогда записывай, – приказал я ему. – Проставь в графе дату, времени сейчас одиннадцать часов семь минут, время указывай в двадцатичетырехчасовом формате обязательно. Пароход «Катенька», ориентир – сто двадцать седьмой бакен. Видишь его, красный в белую полоску, из воды торчит? Если б над тайгой шли, пришлось бы полные координаты давать, а над рекой и так сойдет. Курс против течения. Признаков нештатных ситуаций на борту не обнаружено. Ну-ка, погуди ему. Если нормально, отзовется один раз.

Антоша смело потянул рычаг ревуна, и с парохода тут же прогудели в ответ.

– Когда по своим делам идем, – продолжал поучать я его, – указываем только крупняк или что-то непонятное. А вот когда в патруле, будь он неладен, тогда надо указывать все. Вплоть до отдельных лодок или костров в лесу. Это важно. Зимой так даже отдельные следы на снегу указываем, если места безлюдные. Обычно это на Арчи висит, он людей или нечисть может не глазами видеть, а магией. Ну и знаки беды высматриваем, может помощь кому нужна. Пожар там, кораблекрушение или грабят кого-нибудь. Балдеть на вахте не приходится.

– Ух ты, – восхитился Антоша, – здорово. А приходилось спасать кого?

– Конечно приходилось, – подогрел я его интерес. – Я бы даже сказал, регулярно приходится. Места все дикие, власти нет. Лихих людей много, нечисти тоже. Вот даже сейчас, заметь, на тысяче метров идем, а дальше на три поднимемся. Как думаешь, почему?

– Чтоб с винтовки не достали? – сообразил Антоша.

– Правильно, возьми с полки пирожок, – похвалил я парня. – И ладно бы с винтовки, а то ведь и с чего покрупнее садануть могут. Бывали, как говорится, прецеденты. На трех-четырех-то тысячах нам сам черт не брат, а в патруле так высоко не походишь, приходится снижаться и разглядывать.

Антоша покрепче ухватил морской бинокль и принялся усердно высматривать неведомую угрозу.

– Ну что, – поддел его я. – Акулы не видать?

– Не, – засмущался парень. – Не видать. Вообще ничего непонятно.

– Это всегда так, с непривычки, – утешил я его. – Просто пялиться вниз толку мало. Надо по делу. Карты читать умеешь?

– Конечно, – даже оскорбился он. – И с компасом могу, и даже с секстаном пробовал в одном экипаже научиться. До вас еще.

– Молодчик, – восхитился я. – Это упрощает дело. Где мы сейчас находимся, можешь на карте показать?

– Да, – кивнул головой парень. – Вот остров Змеиный, за ним будет Гнилой, там картошку садят. Его топит каждый год по осени, илу наносит, удобряет. Поэтому там ни проволочника, ни жуков вредных нет, и картошка очень хорошая.

– Не знал, – уважительно отнесся я к Антошиным познаниям. – А я-то думаю, чего люди прутся на острова огородничать, места что ли в округе мало, а оно вот как выходит. Ну да ладно, все это лирика, а давай мы сделаем так, вылезай-ка из кресла.

Антоша завозился, отстегивая ремни и удивленно на меня посматривая, потом встал, демонстративно крепко ухватившись одной рукой за поручень, а другой за спинку кресла и застыл в ожидании ценных указаний.

– Дуй к столу, – не разочаровал я его. – Там карта района расстелена и закреплена. Стол крутится, ты разверни его так, чтобы карта местность повторяла, легче будет. Стол закрепи.

– Есть развернуть карту, – откозырял мне на полном серьезе Антоша и кинулся к столу.

Я подождал немного, дав парню время разобраться с механикой поворотного механизма, и продолжил поучать: – Гнилой остров видишь?

– Да, – уверенно отозвался Антоша. – вижу.

– Молодец, – продолжил я давать указания. – Что такое масштаб, знаешь?

– Обижаете, – недовольно откликнулся он. – Карты я люблю.

– Ух ты, родственная душа, – обрадовался я. – Хорошо, коль не шутишь. Теперь отложи отрезок пути на тридцать километров вперед по маршруту.

– Отложил, тридцать километров, это до Анастасьевки примерно – отозвался он, чем-то побрякивая.

– Ты только не рисуй там ничего, – спохватился в тревоге я. – Не вздумай, понял?

– Не-не-не, – зачастил парень в ответ, успокаивая меня. – Это линейка ваша гремела.

– Уф, – я картинно вытер с лица пот. – Напугал. Теперь бери и запоминай все отмеченные ориентиры на отрезке. У меня там даже бакены указаны. Выпиши основное себе куда-нибудь, только быстро.

– Выписал, – доложился Антоша.

– Теперь дуй обратно в кресло, только в темпе вальса, и линейку на место убери, – продолжил поучать я. – Быстро все надо делать. Скорость у нас сейчас девяносто километров в час, это что значит?

– Не знаю, – честно признался парень, пристегиваясь ремнями.

– А это значит, что у Анастасьевки этой мы будем через двадцать минут, – и я поучающе погрозил ему пальцем. – Будешь вошкаться, пролетим и не заметим.

С этими словами я передал ему наколенный планшет с закрепленной на ней рабочей картой более мелкого масштаба, подождал пока он его закрепит и вручил бинокль.

– Вот у тебя есть карта, на ней основные ориентиры правда только указаны, есть записи, есть бинокль. Давай определяйся, двадцать минут для начала должно тебе хватить. Чего увидишь, говори мне.

Антоша согласно кивнул, с энтузиазмом ерзая в кресле, и принялся всматриваться в речные просторы, изредка отрываясь и бросая взгляд на карту.

– Все острова и протоки надо бы наизусть изучить, – нудил дальше я, радуясь благодарному слушателю. – Теперь давай договоримся так, вот появилась у тебя свободная минутка, дуй сюда и делай так, как я тебе показал, хорошо?

– Хорошо, – согласно отозвался Антоша. – Вижу лодку с рыбаками, у берега справа, там где протока. Она на карте Рачья называется.

– Увидел – запиши, – нарочито меланхолично отозвался я. – Только время укажи и место.

Так мы развлекались до самой Анастасьевки, пока в рубку не вошел Далин.

– Хватит балдеть, – хлопнул он по плечу подпрыгнувшего Антошу. – Пойдем, покажу тебе твое место в случае общекорабельной тревоги. Ну и поможешь мне маленько.

Антоша с сожалением поглядел на меня и принялся собираться, распихивая бинокль и планшет с картой по местам.

– Давай-давай, – подбодрил его Далин. – С этого надо начинать, до вахты тебя не скоро допустят, и то если диплом предоставишь. Пока тебе надо корабль изучить от и до, свое место работы в порядке держать. Не эти два обалдуя, а я тобой займусь в ближайшие полгода.

Антоша вопросительно оглянулся на меня, а я лишь смог развести руками.

– Далин прав, – пришлось сказать мне. – Начинать надо с основ. Не грусти, не убежит от тебя вахта за штурвалом.

– Да я ничего, – тут же принялся оправдываться Антоша. – Вы не подумайте, я понимаю, что все надо знать, все важно. Я с радостью.

– Молоток, – хлопнул его по спине Далин. – Правильная линия поведения, одобряю. Чеши за мной.

Гном с новобранцем вышли, а я принялся корректировать курс, так как за разговорами река начала забирать немного севернее, и осматриваться по сторонам. Видимость миллион на миллион радовала, солнце уже не слепило, отражаясь в речном зеркале. Потом с тоской вспомнил о нашем патефоне, который ушел от нас вместе с «Касаткой», без музыки мне было скучновато. Так хоть заведешь, послушаешь давно выученные наизусть песни, сам подпоешь, красота.

Так я сидел, подруливая в нужные моменты, всматриваясь во встречные пароходы и катера, отмечая их в журнале. Рассматривал прибрежную тайгу и небольшие поселения вдоль берега, нет ли где столбов дыма или непонятной суеты, мурлыкая себе песенки под нос.

Потянувшись в очередной раз за биноклем, чтобы получше разглядеть домишки на речном острове, я краем глаза заметил, как что-то небольшое и серое, размером с крупную крысу, тянет меня за штанину.

– А-а-а! – заорал я в самом настоящем испуге, брыкаясь обеими ногами и чуть не выпрыгнув из кресла. – Ерш твою медь, Кирентий! Ты совсем обалдел, я сейчас чуть ежа не родил! Ты что здесь делаешь, упырь ты самый настоящий?

Домовёнок перепугался еще больше меня, отскочил в сторону и, сев на пол, начал плакать навзрыд. Крупные слезинки, размером с горошину, катились у него из-под прижатых к глазам кулачков, и я немедленно успокоился.

– Киря-Киря-Кирюша, – как можно более ласково позвал я. – А ну, подь сюда.

На шум в рубку заскочил весь экипаж и в непритворном изумлении уставился на рыдающего домового. Я в это время успел отстегнуться, стащить с себя прошитую серебряными нитями рубашку и, перегнувшись через подлокотник, подхватил бедолагу на руки где принялся его качать и успокаивать, как ребенка.

– Приплыли, – в раздражении сплюнул Далин. – его тут только не хватало. Ты как здесь оказался, злодей, а?

Кирюшка не отвечал, заливаясь слезами пуще прежнего и только сильнее вцепился ручонками мне в запястье. Арчи прищелкнул пальцами, накладывая какое-то успокаивающее заклинание на домовёнка, и тот на глазах начал затихать, всхлипывая и бормоча что-то оправдательное себе под нос.

– Я чистил! – наконец удалось нам разобрать сквозь смолкающий плач. – А оно! Лариска огнем плюется! Страшно! Я спрятался и ушки закрыл! Я потом хотел дверь открыть, домой чтобы, а там земли нет, я чувствую! И дверь не открывается-а-а-!

– Ну-ну-ну, – я начал гладить домовёнка, успокаивающе разговаривая с ним. – Все-все-все. Ты же мужик у нас, не плачь. Тихо-тихо-тихо.

Кирюшка, подрагивая, начал умолкать, с нескрываемым испугом глядя на нас.

– Вот черт, – помолчав, сказал Далин. – перепугал ты нас, Киря, и сам, гляди, слезами всего Артема укапал. Не бойся, никто тебя высаживать не собирается.

– А ругать не будете? – всхлипывая, пропищал домовёнок. – Я не виноват, я хотел, чтоб чисто было, а там не грязь, а ржавчина, она долго оттиралась.

– Ржавчина? – не на шутку заинтересовался Далин. – Где это? Молодец что нашел, Кирюха, это очень серьезно. Покажешь мне?

– Покажу, – облегченно прошептал домовёнок. – Я нашел, да. Непорядок. А ругать точно не будете?

– Тебя не будем, – подтвердил Арчи. – Ты теперь у нас не домовой получаешься, а даже не знаю, как тебя назвать. Воздушный, что ли?

– Не, – отказался Кирюшка. – Воздушный несолидно.

– Тогда трюмный будешь, – предложил Далин. – Как на флоте.

– Трюмный? – попробовал на вкус незнакомое слово домовёнок. – Трюмный буду!

– А вот с Микешкой разобраться надо, – задумчиво сказал Арчи. – Как придем домой, потащу его на правеж. Перед всем экипажем пусть отчитывается, как дошел до жизни такой. Раскабанел вконец.

– Не надо, – встревоженно пискнул Кирюшка. – Он не виноват, это я сам не успел.

– Мне виднее, – подмигнул ему Арчи. – А вот скажи нам, друг дорогой, ты что, высоты не боишься?

– Нет, – удивился Кирюшка. – А чего ее бояться? Я здесь, с вами, а она там, за дверью.

– Совсем молодец, – погладил его я. – Прямо свой в доску. Ни у кого трюмного нет, а у нас будет.

Кирюшка встрепенулся, посмотрел на меня и с радостью закивал головой. Я жестом подозвал Антошу и, знаками показав чтобы он закатал прошитые серебром рукава, передал ему домовёнка.

– Держи, – освободив наконец руки, я вцепился в штурвал, который придерживал до этого коленями. – Не ты теперь у нас самый младший, а он. Надеюсь, споетесь.

– Конечно, – утвердительно сказал парень. – Домовой – это всегда хорошо. Даже здесь, наверное. Будешь со мной жить, Кирюша? А помогать будешь?

Радостный домовёнок усердно тряс головой, показывая, как он готов к труду и обороне.

– Как ты там давеча говорил, Далин? – обратился я к гному. – Тенденция? Осталось только кошку с собакой завести, рыбок и канарейку в клетке. Воздушный балаган, блин.

– Предупреждаю сразу, – помолчав, откликнулся гном. – Канарейку я в окно выброшу. Рыбок в реке утоплю. С собакой и кошкой не знаю, но что-нибудь придумаю. Не доводите до греха.

Кирюшка в ответ на эту речь встревожился и с испугом уставился на Далина, покрепче вцепившись в Антошу.

– А вот этот мохнатик зело полезен может быть, – продолжил гном. – Ну-ка пойдем, покажешь мне, где ты ржавчину нашел.

И Далин, подталкивая перед собой Антошу с домовёнком на руках, ушел в моторный отсек. Арчи проводил их взглядом, вздохнул и плюхнулся на свое кресло.

– Как идем? – поинтересовался он. – Все норм?

– Так-то норм, – подтвердил я. – Только ветер небольшой встречный появился, скорость примерно шестьдесят. Я по бакенам замерял.

– То есть у Новониколаевска часов через пять-шесть будем? – не унимался маг.

– Если ничего не случится, – суеверно поморщился я, – то да, часов шесть.

– Понятно, – наконец успокоился Арчи. – Вахту по три часа разделим?

– Да зачем? – отказался я. – Перегон приятный, погода шепчет, местность знакомая. Мне только в радость. Вот через два дня на третий вместе будем сидеть, по одному не получится, так что отдыхай пока, только не засни. А то будет нам сюрприз.

Силовой щит на каркасе работал только если маг, его запустивший, продолжал его контролировать и поддерживать заклинание. Нет, я мог с помощью магического рычага интенсивности силового щита здорово увеличивать или уменьшать рабочий объем, изменяя тем самым высоту полета в широких пределах, но и только. Стоило магу заснуть или каким-либо еще способом потерять концентрацию, как любой дирижабль превращался в прекрасно пикирующий утюг. На этот случай мы могли отстрелить силовой каркас вместе с грузовым контейнером и, включив двигатели, попытаться спланировать на коротких широких крыльях, спасая свои жизни. Такие прецеденты бывали, и всегда означали большой риск. Случаи удачных аварийных посадок можно было пересчитать по пальцам одной руки, так как где ты над тайгой найдешь посадочную площадку? Над рекой еще можно было побороться и попытаться притереть машину на воду или на лед, но над лесом глухо, даже не надейся. Поэтому прав был Арчи, когда говорил, что дирижабль – это он и есть.

– А знаешь? – спохватился я, – подмени-ка меня. Пойду санузел обновлю, ни разу еще не был. Принимай управление.

– Управление принял, – отрапортовал Арчи и уцепился за штурвал. – Не высоко идем?

– Смотри сам, – пожал плечами я. – Можешь потихоньку снизиться до тысячи. Я просто Антоше показывал реку с высоты. Ну и парня проверял, как держит изменение давления. Тут хоть и герметично, но все же не совсем.

Арчи согласно кивнул, а я отстегнулся и выполз из кресла, разминая спину и ноги. Покрутил головой, чтобы расслабить шею, и двинул в коридор, на поиски заветного сортира. Зашел по пути в свою каюту, где достал жестяную банку с лимонными леденцами, помогающими при качке, о чем имелась объясняющая надпись по всей верхней крышке. Снял с себя кобуру с револьвером и засунул ее от греха подальше в сумку. Огляделся, представив себя пассажиром, и остался доволен. На иных речных кораблях каюты меньше, чем у нас, да и отделка не та, так что грех жаловаться. Держа в руках банку с леденцами, прокрался по коридору к моторному отсеку и осторожно заглянул внутрь.

В моторном отсеке кипела работа. Далин снял один лист внутренней обшивки с переборки и, ругаясь себе под нос вполголоса на гномьем, чего-то там конопатил. Сияющий Кирюшка серой тенью крутился у него под руками, ни капельки не мешая, а очень точно подавая или принимая от гнома инструменты, как опытная медсестра при хирурге. Антоша усердно драил железной щеткой заржавленный снизу металлический шпангоут, сидя у Далина в ногах. Я подмигнул вытаращившейся на меня через жаропрочное стекло Лариске, которая вольготно развалилась на нагревательных ребрах цилиндров, и тут гном соизволил меня заметить.

– Вот блин, – в сердцах сказал Далин. – Внешний стык прохудился. А я-то думаю, откуда сквозит, чуть умом не тронулся. Влага внутрь попала, немного, но хватило. Ржавь пошла местами, видишь?

– Вижу, – пригляделся я. – Кирюшке спасибо.

– Это само собой, – ласково потрепал Далин ужасно довольного домовёнка. – Такой ценный кадр оказался, слов нет. Видишь, как ключи подает?

– А я еще могу, – радостно затараторил Кирюха, – я еще по всем переборкам пролезть могу! Все почистить могу, все рассмотреть! А еще я с Лариской подружился, вот!

– Самый настоящий трюмный, – усмехнулся Далин. – Вот свезло так свезло. А ты, Артем, с инспекцией или по делу?

– По делу, – отозвался я, рассматривая жизнерадостного домовёнка. – С инспекцией в сортир.

– Ну, дуй давай, – уже сварливо сказал гном, разворачиваясь ко мне спиной. – Отвлекаешь.

Я согласно кивнул и, сунув коробку с леденцами Антоше, успокоенно вернулся немного обратно по коридору, так как санузел примыкал к кухне, чтобы не плодить лишние метры трубопроводов. Внутри оказалось ожидаемо люксово, один душ чего стоил, невиданная роскошь в наших условиях. Проверил все ручки, все краны, посмотрелся во все шикарные зеркала и едва не забыл, зачем пришел.

Вернувшись в рубку, с удовольствием плюхнулся в свое кожаное кресло и, потянувшись от избытка чувств, выдал сидевшему рядом Арчи: – Кайф! Принимаю управление.

– А то! – отозвался маг. – Сам не нарадуюсь. Поначалу, признаюсь, думал – может быть, что не по Сеньке шапка. Не вывезем такую красавицу. Отдал управление.

– Теперь-то так не думаешь? – удивленно поинтересовался я.

– Теперь нет. – успокоил меня Арчи. – И даже настолько нет, что если кто пасть раззявит или права заявит, до конца пойду. Ну ладно, пойду говнопистолеты делать. ГПМ-1, так сказать.

– Ну, ГП понятно, а М-1 это, наверное, магический один? – заржал я. – Свое имя увековечить не хочешь?

– Избави бог от такой известности, – шутливо замахал руками Арчи. – Хочешь, могу твою фамилию прославить в веках?

– Спасибо, но нет, – поблагодарил его я от всего сердца и повернулся к лобовому, мониторя обстановку и приборы. – Как к Новониколаевску подойдем, за полчаса позову, лады? Будем привыкать на этой дуре приземляться.

Арчи согласно угукнул и вышел, а я уселся поудобнее в кресло и занялся такой любимой рутиной.