Текст книги "История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве"

Автор книги: Арман Давлетяров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Слушай, Арман, ты что, правда с Луны свалился?

– А что такое?

– Нет, ну ты что, правда считаешь, что я хожу с охраной, что у меня такая шикарная квартира своя и так далее…

– Ну, а как иначе, – я удивлялся все больше и больше. – А разве нет?

– Да ну тебя, – обиделся Бага и махнул рукой, присев за столик. – Ну, какие у музыкантов могут быть хоромы, дурья ты башка. Это квартира моего друга, он бизнесмен, и, кстати, он ее снимает тоже. Я у него живу в одной из комнат. Когда он уезжает в командировку, оставляет мне ключи, чтоб присматривал…

Я просто дар речи потерял от такого поворота событий, плюхнувшись рядом с ним за столик, глядя ему прямо в глаза и пытаясь переосмыслить сказанное.

– Так ты что? – дошло до меня, наконец, и я, прыснув со смеху, слегка толкнул его по плечу. – Так ты что, меня все это время разыгрывал, что ли?

– Я слышу, что ты все про «охрану» талдычишь, и боялся тебя разочаровать, – расхохотался в ответ Баглан. – А ты что подумал?

– Ой, обалдеть вообще, ну и приключение. – Я хлопнул себя по лбу и снова засмеялся. – Нет, ты, правда, эту квартиру снимаешь, правда? Слушай, я так рад! – Мое лицо в этот момент просто светилось от счастья, что показалось Баге немного странным.

– Да правда-правда, успокойся ты! – продолжал потешаться он. – Я только не понимаю, чему ты так радуешься… Тому, что у меня нет хаты?

– Я рад, что ты, оказывается, обычный простой парень, – объяснил я. – И мы можем найти общий язык. А я думал, к тебе вообще не подступиться, что ты – звезда, даже не знал, что тебе сказать и предложить… Думал, олигарх вообще какой-то.

– Да расслабься уже, хватит, – успокоил меня Бага. – Ну, какой из меня олигарх, думать же надо! Теперь ты сам скажи, а ты вообще не собирался заниматься шоу-бизом? Может, у тебя и денег нет, и об этом ты тоже пошутил?..

– А вот этого я не говорил, – посерьезнел я. – Я за свои слова отвечаю. Хотя я тоже не олигарх. Но кое-что все-таки за душой имею.

Мы с Багланом договорились, что он организует мне встречу с Муратом, потому что лучшей кандидатуры для своего друга он не видел, и глаза его горели надеждой.

– Ты сам все услышишь! – объяснил Бага. – Ты поймешь, что Мурат должен быть известным, да и менеджер ему нужен хороший…

В назначенный день я заехал к своему брату Эдуарду, а тот, обосновавшись в Москве, занялся бизнесом и имел в тот момент уже более или менее приличный доход. У Эдуарда была одежда дорогих марок, которую он покупал для особых случаев, на выход, и я знал, что у него в «коллекции» значится самый на тот момент модный малиновый пиджак с золотыми пуговицами. Форменная одежда всех бизнесменов и, конечно же, олигархов.

– Эдик, умоляю, дай свой пиджак на один вечер, – попросил я его.

– Что ты такое говоришь, Арман, – возмутился Эдуард. – Это же единственный дорогой пиджак, какой у меня есть. Вдруг испортишь, он же стоит целое состояние!

– Ну, пожалуйста, прошу тебя, на один раз! – взмолился я. – Это очень серьезная встреча, от нее зависит вся моя дальнейшая жизнь!

Подобная патетика произвела на Эдуарда нужное впечатление.

– Хорошо, хорошо, – разрешил он, скрепя сердце. – Только аккуратнее с пиджаком! И сам тоже давай поосторожнее. Мало ли что…

– Верну все в целости и сохранности! – заверил я, облачился в вожделенный пиджак и направился в ночной паб, где пел начинающий артист Мурат Насыров.

* * *

Мурат оказался очень интеллигентным и сдержанным парнем, несмотря на свой растрепанный внешний вид – встретил он нас со взъерошенной прической на голове, лицо его закрывали огромные круглые очки, из одежды на нем были обычные джинсы и светлая простенькая рубашка.

– Здравствуйте, Арман, – немного опасливо поздоровался он, оглядывая меня с ног до головы. – Вот ваш столик, садитесь, пожалуйста. Скоро начнется выступление, – он не знал, как угодить и чем порадовать гостя. – Может быть, что-то хотите попить?

– Мурат, не переживайте, все хорошо, – с улыбкой ответил я, усаживаясь за столик. – Я все сам себе закажу, готовьтесь спокойно…

Мурат пел песни известных российских и зарубежных исполнителей. Своего собственного материала у него не было, но зато его группа играла полностью вживую, существовал даже бэк-вокал – как позже выяснилось, это была его девушка Наташа.

Первая часть концерта продлилась примерно час. Голос Мурата, его манера держаться на сцене произвели на меня глубочайшее впечатление – я действительно ни капли не пожалел, что согласился приехать и познакомиться с артистом. Совершенно непонятно было, как в таком прокуренном, тесном помещении, где зал битком набит посетителями, можно было петь? Да еще столько времени. С моей точки зрения, это был настоящий героизм.

После выступления Мурат подошел ко мне и спросил:

– Ну как вам?

Мы присели за столик, Бага представил меня еще раз:

– Арман интересуется твоим творчеством, он бизнесмен. Хотел бы заняться твоей раскруткой.

А я краем глаза видел, что Мурат все время смотрит на мои золотые пуговицы, видимо, они произвели на него то самое нужное впечатление, которого я и добивался. Мурат был очень тактичен, стараясь не сказать ничего лишнего или невпопад:

– В позапрошлом году у меня сорвался контракт с предполагаемым продюсером, – сообщил он. – Но сейчас я как раз ищу менеджера, который мог бы заняться раскруткой меня как артиста и помог бы записать первый альбом…

Я кивал и слушал. Периодически, когда я пытался вставить какое-нибудь словцо в ответ, Бага одергивал меня, толкая ногой под столом, мол, молчи и слушай! Так мы и просидели где-то с полчаса, Мурат рассказывал о себе, я выслушивал его с серьезным лицом, кивал и поддакивал. По окончании встречи мы договорились о том, что нужно повторно увидеться, чтобы более конкретно определить наши с ним планы.

Через несколько дней Мурат пригласил меня к себе домой, где он в то время жил со своей девушкой, чтобы показать песни собственного сочинения, которые у него на тот момент имелись. Я сидел и слушал с умным видом, кивал, поддакивал – а сам при этом ничегошеньки не понимал, я только видел, как изящно порхают над клавишами пианино тонкие руки Мурата, и думал о том, что когда-то хотел точно так же играть сам. Песни я выбирал по принципу «нравится – не нравится» и, надо сказать, это оказался один из самых верных критериев выбора песни. Ведь финансировал я, продвигать мне, и было важно, чтобы я полюбил каждую из выбранных композиций.

К тому моменту мы договорились, что я найду недорогую студию, где за несколько десятков долларов можно будет записать каждую из песен – дешево и сердито, зато, по крайней мере, появится какой-то демо-материал, который можно будет показывать нужным людям.

Одна из песен, которую мы выбрали, была «Шаг»:

Шаг, медленный, как стрелки часов

И как полет облаков…

Вторая песня «Натали» была посвящена Наташе – они не были расписаны, но считали себя мужем и женой, что впоследствии так и не успели зарегистрировать.

У Мурата нашлось довольно много музыкальных заготовок – он сочинял сам и музыку, и слова, но все это нужно было дорабатывать и потом записывать на студии. Счастье, что Насыров оказался композитором, нам не пришлось тратиться на авторов – такую финансовую нагрузку я бы точно не потянул.

Тогда я это не до конца осознавал, но ценил творческий талант Мурата и понимал, что моя задача сильно упрощена по сравнению с другими певцами. Все, что от меня требовалось, – помочь записать песни, затем продвинуть их. Но для меня, начинающего продюсера, и это казалось слишком сложно: нужно было отобрать наиболее выигрышные композиции, найти студию, договориться с ней, привезти Мурата.

Начиная работу, я располагал кое-какими средствами, которые скопил, будучи менеджером по продаже бытовой техники, но нужно было тщательно выбирать материал, потому что много записать мы не могли. Потихоньку все мои сбережения плавно «рассосались» на студии, и я стал думать, чем же дальше зарабатывать на жизнь себе и Мурату, куда двигаться и на что делать ставку. Мурат очень хотел продолжить работу со мной, но я не мог обещать ему чего-либо конкретного. Все было слишком уж туманно, неясно и держалось исключительно на честном слове.

Сначала я попробовал поговорить об этом с Исмагулом, который больше меня понимал в бизнесе и мог дать дельный совет. Но, к моему глубочайшему огорчению, он не поддержал моих начинаний. Наоборот, был обеспокоен, что я ступил на «гиблую дорожку» и собираюсь потратить впустую свою жизнь.

Исмагул, а также сестра и мама, узнав о том, чем я занялся, сочли мое новое «увлечение» шоу-бизнесом несерьезным и опасным занятием. В какой-то степени они были, конечно же, правы, ибо этот род деятельности не сулил и не сулит никому ни малейшей степени стабильности.

– Какие у тебя перспективы? – увещевал меня Исмагул. – Я вообще не понимаю, чем ты занимаешься. Где ты работаешь? Какая у тебя зарплата?

Брат считал, что работать в шоу-бизнесе можно только при одном условии – находиться на сцене и быть на виду, а иначе нет никакого смысла. Любой менеджер, находящийся рядом с артистом, рискует очень многим. Во-первых, его мало кто из публики знает – он всегда «за кадром», и лишь единицы самых лучших продюсеров и менеджеров становятся известны именно по той причине, что они сами себя раскручивают.

Во-вторых, нет никакой гарантии, что артист, которого ты раскручиваешь, в один прекрасный момент не помашет тебе ручкой. Именно поэтому многие продюсеры начинают продвигать своих родственников – сестер, братьев, жен, мужей. И все равно существует большая вероятность, что дело дойдет до конфликта: все мы знаем массу громких судебных процессов между бывшими друзьями и супругами.

В-третьих, шоу-бизнес – это, пожалуй, одна из немногих структур, где вертикальный карьерный рост практически отсутствует. В любом другом бизнесе вы можете хоть что-то планировать: сегодня вы – обычный клерк, завтра – руководитель отдела, послезавтра – директор. А в шоу-бизнесе сегодня вы просто менеджер. Завтра вы менеджер известного артиста. И все. На популярный вопрос: «Кем вы видите себя через пять лет?» – вам даже гадалка не ответит.

Я и сам не мог до конца осознать, почему я решил заняться именно этим ремеслом, но мне было очень интересно. Мне нравился и сам Мурат, и его творчество, плюс ко всему я отлично знал, что продажа концертов, дисков и пластинок артиста приносит определенные деньги – главное, чтобы сам артист и его творчество были необходимы публике.

Кроме того, в любой профессии важно понимать – твое это или не твое. Однажды необходимо сделать четкий выбор, но для этого необходимо многое попробовать. Например, чтобы понять, хочу ли я быть столяром-плотником или юристом, мне понадобилось получить диплом столяра и того же юриста, и только после этого я смог разобраться, насколько мне подходят обе эти профессии.

Точно так же я на себе прочувствовал, что работа инженера-строителя – это тоже абсолютно не мое, хотя на тот момент это был единственно возможный для меня вариант поступления в вуз.

Переводясь из строительного института на юридический факультет МГУ, я испытывал гораздо больше энтузиазма и радости, полагая, что вот теперь уже точно я попал в точку. Но – удивительно! – профессия юриста имела массу подводных камней, о которых я не мог знать заранее.

Хотя во время учебы я часто ездил к Исмагулу на различные судебные заседания – а он работал прокурором по надзору над судами, – видел, как он ведет судебные дела, осмысливал происходящее, это не дало мне возможности увидеть всю подноготную юридического ремесла. Теоретически у меня были все данные для того, чтобы стать адвокатом – я прекрасно мог выступать на публике, понимал глубинную суть законов, но при этом я не испытывал внутреннего желания и интереса ко всей этой деятельности.

Именно в те моменты я вывел для себя – чтобы понять и оценить степень ценности собственной мечты, необходимо эту мечту попросту реализовать. «Повариться» во всем этом, примерить на себя, то есть получить все то, чего так страстно добивался. Не достигнув своих целей, ты так всю жизнь и будешь думать, что там хорошо, где тебя нет, жалеть об упущенных шансах и возможностях, хотя на поверку все это могло оказаться для тебя совсем не важным.

Словом, все взвесив и хорошенько обдумав, я решил продолжить работу с Муратом, действуя при этом на свой страх и риск. А деньги все-таки нужно было где-то зарабатывать.

Про полезные связи и полезных людей

После поездки на «Голос Азии» в 1993 году у меня осталось много контактов. Поскольку все видели, что я приехал с группой «Арамис» из Москвы, со мной многие стремились познакомиться. Я смог завоевать доверие казахской стороны, поскольку выполнил свое обещание, привезя на фестиваль звезд. К тому же я был их земляком. Со многими из менеджмента музыкантов, выступивших тогда на «Голосе Азии», у меня остались хорошие отношения.

Таким образом, мне периодически звонили из Казахстана с просьбой посодействовать в организации корпоративных праздников, дней рождения, свадеб, просто уик-эндов. Я уволился из компании, где продавал бытовые приборы, и полностью переключился на организацию гастролей. Начал возить в Алма-Ату наших российских звезд – и, наверное, сложно назвать кого-то, с кем я в то время не работал.

Оказалось, что в Казахстане наших исполнителей любят ничуть не меньше, чем в самой России, и это стало для меня настоящей сенсацией. В течение полугода я свозил в Казахстан чуть ли не всех, кто мало-мальски примелькался на телеэкране. Такая деятельность приносила неплохой доход – мне платили проценты с концертов, а на местах организаторы порой еще и дополнительно приплачивали.

На эти средства мы с Муратом смогли возобновить нашу совместную деятельность. Записав на студии еще несколько песен, а также отрывки с живых выступлений, я нацелился «продавать» Мурата по всей Москве. Вооружившись кассетами и записью, широкой улыбкой и красноречием, я объезжал московские рестораны и клубы, в особенности те, что недавно открылись, разговаривал с администрацией этих заведений, давал прослушать записи.

Результатом моих усилий стало то, что я загрузил Мурата работой чуть ли не на шесть дней в неделю, причем это были уже приличные по тем временам деньги. Вырученные от концертов средства мы делили между музыкантами, а затем еще и пополам между собой. Для Мурата и даже для меня эти суммы казались фантастическими:

– Слушай, какие сумасшедшие деньги мы зарабатываем! – восхищался он.

Работоспособность Мурата была колоссальная. Он мог начать выступление в девять вечера, независимо от того, есть публика или нет, и пел до последнего посетителя. То есть почти до утра. И посетителям, и администрации клубов и ресторанов Мурат очень нравился – как правило, если он выступал где-то один раз, с нами договаривались о работе на постоянной основе.

Тем временем круг наших знакомств ширился – я общался со звездами эстрады и их менеджерами, Мурат постепенно становился известной в Москве персоной, и в один прекрасный день я решил, что настала пора познакомить Мурата со всеми знаменитостями, каких я только знал. Мурат обрадовался этой идее – ему тоже хотелось наладить контакт с коллегами, и он понимал, как важно, чтобы тебя знали те, от кого зависит и популярность, и карьера.

Многие из тех, кого я обзвонил, приглашая на вечеринку в один из модных московских клубов, уже были наслышаны о Мурате, и им любопытно было посмотреть на него. К тому же многие знали, что я занимаюсь организацией гастролей, и если задумал какую-то презентацию, то не просто так.

Вечеринка называлась «Мурат Насыров в кругу друзей» – и на нее, к моей несказанной радости, пришло большинство приглашенных мной звезд. Здесь были и Владимир Пресняков, и Валерий Меладзе, и телеведущая Александра Буратаева. К нам приехали музыканты из «А-Студио», многие другие известные личности. Все хотели увидеть, что за чудо такое появилось в тусовке и что с ним теперь делать?

Это мероприятие уместно было назвать «свадьбой» – женитьбой шоу-бизнеса и Мурата Насырова, и в горе, и в радости, воистину и вовеки веков. Мурат пел песни – свои собственные и уже известные хиты, – был весел, ярок, шутил и общался со всеми, старался быть максимально предупредительным и открытым. Я, признаться, втайне немного тревожился, придется ли Насыров по душе признанным звездам? Но мои волнения были напрасны, все прошло очень хорошо, а в нашей с ним жизни начался новый этап. Это действительно был успех.

Мы с Муратом поняли, что пришло время выпустить первый альбом – и я принялся объезжать рекорд-компании с демо-материалом и рассказом о том, насколько Мурат Насыров талантливый и перспективный артист, творчество которого обязательно придется по душе широкой публике.

Самой крупной звукозаписывающей студией на тот момент являлся медиахолдинг «Союз», в контракте с которым я был наиболее заинтересован. Мы долго вели переговоры о совместном сотрудничестве, после чего подписали контракт на выпуск первого альбома Мурата Насырова, а заодно договорились о массе попутных «мелочей», таких как ротация песен Мурата на радиостанциях, съемки клипов и многом другом.

До выпуска альбома было еще далеко, и первое, что было сделано – это несколько пробных «камней»: на «Русском радио» появилась песня «Шаг», которая моментально стала популярной. И параллельно студия «Союз» выпустила наш первый диск, на котором присутствовали всего две песни: «Шаг» и «Натали».

С этого момента начались первые сложности.

Мы не знали, какие имена нам выбрать для дальнейшей раскрутки. Многим казалось, что фамилия Давлетяров слишком длинная, ее нужно сократить или взять псевдоним. Имя Мурата Насырова и вовсе виделось неподходящим, мне советовали:

– Выберите себе какой-то другой сценический псевдоним. Вы что! Как вы себе представляете раскручивать в России нерусского исполнителя?

– Но ведь у него по лицу видно, что он нерусский, – огрызался я. – Как вы себе представляете мы будем называть Мурата? Коля или Петя, что ли?

Закончилась эта эпопея походом к Валерию Меладзе, который авторитетно заявил:

– А я вот грузин. С грузинской фамилией. И это не мешает мне быть популярным. Берите имя Мурат Насыров как есть и работайте с ним. Тем более что в Ялте он под ним уже выступал, его видели и слышали, а я в своей визитке написал Айманов Арман, чтобы не забыть (Айман – имя моей матери, и я взял тогда псевдоним. – Прим. авт. ).

На этом мы успокоились. Но студия «Союз» все еще затягивала выпуск первого альбома. Прошел год, пошел другой…

– Нет яркого хита, – сказали нам в рекорд-компании. – Альбому не хватает той самой изюминки, которая позволит ему «выстрелить».

– А где же нам эту изюминку взять? – пожимал я плечами, не понимая, в чем проблема.

Нужен был хит. Нам казалось, что достаточно хита «Шаг», но наши партнеры считали, что это как раз не слишком сильная работа. Нужно еще что-то более громкое. И все застопорилось.

Мурат трудился, как и прежде, я ездил с артистами по городам и весям, студия «Союз» молчала – периодически я набирал номер телефона, чтобы узнать, как дела. Но ничего не происходило. Мурат тем временем становился все более узнаваемым, так как я старался запихнуть его на любое мало-мальски популярное мероприятие, познакомить с как можно большим количеством людей, обеспечить ему работу и узнавание.

И хотя Мурат по-прежнему не появлялся на телеэкране, его уже хорошо знали посетители московских клубов и концертов – он выступал на одних мероприятиях со «звездами», и становилось ясно, что его громкая популярность – лишь вопрос времени.

* * *

Когда ты знакомишься с человеком и еще ничего о нем не знаешь, отношения достаточно официальные. «Привет» – «пока», «давай это обсудим». Чем дольше вы работаете бок о бок, тем больше они узнают друг о друге…

Момент, когда ты понимаешь, что относишься к артисту не просто как к коллеге, но и как к интересному, самобытному человеку – есть начало либо большой дружбы, либо трагедии. Дружба – если вам с артистом удается проработать с самого начала его популярности до самого заката, но таких историй шоу-бизнес практически не знает. Трагедия – когда ты привязываешься к человеку, с которым сотрудничаешь, буквально врастаешь в него душой, а следом за этой трогательной человеческой теплотой следует болезненный разрыв…

В нашем с Муратом сотрудничестве, наконец, настал тот самый момент, когда рабочие отношения стали постепенно переходить в дружеские. Но тогда я, разумеется, еще не знал, чем это может для меня обернуться…

Как-то раз Мурат позвонил мне:

– Привет, нам нужно с тобой как можно скорее встретиться.

– Хорошо, давай съездим в «Союз», узнаем в очередной раз, что там происходит, заодно и поговорим…

Мы вышли из метро, я видел, что Мурат как-то неестественно напряжен, задумчив. Его явно что-то сильно мучило.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Наташа беременна… – ответил Мурат.

– Поздравляю, дружище, это же хорошо! – обрадовался я, кинулся пожимать ему руки, но, увидев растерянный взгляд Мурата, отпрянул. – Что не так?

– Ты знаешь, мы не женаты, и вся эта неопределенность с работой, с жильем… Плюс я не уверен, как мои родные воспримут эту новость. Конечно же, мы решили рожать, но меня все это беспокоит. Что делать, как быть? – Мурат действительно нервничал, и я видел, что этот вопрос для него нешуточный.

– Ну что же ты так переживаешь, – расстроился я за друга. – Не ты же беременный. С жильем мы вопрос постараемся решить, подыщем тебе что-нибудь более просторное поближе к центру. А родители… Знаешь, я не берусь тебе что-либо советовать. Могу сказать только одно: дети – это здорово.

– А как с родителями уладить отношения? Извини, что все это тебе рассказываю, но мне даже посоветоваться не с кем, – сокрушался Мурат.

– Да вы родите сначала, а потом будете разбираться, – предложил я.

В тот момент я как раз подыскивал себе новое жилье, поскольку проживал довольно далеко от центра Москвы, и каждый день на работу добираться было трудно. Поэтому я нашел неплохой вариант и уже едва ли не собирался туда переехать, но Мурат немного спутал мои планы.

– Послушай, – позвонил я ему некоторое время спустя. – Я нашел как раз неплохую двухкомнатную квартиру по сходной цене, вам с Наташей там будет удобно. Можете переселиться туда жить, если хотите…

– Спасибо! – обрадовался Мурат.

На следующий день он съездил посмотреть квартиру, она ему понравилась, и они с Наташей заселились по новому месту жительства. В целом, со стороны мы оба выглядели благополучными людьми – Мурат купил себе ВАЗ-«девятку» и ездил на ней, что по тем временам считалось очень неплохо. Я тоже не бедствовал.

Однако ситуация с выпуском нового альбома так и зависла, и мы беспокоились. Все прояснилось весьма скоро. В один из вечеров Мурат приехал ко мне в гости:

– Арман, нам с тобой нужно поговорить.

Мы прошли на кухню, заварили чаю и уселись обсуждать текущие новости.

– Знаешь, я вчера был в студии «Союз»… – начал Мурат.

– Да, и как они там? – поинтересовался я.

– Они предлагают мне другого менеджера… – Мурат осекся и поднял на меня взгляд, чтобы увидеть мою реакцию.

– Ну и? – напрягся я. – Продолжай…

– Они говорят, что нужен более именитый продюсер, человек с обширными связями, который будет меня везде «проталкивать». Обеспечивать радио– и телеэфиры. Они считают, что у тебя пока недостаточно опыта, чтобы вести дела на таком высоком уровне…

Услышав эти слова, я испытал настоящий шок. Самое обидное, что сказанное было правдой. Несмотря на то что я обеспечивал гастроли многим звездам, особых капиталов я не имел, каких-то влиятельных знакомств – тоже. Студии «Союз» были нужны гарантии, что артист не пропадет после выхода первого альбома, получит хороший промоушн, поддержку, начнет раскручиваться. Рекорд-компания готова была вложить свои деньги в съемку клипов, в выпуск диска и даже в подбор музыкального материала. Но кто-то более мощный должен был обеспечить финансирование с другой стороны.

– В «Союзе» сказали, что такова объективная реальность. И что вопрос с тобой должен решать я сам… – тихо добавил Мурат. – А я не знаю, как мне его решать, ты же мой друг. Мы столько вместе пережили…

– Мурат, у нас с тобой не было никаких контрактов, и формально ты мне ничего не должен, – с грустью ответил я. – Сам-то ты как думаешь?

– Я думаю о том, что сейчас мне предлагают то самое, к чему я, а потом мы с тобой вместе стремились много лет. Если я откажусь, невозможно будет пойти куда-то еще, так как более крупной студии в России просто не существует. А если соглашусь, история получит продолжение… – Мурат уже сделал этот нелегкий выбор, и я это видел.

– Мурат, – попросил я его, а сам в этот момент испытывал в душе такое смятение, что готов был заплакать… – Мурат, решай все сам, пожалуйста. Как решишь, так и будет.

– Послушай, Арман, – Мурат старался не смотреть мне в глаза. – Я много думал об этом. Если бы ты поставил на меня все, что у тебя есть, и я был твоей единственной работой, я остался бы с тобой до конца. Даже несмотря на возможные последствия. Но я знаю, что у тебя есть заработки, есть гастроли, и ты не пропадешь. Я готов сотрудничать любым другим способом, ездить с тобой на гастроли, делать совместные проекты. Все, что угодно…

– Я понял тебя, – вздохнул я. – Еще раз прошу тебя, делай так, как считаешь нужным.

Когда за Муратом закрылась дверь, на меня накатила ледяная тоска, будто бы мое сердце резали по живому, и я не мог с этим справиться. Боль. Обида. Бессилие от столкновения с чем-то более мощным, чем я сам. В этот момент мой стройный мир рухнул, из него ушла какая-то важная для меня цель, все потеряло смысл и форму. Мне казалось, что в эту минуту я лишился кого-то очень близкого, брата, коллеги, товарища, соратника. Знал, что мы с Муратом будем общаться. Но понимал, что как раньше уже не получится.

И потом еще полночи вспоминал, как все начиналось.

Знаете, на гастролях или в клубах, когда Мурат еще только дебютировал, многие присматривались к нему, настороженно реагировали, и необходимо было как-то подстегивать их интерес. Чтобы поддержать Мурата, я на какое-то время превращался в массовика-затейника, всеми правдами и неправдами пытаясь расшевелить пришедшую на концерт публику. Я сам первый выбегал в центр танцпола – кричал, махал руками, приплясывал, вытаскивал на круг девушек из зала. Я понимал, насколько это важно для самооценки и поднятия «боевого духа» – чтобы артист видел свою востребованность.

Надо мной, бывало, даже посмеивались зрители:

– Ой, а что это за парень такой прыгает?

– Не видишь, у него внешность такая же, как у того, на сцене… Фанат, наверное…

Иногда я нанимал местных жителей за деньги, чтобы они выходили танцевать и хлопали, дарили Мурату цветы.

Все начиналось именно так, и теперь я чувствовал, что потерял свое детище, в которое вложил душу без остатка. Это был мой проект, и никто не смел отнять его у меня. С другой стороны, ясно видел, что не имеет смысла упрямиться. Ну, что я мог сделать? Ровным счетом ничего. А Мурат талантлив. Ему необходимо двигаться дальше, расти, развиваться. И кто-то мог дать ему намного больше, чем я. Так было правильно.

Сейчас, когда я вспоминаю все произошедшее много лет назад, я вижу, что это был нормальный рядовой случай из жизни работающих людей – кто-то приходит, кто-то уходит. Когда вы устраиваетесь на работу в какую-либо компанию, то, скорее всего, не планируете работать в ней вечно, ведь правда? И если бы каждый работодатель проливал слезы по сотрудникам, с которыми он расстался, наверное, это было бы неправильно.

Но в тот момент я ощущал, будто потерял вместе с Муратом какую-то часть своего сердца. Для меня это был первый опыт подобного рода сотрудничества, и я буквально вжился в наш тандем настолько, что даже мысли не допускал, что этот человек может по каким-то причинам уйти из моей жизни…

Немного о житейской смекалке

После расставания с Муратом я продолжил организовывать гастрольные поездки звезд эстрады, но заниматься только этим мне было уже не очень интересно. Мне захотелось иметь какой-то собственный проект, в который я мог вкладывать силы и время, и к тому же – пусть это и покажется банальным, но хотелось какой-то стабильности, той же зарплаты, например.

То, чем я располагал на тот момент времени, было довольно шатко: есть гастроли – есть заработки, нет гастролей – нет заработков. Я в некотором роде зависел от концертных директоров артистов, а меня это не устраивало.

В то время я уже зарекомендовал себя как хороший директор, и в определенных кругах обо мне знали. Поэтому, используя многочисленные знакомства, я стал осторожно выяснять, требуется ли кому-то из артистов директор проекта. Новость о переходе Мурата к другому продюсеру довольно быстро разнеслась по тусовке, и мне стали поступать интересные предложения о сотрудничестве с другими группами и артистами. Например, только-только появилась группа «Восток», которой нужен был администратор. Вы помните их? У них еще был хит «Миражи»:

Миражи – это наша жизнь,

Это наша жизнь,

Это наша жизнь… мираж.

У группы «Восток» пела в стиле регги, и ее сравнивали чуть ли не с «АББА», было еще несколько интересных песен, и все это нужно было продвигать. С другой стороны, ко мне обратились также от вновь созданной группы «Иванушки интернейшнл», и я все никак не мог выбрать между ними, поскольку нравились мне и те, и другие, а оценить перспективы их развития я точно не мог. Поэтому с этим вопросом пошел советоваться, конечно же, к Баглану:

– Да ты что, какие «Иванушки…»! – сказал Баглан. – Нужно заниматься группой «Восток», это же русские «АББА», это же стильно!

Мы встретились с ребятами из «Востока», достаточно основательно поговорили, затем вместе съездили на один из концертов. Группа «Восток», конечно же, не работала сама по себе, это были артисты одной из самых крупных по тем временам компаний «Медиа-Стар» – и в этом я усмотрел шанс для себя, поскольку постоянная работа в крупной компании, наличие перспектив развития и, конечно же, постоянный доход меня очень привлекали. Гена Филиппов – лидер группы «Восток» – познакомил меня с Александром Толмацким, который занимал должность генерального продюсера «МедиаСтар».

Переговоры проходили в день моего рождения – я тогда даже подумал, что это хороший знак. Как следует все обдумав и выслушав все стороны, меня и Гену, Толмацкий вынес вердикт:

– Ну что ж, мы тебя берем, будешь работать у нас!

Это был самый лучший подарок, какой я только мог пожелать для себя, и очень большая удача. Таким вот образом я получил новую должность и начал новую жизнь.