Текст книги "Воплощение замысла"

Автор книги: Аркадий Свердлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Кроме мин, затонувших судов и других препятствий перевозкам мешает еще одно обстоятельство. На отдельных участках реки течение настолько быстрое, особенно в связи с начавшимся осенним паводком, что не каждое судно может его преодолеть. Раньше по берегу были проложены рельсы, по которым ходили паровозы для буксировки судов. Гитлеровцы всю эту систему разрушили. Нашим караванам приходится обходиться без локомотивной тяги. Чтобы вытянуть баржи на стрежне, выпрягаем в каждую несколько речных буксиров, а то и бронекатера подключаем.

Выше Силистры на огромном протяжении Дунай – пограничная река: на левом, северном, берегу – Румыния, на правом – Болгария. Сейчас оба этих народа – наши братья по совместной борьбе.

Вступление советских воинов в Болгарию способствовало коренным переменам в стране. Всенародное восстание, возглавленное Болгарской коммунистической партией, покончило с монархо-фашистским режимом, и власть перешла в руки трудящихся. Созданные Отечественным фронтом вооруженные силы выступили против злейших врагов своей родины – фашистских захватчиков, стали сражаться плечом к плечу с советскими войсками. Наша флотилия получила в оперативное подчинение много болгарских кораблей и судов. С их экипажами у нас установилась самая тесная дружба.

У нас в штабе часто бывает командующий речными силами Отечественного фронта капитан-лейтенант Валентин Поста леев. Он привел к нам тральщики "Искорь", "Кирилл Попов", "Василь Левский", "Христо Ботев" с подготовленными командами, и они сразу приступили к работе. Потом болгары выделили флотилии еще корабли, в том числе прекрасно оборудованное штабное судно "Царица Иоанна".

Болгарские моряки – наши верные друзья и отважные воины. Запомнились отличные командиры кораблей – лейтенант Любомир Давыдов, подофицеры Илья Попилиев, Стоян Петрунов, Ангел Иванов, мичман Наго Овчаров. Сотни, тысячи болгарских моряков вместе с нами пройдут по Дунаю несчетные огненные мили. Многие из них будут удостоены высоких советских наград.

Имеем дело мы и с воинами 1-й болгарской армии, с ее командующим генерал-лейтенантом Владимиром Стойчевым. Перебрасываем болгарские части по Дунаю. Замечательные солдаты – дружные, веселые, хорошо обученные. Их много, и вооружены они неплохо. Просматриваю донесения: за десять дней мы переправили в правобережные порты 82 тысячи солдат и офицеров болгарской армии, с ними 670 орудий, 700 минометов и пулеметов, 1700 автомашин{14}.

Войска движутся на запад, к югославской границе. Временами опережая их, идут вверх по разлившемуся осеннему Дунаю корабли флотилии.

Думаем, что делать с сектором береговой обороны. Наши базы всегда оказываются в тылу наступающих войск. Оборонять их не от кого, только от воздушных налетов – вражеские самолеты все же иногда прорываются к нам. Но для этого существуют силы ПВО. Сам Яблонский предложил:

– А что, если нам по берегу сопровождать корабли?

– Как это? – спрашивает член Военного совета А. А. Матушкин.

– Будем двигаться по суше параллельным курсом с кораблями. Понадобится высадить десант – морская пехота под рукой. Появится нужда в огневой поддержке – наши дальнобойки всегда наготове. И разведчики с нами – заметят вражескую засаду, дадут знать кораблям, а возникнет нужда, высадятся с катеров, обшарят любую точку на берегу.

Мысль понравилась командующему. Пожалуй, мы впервые осуществляем такое новшество. Корабли действуют на реке, а по суше следует береговой отряд сопровождения – тяжелые, 122-миллиметровые пушки на прицепе тягачей. Позже мы получили еще шесть САУ – самоходных артиллерийских установок – и батальон морской пехоты. Впереди колонны отряд разведчиков флотилии, возглавляемый старшим лейтенантом Виктором Калгановым. Корабли и береговой отряд сопровождения поддерживают между собой постоянную связь и всегда могут помочь друг другу.

Наступление войск 3-го Украинского и левого крыла 2-го Украинского фронтов, Народно-освободительной армии Югославии и Болгарской народной армии началось 28 сентября. Уже на другой день, содействуя успеху пехоты, мы высадили десанты в Радуеване и Прахово. Артиллерия кораблей и берегового отряда сопровождения поддерживала огнем армейские части, продвигавшиеся по берегу.

В Прахаво десантники захватили девять наливных барж. В них оказалось 700 тонн бензина, 200 тонн дизельного топлива и 400 тонн технических масел. Учитывая изводящие нас перебои со снабжением – трофей ценнейший. Тыловики берут эти баржи под неусыпную охрану.

Плесы выше Прахово гитлеровцы превратили в кладбище судов. Взорвали и затопили здесь десятки пароходов и барж с единственной целью перекрыть фарватер. Кресты мачт торчат из воды суровым напоминанием о фашистском варварстве. Мы должны спешить, чтобы помочь братским народам спасти не только человеческие жизни, но и промышленность, транспорт, культурные ценности, создававшиеся веками.

У гитлеровцев на реке еще значительные силы. Войсковая разведка нашего штаба, руководимая капитан-лейтенантом А. У. Довженко, выявила на Среднем Дунае большое скопление вражеских кораблей: 7 мониторов, 4 канлодки, 6 бронекатеров, 5 минных заградителей, 7 десантных барж, 21 тральщик, 19 вспомогательных судов. Просим фронтовых летчиков заняться этой армадой. Надо сказать, разделываются они с ней успешно. Мы не в претензии на наших крылатых воинов за то, что они еще больше засоряют фарватер. Это дело поправимое. Наша инженерная служба организует подъем кораблей, тех, которые меньше пострадали. Ремонтируем их на местных заводах. В итоге флотилия пополнилась еще пятью мониторами (до этого у нас был единственный "Железняков"). Монитор на реке, что на море крейсер. Пехота, когда речь заходит о серьезном деле, просит: "Пришлите мониторы, гитлеровцы уже одного их вида боятся".

На пути наступающих войск не только узлы сопротивления противника, но и труднопреодолимые естественные преграды – кручи Восточно-Сербских гор и Трансильванских Альп, реки Морава, Тиса, Сава, Драва. Это повышает роль боевых действий флотилии. Есть районы, куда войска могут проникнуть только по воде. Танки туда не пройдут, и их заменяют наши бронекатера, столь же неуязвимые для пуль и осколков и со столь же мощными пушками.

Корабли наши в постоянном движении – перевозят войска, поддерживают огнем их наступление, высаживают десанты. Очень часто в этих десантах вместе с нашей морской пехотой участвуют югославские и болгарские солдаты.

С 16 октября Дунайская флотилия больше не входит в состав Черноморского флота. Она теперь подчинена непосредственно наркомату Военно-Морского Флота. Стало значительно легче с согласованием многих вопросов, со снабжением.

Меня вызвали на штабной корабль. Командующий подвел к карте. Обстановку на Среднем Дунае я хорошо знал. Бурный осенний паводок затопил узкую дорогу, пролегающую по левому берегу стиснутой .горами реки. Не зря это место прозвали Железными Воротами. Движение войск здесь застопорилось.

Я пролетал на самолете над этим районом. Река вся в пене. Извилистый фарватер пролегает среди каменистых порогов. Хорошо, что наши гидрографы разыскали югославских лоцманов, назубок знающих каждый поворот в этом бешеном потоке.

– Будем прорываться через Железные Ворота, – говорит Сергей Георгиевич, – чтобы огнем кораблей и высадкой десантов уничтожить вражеские узлы сопротивления и одновременно обеспечить перевозку войск и техники. Согласуем все действия с армейцами. Подготовьте распоряжения бригадам кораблей.

Мы добивались высокой оперативности в управлений. Способствовало этому и то, что теперь у нас было несколько соединений со своими штабами – иначе нельзя. Силы наши росли. В соответствии с приказом наркома ВМФ в состав флотилии входили 1-я бригада речных кораблей (раньше она называлась бригадой бронекатеров), насчитывающая 35 бронекатеров и три монитора; 2-я Сулинская бригада речных кораблей (бывшая 4-я) – 16 бронекатеров, 16 минометных катаров и три монитора; бригада траления (38 катерных тральщиков); отдельный отряд десантных судов; береговой отряд сопровождения; Измаильская военно-морская база (позже создадим и в Белграде); управления старших военно-морских начальников в Галаце, Джурджу, Русе, Турну-Северине, Новисаде. Это то, что, как говорится, нам дано по штату. А сколько всего одолжили нам друзья по оружию – румынские, югославские, болгарские моряки и речники, не счесть! В оперативном отношении нам подчинены речные силы Румынии и Болгарии.

Словом, управиться с таким хозяйством, разбросанным на огромном протяжении реки, было бы просто невозможно без штамбов соединений. Во главе их подготовленные офицеры, на чей опыт и инициативу мы можем всецело положиться: капитаны 3 ранга С. В. Милюков, Л. П. Потапов, А. П. Борзаковский, В. Я. Якусик, полковник А. А. Власов, майор И. Я. Солуянов.

Как это ни странно, наличие штабов не привело к увеличению объема документации, а, наоборот, резко сократило ее. На мой взгляд, излишняя документация вызывается недоверием к исполнителям, их опыту и инициативе. Вот и прибегают к пространным инструкциям, в которых расписывается чуть ли не каждый шаг подчиненных. А если человек и без того знает, что ему делать, зачем лишние шпаргалки? Лишь для перестраховки на случай неудачи: вот, дескать, предписывалось поступить так, а он все сделал по-другому.

С согласия командующего мы отказались от многостраничных боевых приказов, других бумаг, отнимавших у нас уйму времени. Теперь короткие приказы и распоряжения передаются по скрытой связи, а уж штабы соединений сами все детализируют, производят расчеты, доводят до исполнителей, организуют бой, при этом опять-таки ограничиваясь минимумом документации. Это обусловлено самим характером боевых действий: обстановка постоянно меняется, требует от командиров всех степеней самостоятельности, смелых и быстрых решений.

Наступающие войска завязывают бой за Смедерово, важный опорный пункт гитлеровцев на правом берегу. Передаю по радио короткий приказ командующего капитану 2 ранга П. И. Державину. Он сам повел шестнадцать бронекатеров 1-го гвардейского дивизиона своей бригады через стремнину Железных Ворот. Повел без тральщиков – им не развернуться в бурлящем потоке, да и движение кораблей они замедлили бы. По извивающемуся среди пенных порогов фарватеру, выжимая из моторов все, что они могли дать, бронекатера под яростным огнем с берега проскочили к Смедерово и начали обстрел вражеских позиций. Израсходовав боезапас, они спускались по бушующему потоку, спешно принимали снаряды и вновь повторяли бросок к городу. На исходе вторых суток Державин высадил десант. Поддержанный огнем кораблей и батарей берегового отряда сопровождения, он помог частям 74-й стрелковой дивизии прорвать вражескую оборону, занять Смедерово, а затем соседний город Гроцко. Это открыло путь к Белграду.

Сигнал со штабного корабля – и группа разведчиков высаживается на быки взорванного Белградского моста, уничтожает вражескую охрану. Высадившиеся с разведчиками гидрографы оградили световыми ориентирами промежуток между рухнувшими фермами, где могли пройти корабли.

Бронекатера устремляются к Белградской крепости, в которой засели гитлеровцы. Сюда подтягиваются и подвижные батареи, преодолевшие полузатопленный участок прибрежной дороги. Точный огонь кораблей и артиллеристов берегового отряда сопровождения способствует успеху штурма. Войска 4-го гвардейского механизированного корпуса и 1-го армейского корпуса югославов занимают крепость и прилегающие к ней кварталы.

Армейцы сообщают: гитлеровцы сосредоточивают силы для контратаки, намереваясь прорваться к мосту через реку Сава, уже подготовленному к взрыву: по-видимому, хотят разрушить мост и этим задержать продвижение наших войск. По приказу С. Г. Горшкова (теперь уже вице-адмирала) несколько бронекатеров 1-й бригады спешат к мосту. Успевают сюда и батареи берегового отряда сопровождения. Огневой завесой наши артиллеристы останавливают танки и пехоту врага. Советские и югославские войска проходят по мосту, а затем стремительным ударом отбрасывают гитлеровцев.

Сигнал командующего: "Занять остров Ратно!" Отряды бронекатеров под командованием Героя Советского Союза старшего лейтенанта М. А. Соколова и капитан-лейтенанта В. А. Бирюка проходят под фермами разрушенного моста, оцепляют остров, которым враг пытался воспользоваться при переправе, и обрушивают по нему огонь. Десант высаживать не придется: гитлеровцы в панике оставили свои позиции.

Враг отходит к Земану. Корабли обстреливают его колонны, растянувшиеся по прибрежной дороге. Армейцы обращают наше внимание на район острова Сукарица на Саве: там у гитлеровцев налаживается переправа. В узкую реку входит тот же 1-й гвардейский дивизион (командир дивизиона капитан-лейтенант С. И. Барботько). Проскочи" под фермами разрушенных мостов, бронекатера быстро достигают Сукарицы и огнем пушек разносят вражескую переправу.

Надеюсь, читатель простит мне лаконичность в описании боев. А были в них и драматические моменты, и подвиги матросов и офицеров. Но я воздерживаюсь писать о том, чему сам не был свидетелем. Хочется больше внимания уделить тому, что касалось работы штаба.

В Белграде еще гремели бои, когда мы получили распоряжение из Москвы: доставить в столицу Югославии дар советских людей сражающемуся братскому народу – продовольствие, медикаменты, топливо. Десятки барж с этими жизненно важными грузами уже двигались вверх по Дунаю. А разведка выявила: на 120-километровом участке от Молдова-Веке до Белграда враг выставил множество мин. На траление их потребовались бы месяцы, а был дорог каждый час. С неожиданным предложением заявился в штаб Охрименко: а что, если воспользоваться паводковым подъемом воды и повести суда как можно ближе к берегу, минуя тем самым заминированные фарватеры? Риск был немалый. Отклонится судно от берега – подорвется на мине. Прижмется к берегу – сядет на мель, надолго закупорив узкий проход.

Первый караван буксиров и барж провел сам Охрименко, следуя на головном тральщике. Бурным ликованием встретили югославы суда с драгоценным грузом. А обвехованную полосу воды возле левого берега Дуная и после войны долго называли "фарватером Охрименко".

20 октября 1944 года Москва двадцатью четырьмя залпами из трехсот двадцати четырех орудий возвестила об освобождении Белграда и отметила доблесть советских и югославских воинов, участвовавших в освобождении столицы Югославии. Среди отличившихся в боях были названы и моряки Дунайской флотилии, в том числе подчиненные капитана 2 ранга Державина, капитан-лейтенанта Барботько, старшего лейтенанта Бутвина, подполковника Яблонского.

1-й гвардейский дивизион бронекатеров капитан-лейтенанта С. И. Барботько удостоен наименования Белградского. 1-я Керченская бригада речных кораблей и 369-й отдельный Керченский батальон морской пехоты стали Краснознаменными.

Бои в Югославии продолжались.

Неожиданно легко мы взяли небольшой придунайский город Новисад. Высадили там немногочисленный разведывательный десант – восемь морских пехотинцев и пять югославов-добровольцев под командой старшего лейтенанта В. А. Калганова. Вместе с разведчиками находился работник нашего штаба капитан-лейтенант Г. К. Чепижный. Ознакомившись с обстановкой, разведчики убедились, что гитлеровцев тут мало и засели они преимущественно в порту. Было решено атаковать. Дерзкое нападение ошеломило врага. Уцелевшие гитлеровцы кинулись к катерам и удрали.

Оставив друзей-югославов охранять брошенные противником баржи с военным имуществом, морские пехотинцы вошли в город. Калганов и Чепижный выступили перед толпой горожан и объявили: город свободен, фашисты сюда больше не придут.

Тяжелые, затяжные бои завязались за вуковарский плацдарм. Здесь, в междуречье Савы и Дравы, с упорством обреченных оборонялись немецкие дивизии, отошедши: из Белграда и переброшенные из Греции. Для содействия советским и югославским войскам, наступавшим на этом направлении, командующий флотилией выдвинул 2-ю Сулинскую бригаду речных кораблей, которой теперь командовал капитан 2 ранга А. Ф. Аржавкин.

В ночь на 4 декабря корабли бригады высадили небольшой десант в районе крепости Илок. Задачей его было отвлечь на себя внимание противника. 52 морских пехотинца на затопленном берегу, по пояс в студеной воде, отбивали атаки до двух тысяч вражеских солдат. Особенно храбро дрались бойцы Иван Мазура, Виталий Запсельский, Алексей Карпов. Очередями ручных пулеметов и гранатами они уничтожили десятки гитлеровцев. Пока морские пехотинцы вели бой на берегу, советские и югославские части, наступавшие с другого направления, овладели крепостью.

Газета "Дунаец" сообщила о новом подвиге санинструктора взвода разведки Екатерины Михайловой. Ее имя и до этого было широко известно. Она пришла к нам еще на Азовском море с матросами, прибывшими с Волги и Каспия. Участвовала в боях за Темрюк, в Керченском десанте, высаживалась в самой Керчи. Как-то ко мне зашел "флагманский доктор", как моряки величали нашего начальника медико-санитарной службы подполковника Леонтия Ивановича Горелова, и показал наградной лист на главного старшину Е. И. Михайлову. При форсировании Днестровского лимана взвод разведки высаживался с батальоном майора С. Г. Григорьева в Шабо-Тырг, где десантникам на берегу пришлось преодолевать высокую стену. Матросы взбирались на плечи друг другу, чтобы достать ее край. А наверху были гитлеровцы. Конечно, наши потери здесь были большие. Катя Михайлова выносила раненых из-под града пуль и гранатных осколков. Она не делила людей на своих и чужих, спасала всех – разведчиков, моряков, пехотинцев. По штату Михайлова числилась санинструктором, а выполняла обязанности медсестры, фельдшера – и перевязывала, и кровь останавливала, и шины накладывала. Ну а в отваге и бывалым матросам не уступала. За тот десант она получила орден Красного Знамени, а потом еще ордена прибавились.

И вот газета снова пишет о ней. Под Илоком эта хрупкая девушка подхватывала раненых бойцов, чтобы их не унесло быстрым течением, тащила их к полузатопленным деревьям и поясными ремнями привязывала к ветвям. Еле удерживаясь в бурном потоке, она бинтовала раненых и временами отстреливалась от гитлеровцев, пытавшихся приблизиться к ней на лодке. Только после боя матросы узнали, что Катя спасала их, будучи сама ранена.

С тех пор у меня хранится фотография Катюши. Взгляните, какими красавицами были наши героини. Екатерина Илларионовна Михайлова (Демина) после войны окончила институт, стала врачом, живет и трудится в Москве.

Высадку десанта в районе Опатовца осуществлял командир 2-й бригады речных кораблей А. Ф. Аржавкин. Несмотря на темноту и туман, он следил за всеми кораблями и каждой группой десантников. Морским пехотинцам 305-го батальона надо было преодолеть широкий участок, затопленный паводком. Возникло замешательство. Рискуя в любую минуту сесть на мель, Аржавкин примчался сюда на бронекатере.

– Смелее, матросы! – кричал он в мегафон. – Здесь мелко, и метра не будет.

И все же жутковато было двигаться в сбивающем с ног потоке. Командир батальона майор Д. Д. Мартынов с возгласом "За мной!", порой по грудь погружаясь в ледяную стремнину, увлек за собой десантников. В числе первых он взобрался на кручу, где оборонялся враг. В жарком бою бойцы захватили первую траншею и устремились дальше. Взвод лейтенанта Н. Г. Мочалина, закрепившись в отбитых у гитлеровцев окопах, отразил несколько атак двух вражеских рот, а потом зашел фашистам в тыл и вынудил их отойти.

В рядах атакующих шел и помощник начальника штаба батальона лейтенант М. А. Сысоев. Следовавшие с ним бойцы гранатами и автоматным огнем подавили минометную батарею и несколько пулеметных точек, расчистив путь другим подразделениям.

А с ротой старшего лейтенанта Е. Г. Ларикова получилась неувязка. Лоцман в темноте ошибся, и высадка роты произошла на островке ниже Опатовца. Остров отделяла от берега широкая (потом оказалось: более ста метров) протока. Бойцы полезли в воду, а она по пояс, по грудь, а дальше и дна не достать. Следовавшие с ротой двенадцать бригадных разведчиков во главе с Дмитрием Вонлярским, натренированные и вооруженные только автоматами, пустились вплавь с целью выяснить, что там, на берегу, и подготовить место для высадки. А с пулеметами, минометами и противотанковыми ружьями не поплывешь. Вернул командир своих бойцов на сушу. Что делать?

Аржавкин первым заметил "пропажу" роты, повернул бронекатера снова к островку. Лариков посадил на них роту, и тут его осенило: а что, если идти не в Опатовец, где уже дерется батальон Мартынова, а в Мохово (это почти рядом), разделаться с его гарнизоном, чтобы ни один гитлеровец отсюда не вышел, а потом перехватить дорогу, по которой враг наверняка попытается подбрасывать пополнение в Опатовец? Связался по радио с Аржавкиным, стал высказывать ему свое предложение, а тот вгорячах упрекает: "Какой ты командир, если не знаешь, куда тебя высаживают!" Весь этот разговор звучит в динамике на КП в Новисаде. С. Г. Горшков не выдерживает:

– Погодите, комбриг, – прерывает он Аржавкина. – Роту высадили ваши корабли, вот и спрашивайте со своих подчиненных – с непосредственных виновников. А командир роты, по-моему, дело говорит. Стоит прислушаться.

На берегу замигал фонарик – сигнал бригадных разведчиков. Корабли подошли к берегу. Рота высадилась в Мохово бее боя, а потом, как вспоминал Лариков, "учинила побудку фрицам", да такую, что никто из них ног не унос. А с утра десантники начали отбивать бесчисленные атаки пехоты и танков, которые по прибрежной дороге рвались к Опатовцу. Рота участвовала и в штурме Опатовца, причем наносила удар, откуда враг никак не ожидал.

В донесении, которое я обнаружил в архиве, говорится, что рота Ларикова в боях за Опатовец уничтожила не одну сотню вражеских солдат, подбила 5 танков, захватила минометную батарею, 15 пулеметов и противотанковое орудие (из него в основном и были подбиты танки).

Десантники никогда не упускали случая использовать трофейное оружие. Неразлучная троица разведчиков – Петр Морозов, Дмитрий Вонлярский и Георгий Дорофеев перебили прислугу немецкой батареи. Великан Дорофеев легко, как игрушечные, повернул пушки, и друзья вели из них огонь по врагу, пока хватало снарядов.

О боях за Опатовец можно рассказывать много. Находчиво и отважно сражался пулеметчик Бедир Мурадов. Скрытно пробравшись к дороге Илок Опатовец, он держал ее до подхода десантников. Враг бросил сюда танки. Когда они приблизились, Мурадов выполз из своего укрытия и двумя противотанковыми гранатами подбил головную машину. Обойдя ее, показалось самоходное орудие. Его постигла та же участь. Мурадов в числе первых ворвался в Опатовец, забросал гранатами вражеский дот и расстрелял из пулемета два десятка гитлеровцев. Побывал Бедир и в рукопашной схватке. Уже раненный, истекая кровью, он прикончил фашиста.

Командир отделения рулевых бронекатера молодой коммунист старшина 1-й статьи Г. М. Агафонов высадился на берег в качестве командира корректировочного поста. Он и его товарищи все время находились в боевых порядках югославских воинов. За три дня по их целеуказаниям артиллеристы берегового отряда сопровождения подавили 20 огневых точек, подбили 20 танков и самоходных орудий, уничтожили 400 солдат и офицеров противника.

5 декабря Опатовец был взят штурмом нашими и югославскими десантниками.

7 декабря командование фронта поставило перед флотилией новую задачу высадить десант непосредственно в Вуковаре с целью дезорганизовать оборону противника на приречном фланге. Общее руководство десантом вице-адмирал С. Г. Горшков оставил за собой. Для своего командного пункта он избрал селение Черевич на левом берегу Дуная.

Уже в ночь на 8 декабря 2-я бригада речных кораблей высадила крупный десант – 305-й батальон морской пехоты под командованием майора Д. Д. Мартынова, вслед за ним 5-ю пехотную бригаду югославов и части 1-го гвардейского укрепленного района фронта – всего более полутора тысяч человек.

По плану наступления войска нашего 68-го стрелкового корпуса и 12-го армейского корпуса Народно-освободительной армии Югославии должны были той же ночью прорвать оборону противника, к рассвету обойти Вуковар с юго-запада и соединиться с десантом.

Высадка десанта вначале шла успешно. Был занят участок берега в 3 километра по фронту и 2 километра в глубину. Но затем сопротивление врага усилилось. Когда бронекатер лейтенанта М. В. Ломанова второй раз с десантниками подошел к берегу, его встретила пехота противника с восемью танками. Высадив десантников, бронекатер вступил в бой. Комендоры ударили по головному танку, а пулеметчики прижали пехоту к земле. Тут подоспел бронекатер старшего лейтенанта В. Н. Никольского. Высадив подкрепление десанту, он тоже открыл огонь. Оставив 4 подбитых танка, десяток пулеметов, более сотни убитых, противник откатился.

Поступило донесение о старшем лейтенанте Е. Г. Ларикове. Его рота продвигалась по обе стороны одной из улиц и выбивала из домов гитлеровцев. Впотьмах Лариков буквально натолкнулся на два танка. Всякого против стальной махины не пошлешь, а отбирать бойца покрепче некогда. К машинам уже спешили разбуженные боем гитлеровцы. Экипаж одного танка старший лейтенант скосил автоматной очередью, а во второй танк успели заскочить два или три фашиста и даже открыли огонь. Осколками снаряда, разворотившего угол ближнего дома, ранило нескольких десантников и самого Ларикова. Но у офицера хватило сил побежать к танку и забросить в его еще открытый люк гранату лимонку. Так оба танка стали добычей десантников. Рота продолжала наступать, а командира вместе с другими ранеными погрузили на корабль.

Врачи медсанбата насчитали на теле старшего лейтенанта семь ран. Осколки впились глубоко. И все же молодой организм выдержал – Егору Ларикову тогда и двадцати не было. Через полмесяца старший лейтенант, подчас еще морщась от боли, вернулся в роту и снова повел ее в бой. С Лариковым мы и после войны встречались. Он уволился в запас в звании полковника, Ныне Егор Григорьевич живет в Москве, работает инженером в научно-исследовательском институте.

Трое суток наш десант удерживал и расширял захваченный плацдарм, отражая вражеские атаки.

Вновь отличился взвод лейтенанта Н. Г. Мочалина. Высадившись на берег, автоматчики блокировали, а затем уничтожили гранатами вражеские огневые точки. Один дот подорвал сам командир взвода. Утром взводу пришлось отбивать натиск двух вражеских рот с танками и самоходными орудиями. Мочалин подбил гранатами два танка и еще один – противотанковым ружьем, приняв его из рук раненого бронебойщика. За два дня взвод отразил 12 атак и удержал занятую позицию.

Уже упоминавшийся помощник начальника штаба батальона лейтенант М. А. Сысоев, собрав оказавшихся поблизости матросов, отбил вражескую атаку на командный пункт десанта. Захватив немецкое орудие, морские пехотинцы под командованием Сысоева подбили из него два танка. А когда при отражении очередной вражеской атаки орудие было повреждено, лейтенант подорвал две машины противотанковыми гранатами.

Корректировочный пост старшины 1-й статьи Г. М. Агафонова по-прежнему находился в боевых порядках 5-й пехотной бригады Народно-освободительной армии Югославии. Противник бросил на этот участок автоматчиков и семь тяжелых танков. Югославы не выдержали, стали отходить. Агафонов, поручив товарищам корректировку огня кораблей, пополз навстречу танкам. Подпустив их поближе, он метнул под гусеницу переднего связку из четырех ручных гранат. Так же был остановлен второй танк. Остальные прорвались в тыл десанту. Агафонов кинулся к югославам, восхищенным его храбростью.

– Братушки, за мной!

В едином порыве югославы контратаковали отставших от танков гитлеровцев, те побежали, оставив на поле боя до сотни убитых и раненых. Прорвавшиеся на наши позиции танки были уничтожены морскими пехотинцами.

Возвращаясь к себе на корректировочный пост, Агафонов гранатами и огнем автомата прикончил расчеты двух пулеметных точек и жавшихся к ним 12 гитлеровцев-автоматчиков. Агафонов и его товарищи корректировали огонь кораблей до последних минут пребывания десанта на берегу.

Враг наращивал силы. На семикилометровом фронте десанта он сосредоточил до 70 танков и самоходок, более 5 тысяч солдат и офицеров. Гитлеровцы пытались зайти с флангов, чтобы отрезать десант от реки. Командир бригады речных кораблей послал к флангам десанта 9 бронекатеров и 4 минометных катера с "катюшами". Метким огнем они помогали пехоте отбивать вражеские атаки. Большой урон противнику наносили артиллеристы берегового отряда сопровождения, расположившие свои батареи на левом берегу Дуная.

Уже к вечеру 9 декабря стало ясно, что нашим сухопутным частям не удастся преодолеть мощную оборону противника и соединиться с десантом. В ночь на 10 декабря вице-адмирал С. Г. Горшков предложил снять десант. Командующий фронтом согласился. Эвакуация происходила под вражеским огнем. Наши артиллеристы делали все, чтобы прикрыть боевых друзей на берегу. Советские морские пехотинцы отходили последними, сдерживая врага, пока югославские воины не погрузились на корабли.

Так закончился этот тяжелый бой.

За мужество и отвагу, проявленные в боях под Вуковаром, получили звание Героя Советского Союза майор Дмитрий Дмитриевич Мартынов, старший лейтенант Егор Григорьевич Лариков, лейтенант Николай Гаврилович Мочалин, старшина 1-й статьи Георгий Матвеевич Агафонов, рядовой Бедир Беймодович Мурадов.

Бои за Вуковар длились еще не один месяц – так цеплялись гитлеровцы за этот клочок балканской земли. Лишь в апреле наши и югославские войска при поддержке флотилии, снова высадившей здесь крупный десант, покончили с опасным узлом сопротивления противника, что ускорило освобождение Хорватии.

Но я забежал вперед. Еще до декабрьских боев на вуковарском плацдарме мы получили приказ командующего фронтом переправить через Дунай в районах Гроцко и Дубровицы части 57-й армии и 4-го гвардейского механизированного корпуса. Теперь мы перебрасывали их с правого на левый берег реки.

Командующего в это время вызвали в Москву, и управление силами флотилии легло на меня. Я направил в сухопутные войска майоров Я. Д. Пасмурова и И. Я. Солуянова, чтобы они организовали погрузку и выгрузку войск и техники, обеспечили охрану переправ прежде всего от возможных налетов вражеской авиации. Капитан 3 ранга Н. И. Полосов, ставший флагманским минером, отвечал за очищение районов переправ от мин. Мины по-прежнему угрожали нам на каждом шагу. На них мы все-таки потеряли две баржи, к счастью, обе подорвались уже пустые, возвращаясь после выгрузки. Многое сделал для успеха переправы старший морской начальник Белграда капитан 1 ранга Ф. Ф. Павлов. (В 1942 году он был начальником штаба Ейской базы, моряки которой сражались с превосходящими силами противника, пока не поступил приказ об отходе. Живут и воюют наши ветераны!)