Текст книги "Безумный алхимик"

Автор книги: Артем Еремеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вот наш десятый! – заорал он, проталкивая меня в круг, образованный зрителями. Судя по всему, здесь готовилась давняя забава стенка-на-стенку. На половине участников был повязан пояс из красного шелка, у других белого. Какой-то мужичок, видимо из организаторов, стянул с меня рубаху и быстро повязал на поясе красную тряпку.

– Уважаемый, а какие правила?

Мужик сначала удивленно на меня глянул, потом быстро пояснил:

– Правила простые, до смерти не бить, не калечить, по яйцам не пинать, кто упал, того тоже не пинать. Задача – сорвать пояс с противника.

Атамил затолкал меня в строй разогретых изнутри и снаружи бойцов.

– Андрей, Тормил, Гардун, вашей задачей будет охват с флангов и выбивание зазевавшихся противников. Остальным задача – валить всех подряд.

– Все вперед, мы победим! – прохаживаясь перед кривым строем, орал Атамил. Наконец все выстроились, и давешний мужик, сунув пальцы в рот, громко свистнул. Поехали! Не успел я опомниться, как на меня понесся, растопырив ручищи, здоровенный детина. Он уже сграбастал моих крайних товарищей своими руками и намеревался подмять еще и меня под собой. Встречаю его прямым ударом ноги в живот. Здоровяка согнуло в дугу, глаза чуть не вылетели из орбит, рот распахнулся. Вывернувшийся из его захвата парень с правой засадил здоровяку в ухо и сорвал с него пояс. В центре уже месились, не разбирая своих и чужих. Быстро оббежав спины, опоясанные красными поясами, я выскочил на двух белых решивших, как и я, зайти с тыла. Увидев меня, ближайший противник раскинул руки и устремился с воплем ко мне. И чего они все обниматься лезут, подумалось мне. Я свалился ему под ноги, и противник, кувыркнувшись, со всего маху впечатался мордой в траву, обняв землю. Второй не стал ждать, пока я полностью поднимусь на ноги, и принялся охаживать меня кулаками со всех сторон. Стоя на одном колене, голову я прикрыл руками, пару раз ощутимо прилетело по ребрам и спине. Внезапно град ударов прекратился, мимо моего лица мелькнули чьи-то ноги, а сверху обрушилось с матюками тело. Меня придавило к земле, по спине прошлись, как по бульвару. Я лишь успел снова прикрыть руками голову. Сверху посыпались еще тела, стало трудно дышать. Вокруг радостно завопили, заулюлюкали. С меня стащили павших, и я смог перевернуться на спину. Вздохнув, расправляю помятые ребра. Надо мной стоит Атамил и улыбается в тридцать два зуба, лицо измазано кровью и грязью.

– Андрей, ты живой? – как-то буднично спросил он и протянул руку, помогая подняться.

– Да, более или менее, вроде ничего не сломали.

Я осмотрелся, на поле лежали еще трое, включая моего здоровяка, ухо которого уже превратилось в огромный пельмень, над ними уже колдовали медики. Парни из разных команд радостно обнимались, похлопывая друг друга по плечам. Самые расторопные из них обжимались с визжащими девчатами.

– Тогда пойдем, отмоемся и за стол, – снова потащил меня за собой Атамил.

Мы ополоснулись из ведра водой, набранной прямо изо рва. Воду в этот ров отвели от речки, и она была чистой и прохладной.

Удивительно, как быстро и незаметно прошел день, уже вечерело, всюду зажглись факелы. Я сидел с Атамилом за столом, ломившемся от разной снеди. Однако покушать здесь любили, в отдалении на огромном костре готовился целый бычара. Запах жареного мяса смешивался с пряными запахами трав и специй. Большинство семейных уже разъехалось, исчезли старики и дети. Праздник плавно переходил в молодежную тусовку. На стол передо мной поставили тарелку с парящим мясом, густо посыпанным зеленью и нарезанными овощами. Рядом на лавку уселась знакомая девушка в синем платье.

– Угощайся, – тихо пробормотала она и, ухватив кусочек, принялась его уплетать.

– Благодарю, – также тихо пробормотал я и сначала неуверенно стал пробовать мясо. Вкус был отменный, в меру соленое и перченое, оно просто таяло во рту. Девчонка сидела рядом и явно чего-то ждала.

– Потанцуем? – И пока она не успела опомниться, потащил ее из-за стола к сцене. Там вовсю наяривал маленький ансамбль незатейливую, но очень заводную мелодию. Вытащив ее за руку в круг, я неуклюже повальсировал, придерживая девушку за талию. А потом прижал ее к себе и зашептал на ушко:

– Я совсем не умею танцевать, ты мне поможешь.

В ответ она звонко расхохоталась и, разорвав дистанцию закружилась вокруг меня, как бабочка. Ее звали Яра. Она учила меня танцевать и смеялась над моими движениями. Мне захотелось ее поцеловать, и она ответила взаимностью. Оттолкнув меня, Яра, смеясь, побежала в темноту, я за ней. Догнал в высокой траве, она, смеясь, свалилась в нее, я упал рядом. музыка стихла в отдалении. Ее волосы пахли ягодами.

Проснулся я от холода. Солнце только-только показалось над горизонтом. Густой туман уползал обратно в реку. Яры нигде не было видно, лишь ощущения от проведенной ночи и голубая ленточка с ее волос говорили, что это был не глюк. Одевшись, я поспешил обратно в город, по дороге то и дело натыкаясь на голые парочки, спящие в обнимку. Дед встретил меня на пороге дома.

– Ну, как погулял? – осведомился он, ухмыляясь.

– Я это… ну в общем, хорошо… но тут такое дело… Дед, а как у вас с сексом до брака дела обстоят?

– С чем? – опешил дед.

– С деланьем детей, – пояснил я.

– Ах с этим. Да ты не переживай, нет, конечно, если понравилась, можешь найти и жениться – успокоил меня дед.

– То есть любовь до брака это норма?

– Не совсем так, если ты какую девицу совратишь, ее родня и побить тебя вправе. С замужних другой спрос, тут полюбовника муж вправе уже прирезать. Но на Новолетие таких запретов нет. Соглашаясь отведать еду или питье из одной посуды с угостившим тебя, ты принимаешь его предложение провести ночь вместе. Чем она тебя угощала? – осведомился дед.

– Мясо принесла, – радостно вспоминая, ответил я.

– Ну хватит о девках, у нас полно работы. Давай переодевайся, бери оружие, мешок и пошли, – дед кивнул на стол. Простая рубаха и прочные кожаные штаны, на ноги портянки и предки ботинок со шнуровкой. Арбалет смазан и проверен, в берестяном тубусе два десятка болтов. Вещмешок, мельком проверяю его, набит продуктами. По военному разворачиваюсь и вскинув ладонь к виску рапортую:

– Готов к труду и обороне.

Дед стоит в дверях и держит в руках гартог.

– Это тебе мой подарок на день рождения, внучек. Теперь ты готов. – С этими словами он вручил мне оружие.

Рукоять испещрена мелкими зарубками и царапинами, обмотка слегка потерлась в местах хвата. Гартог был не новый и, видимо, не раз бывал в драках. Клинок зачехлен в кожаные ножны, у основания веревочка – дерни и чехол раскроется.

– Благодарю, дедуль.

Город мы покинули, когда солнце уже показалось над верхушками деревьев. Несмотря на всего пару часов сна и пятнадцать килограммов груза за плечами, шагалось удивительно легко. Рядом шагал дед, опираясь на новую трость. Он нес за плечами прямоугольную корзину, забитую склянками и баночками под ингредиенты. Не успели мы отойти и на сотню шагов, как нас догнала телега, возница предложил нас подвезти до Косогоров. Дед подумал и согласился.

Через пять минут стала ясна причина столь благородного порыва возницы. Ехать одному ему было скучно, и, как многие шоферы такси, он любил поболтать в дороге. Его было просто не заткнуть. У кого телка отелилась, у кого пшено не уродилось. Дяденька был находкой и одновременно кошмаром для шпиона. Пока мы ехали на его колымаге, он все вываливал и вываливал на нас все новости, что услыхал в городе и все сплетни из дома. Он не переставал трещать, даже когда мы с ним прощались на развилке.

Оставшись, наконец, вдвоем, мы шли еще двое суток по имперскому тракту к местам нашей первой встречи. Вдруг дед остановился и хлопнул себя по лбу.

– Совсем из головы вылетело, я же тебе книжку купил, – и раскрыв плетеный короб, выудил из него пухленький ежедневник в мягком кожаном переплете.

– Вот, изучай, к зиме ты должен выучить ее на зубок, – выдал дед и зашагал дальше. Книжечка оказалась чем-то вроде справочника по алхимически ценным и полезным растениям и животным. Судя по качеству, у здешних обитателей было вовсю налажено книгопечатное дело. Красочная картинка, краткое описание, способ заготовки и хранения. На новом языка читалось с трудом и по складам.

Спустя пять дней пути по буреломам и оврагам мы забрели в довольно мрачное место. Высокие и раскидистые деревья подавляли всю растительность внизу. Несмотря на яркий солнечный день, под их густыми кронами царил полумрак. В тяжелом, затхлом воздухе витали ароматы гнили и какой-то кислятины. Дед осмотрел подножия нескольких деревьев. Рядом с двумя воткнул в землю вешки. Удовлетворительно кивнув, он сбросил корзину и скомандовал привал. Мы перекусили хлебом и салом. Пока ели, дед объяснял.

– Полезешь вот на это дерево, – указал он на стоящий рядом в два обхвата ствол.

– Наверху ищи зеленых жучков размером с палец. Днем они обычно кучкой висят, как плод, руками их не трогай, тряси ветку или сбей палкой. В центре роя есть черная королева, вот ее нам и нужно.

Я полез вверх по веревке, заброшенной дедом ранее. Добравшись до нижних ветвей, остановился передохнуть, но дед снизу стал торопить, мол, нечего рассиживаться, набрали и убежали. Пришлось лезть выше. Кислый запах все усиливался. Оказавшись выше первого яруса листьев, я осмотрелся, в паре метров надо мной, прилепившись на развилке толстой ветки, торчал вверх пульсирующий и подрагивающий шар. Сначала я попробовал попрыгать на ветке, но уж больно толстой она была. Выломав ветку подлиннее, я таки столкнул склизкий шар из насекомых на землю. Меня окатило вонью, будто от протухшей бочки огурцов. Снизу заорал дед:

– Отлично, давай еще парочку таких же.

До конца дня мне пришлось залезть еще на десяток деревьев, прежде чем дед признал годными пять королев и засунул каждую тварь в отдельную банку. Потом я, как обезьяна, лазил по деревьям, похожим на пальмы, и искал в их макушках синеньких жучков, которые любили лакомиться соком с молодых побегов.

Дед, узнав, что я никогда не охотился, игуаны-падальщики не счет, назначил меня вечным дежурным по кухне. Благо не приходилось тратить время на заготовку дров. Здесь был аналог нашего сухого горючего. Плоский камень размером с блюдце, капаешь на него из склянки пару капель алхимической жидкости, и он часа три горит ровным жарким пламенем. Закончил готовку, смыл остатки жидкости водой или просто стряхнул с камня, и он потухнет. Удобная штука.

Как бы то ни было, пришлось учиться готовить из натурпродуктов. Не то чтобы я не умел готовить, но в лесу нет холодильника, и любую подстреленную дичь приходилось сначала освежевать и выпотрошить. Так в процессе поиска алхимических травок я вдобавок искал просто полезные травки, смотрел по сторонам на предмет, кого можно съесть, а от кого лучше бежать. Набрав на деревьях с десяток бутонов растения под названием тещин язык, уж не знаю, кто его так назвал, но само растение было длинным, колючим и ядовитым. Весь его широкий красный стебель усеивали мелкие крючковатые шипы. Стоило насекомому вляпаться в такую болтающуюся ленту, как растение сворачивалось в рулончик и пряталось в бутон, как актиния.

Набегавшись, я всего на минутку присел отдохнуть на корни высохшего старого дуба. Вдруг из кустов выскочил дед и с круглыми от ужаса глазами зашептал мне:

– Андрей, аккуратно и медленно встань и иди ко мне.

Я попытался понять, что не так, и закрутил головой.

– Не вертись, дубина, медленно иди ко мне.

Шаг. Второй…

– Беги-и-и, – заорал дед.

За спиной заскрипело, затрещало, я не выдержал и прыгнул с места. По спине будто оглоблей перетянули, от удара я влетел прямо в расставленные руки деда.

– Жив, – облегченно выдохнул он, – давай поднимайся, поднимайся.

Слегка оглушенный, я силился понять, кто это меня так приложил и чем. За спиной стоял треск, свист и стоны, будто стадо слонов через лес ломилось. Дуб ожил и махал ветками, силясь до нас дотянуться. В шершавой коре на уровне моей головы разинулась пасть, и снова раздался стон-мычание.

– Древень, матерый, зараза, – хмыкнул дед.

– Что еще за древень такой, – с нотками истерики завопил я.

– Дак вот он перед тобой, ожившее дерево – попросту древень. Жрет любых животных, до каких дотянется, может даже ползать, но медленно.

Словно в подтверждение слов деда, земля под дубом вздыбилась, из нее полезли белые корни. Они как змеи извивались по земле, и древень медленно пополз, опираясь на них.

– И чего делать будем?

– А чего тут сделаешь? Сжечь мы его, конечно, можем, но толку-то, огонь и сердце древня спалит. Пойдем, он успокоится, когда перестанет нас ощущать.

И начни чтение с главы о лесных обитателях, чтоб знать, куда садиться не стоит.

– А как же языки, я их целую кучу набрал?

– Да ладно тебе, на обратном пути наберешь еще. Все равно эта тварь не даст нам спокойно работать, сейчас еще на его стоны сбегутся падальщики.

Наскоро собрав вещи в лагере, мы поспешили прочь от древня, который все еще бушевал в лесу. Собрались мы быстро, пока я паковал посуду и заготовленного для обеда кролика, дед складывал то немногое, что удалось собрать сегодня. Покинув мрачный лес, мы пошли к горам. Деревья истончились, и вместо зеленых великанов вокруг стали расти корявые, низенькие деревца, из последних сил вгрызающиеся в камень.

На границе леса по опушке протекала небольшая и быстрая речушка с просто ледяной водой. Впереди до самых гор простиралась каменистая равнина с островками бурой растительности. Здесь предстояло найти последний ингредиент из списка – корень Магнуса. Судя по информации из книги, он обладал мощными галлюциногенными свойствами. Применялся для создания микстур, расширявших сознание и магический потенциал. Полезная, надо сказать, книжка, но читать эти руны был тот еще геморрой. Дед помогал мне в сложных местах, и вскоре я уже навострился читать по складам.

Ко всему прочему, дед учил меня науке выживания, где искать воду, вставать лагерем, как обезопасить себя от ночных визитеров. Приучал везде и всюду быть при оружии. Частенько он вколачивал в меня эти новые знания подаренной мною же тростью. Один раз дед подловил меня со спущенными штанами, когда я отошел по нужде. Я было дернулся к неподалеку лежащему гартогу, но дед был ближе. Цапнув рукой воздух, я запутался в штанах и упал на колени. Свистнула трость, и на мою голую задницу обрушился хлесткий удар.

– УУУааааа!

– Сколько раз тебе говорить, держи оружие под рукой, – охаживая меня палкой со всех сторон, приговаривал дед.

Спустя сутки дед устроил еще парочку засад для проверки, но дальше вытянутой руки я гартог с того дня не отпускал. Этой же тростью стимулировался процесс утренней разминки. Я не обижался, поскольку порой и правда бываю жутко ленивым. Думается, если бы меня так же стимулировали в детстве, я бы не бросил кучу различных кружков и секций. Тогда сегодня я мог бы похвастать навыками самбо, карате, фехтования ну или, по крайней мере, легкой атлетики. Ох уж эта проклятая лень, которую сегодня выбивает из меня палкой дед.

На шестой день дед начал откровенно нервничать. Иногда он отправлял меня вперед со всем барахлом, а сам налегке, вооружившись арбалетом, возвращался назад по нашим следам. Я несколько раз спрашивал его о причинах, но он отмахивался и продолжал быть настороже. Наконец вечером, сдавшись, он усадил рядом и, глядя в глаза, рассказал.

– Может, я старый дурак и мне лишь чудится, но запомни одно, здесь, на пустошах, друзей нет, даже просто прохожих нет. Только враги! И поверь, они убьют нас без колебаний.

Очередное утро началось с гимнастики и комплекса базовых стоек и движений с гартогом. После разминки я, подхватив котелок, побежал за водой к примеченному ранее родничку. Вода была кристально чистой, умывшись и напившись, я наполнил котелок и все так же бегом поспешил обратно. Уже подбегая к лагерю, я услышал шум и крики. Осторожно выглянув из-за камня, я увидел катающегося по земле деда, над ним столпились трое зеленых чучел. Выглядели они, как наши папуасы, на бедрах то ли юбки, то ли шорты из шкур, на груди ожерелья из зубов. В длинные остроконечные уши у каждого было вдето не меньше дюжины колец. Они пинали деда ногами, прыгали на нем и тыкали в него тупыми концами копий.

Ставлю осторожно котелок на землю и не сводя глаз с зеленушек, нашариваю камень поувесистей. Булыжник размером с кружку удобно лег в правую руку. Я выскочил из укрытия и, не добегая пяти шагов, швырнул булыжник в стоявшего ко мне спиной коротышку. Камень угодил ему между лопаток, и карлика будто ветром сдуло с деда. Рывок в сторону левого, он уже видит меня и готовится заорать. Рот распахнут, глаза выпучились, лезвие гартога с хрустом пробивает его живот, и вместо крика изо рта хлещет кровь. Справа раздается визгливый бабий вопль. Насаженного на гартог, будто муха на булавку, карлика я легко отрываю от земли и швыряю им в голосящего. Широкое лезвие разрубило позвоночник, и в полет отправилось уже располовиненное тело. Из распоротого живота вылетели сизые кишки. Вопящий развернулся, собираясь дать деру, но споткнулся, схваченный за ногу рукой деда. И тут же, получив по голове верхней половинкой своего собрата, свалился на землю. Подскочив к упавшему, я приставил гартог к его шее и проорал:

– Не двигайся!

Карлик замер, жалобно скуля и подвывая. Мелкие поросячьи глазки с ненавистью и страхом смотрели на меня из-под кустистых бровей. Нос широкий и плоский, как у горилл, пузырился соплями. Рот был растянут то ли в улыбке, то ли в оскале и полон мелких, острых зубов. На макушке, промеж длиннющих ушей, как мочалка торчал пучок сальных бурых волос.

– Дед, ты как там? – не решаясь убирать лезвие от шеи карлика, спросил я.

Дед заворочался на земле, сел, охая и морщась, все его лицо было залито кровью, а борода слиплась в ком грязи. Он глянул на распластанного карлика, сплюнул кровью и сухо и четко приказал: – Добей его!

Осознать сказанное я не успел, руки сами дернулись и кончик клинка скрежетнул по камням, пробив коротышке горло.

– Проклятые гоблины, выследили-таки, – он кряхтя стал подниматься на ноги. И тут до меня дошло: это не компьютерная игра, я только что убил двоих живых люд… нет, не людей, гоблинов, но живых и разумных. В нос шибанул запах крови, дерьма и смерти. Меня скрутило и стошнило мутной жижей. Дед, недоуменно посмотрев на меня, присел рядом и спросил: – Первый раз, что ли?

Я закивал головой, стараясь смотреть вдаль на горы.

– Ну это нормально, накось глотни, – и дед, выудив из-за пазухи кожаную фляжку, протянул ее мне.

Откупорив пробку, я ожидал там коньяк или чего покрепче, но спиртом и не пахло. Я хлопнул глоточек, и мне сразу полегчало. Холод в животе прошел, голова наоборот затуманилась, полезли мысли, как приятные, так и не очень. Мир вокруг качнулся, краски поблекли. Голос в голове прогудел как колокол: «Это БОЙ, или убей, или умри». Равнина приобрела очертания выжженной, истерзанной воронками взрывов земли, горизонт почернел от дыма, вдалеке сверкали молнии. Пулеметные трассеры, словно огненные плети, хлестали по земле. Небо с воем прочертили следы реактивных снарядов, а прямо над головой с гулом пронеслись крылатые тени, заставляя пригнуться. С очередной молнией в голову влетела шальная мысль: «Я победил. Победил в бою!!!» Я подскочил, вскинув вверх руку с гартогом, и заорал во весь голос: – ААААААА.

На равнине поднимались призрачные люди, они выскакивали прямо из под земли. Донеслось тихое, но такое сильное: «Урррааааа». Ударила молния.

– Очнулся наконец, воин? Эк тебя сплющило-то после отката, до обеда считай провалялся.

Рядом сидел дед и мешал в котелке похлебку, пахло одуряюще. Он хоть и раскрыл мне ее секрет, но так вкусно у меня не получалось.

– Дед? Чего со мной опять случилось?

– Думается, это тебя безумным алхимиком приложило. Ты как из фляжки-то моего отварчику глотнул, зарумянился, сразу заулыбался. А потом как начал иллюзии колдовать, одна другой краше: взрывы, огонь, грохот.

Я раскрыл рот от удивления.

– Ты все это видел?

– Конечно, как я уже говорил, у тебя очень яркие и объемные образы. Ты бывал на войне?

– Нет, даже близко не был, просто видел, краем глаза, – неопределенно ответил я. – А как так получилось, что ты в мои видения попал?

– Так это магия разума, твоя сила и зона ее действия зависят от мага. Я довольно часто попадал под иллюзии, в столице даже есть театр иллюзий. Но обычно в них не хватает либо объема, либо красок или звука. В твоем случае все было очень натурально. Вернемся, проверим тебя на способности к магии разума, а сейчас давай обедать.

Несмотря на воспоминания о побоище, аппетита я не потерял и навернул чуть ли не две трети котелка. Когда мы поели, я принялся отмывать посуду и попросил деда рассказать мне о гоблинах.

– А чего о них рассказывать, глупые, трусливые создания. Живут общинами в пещерах Синих гор и постоянно рыскают по этим пустошам. Устраивают набеги на окрестные деревни, промышляют грабежами, жрут все подряд, не брезгуют и человечиной. На нас наткнулся их разведывательный отряд или кулак, – дед повертел свой кулак перед глазами. – Большак – выставил большой палец, – два воина, – выставил указательный и средний пальцы, – и два новика, – безымянный и мизинец. Он продемонстрировал раскрытую ладонь. – Я успел убить двух воинов из арбалета, прежде чем меня оглушили. Ну а остальных ты. Ты снова спас мне жизнь, сожрали бы они меня, как пить дать.

– Ты спас меня, я тебя, вместе дружная семья, – мигом сочинил я, криво улыбаясь. – Дед, а другие гоблины за нами не увяжутся?

– Нет, я же говорю, они трусливые, если разведка не вернулась, значит, поблизости сильный враг. Запрячутся в своих пещерах поглубже и просидят декаду, ожидая нападения. Пора нам собираться, – крякнув, дед стал собирать вещи в свою заплечную корзину. Я последовал его примеру.

Когда проходили мимо прежнего лагеря, заметил тела убитых гоблинов, от их вида у меня плечи передернуло и по спине пробежал холодок. Дед вздохнул и сказал:

– Их бы сжечь надо, но где тут дрова искать.

Я кивнул и нервно сглотнул, не отрывая глаз от пятерых тел, сложенных рядком.

– Оружие у них было совсем дрянное, ценностей никаких, за уши, правда, казна платит, но возиться с ними неохота. И поправив короб на плечах, дед зашагал дальше. А я, собрав волю в кулак, подошел ближе. Надо приучить себя к виду смерти и трупов. Крупные красноватые мухи взвились над телами, в нос ударил тяжелый сладковатый запах гниения. Тела стали бледно-зелеными и покрылись оливковыми пятнами. Отвратительное зрелище, но я старался смотреть и не сблевануть. Сейчас, даже несмотря на усилившийся запах, мне это удалось.

– Андрей! Чего застыл, прощаешься, что ли?

Я поспешил за дедом, виновато улыбнувшись, подбирая слова, попытался объяснить.

– Нет, дед, просто у нас… я… редко мертвых видел и сам никогда не убивал… вот и решил… привыкнуть…

– Ну к трупам у нас быстро привыкнешь, – прервал мою отповедь дед, – только к смерти нельзя привыкнуть. Небось, переживаешь и думаешь, что зря убил их? А вот хрен там. Они бы нас разделали на мясо еще живыми, да еще бы покуражились напоследок, обгладывая твои пальцы у тебя на глазах.

Глаза его сверкали от ярости, ноздри раздулись, борода встопорщилась. Так мог говорить только человек, который видел это своими глазами.

– Гоблинам живым лучше не попадаться, – закончил он и, повернувшись ко мне спиной, направился к горам. Я, не оглядываясь, последовал за ним.

К вечеру с гор спустились иссиня-черные тучи и подул сильный ветер. Он пах дождем и грозой. Я вдохнул полной грудью, мне всегда нравился дождь.

– Надо найти укрытие, – глядя на проблески молний в далеких еще тучах, пробормотал дед.

Стена дождя уже почти накрыла нас, когда дед отыскал расщелину под каменной плитой. Укрытие было нишей метровой высоты и полутора метров глубиной, в которую мы и залезли, прикрыв подветренную сторону кучей камней. Спустя пару минут наше убежище накрыло падающей с неба водой. Дождь лил как из ведра, вдруг равнину осветила вспышка и спустя пару секунд оглушительно грохнуло. А потом началось что-то совершенно невообразимое.

Молнии били одна за другой, одна сверкнула особенно близко. Уши заложило от грохота, а волосы на теле зашевелились, я посмотрел на деда, он улыбался. Вдохновленный, я принялся созерцать буйство природы, и от увиденного челюсть отвалилась. По небу носилась человеческая фигурка. Ее движения были молниеносны, возникая то тут, то там, на разной высоте порой скрываясь за тучами, она, казалось, ловила молнии. И наконец, поймала свою добычу. Огромный ветвистый разряд в миллионы вольт на мгновение распылил фигурку. А затем вихрь искр закружился и слился в сверкающий шар, который трансформировался снова в фигуру человека.

– Дед, ты видел? Это чего такое, а? – не отрывая взгляда от неба, зашептал я.

– Чего говоришь? – Не услышал за грохотом накатившего грома дед и проследил за моим пальцем. Фигура тем временем снова заметалась по небу, ловя молнию.

– А, это грозовой элементаль, – как-то спокойно и буднично произнес он, – они часто так молнии ловят, питаются ими, наверное.

– А они тоже… разумные?

– Нееет – засмеялся дед, – они воплощение своей стихии – неудержимые, быстрые и смертельно опасные. Как ты будешь дружить с молнией? Давай смотри, но руками не трогай, – и он снова засмеялся. Пока я наблюдал за элементалем, дед приготовил небольшой ужин на огонь-камне из крупы и сушеного мяса. Гроза так же внезапно, как налетела, – закончилась, элементаль пропал вместе с молниями, оставив после себя сильный запах озона. Ветер стих, и только тысячи ручейков нарушали своим журчанием вечернюю тишину. Поев, дед объявил, что пора и поспать, утром дел будет много, и, завернувшись в свой спальный мешок, вскоре захрапел. А я все сидел и думал, в какой странный мир меня занесло. Воплощенные молнии, что же еще тут есть? Нет, определенно, остаться в одном городе было бы преступлением, я хочу повидать этот мир.

– Повидаешь, какие твои годы, – пробурчал не оборачиваясь дед, – раз не спится, оставайся на страже до полуночи, потом я тебя сменю. И, накрывшись с головой, засопел. Выбравшись из ниши, я залез сверху на каменную плиту и принялся бдить.

В общем и целом финал нашей экспедиции выдался на редкость удачным. Я нашел и выкопал парочку отличных корней Магнуса. Это мне так дед сказал, самому же мне ничего отличного в этих двух корявых, сморщенных морковках не показалось. Набрав еще с десяток этих корешков, мы отправились в обратный путь. Хвала всем богам, никаких гоблинов по дороге домой мы не встретили. Еще десять дней быстрым шагом, и мы вернулись в Верхний Новгород.

Хозяин лавки встретил нас радушно и, быстро осмотрев принесенный товар, признав его годным, расплатился. Когда принесенное по списку было заботливо упаковано и помещено под прилавок, дед выложил попутно собранное. Так вот почему он так возился с коробом, все перебирая да перекладывая собранные травки. На прилавок выкладывались самые лучшие из найденных ингредиентов. Гарин принялся вопить, что это грабеж средь бела дня, но на товар набросился активно. Вдвоем с дедом они принялись яростно торговаться за каждый корешок и травинку. Я какое-то время наблюдал, стараясь научиться здешним реалиям ведения бизнеса, но потом плюнул и стал разглядывать полки. Наоравшись с полчаса, довольные друг другом, эти торгаши, наконец, ударили по рукам. В руки деда перекочевала еще парочка небольших кошелей и горка медных монет.

Сегодня я отсыпался, дед ушел куда-то еще с вечера и оставил меня одного на хозяйстве. Вдруг в дверь постучали. Я пошел открывать, представляя – открываю, а там местная милиция, документики предъявите. На пороге стоял Атамил.

– О-о, Андрей, ты-то мне и нужен.

– Тогда заходи, не стой в дверях, – приглашающе махнув, я посторонился. Помявшись в дверях, эльф таки прошел в комнату и встал у стола. Я притащил пару кружек, плеснул в них холодного ягодного чаю и, усадив гостя за стол, сел рядом.

– Ну рассказывай, зачем я тебе понадобился. Только учти, никакие медицинские опыты на себе ставить не дам.

Эльф усмехнулся, отхлебнул из кружки, поднялся со стула и начал.

– У нас в городе существует молодежная организация вспоможения армии и флота. В ней мы проходим начальную воинскую подготовку, у нас есть свои учителя и помещения. Существуют и командирские курсы. Я предлагаю тебе вступить в наши ряды. Если ты согласен, то через пять дней мы на целую луну отправляемся на сборы в форт Дальний. Там и проведем твое посвящение в новики.

Выдав свою речь, Атамил уселся обратно за стол и присосался к кружке. Я тоже приложился к своей – так, так значит, у них тут свой ДОСААФ. Надо с дедом это обсудить, а то могу вступить, а могу ведь и вляпаться.

– Интересное предложение, но согласись, такое ответственное решение нельзя принимать, не обдумав. Расскажи мне побольше о вашей организации вспоможения. Как она, кстати, называется?

Атамил напыжился, видать, проникся чувством ответственности, и поведал мне следующее. Организация вспоможения армии и флота существует во всех крупных городах. И называлась «Разведчики Дариуса», в честь какого-то генерала давно минувших войн. В отличие от подобной школы стражи, она являлась элитной и, как следствие, платной. Обучение проводили уже не отставные, а действующие военные. Они же водили молодых в неглубокие рейды и давали ощутить вкус крови. Членство в организации давало преимущество при поступлении в действующую армию и различные академии. Новик – он же кандидат, в течение пары лун тестируется, и либо вылетает, либо становится скаутом и полноправным членом организации. Потом Атамил поведал, что очень рассчитывает на мое согласие, так как с весны их в отряде осталось девять, а я хорошо показал себя в праздничном бою. Также спецы из фортов лучшие искатели и разведчики и многому могут научить, что в моем ремесле будет совсем не лишним. Его доводы показались мне убедительными. Оставался последний вопрос.

– В какую сумму обойдется мне вступление в организацию? – глядя эльфу в глаза, спросил я.

– Ежелетний взнос составляет один золотой, можно частями. Поступление на военную или королевскую службу освобождает от уплаты взносов без утраты членства.

Нифигасе, золотой приличная сумма, для местного крестьянина это пара лет абсолютного безделья. Однако и перспективы вырисовывались интересные. За поход с дедом я заработал чуть больше пятидесяти серебра чистыми. Меня, конечно, чуть пару раз не съели, но дело того стоило. Далее осень, по заверениям деда самый доходный период, да и зимой будет на кого поохотится, проживем. А вот утвердиться в королевстве и поднять свой социальный статус это дело нужное.