Текст книги "Распутин и евреи"

Автор книги: Арон Симанович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

УБИЙСТВО РАСПУТИНА

В полночь ко мне позвонил по телефону Распутин и сказал: – Приехал маленький, я поеду с ним. – Боже упаси, – воскликнул я испуганный. – Оставайся дома, иначе они тебя убьют. Слово "маленький" приводило меня в ужас. – Не беспокойся, – возразил Распутин. – Мы будем пить чай, и в два часа я позвоню к тебе. Нечего было делать. Я не имел возможности удержать Распутина. Но о сне я и думать не мог и поэтому остался с моими сыновьями около телефона. Часы пробили два, потом три... Распутин не звонил. Я не был в состоянии подавить мое волнение и сказал моим детям: – Помните мои слова, они убили Распутина. Наконец я поехал с моим старшим сыном Семеном к Распутину и разбудил его племянниц и дочерей. Я им заявил прямо: – Ваш отец убит, нужно искать его тело. Девушки заплакали. Я спросил их, кто такой "маленький". – Отец запретил нам это говорить, – ответили они. – Он убил вашего отца, – воскликнул я. – Это – Юсупов, – наконец призналась старшая дочь Марья. Когда я услышал эту фамилию, я в отчаянии схватился за голову. Теперь мне стало ясно все. У меня уже не было сомнений, что Распутин сделался жертвой страшного заговора. – Как же Юсупов с ним встретился? – удивленный, спросил я. – Ведь они были большие враги. – Через Маню Головину, – к моему удивлению, ответила дочь Распутина. Для меня это было непонятно. Головина была фанатической поклонницей Распутина, и я не мог себе представить, что она могла бы явиться участницей заговора. Я отправился к Мане Головиной и не скрывал от нее мою тревогу. – Григорий убит, – сказал я ей. Но она мне не верила. – Нет, вы ошибаетесь, – ответила она, – Григорий жив. Я спросил ее, для какой цели она способствовала сближению Распутина и Юсупова. Для меня было ясно, что она и понятия не имела о заговоре. Она сообщила мне следующие подробности. Родители Юсупова не были довольны своим сыном, и поэтому они послали его для образования в Англию. Только после убийства из-за какой то проститутки на дуэли его старшего брата ему было разрешено вернуться в Петербург. Так как Феликс был гомосексуалистом, то родители пытались его вылечить с помощью Распутина. Лечение, которому подвергался Феликс, состояло в том, что Распутин укладывал его через порог комнаты, порол и гипнотизировал. Немного это помогло. Но Феликс поссорился с Распутиным, так как последний был против его брака с дочерью великого князя Александра Михайловича Ириной. План женитьбы Юсупова на великой княжне Ирине имел целью влить несметные богатства князей Юсуповых во владения семьи Романовых. Князья Юсуповы были татарского происхождения. Поэтому Распутин часто говорил, что в их жилах не течет русская кровь, и советовал Николаю не выдавать Ирину замуж за Феликса Юсупова, так как он вообще не мог быть мужем. Молодой Юсупов узнал об этих выражениях Распутина и страшно возмутился. Произошло очень бурное столкновение, после которого они не встречались, пока их опять не помирила Маня Головина. Царица была против женитьбы Феликса на Ирине, и после того, когда эта женитьба все же была решена, она долгое время не разговаривала с царем. Она присутствовала на венчании, но не разговаривала с Николаем. Все эти подробности я узнал от Распутина, перед которым царская чета не имела секретов. Я лично с князем Юсуповым познакомился при следующих обстоятельствах. Юсупов хотел купить для своей невесты подарок – жемчужное колье, которое было выставлено в окне ломбарда около Синего моста. Я требовал 12000 рублей. Юсупов поехал туда со своим комиссионером Эйзенбергом и мною. Эйзенберг отличался красным цветом лица и имел искусственную ногу, вследствие чего бросался всем в глаза. Покупка не состоялась. Распутин был против моих деловых сношений с Юсуповым по причине своей враждебности к нему. Феликс Юсупов, окончив военное училище, был произведен в офицеры. Но царь не хотел, вследствие его гомосексуальности, принять его в гвардию. Юсупов решил обратиться к Распутину в надежде, что царь не откажет Распутину в ходатайстве. Он обратился к Мане Головиной замолвить за него перед Распутиным доброе слово. – Я добилась их примирения, – гордо заявила она. – Феликс пригласил сегодня Распутина к себе. Григорий обещал вылечить также княгиню Юсупову. Теперь они кутят и чествуют свое примирение. Убийство совершенно исключается. Я знал, что княгини Юсуповой совсем не было в столице. Вне сомнения, Распутин был вовлечен в ловушку. Но Маня Головина уверяла, что Распутин, как обычно, после кутежа благополучно вернется домой. Я поспешил к Протопопову, разбудил его и рассказал ему все. – Но Распутин же дал мне свое честное слово, что он никуда не поедет, – удивился министр. Я рассказал, каким способом он тайком ушел из дому. Протопопов обеспокоился, звонил по телефону и поднял на ноги всю полицию. Распутина искали по всему городу. С епископом Исидором я направился в полицейский участок в районе дворца Юсуповых. Участковый пристав, с которым я был дружен, также разделял мое мнение, что Распутин убит. Ему уже доносили, что ночью из дворца Юсуповых были слышны выстрелы. С тех пор как стало известно о заговоре, квартира заговорщиков находилась под постоянным полицейским наблюдением. Городовой, находившийся ночью на этом посту у дворца Юсуповых, доносил, что ночью к нему подошел неизвестный, назвался членом Государственной Думы Пуришкевичем, передал ему пятьдесят рублей и заявил, что он убил Распутина. – Я освободил Россию от этого чудовища. Он был другом германцев и хотел мира. Теперь мы можем продолжать войну. Ты также должен быть верным своему отечеству и молчать. Городовой направился в участок, где обо всем и доложил. Пристав велел вызвать в участок кого-нибудь из слуг Юсуповых. Вызванный слуга был бледен и сильно взволнован. Он заявил, что видел автомобиль, которым управлял великий князь Димитрий Павлович. В этом автомобиле сидели Юсупов и Распутин, а рядом с великим князем с нарочно измененным лицом Пуришкевич. Он им открывал двери и потом получил от Юсупова распоряжение удалиться. Дальнейшие подробности затем сообщила присутствовавшая при убийстве и тоже стрелявшая двоюродная сестра Юсупова. Участниками заговора были великий князь Димитрий Павлович, оба сына великого князя Александра Михайловича, братья жены Юсупова, и Пуришкевич. Отец Юсупова и бывший министр внутренних дел Хвостов ожидали результатов убийства в другой части дворца. В убийстве Распутина принимала участие двоюродная сестра Юсупова танцовщица Вера Коралли. Один из шуринов Юсупова находился спрятанным за портьерами в передней. При входе Распутина он выстрелил в него и попал ему в глаз. В упавшего Распутина стреляли уже все, только Вера Коралли отказалась и кричала: "Я не хочу стрелять!" Ее крик был услышан даже в соседних помещениях. Заговорщики полагали, что Распутин уже мертв. Они одели на него его шубу, завернули его в дорожный плед и спрятали в подвал дома с намерением потом его удалить из дома. Но Распутин был еще жив, хотя в него и было сделано одиннадцать выстрелов. Он пришел в себя, выбрался из подвала, направился в окруженный высокой стеной сад и там искал выход из него. Он даже старался перелезть через стену, но это ему не удалось. Собаки подняли сильный лай, который привлек внимание убийц. Они бросились и начали ловить Распутина. Последний, несмотря на свои раны отчаянно сопротивлялся. Наконец Димитрию Павловичу удалось поймать Распутина, и он был связан по рукам и ногам веревками. Впавшего в то время в обморочное состояние Распутина повезли в автомобиле в заранее выбранное место на скованной льдом Неве, близ Каменного острова. С деревянного моста сбросили Распутина в воду, которая около моста была незамерзшей. Было очень трудно найти то место, где тело Распутина было сброшено в воду. Но мой сын Семен нашел около моста галошу Распутина. Мы также заметили следы крови, которые вели к одной проруби. В полверсте от этого места на льду мы нашли тело Распутина. Оно было сильно занесено снегом. По-видимому, Распутин выбрался из воды и потащился по льду, и только благодаря сильному морозу он погиб; шуба на нем была продырявлена пулями в восьми местах. Его правая рука была развязана и приподнята, как бы для сотворения крестного знамения. Наверно, ему еще в автомобиле удалось освободиться от веревок, и в воду он был брошен живым. Это произошло 17 декабря 1916 года.

ПОХОРОНЫ РАСПУТИНА

После нахождения тела Распутина туда явились Протопопов, начальник политической охраны Глобачев, начальник петербургского гарнизона генерал Хабалов, петербургский градоначальник Балк и полицеймейстер Галле. В их присутствии тело было перенесено в автомобиль. Еще до нахождения тела Распутина я в восемь часов утра отправился во дворец Юсуповых. Епископ Исидор сопровождал меня. Молодой Юсупов немедленно вышел к нам, взволнованный и бледный. – Что вы сделали с Распутиным? – спросил я его. – Были ли вы с ним у цыган? – Я не знаю, – пробормотал он. – Мы вместе с ним кутили, но он остался у цыган. Князь не осмеливался смотреть мне в глаза. – Сообщите это царице, – ответил я. – Ее Величество очень беспокоится. Она хочет знать, что произошло с Распутиным. Князь передал мне через несколько минут письмо, в котором говорилось, что ему ничего не известно о пребывании Распутина. – Я ничего не знаю, – повторял молодой человек. Тем временем я заметил на полу темные кровяные пятна. – Чья это кровь на полу? – спросил я его. Это его не озадачило. Он ответил мне совершенно спокойно, хотя и не глядел на меня: – Мы застрелили нашу собаку, это не имеет никакого значения. – Но чем объяснить то, что живущие по соседству модистки слышали несколько выстрелов и, кроме того, крик: "Не убивайте его"? Эти сведения мною были получены от моих агентов, которым я поручил заняться выяснением обстоятельств убийства. – Это были моя двоюродная сестра и госпожа Коралли, – ответил с деланным спокойствием князь. – Они очень испугались, когда мы стреляли в собаку. Ничего больше я не мог от него добиться. Тело Распутина в дубовом гробу доставили в Чесменскую часовню, которая находилась по дороге из Петербурга в Царское Село. Скоро туда прибыли дочери и племянницы Распутина. Я с моими сыновьями также направился туда. Мы увидели в часовне притворявшуюся поклонницей Распутина, а в действительности бывшей агентом "Национального клуба", Акулину Лаптинскую. По приказанию царицы посторонним доступ в часовню был воспрещен. Дочери Распутина привезли с собой белье и платье. Тело омыли и одели. Епископ Исидор отслужил панихиду. Мы просили об этом митрополита Питирима, но он ответил, что убийство Распутина его слишком расстроило. Император находился в ставке. Об убийстве Распутина ему было сообщено по телеграфу. Царь приказал разломать весь лед от Петербурга до Кронштадта. Он поспешил вернуться в Петербург. Убийство Распутина повергло его в тяжелую грусть. – Я погиб, – говорил он. Все старались его успокоить, но ничто не могло отвлечь его от грустных мыслей. Он был уверен, что убийство Распутина повлечет за собой и его гибель. Царица и ее дочери плакали все время. В дворцовой часовне постоянно совершались панихиды. Тело покойного было тайно доставлено в одну часовню в Царском Селе и там погребено. После погребения еще часто совершались службы, на которых присутствовала вся царская семья. Но на них могли присутствовать лишь лица, которые считались ближайшими друзьями царской четы. На тайных похоронах все члены царской семьи помогали при перенесении гроба в склеп; даже маленький наследник, который держал прикрепленную к гробу черную шелковую ленту. Тело было набальзамировано, и над лицом покойного в крышке гроба помещено стекло. На груди покойного была помещена икона, на которой расписались все члены царской семьи. Один офицер, по фамилии Беляев, каким-то путем узнал об иконе с подписями членов царской семьи. Для него было ясно, что эта икона могла стать очень ценной для собирателей редкостей, и он решил икону похитить. Ему было трудно узнать место погребения Распутина. Для этой цели он прибег к хитрости. Он познакомился с дочерью Распутина Марьей и выдавал ей себя за тайного поклонника ее отца; но осуществить свой план ему удалось лишь с началом революции. К склепу Распутина он привел толпу революционеров. Гроб Распутина вскрыли, и Беляев взял себе икону, а тело сожгли. Толпа была уверена, что Беляев действовал в интересах революции.

ЗАВЕЩАНИЕ РАСПУТИНА

После убийства Распутина царь продолжал оставаться в подавленном состоянии. Он потерял всю жизнеспособность. Только этим можно объяснить то, что он без особого противодействия подписал свое отречение. Еще до наступления революции царь был уверен в неизбежности катастрофы. Несомненно также, что решающую роль при этом сыграло предсказание Распутина, которое он незадолго до своей смерти в письменной форме передал царю. Оно имело громадное влияние на все действия царя во время переворота. Предсказание Распутина, о котором идет речь, создалось таким же путем, как создавались все его предсказания, и он очень им гордился. Весь день он находился в приподнятом настроении. Вечером он лег спать. На другой день он поручил мне вызвать к нему его любимца адвоката Аронсона. Он собирался писать свое завещание. Я изумился его намерениям, но исполнил его просьбу. Аронсон провел с нами весь вечер. Распутин написал следующее прощальное письмо:

"Дух Григория Ефимовича Распутина Новых из села Покровского. Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что еще до первого января я уйду из жизни. Я хочу русскому народу, папе, русской маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на твоем троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства. Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающий тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, то есть детей и родных не проживет дольше двух лет. Их убьет русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен подумать, все учесть и осторожно действовать. Ты должен заботиться о твоем спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоем избранном роде. Григорий".

Это пророческое завещание я передал царице. Какое оно на нее оставило впечатление, я не знаю. Она никогда мне об этом не говорила. Она только просила меня не показывать его царю. Я передал его на хранение митрополиту Питириму(1). Царь познакомился с завещанием только после смерти Распутина. Я думаю, что царица сама сказала ему о завещании. Царь опасался, что задуманный "Национальным клубом" заговор направлен не только против Распутина, но и против него. Отношение к нему его родни становилось все более угрожающим. После убийства Распутина Николай II считал себя в серьезной опасности. Он неоднократно совещался с представителями Департамента полиции. С тех пор он уже не имел ни к одному человеку на свете доверия. Это делало его положение еще более безнадежным.

ПОСЛЕ СМЕРТИ РАСПУТИНА

Вскоре после погребения Распутина царь меня подробно расспрашивал о последних днях Распутина и об обстоятельствах его убийства. Особенно он интересовался дальнейшими планами заговорщиков. Я сообщил ему все, что знал сам. Я не скрыл также то, что Распутин согласен был сам исчезнуть, как только был бы заключен мир с Германией, и что он больше всего стремился к созданию такого кабинета министров, который не был бы против заключения мира. Царь старался выяснить, не участвовал ли в заговоре кто-нибудь из министров или был посвящен в план убийства. Я сообщил, что министр юстиции Макаров и военный министр Шуваев если не поддерживали сношения с заговорщиками, то, во всяком случае, им был известен план убийства. – Мне они ничего не сказали, – грустно промолвил царь. – Впрочем, Григорий не любил Макарова и хотел заменить его Добровольским. На другой день Макаров и Шуваев были уволены. – –(1) Отец митрополит Питирим, отец Окнов, по происхождению латыш и был священником в Кокенгузене. В последующее время после этих событий я часто вызывался к царю. Он требовал все более подробных сведений об убийстве Распутина, о впечатлении, произведенном убийством в Петербурге, но особенно он интересовался мнением Распутина, высказанным в последние дни его жизни. Он старался исполнить его желания. Добровольский был назначен министром юстиции, а Беляев военным министром. Царь добросовестно исполнял все мои указания относительно назначения новых министров. Я как-то сказал царю: – Григорий не доверял Алексееву. – Невозможно, – воскликнул царь, – кому же тогда он доверял? – Генералу Гурко, – ответил я. – Но я не могу уволить генерала Алексеева, – ответил царь, – ему известны все наши военные тайны, и я должен его терпеть. Царская чета имела намерение квартиру Распутина превратить в часовню-музей. Царица вручила мне 12000 рублей на устройство новой квартиры для дочерей Распутина. Я нанял для них квартиру на Коломенской, в доме № 13, хорошо обставленную и принадлежавшую какому-то поляку, за 25 000 рублей; я прибавил своих 3 000 рублей. Дочери Распутина на новой квартире почувствовали себя неважно и наконец заявили мне, что они не хотят тут оставаться. Тем временем царица отказалась от плана устраивать часовню и позволила девушкам вернуться на их старую квартиру. Она подарила им на новое обзаведение 50 000 рублей. Когда Вырубова узнала, что для квартиры на Коломенской я добавил три тысячи рублей, то она мне их возместила. Дочери Распутина ежедневно навещали царицу. Она старалась утешить девушек и заказала для них меховые пальто. Из бережливости она эти пальто купила в рассрочку.

БОРЬБА ЗА МИНИСТЕРСКИЕ ПОРТФЕЛИ

Смерть Распутина вызвала во дворце настоящую панику. Теперь казалось, что единственным человеком, могущим устранить страшную опасность переворота, является только Протопопов. Все мы были озабочены враждебным настроением Государственной Думы и считали необходимым принять действенные меры к успокоению народных представителей. Вырубова предложила добиться примирения между Протопоповым и председателем Думы Родзянко. Это предложение казалось приемлемым и легко осуществимым, и Вырубовой удалось получить на него также согласие императора. Однажды, когда Родзянко должен был быть у царя со своим очередным докладом, государь вызвал к себе также Протопопова. Председатель и министр встретились в царском кабинете. Царь упрекал Родзянко в том, что он воевал против Протопопова только потому, что последний сделался царским министром. Если Родзянко не хочет идти против царя, то он должен помириться с Протопоповым. Родзянко все же на предложение царя в знак примирения подать Протопопову руку от этого отказался. Николай был вне себя. Он вскочил, повернулся к Родзянко спиной и, не простившись, сказал Протопопову: – Идем, Александр Димитриевич! Час спустя Протопопов послал Родзянко свой вызов. Родзянко принял вызов. Протопопов сообщил мне по телефону все подробности бурной сцены в кабинете царя и о вызове Родзянко. Непосредственно после приема Протопопова царь уехал в Ставку, чтобы, как думали, не присутствовать на открытии Думы. Я старался убедить Протопопова отказаться от бессмысленной дуэли с Родзянко. Но он об этом и слышать не хотел. Я предложил, по крайней мере, уведомить царицу по телефону и во всем ей признался. Царица была поражена. Почти целый час они говорили по-английски. Протопопов мне передал, что царица была того мнения, что Протопопов поступил еще хуже, чем Родзянко, и что она не может допустить, чтобы Протопопов подставлял себя вражеской пуле. Мы все боялись, что смерть Протопопова могла иметь наихудшие для всех нас последствия. Царица немедленно послала с курьером в Ставку очень взволнованное письмо царю. Николай телеграфно вызвал к себе Родзянко. Это послужило в Петербурге поводом к слухам, что царь вызвал Родзянко в Ставку, чтобы поручить ему составление ответственного перед Думой кабинета министров. Но в этих слухах не было ни слова правды. Царь приказал Родзянко отказаться от дуэли с Протопоповым. Родзянко написал Протопопову письмо, в котором он соглашался на дуэль лишь в том случае, если Протопопов получит на это письменное разрешение царя. Я был очень рад, что все закончилось столь благоприятно, и заказал для секундантов несколько безделушек в память о несостоявшейся дуэли. Следовало бурное время постоянной смены министров. Был момент, когда казалось, что возьмет верх партия Родзянко. Штюрмера сменили Треповым. Он поставил царю условие, что в будущем министры должны были назначаться не царем, а председателем Совета министров. Он вызвал к себе Протопопова, Добровольского, генерала Беляева и Раева и предложил им подать прошения об отставке. Протопопов возразил, что он назначен царем и подаст в отставку только по приказанию царя. Положение казалось мне очень серьезным. Главная опасность по моему мнению, была в том, что посмертное влияние Распутина начинало уменьшаться. Я же считал необходимым любой ценой его поддерживать и поэтому сказал Протопопову, что положение возможно спасти лишь новым оживлением влияния Распутина. Удивленный Протопопов не мог себе представить, как это сделать. Я изложил ему мой план, который он с воодушевлением принял. Распутин имел привычку записывать называемые нами имена кандидатов в министры на отдельных записках. Иногда эти записки снабжались также его замечаниями. Незадолго до своей смерти Распутин обсуждал со мной план составления такого кабинета, который соответствовал бы нашим требованиям. Положение было очень тяжелым, так как количество лиц, которым можно было вполне довериться, было весьма ограниченно. Распутин никогда не намечал кандидата, заранее со мною не посоветовавшись. Непосредственно после смерти Распутина мое влияние было решающим. Царь верил, что только я один был посвящен в планы Распутина. Также Вырубова очень доверяла мне. Она не вмешивалась в политику и, зная, что я имею отношение к влиятельным петербургским кругам, была уверена, что я могу выбрать более подходящих кандидатов, чем она. Если у меня имелся надлежащий кандидат, то я всегда обращался за ее поддержкой и никогда не получал отказа. В критическую минуту, когда мы уже начали терять почву под ногами, я вспомнил, что записки Распутина были мною потом спрятаны в надежном месте. Царь хорошо знал почерк Распутина, и поэтому я был уверен, что он не станет сомневаться в подлинности записок Распутина. – Но где же эти записки? – спросил Протопопов. Я рассказал ему, что после смерти Распутина все документы, письма и бумаги Распутина, в том числе и много писем царской четы, мною были из предосторожности изъяты из квартиры Распутина. Об этих предосторожностях я уже докладывал царю. Очень довольный царь меня долго хвалил. Часть бумаг я передал на хранение княгине Софии Тархановой, а остальные находились у митрополита Питирима. Среди находившихся у княгини Тархановой бумаг записки не нашлись, и мы нашли их у митрополита Питирима, с именами Добровольского, генерала Беляева и Раева. Все эти кандидаты были уже назначены. Но, наконец, мы также нашли новые имена, которые нам казались очень подходящими кандидатами. Нашим кандидатом в министры-президенты был князь Голицын, старый и болезненный человек, но близкий друг Протопопова и очень милый человек. Содержанки Протопопова и Голицына были подругами, и когда Протопопов был назначен министром, то они решили добиться также для князя высокого назначения, чтобы одной подруге не остаться сзади другой. К нашей радости, мы нашли также фотографию Голицына с надписью Распутина "старик", то есть министр-президент. Мы были уверены, что царь обязательно исполнит это посмертное указание. С этими документами в пользу Голицына мы отправились к Вырубовой. Мы уверили эту сердечную и доверчивую даму, что Распутин еще при жизни наметил следующий состав кабинета министров: князь Голицын – председатель, Кульчицкий – министр образования, Покровский – министр иностранных дел и Кригер-Войновский – министр путей сообщения. Покровский не знал ни одного иностранного языка, но все же Распутин его наметил министром иностранных дел, и мы вполне поддерживали эту кандидатуру. Изумленная Вырубова передала наш список царице. Последняя была счастлива иметь составленный самим Распутиным список. Она послала его с курьером к царю в Ставку. Николай вызвал Протопонова, показал ему список Распутина и спросил его, знает ли он намеченных Распутиным лиц. Царь сам не имел понятия о них. Протопопов изобразил, что он записку видит впервые, но сказал, что намеченных лиц он всех знает и они являются наилучшими кандидатами. Следствием этого было то, что уже на другой день Трепов должен был оставить должность министра-президента, которую он занимал не более недели. Совершенно неизвестный князь Голицын назначался министром-президентом. Его самого это изумило больше всего. Протопопов был очень доволен. Но через несколько дней он меня очень неприятно изумил. Он рассказал, что министр юстиции Добровольский на первом же заседании кабинета предложил сослать меня в Сибирь, так как я мешаю работе министров и им не подходит быть зависимыми от меня. Протопопов ответил, что обсуждение подобного рода предложений он не может допустить. Я являюсь причисленным ко дворцу, и царь выразил ему свое желание, чтобы моя деятельность не нарушалась бы вмешательством полиции. Этим вопрос был исчерпан. Вопреки установившемуся обычаю этот кабинет не представлялся царю. Князя Голицына царь не принял ни разу. Но все вновь назначенные министры последнего кабинета считали своею обязанностью представиться Вырубовой, так как в те времена было очень важно заручиться ее поддержкой.

БОРЬБА РАСПУТИНА С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ

Хотя при дворе и царствовало благоприятствующее Распутину стремление к мистическим чудесам, все же Распутину не сразу удалось занять свое влиятельное положение. Для этого ему понадобилось целых пять лет. И только во второе пятилетие его влияние достигло наивысшей силы. К достижению своей цели он стремился с большой настойчивостью и упорством, пользовался для этого всеми имевшимися в его распоряжении средствами и умел великолепно использовать людей, которые сами хотели сделать его своим орудием. Злоба царской родни против Распутина была вызвана не дружбой царя с сибирской бродягой, а главным образом тем, что рушились планы, намеченные некоторыми великими князьями. Как уже говорилось, приближение Распутина к царскому двору состоялось при благожелательном отношение черногорок, супруг великих князей Николая Николаевича и Петра Николаевича. Он был только одним из предсказателей, которыми в то время был переполнен царский дворец. По всей России шла погоня за подобного рода людьми, и члены царской семьи принимали самое живое участие в этой погоне за чудотворцами. Великие княгини Анастасия и Милица допустили большую ошибку, приблизив Распутина к царскому дворцу. Он оказался сильнее и умнее своих предшественников и конкурентов, в которых в то время недостатка не ощущалось. Несколько лет Распутин пользовался горячим участием обоих великих княгинь, но почувствовав, что для удержания своей власти он больше в них не нуждался, он от них отвернулся. К тому побудили его две причины. Разногласия между старым и молодым дворами становились все более явными, и великие князья открыто перешли на сторону вдовствующей императрицы. Поэтому Распутин счел нужным с ними расстаться. Кроме того, за это время сильно возросло его самосознание и он чувствовал, то он более не нуждается в посредниках с царской четой. Поддержка с их стороны стала излишней. Он сам был уже властелином. Николай Николаевич, став злейшим врагом, повел против него отчаянную борьбу. Одним из опаснейших орудий борьбы являлось распространение гнусных слухов, бросающих тень на царскую семью. Но это средство оказалось безвредным. Безрезультатно кончались также покушения на Распутина. Даже неограниченные полномочия Главнокомандующего русскими армиям не помогли Николаю Николаевичу сломить власть Распутина. ...Власть Распутина все росла, и ему наконец удалось победить своего страшного врага. Когда родственники царя убедились, что не в силах устранить всесильного Распутина, то всю свою злобу они направили против царской четы. Вдовствующая императрица всю свою жизнь мечтала о возведении на российский престол своего любимого сына Михаила. Рождение наследника разбило эту мечту. Свою ненависть против царствующей императрицы царица-мать не скрывала. Разногласия между обеими увеличивались еще тем, что царица имела сильную волю и не разрешала командовать собой. Разочарованные в своей надежде командовать слабовольным императором, великие князья были возмущены самомнением царицы и выражали свое недовольство в разных формах. Все это в высшей мере раздражало царицу и приводило ее в состояние разъяренной львицы, защищающей своего детеныша до последнего. В борьбу с великим князем скоро были замешаны общественность, войска и, наконец, широкие массы народа. Но не все великие князья приняли в ней участие. Двоюродные братья царя: Кирилл, Борис и Андрей, сыновья великого князя Владимира, оставались в стороне и не могли быть вовлечены в борьбу. Не без основания утверждаю, что революция, повлекшая за собой отречение царя, была задумана сверху. Родственники царя в борьбе с Распутиным первые прибегли к употреблению оружия. Выстрелы Юсупова и великого князя Димитрия Павловича попали не только в Распутина, но и в царскую чету Недолго пришлось ждать, и борьба из дворцов вырвалась на улицу. Надежда убийц Распутина его убийством устранить его влияние не оправдалась. После смерти Распутина его влияние продолжало расти. Объятый ореолом мученичества Распутин в глазах царя и царицы сделался действительно святым, и они всеми мерами старались и после его смерти следовать его указаниям. Царица собирала все направленные ей и царю письма и записки Распутина, а также все его пометки и хранила их. После начала февральской революции, считая свое собрание в опасности, передала мне на хранение. Убийство Распутина не привело борьбу великих князей против царской четы к концу, но еще ее ожесточила. Образовался настоящий заговор, во главе которого стал тесть Юсупова, великий князь Александр Михайлович. К нему присоединились все великие князья, за исключением ранее упомянутых трех сыновей великого князя Владимира. Предполагалось объявить царя помешанным, царицу сослать в монастырь и до совершеннолетия наследника провозгласить Николая Николаевича регентом. Но этот план был скоро оставлен и заменен другим, по которому предполагалось на престол возвести царицу-мать, а наследником престола объявить Михаила. Все эти планы обсуждались до того открыто, что политической охранке не стоило никакого труда следить за ними. Частая переписка между великими князьями только подтверждала переговоры. Женщины, члены царской семьи, также принимали весьма деятельное участие, и они служили постоянной темой бесед в петербургских салонах. Царь был хорошо осведомлен о затеянном против него заговоре, но не принимал никаких мер. Причиной тому было то, что в своем предсмертном письме Распутин просил царя оставить его убийц безнаказанными. Воля Распутина была для царя священна. Он ограничился командированием великого князя Димитрия Павловича на фронт и ссылкою Юсупова в его имение. Это только подбодрило великих князей в их деятельности. Царь почти ежедневно получал от своих родственников письма с угрозой низвержения с трона. Разрыв между царем и его родственниками стал явным, и он перестал их принимать. Александр Михайлович однажды явился в Царское Село в сопровождении обоих своих сыновей, которые тоже участвовали в убийстве Распутина. Царица отказывалась его принять, но наконец согласилась на его настойчивые просьбы. Она в этот день чувствовала себя нездоровой и приняла его в своей спальне. Так как можно было ожидать со стороны великого князя некорректного поведения, то царь с двумя дочерьми остался в соседних апартаментах. Когда Александр Михайлович начал говорить с царицей угрожающим тоном, в спальню явился царь с дочерьми. Он был совершенно спокоен и ко всему готовым. Великий князь пришел в сильное смущение и бормотал, что необходимо только уволить Протопопова и сменить весь состав кабинета. В этот день я как раз приехал в Царское Село с дочерьми Распутина, которые должны были получить свои меховые пальто. Девушки вместе с младшими дочерьми царя, Марией и Анастасией, направились в комнаты, отведенные для великой княгини Елизаветы, я же пошел в находившийся во дворе Серафимовский лазарет. Скоро туда явилась страшно возбужденная Вырубова и рассказала мне о происшествии в царской спальне. Я отвез домой сильно взволнованных дочерей Распутина и отправился к Протопопову. Он велел соединить себя по телефону с царским дворцом и беседовал приблизительно час с царицей на английском языке. Он настаивал на необходимости принять энергичные меры против Александра Михайловича, но не мог добиться на то согласия царицы. Был только отдан строгий приказ больше не принимать ни одного великого князя. Распутин имел привычку ежедневно в десять часов утра по телефону разговаривать с Царским Селом. После его смерти Протопопов продолжал эти телефонные разговоры. Он старался во всем поступать по примеру Распутина. Но так как он не был осведомлен столь хорошо в действиях Распутина, как я, то он просил меня присутствовать на этих беседах, чтобы в случае надобности дать ему соответствующие указания. Злоба великих князей к царю не угасла даже после его отречения. Царская семья и после этого оставалась совершенно одинокой. Только несколько лиц из ближайшего окружения остались до конца верными царской чете. Отречение царя первоначально казалось великим князьям для них благоприятным. Они думали тогда, что революционные настроения скоро улягутся и опять на престоле будет восстановлена династия Романовых. Только потом им пришлось признаться, насколько они ошибались.