Текст книги "Тайна золотой россыпи"

Автор книги: Аркадий Локерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Аркадий Александрович Локерман
Тайна золотой россыпи

Акжал – белая грива

Все уехали в пионерский лагерь. Впрочем, не все. Кое-кто остался в поселке. Во-первых, Леня. Собственно говоря, ему очень хотелось в лагерь. Но так как учитель истории был весьма невысокого мнения о познаниях мальчика в этой важной науке, то Леня в течение года получал двойку за двойкой. Леня со своей стороны считал, что будущему инженеру-механику вовсе ни к чему знать, что творилось на белом свете в те времена, когда техника стояла на неслыханно низком уровне. Коренные расхождения во взглядах ученика и учителя привели к тому, что Леня должен был осенью держать переэкзаменовку.

Остался в поселке и Вася. Ведь именно ему, а не кому-нибудь другому совет отряда поручил благотворно влиять на Леню и подтянуть его по истории. А как повлияешь на расстоянии? Поэтому Вася уговорил родителей не отправлять его в лагерь.

Не уехали и близнецы Вовка и Игорь. Переэкзаменовки им, правда, не предстояли, но и хвалиться было нечем: среднегодовая отметка их на круг составляла «трояк». Отец рассердился и не отпустил близнецов в лагерь, по его мнению, они так мало утомляли себя зимой, что отдыхать им было не от чего.

Ребята очень скучали. Библиотеку закрыли на ремонт. Волейбольную сетку увезли в лагерь. Сначала еще было одно место, куда стоило ходить. В поселке строили тракторный завод. Там работали огромные краны, бережно опускавшие на растущую стену блок за блоком. Удивительные машины рыли котлованы, разгребали землю, целые вереницы самосвалов увозили со стройки землю, привозили песок и гравий. За несколько дней ребята изучили нрав всех шоферов и знали, кого можно попросить прокатить, а к кому лучше и не подступаться. И вдруг все кончилось. Однажды Вовка в обеденный перерыв забрался в кабину экскаватора и попробовал поработать. После этого ребят даже к проходной не подпускали.

Словом, делать было решительно нечего. Ребята приуныли.

Но тут Леня проведал, что на горе, километрах в двенадцати от поселка, работают геологи. Они что-то ищут, а, может быть, уже и нашли. Леня загорелся. Непременно надо там побывать. Ребята поворчали, что слишком далеко и еще неизвестно, увидят ли они что-нибудь стоящее. Однако Леня без труда их уговорил.

Уговорил он и Анку. Анка-то должна была ехать в лагерь – у нее в табеле меньше четверок не водилось. Осталась она по глупой случайности – из-за какой-то ангины. Леня понимал, что по-товарищески надо было бы посочувствовать Анке, но не мог, как ни старался, потому что относился к ней совсем не так, как к другим девчонкам. Впрочем, это был его секрет.

Часа три ребята шагали по степи, пока, наконец, не увидели у подножия горы, возле озерка, две белые палатки. Подошли. Из палатки вылез невысокий человек лет сорока. На висках у него серебрилась седина, одет он был в выгоревшую майку, солдатские бриджи, керзовые сапоги. Ребята видели геологов в одной кинокартине. Там геологи все, как на подбор, были молодые, красивые, в кожаных костюмах, с биноклями и фотоаппаратами. Ясно, что встретивший их человек не мог быть геологом. Это, наверно, сторож.

– Не можете ли вы нам сказать, что здесь нашли? – спросил Леня, не теряя времени на лишние разговоры.

– А вы кто такие? – вместо ответа спросил сторож и, молча выслушав объяснения ребят, продолжал допрос. – Документы у вас есть?

– Документы?.. Нет! – растерянно сказал Игорь.

– Тогда дело принимает серьезный оборот! – сторож обвел глазами всю компанию. – Может быть, вы совсем не пионеры, а какие-нибудь шпионы. Во всяком случае, эти двое явно подозрительны!

Он в упор смотрел на Игоря и Вовку, на их одинаково широко расставленные глаза, на одинаково выгоревшие добела брови и ресницы, на одинаковые короткие прямые носы с одинаковым количеством веснушек.

– Ну что вы! – испуганно воскликнула Анка. – Они же мои двоюродные братья.

– Это не доказательство. Не могут же два мальчика походить друг на друга, как две новые копейки! Ясно, что они загримированные. А вот с какой целью, я еще не совсем понимаю.

– Мы не загримированные, мы близнецы, – насупившись, глядя в землю, ответил Вовка.

– Их даже учителя не всегда отличают, – подтвердил Леня.

– Да ну? – удивился сторож. – Это же очень выгодно, можно уроки друг за друга отвечать!

– А мы так и делали. Только нас рассадили по разным партам, – сказал Игорь.

– Все равно выгодно, – настаивал на своем сторож. – Когда один что-нибудь натворит, не понять, кто виноват.

– Никакой выгоды, – пробурчал Вовка. – Один натворит, а наказывают на всякий случай обоих.

Сторож весело засмеялся и обнял братьев за плечи. И тут выяснились удивительные вещи. Оказалось, что фильмам не всегда можно верить. Тот, кого ребята приняли за сторожа, был начальник геологической партии. Звали его Сергей Иванович. А про документы он спрашивал просто в шутку. Скоро ребята узнали, что делают геологи на горе.

В недавно прорытых канавах была видна жила белого кварца, залегающая среди розового гранита. А в кварце, если смотреть в лупу, которую Сергей Иванович вытащил из кармана, кое-где виднелись бледно-желтые чешуйки и зернышки. Это было золото.

Золото! Подумать только! Так близко от их поселка лежит в земле такое богатство, и никто про это не знал.

Местами кварцевая жила разветвлялась на тонкие полосы, похожие на струйки молока, пролитого на землю. Ребята слышали не раз, что гора называется Акжал, но никогда не задумывались о значении этого слова. Оказалось, что по-казахски Акжал значит «Белая Грива».

– Посмотрите, – говорил Сергей Иванович, – ведь эти кварцевые пряди и вправду напоминают гриву огромной сказочной лошади. Вот мы и решили назвать эту жилу «Белая лошадь».

Сергей Иванович познакомил ребят со своими помощниками: седоусым Максимычем и с Костей – студентом горного института, приехавшим на практику. Тут ребята убедились, что фильмам все-таки можно верить, потому что Костя был молодой, высокий, красивый, точь-в-точь как на экране, через левое плечо у него висел фотоаппарат, через правое – замечательный планшет с целлулоидным верхом.

Ниже кварцевой жилы склон горы был покрыт наносами, зарос травой.

– Что скрывается там, мы еще не знаем, – сказал Сергей Иванович, – можем только предполагать. Ведь эти скалы и кварцевая жила постепенно разрушаются, и золото попадает в насосы. В них, наверно, таится золотая россыпь.

– Это надо проверить. Взять пробы, я знаю, я читал, – посоветовал Леня.

Сергей Иванович улыбнулся одними глазами:

– Согласен, но дела у нас плохи. Людей не хватает. Вы не знаете кого-нибудь, кто ищет работу?

– Нет, – ответил Леня, – у нас ведь тракторный завод строят. Всюду объявления висят: «Требуются все специальности, одиноким предоставляется общежитие».

– Везде так, беда да и только! – геолог безнадежно махнул рукой. – Ну, а вы сами чем занимаетесь в каникулы?

– Гуляем, книжки читаем, Леня историю повторяет, – начала перечислять Анка, но Леня ее перебил, сказал про игру в шахматы.

Ему совсем не хотелось, чтобы геолог узнал про его неприятности с экзаменом.

– Понимаю, – кивнул Сергей Иванович, – дел у вас очень много, но… – он остановился и внимательно посмотрел на ребят, – а что, если вам найти время и поработать у нас? Узнаете, как разведывают россыпь, да и заработаете! Платить будем сдельно, по пятому разряду!

Леня взглянул на Васю. Почти полгода они копили на мелкокалиберное ружье. Семьдесят три рубля восемьдесят пять копеек уже лежали в банке из-под какао, превращенной в копилку. Но этого было очень мало и копить пришлось бы еще долго. А тут представлялась такая возможность! Но самое замечательное, что они обязательно откроют золотую россыпь, богатую, как в рассказах Джека Лондона. Вот позавидуют те, кто прохлаждается в пионерском лагере.

– А что надо делать? – спросил Вася.

– Рыть землю, брать пробы, носить образцы.

«Копаться, как на огороде!» – без всякого удовольствия подумал Вовка. Ему как раз сегодня попало за то, что он вчера вечером не полил грядки.

– А вдруг мы не справимся? – Анка тревожно посмотрела на геолога.

– Справитесь! – уверенно ответил тот, – конечно, если постараетесь. В прошлом году у нас работали на практике ваши сверстники, ребята из ФЗО. Хорошо у них получалось.

Вася обернулся к товарищам:

– Ну, так будем работать?

Игорь, не отличавшийся многословием, сказал:

– Будем!

– О чем тут говорить, – поддержал Леня.

– Раз так, и я согласен! – заявил Вовка. Он никогда не отставал от компании. Подумав, он добавил: «Только уж очень далеко до вас ходить».

– Это дело поправимое, – успокоил его Сергей Иванович. – Утром и вечером в поселок ходит наша машина. Она останавливается возле почты.

– Ну, ребята, вам просто повезло, – сказал Костя, – пользуйтесь случаем! За два месяца вы тут специалистами станете. Это вам не то, что в лагере зарядку по команде делать.

– Конечно! В лагере каждый год одно и то же, – подхватил Леня, еще вчера тяжело вздыхавший при мысли о лагерных кострах и походах.

Назад в поселок ребята ехали на машине. Анка сидела в кабине. Остальные стояли в кузове, держась друг за друга.

– А вы еще идти не хотели! – попрекал ребят Леня. Он чувствовал себя именинником. – Видите, как все хорошо обернулось. Посмотрим, что теперь скажет этот задавака Олег Воинов.

Несколько дней тому назад к ветеринару Воинову, который жил в доме напротив Лени, приехал племянник из Харькова. Леня обрадовался – прибавится еще один товарищ в компании, да еще из большого города. Но новенький, его звали Олег, держался надменно, назвал Леню на вы и с презрением заявил, что в такой дыре, как их поселок, конечно, ничего не может быть интересного.

Леню это задело, он ответил:

– Ну, положим!

А теперь представлялся случай показать новичку, чего стоит поселок. Может, у них в Харькове тоже золото валяется под ногами?! И Леня повторил:

– Посмотрим, что скажет Олег…

– Что скажет твой Олег, не так уж важно, а вот что нам скажут дома… – забеспокоился Игорь. – Пустят ли к геологам?

Все примолкли. Родители, как известно, странные люди, никогда нельзя быть уверенным, что им понравится то, что нравится ребятам.

Как ни удивительно, родителей на этот раз даже не пришлось уговаривать. Согласился и отец Лени, взяв с сына слово, что тот будет готовиться к переэкзаменовке по вечерам. Гораздо сложнее для Лени оказалось объяснение с Васей. Вася явился к своему другу и мрачно заявил:

– Я все обдумал. Тебе работать с нами нельзя. Ты должен заниматься.

– Пустяки, – отмахнулся Леня. – Что мне вечеров не хватит?

Но ответ, который успокоил отца, на Васю не подействовал.

Друзья почти поссорились.

– Не суйся не в свое дело, я не маленький, – кричал Леня, – тоже друг называется! Сам будет работать, а я долби историю, как дятел старое дерево.

– Пожалуйста, – чуть побледнев, сказал Вася. – Если так, и я откажусь помогать геологам.

– Да ты с ума сошел, – захлебнулся Леня.

После ожесточенных препирательств было решено, что Леня будет ездить на Акжал через день.

Первый день

По дороге на разведку Анка сказала:

– Мы должны помогать просто так, как пионеры, а деньги брать стыдно!

– Не понимаю, почему, – удивился Вовка, – ведь взрослые получают деньги за работу?

– Это другое дело, – доказывала Анка, – они же служат, а мы помогаем.

Конечно, работать за деньги было бы интересней, чем просто так, но все согласились с Анкой, что как-то стыдно это.

– Ну что ж, я как все! – Вовка беспечно махнул рукой.

Ребята сразу же сказали Сергею Ивановичу о своем решении. Он с удовольствием посмотрел на новых работников, сказал:

– Все будет как полагается, а сейчас, благословись, начнем!

На склоне, спускавшемся к ручью, рулеткой разметили сетку. Через каждые двадцать метров забивали колышки, на каждом надписали номер.

– Из этих мест будем брать пробы, – сказал Максимыч, под команду которого поступили ребята.

– Вооружайтесь! – распорядился он, показывая на лопаты, сваленные в кучу.

Сам Максимыч поднес ко рту ладони, пето плюнул на них, не то сделал вид, что плюет, потер их одна о другую, взял лопату, очертил на земле прямоугольник и принялся рыть яму.

– По-нашему, по-горняцки, яма, или там колодец, из которой берут пробы, называется шурф. Вон, на колышке, обозначен номер.

Ребята посмотрели на цифру 1, жирно написанную мягким карандашом.

Максимыч рыл легко и быстро.

– Пробы будем брать с каждого полметра, – пояснил он, замеряя глубину ямы лопаткой, на черенке которой были сделаны зарубки.

– Видите, как раз полметра! – он тщательно перемешал скопившуюся возле ямы кучу земли и разровнял ее в большую круглую лепешку. – Самое главнее, чтобы в пробу попало всего понемногу, как есть в натуре!

Каждые две лопаты хорошо перемешанной земли Максимыч отбрасывал в сторону, а третью засыпал в брезентовый мешок, который он велел держать Игорю. Заполнив мешок до самого верха, он написал на бумажке «шурф № 1, проба № 1», положил ее в пришитый к мешку кармашек и спросил:

– Понятно?

– Понятно! – хором ответили ребята.

– Пробы по-первости будете отбирать вместе со мной. А как дойдете до скалы, так всю землю из шурфа зачищайте под метелочку, потому что золото любит квартировать у самой скалы, по-нашему, возле плотика. Понятно?

– Понятно, – опять крикнули ребята.

– Тогда расходитесь по одному к каждому шурфу и начинайте. А вы, – он посмотрел на Анку, – пойдете со мной, мы вам другую работу найдем, полегче.

– Зачем полегче? – нахмурилась Анка. – Я дома весь огород одна вскопала!

Но Максимыч был неумолим. Анка пошла за ним, надувшись, а мальчики принялись за дело.

Лопата довольно легко уходила в сухой песчанистый грунт, и ребята решили, что работа эта – сущие пустяки. Но не прошло и получаса, как начала ныть спина. Черенок лопаты просто обжигал ладони.

Леня поплевал на руки и растер их, как Максимыч. Стало легче, но не надолго. На правой ладони возле указательного пальца, кожа покраснела, а еще через час образовался волдырь.

Леня снял майку, обернул ею руку и, сжав губы, налег на лопату. Болела уже не только спина, все тело ныло и просило отдыха.

– Все равно не брошу! – решил Леня.

Вторые пол метра показались ему гораздо более длинными, чем первые. И вот лопата уперлась в скалу! Леня, как учил Максимыч, тщательно зачистил землю и даже, встав на колени, внимательно осмотрел серый, в трещинах, камень. Но золота не было.

Сколько прошло времени, он не знал. Солнце уже перевалило на запад. Над разогретыми камнями струился воздух. Леня облизнул сухим языком пересохшие губы и пошел навестить Васю. Из шурфа виднелась только его макушка.

– Сейчас третью пробу закопчу и вылезу! – лицо его было грязно, голос охрип.

– Смотри, Анка едет! – оживился Леня.

По склону, без дороги, часто перебирая ногами, трусила низкорослая серая лошаденка, запряженная в двухколесную таратайку. Анка крепко держала вожжи в вытянутых руках. По ее лицу было видно, что не простое это дело – первый раз в жизни управлять лошадью, да еще без дороги!

Максимыч сидел рядом с ней, закрыв глаза, и клевал носом.

– Тпру-у! – почти басом выкрикнула Анка и откинулась назад, натягивая вожжи. Должно быть, она потянула одну вожжу сильней другой, потому что лошадь круто повернула и чуть не ступила в яму. Максимыч качнулся и открыл глаза. Вася мигом выскочил из шурфа, увидев над собой концы оглобель и лошадиную шею.

– Осторожней! Править не умеешь! – рассердился он.

Анка рассмеялась.

– Ого, сколько ты наробил! – с уважением посмотрев на Васю, сказал Максимыч, – а мы припозднились! Савраса поймать не могли. Хитрющий конь, бегает от работы, как черт от ладана!

Максимыч достал из таратайки запотевший алюминиевый бидон.

– Думаем, затомились тут хлопцы, надо воды захватить!

– Пей! – самоотверженно сказал Леня.

– Ты первый! – с жадностью глядя на воду, отмахнулся Вася.

– Не торгуйтесь! – усмехнулся Максимыч.

Запрокинув голову, Леня лил в себя воду, не замечал, что струйка бежит по его шее под майку.

Почти одновременно подошли близнецы.

– Пить хочу до смерти! – сказал Вовка.

Когда бидон обошел всех, он был пуст.

– Все выпили? – удивилась Анка.

– Ты бы поработала на такой жаре! – Вовка хмуро посмотрел на свои ладони. – Я теперь в волейбол играть не смогу.

Про себя он подумал: «Напрасно мы согласились, ничего тут интересного нет. Удовольствие вкалывать так каждый день!»

Максимыч отобрал из каждой кучи земли пробу. Анка аккуратно написала на бумажках номера. Мешки взвалили на таратайку.

– Объявляется обеденный перерыв. Айда за нами, – сказал Максимыч ребятам. – А ты, птаха, садись на мешки, – ласково обратился он к Анке.

– Что вы, дядя Максимыч, Савраске и так тяжело, – ответила девочка и, взяв в руки вожжи, чмокнула: – Н-но!

Добравшись до озерка, ребята на ходу сбросили тапочки и майки, залезли в воду и принялись плескаться. Тем временем Максимыч и Анка сгрузили мешки с пробами.

Тут отогнулся полог одной из палаток и показалось лицо Сергея Ивановича.

– Эй, геологи, пожалуйте сюда, – крикнул он ребятам.

Прошло несколько секунд, пока глаза привыкли к полумраку палатки и ребята разглядели длинный узкий стол из досок, положенных на козлы, а на нем тарелки и ложки. Сергей Иванович нарезал хлеб.

– Садитесь! – пригласил он.

– Нет, что вы, спасибо, мы с собой взяли чем позавтракать, – отнекивались ребята.

– В обязательном порядке! Хозяйка у нас строгая, без обеда никого не отпускает. Верно я говорю, тетя Маша?

В палатку, неся большую кастрюлю, вошла пожилая, дородная женщина. Вид у нее был совсем не строгий. Круглое с улыбчатыми морщинками лицо, карие глаза, седые гладко причесанные волосы.

– Кушайте, пожалуйста, – сказала она, ставя кастрюлю, – только, может, не понравится вам, пища у нас простая.

Вовка звучно проглотил слюну.

Вообще-то дома никто из ребят не был любителем каши, но здесь каша оказалась необыкновенно вкусной!

Была в старину такая пословица: каков с ложкой, таков и с сошкой.

Если верить примете, ребята обещали быть отличными работниками, – ложки так и мелькали. Однако ребята успевали отвечать на вопросы тети Маши. А ей хотелось знать, как они живут, кто их родители и сколько получают, есть ли в магазинах поселка крупа и многое другое.

Она удивилась, узнав, что ребята уже перешли в седьмой класс.

– А вы сколько классов кончили? – полюбопытствовал Леня.

– Я-то? – тетя Маша подперла рукой щеку и вздохнула. – Одну зиму в школу проходила, потом в людях работала, а когда до ее вот лет дожила, – она погладила Анкину голову, – на четырнадцатом году замуж меня выдали, вот за этого молодца!

– А чем плох молодец? – и Максимыч важно разгладил усы.

Леня поперхнулся от удивления. Анка даже перестала есть и положила ложку на стол. Игорь засмеялся.

– Мы тебя, Анка, тоже скоро замуж выдадим! – выпалил он.

– Так не бывает! – убежденно сказала Анка.

Тетя Маша улыбнулась.

– В старое время и не такое случалось. Кому каши добавить? Тебе, муженек?

– Спасибо, сыт. Надо хоть парочку проб успеть промыть. Кто хочет, пошли со мной. Посмотрим, каков урожай, – сказал Максимыч.

Конечно, все ребята отправились с ним.

Золотой жеребенок

Максимыч остановился на берегу озера и вытащил из воды небольшое деревянное корыто, которое, как затонувший корабль, покоилось на дне, прижатое камнем. Он внимательно его оглядел, ладонью очистил налипший песок и сказал:

– В такую жару лоток рассохнуться может, поэтому я его в воде берегу.

Ребята почтительно потрогали скользкое, гладко выструганное корыто, которое оказалось не корытом, а лотком.

Он взял лоток, оглядел ребят.

– Начнем! – торжественно сказал Максимыч.

– Кто из вас самый удачливый?

Леня с его злосчастной переэкзаменовкой, разумеется, не мог считать себя удачником. Васе тоже постоянно не везло. Вот, например, совсем недавно, укрепляя антенну, он свалился с крыши. Анка проб не брала. Ребята переглядывались.

– Мне всегда везет, – сказал вдруг Вовка.

Никто против этого не возразил. Действительно, Вовке везло. Он ухитрялся получать приличные отметки, когда совсем не знал урока, и вообще умел, как говорится, выходить сухим из воды.

– Давай твои пробы, – сказал Максимыч.

Вовка волоком подтащил мешок и украдкой посмотрел на свои ладони – один волдырь лопнул, другой натянулся и стал упругим, как мяч.

Максимыч отсыпал в лоток половину пробы, присел на корточки и принялся за работу. Он слегка погрузил лоток в воду и начал быстро и равномерно его покачивать. Лоток колыхался, то с носа, то с борта его заливала вода, смывая песчинки и мелкие камешки.

– Ой, золото уплывает! – воскликнула Анка, увидев, как блестит в освещенной солнцем воде, соскальзывая с лотка, желтая чешуйка.

– Это слюда, – ответил Максимыч, – вода свое дело знает, смывает легкие песчинки, а что потяжелее, золото, или какие другие металлы, оставляет на дне лотка!

Все меньше песка оставалось в лотке. Осторожней стали быстрые движения рук Максимыча. Лоток плавно скользил по воде, было видно, как идет ко дну редкий дождь мелких песчинок.

Вдруг лоток резко остановился. Максимыч вздрогнул, вытащил лоток на берег и низко над ним наклонился. Ребята тоже наклонились – надо же хорошенько рассмотреть все.

Максимыч осторожно разровнял рукой песок, оставшийся еще в лотке, и все увидели, что его дно усыпано желтыми букашками.

– Боже ж ты мой! – сказал Максимыч. – Ну-ка, кто-нибудь, сбегайте, принесите штук пять мисок, а ты, Анка, подай мне вон тот ковш! Быстро!

Леня побежал к палатке.

Максимыч тщательно, не оставив ни одной песчинки, переложил в ковш содержимое лотка, поставил ковш на землю, со всех сторон подпер его камнями и погрозил пальцем:

– Не трогать! Даже близко не подходить, высохнет, тогда посмотрим.

Он начал промывать оставшуюся часть пробы. На лбу его выступил пот. Ребята стояли возле него и внимательно смотрели на лоток.

Влетев в палатку, Леня выпалил.

– Мы золото нашли, громадное богатство, очень много, надо посуду!

– Бочки хватит? – улыбнулся Костя.

Сергей Иванович, что-то писавший за столом, положил перо.

– Расскажи толком!

Но толку от Лениного рассказа было мало. Глаза его блестели, он размахивал руками и твердил одно и то же.

– Пошли! – сказал, наконец, Сергей Иванович.

Максимыч заканчивал промывку второй половины пробы.

– Крупное! – прошептал Сергей Иванович, близоруко склонившись над ковшом.

– Верняком фунт будет! Это с одной-то пробы! – воскликнул Максимыч, торопливо свертывая влажными, непослушными пальцами цыгарку. – Только на Олекме попался мне однажды такой клад!

– Сынок, – глядя прямо на Игоря, сказал Максимыч, – давай-ка твою вторую пробу. Рука у тебя легкая, может, и та проба будет не хуже.

– Это у меня рука легкая! – обиделся Вовка.

– А кто вас там разберет, – проворчал, смутившись, Максимыч, – хоть бы заплаты разные на штаны ставили для отличия. Ну, тащи ты.

Вовка подтащил мешок.

– Я сейчас пойду еще накопаю, – сказал он с таким видом, будто знал какой-то особый секрет удачи. Работа уже не казалась ему скучной и тяжелой.

– Завтра возьмешь, уже поздно, – сказал Сергей Иванович.

Вторую Вовкину пробу промывали втроем: Максимыч лотком, Сергей Иванович и Костя в мисках.

Быстро темнело. Как по команде, умолкли кузнечики. Стало прохладно. Вторая проба оказалась еще богаче, чем первая.

– Давайте запалим костер, – предложил, разгорячившись, Максимыч.

Но Сергей Иванович твердо сказал:

– Отложим до завтра! При таком свете легко наделать ошибок! И ребятам пора домой.

– Минутку! Судьба месторождения решена, – торжественно провозгласил Костя, который хоть и считал себя солидным взрослым человеком, но загорался, как пятнадцатилетний. – Надо придумать название для россыпи!

– Счастливая! – улыбаясь, предложила тетя Маша, незаметно подошедшая к озеру.

– Фунтовая! – сказал Максимыч.

– А сколько это – фунт? – спросила Анка.

– Четыреста граммов, – ответил Леня, который знал все, кроме истории.

– Четыреста десять, – поправил Сергей Иванович.

– Фунтовая – некрасиво, – сморщила нос Анка. – Пусть лучше называется «Золотой жеребенок».

Сергей Иванович серьезно сказал:

– По неписаным законам название россыпи дает тот, кто ее нашел. Решай ты, Вовка.

Вовка с достоинством раскрыл рот, словно собираясь поразить всех каким-то неслыханным названием, но сразу же растерялся и сказал жалким голосом:

– Я… я… думаю… Золотой жеребенок красивое название!

– Что ж, у Белой лошади Золотой жеребенок – это неплохо. Быть по сему! – усмехнулся Сергей Иванович.