Текст книги "Дело о Темном Властелине (СИ)"
Автор книги: Артем Комаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
ГЛАВА Турнир
– Он что все ещё здесь делает?! – гремел Погром, узрев меня за завтраком.
– Пап, чуть тише.
– И так тих!
– Пап, ты голосом горы рушишь, сейчас мой дом трещать начнёт.
– У тебя другой есть. Вон, рядом замок целый, а она в пристройке обосновалась.
Сказал это бывший будущий тесть существенно тише.
– А этот тут пока гость и участник турнира. Законы ты знаешь.
– Вечно законом прикрывается. Тоже мне, гость – в горле кость.
– Вот, кстати о костях, скоро участники, организаторы прибудут, нужно дом для них сделать. Я тут план набросала.
Листы появились в руках Погрома.
– Так, сойдёт. Комнат не многовато?
– Так уже двести пятьдесят заявок. По заветам до трехсот сорока восьми можно, делаю по максимуму.
– Сколько голодранцев развелось. Сама построишь или мне доверишь?
– Сама. Я ж тебя знаю, устроишь ещё какие сюрпризы в комнатах. Мама когда появится?
– Только после турнира. Сказала, что не сможет спокойно на это смотреть и не вмешиваться.
– А если мама вмешается, то землетрясений не избежать.
– Не для того мы тебя растили, чтоб ты, как стакан убогий, в карты разыгрывалась.
– Ой, не бери в голову, всегда есть выход.
– Даже два – самоликвидации или отречение в башне заточения, – подтвердил я со знанием дела.
– Ууууу, Отчуждение! Моя дочь в чёрной башне до скончания веков! Вот зря мать послушал, не оторвал ему голову.
– Почему чёрная? Она из белых камней.
– А ты откуда знаешь? – одновременно с Погромом спросили.
– Так была я там. Если не убирать да от копоти не очищать, так все почернеет. Да и какое отчуждение, пансионат, все для жизни есть, посещения каждые полвека.
– Я тебе отрекусь, – погрозил пальцем дочери Погром. Но мы то оба знали, что бесполезно угрожать. Что захочет, то и сделает. А значит, надо не допустить её до такого решения.
"Эх, Лавушка, радость моя наитемнейшая. Беда бедовая наша дочь старшая, одни голодранцы кругом да белоручки убогие, не из кого и выбрать, чтоб поболеть да поддержать. Эх, зря тебе послушал, не стал Рейнарду уши откручивать да мозги на место вставлять, вот теперь и придется переживать да волноваться. Даже вот думаю, пусть уж этот убогий выиграет, все же из семьи порядочной и не голодранец ничтожный. Говорят, в веках седых да в сказаниях давних были герои, что не за себя дрались, а за честь девичью да за свободу выбора. И где такой убогий найдется, что добровольно от земли откажется? Не найдется, придется за Властьюшкой следить да приглядывать, чтоб глупости не сделала, в отчуждение не отправилась. А жениха да мужа, если что, согну в дугу и сразу покажу, что с ним станет, если дочь обидит.
Жду тебя, смертушка моя, вместе будем дочь стеречь от глупостей беречь".
– Помочь?
Властья, задумавшись, смотрела на равнину. Со мной она не общалась, не до меня ей было, столько хлопот, столько забот с этим турниром. Замок на четыреста комнат стал расти из земли, острые шпили, высокие башни, все как надо. Придётся в нем жить, а я как-то уже к светлому домику привык.
– Такой луг загубить пришлось, – жаловалась Лу кухарке.
Вещи перенес быстро, да там и переносить особо нечего. Я бы её перенес, но тогда меня их турнира турнут, а я победить должен.
Гости прибывали, столько тёмных властелинов в одном месте знал раньше только Совет справедливости. Так и турниров не было лет семьсот, женщины в наших рядах на вес золота, тем более из такой фамилии.
Я привычно сидел в огромном зале за столиком в углу, прикрыв лицо капюшоном, не стоит им пока знать, что и я участвую. А то бежать начнут, с турнира сниматься, только затянут все. Вон, даже десять– пятнадцать даже прибыл, головы на плечах нет, а все туда же, за приданным богатым. Много тут, как высказался Погром, голодранцев было безземельных, были и те, что свои земли давно сгубили, в меньшинстве богатые, женатые гаремники, даже из Совета несколько было. Многих я знал, некоторые знали меня лично, по слухам обо мне знали все.
В другом конце зала, также пряча лицо, сидела Лу. Гости обсуждали заселение, земли как переделывать будут, как гарем заведует, а невесту сошлют, в общем, обычные разговоры для такой публики.
С каждым днём Властьюшка была все мрачней, все больше она проводила времени у обрыва, смотря печально на плато.
Регистрация закрылась, теперь даже если до боя вылетят, уже новых ждать не будем. Ну и отбросы, совершенно вести себя не умеют. Некоторые возомнили, что они уже тут хозяева и пошли к баронам дань собирать, таким Погром быстро объяснял, что они не правы, а тяжелую руку Всевластьевича не каждый Властелин выдержит, вот и отправились с десяток на излечение в камеры предварительного замуровывания.
В ходе объяснений несколько баронов скончалось от испуга, сильно по ним никто не убивался, наследники сразу делить имущество стали, виновные в испуге были оштрафованы представителями Совета. Ещё с десяток решили гаремы начать собирать, прям в выделенной для размещения комнате, ох, огребли они полковником по всем выпирающим местам, я для такого дела Пририне из титана половник сделал. Кто-то посевы пожег после возлияний, кто-то больницы покрушил, а кто-то надписи на стенах оставил себя восхваляющие. Всех нашли и выгнали – не у себя дома, должны вести себя подобающим образом. Зато обыватели начали усиленно требовать старого порядка, и чтоб не шастали Темные властелины по землям, не приглядывались, их и старый вполне устраивает, не надо замены. Но кто ж их мнение слушать теперь станет. Раньше надо было думать, жалобы не строчить, а теперь поздно. Хотя без этих жалоб и не познакомились.
Скоро уже и бои начнутся. Чем ближе день открытия турнира, тем реже Властюша на публике появлялась.
Звон мечей, крики победителей, стоны проигравших. Рев толпы зевак. И только я один да в чёрном плаще на ристалище стою, соперника жду, и в этот раз не дождусь. Как только понимают, с кем жребий свел, так деру дают, до одного только на арене дошло, с кем связался, так он как сиганул через ограждение, только его и видели. Все битвы заканчиваются победой, только ни одной так и не состоялось.
Из поддержки только Кнут, сам тоже в женихи метил, но уступил мне место, раз я первый тут оказался – это официальная версия простого сдрейфил.
Завтра битва последняя, а в моём случае единственная. Погром Всевластьевич ждёт, кровь мою пролить хочет. Что ж, это я ему позволю.
– Бей его, Погромушка! Пусть знает наших! Ещё бей. Мало ты ему в ухо засветил, ничего не поймёт с одного удара. Давай, Погром, хребет ему ломай и головы не жалей, она все равно пустая!
И это моя мама подбадривает, нет бы за сына родного поболеть.
Погром бьёт, я не отвечаю, изредка уворачиваюсь. Вот ещё один раз в ухо получил, аж зазвенело. Пусть пар выпустит.
Лу за всем этим наблюдает. Нет, красный ей все же больше идёт.
– Дерись!
– Начну отвечать, она меня не простит.
– А забью, думаешь, оплакивать будет?
И опять мне в ухо ударил, чуть с ног не сбил.
Так, захват, нагиб и взвыл Погром, позже извинюсь, а сейчас…
«Вот вернусь я домой, а она меня встречает… и дочка…две».
Побледнела Всевластья, пальцы в резные ручки кресла вцепились. Знает она, где смерть отцова, вон как перепугалась. Нажал чуть сильней, Погром зубы сжал, но кричать не стал.
– Победил, – еле слышно прошептала моя Лу.
Погром был несогласен с её капитуляцией и отвесил мне такой пендаль, что я потом месяц сидеть не мог.
– И тут законник выкрутился. Вот заморыш буквоедский, – комментировал Погром результаты турнира.
– Не муж он тебе, Всевластья, не муж.
– Как не муж, Лавушка?
– А вот так, Злобушка, за нее он на турнире дрался, честь отстаивал. Так что свободна ты, дочь, выбирай кого хошь, а лучше гони всех прочь.
– Ой, как же? Это ж к нам в гости опять все чистоплюи округи потянутся, и привечай их. Так же хорошо без них было, – сокрушался Погром Всевластьевич.
Пира не было, какой свадебный пир без свадьбы, всех почти вежливо попросили из Империи, за вежливость Погром Всевластьевич лично отвечал, на это мне разве что ленивый не жаловался…
ГЛАВА Дела, дела, дела…
– Так, пиши, пиши, не отлынивай.
Достала очередной серебряный лист и растопила золото для чернил. Рука уже устала. Не так просто постоянную температуру поддерживать и, если бы не мамина кровь да обучение, уже давно бы ползамка спалила.
– Так, диктую, а то опять напишешь не то. «И посему в предложении отказано, можете катиться со своим суповым набором в ближайшую преисподнею», за меня подпись подмахни, у тебя хорошо получается.
– И не жаль тебе на них время тратить.
– Не жаль. Ты только представь, как эти голодранцы будут буквы соскребать, это ж все золото, что они за жизнь добудут, ох, даже же жаль, что не увижу. Вот, ответ составлен, давай остальным так же. Всего пятьдесят ответов в таком же духе. Остальные завтра.
Приехала домой, второй день отказываю женихам. Теперь как дама с Империей, в которой все не так и срочно требуется мужская рука, с честью по чести и неплохим запасом золота, пользовалась спросом, все, кто не смог в турнире победить, решили официальным путем пойти. Только ответ был очевиден.
Гости потянулись к нам, но отец им больше года побыть не давал, гнал, привык он к опале, его все устраивало. Только старые друзья, в том числе и родители Рейнарда, дети когда-нибудь уму-разуму наберутся, что из-за таких мелочей отношениями жертвовать.
Злобушка Кирдыковна потягивала чай и рассказывала о своей поездке к младшему сыну, о старшем ни слова. В принципе, она никогда о нем и не рассказывала, стараясь скрыть сначала разрыв помолвки, а потом не хотела случайно обидеть. Лордейд тоже о Бу ничего не рассказывал, словно и нет Рейнарда. Словно и нет у них сына. Вот моя семья всегда со мной, даже когда в опале. Только постановление о прекращении дела за отсутствием состава преступления и было напоминанием о нас.
– Чего нос повесила?
– Домой рвется, – пробурчал Погром.
– Когда свой дом появляется, родительский чужим делается, у нас же так же было, – Лава погладила руку мужа.
– Так у меня ты была. А она там одна.
– Не приставай. Ей еще после турнира долго порядок наводить.
– Да чего там наводить, собрал всех и один раз рыкнул, все, как шелковые будут.
– Ее земля, как считает нужным, так и сделает.
Советы по управлению пропускала мимо ушей, да и большую часть разговора.
«Даже записку не оставил, болван». Вот и приходится из "Вестника Совета" о нем узнавать, как дела в кратчайшие сроки раскрывает, как новые рекорды ставит. Подписку мне вместе с гонораром за услуги проводника впарили.
Терпеть не могу проходить сквозь стены, то заноз в различным местах нахватаешь или камни потом из почек долго выводишь, один раз в вате какой-то оказался, потом все чесалось. Но тут других вариантов нет. Прилег рядом, стараясь не шуметь.
– И как ты сюда проник? – она сонно потянулась.
– Что сразу проник, меня Грин впустил.
– Не мог он тебя впустить.
– Это еще почему?
– Умер пятнадцать лет назад.
– А внизу тогда кто?
– Грей, его правнук. Что надо?
Повернулась ко мне.
– Помощь нужна.
– Тебе?
– Совету. Ты же куда угодно проникнуть можешь. Вот тут как раз надо подобраться к темному властелину.
– А сам что не подберешься?
– Чует он меня и ловко прячется.
Развернул карту, пространство между нами позволяло, а так хотелось, чтоб нет.
– Ходить, правда, много.
Лу, приподнялась, прищурившись, посмотрела на карту несколько секунд. Улеглась обратно на постель, только спиной ко мне.
– В гости так зазываешь? Это ж твоя земля.
– Откуда знаешь?
– Была там.
– Всевластья, мы же с тобой просто классная команда. Ты к кому хочешь подобраться можешь, а я кого хочешь убить могу, сколько мы с тобой сотворить сможем.
– В Совет агитируешь? Звали уже, не пошла.
– На прогулку приглашаю.
– Только что с обхода вернулась.
– А я в отставку подал.
– И отпустили?
– Неа, но сошлись на том, что будут вызывать по самым сложным делам.
– Все дела сложные.
– Нет, самое сложное дело у меня уже есть.
– Так что разлегся? Иди, верши Справедливость.
– Ты лежишь, и я лежу.
– Я тебя не держу.
– Мне Погром Всевластьевич уже тридцать раз отказал, как думаешь, на какой раз согласится?
– Смотря на что. Принимать тебя в доме, так через две тыщи лет возможно, только сидеть будешь в самом конце стола.
– А тестем стать?
– Сразу после согласия невесты, но Местьюшка ещё мала, а Лукавушка ещё не вдова.
– А Всевластьюшка?
– Свободна и счастлива.
– Не заскучала за мной?
– А должна?
– Мне приятно было бы. Значит так, отпуск мне все же дали, на сто двадцать лет. Пришлось столько дел закрыть в сжатые сроки. Проведем его вместе. Я столько веков не отдыхал, уже и забыл, что это.
"Вот идём мы с ней по лесу, хотя не, не идём, я её несу, она меня обнимает за шею, крепко так, с чувством…"
И про подкову забыл. И откуда она только свалилась, вот прям на самом интересном мечтании.
– Ты чего?
– Думала, уснул.
– Вот, значит, вместе проведем.
Притянул её к себе.
– Отдыхай, тебе силы восстановить надо. После поговорим. Смертушка моя, упрямая.
Прижалась и уснула. А я дальше мечтать стал…
ГЛАВА Дела Семейные
– А я девочку хотел!
И титановый половник не выдержал моей головы.
Мальчик тоже неплохо, но девочка лучше, это тебе на всю жизнь ласка да любовь обеспечены, а сын вырастит такой же оболтус как я.
– Я тоже девочку хотел, а получилось два сына, – сокрушался мой папаша.
– А я девок хотел, девок и сделал, – изрек Погром Всевластьевич довольно.
Пока женщины были заняты, мы сидели на кухне и ждали новостей. Они себя не заставили ждать. Крикун у нас знатный получился.
К жене не пускали, а так хотелось ворваться, подхватить на руки и кружить. Только для этого надо было кордон из двух мам пройти, а я женщин не бью. Мне теперь отпуск по уходу за ребенком положен, лет двести точно дадут. Пока мама правит, кто-то же должен сыном заниматься, меч там правильно держать учить, приемы всяческие осваивать.
Можно в гости съездить, десять-пятнадцать к себе звал, хвастал, что голова хорошо приклеилась, да и Кнут давно приглашал. Главное, не засиживаться, а то вон в свадебное путешествие всего на пятьсот лет уехали, вернулись, так эти неразумыши грибы какие-то по всей земле насажали, сами все убогие до жути, да и мало их осталось, весь воздух испортили, чуть живность застенную не угробили, пришлось новых поселенцев разводить, заново их учить и все убирать, восстанавливать. Так что двести лет и обратно, а то опять сами себя уничтожат.
Пока мамы делятся воспоминаниями, по старинке проник сквозь стены. К смертушке своей обожаемой.
Самое дорогое у Темных Властелинов смерть, ой как они над ней трясутся, прячут. А я вот сразу Всевластье смерть свою отдал, чтоб точно знала, что все серьезно и навсегда.
– Тсс, не шуми, разбудишь.
Малыш в золотой люльке посапывал. Обнял жену, к себе покрепче прижал и все слова подобрать не мог, чтоб всю благодарность высказать да радость свою передать. Так и простояли в молчании до рассвета, обнявшись.
Эпилог
«Вот теперь все как должно быть. А то один за справедливостью подался, другая новые теории властвования решила отрабатывать. А ты придумывай, как их свести да до семейного венца довести. Вот их главное призвание – вместе быть, детей растить».
Посмотрел на таблички, стряхнул нежно пыль. Глава Совета достал папку червонного золота с алмазными уголками да рубиновыми застежками, открыл и вложил туда первый документ с извещением о рождении, так и открылось новое дело, тут и будет все о темном властелине за номером тридцать-семнадцать храниться.
"Всего двадцать тысяч лет осталось и сменит их первенец меня на посту, не так и долго ждать". Глава Совета в очередной раз перечитал предсказание, улыбнулся в предвкушении отставки, что теперь уже точно будет, убрал старинные скрижали в сейф и со вздохом вернулся за рабочий стол. А пока надо работать. Жалоб всегда много, канцелярия не справляется, приходится самому корреспонденцию читать. Пододвинул к себе распечатанное письмо.
– На чем я остановился? "Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня". Это я уже читал, а вот, нашел."…и ейной мордой начала меня в харю тыкать…"
