Текст книги "Если №3 - 2011 (Сборник рассказов)"
Автор книги: Аркадий Шушпанов
Соавторы: Андреас Эшбах,Мария Галина,Алексей Молокин,Владимир Ильин,Карл Фредерик,Аллен Стил,Николай Калиниченко,Джастин Стэнчфилд,Сергей Цветков,Вл. Гаков
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Но вернемся к нашим роботам. А заодно и к людям. Ведь им суждено встретиться хотя бы для того, чтобы эта история завершилась.
9.
Где встречаются разумные существа любых конструкций и кондиций? Правильно, в питейном заведении! Как сказал малоизвестный классик: «В харчевне, не в соборе сливаются пути!», а классикам, даже малоизвестным, доверять стоит.
Короче говоря, Войцех с Тупи, ведя в поводу навьюченную контрабандой меланхоличную дизельную лошадку, отправились в уже известный нам бар «Горящая букса» на встречу с Ламповой Розой и отставным шпрехшталмейстером Фердинандом Айзенкопфом.
Надо сказать, путешествие по городу роботов – штука для людей довольно опасная. Поскольку роботы в упор их не видят и носятся как угорелые, обладая при этом солидной массой, вероятность быть растоптанным механическими братьями по разуму довольно велика. К счастью, большинство обитателей железного города ночью спят, то есть подключаются к глобальной энергосети, чтобы подзарядиться, а заодно и обновить программное обеспечение. Видимо, хитрому Войцеху эта особенность роботехнического быта была известна, потому что в путь он пустился не сразу, а благоразумно дождался полуночи.
Полночь, как известно, время сакральное. Именно в полночь на улицах городов и сел появляются всяческие потусторонние существа и прочие преступные элементы. Наших героев в полной мере можно было отнести и к тем, и к другим, пришли они с той стороны и намерения имели криминальные. Но и слуги правопорядка, радетели лицензионного программного обеспечения, сотрудники службы мехатронной чистоты тоже бдят в полночь! И пусть в силу особенностей своих механических организмов они не видят людей, однако ритмично постукивающую поршнями и копытами механическую кобылу непременно заметят и примут меры к задержанию на предмет выяснения ее потенциальной разумности. Так что пробираться по спящему, но бдящему городу приходилось с опаской, перебегами и доползаниями, обмотав копыта тряпками и надев на выхлопную трубу продырявленный пластиковый баллон, найденный на свалке.
Может быть, именно в эту ночь служители правопорядка скачивали из энергосети обновленные версии служебных инструкций, или по трехмерке шла очередная серия «Робоментов», а может, дело в элементарном везении, но до бара «Горящая букса» контрабандисты добрались почти без приключений. Проскрежетал по соседней улице гусеничными подошвами ночной патруль, распевая песню из популярного сериала – вот и все переживания.
Припарковав кобылку рядом с чучелом паровоза, Войцех и Тупи взвалили на плечи тяжелые тюки с товаром и направились к украшенной дюймовыми заклепками двери бара. Дверь, естественно, оказалась заперта. Войцех сбросил поклажу и решительно бумкнул кулаком по котельной стали. Загудело, но как-то тихо и не впечатляюще. Изобретатель подул на ушибленный кулак, крякнул, извлек из-за пояса монтажку и постучал во всю мочь. Дверь отозвалась негодующим гулом, да так грозно, что Тупи аж присел от неожиданности. Войцех подождал, пока гул стихнет, и прислушался.
– Кто там? – скрипуче донеслось из-за двери. – Если свой – скажи пароль.
– Роза и паровоз! – нетерпеливо гаркнул Войцех.
Дверь чавкнула смазкой и величественно отворилась наружу, легко сдвинув неосмотрительно сваленные возле нее тюки.
– Ах, Роза, что с тобой сделала жизнь! – горестно воскликнул Тупи, увидев, во что превратился предмет его юношеской страсти.
– Тупичек! – взвизгнула ламповая женщина и упала в обморок. Изоляция не выдержала, сработала защита, и роботесса выключилась.
Между тем Войцех затащил тюки внутрь бара, а Фердинанд немедленно запер дверь, не забыв повесить табличку «Закрыто на подзарядку».
Разумеется, ни Айзенкопф, ни присутствующий здесь же лысый клоун-гладиатор Ик не могли видеть или слышать людей, но по поведению роботессы-медиума поняли, что гости уже в баре, и действовали по обстоятельствам. Роботы с Арены вообще отличаются сообразительностью и быстротой реакции.
Без посредничества Ламповой Розы никакие переговоры между людьми и роботами не были возможны, поэтому Войцех с Айзенкопфом бросились приводить бывшую секс-робыню в чувство. Тупи взялся помогать, но толку от него не было никакого, поэтому диссиденту-расстриге оставалось только ждать. А Ик вообще не вмешивался: он не знал, как вести себя с женщинами, упавшими в обморок. Ни до облысения, ни тем более после встречаться с таковыми ему не приходилось. Знакомая робогимнастка Зулейка, выступавшая на Арене с номером «Смертельный коленвал», к обморокам не была предрасположена и погибла, упав из-под купола Арены в жерло небольшой мартеновской печи. Отремонтировать отважную артистку так и не удалось.
Между тем усилия Войцеха и Фердинанда увенчались успехом. Роза остыла, и тепловое реле подключило питание к ее изношенному организму.
– Я, наверное, ужасно выгляжу, – сказала Ламповая Роза, придя в себя. – Вы обещали меня отремонтировать, человек! Нельзя ли сделать это прямо сейчас. Вести переговоры в таком виде я просто не в силах.
– Терпение, мадам, – галантно ответил Войцех. – Сначала наши друзья инсталлируют себе вот эту маленькую программку, а потом мы и вами займемся.
Он подошел к Фердинанду и воткнул ему в ноздрю миниатюрную флеш-карту. Потом сделал то же самое с Иком. Роботы замерли, закачивая крепко заархивированную пиратскую программу. Наконец инсталляция закончилась, и они вышли из ступора. Избавленный от античеловеческой защиты Ик удивленно посмотрел вокруг и воскликнул:
– Человеки! Самые настоящие, да еще и живые!
– А то! – приосанился Тупи. – Мы, человеки, все до одного живые, кроме, конечно, отдельных упокойников!
– А теперь займемся нашей красавицей, – скомандовал Войцех. – Ферди, ты все достал, что я просил?
– Достал, хотя адаптивные пресс-формы пришлось позаимствовать из музея, а тензокожу и вовсе синтезировать заново. Но ничего, твоя примочка к операционке, позволяющая общаться с человеками, все окупит с лихвой. Вообрази, перед представлением публике раздаются одноразовые программки, Роза смотрит на Арену и видит там человека! Это же сенсация!
– Смотри, как бы тебе эта сенсация боком не вышла, – пробурчал Ик. – А если на представление братья-лицензеры заявятся, что ты им скажешь?
– Это же Арена! – возразил Ферди. – На Арене все можно. Скажу, фокус такой, иллюзия и ничего больше.
– Ну-ну, – с сомнением протянул Ик. – Хотя номер с человеком – это, конечно, ново и весьма креативно. Публика непременно должна клюнуть.
– Вы тут пообщайтесь пока, – обратился Войцех к Ику и Тупи, – а нам нужно прооперировать бедняжку. – У тебя операционная готова, Ферди? Ну же, Роза, смелее! Молодость и красота ждут тебя!
Роза стеснительно покосилась на Тупи и скрылась за дверью в служебные помещения «Горящей буксы», где у Фердинанда Айзенкопфа была оборудована подпольная операционная мастерская для незаконного ремонта роботов. Вот, оказывается, чем зарабатывал на жизнь отставной шпрехшталмейстер, и древний антураж бара лишь маскировал продвинутую и оттого еще более преступную сущность заштатного питейного заведения. Не зря Ик, несмотря на облысение, почуял в нем мафиози!
Так бывший диссидент-инквизитор оказался за стойкой нос к носу с лысым роботом Иком.
– Может, по маленькой? За знакомство? – вежливо предложил Ик. – Ферди только что откупорил новую бочку «Розового шума». Легко идет, и фронты мягкие – для начала самое оно, хотя третья гармоника слегка горчит.
Тупи с сомнением посмотрел на граненую цилиндрическую емкость с «Розовым шумом» и отрицательно качнул головой.
– Спасибо, – сказал он. – Я бы с удовольствием, только метаболизм не позволяет. – Вот пивка – в самый раз! Только где же здесь его взять-то?
– Может быть, в холодильнике? – предположил Ик. – У старины Ферди в холодильнике чего только нет.
Пива в холодильнике, естественно, не оказалось. Зато обнаружилась банка со спиртом, которым Фердинанд протирал свои вечно запотевающие объективы.
– Годится, – сообщил Тупи, осторожно понюхав содержимое банки. – Похоже, продукт высшей очистки.
– Конечно, высшей, – подтвердил Ик. – Кто же глаза всякой дрянью протирать станет. Глаза-то свои, новые вставить – никаких эргов не хватит!
Порывшись в поклаже, Тупи извлек здоровенный окорок и краюху хлеба. Закуску он порезал и художественно расположил на стойке, не забыв постелить кусок найденной в шкафчике вощеной упаковочной бумаги. Ик с изумлением наблюдал за его действиями. Кажется, он начал понимать, почему процесс приема адаптивных препаратов у людей называется выпивкой. А то, что лежит на листе коричневой бумаги, наверное, и есть легендарная закуска. Ику, как историку, был интересен процесс выпивки и закуски, и он надеялся, что эти действия не считаются у людей слишком интимными. Очень уж хотелось посмотреть!
– Ну, вздрогнем! – совсем по-роботецки сказал человек и лихо опрокинул в загрузочный бункер мензурку со спиртом.
Потом закашлялся и принялся верхними манипуляторами пихать в себя закуску. Честное слово, аналогичный процесс у роботов проходил куда более эстетично, хотя искры, конечно, тоже летели во все стороны. Особенно, если робот не получил в детстве хорошего воспитания.
– За знакомство! – ответил Ик, нащупал языком контакты и ощутил чуть сладковатый вкус слабого, амплитудно-модулированного сигнала «Розового шума» с легкой горчинкой в районе третьей гармоники.
– Послушай, а разве люди бывают лысыми? – спросил он, оторвавшись от емкости. – Смотри-ка, мы же похожи, словно нас одной отверткой делали!
Тупи провел ладонью по обширной плеши, потом посмотрел на голый, небрежно отполированный, с остатками алмазной пасты за ушами, череп собеседника, прожевал кусок ветчины и заключил:
– А у меня лысина блестит куда как сильнее.
Утром, когда усталые Войцех с Фердинандом вышли из операционной, то обнаружили у стойки вдребезги пьяных Тупи с Иком. Лысые собутыльники, обнявшись, распевали незаслуженно забытую роботами и людьми жестокую космическую балладу про скафандр на двоих.
– А я отдал бы тебе скафандр, – говорил Ик. – Что мне, скафандра для друга жалко, что ли?
– Нет, это я отдал бы, – возражал диссидент-расстрига. – Человек должен быть благороднее робота!
– Нет, я, – упирался лысый робот.
– Но почему? – пьяно вопрошал Тупи. – Почему ты не даешь мне поступить по-геройски?
– Потому что мне скафандр не нужен, – объяснил робот. – А ты без него в космосе не выживешь и сломаешься. Причем насовсем.
– Сломаюсь, – подтвердил бывший инквизитор, рухнул на металлический пол и уснул.
– Я же говорил, – печально сказал экс-гладиатор и тоже отключился.
Войцех с Фердинандом посмотрели на неподвижные тела. В лысинах, одной – блестящей и загорелой, второй – наспех отполированной, металлической, одинаково отражался солнечный лучик, пробившийся сквозь дырку в насквозь поржавевшем оконном ставне «Горящей буксы».
– Пусть поспят, – заключил шпрехшталмейстер. – Да и нам отдохнуть не мешает, ночка была та еще! Кто мог подумать, что у этой рухляди такая мощная система регенерации? Древние нанотехнологии – сейчас, разумеется, запрещенные. Интересно, кто ее отключил, эту систему, и зачем?
– Да уж, – блоки у нее в БИОСе стояли будь здоров. Пока ломал, чуть не рехнулся. Зато теперь наша Роза отдохнет чуток и станет как новенькая! Только не уверен, что она проснется прежней Розой, я ведь все блоки поснимал, какие там были: не исключено, что личность нашей подруги существенно изменится. Во всяком случае, свое обещание я выполнил. Как только контур регенерации заработал, сразу стало ясно: Роза – одна из самых красивых женщин на свете. – Женщин? – переспросил Фердинанд. – Ты не путаешь?
– Именно, – кивнул Войцех. – Роботесса Роза была задумана, и спроектирована как идеальная женщина со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– И какими же? – с профессиональным любопытством спросил Фердинанд.
– С непредсказуемыми, – зевнул изобретатель. – Женщины, брат-робот, в принципе непредсказуемые существа, это каждому человеку известно!
– А аварийный выключатель у нее имеется? – с опаской спросил шпрехшталмейстер.
– В том-то и дело, что нет! – подавив зевок, сказал Войцех.
10.
Пытаться передать человеческими словами женскую красоту – все равно что узелковым письмом излагать единую теорию поля. Поле существует, а теории как не было, так и нет.
И все же попробуем.
Линии тела возрожденной Розы плавно сопрягались друг с другом, словно невозмущенные гравитационные поля уравновешенной планетной системы, волосы струились, подобно магнитным силовым линиям, глаза манили и затягивали, словно газовые туманности, мерцающие вокруг пространственных аномалий, в просторечии называемых «черными дырами»…
Идеальная женщина по своей природе существо ламинарное, тогда как большинство мужчин имеет ярко выраженную вихревую структуру. Роза была задумана как идеальная женщина, то есть существо мягкое, с ровным характером, но в каждой женщине спрятан генератор вихря. На всякий случай.
– Ах! – сказал Тупи, когда в «Горящей буксе» появилась возрожденная Роза. – Эх, – простонал он, внезапно застеснявшись своего похмельного вида и лысины.
– Милый, – проворковала идеальная женщина, потянувшись всеми своими гармониками к брату-инквизитору. – Я подумала и решила, что нам с тобой просто необходимо завести ребеночка!
– Ох, – выдохнул отец-диссидент и рухнул на рельс, опоясывающий стойку.
– Ничего удивительного, что Роза хочет ребенка, – сказал Вой-цех, с любопытством глядя на струхнувшего Тупи. – Странно только, что она хочет родить его от тебя, ну да ей виднее. Видимо, когда я копался в ее нервной системе, то разблокировал не только контур регенерации, но и материнский инстинкт. А родить – это она запросто. Насколько я разобрался в ее физиологии, необходимый женский генетический материал она клонирует по заложенному в древности образцу, а мужской получает непосредственно от производителя, причем замораживает и хранит сколь угодно долго. А поскольку в некие стародавние времена ты, так сказать, имел с ней контакты близкого характера, то и твой генетический материал у нее имеется. А если она, несмотря на все жизненные невзгоды, все это время его хранила, расходуя драгоценную энергию на поддержание нужной минусовой температуры, то, стало быть, небезразличен ты ей, человек. Так что с тебя причитается, брат-диссидент!
– Диссидентам запрещено иметь детей, – немного оправившись, решительно заявил Тупи. – Если я женюсь, меня исключат из отцов-инквизиторов и сошлют на Околицу.
– А контрабандистам? – поинтересовался Войцех. – Ты у нас теперь не диссидент-инквизитор, а, скорее, диссидент-контрабандист. Кстати, не вижу ничего плохого в том, чтобы жить на Околице. У нас, как ты заметил, довольно весело.
– Тупичек, – пропела Роза, целуя диссидента-контрабандиста в лысину. – Ты прости меня, пожалуйста, но я кое-что подправила в твоем генетическом материале, честно говоря, он был не лучшего качества. Но ты не бойся, я все починила, я умею.
Тупи печально засопел, но мужественно изобразил улыбку.
– Вот и хорошо, что ты не сердишься, – Роза грациозно поправила титановое платьице-кольчужку, подаренное Фердинандом, и присела на рельс.
– Трехфазного, мадам? – с готовностью спросил хозяин «Горящей буксы».
– Я теперь не пью, Ферди… впрочем, я не отказалась бы от бокала шампанского, – задумчиво ответила Роза. – Только откуда у тебя шампанское?
– Шампанского у меня действительно нет, – сокрушенно развел манипуляторами шпрехшталмейстер. – Могу предложить вольтову дугу, очень освежает, да и шипит не хуже.
– Спасибо, – ответила Роза. – Но вольтова дуга – это не совсем то, что надо. Наверное, нам с Тупиком пора домой, к людям. Теперь мне просто необходима органическая пища – не для себя, а для маленького. Сама я, как прежде, могу подзарядиться от преобразователя.
– Смешанный метаболизм, – прошептал Войцех. – Невероятно!
– Что же, – грустно констатировал Фердинанд, – похоже, нумерулька с человеком на Арене не состоится. Что же нам с тобой теперь делать, Ик?
– Ты, по-моему, и без Арены процветаешь, – ответил лысый робот. – Что же касается меня, то я – робот-клоун, а клоуны, как известно из древних легенд, как никто умеют ладить с детьми. Наверное, я отправлюсь с людьми, если они, конечно, не против. Зверя только вот жалко, без меня он совсем зачахнет. С другой стороны, Эд все равно меня уволил бы.
– Это замечательно! – воскликнула Роза. – Я как раз подумала о том, что если у нас с Тупиком будет много детей, то им непременно понадобится нянька. Я одна не справлюсь, да и о карьере подумать стоит. Разве я похожа на клушу-домоседку? Во мне столько всего заложено, правда, муженек?
Тупи покорно кивнул. Войцех посмотрел на него с состраданием и сказал:
– Ну что же, к людям, так к людям. Ферди, ты товар приготовил?
– Калькуляторы, ноутбуки, нанопискельные визоры, материнские платы, электроопохмелы и прочая мелочь. Все, как договаривались. – Фердинанд вытащил из-под стойки несколько ящиков. Фирменный левый товар, настоящий контрафакт, никакого мошенничества.
– Вот стемнеет, и тронемся в путь, – решил Войцех. – А пока можно немного отдохнуть.
Ик подошел к Войцеху и деликатно спросил:
– Вы ведь ученый, правда?
– Вроде того, – согласился Войцех.
– Я, знаете ли, когда полысел, стал много думать о том о сем. Раньше у меня думать плохо получалось, чужие мысли мешали, я их волосами чувствовал. А сейчас мне никто не мешает. Так вот, будучи по второй специальности роботом-историком, я изучал некоторые старинные предания. И в них говорится, что людей тоже кто-то создал. Это правда?
– Этого никто не знает, – ответил Войцех. – Но очень может быть, хотя люди никогда не видели своих создателей, разве что в глубокой древности.
– Но ведь и роботы не могли видеть людей, пока вы не создали разблокирующую программу. И люди роботов не видели.
– Ты хочешь сказать, что в нас тоже сидит какой-то вирус, который не позволяет нам общаться с создателями человечества? – спросил Войцех и задумался. – Давным-давно люди создали роботов, чтобы те сделали то, что сами люди сделать не могли, так? – продолжил он.
– Так, – согласился Ик, вспомнив балладу о скафандре на двоих.
– А создатели сотворили людей, чтобы те смогли то, что было не под силу им самим. Так? А потом какой-то идиот решил уравнять всех в правах, чтобы никому не было обидно, а равные права – это равные обязанности. А обязанности-то у создателей и людей изначально были разные – так же, как у людей и роботов. В результате все живут сами по себе и друг друга в упор не видят. Может быть, у всех этих актов творения была какая-то общая цель, которую мы порознь не видим, а если объединимся, то, может быть, что-то и поймем. Да ты мыслитель, брат-робот!
– Чего уж там, просто вовремя полысел, – скромно сказал Ик. – Что если нам поискать проход к вашим создателям?
– Боюсь, что из этого ничего не получится, – с сомнением отозвался Войцех. – Слишком давно это было, да и возможностей у нас маловато.
– У нас-то, может быть, и не получится, – Ик задумчиво почесал лысину. – А у него?
И они оба посмотрели на Розу, всматривающуюся в трехмерное изображение человеческой хромосомы в нанопиксельном экране над стойкой «Горящей буксы». Тонкие пальчики легко сновали верх и вниз, идеальная женщина словно вышивала на невидимых пяльцах, и изображение на экране послушно расцветало, выбрасывая новые и новые лепестки, а роботесса не останавливалась, пальцы мелькали все быстрее и быстрее, стремясь довести исходный генетический материал до нечеловеческого совершенства.
– Не помешать бы, – прошептал Войцех. – Пусть себе творит. Если нужно – я готов задержаться хоть на сутки. Только бы не сбилась. Интересно, каким он будет, этот новый разумный?
– Надеюсь, он поймет, зачем создатели сделали людей, а люди – роботов, – так же тихо отозвался Ик. – Должен же кто-то понять, правда?
ВЛАДИМИР ИЛЬИН
СЛАБОСТЬ ПРИТЯЖЕНИЯ
Иллюстрация Сергея ШЕХОВА
«Антигравитация… Антигравитация… Антигравитация!..»
«Ну что за фигня?! Привязалось какое-то дурацкое словцо и вертится в башке, как какой-нибудь попсовый мотивчик!»
«Значит, ты слышишь меня? Слышишь?!.. Ну, наконец-то!.. Я так рад, что хоть один человек меня услышал! Боже, как мне повезло!»
«Да какого черта?!.. Что-то я вообще не врубаюсь… Откуда в моей башке берется чей-то голос? Не, голос этот как бы мой собственный: типа, я мысленно разговариваю сам с собой… Только вся хреновина в том, что ЭТО НЕ МОИ МЫСЛИ!»
«Не пугайся, друг, с тобой всё в порядке».
«В порядке?!.. Да какой же это порядок, мать твою, если я ни с того ни с сего стал слышать всякие голоса?!»
«Ну, во-первых, не голоса, а голос. И даже, собственно, не голос… Я полагаю, что между нами установилась мысленная связь».
«Типа телепатия?»
«Видимо, так. Но, собственно, сейчас это не столь важно…»
«Погоди, погоди… Не, ну я все равно охреневаю! Ладно бы – белая горячка, но ведь я-то не алкаш и не наркоман!.. Неужто по мне психушка плачет?»
«Успокойся. Поверь: то, что мы с тобой общаемся, вовсе не галлюцинация. Лучше выслушай меня…»
«А ты, вообще, кто такой? И каким образом сумел влезть в мою башку?»
«К сожалению, у меня слишком мало времени, чтобы рассказывать о себе. Если бы ты знал, каких усилий мне стоит поддерживать наш ментальный контакт!.. И я слишком долго искал того, кто откликнется на мой зов, чтобы терять время! Поэтому буду краток. Дело в том, что я ученый и совершил одно важное открытие, касающееся антигравитации. Однако так сложилось, что я не могу сделать это открытие достоянием человечества иначе как через телепатическую связь, которая сейчас мне доступна. И которая может оборваться в любой момент. Я думаю, в нашем распоряжении всего несколько минут… Вот почему важно, чтобы ты меня выслушал, не задавая лишних вопросов… Но прежде я хотел бы узнать кое-что о тебе».
«Интере-есно!.. Почему это я должен рассказывать о себе, если ты не хочешь хотя бы назваться?»
«Ну, если ты настаиваешь, то моя фамилия – Кулагин. Андрей Анатольевич. Физик. А как зовут тебя?»
«Алексей я… Блин, ну и дела! Никогда бы не подумал, что такое возможно!.. Сам себе задаю вопросы – и сам же на них отвечаю! Просто бред! Похоже, я все-таки слетел с катушек…»
«Алексей, прекрати истерику! Иначе у нас с тобой ничего не получится».
«А что у нас должно получиться?»
«Я же сказал: у меня есть очень важная информация, которую я хотел бы передать тебе. А твоя задача будет заключаться в том, чтобы донести эту информацию до научного сообщества».
«Научного? Ничего себе!.. Да если хочешь знать, я простой шоферюга. Развожу на своем фургоне автозапчасти и всякие масла и антифризы по торговым точкам. Ты сам-то откуда будешь?»
«Физически я, скорее всего, нахожусь в Москве».
«Ну вот, видишь! Там у вас, в столице, ученых пруд пруди. Наверное, плюнешь – в ученого попадешь. Академики всякие, доценты с кандидатами… А в нашем задрипанном городишке самые ученые люди – учителя местной школы».
«Что ж, я понимаю… Но и ты меня пойми, Алексей: мне просто больше не к кому обратиться! Я не могу выбирать собеседника! Мне и так невероятно повезло, что ты услышал меня! Видимо, для телепатической связи, как и для радио, требуется, чтобы приемник и передатчик были настроены на одну волну. И смею предположить, что при обычных условиях эта связь никогда не реализуется, потому что вероятность существования хотя бы двух людей, чей мозг использует одну и ту же ментальную волну, близка к нулю…»
«Что-то я не въезжаю… На кой она тебе сдалась, эта телепатия? Почему бы тебе просто не позвонить кому следует? Или послать письмишко каким-нибудь академикам?»
«Я не могу… физически не могу, понимаешь? Потому что у меня нет других связей с внешним миром. Я ничего не вижу, не слышу и не воспринимаю!»
«Так ты… это… трупак, что ли?»
«Нет-нет, вряд ли я уже мертв. Но всё, что во мне осталось от жизненных функций, – это возможность мыслить. А значит, я пока еще жив. Прямо по Декарту: „Мыслю – следовательно, существую“… Возможно, я нахожусь в коме. Вот только знать бы, сколько я еще протяну…»
«Ни фига себе!.. И как это тебя так угораздило?»
«Самым тривиальным образом. Последнее время я был полностью погружен в размышления. Потому что чувствовал: еще немного – и решу проблему, над которой бился почти всю свою жизнь. Временами я даже не видел и не слышал, что творится вокруг меня. Неудивительно, что однажды, переходя улицу, я попал под машину. Собственно, это теперь мне ясна суть произошедшего. А тогда последнее, что я успел ощутить и осознать, – неожиданный сильный удар, который швырнул меня в непроглядную тьму… Ну да ладно, не стоит больше об этом. Вернемся к самому главному. Ты можешь взять бумагу и записать то, что я тебе продиктую?»
«Хм, это вряд ли…»
«Почему?»
«Да потому что сейчас я кручу баранку своей „Газели“, и если через полчаса не привезу груз на оптовую базу, то меня ждут большие неприятности!»
«Алексей… Лёша! Пойми: то, что я тебе буду диктовать, ни в какое сравнение не идет ни с какими грузами и перевозками! К тому же это займет всего несколько минут!»
«Да? Ну ладно, уговорил… Хотя, вообще, это бред какой-то!.. Подожди, я сейчас тормозну у обочины… Козел, ну куда ты лезешь? Ослеп, что ли?!»
«В смысле?»
«Да это я не тебе… Развелось, понимаешь, крутизны на джипах, которым никакие правила не писаны!.. Сейчас, погоди, ручку возьму… где-то в бардачке должна валяться… Черт, нашел, но она не пишет!..»
«Умоляю: быстрее!»
«А, тут вот есть карандаш… Бумаги-то много потребуется?»
«Да нет, пару листиков достаточно».
«Ну ты загнул: пару листиков! По-твоему, у меня в кабине склад канцелярских товаров?.. Есть, правда, несколько старых путевых листов, можно писать на обороте… Ну, так что писать-то?»
«Сейчас… Значит, так… Дельта си равна произведению суммы когерентных множеств с отрицательным модулем эн в степени сигма плюс интеграл от числа пи…»
«Стой, стой, стой!.. Ну, и что это за байда? У меня аж уши завяли!..»
«Алексей, это формула, описывающая условия, при которых антигравитация на поверхности Земли становится возможной. Ты понимаешь, что это значит?»
«Антигравитация… Это когда невесомость, что ли?»
«Ну, не совсем. Невесомость имеет место в том случае, когда силы тяжести нет. Или когда ей противодействует другая сила такой же величины. И если такая сила будет больше тяготения Земли, то объект, к которому она приложена, взлетит вверх!»
«И что?»
«А то, что, научившись создавать такую силу, можно поднимать ввысь любые предметы, включая человека. Ты представляешь, какой станет наша цивилизация, если для полета больше не потребуются ни самолеты, ни вертолеты, ни прочие летательные аппараты? Победив силу земного притяжения, человек получит небывалые возможности!»
«Хм, просто фантастика какая-то… Слушай, Кулагин, а ты уверен, что твоя формула правильная?»
«Абсолютно! Знаешь, я ведь всю свою жизнь положил на то, чтобы добиться этого результата. Сколько бессонных ночей, целая вереница лет напряженного умственного труда… Я порой забывал про еду и семью. От меня ушла жена. У меня не осталось ни друзей, ни родственников. Теперь представляешь, как это обидно – достичь цели, к которой ты шел всю жизнь, и умереть, не поделившись своим знанием с людьми…»
«Слушай, а эта формула… сколько она может стоить?»
«В каком смысле?»
«Ну, должно же мне что-то перепасть: ведь я трачу на тебя свое драгоценное рабочее время! Причем рискуя своим психическим здоровьем… Так вот, какую сумму наука может отвалить мне за твою формулу?»
«Ах, вот ты о чем… Признаться, этот аспект меня не интересовал. Но если ты собираешься помочь мне из соображений материальной выгоды, то могу заверить: формула БЕСЦЕННА!»
«Это как?»
«А так: измерять ее деньгами – то же самое, что пытаться определить стоимость всей нашей планеты! Пойми, Лёша, бывают вещи, которые не имеют цены».
«Ну, это ты загнул, профессор! Не знаю, как там у вас в науке, а мы люди простые и жить без денег пока не научились! Ты вот лучше скажи: Нобелевскую за твою формулу дадут?»
«Вне всяких сомнений…»
«Тогда у матросов нет вопросов. Валяй, диктуй свою антигравитацию… только попроще, чтоб до моих мозгов доходило».
«Извини, Алексей, попроще не получится. Если у тебя проблемы с символами, то советую тебе писать так, как слышишь. Словами, а не условными знаками…»
«Давай-давай, не тяни резину, профессор! Слова только почетче произноси, а то они у вас, очкариков, какие-то нечеловеческие…»
* * *
«Привет, Алексей!»
«Это опять ты, Кулагин?»
«А что, с тобой еще кто-то ментально общается?»
«Блин, а я-то думал, тот наш разговор мне просто почудился! Тем более для профилактического лечения насандалился после смены с ребятами в гараже так, что потом свой адрес не мог вспомнить!»
«Это, конечно, безумно интересно, но все-таки давай ближе к нашему общему делу».
«Слушай, профессор, ты прямо как понос: всегда не вовремя… В тот раз я чуть из-за тебя тачку не раздолбал, а сейчас… На дворе почти час ночи, а мне завтра рано вставать…»
«Извини, Алексей, но, если ты еще не понял, в своем нынешнем состоянии я не способен определять время. И потом, я постараюсь тебя не задержать. Я всего лишь хотел узнать, какие шаги ты предпринял в отношении формулы».
«Типа отчета требуешь?»
«Нет-нет, что ты!.. Я не вправе требовать от тебя чего бы то ни было. И в то же время полагаю, что твой моральный долг как любого нормального человека – помочь мне…»
«Моральный долг? Еще чего! Если хочешь знать, профессор, Алексей Сивяков никому ничего не должен, если только не занимал деньжат до получки! Вот ты все твердишь: „Мое состояние, мое состояние“… А в каком я состоянии, тебя не интересует? А у меня, между прочим, жена вот-вот родить должна и вообще проблем выше крыши! Картошку уже копать пора, в квартире ремонт надо делать… А тут еще ты со своими дурацкими формулами!»
«Почему – дурацкими? Эта формула – ключ к будущему развитию нашей цивилизации!..»
«Да пойми, ученая голова: мне плевать на развитие цивилизации! Вот ты заладил: антигравитация, антигравитация… А что она мне даст? И миллионам таких работяг, как я? Говоришь, люди будут летать без всяких приспособлений, как птицы? Летать – это, конечно, зашибись. А как насчет других жизненных потребностей? Обеспечит твоя антигравитация меня жильем? Повысит зарплату? Даст моему будущему ребенку образование? Спасет людей от болезней? Молчишь, Кулагин? И правильно делаешь. Потому что антигравитация твоя будет нужна только зажравшимся толстосумам и бездельникам! Она станет для них дополнительным развлечением! Это все равно что цирковой фокус станет доступен тем, у кого в карманах полным-полно бабла!.. Так зачем я буду тратить свои силы и время на то, чтобы каким-то жирным гадам стало еще лучше, чем сейчас?! Ну, что молчишь?»
