Текст книги "Тайна золотой россыпи"

Автор книги: Аркадий Локерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Вечером

Обычно ребята не очень торопились расходиться по домам и, спрыгнув с машины у почты, еще долго о чем-нибудь разговаривали.

А в этот вечер они сразу разбежались каждый в свою сторону.

Только Вася и Леня, не сговариваясь, задержались на минутку. Им надо было кое-что решить. Вася вопросительно взглянул на Леню. Леня сразу понял, о чем думает его друг.

В самом деле, если бы они получили по сорок, ну, по пятьдесят рублей – все было бы ясно, добавили бы их к тем, что скопили на мелкокалиберку. А сейчас… У Васи два брата маленьких и сестренка, да мать, один отец работает, живется им нелегко. И Леня сказал:

– Давай все деньги отдадим домой. А на мелкокалиберку будем собирать, как раньше, постепенно.

Лицо у Васи заметно повеселело.

– Идет, – сказал он, – ну, до завтра.

Он кивнул головой на прощанье и пустился почти бегом.

Леня посмотрел вслед товарищу, и ему стало немножко грустно. Хорошо жить в большой дружной семье. А их всего двое – папа да он.

Братья-близнецы дома никого не застали. Мать и отец копались в огороде. Следовало сразу же пойти в огород помогать, но братья стали держать совет. Деньги положили на стол. Вовка отодвинул в сторону три самые новенькие пятидесятирублевки.

– Это на кино и на волейбольную сетку!

Игорь кивнул.

В комнате было уже почти темно. Вовка наклонился над столом и задумался, глядя на остальные деньги.

– Знаешь, – сказал он, – вообще-то правильнее всего будет завтра же купить все, что нам нужно. Во-первых, коньки с ботинками. Сколько можно прикручивать «снегурки» к валенкам веревками. Две пары по семьдесят пять. – Он отодвинул еще три бумажки.

– Лыжные костюмы нам тоже очень нужны. Такой, как у Леньки. Сейчас они в магазине есть, а потом, может быть, и не будет! – сказал Игорь.

– Правильно, – согласился Вовка.

– У меня портфель совсем развалился, – вспомнил Игорь, – а твой еще ничего, на зиму хватит.

– Ну и бери его себе – дарю, – расщедрился Вовка и помолчав добавил, – а мне купим новый! Ладно?

– Ладно, а мне купим шахматную доску и балалайку. Так будет справедливо.

– Зачем тебе балалайка, ты же играть не умеешь? – Вовка неодобрительно посмотрел на брата.

– Научусь! Надо уметь играть на всех инструментах!

– А мне надо клюшку, – решительно заявил Вовка. – Я буду в хоккей играть.

– Клюшку сам сделаешь! – ответил Игорь.

– Ты мне не указывай! – Вовка нахмурился.

Запахло ссорой. Но дело было важное и требовало спешного решения. Поэтому дальнейшие переговоры продолжались в дружественной обстановке.

– А ты забыл, что мы еще должны папе и маме подарок купить? Составим список и подсчитаем, сколько все будет стоить. – Игорь взял бумагу и карандаш.

Итог получился неутешительный, рублей этак на двести больше того, что братья получили.

– Давай лыжный костюм купим один на двоих, а балалайку и шахматы вычеркнем. Тогда хватит! – уныло предложил Игорь.

– Ну зачем! Лучше попробуем одолжить и купим все, что надо, а в следующую получку отдадим, – нашелся Вовка.

В комнату вошли родители, зажгли свет и остановились, удивленно глядя на деньги, радужным узором покрывавшие скатерть.

– Зарплату получили, – поспешил объяснить Вовка.

– Поздравляю! – сказал отец.

– Мы тут все обсудили и составили список, что купить в первую очередь, – Игорь протянул листок.

Отец принялся читать список, далеко отставляя руку с листком.

– Что ж, план намечен хороший, все вещи нужные! – сказал он и даже не напомнил сыновьям, что они троечники и бездельники.

Братья переглянулись. Уж если отец похвалил, значит план действительно дельный, ведь отец работал в плановом отделе и во всем этом разбирался гонко.

Гроза пришла совсем не с той стороны, откуда ее ожидали.

Отец передал листок матери. Та подошла поближе к лампе и долго читала, плотно сжав губы. Потом бросила листок на стол, сгребла деньги и небрежно сунула их в карман своего передника.

– Ишь какие сразу стали самостоятельные! – сказала она, – сама знаю, что надо купить. Вон у отца на пиджаке локти светятся, а им балалайка нужна!

У братьев вытянулись лица. Вовка даже начал сопеть.

– Вот вам по пятерке на кино, а там видно будет, – смягчилась мать.

– Ничего, и со мной так, – подмигнул сыновьям отец, – запланирую что-нибудь, ан глядь, – не тут-то было! Матери видней, что и как. Но вы все же не унывайте! – он обнял сыновей за плечи, – не знаю, как насчет балалайки, а коньки вам будут!

Все трое стояли рядом и были очень похожи, несмотря на то, что сыновья дулись, а отец благодушно улыбался.

Глядя на них, мать весело засмеялась.

– Вовка, пойдем, польем грядки! – предложил Игорь, потому что без свидетелей было легче пережить крушение всех надежд.

Когда они подошли к колодцу, Игорь сказал:

– Интересно, что сейчас происходит у Васи и Леньки?

Про Анку он в этот момент и не думал. Девчонка, паинька, что там у нее может произойти?

Анкина мама в этот вечер должна была прийти поздно. Анка была этому рада. Она успеет приготовиться. Сегодня вечером у них с мамой будет праздник. Девочка достала белую, с длинной бахромой скатерть – ее стелили только по торжественным случаям. Нарвала в палисаднике цветов и поставила их на стол. Потом сбегала в ларек возле кино. Купила понемногу всего, что там было: конфет, халвы, мармеладу и твердых, как камень, мятных пряников. Все расставила на тарелочках возле букета. Переоделась, причесалась, задернула занавеску, чтобы в комнате было уютней, и стала ждать.

Сколько раз, перед каждым праздником, девочка ломала голову, – что подарить маме, но ничего, кроме какой-нибудь самодельной картинки или вышивки, подарить не могла. А теперь может! Но что? Пожалуй, лучше всего купить штапельного полотна на платье, синего с белыми горошинками. Оно красивое. Но, может, маме понравится другое. Лучше подождать до выходного и пойти покупать вместе. Не торопясь они обойдут все три промтоварных магазина, будут выбирать и советоваться. Мама, конечно, начнет говорить: «Смотри – вот этот тебе очень пойдет, а мне купим когда-нибудь потом». Но Анна ни за что не согласится.

Вдруг она взглянула на стол и широко открыла глаза. На столе лежали: две бумажки по двадцать пять рублей, десятка, трешка и несколько рублей. Двух сторублевок не было!

Анка заглянула под стол, обшарила карманы платья. Сдвинула букет, приподняла все тарелки. Осмотрела комнату, сени, крыльцо. Ей стало жарко, лицо покраснело.

Неужели она выронила их, когда ходила в ларек?

Анка выбежала на улицу. Было так темно, что ей пришлось вернуться, взять спички. Она низко наклонилась над тротуаром и зажигала спички одну за другой к удивлению редких прохожих.

Когда пришла мать, она увидела, что в празднично убранной комнате, прижавшись лицом к столу, горько плачет дочь.

– Что с тобой, детонька? – подбежав к ней, испуганно спросила мама.

Анка подняла лицо. Слезы текли у нее по щекам, губы вздрагивали, на парадной скатерти расплывалось большое мокрое пятно. Всхлипывая, Анка рассказала о том, что случилось. Мама принялась успокаивать:

– Ну, перестань, перестань! Давай лучше будем ужинать. Вон сколько вкусного ты накупила! Да и того, что осталось, вполне хватит на подарок. Ты ведь не из-за денег работаешь, верно?

Сразу стало легче. А когда мама начала морщась грызть каменный пряник, Анка улыбнулась.

Поужинав, стали убирать со стола и тут-то пропажа нашлась. Но как попали деньги под скатерть – этого Анка не поняла!

У Васи этот вечер прошел так. Дома он, улучив подходящий момент, незаметно положил деньги в шкафчик, на верхнюю полку, туда, куда обычно клал свою получку отец. Положил так, чтобы их сразу можно было заметить. То-то удивится мать, когда за чем-нибудь полезет в шкафчик. Но мать спокойно сидела возле открытого окна и вязала. Быстро мелькали спицы. Мать беззвучно шевелила губами, считая петли.

Это продолжалось очень долго. Сперва Вася ходил из угла в угол. Потом раскрыл книжку. Книжка была интересная – «Черная стрела» Стивенсона, но ему не читалось.

– Поужинай, – сказала мать.

– Я отца дождусь, – ответил Вася.

– Что это полуночничать выдумал? – заспорила было мать, но тут же снова принялась считать петли.

Вася решительно закрыл книжку.

– Мама, давай я пойду, куплю отцу две бутылки пива, – предложил он.

– Еще чего, не праздник!

– Ну и что ж, а представляешь, какая у него там в котельной жара? – укоризненно сказал Вася.

– Ладно уж, сходи купи, – согласилась мать.

– Дай денег.

– Возьми на полочке, – отмахнулась она.

– Нет, ты сама дай! – настаивал Вася.

Мать упустила петлю, сердито взглянула на сына, но все же отложила вязанье, встала, открыла шкафчик и… Наконец-то! Мать и удивилась и обрадовалась.

Ужинали все вместе. Отец с наслаждением выпил полный стакан пива, налил второй, задумчиво посмотрел на сына и сказал:

– Вырос! А я и не заметил, как…

Вася на правах полноправного, взрослого члена семьи глотнул пива и сморщился. Оно было горькое и совсем невкусное. Что в нем нравилось отцу – непонятно. Но все-таки Вася с солидным видом выпил еще немножко. Так приятно было чувствовать себя большим, участвовать в семейном совете, решать, что купить, прикидывать, хватит ли на зиму картошки и капусты.

А Леня в это время ждал отца. Уже всем соседям он, блестя глазами и торопясь, рассказал про свою первую зарплату и всякий раз доставал из кармана деньги. Соседи удивлялись и говорили: «Ого, молодец!» Это было очень приятно.

Отец все еще не приходил с завода.

В комнате было душно, пусто и скучно. Леня распахнул окно.

На другой стороне улицы, на крыльце сидел Олег и, казалось, дремал, низко опустив голову.

Леня перебежал через улицу и, присев на крыльцо, начал, наверное уже в десятый раз, рассказывать все сначала.

С лица Олега сошло унылое, скучающее выражение.

– Классно! – одобрил он. – А деньги куда денете?

– Мы с Васей решили на хозяйство отдать, – важно сказал Леня.

Олег пожал плечами:

– Смешней ничего не придумали? – А затем деловито осведомился: – Ты уже отдал?

– Нет еще, – ответил Леня.

Олег задумался, губы его вытянулись трубочкой, он засвистел протяжно и однообразно. А что, если действительно и ему поработать на разведке? Уж он-то, конечно, сумеет получить побольше, чем этот штепсель Васька, который ему по плечо!

– Так ты говоришь – на разведке нужны люди? – небрежно спросил он.

– Очень! – встрепенулся Леня.

– Я, знаешь, уже давно подумываю, чем так болтаться… Скучно. Да и компания у вас там хорошая, – он пристально посмотрел на Леню. – А возьмут меня?

– Конечно! – Леня даже руками взмахнул. – Будешь оформлен приказом! – для большей убедительности добавил он, вспомнив слова Сергея Ивановича.

– Так ты там завтра договорись за меня.

– Ничего и говорить не надо! Утром поедем вместе, я тебя познакомлю, и все устроится.

Леня был очень доволен тем, что привлек на разведку нового работника и расшевелил Олега. Теперь тот сам увидит, что не только у них в Харькове, но и здесь есть интересные дела!

– Ты завтра за мной зайди, – попросил Олег.

– Ладно! – ответил Леня.

– Да, еще вот что, чуть не забыл! Одолжи-ка мне двадцать, или нет – пятьдесят рублей.

Леня поспешно вытащил пятидесятирублевку и даже постеснялся спросить, зачем Олегу понадобились деньги. Тот кивнул головой, сунул хрустнувшую бумажку в боковой карман пиджака и поднялся с крыльца.

– Принужден тебя покинуть, имею важное дело. Привет! – он помахал рукой.

Леня смотрел ему вслед. Было совсем темно, только кое-где тротуар перегородили желтоватые полоски – сквозь щели ставен пробивался электрический свет.

Вдруг пустынная улица заполнилась людьми.

«Кончился последний сеанс, – сообразил Леня. – Интересно, какое дело у него так поздно?»

Леня, конечно, не мог догадаться, что таинственное дело Олега заключалось всего-навсего в том, чтобы успеть купить папирос, пока не закрылся ларек.

Ссора

– Что-то сомневаюсь, будет ли толк из этого твоего приятеля! – Костя проводил взглядом Олега, который, волоча по земле лопату, лениво шагал вслед за Максимычем к шурфам.

– Он очень сильный, – заверил Леня, – он даже в школе бокса обучался!

– Прическа-то у него боксерская, – заметил Костя.

Игорь очень похоже изобразил развинченную походку Олега. Вася засмеялся. Анка сердито посмотрела на Леню.

Разговор остался незаконченным потому, что к лагерю, вздымая пыль, подъехал грузовик, полный людей.

Сергей Иванович вышел из палатки, посмотрел, прищурясь, ощупал карманы, отыскивая очки, не нашел и побежал навстречу.

– Немножко с делами справились, теперь вам помогать будем, как обещали, – весело оглядывая всех угольно-черными глазами, сказал вылезший из кабины коренастый седобородый казах.

– Бригадир Мухтар Джамаев, – добавил он и всем по очереди пожал руку.

Сергей Иванович очень обрадовался.

– А я уже начал беспокоиться, не забыли ли вы о своем обещании.

– Как можно! Наше слово крепкое! – с достоинством ответил Джамаев.

По всему было видно, что колхозники приехали надолго. Из машины выгрузили мешки с продовольствием, кетмени, ватные одеяла, какие-то жерди, кошму и даже трех голоногих белошерстых баранов с такими огромными тяжелыми курдюками, что было удивительно, как они могут ходить.

Возле ручья колхозники быстро поставили две круглые юрты из жердей и кошмы.

– А в них жить лучше, чем в палатке, – не жарко, – потрогав войлок, сказал Леня Анке.

Она ничего не ответила и вышла из юрты.

Колхозники сложили из камней очаг, установили на нем казан – большой чугунный котел.

– Я думаю, в нем можно изжарить целого барана, – глубокомысленно сказал Вовка.

– Да, и даже такого, как ты! – грубо ответил Леня. Он злился на Вовку, потому что не мог понять, за что Анка сердится на него самого.

Вовка, как всегда, ответил добродушно:

– Пожалуй, даже нас с тобой вместе! Давай залезем.

– Отстань! – огрызнулся Леня.

Только вечером, после купания, Леня улучил минутку, когда Анка была одна, подошел и спросил тихо:

– Ты чего, Анка?

Она внимательно и, как показалось Лене, очень долго рассматривала какой-то невзрачный цветок у себя под ногами.

– Прежде чем приглашать этого типа, ты должен был спросить, хотам ли мы его принять в нашу компанию!

Так вот, оказывается, в чем дело! На разведке не хватает людей, он нашел работника, и выходит, он же виноват!

– Никакой Олег не тип, а хороший парень, и у него есть, чему поучиться. Он видел куда больше нашего!

– Болтун и хвастун!

– Не понимаю, чего ты к нему прицепилась! – Леня развел руками.

– Я прицепилась? – брови Анки высоко взметнулись. – Нашел себе друга!

– Ну и нашел, а тебе что за дело? – вспылил Леня.

– Раз мне нет дела, – тихо сказала Анка, – тогда нам вообще не о чем разговаривать!

Она круто повернулась и пошла. Леня сразу остыл. Конечно, это правильно, он должен был посоветоваться, но что об этом теперь говорить! Ведь Олег уже работает.

Вероятно, Леня пошел бы за ней и постарался помириться, если бы его не окликнул Олег.

– Ты чего это с ней? – он кивнул вслед уходящей Анке и подмигнул.

– Так! – выдавил из себя Леня.

– Я замечаю, что она тобой командует! – ухмыльнулся Олег. – А это, имей в виду, самое последнее дело! Да и ничего в ней особенного нет.

Леня молчал.

– Ладно! – сочувственно сказал Олег, – чем грустить, лучше закури!

Школьники не курят. Курить вредно. В табаке содержится яд – никотин, от которого пальцы желтеют. Если выкурить пять-десять папирос подряд – умрешь!

Про все это Леня слышал не раз. Но те, кто говорил о вреде курения, почти все сами курили.

Леня взял папиросу, протянутую Олегом. Он подумал:

«Должно быть, папироса действительно помогает. Ведь вот и в кинокартинах тот, кто задумался или чем-нибудь расстроен, обязательно закуривает. Медленно, кольцами пускает дым и смотрит вдаль – если что-нибудь обдумывает, а если взволнован, то курит быстро-быстро и успокаивается».

Отошли за кусты, чтобы не было видно из лагеря. Неумело держа папиросу тремя пальцами и щурясь – дым лез в глаза, – Леня курил. Набирал дым, раздувал щеки и с шумом выпускал. Потом вдруг закашлялся до слез.

– Эх ты, курильщик! – засмеялся Олег.

Лене очень хотелось бросить папиросу, но насмешка задела, и он докурил до конца, пока не запахло горелой бумагой.

Во рту было горько. Быстро набегала слюна, голова шла кругом. Леня плюнул.

– Ничего особенного не чувствую! – сказал он молодцевато.

– А ты еще одну! Курить, так курить! – подзадорил Олег.

– Давай! – сказал Леня. Его разозлила насмешливая улыбка Олега.

Вторая папироса оказалась не лучше первой. Он уже не ощущал горечи дыма, но голова кружилась все сильней.

– Ты чего побледнел? – будто издалека донесся до него голос Олега.

– Я пошел, – пробормотал Леня, – на озере полотенце забыл.

Он зашагал торопливо, сам не зная куда, лишь бы уйти, чтобы его никто не видел. Его шатало, в ушах стоял звон и мутило так, будто он проглотил муху.

В кустах Леня остановился. Схватился за ветки. Сизым табачным дымом колыхалось небо.

«Я, наверно, как пьяный», – подумал Леня.

На лбу выступил пот, руки дрожали.

– Не надо было курить вторую и вообще не надо было пробовать, такая гадость! – жалобно сказал он и лег на землю.

Земля покачивалась, как лодка на волнах. Леня закрыл глаза. Какая-то мутная волна захлестнула его, желудок сжался и полез к горлу. Леня испуганно вскочил, изогнулся и судорожно раскрыл рот…

Потом он долго лежал, сжавшись в комок. Когда голова стала кружиться поменьше, он встал и побрел к озерку.

Уже темнело, но в воде он еще разглядел свое отражение. Лицо показалось каким-то чужим, бледным, измученным.

Мальчик прополоскал рот, смочил лоб водой.

Вдруг издалека донесся крик:

– Леня-я, поехали-и!

Он заторопился к машине.

Смертный приговор

С каждым днем на разведке становилось всё оживленней. Появились новые люди. Шесть человек прислал райком комсомола, трое пришли сами, прочитав объявление в районной газете.

– Растет наше хозяйство! – озабоченно говорил Сергей Иванович.

Вскоре из-под Новосибирска приехала бригада бурильщиков.

Первые дни бурильщики вместе с Максимычем занимались перевозкой оборудования со станции. На тракторе с прицепом привезли большие ящики. От них пахло гарью, машинным маслом, дыханием паровозов и манящих дальних дорог.

Промывку проб самостоятельно вели Леня и Вася. Они этим очень гордились, но уставали так, что к вечеру спина не гнулась и руки ныли. А проб поступало всё больше, бригада колхозников работала очень дружно.

Среди новых рабочих оказался специалист-промывальщик. Максимыч проверил его по всем старательским правилам: в «пустой» песок подбросил двенадцать золотых песчинок. Промывальщик не упустил ни одной. Ребята без споров признали его превосходство и уступили свое место у лотка, тем более, что появилось много других интересных дел.

Игорь и Вовка теперь помогали зарисовывать канавы и шурфы. Анка обрабатывала пробы в лаборатории. Она работала быстро и усидчиво, Сергей Иванович даже редко ее проверял.

Леня и Вася ходили вместе с Костей в горы искать новые жилы. На рытье шурфов из ребят остался только Олег.

– Вы уже на тяжелой работе побыли достаточно, а ему полезно, пусть пройдет трудовое крещение! – решил Сергей Иванович.

Олег возвращался с шурфов грязный и злой. Но работы не бросал. Он узнал расценки и каждый вечер подсчитывал, сколько заработал. Получалось неплохо, стоило терпеть в ожидании получки. Хуже было то, что ему не удалось стать главарем среди ребят. Над ним посмеивались.

Когда Олег принимался рассказывать захватывающие истории о своих приключениях, кто-нибудь обязательно спрашивал:

– Это что – было или только могло быть?

Не отпускал по его адресу острот только Леня. Он не забывал, что из-за Олега поссорился с Анкой. Она его не замечала, и он не делал никаких шагов к примирению.

Работали все в разных местах, а вечерами в поселок уезжал один только Олег. Ездить туда и назад, глотать дорожную пыль, бояться опоздать на машину надоело. Поэтому все обрадовались, когда Игорь предложил:

– Давайте не будем ездить домой каждый день!

Побежали к Сергею Ивановичу договориться.

– Я не возражаю, – сказал Сергей Иванович, – но как посмотрят на это ваши родители?

И что же? Родители согласились.

Только ветеринар, Олегов дядя, подозрительно посмотрел на племянника.

– Слушать ничего не хочу, чтобы к восьми ты был дома!

Пришлось Олегу ездить одному. Он придумал необидное для себя объяснение:

– Скучают без меня старички!

В новых пробах продолжалась все та же чехарда. Золото попадалось лишь изредка, то вверху, то внизу, словно только для того, чтобы надежда не совсем угасла.

Сергей Иванович и Максимыч подсчитывали, составляли чертежи, безуспешно пытаясь понять геологическую загадку.

А время не ждало, судьбу россыпи надо было решать. Бригада колхозников работала быстро, и уже со всех сторон до самого подножья гора была опоясана пятью рядами шурфов. Однако дорыться до коренных пород почти нигде не удавалось, – выступала вода.

Для того чтобы проникнуть глубже, надо бурить скважины. Работа дорогая и трудная, да и станок нужен для разведки коренной жилы. Кроме того, раз вблизи коренной жилы нет россыпи, то дальше ее и подавно искать нечего. Вывод напрашивался сам собой – работы прекратить.

Смертный приговор россыпи был вынесен.

На следующий день бригада начала засыпать шурфы. Рыли их почти всё лето, а засыпали за три дня.

И показалось, что лагерь совсем опустел, когда, сложив свои войлочные юрты, уехали колхозники.

Только два шурфа на нижней линии остались не засыпанными. Их надо было дорыть еще на пол-метра. Никакого значения это теперь не имело, но Сергей Иванович сказал:

– Все должно быть закончено в полном порядке!

Лене и Олегу поручили взять последние пробы, а затем засыпать шурфы.

Того, что произошло при этом, Леня никогда не забудет.