Текст книги "Диалоги о главном"

Автор книги: Арслан Хасавов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Арслан Хасавов
Диалоги о главном

© А. Д. Хасавов, 2022

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022

Предисловие

Все, что мы узнаем о жизни, тех, кто нас окружает и даже о самих себе, случается в диалогах. С людьми, текстами, населенными пунктами, с природой, наконец, с самими собой.

Став главным редактором «Учительской газеты», я начал все больше работать в жанре интервью. Их героями становились известные писатели, общественные деятели, актеры, победители конкурса «Учитель года России», ректоры вузов ну и конечно руководители системы образования страны.

В этих материалах я старался раскрыть личность героев, не споря с ними и не переубеждая в вопросах, в которых возможно был с чем-то не согласен. Я прислушивался, пытаясь наиболее полно представить позицию своего собеседника, действуя, как мне казалось, в интересах читателей. Под одной обложкой мы решили собрать прямую речь ярких, энергичных и успешных в разных сферах людей, чьи слова переплетаются в замысловатый узор динамично меняющейся жизни. Тема образования и науки, пусть и не центральная для многих из них, является связующей нитью сборника. Ведь все мы, как известно, родом из детства, а воспоминания о школьных годах нередко – одни из самых светлых.

Некоторые герои сменили место работы. Так, например, Ольга Васильева покинула пост министра просвещения страны, затем став президентом Российской академии образования. Многолетний ректор НИУ «Высшая школа экономики» Ярослав Кузьминов, как известно, уступил свое кресло, став научным руководителем вуза.

Некоторых героев, к сожалению, нет среди нас. В возрасте 100 лет ушел из жизни выдающийся археолог Василий Любин, два года назад свой земной путь окончил писатель и политик Эдуард Лимонов, а от COVID-19, несмотря на усилия врачей, скончался отец и тренер прославленного спортсмена Хабиба Нурмагомедова-Абдулманап.

Каждый из нас по-своему одинок. Мне бы хотелось, чтобы мои собеседники стали вашими и как бы парадоксально это ни прозвучало – поддержали в наше непростое время.

Василий Любин: настоящий успех приходит благодаря целеустремленности и большому труду

6 февраля 2018 года

13 января исполнилось 100 лет Василию Прокофьевичу Любину – старейшему действующему археологу в мире[1]1
  Ушел из жизни 14 июня 2018 г.


[Закрыть], доктору исторических наук, профессору, основателю целой научной школы, занимающейся изучением раннего и среднего палеолита Кавказа и юга России, Любин – первооткрыватель раннего палеолита в Армении, ученый, проведший в экспедициях более 60 лет, ветеран Великой Отечественной и Советско-Японской войны.

В начале 50-х он защитил диссертацию под научным руководством Бориса Борисовича Пиотровского и с тех пор занимается любимым делом.

О юбилее, современном человеке и колонизации Марса Василий Любин рассказал в интервью «Учительской газете».

– Василий Прокофьевич, не так давно Вы отпраздновали 100-летний юбилей, получили многочисленные поздравления, в том числе от президента и премьера страны. Значит ли для Вас что-нибудь весь, не побоюсь этого слова, ажиотаж вокруг данного события?

– Внимание ко мне, конечно, было приятно, хотя ажиотаж, как вы правильно выразились, показался излишним.

– Вас называют патриархом палеолита – первого периода каменного века. Какими были люди более двух миллионов лет назад? Можно ли их хотя бы отчасти сравнить с Homo sapiens?

– Уже около двух миллионов лет назад, в раннем палеолите древнейшие люди приобрели остаточные способности, чтобы делать разнообразные каменные орудия. Изучая их орудия, мы видим, что они отбирали подходящие породы камня и понимали, как лучше их обрабатывать. Однако объем мозга и его возможности были тогда не столь развиты, как у современных людей. Ранние люди еще не владели всеми способами обработки камня и их орудия сделаны довольно грубо. Они также не знали огня и не строили жилищ. Все это, а также язык и зачатки искусства появились много позже, когда в процессе эволюции сформировались, наконец, люди современного физического типа, или Homo sapiens.

– Каким, по-вашему, будет человек через сто, тысячу, миллион лет?

– Эволюция, безусловно, продолжается, но предсказывать ее направление я не берусь, так как это зависит от слишком большого количества факторов.

– Вашей главной находкой считается открытие стоянки древнего человека в юго-осетинской пещере Кударо, возраст которой исчисляется пятью сотнями тысяч лет.

Специалисты утверждают, что эта находка перевернула представление о жизни древних людей. В чем особенность этой находки и почему, на ваш взгляд, одним везет совершить прорыв в деле жизни, а другим нет?

– Открытие стоянки древних людей в пещере Кударо в Южной Осетии не то, чтобы кардинально перевернуло прежние представления об их жизни, но существенно их обогатило. Благодаря обилию там костей животных и пыльцы удалось реконструировать природную среду, которая окружала пещеру в разные периоды. Установлено также, на кого люди охотились. Большой набор каменных изделий позволил судить о технологиях их изготовления и о предназначении. Возможно, что мне повезло сделать это открытие в самом начале карьеры, но оно не было случайным. Несколько лет я в одиночку искал стоянки древних людей сначала в предгорьях, а потом в глубине гор, проходя каждый день многие километры с флягой и рюкзаком. Тогда в начале 50-х годов из еды я мог позволить себе только хлеб и сыр, а под вечер, совсем измотанный, шел проситься на ночлег в осетинские селения, где всегда очень хорошо принимали русских. С таким же упорством работал и дальше, что приносило новые открытия. Я думаю, что удача порой помогает, но настоящий успех приходит благодаря целеустремленности и большому труду.

– Считаете ли Вы себя азартным человеком? И, если да, простирается ли этот азарт вне Вашей профессиональной деятельности?

– Азарт – это, скорее, вера в удачу, причем не всегда оправданная. Я, пожалуй, сказал бы, что очень увлекаюсь своей работой, но обычно стараюсь действовать обдуманно и ответственно, тем более что в экспедициях работаю вместе с коллегами и студентами.

Других серьезных увлечений не имею, так как археологические исследования для меня интереснее всего на свете и заполняют всю мою жизнь. Моя жена – тоже археолог и фанат нашей науки.

– Как вообще совершаются археологические находки, ведь культурный слой надежно скрывает всякую информацию от любопытных глаз? Должно ли быть какое-то, быть может, животное чутье или в археологии достаточно опыта и знаний?

– В основе поисков лежат знания и опыт. Во-первых, нужно опираться на данные геологов. Они указывают на своих картах отложения разного возраста, благодаря чему мы можем посмотреть, есть ли в конкретном районе слои периода палеолита. Важно также, чтобы в исследуемом районе были те породы камня, которые древние люди использовали для изготовления своих орудий (кремень, кварцит, некоторые вулканические породы).

Далее, когда ведем разведки в поле, то ищем любые обнажения древних слоев в карьерах, оврагах, на краях террас и т. п. и проверяем, нет ли в них каменных изделий. Ищем также пещеры с земляным дном, то есть с накопившейся там толщей древних отложений. Если древний человек заселял данную пещеру, то в этих слоях остались его каменные изделия.

Чтобы узнать это, нужно выкопать шурф (От редакции: Шурф – вертикальная горная выработка квадратного, круглого или прямоугольного сечения, проходимая с земной поверхности). При выборе пещер для шурфовки прикидываем также, насколько она была удобна для обитания.

– Известно, что вы не сразу пришли в археологию. Важную роль сыграла, как нередко бывает, случайность, а именно – находка во время прогулки наконечника древней стрелы и топорика. История не терпит сослагательного наклонения, но думали ли Вы, как могла бы сложиться Ваша жизнь, если бы вдруг Вы тогда ничего не нашли?

– Думаю, это не была случайность. Как историк я не мог не заинтересоваться историей Южной Осетии, где я поселился и учительствовал после войны. В местном музее я увидел, что здесь находили изделия бронзового и железного века, поэтому старался найти что-то подобное во время своих прогулок в окрестностях Цхинвала. Потом я познакомился с приехавший в Южную Осетию научным сотрудником из Эрмитажа Евгенией Георгиевной Пчелиной и попросил ее взять меня в археологическую экспедицию. Эта работа мне так понравилась, что я видел свое будущее только в археологии и решил учиться ей дальше, хотя мне уже был 31 год и я возглавлял школу.

– Действительно, после двух войн, в которых вы принимали участие, вы некоторое время учительствовали в школе для беспризорников в Цхинвале, потом в женской школе. Что это был за опыт для вас? Продолжаете ли общаться с кем-то из своих учеников?

– В Закавказье я попал после войны, когда искал место, где можно устроиться в то трудное и голодное время. Поначалу никак не мог найти работу в качестве учителя, так не знал местных языков. Наконец, мне повезло попасть в трудовую колонию для детей-беспризорников в городе Цхинвале. Я стал работать там начальником школы и преподавателем истории и географии благодаря приглашению начальника учебной части колонии Семена Афанасьевича Калабалина.

Он – бывший ученик А. С. Макаренко, который вывел его в «Педагогической поэме» под фамилией Карабанова. Семен Афанасьевич был удивительно ярким, талантливым и жизнерадостным человеком и педагогом от бога, который обладал настоящей харизмой и вносил в свою работу артистизм и юмор. Беспризорники, которые жизнь научила хорошо разбираться в людях, его бесконечно уважали и боготворили. Этот человек сам достоин быть героем если не поэмы, то статьи или книги. Мне тоже хотелось бы как-нибудь написать о нем несколько страниц. Работать в колонии под началом Семена мне очень нравилось. Ребята с улицы могли порой нашкодить, но Семен умел находчиво развенчать таких «героев». Зато дети, выдержавшие скитания по стране, были стойкими, способными и предприимчивыми.

Когда я решил стать археологом и стал готовиться к поступлению в аспирантуру, то пришлось перейти на работу учителем в женскую школу, чтобы иметь больше времени для своих занятий. С девочками было работать очень легко, поскольку они были послушными, старательными и любили мои уроки. Они относились ко мне с симпатией, закладывали в классный журнал записки со стихами, а однажды даже устроили для меня спектакль по мотивам античных мифов. Ни с кем из колонистов мне более общаться не довелось, а вот с двумя ученицами я через много лет все же повстречался. Около 15 лет назад получил письмо от Дианы Абаевой, которая стала преподавателем Лондонского Университета. Вскоре мы с женой даже ночевали у нее, когда ездили на конференцию в Ньюкасл. Позже в наш питерский дом однажды зашла Джульетта Остаева, которая стала преподавателем и даже проректором Юго-Осетинского Государственного Университета.

Заключая, скажу, что хотя преподавателем я был недолго, но вспоминаю об этих годах с удовольствием.

– Как проходят ваши дни сегодня? В материалах прессы проходила информация о том, что вы сели за мемуары. Правда ли это и, если да, на каком этапе эта работа сейчас?

– Сейчас из-за ухудшения зрения мне стало сложно читать книги, что не позволяет полноценно заниматься научной работой. По этой причине решил писать воспоминания. Это тоже непросто, но потихоньку дело движется.

– Следите ли вы за новостями, открытиями в науке и технике? Как оцениваете работу известного американского новатора Илона Маска и его планы по колонизации Марса в самом обозримом будущем?

– За подобными новостями я специально не слежу, но они меня интересуют. Маск – молодец, желаю ему успеха. Я бы и сам к нему присоединился, если бы был помоложе и если бы там можно было надеяться найти каменные изделия эпохи палеолита.

– Вы не раз повторяли, что буквально боготворите камень и испытываете желание расшифровать все, что он может рассказать. Вопрос возможно парадоксальный, но относите ли Вы себя к какой-либо религиозной конфессии?

– Нет.

– Время в представлении современного человека редко когда выходит за пределы последних двух-трех тысяч лет. Ваш диапазон мысли и интересов – сотни миллионов лет. Как в такой ситуации выглядят страсти сегодняшнего дня? Вникаете ли сами в мелкий сор жизни или понимаете, что, как нередко выражается молодежь, «всё тлен»?

– Не вполне понимаю, что имеется в виду под «мелким сором жизни». Я слежу за тем, что происходит в стране и в мире, но интересуюсь в основном событиями в политической, экономической, военной и научной областях. По телевизору, который мы завели только два года назад, смотрю исключительно новости – «Вести» или «Время», а также хорошие фильмы. Всякими ток-шоу, юмористическими и кулинарными передачами не интересуюсь. Еще недавно мы с женой любили ходить в театры и на концерты, но сейчас мне это стало трудновато.

– Василий Прокофьевич, снятся ли вам сны? Если да, то что вы в них видите?

– Сны порой снятся. Еще недавно летал во сне, а сейчас что-то перестал и ничего интересного не снится. Однако, может быть, еще полетаю.

Сергей Рязанский: надо сделать жизнь наших детей интересной

20 февраля 2018 года

Если вы когда-нибудь решите представить себе космонавта, то, скорее всего, в голове всплывет образ Гагарина – подтянутого, улыбчивого сверхчеловека. Общаясь с космонавтом-испытателем Героем России Сергеем Рязанским, я несколько раз поймал себя на странном видении – образы накладывались один на другой так, что в голове возникала отчасти потусторонняя праздничная иллюминация. Чтобы не упасть, я хватался за руки стоявших рядом и, прислушиваясь к голосу, излагавшему стройный ряд мыслей и наблюдений, выплывал из тумана лишь для того, чтобы задать следующий вопрос. Кто знает, быть может, причиной тому было холодное дыхание космоса, которым во время очередного полета (пятимесячная экспедиция завершилась в декабре) мой визави должен был пропитаться насквозь, или же меня выбило из колеи скорее детское осознание тотальной невозможности повторения его подвигов.

Вернувшись на Землю, Сергей Николаевич вновь окунулся в свои проекты – выпустил увесистый альбом фотографий, придал новый импульс деятельности Российского движения школьников, которое он возглавляет, и, кажется, задумал что-то еще. Обо всем об этом и о многом другом он согласился рассказать в эксклюзивном интервью «Учительской газете».

– Сергей Николаевич, мы более или менее понимаем, как можно стать, скажем, учителем, журналистом, полицейским и так далее. Но как становятся космонавтами?

– Если говорить обо мне лично, то я еще в первом классе заявил своей маме, что буду поступать на биофак МГУ. Уже не помню, с чем это было связано, но в конце концов я его и окончил. То есть я биолог и единственный ученый, который попал в российский отряд космонавтов, более того, единственный ученый в мире, которого назначили командиром космического корабля. Похоже, что космос был моей судьбой, и как только появился шанс заявить о себе, я тут же за него зацепился.

– Вы не так давно вернулись из очередного продолжительного космического полета, сейчас, судя по вашим страничкам в социальных сетях, проходите реабилитацию. В чем она заключается и насколько скорректировалось ваше меню?

– Вы знаете, я очень скучал по пицце, не поверите, но космонавты очень любят вредную пищу. Еще больше скучал по свежим овощам и фруктам, ведь в космосе одни консервы, сублиматы и так далее. Еда, надо сказать, достаточно вкусная, но очень быстро надоедает. Поэтому приходится вновь привыкать ко всему этому. Что касается реабилитационного периода, то здесь все довольно индивидуально. Например, у кого-то есть склонность к полноте, им кроме регулярных тренировок приходится еще и сидеть на диете. Я же просто занимаюсь спортом. Причем и мой врач, и экипажный тренер всегда напоминают, чтобы я не перерабатывал. У меня, честно признаюсь, буквально шило в одном месте. Я всегда очень хочу куда-то бежать, куда-то лезть. Ношусь, к примеру, по терренкурам по 16-17 км каждый день, так в результате тренер бросил со мной бегать, говорит, что сил нет, но все время напоминает, чтобы я не перерабатывал, ведь это чревато травмами.

– Вас наверняка часто спрашивают о внеземных цивилизациях. Видели ли что-то необъяснимое и, как по-вашему, велики ли шансы на то, что мы не одни во Вселенной?

– К сожалению, ничего по-настоящему необъяснимого я не видел. Есть только намеки, и, да, я верю, что где-то что-то есть. Другое дело, что как ученый я верю доказательствам. Необычный шар в небе – это просто шар, еще одно необъяснимое атмосферное явление. При всем при этом повторюсь, что по-человечески мне было бы обидно думать, что мы одиноки во Вселенной. Она ведь огромная и безграничная. Где-то что-то точно есть, и я уверен, оно доброе и пушистое.

– Вы, в буквальном смысле вернувшись с небес на землю, очевидно, продолжили развивать свои проекты. Один из них – Российское движение школьников. Многие наши читатели уже что-то знают о нем, но расскажите, пожалуйста, чем оно занимается на текущем этапе.

– Действительно, я являюсь председателем РДШ. К сожалению, по понятным причинам мне на время пришлось отойти в сторону, но за моими плечами очень большая и сплоченная команда. У нашей организации есть представительства во всех регионах страны, большой офис сотрудников здесь, в Москве. Сейчас многие проекты РДШ – пилотные. В ряде регионов были созданы детские организации, дальше планируем объединить их в единую структуру, чтобы у них был единый ресурс, единый подход, были применены лучшие практики из каждой школы. Мы распространяем бесплатные путевки так, чтобы дети из маленьких деревень и поселков, особенно из малообеспеченных семей, могли поехать в «Артек», «Орленок», другие лагеря. Своими проектами мы стараемся поддерживать будущих лидеров страны.

– Какие у РДШ планы в части дальнейшего развития?

– Мы ставим перед собой задачу войти в каждую школу страны к 2025 году. Я уверен, что у нас это получится. Нас поддерживает Министерство образования и науки. Сейчас мы также запустили пилотный проект по подготовке преподавателей. Мы убеждены, что не может быть школьной организации без взрослого лидера, поэтому надеемся, что в каждой школе будет вожатый РДШ или заместители директора по воспитательной работе станут вожатыми нашей организации. Кстати говоря, даже если какая-то школа пока не вошла в этот проект, любой ребенок может без проблем зайти на наш сайт РДШ.РФ и принять участие в любом проекте, победить в конкурсах, поехать на бесплатные смены в лагеря, пообщаться с другими ребятами. – Помогает ли вам в работе над этим проектом ваша основная профессия? – Безусловно. Профессия космонавта – многофакторная, в ней ты должен решать широкий спектр задач. Ты обязан быть подкованным в медицинской подготовке, программировании, инженерной работе, науке. В общем, надо уметь делать все. Так и в РДШ – каждый ребенок может найти что-то интересное для себя. Нужно сделать жизнь наших детей интересной, именно в этом мы видим нашу основную задачу.

– Известно, что не так давно в дополнение к основному образованию вы окончили магистратуру РАНХиГС по направлению «Государственное и муниципальное управление». Какие планы вы строите на будущее в части развития своей общественной деятельности? Признайтесь, присматриваетесь к депутатским и сенаторским креслам?

– Основная задача для меня сейчас – провести время с семьей, потому что по известным причинам в последние несколько месяцев я не мог уделять ей достаточно внимания. Кроме того, мне нужно реабилитироваться. Через полгода после полета, то есть в мае-июне, я должен буду пройти медкомиссию, которая выдаст заключение, годен ли я к следующему полету. Буду активно работать над развитием РДШ, ведь, когда начальник, что называется, черт знает где, так или иначе возникают сложности. Есть какие-то идеи, поступает немало предложений. Расскажу личную историю: когда я женился, то сказал своей супруге, что два полета будет точно, а перед третьим сядем и поговорим. Так что ее мнение в нынешней ситуации будет одним из главных.

– Сейчас буквально весь мир, который следит за новыми технологиями, говорит об американском инноваторе Илоне Маске и его проектах. Скажите, пожалуйста, как вы оцениваете его достижения? Каково, на ваш взгляд, соотношение настоящих результатов его компании и, скажем так, используемых пиар-технологий для их популяризации?

– Вы зрите в корень! Илон Маск прежде всего шикарный пиарщик. Он не сделал ничего такого, чего не могли бы сделать мы. У России есть все технические возможности, чтобы построить ту же самую тяжелую ракету. Единственное, что, на мой взгляд, его по-настоящему отличает, – это дорогостоящий проект автомобиля Tesla, но и с этим продуктом есть большие проблемы. У Роскосмоса нет задач, которые ставит перед собой Маск, а кроме того, мы попросту не умеем делать пиар из любого своего достижения. У него же это получается превосходно. Маск оперирует безапелляционными заявлениями и нередко руководствуется неподтвержденными фактами. Но именно они и привлекают инвесторов и подстегивают интерес обывателей, нередко перерастающий в настоящий ажиотаж вокруг его персоны.

– Давайте представим, что он выходит с вами на связь и предлагает поучаствовать в колонизации Марса – своем самом, пожалуй, амбициозном проекте. Отнеслись бы вы к этому предложению серьезно?

– Само собой, я буду смотреть, из чего состоит проект, так как у каждого человека есть свои планы на жизнь. Вообще же главным в такой ситуации будет условие вернуться назад. Как говорят наши психологи, только больной человек согласится лететь на Марс в одну сторону.

– Необходимость вернуться в вашем конкретном случае связана с семьей или с чем-то еще?

– Конечно! С семьей, с друзьями, привычным миром, дорогими моему сердцу людьми.

– Вы, простите за сравнение, кажетесь настоящим суперменом, очевидно превосходящим всех киношных супергероев, включая Джеймса Бонда. Есть ли у вас какие-то слабости и что-то, за что вам по-настоящему стыдно?

– Во-первых, я периодически нервничаю, обижаюсь или вспыльчиво отвечаю в социальных сетях, особенно когда меня, что называется, «троллят» по поводу плоской Земли. Есть внутреннее неприятие идиотов, и, когда человек начинает этим бравировать, хочется, извините за прямоту, просто дать ему в лоб. Надо быть толерантнее к людям, но у меня не всегда получается. Другой мой недостаток – я хватаюсь за все. У меня очень много проектов, идущих одновременно. Нужно научиться останавливаться и расставлять приоритеты, но и на это у меня не всегда хватает времени. Мне всегда кажется, что вот я закончу это дело, а потом решу, что делать дальше, но к тому времени меня накрывает новый вал проектов, идей, командировок и так далее. С другой стороны, благодаря этому моему качеству жизнь очень интересная, мне по-настоящему интересно проживать каждое ее мгновение.

– Простите за, быть может, неприличный вопрос, но верите ли вы в Бога?

– Верю. Как-то один батюшка, с которым я имел философский спор, сказал запавшие в душу слова: «Сын мой, людям вашей профессии ни от какой помощи отказываться не надо».

– Ваше интервью выйдет в преддверии Дня защитника Отечества. Вы Герой России, как будете праздновать?

– 23 Февраля я буду отмечать на работе, скорее всего, продолжу готовить послеполетный отчет.

– Сергей Николаевич, часто ли вы слышите от детей, что они хотят стать космонавтами?

– К сожалению, нет. Хотелось бы, чтобы таких ребят вокруг становилось больше. Я искренне надеюсь, что и в том, что я делаю, есть какая-то искорка, которая западет в их души. Так, чтобы они по-настоящему загорелись космосом.