Текст книги "Сталин и достижения СССР"

Автор книги: Арсен Мартиросян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

4.2. Поразительно, но факт, что едва только идея о размещении стратегически важных промышленных объектов за Уралом и в Сибири была озвучена Сталиным, то явно не по случайному стечению обстоятельств Великобритания с помощью своей многоопытной разведки организовала едва ли не глобальную провокацию, эхо которой до сих пор гуляет во многих исторических исследованиях. Речь идет о пресловутом «меморандуме «японского премьер-министра Танака от 25 июля 1927 года, в котором говорилось об экспансионистских амбициях японской военщины и территориальных притязаниях Японии на 91 советские территории на Дальнем Востоке и в Сибири. На рубеже XX–XXI вв. с безупречной точностью наконец-то доказано, что это фальшивка. Однако тогда это было воспринято всерьез. Более того. Изложенные в «меморандуме» экспансионистские планы Японии как бы показывали тщетность даже намерений советского руководства разместить стратегически важные промышленные объекты за Уралом и в Сибири – мол, все равно японская военщина до них дотянется своим самурайским мечом. Каким образом произошла утечка информации – остается только гадать…

Специально обращаю внимание на все эти обстоятельства, дабы как можно точнее обрисовать обстановку, в которой вызревала, дорабатывалась и реализовывалась идея первого пятилетнего плана. Проще говоря, ради того, чтобы показать всю сложность и трудность ситуации, в которой находились Сталин и его сторонники, приступая к реализации пятилетнего плана.

А теперь посмотрите, откуда на самом деле взял гигантские денежные средства нещадно всеми охаиваемый и донельзя оболганный Сталин. Все уже привыкли считать, что он вынул (чуть ли не своровал!) эти средства из тощего кармана советских людей, частью добыл за счет ограбления крестьянства, а частью за счет распродажи художественных ценностей. Не отрицая того, что имели место займы у населения, перекачка средств из аграрного сектора в промышленный и продажа художественных ценностей, укажем один из наиважнейших источников гигантских средств для индустриализации. Источник, о котором до сих пор молчат.

Не имея серьезных средств для финансирования первой пятилетки, Сталин решил с выгодой для СССР обменять шкуру уже ни на что не годного, но пока еще любезного американскому капиталу Троцкого (как представителя капитала янки в «русской революции») на соответствующие инвестиции американского (и вообще иностранного) капитала в советскую экономику. Как прямые, так и опосредованные. Главным образом через возможности германского капитала. Сделка была взаимовыгодной. Сталин гарантировал соответствующим американским структурам не только и даже не столько безопасный выезд Троцкого из СССР в обмен на американские инвестиции, сколько непредание Троцкого советскому суду. Именному тому суду, в ходе которого в гласном судебном порядке были бы установлены все шашни «беса» с американским капиталом в ходе так называемой русской революции со всеми вытекающими из этого крайне негативными последствиями для США. [27]27
  Кстати говоря, именно по этой причине не состоялся и суд над КПСС, которого требовали «демократы «сразу после развала Советского Союза. У них не хватало ума понять, что на суде будут разоблачены их хозяева. В условиях сугубо проамериканской ориентации первой по счету руководящей прослойки в стране и фантастической ненависти населения к ограбившим народ до последней нитки «демократам» это кончилось бы массовой резней, в процессе которой вся эта братия была бы вырублена под корень. Естественно, что вашингтонский «обком «категорически запретил Ельцину устраивать такие разборки внутри страны, потому как это самым печальным образом сказалось бы на США.


[Закрыть]Проще говоря, то был весьма тонкий шантаж американского (и вообще западного) капитала по принципу: мы знаем, что вы внаглую ограбили Россию в ходе так называемой революции. Знаем, на какие средства американская экономика бурно развивалась после окончания Первой мировой войны.

Здесь следует иметь в виду, что с 1913 г. и до «нового курса» Рузвельта ряд американских банков имели право самостоятельной эмиссии долларов и, исходя из своих запасов золота, которые до невероятия разбухли именно после «русской революции», банки усиленно накачивали американскую экономику громадными средствами.

Но в то же время мы понимаем, что репатриировать правовыми методами украденные средства, особенно золото, очень трудно, если вообще возможно, однако мы можем изрядно испортить вам жизнь, так что во избежание глобального скандала извольте раскошелиться на финансирование первой пятилетки. Скрипя зубами, американские банкиры вынуждены были пойти на это. Правда, в ряде случаев своеобразно. Например, приперли к стенке яро юдофобствовавшего в те времена Генри Форда и вынудили его построить в СССР гигантский автомобильный завод.

По всем признакам это была очень выгодная сделка. С одной стороны, Троцкого действительно изгнали из СССР, причем даже разрешили взять с собой весь его громадный личный архив, за которым советской разведке потом пришлось гоняться по всей Европе, а с другой – на американские инвестиции вполне успешно была осуществлена первая пятилетка. Данный вариант финансирования индустриализации подтверждается следующими фактами.

1. Прежде всего, именно с 1929 г. началось крупномасштабное сотрудничество с известной американской фирмой «А. Кан и K°», спроектировавшей и организовавшей строительство в СССР громадного количества крупнейших промышленных предприятий. Ядро советского военно-промышленного комплекса того времени – по разным данным, от 521 до 571 крупнейших промышленных объектов, – было спроектировано и построено при участии американцев, главным образом указанной фирмы. Пакет советских заказов у этой фирмы составлял 2 млрд долларов, что по тем временам было просто-таки колоссальной суммой – по современным меркам это не менее 220 млрд долларов. Ядро указанных промышленных объектов составляют:

– тракторные, а следовательно, и танковые одновременно заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Томске; – самолетостроительные заводы в Краматорске и Томске; – автомобильные заводы в Челябинске, Москве, Сталинграде, Нижнем Новгороде, Самаре; – кузнечные цеха в Челябинске, Днепропетровске, Харькове, Коломне, Люберецке, Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Сталинграде; – станкостроительные заводы в Калуге, Новосибирске, Верхней Сольде; – прокатный стан в Москве;

– литейные заводы в Челябинске, Днепропетровске, Харькове, Коломне, Люберецке, Магнитогорске, Сормове, Сталинграде; – механические цеха в Челябинске, Люберецке, Подольске, Сталинграде, Свердловске; – теплоэлектростанция в Якутске; – сталелитейные и прокатные станы в Каменском, Коломне, Кузнецке, Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Верхнем Тагиле, Сормово; – Ленинградский алюминиевый завод; – Уральская асбестовая фабрика и многие сотни других объектов. Начиная с середины первой пятилетки, примерно с 1931 г., около одной трети мирового экспорта машин и оборудования направлялось в СССР. В завершавшем первую пятилетку 1932 году практически половина мирового экспорта указанной номенклатуры шла в Советский Союз. При этом в 1932 г. СССР поглощал уже 1/3 всей германской машиностроительной продукции, в том числе почти весь объем производившихся там паровых и газовых турбин, прессов, локомобилей, 70 % станков, 60 % экскаваторов, динамо-машин и металлических ферм, половину никеля, сортового железа воздуходувок и промышленных вентиляторов и т. д. А ведь германская машиностроительная промышленность была наглухо повязана американским капиталом по плану Дауэса. Следовательно, без деятельного участия американского капитала тут не обошлось.

Кстати говоря, Сталин и в данном случае повел себя как превосходный стратег и тактик.

Трезво оценивая разгорающийся экономический кризис в США, прозванный Великой депрессией, из-за воздействия которого могли быть сорваны поставки оборудования в СССР, Сталин уже во второй половине 1931 года стал усиленно переориентировать советские внешнеторговые организации на срочное размещение заказов в западноевропейских странах, где было больше шансов добиться их выполнения. Как чисто правовыми методами, так и по каналам Коминтерна. Тем более что с указанного момента опять резко обострилась угроза вооруженного нападения консолидированными силами западноевропейских стран. Размещая крупные и очень крупные заказы в указанных странах, Сталин тем самым втягивал их в крупномасштабную торговлю с Советским Союзом настолько, чтобы интересы бизнеса взяли бы верх над интересами агрессивно настроенных кругов. Одновременно с внешнеторговым наступлением на западноевропейские страны началось и крупномасштабное дипломатическое наступление, в ходе которого Советский Союз пачками подписывал договоры о нейтралитете и ненападении со странами как по периметру своих, особенно западных, границ, так и с основными игроками на западноевропейской сцене. Так правовыми методами создавался мощный «бронежилет» внешней безопасности СССР. Кроме того, была в этом и иная хитрость. Размещение заказов преимущественно в западноевропейских странах позволяло загрузить бездействующие предприятия и соответственно обеспечить местный рабочий класс заработками, что в условиях кризиса имело колоссальное значение. Но в то же время оно создавало и ситуацию, когда именно рабочий класс этих стран мог сыграть (под воздействием Коминтерна, который в это время уже контролировался Сталиным и Молотовым) если и не решающую, то очень существенную роль в удержании правящих кругов своих государств от попыток вооруженного нападения. Так что Сталин решал все вопросы комплексно, невзирая на всю их разнополярность и разноплановость.

И еще о стратегических способностях Сталина в сфере экономики. Судя по всему, какие то серьезные данные о назревающем на Западе экономическом кризисе у Сталина были еще в 1928 году. Дело в том, что он еще в 1928 году открыто высмеивал тезисы Бухарина о том, что-де на Западе тишь да благодать и никаких катаклизмов не предвидится. И в то же время именно в 1928 году началась первая пятилетка. Здесь все не случайно. Прежде всего стратегически. Когда первая пятилетка завершилась, то в своем выступлении в начале 1933 года Сталин заявил то, на что никогда не обращается особого внимания. А зря, ибо это свидетельство серьезного стратегического замысла еще при начале первой пятилетки. Итак, тогда он сказал следующее: «В то время как объем промышленной продукции СССР к концу 1932 года вырос по сравнению с довоенным уровнем до 334 %, объем промышленной продукции САСШ [28]28
  То есть Североамериканские Соединенные Штаты. Так тогда именовались США.


[Закрыть]снизился за тот же период до 84 % довоенного уровня, Англии – до 75 %, Германии – до 62 %. В то время как объем промышленной продукции СССР вырос к концу 1932 года по сравнению с уровнем 1928 года до 219 %, объем промышленной продукции САСШ снизился за тот же период до 56 %, Англии – до 80 %, Германии – до 55 %, Польши – до 54 %».

Обычно это заявление Сталина используется для доказательства правоты его вывода об исторической победе социалистического способа производства, традиционно подтверждая его сталинскими же словами: «О чем говорят эти данные, как не о том, что капиталистическая система промышленности не выдержала экзамена в тяжбе с советской системой, что советская система промышленности имеет все преимущества перед системой капиталистической». Далее эти тезисы развивают, как правило, в направлении того, что-де и на Западе открыто признали успехи социализма. Так, авторитетный современный автор Ю.В. Емельянов в своей новой работе «Европа судит Россию» (М., 2007) отмечает: «Успехи СССР на фоне кризиса капиталистической системы служили для многих людей доказательством преимуществ социализма. Губернатор штата Нью-Йорк Ф.Д. Рузвельт заявил в середине 1930 года: «Нет никакого сомнения… что коммунистические идеи наберут силу по всей стране, если мы не сумеем поддержать старые идеалы и первоначальные цели демократии». Ответ «коммунистической угрозе» Рузвельт нашел в «новом курсе», который он стал проводить после своего избрания на пост президента США в 1932 году (как бы ни превозносили «новый курс» Рузвельта, но в своей принципиальной сути это был уже апробированный сталинский курс на создание не насыщаемого внутреннего рынка сбыта. – А. М.).

Находя сходство методов организации экономики, к которым прибег Рузвельт, с советскими, писатель Герберт Уэллс в своей беседе со Сталиным 23 июля 1934 года говорил: «Ленин в свое время сказал, что надо «учиться торговать», учиться этому у капиталистов. Ныне капиталисты должны учиться у вас, постигнуть дух социализма». (Всего 14 лет назад Уэллс называл Ленина «кремлевским мечтателем»)».

Все это верно. Такие доказательные трактовки бесспорно справедливы. Но это далеко не все, что необходимо сказать. Принципиальная суть состоит в том, что, предвидя грядущий в скором будущем мировой экономический кризис, Сталин именно потому и начал реализацию первой пятилетки уже в 1928 году. Более того. Требовал максимальных усилий для ее реализации, подчеркивая, что фактор времени, в течение которого Запад бултыхался бы в кризисе, превращался для СССР в колоссальный экономический выигрыш. Потому что объективно и в данном случае без каких-либо дополнительных усилии сокращался временной разрыв отставания СССР в экономическом развитии от Запада! Именно поэтому-то в самый разгар первой пятилетки, 4 февраля 1931 года, Сталин и заявил: «Задержать темпы – это значит отстать. А отсталых бьют… Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» (Сталин И.В., Сочинения, т. 13, с. 38–39). Спустя 10 лет гитлеровская Германия напала на Советский Союз. И если Советский Союз не успел бы пробежать это гигантское расстояние в своем экономическом и военно – экономическом развитии – его не только смяли бы, но и сровняли бы с землей. Вот почему Сталин с таким упоением и говорил о фактическом снижении объемов промышленного производства в странах Запада.

У СССР не было соответствующих средств для таких гигантских закупок. Никакое выкачивание средств из деревни, на что многие напирают, но которого как самоцели не было, никакое затягивание поясов, о чем также много талдычат, и вообще никакие меры подобного характера, включая и часто муссируемые в литературе распродажи художественных ценностей, не могли гарантировать такие масштабы закупок. Чтобы половина мирового экспорта машин и оборудования попала в СССР – нужны были, подчеркиваю, сверхархигромадные средства, которых у СССР не было. Но они появились – в результате хитроумной конвертации Сталиным шкуры ни на что не годного «беса мировой революции» на американские инвестиции! Вот тут есть резон согласиться с тем, что «марксизм не догма, а руководство к действию»!

2. И в связи с этим обращает на себя внимание фактор времени и событий этого времени, то есть, во-первых, когда из СССР выперли проклятого «беса мировой революции». В самом начале 1929 года. Точнее, решение ГПУ о высылке Троцкого за границу было принято 18 января 1929 г., объявлено «бесу» 20 января, а 10 февраля Троцкого уже посадили на пароход «Ильич», который отвез его в Константинополь (ныне Стамбул, Турция). Во-вторых, поразительно, но факт, что именно в это же самое время тогдашние руководители мировых финансов пришли к принципиальному решению о целесообразности провоцирования мирового экономического кризиса. Дело в том, что 6 февраля 1929 г. в США для конфиденциальной встречи с американским министром финансов прибыл председатель Английского Банка Норман Монтегю. После их встречи руководство Федеральной Резервной Системы резко повысило процентную ставку, главная цель чего заключалась в скорейшем перетягивании громадного количества свободных финансовых средств в США. А чуть позже, 9 марта 1929 г., со страниц «Financial Chronicles» известный американский банкир Пол Уорбург едва ли не открытым текстом предупредил всех посвященных в тайны мировых финансов о том, что грядет мировой кризис: «Если допустить чрезмерное распространение оргии ничем не ограниченных спекуляций… можно считать гарантированным тотальный коллапс».

Судя по всему, по каналам Коминтерна, в частности через пресловутого Арманда Хаммера, информация о грядущем кризисе попала в СССР. Несмотря на отсутствие у него солидного капитала в то время, но благодаря своей пронырливости и невероятной финансовой сметливости, а также связям в еврейских банкирских кругах, А. Хаммер заблаговременно получил сведения о грядущем кризисе, на котором заработал кругленькую сумму (26 млн долларов). А. Хаммер был связан с Коминтерном (хотя Сталин и не пускал его в СССР). Явно сработал и второй канал получения этих сведений – президент Амторга Саул Брон, который был вхож во влиятельные круги Уолл-стрит.

А уже в апреле 1929 г. при непосредственном содействии «Амторга», то есть прежде всего самого Саула Брона, упоминавшаяся выше фирма «Альберт Кан Инк» получила гигантский заказ на проектирование и организацию строительства Сталинградского тракторного завода. Более того. В том же 1929 году в СССР приехал и высокопоставленный представитель компании «Форд» – Чарльз Соренсен. С этого и началось сотрудничество «Форда» с Советским Союзом.

В-третьих, еще более поразительно, что в начале того же 1929 г. в США побывала группа из пяти высокопоставленных представителей СССР, из которых точно известен лишь один – будущий нарком, а тогда заместитель наркома по иностранным делам Максим Литвинов (Мейер Баллах Финкельштейн). В числе оставшихся четырех, предположительно, Карл Радек (Собельсон) и Марсель Розенберг.

В-четвертых, трижды поразительно, что эта пятерка почему-то выступила перед американским Советом по внешним сношениям, причем впоследствии исполнительный директор этого Совета У. Мэллори сообщил, что эти делегаты дали такие ответы на поставленные перед ними вопросы, которые «удовлетворили аудиторию, состоявшую из американских банкиров».

В итоге вырисовываются все основания для того, чтобы категорически утверждать следующее. Получается, что, с одной стороны, Сталин действительно сторговался с американскими банкирами – а в этот Совет входили (и входят) представители клана Уорбургов, которые всегда стояли за спиной Троцкого, – насчет судьбы «беса», а с другой – предложил им поработать своими капиталами в СССР, чтобы сберечь их от ими же запланированного мирового экономического кризиса. Причем предложил именно шантажом, суть которого была указана выше, и устоять против которого они не смогли. Дело в том, что, когда кризис закончился, глава Банковского комитета Конгресса США Луис Мак-Фэддэн открыто обвинил входивших в Федеральную резервную систему банкиров в финансовом заговоре, причем среди его главных доказательств был приведен тот факт, что огромная часть американских средств оказалась переправлена в СССР с помощью банков «Гаранти Траст», «Чейз Банк» (впоследствии «Чейз Манхэттен Банк») и «Кун Лоэб и K°». Но именно эти банки-то более всех и нажились на русском золоте в период с 1917 по 1922 г. За столь дерзкое выступление Луис Мак-Фэддэн подвергся нескольким покушениям на его жизнь и с третьего раза был отравлен. Столь высокопоставленных людей даже в Америке просто так не убивают.

Зная же, из каких руин и после какого исторически беспрецедентного грабежа России Сталину пришлось воссоздавать Державу, располагая определенными данными о том, откуда Сталин действительно взял столь громадные средства на индустриализацию в рамках первого пятилетнего плана, можно переходить к вопросу о распродаже художественных ценностей и ее роли в индустриализации. В этой связи полагал бы более чем уместным обратиться к мнению одного из крупнейших специалистов по этой проблеме, доктора исторических наук, подлинного ученого, проведшего немалое количество дней в архивах – Юрия Николаевича Жукова, которое он изложил в своей блестящей работе «Сталин: операция «Эрмитаж» (М., 2006; новое, переработанное и дополненное издание): «Время от времени все без исключения крупнейшие музеи мира расстаются с чем-либо из своих собраний, продают картины и старую китайскую бронзу, средневековые изделия из серебра и саксонский фарфор, скульптуры. Хранители расстаются с экспонатами по разным причинам, но чаще всего из-за того, что постоянно испытывают острую нужду в деньгах на установку новейших систем охраны, на приобретение того, чего, по их субъективному мнению, не достает во вверенных им собраниях, наконец, на элементарное – зарплату. Разумеется, подобные сделки совершаются в глубокой тайне.

Открыто перемещаются из рук в руки, из страны в страну произведения искусства, находящиеся в частных коллекциях. Потому-то существуют, процветают, принося своим владельцам огромную прибыль – десять процентов от суммы сделки, – аукционные фирмы «Сотбис», «Кристис» и иные, менее известные.

Так было всегда – после возникновения коллекционирования и появления первых музеев – начиная с эпохи Возрождения. С той поры никого не возмущала продажа творений великих именитых и безымянных мастеров. Все, абсолютно все, включая самых консервативных по взглядам искусствоведов, считали существующую практику не только вполне естественной, но и оправданной, даже необходимой. Произведения искусства, перемещаясь по миру, всегда должны оставаться доступными для людей.

Только раз продажи музейных сокровищ вызвали шумный скандал. Правда, с полувековым опозданием. С началом перестройки на страницах огромных по тиражам, весьма популярных журналов «Смена», «Огонёк», в любимой интеллигенцией «Литературной газете» вдруг, словно по мановению волшебной палочки, стали появляться статьи под кричащими заголовками: «Грабёж», «Продажа», «Распродажа»… Их авторы не просиживали месяцами и годами в архивах, не отыскивали ранее никому не известные документы. Поступали гораздо проще. Всего лишь вольно пересказывали чужие мысли, чисто академическое исследование профессора Гарвардского университета Роберта Уильямса «Русское искусство и американские деньги». Нейтральные сухие факты обильно сдабривались желчными нападками на советскую власть, цитатами из выпущенного в нацистской Германии в 1936 году, явно при поддержке Геббельса или Розенберга, пропагандистского опуса «Разрушающие свою Родину». Авторы «сенсации» стремились к одному – во что бы то ни стало попасть в унисон с вышедшей за пределы допустимого модой на уничижительную оценку событий, происходивших в нашей стране начиная с 1917 года».

Небольшой комментарий. Полагаю вполне уместным сделать следующее уточнение. Желчные нападки были не столько на советскую власть, хотя и ей изрядно доставалось в этих, с позволения сказать, «публикациях», сколько лично на Сталина. И это вполне объяснимо. На геополитическом уровне имя Сталин является абсолютным синонимом понятия Безопасности России вне зависимости от того, советская она или нет. Перестройка нобелевского комбайнера Горбачева преследовала цель разрушения СССР. Соответственно, острие всей пропаганды Агитпропа ЦК КПСС во главе с А.Н. Яковлевым было направлено на дискредитацию именно Сталина. Потому как именно он, а не Ленин является подлинным создателем Величайшей Державы Мира – Союза Советских Социалистических Республик.

«Сознательно умалчивали, что продажу антиквариата в СССР никогда не скрывали, писали о ней и в газетах двадцатых – тридцатых годов, и в пухлых статистических ежегодниках «Внешняя торговля СССР» вплоть до 1960 года. Не раскрывалась лишь коммерческая тайна: что именно и за сколько, кому продано.

Сознательно умалчивали авторы, что прежде вежливо называлось пасквилями, ради чего власти Советского Союза продавали за рубеж произведения живописи и ваяния, прикладного искусства, прежде всего из собраний Эрмитажа, на что были потрачены доллары, фунты стерлингов и дойчмарки, которые удалось выручить советскому Внешторгу.

Чтобы усилить негодование читателей, сформировать у них ненависть к собственному прошлому, преднамеренно преувеличивалось количество проданных за рубеж сокровищ искусства. Для этого жонглировали цифрами гигантскими, в тоннах, не объясняя, что имеется в виду отнюдь не вес собственно холстов старых мастеров, вес скульптур или тончайшего французского фарфора, а цифры «брутто», то есть вес товара вместе с упаковкой. Применительно к картинам – вес не столько полотна, сколько подрамника, рамы, которые обычно в сотни раз тяжелее самого холста, да еще и контейнера, либо ящика со стружкой, в которых и перевозили произведения живописи.

Сегодня, когда открылись многие архивы, впервые стало возможным рассказать всю правду о том, что же продал Советский Союз в конце двадцатых – начале тридцатых годов, сколько выручил за картины Веласкеса и Рафаэля, Рубенса и Яна Ван Эйка. И на что же потратил эти деньги…

…Среди утрат есть… хорошо знакомое, понятное многим и любимое многими миллионами людей: живопись. Поэтому попытаемся разобраться в том, какой же ущерб понесли музеи, а вместе с ними и страна, именно на примере их картинных галерей.

По неполным подсчетам «Антиквариат» (специальное учреждение, которое занималось отбором и продажей за рубежом произведений искусства из советских музеев. – A.M.) сумел получить для вывоза за рубеж и сбыта там 2730 картин западноевропейских мастеров. Однако почти половина из них так и не была продана – в Советский Союз вернулось 1280 полотен. Навсегда остались за границей, украсив там государственные музеи и частные собрания, 1450 произведений живописи: портреты, жанровые картины, пейзажи, натюрморты. Чтобы даже предельно кратко описать их, потребуется каталог не в одну сотню страниц. И потому для понимания, оценки утрат возьмем только тех художников, чьи творения искусствоведы называли тогда и называют ныне шедеврами, и сопоставим, сколько их картин продано и сколько в Эрмитаже сохранилось.

БОТТИЧЕЛЛИ – продана одна, осталось две. БОУГС – продана одна, не осталось ни одной. ВАН ДЕЙК – продано семь, осталось тринадцать. ВЕЛАСКЕС – продана одна, осталось две. ВЕЮНЕЗЕ – продана одна, осталось шесть. ПЕРУДЖИНО – продана одна, осталась одна. ПУССЕН – продана одна, осталось две. РАФАЭЛЬ – продано две, осталось две. РЕМБРАНДТ – продано десять, осталось семь. РУБЕНС – продано четыре, осталось шестьдесят три. ТИЦИАН – продана одна, осталось две. ТЬЕПОЛО – продана одна, осталось две.

Тридцать четыре бесспорных шедевра…

Именно их и лишился Эрмитаж: полностью утратил творения Дирка Боутса и Яна Ван Эйка, в значительной степени – Сандро Боттичелли, Диего Веласкеса, Пьетро ди Кристофоро Ваннуччи по прозвищу Перуджино, Рафаэля Санти, Тициана Вечеллио ди Кодоре, Харменса Рембрандта ван Рейна, Джованни Баттиста Тьеполо. Потеря тяжелейшая, невосполнимая».

Небольшой комментарий. Эстетическую, художественную ценность произведений живописи, тем более шедевров, никакими цифирями не измерить. Тем не менее прошу обратить внимание на следующее: из 142 бесспорных шедевров Эрмитажа за границу ушло только 34, что составляет всего 23,94 %.

И понесена она практически в итоге всего лишь двух продаж – Гульбенкяну (правильно: Гюльбенкян. – А. М.) и Мэллону. А что же страна получила взамен?

«За все произведения искусства и реликвии старины, проданные в течение шести лет, включая и шедевры (в том числе до 20 тысяч произведений прикладного искусства, археологические находки, рисунки, гравюры, миниатюры, монеты, медали. – А. М.) Внешторг получил приблизительно 25 миллионов золотых рублей, или 12,5 миллиона долларов – возможно, несколько больше (в современном исчислении, не менее 1 млрд 250 млн долларов США. – А. М.)… Так был ли какой-либо смысл в этих распродажах?

Если просто подсчитывать выручку, сравнивать доход от продаж музейных ценностей с прибылью, которую дал вывоз нефти и золота, леса и платины, хлеба и пушнины, то следует признать: безусловно, экспорт антиквариата никак не оправдал возлагавшихся на него надежд. Но можно оценить сделанное Внешторгом и по-иному.

Да, картины старых мастеров, фарфор и бронза, мебель и гравюры, рисунки и монеты, медали дали Советскому Союзу чуть больше одного процента всего дохода от внешней торговли. Однако эта на первый взгляд ничтожная сумма получена была в самые трудные для страны годы. Тогда решалась судьба индустриализации. Слова Сталина: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут», – были произнесены в феврале 1931 года.

Небольшой комментарий. Дело не только в том, что эти продажи были осуществлены в самые трудные для страны годы, и даже не столько в этом. Хотя Ю.Н. Жуков, бесспорно, прав, подчеркнув именно это обстоятельство. Нередко, особенно что касается шедевров мирового значения, их продажи носили ярко выраженный характер завуалированной взятки. Что поделаешь, с волками жить – по-волчьи не только выть, но и действовать. Ю.Н.Жуков точно указывает, что мировые шедевры утекли в основном Гюльбенкяну и Мэллону. Но что это были за люди?

1. Галуст Гюльбенкян – один из лидеров мирового нефтяного рынка того времени, владелец мощной и влиятельной тогда нефтяной компании «Тёркиш петролеум». Свое состояние сколотил на импорте российского керосина в Турцию. Проявив в 1912 г. незаурядную смекалку и смелость, первым оценил гигантские перспективы громадных запасов нефтяных месторождений в Месопотамии и тогда же создал свою компанию, которая начала добычу нефти в районе Мосула (ныне Ирак, Иракский Курдистан). Гюльбенкян издавна сотрудничал с «Бритиш петролеум», «Англо-Першн петролеум» и другими акулами нефтяного бизнеса, слыл чрезвычайно изворотливым, ухватистым и смекалистым бизнесменом. И когда после Первой мировой войны происходил очередной раздел мирового рынка нефти, он сумел заполучить очень значительную квоту, которая заметно превышала его экспортные возможности. В историю мирового нефтяного рынка он вошел под псевдонимом «Мистер пять процентов». Но это были реально золотые пять процентов, потому что это были пять процентов как от всех сделок, совершавшихся с его участием – таков был размер его комиссионных, в чем ему не было равных, – так и пять процентов от общего объема тогдашней мировой торговли нефтью и нефтепродуктами. Короче говоря, это был чрезвычайно сильный и влиятельный бизнесмен, едва ли не ногой открывавший двери кабинетов самых высокопоставленных государственных мужей многих стран мира, особенно ведущих.

Все это и подтолкнуло руководство Внешторга наладить с Гюльбенкяном сотрудничество, в частности экспорт советской нефти под маркой не только «Стандарт ойл» (вот вам и еще один канал участия американского капитала в индустриализации), но и «Тёркиш петролеум». В конечном итоге сотрудничество было налажено. Танкеры Гюльбенкяна (у СССР в то время было всего три танкера общим водоизмещением 23 тыс. тонн) загружались советскими нефтью и нефтепродуктами в Батуми и Туапсе, а при разгрузке в европейских или азиатских портах доставки предъявлялись документы (коносаменты), удостоверявшие принадлежность доставленных нефти, бензина, мазута компании «Тёркиш петролеум». В общем-то вполне обыденная полумухлежная внешнеторговая операция. К подобным сделкам обычно прибегают в тех случаях, когда экспортер не располагает возможностями самостоятельного выхода на те или иные рынки, в связи с чем прикрывается чужим флагом, но с прямого согласия обладателя такого флага. В данном случае это был Галуст Гюльбенкян и его компания. За подобные услуги в мире бизнеса принято платить, и немало. Г. Гюльбенкян в качестве оплаты избрал путь предоставления ему возможности покупки ряда полотен известных мастеров мирового уровня. Деньги он выложил немалые, но все же не те, которых стоили эти шедевры. Но Советам пришлось на это пойти, так как доходы от экспорта нефти чрезвычайно активно были задействованы в реализации плана индустриализации – это был один из тех редчайших в то время источников поступления в СССР иностранной валюты.