Текст книги "Плачущий осел"

Автор книги: Арон Кобринский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Демократия такая, какою мы себе ее представляем, в любой из демократических стран имеет президента, решения которого могут быть отклонены иными выборными органами (в Америке, например, высшим федеральным законодательным органом – конгрессом, или его составной частью сенатом). И таким способом достигается плюрализм при принятии решений, способных повлиять на экономический и политический тонус живого функционирующего организма – государства. Только технический прогресс позволяет обществу демократизироваться. Причина в том, что прогресс этот достигает такого научного уровня, что невольно требует, чтобы руководство составными техническими звеньями осуществлялось, как правило, людьми принадлежащими к третьей группе населения (одаренные, талантливые, гениальные). Но представители третьей группы населения не выносят вождизма, поскольку самым большим авторитетом для них является то ощущение, которое они получают от воздействия реального объекта. Эти люди, если и подчиняются приказу, то не вслепую, не потому что приказ действует на них гипнотически, а потому что они считают ту мысль, которую заключает в себе этот приказ, логически правильной и целесообразной. Если же эти люди найдут, что в приказе есть логическая неувязка или, что приказ идет вразрез с их пониманием, которое возникло у них от контактирования с реальным объектом, то люди эти, по своей генетической природе, подобному приказу подчиниться не могут. Вот почему на определенном уровне технического прогресса возникает потребность в демократизации – то есть в расширении плюралистических элементов управления обществом. Чиататель может возразить, что в Советском Союзе, несмотря на низкий технический уровень производства, тоталитаризм все же рухнул и возникли демократические формы правления. Но пусть читатель-оппонент не забывает, что потребность в демократических преобразованиях в этом государстве возникла потому, что оно не выдержало конкуренции с развитыми демократическими странами и, в результате, очевидно, что косвенной причиной этих преобразований явился высокий уровень производства, который был достигнут в этих странах и что чем выше в какой-либо стране такой уровень, тем больше свобод предоставлено ее гражданам. И, думается, что демократия в ее даже самых современных формах не является настолько совершенной, что начиная, например, с 1995 года эти формы никогда больше меняться не будут. Можем ли мы предугадать развитие демократических форм управления от настоящего к будущему? Возьмем, для наглядности, Соединенные Штаты Америки... Высшим федеральным законодательным органом США является конгресс, состоящий из двух палат: палаты представителей (435 членов) и сената (96 сенаторов – по 2 от каждого штата). Таким образом, мы можем утверждать, что плюрализм, в данном случае, сводится к тому, что судьбу более чем двухсотмиллионного населения решают 531 человек. Вероятность того, что эти 531 человек допустят при решении какого-либо жизненно важного вопроса достаточно велика, чтобы утверждать, что рассматриваемая нами демократическая форма правления является предельно совершенной. Для того, чтобы при принятии законодательных решений уменьшить вероятность ошибки, необходимо увеличивать число членов конгресса, соблюдая при этом то необходимое условие, что абсолютное большинство членов этого конгресса должно быть представителями третьей группы населения (одаренные, талантливые, гениальные). Такой путь ведет к громоздкости административных структур и потому неприемлем.

Представим себе другой, на первый взгляд, фантастический вариант, что все двухсотмиллионное население с помощью генной инженерии получило качественное изменение – приобрело интеллектуальный потенциал представителей 3-й группы населения, что вся эта громада гипнозу не поддается – никакими штампами, никакими авторитетами ослеплено быть не может! Любой представитель этой двухсотмиллионной армии – человек творческий (одаренный, талантливый, гениальный), адекватно реагирующий на соприкосновение с реальным объектом и умеющий отсеивать (отчуждать от себя) его искаженные эманации. Это, прежде всего, означает, что если бы взрослая часть этой двухсотмиллионной массы творчески одаренных людей пожелала бы проголосовать за какое-нибудь решение, или за введение в действие какого-нибудь закона и если-бы при этом стал возможным (технически осуществимым) мгновенный подсчет голосов, то в этом случае функционирование федерального законодательного органа (конгресса) стало бы излишним. В данном случае произошла бы замена относительного плюрализма (голосование малого количества людей – 531 человек) на абсолютный (голосование всей взрослой части двухсотмиллионного населения Соединенных Штатов Америки). И,очевидно, вероятность ошибки при принятии решений, влияющих на судьбу нации, была бы намного меньше. Движение демократизации от относительного плюра лизма к абсолютному (постоянно действующему референдуму) с неизбежностью приведет к самоуправлению огромной массы людей, к отмиранию вождизма и законодательных функций соответствующих звеньев государственного аппарата. Такая эволюция привела бы к отмиранию государства и возникновению качественно новых форм человеческих сообществ. 28

Процент количества преступников по отношению к общему числу населения в израильском государстве такой же, как и в других развитых демократических странах. И проституток тоже! Эти статистические данные дают право израильским философам и политическим деятелям утверждать, что Израиль нормальное демократическое государство с полновесными плюсами и минусами. Нормальное – значит не исключительное. Не дай Бог, по их мнению, чтобы оно было исключительным. Хор голосов подхватывает этот припев не потому, что евреи умирают от скромности, а потому, что несмотря на то что по современным канонам, живут они в стране действительно демократической и при этом не мешает добавить, в своей стране; несмотря на это, ими еще не изжита галутная боязнь быть на виду и стать по этой причине жертвой очередного погрома. Но действительно – является ли еврейский народ избранным, и если да, то почему и в чем? Можно ли ответить на этот вопрос исходя из обоснованных предположений? Я несколько скептически отношусь к расхожему мнению, опирающемуся на лейтмотив библейского текста, в котором утверждается избранность народа Израиля по линии его эзотерической связи с Богом (так я отношусь к расхожему мнению – именно к нему, а не к пророческому лейтмотиву библейского текста). Предсказано было, что народ Израиля покинет Землю Обетованную и, перенеся многочисленные страдания, снова соберется там. Так оно и произошло. И мы этому очевидцы. Также сказано в Писании, что народ Израиля будет служить примером для других народов и что евреи – народ избранный! И если я не знаю, как обосновать это пророческое утверждение, когда оно касается линии эзотерической связи народа Израиля с Богом, то исходя из определенных логических предположений, служить примером по линии об щественных, культурных и технических достижений – эта сторона пророчества вполне поддается разумному объяснению.

Прежде всего, почему евреи – народ избранный? Очевидно, благодаря тому жесткому генетическому отбору, который претерпел еврейский народ со времен египетского рабства до наших дней. Утверждение, что и среди других народов происходил подобный отбор не соответствует истине. Он, если и происходил этот отбор, то таким образом, что индивидуумы с повышенной величиной IQ занимали более привилегированное положение в иерархии, но при этом остальное количество единоплеменного населения, относящееся, в основном, ко 2-й группе не преследовалась и не уничтожалась, поскольку вся масса этого единоплеменного общества жила на своей земле и была, как правило, однородна по национальному составу. Евреи же долгие исторические времена испытывали вражду – являлись чужаками среди других народов. Постоянное преследование и уничтожение прореживало наиболее всего представителей 2-й группы (физическое уничтожение – погромы и лагеря смерти и всевозможные косвенные способы притеснения – процентные нормы и прочая) и в результате кривая нормального распределения для лиц сугубо еврейской национальности сместилась таким образом, что количество представителей 3-ей группы (одаренные, талантливые, гениальные) среди евреев резко возросло. По моим подсчетам 30 % евреев из 12 миллионов относятся к представителям 3-ей группы. Это в то время, как для любого другого народа представители 3-й группы составляют всего 3,5 %. Неудивительно, что при такой огромной массе одаренных, талантливых и гениальных, еврейский народ, собравшийся в одном государстве, может создать такую цивилизацию, которая будет служить примером для других народов. 29

Обед состоял из одного салата. Ася нарезала капусту. Окропила ее соком чеснока и лимона. Вкус капитальный – три потраченных шекеля и никакого секрета в приготовлении. 30

Если мой расчет, что в еврейском государстве число людей одаренных, талантливых и гениальных составляет 30 % от общего количества, верен; то задача израильского правительства состоит, прежде всего, в том, чтобы задействовать этих людей в соответствии с их духовными запросами. Если израильское правительство окажется в этом отношении недееспособным, то я не сомневаюсь в том, что эти 30 %, этот активно и адекватно контактирующий с реальным объектом авангард, найдет способ заставить тяготеющий к консерватизму израильский государственный аппарат мыслить по новому. 31

Мне непонятно почему Горбачев держится за сохранение целостности Советского Союза. Разве не очевидно, что осуществление демократических реформ в рамках одного такого территориально огромного многонационального осударства практически неосуществимо? 32

Если в СССР демократические преобразования неосуществимы, то почему в США, в таком же многонациональном государстве царствует демократия? Не потому ли, что территория США колонизирована разноплеменными народами и поэтому, к примеру, гражданин США англичанин не может испытывать к гражданину США итальянцу или, допустим, поляку национальной вражды, исходя из того чувства, что тот или другой пришельцы, ибо он сам – пришелец. Только индейцы, коренные жители Америки, должны, повидимому, испытывать ненависть ко всем остальным жителям США и, очевидно, ненавидят их, но ксенофобия эта бессильна ввиду малочисленности индейцев. Первая, повидимому, и основная причина возникновения демократической формы государственности в США – многонациональный состав на фоне отсутствия коренной доминирующей национальности. Вторая дополнительная причина – сдвиг пика кривой нормального распределения по величине IQ в сторону представителей 3-й группы населения. Такое смещение стало возможным благодаря тому, что население США возникло в результате иммиграции. В погоне за неуловимым счастьем в далекие края со всех стран мира устремлялись генетически наиболее активные, ищущие люди – одухотворенные, талантливые и гениальные. Государство нового типа было создано в основном этими людьми и поскольку эта группа населения контактирует по своему генетическому призванию с реальным объектом адекватно и при этом не может быть загипнотизирована средствами массовой информации (подвергает сомнению всякий авторитет и не выносит вождизма), постольку и содействовала она победе на колонизированной территории демократических форм государственного устройства. 33

?Есть на примете человек – убирает в многоэтажных домах, которые возле магазина ?Суперсаль?, – сказала Ася и, связав волосы на голове в тугой узел, продолжала,– я как-то делала покупки в этом магазине и, слово за слово, разговорилась с этим человеком. Он сказал, что нуждается в помощнике. Предложил у него работать или найти кого-нибудь подходящего. Его требование – уметь говорить на иврите и быстрота в работе. Я отказалась. Наработалась за тринадцать моих израильских лет так, что на все оставшееся время хватит. Нет у меня здоровья и ты это знаешь. Только полгода тому назад из-за такой работы в больницу попала. Но если он тебя возьмет, буду помогать. Хочешь, поедем?? ?Куда? – спросил я, – где ты его там искать будешь?? ?Он мне сказал, что если надумаю, то его всегда можно найти в одном из домов?, – ответила Ася. ?Поехали?, – согласился я раздраженно, потому что не верил в эту затею: при существующей в Израиле безработице даже такая неквалифицированная работа была нарасхват. Мы сели в наш старенький обшарпанный ?Фиат? и выехали из Беер-Якова в сторону Ришон ле-Циона – авось повезет! За рулем – Ася. Мне для получения водительских прав необходимо пройти курсы, а это деньги и немалые – за все нужно платить. Возле ?Суперсали? Ася свернула с основной трассы и мы очутились возле группы однотипных девятиэтажек. ?Здесь!? остановила машину. Мы направились к домам. ?Это, кажется, он?, – сказала, дернув рукав моей куртки. В просвете между домами я увидел мужчину с метлой и совком в руках. Мы подошли поближе. Он узнал Асю и заулыбался, не обращая на меня никакого внимания. ?Работать пришла? – спросил и, продолжая улыбаться, опустил метлу и совок на край бордюра, – мне как раз нужен помощник, – продолжал он, – у меня пять домов. Работа тяжелая. Надо мыть лестницы, площадки, вестибюли, лифты; убирать помещения мусоросбора, подметать территорию вокруг домов. Раньше я с женой работал – легче было, а теперь приболела. Врачи запретили?. ?А я не для себя, я для мужа, – сказала Ася и представила меня, – Александр?. Он окинул меня оценивающим взглядом и сказал: ?Это еще лучше. Работа наша мужской хватки требует. Меня зовут Проспером?, – протянул руку. 34

Сегодня прошло более чем полтора месяца с того момента, как Председатель Кнессета обещал господину Новому Репатрианту содействовать его просьбе. Зная цену подобным авторитетным обещаниям, я решил позвонить а вдруг события развивались наперекор моему неверию? ?Сдвигов никаких! – с надтреснутой хрипотцой выдавил господин Новый Репатриант и добавил, – пошли бы они все к е.м.?. 35

?Свобода – есть осознанная необходимость? – формулировка, узаконивающая рабство. И, действительно, из нее логически вытекает, что раб, осознавший необходимость своего рабства – свободен. Я, к примеру, живя в Советском Союзе, не мог осознать этого, хотя изо дня в день меня идеологически обрабатывали, пытаясь убедить, что самый свободный человек в мире гражданин СССР. Но сегодня я живу в демократической стране. Чувствую ли я себя свободным? Только частично. Для того, чтобы ощущать свободу по-настоящему, необходимо, чтобы отсутствовала соци альная иерархия и централизм, чтобы правом решать государственные вопросы пользовались в равной степени все граждане, а не избранное для этой цели меньшинство. Возможно ли существование такой общественной структуры? Думается, возможно, но при определенных условиях. Первое условие – достаточное увеличение процентного отношения ко всей остальной массе населения представителей 3-й группы (одаренные, талантливые, гениальные). Второе – абсолютная компьютеризация населения (в каждой семье персональный компьютер, подключенный к общей сети, с возможностью выхода на центральный компьютер). Третье – относительно полная автоматизация и роботизация производственных процессов, высвобождение человека от физического труда. Четвертое – всеобщие выборы используются только для того, чтобы время от времени (периодично) комплектовать специально отобранную группу для обслуживания центрального компьютера. Поскольку в изображенной мною общественной структуре плюрализм не является прерогативой ограниченного числа людей, но конкретно распространяется в своем реальном выражении на каждого члена общества, то он, этот плюрализм, приобретает новое качество является не относительным, а абсолютным. При таком плюрализме каждый член общества, равноправно участвующий в обсуждении и принятии какого-либо решения, будет подчиняться этому решении без внутреннего сопротивления даже в случае отрицательного своего отношения к этому решению, ибо при таком абсолютном плюрализме основная вопиющая несправедливость (подчинение большинства меньшинству) будет устранена. И поскольку каждый человек не будет испытывать внутреннего сопротивления при исполнении какого-либо постановления или закона, надобность в государственном аппарате, как механизме подавления, отпадет. Очевидно, отпадет надобность и в самом государстве. И если будущее хотя бы на такую малость приблизит нас к описанной здесь качественно новой структуре, то это продвижение оптимистический признак расширения и углубления демократии, как процесса постоянного и необратимого, ведущего человеческое общество к царству абсолютной свободы. 36

Утром, привлеченный голосами, доносящимися из апельсинового сада, мы выглянули в окно и увидели толпу вокруг человека, лежащего на песчаной дорожке, и полицию. ?А вдруг он мертвый?! – сказала Ася, наотрез отказавшись спуститься к этому месту, – мне страшно, иди без меня?...

Гражданин N был мертв. Он лежал на спине – руки и ноги на ширине плеч, лицо прикрыто русскоязычной газетой ?Двенадцать колен?. Газета слетела бы, так как чувствовался ощутимый ветерок, но ее прижимала к лицу сухая ветка. ?Неужели не нашлось холстины?, – подумал я, но из разговоров мне стало понятно, что человека обнаружили в таком виде и полиция запретила сердобольным обывателям прикасаться к ?вещественный доказательствам?. В течение получаса прибыли эксперты. Замерили расстояние до ближайших деревьев, сняли отпечатки, взяли пробы грунта, произвели еще какие-то алхимические манипуляции. Сфотографировали общий вид трупа. Убрали газету. Я увидел апоплексически выпученные глаза и, как мне показалось, искажен-ие ужасом, черты лица. Спросили у толпящихся может ли кто-нибудь опознать этого человека, но таких не нашлось. Сделали фотоснимок. Затем газету вернули на прежнее место, сверху положили ту же самую ветку. Появилось двое в белых халатах. Аккуратно перенесли труп вместе с газетой и веткой на носилки, накрыли простынею и унесли. 37

В парадных подъездах и в кабинах лифтов многоэтажек установлены зеркала, которые каждый день я и Проспер очищаем от жирных пятен, плевков и соплей. Брызгаем на зеркало специальную жидкость и трем газетной бумагой. Работа изнурявшая. Сопли присыхают к теплу намертво – попробуй оттереть. Проспер убежден, что это шкодничают пацаны. ?Хем осим каха?,* – говорит он мне и показывает мимикой настолько выразительно, что я, прямо таки, вижу эти приблатненные плевки сквозь зубы, сопровождаемые звуком ?тцэ?. На этом Проспер не останавливается. Глаза его загораются ненавистью?. Он подносит к ноздре указательный палец и показывает, как ребенок выковыривает козявку и размазывает по стеклу. К негодованию Проспера я отношусь с полнейшим безразличием. Продолжаю драить очередное зеркало. Работаю. Брезгливости не ощущаю. Согласно рассуждениям Фрейда (или какого-то другого психоаналитика) рот и слизистая оболочка носа относятся к эрогенным зонам. Оплевывая свое изображение и размазывая по нему сопли, ребенок как бы совершает половой акт со своим двойником, испытывая при этом нечто типа сексуального удовлетворения. Я думаю, что шкода эта совершается детьми, которые в противовес воспитательным стремлениям окружающих, не сублимировали в себе первичные половые инстинкты, и поэтому, как мне кажется, страдают некоторой умственной недоразвитостью?. ____________ * Они делают так.

А.Кобринский,"ПЛАЧУЩИЙ ОСЕЛ", роман-дневник

продолжение IV

38

В Израиле очень много партий. Очевидно, что политической партию можно назвать тогда, когда она участвует в борьбе за власть. С этой точки зрения существование религиозных политических партий недопустимо. Неэтично, как мне кажется, верующим людям создавать особую партию, призванную участвовать в грязных политических интригах и махинациях. Жизнь показывает, что религиозные партии, дорвавшись до государственной кормушки, становятся нечистыми на руку не меньше, если не больше, остальных политических партий. Что касается меня лично, то я вообще против всяких партий религиозных, ультраконсервативных, нерелигиозных, сионистских, либеральных, коммунистических и прочая... Я не сомневаюсь в том, что любая из этих партий, если дать возможность быть правящей и единственной, неизбежно превратится в Фундамент, на котором будет воздвигнуто здание тоталитарного режима. Как показывает история, дело не в светлых и многообещающих программах, а в природе иерархии, которой пронизана любая партийная организация. Все живые существа со стадным инстинктом (в том числе и человеческое общество) придерживаются иерархии гипнотического подчинения, вытекающей из лежащей в основе их поведения, агрессивности. Слабый подчиняется сильному – вожаку, лидеру, вождю. Кто не подчиняется, того уничтожают, или изгоняют, или ославляют, или игнорируют. В этом смысле израильские политические партии ничем не отличаются от политических партий в других странах. В любой из них есть вождь – маленький, потенциальный фюрер. Этому маленькому фюреру стать большим мешает только одно обстоятельство – узаконенное существование многопартийной системы. В этом случае, дорвавшемуся до государственной власти, не дают развивать волчий аппетит лидеры и вожди других политических партий, поднимая при наличии подобных попыток дурно пахнущий гвалт, окропляя его для толпы духами высокопарной фразеологии. Базой для возникновения любой политической партии, как это не странно, являются не какие-либо объединяющие группу людей высокие политические устремления, но прежде всего наличие в структуре человеческого общества представителей 2-группы населения, неспособной, по своей генетической структуре, адекватно контактировать с реальным объектом. Эта группа населения легко поддается гипнотическому, в зависимости от тех или иных субъективных причин, воздействию той или иной политической пропаганды и, вступив в ту или иную партию, начинает слепо подчиняться ее дисциплинарному уставу и, прежде всего – вождю. Очевидно, что надобность в политических партиях отпадет сама собой при достаточном увеличении относительной численности представителей 3-й группы населения и появлении первых признаков отмирания государства – попыток отказа функционирующей общественной структуры от плюрализма относительного в пользу абсолютного.

39

Асе нужно было закупить косметические кремы. Мы поехали в Тель-Авив. Магазин препаратов находился в районе Дизенгоф-центр. В этом же районе находился известный на весь Израиль магазин русской книги ?Скрижали?, где время от времени организовывались встречи приезжающих из России (как навсегда, так и на гастроли, или просто повидать Израиль) известных писателей, поэтов, бардов, артистов и других представителей искусства с интеллектуальной русскоязычной публикой. Инициатором этих встреч была хозяйка ?Скрижалей? Нехама Графц. После того, как мы закупили кремы, я сказал Асе, что хочу заскочить на пять минут в ?Скрижали? посмотреть что нового поступило из книг. Ася, чувствуя недомогание, согласилась с натяжкой. Помещение было застлано сигаретным дымом. В этом чаду за председательским столом восседала Нехама Графц и три знаменитых киноактера – Закаков, Табалов, Кунилин. Из них, как я понял, Закаков и Кунилин репатрианты, Табалов – турист. Эта разница резко сказывалась на душевном их состоянии. Не знаю сколько времени прошло со дня абсорбции Закакова и Кунилина, но судя по их внутренней истерзанности, выражавшейся в заострившихся лицах и нервных пульсообразных, лишенных плавного движения, жестах; с израильской действительностью они уже сталкивались. Табалов-же выглядел уравновешенным, рассудительным и уверенным. Ему-то что? удовлетворил давнее желание побывать на Святой Земле, посмотрел как здесь люди живут – ступил ногой на шершавые библейские камни и домой. Глаза у Кунилина все время были влажными – набухли от за сдерживаемых слез. Более всех запомнился Закаков. Он явно завидовал Табалову – не таланту, нет (сам был наделен не менее). Я думаю, цельности, нормальной русской естественности – корню. Разговор коснулся причины, которая побудила Закакова покинуть Россию. Он сказал: ?Мое материальное положение позволяло мне одевать дочку во все фирменное, да и зазорного в этом ничего нет – я хотел, чтобы одевалась она элегантно и красиво. Но даже имея деньги, позволить себе эгого я не мог. Слишком много бедных людей в России и все они, как правило, озлоблены. Смотри, как одета, – говорила соседская беднота, – видать здорово на нашей кровушке папка с мамкой нажились! Могла ли получить правильное воспитание моя девочка, слыша подобное? – могла? закончил он, вопрошая настойчиво смущенно молчащего Табалова. В Закакове ощущалась трагедия человека, покинувшего родину и плюс к этому тщеславие и агрессивность творческой личности. Больше пятидесяти лет он, еврей па матери, считал себя, несомненно русским. И вот тебе на – Израиль, еврейский театр, иврит. "Ты знаешь, как звучит на иврите великое слово – народ?! обратился он снова к Табалову, – ам!... Ам!? – повторил он и сделал соответствующее движение головой и клацнул зубами, изображая серого волка, проглотившего красную шапочку.

Завершение обычное – вопросы, ответы, автографы, интеллигентный гвалт. Я принялся осматривать книжные полки. Новых книг не приметил, да и денег после Асиных покупок кот наплакал. Неожиданно ко мне подошла женщина молодая, высокая, похожая чем-то на Дон-Кихота. Произнесла мою фамилию и улыбнувшись, представилась: ?Тереза Маршайню. Работаю в газете ?Двенадцать колен?, журналист. Мне Нехама рассказала о вашей стычке в ее магазине с Лойфманым. Меня это заинтересовало. У вас есть какие-нибудь материалы этому вопросу? Можно ли назначить вам встречу – взять интервью?? 40 Чуть больше года тому назад по гостевой визе приезжал ко мне Семен Рубда. Жил он у своих родственников в Иерусалиме, но неделю провел у меня в Веер-Якове. Как-то в одной из наших бесед он выразил желание быть опубликованным в каком-либо израильском русскоязычном журнале. В каком? крутили мы и ВЕРтели и, наконец, решили послать подборки наших стихов в журнал ?11?. Одно стихотворение Семена, из десяти им посланных, редактор Мануил Нудман соблаговолил опубликовать через год. При этом в телефонном разговоре заверил меня, что я появлюсь в том же номере, что и Семен. Но меня, по каким-то неизвестным причинам изъяли. Правда, господин Мануил Нудман проинформировал, что произошло это по вине редколлегии, потому что он-де как раз в это время был в отпуске и что до конца года меня непременно тиснут и что мои стихи уже набраны... До указанного срока осталось два месяца. Поживем, увидим! Я, собственно говоря, не горю желанием публиковаться в периодических изданиях, но с журналом ?11? у меня особые счеты. В этом журнале был опубликован Евстрат Лойфман. Разве имеет моральное право Евстрат появляться в израильских периодических изданиях, выставляя себя при этом борцом за сионизм, после его известных заявлений для советской прессы? Ох уж эти кондовые брежневские времена!

?Все последние годы моей жизни показывали мне самому, – заявил Лойфман, – что я стал на неправильный путь, наносящий ущерб как мне самому, так и моей Родине – Союзу Советских Социалистических Республик, в чем и раскаиваюсь?.

В той же статье сообщалось, что об этом своем решении и о том как и почему он пришел к нему им самим, собственной персоной, будет рассказано по днепропетровскому телевидению... 41

Дополнительно к желанию опубликоваться в каком-нибудь периодическом издании Семен Рубда хотел поговорить с Ухабом о возможности издания советско-израильского журнала. Ухаб выслушал. К идее отнесся пессимистично. Во время нашей беседы в его кабинет неожиданно вошел Евстрат Лойфман. В кожаной кепке, с хитроватой улыбкой на скуластом монголоидном лице, великий сионист был похож на Ленина. Увидев меня и Семена и сделав вид, что мы ему абсолютно незнакомы, он обратился к Ухабу: ?Можно поговорить с вами, Исаак, тет-а-тет?? Они вышли в коридор. Через минут десять Ухаб вернулся. Обратившись ко мне, сказал: ?Издает у меня книгу своих стихов. Ему, как узнику Сиона, Министерство абсорбции издание оплатила полностью. Стихи неплохие. Подражает Пастернаку. Но нервы он мне вымотал все. То обложка ему не подходит по цвету, то художественное оформление. Будучи приглашенным к одному из моих знакомых, не хочу называть имя, к известному израильскому писателю, пытался поливать меня грязью, но тот тут же созвонился со мной и предложил Лойфнану сказать мне все это немедленно и лично. Лойфман начал бекать и мекать и тогда этот писатель выпроводил Лойфмана за порог своего дома?. Я и мой друг переглянулись именно потому, что мы знали Лойфмана хорошо и этот рассказ ничего нового для нас не открыл. Ухаб продолжал: ?Он сейчас в разговоре со мной сказал, что вы, как он выразился, его земляки к сожалению и что он знает вас как известных стукачей, но, мол, он человек добрый и незлопамятный и что Святая Земля абсорбирует даже таких негодяев, как вы?.

Попрощавшись с Исааком Ухабом, мы решили побродить по Тель-Авиву, но прежде всего я предложил Семену посмотреть Дизенгоф-центр и попутно заглянуть в ?Скрижали?. На подходе к магазину Нехамы Графц я сказал Семену: ?Я чувствую, что там находится Лойфман. Если он там, я за себя не отвечаю?.

Едва переступив порог магазина, я увидел Лойфмана и в прыжке приклеился пятерней к его лицу и, сжав до побеления пальцы, стал водить по магазину, приговаривая: ?Заруби себе на носу, что с этого дня, где бы я тебя не увидел, я буду говорить о тебе правду и не за глаза, а при тебе, как я это делаю сейчас. Ты подонок. Я ненавижу тебя до желания избить?. На этих словах я выпустил лицо Лойфмана и, отскочив чуть назад, сжал онемевшие пальцы в кулак и, опираясь на полусогнутую ногу, нанес удар, кулак описал дугу впустую – то ли Лойфман удачно среагировал, то ли и на него и меня как раз в это мгновение набросились работники магазина и тут же растащили нас в разные стороны. ?Я подтверждаю, что Лойфман стукач?, – сказал, стоявший вне этой свары, Семен Рубда. Его сдержанность была вполне уместна. Семен всего лишь турист. Он не израильский подданный. Избиение Лойфмана грозило бы ему более чем формальными неприятностями. Да и то правда, что двое одного не бьют. Побледневший Лойфман трусливой трусцой удалился из магазина. Я пытался вырваться из удерживавших меня рук, задыхаясь от охватившего меня гнева и ощущая при этом блаженное удовольствие от того, что продолжал жить в согласии со своей совестью и что мной совершен импульсивно честный поступок. ?Хорошо, что ты его не ударил. Он мог бы в полицию заявить и затем потребовать компенсацию за причинение физического ущерба. В Израиле физически пострадавший всегда прав. Всю жизнь пришлось бы расплачиваться?, – сказал кто-то из присутствующих. Я поблагодарил окружающих за спасение от сурового израильского законодательства, извинился перед Нехамой Графц за этот маленький семейный скандал, устроенный в ее магазине. Всегда вежливый и аристократичный Семен тоже попросил прощения и мы тут же вышли из магазина. Допоздна бродили по тельавивским улицам, молча рассматривая архитектуру современных зданий и соседствующих с ними древних восточных строений, сидящих на асфальте нищих с молитвенниками в руках; прохожих, отличающихся друг от друга манерами, жестами, национальной одеждой, языком. Мы молча прислушивались к обрывкам фраз. Звучала немецкая; английская, французская, арабская и русская речь. Мы успели замет что идиш был, в основном, уделом пожилых людей и что на слух иврит казался нам гибче, совершеннее и текучее, когда лился он из молодых уст. В рисунок шумного многолюдья гармонично вписывались израильские солдаты юноши и девушки. Многие из них при оружии – с автоматами ?Узи?. Мы заметили и то, что на улице ни один израильский солдат не отдавал честь, идущему навстречу, старшему по званию. Мы внимали шуршанию листвы, ощущая прикосновение ласкового горячего ветра. Скользили глазами по стволам высоких финиковых пальм – туда, где на гофрированные ладони пальмовых листьев падало древнее, голубое и безоблачное израильское небо. 42