Текст книги "Со многими неизвестными. Угол белой стены"

Автор книги: Аркадий Адамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

В ту ночь Сергею и Ибадову уснуть так и не удалось.

Совсем поздно, в кромешной тьме, вернулись они в Самарканд.

Вместе с ними в машине находился и арестованный Карим Сафаров. Всю дорогу он угрюмо молчал, опустив голову, и только в Самарканде, когда подъехали к областному управлению, он поднял на Сергея грустные, совсем не разбойничьи глаза и спросил:

– Что вам Дина про меня еще сказала?

– Что ты глупый человек, – устало ответил Сергей. – Но она тебя почему-то любит.

Карим раздраженно махнул рукой:

– Э-э, врете.

Сутулясь, он вышел вслед за Сергеем из машины. Сзади шел Ибадов.

В управлении их поджидал Веретенников. Первый самолет на Ташкент вылетал через четыре часа. Веретенников уже звонил Нуриманову и передал номер рейса.

Еще раньше с Нуримановым говорил по спецсвязи из райотдела и Сергей. Они условились, что завершающую сложную операцию проведут по возвращении Сергея и он ее возглавит. Однако подготовку к ней следовало начать немедленно. И немедленно же должна быть проведена одна важная почерковедческая экспертиза. Нуриманов обещал все сделать. И Сергей в который уже раз подумал, что это просто счастье работать с человеком, на которого можно положиться, как на самого себя.

Веретенников повез Сергея и Ибадова к себе домой.

– Перекусим перед отлетом, – сказал он.

– Ты что? – возмутился Сергей. – Ведь два часа ночи.

– Не имеет значения, – усмехнулся в ответ Веретенников. – Валя моя привыкла. Ребята спят. А она все уже на стол собрала. Ждет.

– Да я лучше час посплю в гостинице, – не сдавался Сергей. – С ног же падаем. И тебе советую. И провожать нас не обязательно.

– У нас так не делается, – строго возразил Веретенников. – Мы по-быстрому. Еще часок и поспите.

Спорить с ним было бесполезно.

Часок действительно удалось поспать, в гостинице. Еще один подремали в самолете, как его ни кидало и ни бросало в утренних воздушных потоках, как ни ревели, ни гудели моторы. Сергей открыл глаза, только когда самолет замер возле Ташкентского аэропорта.

В своей, показавшейся ему родной гостинице Сергей с наслаждением принял душ, побрился, сменил рубашку, когда на столе зазвонил телефон.

Женский голос обрадованно воскликнул:

– Сергей Павлович? Это Мальцева говорит. Здравствуйте. Я просто отчаялась уже вас застать.

– Здравствуйте, Алла Георгиевна. Застать меня было действительно трудно. Только час назад прилетел из Самарканда.

– О, поздравляю. Видели, значит, нашу жемчужину?

Сергей досадливо вздохнул:

– Лучше не спрашивайте. По существу, даже не видел. Не успел прилететь, как уехал в район. Не успел вернуться, как улетел в Ташкент. Вот такая жизнь.

– Такая работа, – поправила Мальцева.

– Это точнее. А перед глазами, знаете, стоит Регистан, все три его медресе, в лунном свете, под звездами, как я их увидел. Просто сказка!

– Да, – подтвердила Мальцева. – Чудесная сказка. А знаете. – Она засмеялась. – Эта ваша поездка неплохая деталь к моему очерку.

– Он у вас готов?

– Еще бы! И, представьте, редактору понравилось. Хотели уже отсылать в набор, но я не дала, пока не покажу вам. Мы же условились, помните?

– Конечно.

– Когда же мы увидимся?

– Завтра. И тогда, я надеюсь, еще кое-что вам расскажу.

– А я вас опять не потеряю?

Оба рассмеялись.

– Нет. Теперь уже нет, – ответил Сергей.

Ровно через пятнадцать минут он был в управлении, в кабинете Нуриманова. Там собрались все участники предстоящей операции.

Первое, что бросилось Сергею в глаза, это загадочно-торжественное выражение на широком лице Лерова. Нуриманов был, как всегда, сух и сдержан. Вальков выглядел усталым и сосредоточенным. Но Леров… Черт возьми, не иначе, как что-то произошло за те две ночи и один день, которые Сергей потратил на свою стремительную поездку.

После первых приветствий и обычных расспросов, не занявших, впрочем, много времени, ибо собравшиеся по профессиональной своей привычке умели ценить каждую минуту, Нуриманов отрывисто сказал:

– Что мы имеем на сегодня. Давай, Макарыч.

Вальков устало потер лоб и, по привычке вертя в руках очки, неторопливо доложил:

– Объект взят под наблюдение. Дом его тоже. Составлен план всего квартала. Теперь. Данные почерковедческой экспертизы. – Он взглянул на Сергея: – Наша версия полностью подтверждается. Записку с адресом Семенова писал он. И он же пытался звонить в Борск. Гусева его опознала по фотографии. Юсуф назвать его отказался. Рожков его не знает. Трофимов и Сокольская тоже. Считаю нужным доложить, что объект был установлен и по другой линии, помимо Султанова. Это сделал товарищ Леров.

Вальков очками указал на своего помощника.

– Подписчик! – торжествующе объявил тот, повернувшись к Сергею. – Живет в доме четырнадцать. Был на свадьбе.

– Где он сейчас? – быстро спросил Сергей.

– На работе, – ответил Вальков. – Дома будет в двадцать три тридцать. Не раньше…

– Так…

Сергей побарабанил пальцами по столу, что-то соображая про себя, потом решительно сказал:

– Давайте план. Будем думать. Да! Вот еще что. Отправьте фотографию в Борск. Может быть, его опознает Семенов. Они же встречались в Самарканде. А возможно, и не только там.

Ему вдруг показалось, что Борск где-то немыслимо далеко и все события, в которых он участвовал там, произошли давным-давно. Сергей словно сквозь туман вспомнил на миг и Семенова, и задержание Рожкова на темном, пыльном чердаке, и Сашу Лобанова, и что-то связанное с ним, о чем Сергей уже не успел подумать.

Он тряхнул головой, закурил, прогоняя эти неуместные сейчас воспоминания, и деловито повторил:

– Давайте план.

Все сгрудились вокруг стола, на котором Вальков разложил большой лист бумаги с сеткой улиц, квадратиками различных строений, условными обозначениями оград, деревьев, кустарников.

– Нужен отдельный план вот этого участка, – сказал Сергей, обведя пальцем кружок на плане. – Со всеми деталями. Вы говорите, есть собака. А где ее конура? Где вторая, задняя калитка? Куда выходит? Как расположены окна в доме, где двери? Все это надо знать. – Он посмотрел на Валькова. – Операция, сам знаешь, не простая. И преступник не простой.

– Сделаем, – коротко ответил Вальков. – Я это уже имел в виду.

– Теперь дальше, – продолжал Сергей. – Список родственников. Кто где живет. Операцию надо проводить одновременно.

– Есть такой список.

Вальков надел очки, открыл папку и, порывшись в бумагах, протянул одну из них Сергею.

– Так… – Сергей пробежал глазами. – Брат, сестра и сестра жены – в Ташкенте. Первая жена, вторая сестра – во Фрунзе. Третий брат… в армии?

Он взглянул на Валькова. Тот кивнул.

– Вчера связались с командованием части. Отличный солдат, говорят. В комсомол недавно приняли. Радистом первого класса стал. А вначале трудно с ним было, дисциплину нарушал, самоволки и все такое.

– Армия, – с гордостью произнес Леров. – Послужишь – человеком станешь. К нам тоже такие попадали. Я комсоргом роты был. Знаю.

– С братом переписку ведет?

– Поссорились они. С девушкой переписывается.

– Из-за чего же поссорились? Брат-то вон на каком счету.

– Это я тоже спросил, – кивнул Вальков. – Говорят, когда в комсомол принимали, сказал про брата: «Совсем отсталый. Для одного себя живет».

– Так… – Сергей снова взялся за список. – Еще один родственник в Пржевальске, другой – в Фергане. – Он обернулся к Нуриманову.

– Все будет сделано, – кивнул в ответ тот. – Сегодня же.

– Что ж, займемся тогда самым главным, – сказал Сергей.

Он совсем не чувствовал усталости. Как будто и не было бессонной ночи, утомительной поездки в кишлак, самолетной болтанки. Слишком велико было сейчас нервное напряжение перед последним, завершающим рывком. Подходил к концу долгий, трудный, полный всяких неожиданностей путь, который начался в далеком Борске, прошел через Москву, Самарканд и кончался здесь, в Ташкенте, сегодня ночью.

– Как ведет себя объект? – спросил Сергей.

– Спокойно, – ответил Вальков. – По-моему, даже слишком спокойно. Все кругом него…

В этот момент странно запищал один из аппаратов на маленьком столике возле Нуриманова. Тот снял трубку.

– «Сокол»… Я – «Сокол», – с ударением произнес он. – Прием. – И щелкнул переключателем.

Выслушав сообщение, Нуриманов снова щелкнул переключателем и сказал:

– Вас понял. Продолжайте наблюдение.

Он положил трубку и сообщил собравшимся:

– Хозяйка дома с большим свертком прошла в гараж. Вышла оттуда без свертка. Потом вместе с сыном отправились на рынок. Купить собираются немало: у обоих по две сумки.

– Кто же остался дома?

– Никого. Собака одна…

– Та-ак… – задумчиво произнес Сергей. – Придется и мне взглянуть на все.

– Объект надо брать на подходе к дому, – волнуясь, произнес Ибадов. – Честное слово, так лучше. Сергей улыбнулся:

– Не спеши, Мурат. Это мы еще успеем решить Ситуация может в любой момент измениться.

Он поднялся:

– Поеду. Вернусь через час. Со мной… Леров Ты знаешь расположение постов наблюдения?

– Так точно.

Ехать пришлось долго знакомыми, шумными улицами. И Сергею на минуту даже показалось, что он никуда не уезжал, что не было Самарканда, и самолетного гула в ушах, и того далекого кишлака, и умницы Мукумова, и что все это ему приснилось, наверное.

– Значит, сегодня задержим, а завтра уедете, Сергей Павлович? – неожиданно спросил Леров.

– Ну не завтра, так послезавтра, – рассеянно ответил Сергей.

– Привыкли, между прочим, к вам.

Сергей улыбнулся:

– Что делать, Гоша. Друзьями ведь мы останемся. И живы будем – встретимся. Писать-то мне будешь?

– То писать… Я вот думал… – Леров смущенно потер руки. – Как полагаете, Сергей Павлович… жениться на дочери непосредственного начальника… ну этично, что ли?

Сергей внимательно посмотрел на Лерова:

– И ты это серьезно спрашиваешь?

– Ну, я понимаю… Глупо, конечно. Нина смеется. Говорит: «Карьеру решил сделать». Но… всякие люди есть.

– Что ж теперь, не жениться? – иронически спросил Сергей.

– Что вы! Просто я подумал, не перейти ли в другой отдел. Неудобно все же получается, как вы думаете?

– Пустяки, Гоша. С Алексеем Макаровичем все потом решите.

– Это конечно. Решим, – задумчиво подтвердил Леров, сгребая со лба светлые волосы, и неуверенно добавил: – Я только подумал… вы бы с Алексеем Макаровичем поговорили. Может, он не очень… ну, доволен будет… – И, словно оправдываясь, тихо прибавил: – Отца у меня нет…

«А ведь я ему действительно в отцы гожусь, – неожиданно подумал Сергей. – Ничего себе, добрый сынок…»

– А я и не знал, что ты такой, – засмеялся Сергей и, посерьезнев, добавил: – Поговорю. Обещаю тебе.

– Где ж теперь, – грустно возразил Леров. – Если сразу уедете.

– Все равно поговорю.

Спустя несколько минут машина, не останавливаясь, проехала по тенистой, поросшей травой пустынной улице мимо небольших домиков и высоких глиняных оград.

– Вот его дом, – сказал Леров.

Сергей внимательно оглядел крепкую стену, пышные кроны фруктовых деревьев за ней, добротные глухие ворота гаража и рядом еще одни, для въезда во двор, наконец, небольшую дощатую калитку с черной кнопкой звонка, металлической прорезью почтового ящика и белой табличкой с мордой собаки на ней.

Машина выехала на площадь и остановилась невдалеке от каких-то палаток.

Дальше Сергей и Леров пошли пешком.

Вернулись они не скоро, и Сергей, усаживаясь, на свое место возле водителя, озабоченно сказал:

– И все-таки в доме кто-то есть. Причем чужой. Собака ведет себя беспокойно.

– Почему же он ни разу не вышел во двор? – усомнился Леров.

– Это другой вопрос. Тоже, кстати, немаловажный.

Водитель уже собрался тронуть машину, но Сергей остановил его.

– Погоди. – И обернулся к Лерову: – Ты должен остаться. Обрати внимание на следующее. Первое – калитка. Я тебе уже говорил про нее. Второе, ворота гаража. Там есть интересная деталь, изучи ее. Третье, ограда в глубине двора, за деревьями. Ее плохо видно. Наконец, четвертое, это соседи слева. Ты знаешь почему. Ждем твоих сообщений.

– Слушаюсь, Сергей Павлович. Все будет сделано.

Сергей дружески хлопнул его по плечу. Этот человек с каждым днем нравился ему все больше. С ним можно было спокойно работать и крепко дружить.

Леров сконфуженно улыбнулся, вылез из машины и, не оглядываясь, двинулся через площадь, беспечно помахивая свернутой в трубку газетой. Вскоре высокая его фигура исчезла за палатками.

Сергей вернулся в управление.

А еще через час Мурат Ибадов присоединился к группе наблюдения за самим объектом, предварительно перехватив ее по радио на одной из улиц. Мурат был в приподнятом настроении: его план был лринят, объект не должен после окончания работы попасть к себе домой, его предстояло задержать на ближних подступах к дому по сигналу руководителя операции.

Вслед за Ибадовым уехал и Вальков.

Медленно надвигался вечер: Спадала жара. Белесое, словно выгоревшее за день небо наливалось темной, прохладной синевой. Длинные, расплывчатые тени расползались по улицам. Огни еще не зажигались. Солнце зашло за крыши высоких новых зданий, но узкая кромка неба в той стороне янтарно горела, словно подожженная невидимыми лучами его.

И так же неощутимо для постороннего глаза росло напряжение в сложной, все время как бы пульсирующей сети, которой сейчас руководили Сергей и Нуриманов.

Люди кончали работу, спешили домой. Их ждал отдых, ждали дети, домашние дела и заботы, покупки в магазинах и кресла у телевизоров, театры и танцплощадки, недочитанные книги и недостиранное белье, свидания и кроссворды в вечерних газетах…

Сергею казалось, что он почти физически ощущает этот мирный, ровный пульс большого города. Вот уже столько лет главным для Сергея было, чтобы этот пульс где-то не дал перебоя, не застучал бы лихорадочно и тревожно, чтобы не пришла беда в чей-то дом, чтобы кто-то не крикнул в испуге, не упал от удара. А сейчас его больше всего волнует, чтобы кто-нибудь по неведению или слабости не сжег себя в коварном, злом белом дымке самодельной сигареты, чтобы никто не посмел подсунуть людям этот страшный яд, чтобы из темного угла на белой, чистой стене не тянулась ядовитая нить…

Хмурясь, Сергей посмотрел из окна на город.

За его спиной на столике вновь запищал один из аппаратов.

– Я – «Сокол»… – спокойно произнес Нуриманов. – Прием…

Очередное сообщение Валькова гласило: к дому подошел какой-то человек, он не нажал кнопку звонка в калитке, но из дому тут же выбежал сын хозяина и открыл ее. Очевидно, имеется скрытая сигнализация. И сразу поступило другое сообщение: в глубине двора за кустами обнаружена ещё одна калитка. Она ведет в соседний сад и через него на параллельную улицу. Калитка взята под наблюдение и та улица тоже.

И опять сообщение: во дворе наблюдается непонятная суета. Хозяйка и гость заносят что-то в гараж.

Сергей взял у Нуриманова трубку.

– Я – «Звезда», – отчетливо произнес он. – Переходите на ночное видение. Немедленно осуществите мероприятие с гаражом.

После его команды на далекой, окутанной тьмой улице возникла тень. Человек осторожно приблизился к запертым изнутри воротам гаража, рукой нащупал старые, поржавевшие петли, давно уже, видимо, не использовавшиеся, и неслышно продел в них стальную дужку узкого, еле видимого в темноте замка. Раздался чуть слышный щелчок. Теперь гараж оказался запертым и снаружи. Его ворота уже никто из хозяев открыть не мог.

Во дворе к гаражу метнулась с глухим рычанием собака. Но человек уже исчез на улице. Собака успокоилась и, виляя хвостом, подбежала к вышедшей из дома хозяйке. Та погладила ее по густой шерсти и, взяв за ошейник, повела в глубь двора. За кустами возле дальней калитки она остановилась, дважды повернула в ней ключ и рядом привязала собаку. В наступившей темноте женщина действовала спокойно и не торопясь, полагая, что никто не может ее заметить сейчас.

И так же спокойно вдруг впервые вышел из дому еще один мужчина. В руках у него были две сумки. Он что-то сказал встретившей его женщине и направился к калитке, которая вела на улицу.

…Вальков на секунду отвел глаза от странного, напоминавшего бинокль прибора, укрепленного на коротком прикладе рядом с небольшим закрытым темным фильтром прожектором, и отдал короткое распоряжение стоявшему рядом Лерову. Тот, кивнув, мгновенно растворился в темноте. А Вальков, поднеся ко рту маленький микрофон, негромко вызвал «Сокола».

…В то время как Нуриманов вел переговоры с Вальковым, на столике запищал аппарат. Сергей снял трубку. Сквозь шум атмосферных разрядов до него донесся взволнованный, торопливый голос Ибадова: объект кончил работу, вернулся на базу и, сдав машину, идет домой.

– Я – «Звезда». Вас понял, – подчеркнуто спокойно ответил Сергей. – Продолжайте наблюдение. Докладывайте об изменении обстановки и о движении объекта. Как поняли? Прием.

Ибадов попросил разрешения задержать объект на улице, вдалеке от дома.

– Ни в коем случае, – резко ответил Сергей. – Ждите приказа.

Положив трубку, он посмотрел на часы. Двадцать два сорок пять. Не позже чем через полчаса будет взят объект. Одновременно надо начать операцию вокруг дома. Во двор следует проникнуть в тот момент, когда там никого не будет, и сразу же отрезать путь к гаражу и к задней калитке. Но там привязана собака. Это надо учесть. Что ж, пора.

Он предупредил Нуриманова, накинул через голову тонкий шнурок с маленьким белым микрофоном, проверил на поясе пистолет и стремительно спустился к поджидавшей его машине.

Операция вступала в решающую фазу.

По пути Сергей принял новое сообщение Ибадова: объект встретился на улице с каким-то человеком, у того в руке две сумки. Зашли в магазин. Ибадов видит Лерова.

– Я – «Звезда». Продолжайте наблюдение совместно, – передал Сергей.

Вскоре его машина подъехала к погруженной в темноту пустынной улице. Сквозь густые кроны деревьев еле пробивался тусклый желтый свет редких фонарей. Городской шум замирал здесь. Улица словно притаилась.

Машина с погашенными фарами и выключенным мотором неслышно, как привидение, прокатилась по траве и остановилась. Сергей собрался открыть дверцу и выйти, но в этот момент негромко, настойчиво зазуммерил микрофон у него на груди. От Ибадова поступило новое сообщение: объект и его спутник вышли из магазина с полными сумками, сели в такси, видимо, направляются домой. Перед этим объект звонил куда-то по телефону-автомату, набрал номер, где последние цифры – три, семь и два.

«Домой звонил», – промелькнуло в голове у Сергея.

– Продолжайте наблюдение, – передал он. – По выходе из такси задерживайте. Учтите возможность наличия оружия. Будьте осторожны. – И с ударением повторил: – Будьте осторожны.

Его охватило внезапное беспокойство. Черт возьми, Как бы ребята не оплошали. Брать-то придется двоих, в темноте. И эти двое… кто их знает, на что они способны.

Через минуту Сергей был уже около Валькова. Не отрываясь от аппарата ночного видения тот доложил:

– Опять началась суета. Все время в гараж и обратно. Не иначе, как готовятся к отъезду. Сейчас будут открывать ворота. И тогда обнаружат замок.

Сергей не успел ответить. Его вызвал Ибадов. Сообщение гласило: такси сворачивает на параллельную улицу, едут к задней калитке. Готовьтесь!

– Стягивай окружение, – торопливо приказал Валькову Сергей. – Того, кто выйдет на улицу и попытается открыть гараж, берите сразу. И во двор. Не дайте ему закрыть калитку. Там сигнализация. Если никто не выйдет, жди моего сигнала. А я – на ту улицу, к задней калитке.

И, не дожидаясь ответа Валькова, Сергей кинулся в темноту. Какое счастье, что он уже был тут днем и все запомнил. Сейчас Сергей уверенно бежал по узким проходам, огибая дома и глухие высокие заборы. Наконец он выскочил на соседнюю улицу и увидел вдали двигавшиеся прямо на него желтые фары машины, услышал глухой и неторопливый рокот мотора.

Сергей, прячась за деревьями, устремился ей навстречу. Он знал, что за этой машиной двигается другая, с погашенными фарами. Там ребята. Но кто-то должен быть и здесь. Вот он, сад, куда выходит та калитка, вот он…

Такси остановилось совсем недалеко от Сергея. Под ветровым стеклом вспыхнул зеленый фонарик. В темноте щелкнула дверца. Один за другим из машины вылезли два человека, у каждого в руке тяжёлая продуктовая сумка. Сергей ясно различал их силуэты.

Взревев мотором, машина медленно тронулась с места. Приехавшие молча провожали ее глазами, словно не решаясь при ней углубиться в сад. Сергей, стоя за деревом, наблюдал. Сейчас появится кто-нибудь из ребят. Их надо будет подстраховать.

Мимо него тяжело проехала машина с зажженными фарами и зеленым огоньком. Звук мотора постепенно смолк. При слабом свете далекого уличного фонаря видны были две застывшие человеческие фигуры. Люди словно прислушивались к чему-то. Наконец один из них что-то тихо сказал другому, и они собрались уже было идти, когда из глубины сада, где проходила ограда дома с потайной калиткой, вдруг донеслись шум, яростный лай собаки и чьи-то возгласы.

Приехавшие насторожились, поставили сумки на землю, в руке одного из них появился какой-то темный предмет.

В этот момент перед ними возник человек, сбоку появился другой, сзади хрустнули ветки под ногами третьего, четвертого.

Сергей, сжимая тяжелую, нагретую рукоятку пистолета, неслышно передвинулся ближе, к соседнему дереву. «Что у него в руке?» – подумал он, чувствуя, как тяжело забилось сердце.

– Стоять! – раздался в это время повелительный окрик.

И сразу же в ответ неожиданно грохнул выстрел, за ним другой. Раздался глухой, протяжный стон, шум падающего тела, чей-то отчаянный возглас, звуки борьбы, и человек, ломая кусты, пригнувшись, кинулся в сторону от возникшей свалки.

Сергей устремился ему наперерез, уже ни о чем не думая, полный страшного предчувствия, и, догнав, почти автоматически, давно заученным косым ударом, вкладывая в него всю тяжесть своего разгоряченного тела, опрокинул его правую руку, он выбил из судорожно сжатых пальцев пистолет.

– Гоша! – кричал за его спиной чей-то неузнаваемый, прерывающийся, отчаянный голос. – Ответь мне, пожалуйста!.. Гоша!

И Сергея охватило желание бить, бить, бить это чужое, дергающееся под ним тело, бить, пока оно дергается, пока живет. Он до крови закусил губу, дрожа от еле сдерживаемого бешенства и чувствуя, как к горлу подступает комок и текут по щекам слезы.

К нему подбежали, попытались оторвать от лежавшего на земле человека, но Сергей не сразу уступил их усилиям. Наконец он встал и увидел, как, шатаясь, к нему подходит маленький Ибадов. Неожиданно обняв Сергея за шею, он припал к его груди и разрыдался.

Кто-то негромко сказал:

– Убит Лееров. Две пули. Наповал.

Одна за другой, включив фары, подошли машины.

– Сначала Гошу, – негромко приказал Сергей.

Ибадов резко выпрямился:

– Я сам понесу!..

– Вместе понесем, Мурат.

Сергей подозвал одного из сотрудников:

– Вы остаетесь за старшего, Усманов. Я буду там.

Он направился через сад к калитке.

Идти в темноте было очень трудно. Ноги не слушались, больно ломило в висках, странная вялость разливалась по телу.

В доме уже шел обыск.

…Утром Сергею на работу позвонила Мальцева.

– Сергей Павлович, мне сказали, что вы не приходили ночевать, – виновато произнесла она. – Но я все-таки…

– Да, да. Мы же условились, – ответил Сергей. – Приезжайте. Вы нам очень нужны.

Он едва успел положить трубку, как в кабинет вошел Нуриманов.

– Почему не едешь отдыхать? – строго спросил он.

Сергей покачал головой:

– Сперва мы его вместе допросим.

Нуриманов внимательно посмотрел на него и вздохнул, поняв, что спорить бесполезно. Он подсел к столу и вынул пачку сигарет:

– Кури. Твои давно кончились. Значит, так. Прежде всего, что дал обыск…

Спустя некоторое время в кабинет ввели невысокого, плотного человека лет сорока, с круглым лицом, на котором острый нос, щелочки глаз под тонкими бровями и ниточка усов казались нанесенными тушью. Только пухлые, сочные губы, сейчас плотно сжатые, нарушали это впечатление.

Нуриманов жестом указал ему на стул перед собой. В стороне на диване сидел Сергей. Человек скользнул по нему острым как бритва взглядом и, узнав, поспешно отвел глаза. При этом он невольно пошевелил пальцами правой руки. Ему, видно, казалось, что они до сих пор еще не отошли с того момента, когда сидящий сейчас на диване усталый темноволосый человек с голубыми глазами и шрамом на щеке выбил у него из руки пистолет.

– Итак, Кадыров, у вас в доме обнаружен наркотик, в большом количестве, – сухо сказал Нуриманов. – В подвале установлены приспособления для его обработки. Там же и в коридоре дома особая сигнализация от калитки. Дальше. – Он раскрыл лежавшую перед ним папку с бумагами. – Вот показания вашего родственника Султанова. Он задержан вместе с вами. Скрыться на машине вы не успели. Нам знакома ваша синяя «Волга». Дальше, – все тем же ровным, ледяным тоном продолжал Нуриманов. – Вот показания Карима Сафарова. Он во всем признался, Кадыров. Опознает вас и Семенов из Борска. Он, собственно, уже это сделал, пока, правда, по фотографии. Нами арестованы и другие члены вашей шайки. Это вы знаете. Так что ваших показаний нам даже не требуется. Их вы будете давать на суде. Вы там расскажете, как ловко замаскировались в парке, как вы там перевыполняли план. И еще вы расскажете, как стали убийцей…

Нуриманов на минуту умолк.

Сергей чувствовал, как сейчас тяжело этому сдержанному, немногословному человеку. Худое лицо Нуриманова казалось окаменевшим. Только из-под лохматых бровей недобро светились глаза…

– Да, стали убийцей.

Сергей жестко поправил его:

– И были убийцей.

Он встал, прошелся по кабинету и остановился перед Кадыровым.

Тот, опустив бритую голову, не отрываясь, смотрел на свои пальцы, которыми машинально шевелил все это время.

– Вы торговали смертью, – медленно произнес Сергей. – Вы несли ее людям. С этим теперь покончено, Кадыров. Навсегда. Люди останутся в живых. И они будут здоровыми. Запомните это.

– Совсем не хотел… Совсем не думал… – пробормотал Кадыров.

– Конечно, не думали. А хотели вы одного: заработать. На чем угодно, только заработать.

Кадыров яростно скрипнул зубами.

– Все врут, собаки. Язык вырву.

– Поздно, Кадыров. Все уже доказано, – холодно возразил Нуриманов. – И никто не врет. Только спасают свою шкуру. Но и это поздно. – Он перебрал на столе бумаги и тем же тоном продолжал: – А теперь уточним некоторые детали…

Допрос продолжался.

А потом Сергей вышел в коридор, где его ждала Мальцева.

– Здравствуйте, Алла Георгиевна, – сказал он, подходя. – Извините, что не могу долго разговаривать.

– Ну что вы, Сергей Павлович, я же понимаю. – Она с тревогой всматривалась в его осунувшееся лицо. – Вот очерк. Прочтите. Я потом позвоню.

Сергей отрицательно покачал головой:

– Очерка этого не будет. Нужен другой. Очень нужен. Сегодня ночью погиб наш товарищ…

1969–1970 гг.