Текст книги "Понедельник начинается в субботу (1-е издание 1965г.)"
Автор книги: Аркадий и Борис Стругацкие
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Ваше величество, не обращайте внимания, – поморщился Егор. – Подумаешь, подает голос какая-то мужская сорочка спортивного покроя… А кеды вообще никуда не годятся. И для того, чтобы избавить вас от этой ненужной обуви, я готов даже вернуть вам распашонку. Сделка, что и говорить, для вас, конечно, невыгодная.
– В том-то и дело! Вы пользуетесь моей добротой. Поэтому тут нужно прикинуть, кое-что обмозговать. А ты, чтоб не волновался, можешь уже сейчас отдать мне распашонку, а я еще подумаю пока, – предложил Мульти-Пульти.
Но в самый разгар торговой операции в тронный зал вошел, экономя энергию, начальник дворцовой стражи и сообщил:
– Ваше величество, сбежали новые вещи!
– Батюшки! Все? – всполошился император, бледнея.
– Ковбойки – две, брюки мужские – одни, брюки женские – одни, туфли мужские – одна пара и кеды спортивные – одна пара, – доложил начальник стражи, гордясь своей точностью.
– Караул! Ограбили! – завопил Мульти-Пульти, топая ногами…
А на самом деле вот что произошло.
– Давай их обманем. Наобещаем с три короба, а потом… потом перехитрим, – шепнула Марина, когда ее и Саню повели в хранилище.
– Что ты! Такой способ нам не подходит! – запротестовал Саня. – Это они пусть лгут и обманывают, ставят всякие свои ловушки. А мы – прямые и честные путешественники. Не забывай, что нам нравятся победы только в открытой борьбе, без подножек и всяких там запрещенных ударов. И мне, признаться, не по душе унизительная политика нашего нового товарища Егора.
– Извини, пожалуйста, – вздохнула Марина. – У меня совсем выпало из головы. Ну, какие мы благородные. И не говори, пожалуйста, Петенька, не то он возьмет да подумает, будто я несерьезная девушка. Если у тебя начнет чесаться язык, ну так, что сил нет, можешь рассказать Аскольду Витальевичу или Кузьме. А Петеньке не нужно. Ладно? Почему-то мне хочется, чтобы он считал меня серьезной и самостоятельной девушкой.
– Ты и вправду серьезная и самостоятельная! – воскликнул Саня с такой убежденностью, что стражники покосились на него. – И еще ты такая… ну, такая… Лучше потом скажу. А сейчас, по-моему, наступило время бежать. Давай просто так: побежим, и все! Как ты находишь мой план?
– О, задумано очень тонко, – одобрила Марина. – И за меня можешь не бояться, я бегаю точно ветер!
Так они шли между стражниками, тихонько переговариваясь и карауля удобный момент. Он наступил, когда сбоку открылся новый коридор между горами императорского барахла.
– Бежим! – крикнул Саня.
Он схватил Марину за руку, и они пустились наутек по боковому коридору.
А стража застыла в растерянности. Не следует забывать, что сбежавшие вещи принадлежали императору, и стражникам было жалко тратить свои силы из-за чужой собственности.
Беглецы тем временем мчались во всю прыть по лабиринту. Лабиринт петлял и однажды привел их назад к стражникам, которые все еще топтались на перекрестке, разрываясь между долгом и скупо-стью.
– Скорее, пока они не заметили! – сказал Саня, и беглецы устремились назад.
Среди мрачных нагромождений старого хлама было страшновато. Вдобавок теперь до слуха беглецов долетело бряцание алебард. Видимо, стражникам пообещали вознаграждение, и те пустились в погоню.
Как-то перед беглецами мелькнул главный выход из дворца. В распахнутые двери виднелся двор, почти белый от солнца, и голубое небо. И, точно специально, поблизости ни одного хватуна. Саня было увлек Марину к светлому прямоугольнику, но потом остановился и покачал головой. На лице его отразилось сомнение.
– Пожалуй, это уж слишком легко! Поищем другой выход, – сказал Саня и повернул в глубину дворца.
– Конечно, поищем! – согласилась Марина, еле успевая за товарищем, и кротко попросила: – Только не совсем уж трудный, ладно?
Наконец, после долгих поисков, беглецы увидели узкий солнечный луч, пробивающийся сверху.
– Вперед! – воскликнул Саня, стараясь морально помочь своей подруге.
– Я уже устала, хотя и очень выносливая, – призналась Марина. – Но не думай, я еще не сдаюсь.
Свет струился из окна, расположенного высоко под потолком. Путь к окну лежал по шатким вершинам из тряпья, он был головокружителен – так и манил людей дерзких и смелых.
– По-моему, ты не боишься, – сказал Саня, приостановившись у подножия кручи.
– Конечно, ничего не боюсь, я очень храбрая. Только, если ты не будешь смеяться, я закрою глаза, – ответила Марина.
Дружно взявшись за руки, беглецы начали свое восхождение. Тряпье осыпалось у них под ногами, и, съехав вниз, Саня и Марина снова упорно продолжали путь. И когда за ближайшим поворотом послышались шаги стражников, последнее усилие привело беглецов к окну.
Но самое сложное поджидало их за окном. Спуститься на землю можно было только по ржавой водосточной трубе.
– Ну, это пустяки! – обрадовался Саня. – Уж я столько лазил по трубам и вверх и вниз!
– Но здесь еще что-то написано, – сказала более осторожная Марина.
И в самом деле, к трубе кто-то приклеил листок бумаги, на котором неумелой рукой были нарисованы череп и косточки, а внизу красовалось объявление – сразу видно, написанное левой рукой:
ОСТОРОЖНО ТРУБА ПОЛОМАТА
– Было бы смешно, окажись труба целой, – улыбнулся Саня.
За спиной беглецов уже слышалось шумное дыхание стражников, те жадно лезли по тряпью с разных сторон и рано или поздно должны были настигнуть сбежавших.
– Итак, у нас один путь! – деловито заявил Саня. – Я положу тебя на плечо, потому что ты все-таки слабая женщина, и таким образом спущусь по трубе.
– Подожди секунду. Сейчас я лишусь чувств, чтобы и тебе и мне было легче. – предупредила Марина.
Марина сдержала обещание и лишилась чувств, а Саня взвалил ее на плечо и перед самым носом подоспевшей стражи перелез на трубу. Спускаясь вниз, он услышал подозрительный шум, как будто под ним открывали железную дверцу.
«Основное – добраться вниз, а дальше будет видно», – подумал Саня, глядя перед собой.
К счастью, труба сломалась вовремя, когда Саня благополучно достиг земли.
– Ну, вот и все! А теперь посмотрим, что делать дальше, – пробормотал Саня, бережно опуская драгоценную ношу.
– Кажется, можно прийти в себя? – спросила Марина, открывая глаза.
Едва она сказала это, как что-то лязгнуло у них над ухом. Подняв головы, беглецы с изумлением обнаружили, что находятся в большой мышеловке.
– Ловко я вас поймал, а? Ух как ловко! – послышался голос императора Мульти-Пульти.
Он сидел на стуле по ту сторону решетки, довольно посмеиваясь. За его спиной, как и прежде, стоял Егор и покачивал головой, не то выражая одобрение, не то осуждая.
– Вы небось удивляетесь, как это я вас изловил? Я в хорошем настроении и потому, так и быть, открою секрет. Поймать храбреца проще простого. С трусом посложней: попробуй угадать, в какую» он просочится щель? А храбрец выбирает самый опасный путь, лезет сломя голову. Вот тут, в самом рискованном месте, ты его и жди, и хватай сколько душе угодно, – сказал Мульти-Пульти. – А сейчас вас вернут на место и хорошенько закроют, жулики вы такие!
Пленников окружили солдаты, обежавшие дворец кругом, и повели в заточение.
– Э, мои вещи! – окликнул император. – Объявление на трубе я нарисовал сам. Здорово, а? А труба совершенно целая. Новехонькая! Как я вас провел!
– И Мульти-Пульти тоненько захихикал, невероятно довольный собой.
– И правда, знай я, что труба такая прочная. никогда бы по ней не полез, – признался честным Саня.
Пленников водворили заново в сейф. Они уселись рядышком на горку императорского утиля, точно брат Иванушка и сестрица Аленушка из популяркой сказки. Опечалившись немножко, они вначале не обратили внимания на странный шорох. А в узкую щель под дверью между тем лезло нечто мохнатое и плоское. Проникнув в комнату, оно сказало «мр-р» и, сев на пол, начало задней ногой чесать за ухом.
– Мяука! Это же Мяука! – обрадовалась Марина.
«Мя», – сказал бесстрастно кот; на его хвосте красовался бумажный бантик.
Марина бросилась к Мяуке и отвязала бумажку. На бумаге было написано: «Посылаем записку, которую, как водится, ждут узники. Ваши друзья». Стюардесса и юнга переглянулись. Они впервые видели этот почерк, но догадались сразу, что такие четкие, энергичные буквы могла вывести только одна рука на свете. Рука, принадлежавшая их командиру.
ГЛАВА 10
в которой остальные члены экипажа принимают экстренные меры
«Искатель» словно птичка перепорхнул с орбиты Хва на орбиту Не и, обернувшись разок вокруг планеты, опустился в центре столицы. На площади, ярко освещенной солнцем, царило такое запустение, когда трудно найти даже окурок, не говоря уже о смятом стаканчике из-под мороженого, – будто бы в этом городе мороженое не ели целый век. А на брусчатке лежал ровный слой старой пыли, на который не ступала ни одна нога, и эта пыль, в свою очередь, покрылась новой пылью. В домах, что окружали корабль, чернели окна без стекол. И только где-то скрипела на сквозняке оторванная дверь,
– Неужели здесь вымерли все? Может, прошла эпидемия? – испугался Петенька за жителей планеты. – Может, мы кого-нибудь еще спасем? – сказал он, хватая командира за рукав.
– Так, – протянул астронавт и, решительно сжав челюсти, зашагал в ближайший подъезд, а Петенька засеменил за ним, готовясь к самому худшему.
Они поднялись на лестничную площадку и зашли в первую попавшуюся квартиру. Звонить не имело смысла хотя бы потому, что дверей не было вообще. В крайней комнате они нашли существо, которое сидело в кресле, сложив на груди коротенькие и слабые ручки. Оно смотрело на землян из-под полуопущенных век.
Заросшее щетиной лицо обитателя комнаты скривилось.
– Вам плохо? – спросил командир и, взяв его за вялую ладошку, попробовал нащупать пульс.
– Мне хорошо, – возразил негун, разжав с усилием губы.
– Я понимаю вас, вы сильный характер, но перед вами друзья и перед ними можно не стесняться, – сообщил командир, все еще пытаясь нащупать пульс.
Обитатель комнаты скривился вновь и замотал головой; он просил что-то не делать.
– Вам больно говорить? – догадался участливо Петенька.
– Просто лень, – процедил негун сквозь зубы.
– Вам лень. и вы поэтому… А как же ваши соотечественники? – прошептал Петенька бестолково. – Они погибли! На планету обрушился мор! Вставайте сейчас же, спешите спасать, надо что-то делать! – закричал он что было сил.
От одной только мысли, что от него хотят, чтобы он встал, негуна перекосило.
– Ой, никто не погиб! И мор тут ни при чем. Просто всем лень. Понимаете, лень! Ой, не вынуждайте меня разговаривать… Я нахожусь в неге. Ой, неужели это не ясно? – простонал этот лентяй, ворочаясь в кресле.
– Наши друзья попали в беду! И если вы настоящий мужчина, вам сейчас же станет совестно, – сказал командир, привыкший говорить правду в глаза; он отступил на шаг и сурово посмотрел сверху вниз на лентяя.
– Помощь несчастным – святое дело, – пробормотал негун. – Но еще лучше нежиться вот так, ни о чем не думая. – И он осторожно, стараясь не допускать лишних и резких движений, смежил веки.
– Он циник, товарищ командир! Вы циник! Слышите? Отъявленный циник! – выкрикнул Петенька, указывая на негуна и невольно зажмурив глаза.
Ему казалось, что после такого неслыханного обвинения что-то произойдет, ударит молния, разверзнется земля, а несчастный негун начнет рвать на себе волосы и кататься в ногах, умоляя снять тягчайшее обвинение, и ему заранее стало жалко негуна, он готов был забрать свое слово назад.
Но в комнате светило солнышко, стояла безмятежная тишина, и Петенька открыл глаза. Вначале один, за ним второй. Увидел непроницаемое лицо командира и негуна в прежней покойной позиции.
– Пусть я циник, не настоящий мужчина, пусть! Зато я всегда в неге, – сладко прошептал негун, ежась от приятного озноба.
– Нет, я бы не взял его в экипаж, – твердо объявил командир. – Но посмотрим, что скажет президент страны, где могут жить вот такие лентяи.
Резиденцию президента они отыскивали долго, блуждая по безлюдному городу, и, уже устав, случайно наткнулись на треснувшую табличку, висевшую на одиноком гвозде. По дороге в президентский кабинет они миновали зал заседаний парламента. Дебаты, вероятно, находились в самом разгаре, потому что все места были заняты. Депутаты дремали, временами блаженно причмокивали, а оратор перевесился через край трибуны и бессмысленно разглядывал пол, водя тоненьким, почти прозрачным пальчиком по извилистым трещинам на бортах трибуны.
У входа в президентский кабинет стоял, привалившись к косяку, высокий, худой секретарь. Он бессильно шевельнул нижней губой, вознамерившись что-то спросить, но у него не хватило воли и он умиротворенно застыл у своего косяка.
Сам президент лежал на просторном столе, расслабленно разметав руки и ноги, и смотрел в потолок. Он был неимоверно тощ, крылья его грудной клетки проглядывали даже через сюртук.
– Мы к вам, президент! – объявил командир официально.
– А? – откликнулся глава страны, даже не удосужив их взглядом.
– Мы к вам по важному межпланетному вопросу, – повторил командир, сохраняя достоинство. – Перед вами командир и штурман звездолета «Искатель», приписанного к Солнечной системе.
Это прозвучало настолько внушительно, что Петенька поправил очки и приосанился, а президент невольно начал думать.
– Ну, что там у вас? Валяйте, ребята! – прошептал он с веселым отчаянием.
– Так и быть, потяну эту лямку.
Командир посвятил президента в суть событий присущим ему сжатым и точным языком.
– Да, да, это ужасно! Возмутительно! Эти хватуны подлинные разбойники и наши вечные враги, – сказал президент, закатывая глаза. – Уж я-то мог бы вам порассказать… Им даже не лень шевелиться, все бы они бегали и бегали… Но когда-нибудь в другое время.
– Вы порядочный человек, сразу видно, – горячо вмешался Петенька.
– Да, я порядочный, – подумав, согласился президент. – Я никому не делаю вреда. И вообще мы хороший, незлобивый народ, если уж говорить откровенно. И очень любим справедливость.
– Именно поэтому мы должны объединить усилия и действовать сообща, – заявил командир, направляясь к карте обеих планет.
– Э, только не действовать, – поспешно возразил президент и с неожиданной живостью повернулся на бок. – Сочувствие – пожалуйста. Но основа нашей политики, и внутренней и внешней, – нега. Вот так приблизительно, – пояснил президент и подпер голову ладонью. – Еще бы чашечку кофе и хотя бы крошечный бутерброд для полного кейфа. Эй, бутерброд и кофе! Впрочем, никто не пойдет, это я, знаете, в шутку.
– Вы же проголодались, – сказал сердобольный Петенька. – Я сбегаю в звездолет и принесу.
– Спасибо, спасибо, – растроганно сказал президент. – Но это ни к чему. Утром я уже подвигал челюстями. Вы хотите слишком многого – чтобы я двигал еще и днем.
Астронавт покачал головой и сказал:
– Вы погибнете от истощения.
– Челюсти тоже имеют право на негу, – философски ответил президент, перекатился на спину и замолк, давая тем самым понять, что аудиенция окончена.
– Придется собственными силами. Впрочем, так я и полагал, – признался командир, когда они вышли на улицу.
– Их тоже надо спасать. Иначе негуны вымрут с голоду, – сказал Петенька горячо.
– Само собой разумеется! Мы сделаем все: выручим наших товарищей, снимем Толю с планеты Алоя, непременно разыщем вашу Самую Совершенную, штурман, и обязательно что-нибудь придумаем для негунов, – ответил командир, шагая стремительно.
– Я-то могу потерпеть, погожу как-нибудь, – пробормотал Петенька, зардевшись.
– Вы правы, штурман: о себе в последнюю очередь. Впрочем, кажется, вам повезло. Когда я произнес имя вашей возлюбленной, вон тот негун даже шевельнулся. По-моему, ему что-то известно, – сказал командир.
Они подошли к члену парламента, которого нега застигла прямо в коридоре, и он нежился на полу.
– Как же, как же, Самая Совершенная проживает на нашей планете, и никто не умеет нежиться лучше нее, – промямлил парламентарий, и в его голосе мелькнул слабый оттенок почтения.
Наши герои с трудом вытянули у него адрес Самой Совершенной, и тот привел их в чулан, где на паутине, точно в гамаке, храпела запылившаяся старуха.
– Биллион биллионов! В своем роде она и вправду Самая Совершенная. – пробурчал великий астронавт.
– Нет-нет, это не Она! – испугался Петенька и выбежал на улицу.
Командир последовал за ним и почти два квартала не мог нагнать улепетывающего штурмана.
Между тем из-за крыш появилась громада «Искателя». Наметанный глаз командира тотчас заподозрил что-то неладное, и великий астронавт устремился вперед тяжелой мощной рысью. Штурман еле поспевал за ним, задыхаясь и придерживая расходившуюся ходуном грудь.
Чутье не обмануло командира. Возникнув в дверном проеме, он увидел незваного гостя, который, обхватив Кузьму за талию, пытался разобрать его на части. Бедный Кузьма гремел в его могучих объятиях, точно жестянка с гвоздями. Агрессор был почти что гол, если не считать тряпки на бедрах. Из дремучих зарослей, покрывших его лицо, фанатично горели три фиолетовых ока. Механик пробовал сопротивляться, но в его суставах что-то заело, он только сучил ногами в обидном бессилии и приговаривал:
– Вот я ужо пропишу тебе! Ужо пропишу, только погоди!
На все это бесстрастно взирал кот Мяука. Он лежал на излюбленном месте, под табуретом командира, с таким видом, будто происходящее его вовсе не касалось. Временами ноги бойцов появлялись в опасной близости от его розового носа, тогда зеленые зрачки кота расширялись, как бы спрашивая: «А это что еще такое?» Заметив подкрепление противника, нападавший оставил потрепанного Кузьму в покое, мягко отпрыгнул в сторону и начал вращать своим телом, будто старался раскрутить воображаемые кольца, надетые на шею, руки, пояс и ноги. И на глазах у наших героев незнакомец начал постепенно таять в воздухе. Вначале исчезла голова, потом торс, и вот уже остались только ноги ниже колен. Но тут с незваным гостем что-то произошло, он восстановился вновь, прикрыл лицо ладонями, рухнул на табурет и воскликнул:
– Ах, как стыдно, вы даже представить не можете!.. Я ведь хотел украсть у вас корабль! – добавил он сквозь рыдания.
– Успокойтесь, на этот некрасивый поступок вас, несомненно, толкнула беда, – сказал командир проницательно и дружески потрепал еще недавнего агрессора по лохматому темени.
– Вот именно! Вот именно, беда! Она самая! – подтвердил пришелец, вытирая слезы.
– Командир, в самом деле, прежде чем кинуться на меня, он крикнул: «Да буду я всеми презираем!» – честно сообщил Кузьма, приводя себя в порядок гаечным ключом.
– Я тут опустился совсем, зарос вот… На родной планете меня бы уже не узнали, – сказал пришелец, стыдливо изучая себя.
– Вы, разумеется, с Альтаира, – заметил командир между прочим.
– Откуда вам это известно? – вскочил потрясенный незнакомец.
– Ну, я там бывал частенько. А кое с кем из местных жителей даже знаком, – ответил астронавт с легкой улыбкой.
– И может, вы слыхали о моем отце, его…
– …зовут Седаром, – закончил командир. – Вы очень на него похожи, Раван. Помнится, в последний прилет я нянчил вас на руках, тогда еще совсем грудного ребенка.
– Как же я не узнал вас с первого взгляда… – прошептал Раван.
– Ваш отец тоже был великим астронавтом, – кивнул командир. – Я всегда считал его своим младшим братом.
– Я пошел по пути отца, и вот… – Раван печально развел руками, – угодил в этакую гнусную ловушку. Не первый, впрочем, и, видно, не последний. Вы, конечно, видели на Хва жалкие остовы звездолетов. Одна из ржавых развалин – это все, что осталось от моего славного корабля.
– И как же вас угораздило, сын мой? В лоции писано черным по белому, что корабли, улетающие на планету Хва, как правило, назад не возвращаются. Это вас должно было насторожить, – упрекнул командир.
– Но я искал Алою! – пылко воскликнул Раван.
– Планету, на которой остался человек, потерпевший крушение. По имени Толя. Вы это хотите сказать? – пробурчал командир.
– Но в том-то и дело: такой планеты нет в природе! И значит, этот человек тоже не существует! Между прочим, его звали Васей. Аскольд Витальевич, это был чистейший вымысел! Нет ни Васи, ни Толи! – И Раван ударил по столу кулаком.
– Да, превосходный подвох, – спокойно кивнул командир. – Я догадался с самого начала. Но принцип каждого истинного путешественника таков: чему быть, того не миновать. Иначе бы не было приключений.
– Позвольте, уж не допускаете ли вы, что наш Егор сказал… сказал… неправду? – Петенька с трудом решился вымолвить такое невероятно тяжелое обвинение. – Я, признаться, к нему не очень… – тут Петенька покраснел виновато, – но обвинить человека в таком ужасном преступлении, как ложь?!
– Мужайтесь, штурман! Как это ни прискорбно но наш Егор в самом деле лгунишка, – сочувственно сказал командир.
– И не Егор он вовсе. Его подлинное имя – Барбар! – произнес Раван, поднимаясь, точно государственный обвинитель.
– И это мне было известно, – вставил астронавт словно невзначай.
– Тот самый Барбар, в прошлом знаменитый предводитель пиратов, а ныне любимый экспедитор императора Мульти-Пульти, поставщик межзвездных кораблей, – заключил Раван с печальной торжественностью.
