Текст книги "Ложная девятка. Шестой том (СИ)"

Автор книги: Аристарх Риддер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

И сейчас, за 22 минуты до финального свистка, именно западногерманская команда выходила в финал.

* * *

Те 20 с небольшим минут, что прошли с момента третьего гола Аллофса до финального свистка, стали для «Торпедо» одними из самых тяжелых. Само собой, что «Кёльн» сел в оборону. Практически не было ни одного момента, когда все 11 игроков немецкой команды не находились за линией мяча.

Оборонительные редуты нам вскрыть было очень и очень сложно. Тем более что мяч, как заколдованный, не шел в ворота Шумахера. И казалось, что этот еврокубковый поход для «Торпедо» может закончиться очень громким позором и вылетом из турнира за шаг до главных матчей.

Но на 89-й минуте мой прицел наконец-то вернулся в норму. И удар отчаяния с 23 метров неожиданно – и для меня, и для наших соперников, и для абсолютно всех болельщиков на стадионе и у экранов телевизоров – получился…

Вообще, я, конечно, люблю дальние удары – да и кто их не любит, особенно если у тебя этот самый удар хорошо поставлен. Но моя главная сила – это, конечно же, дриблинг, проходы, техника и удары уже из штрафной, а то и вратарской, когда защита отыграна и расстояние куда ближе.

Но в этот раз я ударил издали. Притом ударил без обработки – мяч, поданный с нашей половины поля Добровольским, головой вынес из штрафной Хаслер, а я уже ударил по отскочившему мячу.

И то, что этот удар получился, я понял практически сразу же, как только моя нога коснулась мяча. А спустя мгновение стадион в «Кёльне» замолчал. Мяч угодил точно в девятку ворот Шумахера и затрепыхался в сетке.

Непередаваемая радость одних, горькое разочарование других. И как же здорово, что именно мы оказались в роли внезапно спасшегося!

Само собой, что после этого гола «Кёльн» побежал спасать ситуацию. Если бы они забили еще один, то с отрывом в три мяча и двумя голами на чужом поле хозяева сегодняшнего матча вышли бы в финал.

Но уже в добавленное время, после розыгрыша углового, когда все 11 игроков «Кёльна», включая Шумахера, оказались в нашей штрафной, мне неожиданно удался дубль. Притом забил я еще одним, только теперь уже не дальним, а сверхдальним ударом – со своей половины поля, метров, наверное, с 60.

Так что 3:2. И этот, в принципе, приемлемый с точки зрения счета на табло результат не отражал всего накала матча. Вот вроде бы, ну да, проиграли всего с разницей в один мяч, но дома выиграли с разницей в три. Так что ничего экстраординарного здесь не случилось. Все по делу, все как и должно быть.

А нет. «Торпедо» спаслось исключительно чудом. Но, как бы то ни было, счет на табло – а мы в финале.

* * *

Притом в первом для Советского Союза еврокубковом финале, в котором сойдутся сразу две советские команды. «Днепр» нарисовал еще одну ничью с «Интером», только менее результативную – 2:2, и за счет гола на чужом поле вышел в финал.

И мы с днепрянами стали третьей и четвертой командами из Советского Союза, которые в этом сезоне сыграют в самых главных еврокубковых матчах.

Вслед за первой победой над «Дуклой» киевское «Динамо» нарисовало еще один разгром – снова 3:0, теперь уже в гостях.

А «Зенит», хоть и проиграл «Андерлехту», но сделал это с нужным счетом. Как и мы, ленинградцы проиграли со счетом 3:2 и опять же за счет голов, забитых на чужом поле, вышли в свой первый в истории финал еврокубка. Притом это сразу был финал Кубка Европейских чемпионов.

Четыре советских команды в трех финалах еврокубков. Перед началом сезона о таком можно было только мечтать.

Глава 9

– Поедем в «Москву», – сказала Катя, когда мы завтракали на кухне моей квартиры на следующий день после возвращения из Кёльна.

– В какую Москву? – не понял я. – А мы сейчас где?

– В бассейн, – засмеялась она. – На Кропоткинской. Погода отличная, солнце, а ты весь измученный после этих матчей и многодневного сидения на базе. Искупаешься, отдохнешь.

Я посмотрел в окно. Действительно, апрельское солнце светило ярко, и на улице было тепло. После вчерашней драмы в Кёльне, после всех этих переживаний и эмоций, мне действительно не помешало бы просто расслабиться.

– Так, дорогая моя, – улыбаясь, начал я, глядя на Катю. – Ты хочешь, чтобы у меня был день психологической разгрузки? Или твоя задача – выгулять новиночку из Германии?

А вчера после матча, уже в аэропорту, я прикупил для Кати несколько подарков. Одним из них был достаточно откровенный и великолепно на ней сидящий раздельный купальник, так что возможно, Катя действительно хотела покрасоваться в нем в бассейне.

– Как ты можешь такое говорить! – возмутилась она. – Шутку, конечно. Я забочусь в первую очередь о тебе, а новый купальник – это так, приятное дополнение.

– Ну хорошо, – сказал я. – Но разве нам удастся просто так попасть в «Москву»? Там же наверняка очередь.

– Не переживай, – подмигнула Катя. – У меня есть план.

– Такой же, как и в «Ленкоме»? – спросил я ее. – Опять «ой, смотрите, это же сам Слава Сергеев, неужели вы не знаете, кто это»?

– Зачем что-то менять, если это работает? – засмеялась Катя. – И да, я так и собиралась сделать. Если тебе природная скромность мешает пользоваться своей популярностью и славой, то я такими недостатками не страдаю.

– Ну хорошо, – согласился я. – Поехали.

* * *

К бассейну «Москва» мы подъехали на такси около полудня. Огромная круглая чаша, окруженная белыми павильонами, поражала воображение даже меня, хотя я уже не раз видел его раньше. Диаметр 130 метров – почти как футбольное поле, только круглое и наполненное водой.

У касс, как и предсказывал, была очередь. Но Катя, как обычно, нашла выход.

– Девушка, – обратилась она к кассирше, – а вы не знаете, что вот этот молодой человек – Ярослав Сергеев? Футболист «Торпедо»?

Кассирша внимательно посмотрела на меня, и ее лицо озарилось улыбкой.

– Ой, да это же вы! – воскликнула она. – Я вас по телевизору видела! Как здорово вчера сыграли! В финал прошли!

– Спасибо, – смутился я.

– Сейчас, сейчас, – засуетилась кассирша. – Вам абонементы на полный день.

Через несколько минут мы уже переодевались в раздевалках.

– Как видишь, всё получилось, – довольно сказала Катя. – И как я тебе?

– Огонь, – честно ответил я. – Ты здесь самая эффектная.

* * *

Вода в бассейне была удивительно теплой – градусов 30–32, не меньше. Пар поднимался легкой дымкой, создавая почти мистическую атмосферу. Вокруг чаши купались люди всех возрастов – семьи с детьми плескались в мелкой части, молодежь загорала на лежаках, пожилые люди степенно плавали кролем по дорожкам.

– Класс, – сказал я, погружаясь в воду. – В апреле, а ощущение, что на южном курорте. Как на Кубе, честное слово!

– Да тут и зимой так же, – ответила Катя, подплывая ко мне. – Помнишь, как мы в феврале приходили? Снег вокруг лежит, а мы купаемся.

Мы проплыли несколько кругов по периметру бассейна. Народу было достаточно, но не тесно. В центре, у трамплина, ныряли любители прыжков в воду. Дети визжали от восторга в своих мелких бассейнах. А из динамиков, развешанных по периметру, лилась приятная эстрадная музыка.

– Внимание! – раздался бодрый голос диктора. – Сейчас для наших посетителей прозвучит песня в исполнении Аллы Пугачевой «Миллион алых роз»!

И действительно, над водой разлился знакомый голос:

'Миллион, миллион, миллион алых роз

Из окна, из окна, из окна видишь ты…'

Мы вылезли на берег и устроились на лежаках. Катя достала из сумки солнцезащитные очки и журнал «Советский экран».

– Будешь мороженое? – спросила она.

– Конечно.

Катя подошла к буфету, расположенному в одном из павильонов, и вернулась с двумя порциями пломбира в вафельных стаканчиках.

– Райское наслаждение, – сказал я, откусывая холодное мороженое и щурясь от солнца. – После всех этих тренировок, матчей, переживаний.

Рядом с нами на лежаке устроилась молодая пара. Парень был загорелый, спортивного вида, девушка – симпатичная блондинка в модном купальнике.

– Смотри, – шепнула мне Катя. – Спорим, сейчас подойдут?

Я обернулся и действительно увидел, что парень показывает на меня девушке.

– Ярослав Сергеев! – не выдержал он и подошел к нам. – Можно познакомиться? Я Андрей, а это Лена. Мы так за вас переживали вчера!

– Приятно познакомиться, – пожал я ему руку. – А это Катя.

– Это было очень нервно, – включилась в разговор Лена. – Особенно когда 3:0 было. Думали, все, конец. А потом эти ваши голы в концовке!

– Да уж, нервы помотали, – признался я. – Но хорошо, что все закончилось.

– Теперь «Днепр». Как вы думаете, кто победит?

– Советская команда, – ответил я, и все засмеялись.

Мы поболтали еще несколько минут, потом ребята тактично отошли, оставив нас одних.

– Даже в бассейне покоя нет, – вздохнула Катя. – Ох уж эта мирская слава.

– Да ладно, – отмахнулся я. – Как будто тебе не нравится. Ты видела, как эта Лена смотрела на твоё бикини?

– И не только она, – засмеялась Катя.

* * *

Мы просидели в бассейне до самого вечера. Покупались, позагорали, поели в буфете чебуреков и выпили лимонада. Когда солнце начало садиться, включили подсветку – разноцветные прожекторы превратили воду в сказочную картину.

– Внимание! – объявил диктор. – До закрытия бассейна осталось тридцать минут.

– Не хочется уходить, – призналась Катя.

– И мне, – согласился я. – Но надо.

Мы переоделись и вышли из бассейна. Вечерняя Москва встретила нас прохладным воздухом и первыми огнями фонарей. По Кропоткинской набережной неспешно прогуливались влюбленные пары, где-то вдалеке играла музыка.

– Знаешь, – сказал я, обнимая Катю за плечи, – сегодня был отличный день. Хочется, чтобы таких было как можно больше.

* * *

Да, получился отличный день, и посещение бассейна «Москва» принесло мне действительно очень много положительных эмоций. Но уже лежа в кровати, когда Катя уснула, положив голову мне на плечо, я задумался о Москве будущего, о том, что на месте этого бассейна теперь стоит храм Христа Спасителя.

И я поймал себя на мысли, что несмотря на то, что я не очень-то религиозный человек – хотя все, что со мной приключилось, волей-неволей подталкивает к мистике, кто знает, из-за чего я здесь оказался, – все-таки при всех своих достоинствах, которых очень много, хорошо, что на месте бассейна «Москва» в будущем храм Христа Спасителя.

И не потому, что в православной церкви мало храмов. Этого добра в Москве, да и по всей России достаточно, и строились они регулярно. Вовсе нет. Все-таки, как я помню из школьной программы, оригинальный храм был этаким народным памятником. И он был построен не на государственные средства, а на деньги, собранные простыми людьми. И вкладывали и несли свои кровные очень многие – от простых крестьян до купцов и промышленников.

Так что постсоветская власть наворотила очень многое, но восстановление храма Христа Спасителя – это, наверное, правильно. Другое дело, что бассейн «Москва» должен был быть все-таки перенесен на другое место. И лучше бы вместо бесчисленных торговых и бизнес-центров один из московских мэров построил бы вот такой вот бассейн под открытым небом. Но это уже совсем другая история.

* * *

Ну а на следующий день, когда я приехал на Восточную улицу, Эдуард Анатольевич нас удивил. Потому что вместо обычной тренировки мы отправились в Подмосковье, на автополигон НАМИ. Предводитель сказал, что он решил и сегодняшний день посвятить разгрузке. И нам нужно немножко развеяться.

– Ну, развеяться так развеяться, – сказал он. – Кто против?

Я сидел у окна и думал о том, что эта поездка для меня будет особенной. В отличие от остальных ребят, я точно знал, что такое хорошая машина. У меня под окнами стоят и «Опель Манта», и оригинальная «Фиат Регата» – машины, которые в СССР можно было увидеть разве что возле посольств. И мне было интересно посмотреть, насколько советские инженеры смогли приблизиться к мировым стандартам.

– Слав, – подсел ко мне Володя Кобзев, – это же твоего отца детище, да?

– Не только его, – ответил я. – Там целая команда работала. Но да, отец очень плотно во всём этом занят.

– А что за машина-то? – поинтересовался Коля Савичев.

– Увидите, – улыбнулся я. – И вам точно понравится.

Леня Буряк, сидевший через проход, хмыкнул:

– А то зла не хватает – у нас второй финал еврокубков подряд, а ездием на «Жигулях». Платини и Румменигге-то на других машинах катаются.

* * *

Полигон НАМИ встретил нас весенним солнцем и свежим воздухом Подмосковья. Асфальтированные дорожки, испытательные трассы, административные здания – все выглядело серьезно и современно.

Нас встретил отец в сопровождении нескольких инженеров.

– Добро пожаловать на полигон! – приветствовал нас отец. – Вы первые, кто сможет оценить нашу новинку не как чиновники или специалисты, а как обычные советские граждане.

– Обычные – это сильно сказано, – хмыкнул Стрельцов. – Где же твоя чудо-машина?

Отец повел нас к большому ангару. Когда металлические ворота открылись, я увидел то, что заставило меня внутренне присвистнуть.

ЗИЛ-42012 стоял в центре помещения, и даже при неярком освещении он выглядел впечатляюще. Серебристый металлик переливался, аэродинамические линии делали машину стремительной даже в неподвижном состоянии. Легкосплавные диски, интегрированные указатели поворота, окрашенные в цвет кузова бамперы…

– Ого! – воскликнул Юра Савичев. – Это что, наша машина?

– Советская, – с гордостью подтвердил отец.

Я обошел автомобиль по кругу, оценивая качество исполнения. Честно говоря, выглядело очень прилично. Никаких зазоров, неровностей или следов кустарной сборки, которые частенько встречались даже на лучших советских машинах.

– Красавец, – тихо произнес Горлукович. – Совсем не похож на наши.

Отец открыл капот, и мы увидели моторный отсек, который действительно выглядел как машина из будущего по сравнению с привычными карбюраторными двигателями.

– Инжектор, электронное управление, – пояснил он. – Мощность 120 лошадиных сил при объеме 1,8 литра.

– А сколько жрет? – практично поинтересовался Буряк.

– Около десяти литров на сотню.

Но настоящее удивление ждало нас внутри. Когда я открыл дверь и заглянул в салон, то понял – это действительно было что-то особенное.

Кожаные сиденья с контрастной строчкой, панель с имитацией дерева, кондиционер, магнитола… Но больше всего поразил селектор автоматической коробки передач с русскими обозначениями: П-З-Н-Д.

Я сел за руль и осмотрелся. Эргономика была продумана хорошо, все под рукой. Спидометр до 200 км/ч, тахометр до 7000 оборотов – серьезные заявки.

– Можно прокатиться? – спросил Стрельцов.

– Конечно! – отец жестом пригласил его на место водителя. – Тест-драйв, как говорят на Западе, – это часть сегодняшней программы. Слав, – обратился он ко мне, – посмотрим, как твои метр девяносто будут чувствовать себя сзади.

Само собой, что второе приглашение мне было не нужно.

Эдуард Анатольевич завел двигатель. Мотор работал ровно и тихо – совсем не так, как привычные советские агрегаты. Включил режим «Д» на селекторе и плавно тронулся.

– Господи! – воскликнул он уже через несколько метров. – Как же тихо! И как же удобно когда всего две педали.

Мы проехались по испытательному кольцу минут двадцать. Когда вернулись, лицо у Стрельцова было восторженное.

– Мужики, это действительно другой уровень.

– Давайте, дорогие футболисты, не стесняйтесь, – засмеялся отец. – Кто еще хочет попробовать новинку?

Разумеется, все захотели. Следующим сел Буряк, за ним Кобзев с Заваровым. Каждый возвращался с одинаковым выражением приятного удивления.

– Слав, твоя очередь, – позвал отец.

Я сел за руль и медленно выехал на испытательную трассу. Первое, что поразило – абсолютная тишина в салоне. Электроусилитель руля работал настолько легко, что казалось, будто машина сама поворачивает колеса. Подвеска «Макферсон» отрабатывала неровности мягко, но без лишней раскачки.

На прямом участке я попробовал разогнаться. Автомат переключался плавно, без рывков. До сотни машина разгонялась уверенно, хотя и не так резво, как мой «Опель». Но для повседневной езды – более чем достаточно.

Когда я остановился и заглушил мотор, в голове уже сложилось четкое мнение.

– Ну как? – спросил отец.

– Очень хорошо, – честно ответил я. – Качество сборки отличное, управляемость на уровне, комфорт высокий. Да, у меня дома стоят и «Опель», и оригинальная «Регата», но если выбирать машину на каждый день, то, пожалуй, новый ЗИЛ – лучший выбор.

– Серьезно? – удивился Горлукович. – Лучше импортных?

Я кивнул:

– Для наших условий – определенно.

Отец просто светился от гордости.

– Вот видите, – обратился он к остальным инженерам. – Слава знает толк в автомобилях. Если он говорит, что машина хорошая, значит, мы не зря старались.

Остальные ребята тоже остались под впечатлением.

– Когда в продажу поступит? – спросил Заваров.

– К чемпионату мира в Италии «Торпедо» точно пересядет на новые машины.

– А сколько стоить будет? – практично спросил Коля Савичев.

– Вам, мужики, она точно будет по карману.

Мы еще полчаса изучали ЗИЛ-42012, заглядывали в багажник, щупали обивку салона. Потом отец показал нам испытательные треки, рассказал о других проектах НАМИ.

К вечеру, уставшие, но довольные, мы поехали обратно в Москву.

* * *

27 апреля состоялся следующий матч чемпионата Советского Союза. И если бы не все случившееся в игре с «Черноморцем», то можно было бы сказать, что эта игра является этакой генеральной репетицией финала Кубка УЕФА сезона 1985–1986, потому что мы этим теплым воскресным днем играли с «Днепром» – нашим соперником в этом самом финале Кубка УЕФА.

Но из-за дисквалификации, которая включала в себя игры как чемпионата страны, так и кубка, практически весь основной состав «Торпедо» не мог принять участие в этом матче. И поэтому на поле стадиона «Локомотив», на котором прошла эта игра, вышли, можно сказать, резервисты.

Меня Эдуард Анатольевич тоже оставил в запасе – не иначе, решил дать больше времени на отдых. В принципе, я-то как раз не считал, что меня нужно поберечь перед финалом Кубка УЕФА, потому что чувствовал, что сил у меня достаточно и их точно хватит как на сегодняшний матч, так и на первый матч финала, который пройдет 30-го.

Само собой, что «Днепр» решил не зеркалить состав «Торпедо», а наоборот, воспользовался нашей слабостью и выставил основной состав. Как и предсказывалось до ее начала, находящийся в отличной форме «Днепр» должен был без особого труда обыграть наш дубль.

Однако все получилось немного не так. Да, в первом тайме гости, фигурально выражаясь, закатывали «Торпедо» в газон стадиона «Локомотив». Дважды отличился капитан украинской команды Литовченко – Геннадий в этот день был очень активен. Плюс Олег Протасов добавил третий мяч.

Но во втором тайме все изменилось. И на самом деле виноват в этом случай. Сразу после перерыва наставник наших соперников Владимир Александрович Емец произвел двойную замену. Вместо Безсонова и Таран появились Дилай и Лютый.

И надо же было такому случиться, что буквально через две минуты после того, как эти два футболиста появились на поле, случилось очень редкое и очень неприятное событие. Мы заработали угловой. Его отправился подавать Гречнев.

И во время подачи этого углового оба вышедших на поле игрока «Днепра», Дилай и Лютый, попытались сыграть головой и вынести мяч. Но в результате, подпрыгнув, столкнулись этими самыми головами в воздухе и рухнули на газон стадиона «Локомотив», как подкошенные, с рассечениями и сотрясениями мозга.

А так как сейчас возможно всего две замены, то наши гости остались вдевятером. И какой бы ни был резервный состав «Торпедо», но в футболе почти 40 минут играть с преимуществом в два игрока – это достаточно серьезно.

И в результате гости хоть и сели в оборону в девятером, но под занавес матча пропустили три мяча с разницей в две минуты каждый, и итогом стала очень результативная ничья 3:3.

Само собой, что делать какие-то выводы по этой игре было нельзя. И нас впереди ждали два матча между равными соперниками, и кто в итоге поднимет над собой Кубок УЕФА, еще только предстояло выяснить.

Глава 10

Все-таки интересная страна, этот Советский Союз. И многое в ней мне по-прежнему непонятно и кажется очень странным.

Вот, например, ситуация с двухматчевым финалом Кубка УЕФА сезона 1985–1986. Между «Торпедо» и «Днепром», казалось бы, играют две советские команды. По логике вещей они обе должны проводить свои матчи на родных стадионах.

Ну ладно, с «Торпедо» разговор отдельный – у нас полным ходом идет реконструкция нашей родной арены, поэтому своего стадиона у нас, по сути, и нет. Но «Днепр»-то должен, по идее, играть в родных стенах.

А нет. Днепропетровск – это закрытый для посещения иностранцев город. И поэтому «Днепр» играет все свои еврокубковые матчи в Кривом Роге. И то, что соперником «Днепра» по финалу стала советская команда, дело совершенно не меняет. Потому что и судьи должны быть иностранными, плюс различные чиновники УЕФА, журналисты.

В общем, несмотря на то, что играют две советские команды, иностранцев на матче «Днепр» – «Торпедо» предостаточно. Поэтому – Кривой Рог.

Изначально планировалось, что для «Торпедо» первый матч будет домашним. Но по договоренности команд мы с «Днепром» поменялись, поэтому «Торпедо» начнет в гостях. Само собой, это не очень выгодно для наших соперников. Но здесь в дело вступила большая политика. Вручать кубок УЕФА одной из советских команд наши футбольные чиновники захотели на до отказа заполненной главной арене страны – в Лужниках. Так что из-за этой минутки символизма «Торпедо» получило небольшое преимущество. Если в матче с «Днепром» в гостях что-то пойдет не так, то отыгрываться и догонять подопечных Владимира Емеца дома, при наших трибунах, будет все-таки немного легче.

Мы прилетели в Кривой Рог за день до первого матча финала, и я поймал себя на мысли, что вокруг обыкновенный весенний город. И новости – что в газетах, что по радио, что по телевидению – тоже самые обыкновенные. Две советские команды готовятся сыграть в эпохальном для нашего футбола матче финала Кубка УЕФА. Воины-интернационалисты из состава 40-й армии, выполнившие свой интернациональный долг, планово выводятся из Демократической Республики Афганистан, где законное правительство контролирует 100% территории и сопротивление моджахедов полностью подавлено. Донбасс выдал на-гора очередной рекорд по добыче угля. От них не отстают моряки рыболовного флота, которые своим героическим трудом наращивают вылов рыбы, как на Дальнем Востоке, так и в Черном море. В Крыму готовится дать старт очередная регата, которая пройдет среди юниоров. А в моей родной Орловской области, в доме-музее Тургенева, началсяплановый ремонт, поэтому этот самый дом-музей временно закрыт для посещения.

То есть самые обыкновенные новости большой страны. Ничего не происходит. И для меня это главное свидетельство того, что на самом деле страна изменилась, и притом изменилась до неузнаваемости.

Потому что, хоть я и не очень хорошо учился в школе, и с запоминанием всех и всяческих дат у меня всегда были проблемы – банально, в том числе, и потому что львиная доля моего времени уходила на футбол, – но некоторые даты и факты, которые за этими датами скрываются, я помню.

И одной из таких дат было 26 апреля 1986 года. Да, три дня назад должен был взорваться Чернобыль. И, насколько я помню, сейчас уже должны были сообщить об этой аварии.

Да, сухо, да, не раскрывая всей правды и не говоря об истинных масштабах этой катастрофы, которая на долгие десятилетия изменила судьбы сразу трех советских республик, но должны. Авария слишком серьезная, как ни крути радиоактивный выброс накрыл как территорию Белоруссии, так и Украины, где, собственно, и располагается Чернобыльская АЭС, и РСФСР.

Но ничего не говорят. Вообще тишина. Никаких сообщений ни по радио, ни по телевидению, ни в прессе.

Я взял с собой в Кривой Рог радиоприемник, который ловил «вражьи голоса», как в шутку называл иностранные радиопередачи отец. Эти-то, если что-то случилось, молчать точно не станут, а масштаб выброса должен был быть такой, что изменения радиоактивного фона должны были отметить в Европе.

Но нет. Европа и Америка молчат. «Голос Америки» вещает о том, какие преступления Советский Союз совершил на территории Афганистана. А про Чернобыль – тишина.

Значит что? Действительно нет аварии. И новый генеральный секретарь что-то сделал, что-то подкрутил в настройках нашей большой страны, и Чернобыль не случился. Если так, то за всех нас можно только порадоваться. И обязательно поехать в Припять после чемпионата мира в Мексике.

Вот из принципа – посмотреть на этот город-призрак будущего тогда, когда он живой. Посмотреть и порадоваться тому, что страшная катастрофа не случилась.

Но это дела будущего, а сейчас нам нужно хорошо сыграть в первом матче против «Днепра».

* * *

30 апреля 1986 года. Стадион «Металлург», Кривой Рог. 18:00. +21 градус, ясно. 35 тысяч зрителей.

Первый матч финального раунда Кубка УЕФА сезона 1985–1986. Играют команды «Днепр» Днепропетровск и «Торпедо» Москва.

Судья: Джон Кортни, Англия.

«Днепр» Днепропетровск: Краковский (К), Башкиров, Сороколет, Пучков, Лысенко, Шуршин, Кузнецов, Литовченко, Дилай, Протасов, Таран.

Главный тренер: В. А. Емец.

«Торпедо» Москва: Харин, Шавейко, Ковач, Горлукович, Гостенин, Добровольский, Суслопаров (К), Ю. Савичев, Заваров, Н. Савичев, Сергеев.

Главный тренер: Э. А. Стрельцов.

Мы и «Днепр» – это команды, которые зн ают друг друга очень и очень хорошо. Да и как может быть по-другому, когда мы играем в одном чемпионате, и игроки обоих коллективов не просто входят в обойму главного тренера сборной Советского Союза, но прописались в основе главной команды страны. Без Литовченко с Протасовым и без меня с Заваровым представить самую красную сборную в футбольном мире практически невозможно.

Поэтому глупо думать, что Стрельцов и Емец могли как-то удивить друг друга и поставить в тупик неожиданным тренерским решением. Нет, мы друг для друга как на ладони, все ходы давно записаны, и уверен, что если я разбужу Эдуарда Анатольевича в 3 часа ночи, то он с закрытыми глазами назовет основной состав «Днепра». Кто у нашего соперника вышел в последнем матче в старте, какие замены делает его визави, и на что опирается украинская команда в атаке и обороне.

К Владимиру Александровичу Емецу, тренеру наших соперников, это тоже относится в полной мере. Этот 49-летний специалист, который привел «Днепр» к чемпионству в 1983 году, входит в число лучших тренеров Советского Союза и точно так же, как Эдуард Анатольевич, знает нас как облупленных. Поэтому никаких неожиданностей не ожидаем ни мы, ни они, и все решится на поле.

* * *

Свисток англичанина Джона Кортни, и игра начинается. И практически сразу же становится понятно, что сегодня на поле против нас играет не 11 человек, а 12. Тем самым 12-м игроком для «Днепра» являются трибуны стадиона в Кривом Роге. Он заполнен до отказа, и наших болельщиков, болельщиков «Торпедо», здесь практически нет. Все 35 тысяч зрителей как один болеют за «Днепр». И эта поддержка как будто бы придает нашим соперникам дополнительные силы.

Атака «Днепра» и так очень быстрая. Протасов, несмотря на рост, обладает великолепными скоростными характеристиками. Про Тарана и особенно про капитана «Днепра» Гену Литовченко и говорить нечего – Гена один из самых быстрых футболистов в Советском Союзе. Но сейчас они как будто бы выдают не 100, а 110 процентов от своих возможностей. И это приносит свои плоды.

«Днепр» атакует много, «Днепр» атакует разнообразно. И что самое главное для нашего соперника – они доводят атаки до логического завершения, до ударов по воротам, которые еще и точные. Литовченко, Дилай, Протасов, Таран, Кузнецов – вся группа атаки днепрян попадает в створ наших ворот. И только самоотверженная и очень качественная игра Димы Харина мешает хозяевам выйти вперед.

Мы занимаемся исключительно обороной и на этот шквал атак «Днепра» отвечаем только один раз. Правда, этот один-единственный выпад был даже более опасным, нежели вал атак украинской команды.

На 29-й минуте за толчок в спину Добровольского английский судья назначил штрафной в метрах 19 от ворот, строго по центру. Я подошел к мячу, дав понять своим партнерам, что именно я буду исполнять этот штрафной удар. Дождался свистка, разбежался, но вместо удара сделал разрезающую передачу в штрафную на Заварова. И Сашка первым касанием мяч обработал, а вторым пробил мимо выскочившего, как на пожар, Краковского. Вратарь украинской команды оказался бесполезным, но Заваров угодил в штангу, а потом мяч с линии ворот вынес Башкиров. Счет остался 0:0.

А буквально через две минуты на первый план снова вышел Кортни. Гостенин в нашей штрафной не по правилам остановил Литовченко. Свисток судьи на это сразу же отреагировал, и мяч замер на одиннадцатиметровой отметке.

Бить вызвался сам пострадавший, и у капитана «Днепра» это получилось очень и очень хорошо.

Харин угадал направление удара, но Литовченко все сделал выше всяких похвал. Сильным и очень точным ударом в левый нижний угол он не оставил шанса нашему вратарю. 1:0, и стадион в Кривом Роге взорвался от восторга.

На волне этого успеха «Днепр» чуть было не удвоил преимущество в счете. Горлукович с Ковачем не смогли в следующей атаке как следует сдержать Олега Протасова, и тот в своем стиле, с носка, с 6 метров пробил по воротам Харина.

Только чудом Дима сумел сложиться и отбить этот мяч, а на добивание Таран, оказавшийся в гордом одиночестве перед практически пустыми воротами, необъяснимо пробил выше ворот. Иногда такое случается – мячу буквально некуда деваться, и проще попасть, чем промахнуться, но Таран отличился в этом эпизоде не со знаком плюс. Мяч после его удара прошел выше перекладины.

В принципе, весь первый тайм проходил именно так. «Днепр» имел достаточно большое территориальное и игровое преимущество. «Торпедо» же отвечало редко, но достаточно опасно. И в одной из наших контратак мы все-таки заставили замолчать трибуны стадиона в Кривом Роге.

Началось все с неподготовленного дальнего удара Юры Савичева, который Краковский должен был на самом деле ловить. Но вместо этого вратарь «Днепра» перевел мяч на угловой. И я отправился подавать с правого фланга. Когда я занял позицию у углового флажка, то твердо знал, что буду делать. Самое время для того, чтобы исполнить очередной «сухой лист» и закрутить мяч сразу в ворота.

Я много раз играл против Сереги Краковского. Как-никак это основной вратарь «Днепра», с которым мы регулярно встречаемся как в чемпионате, так и в кубке. Плюс он постоянно вызывается в сборную, пусть и не на роль первого или даже второго вратаря, но… Серега реагирует на «сухой лист», я знал. А реагирует он достаточно нервно. Плюс надо еще не забывать тот факт, что по вратарским меркам Краковский имеет достаточно скромные габариты – всего 1,84 м. Так что подача, вернее даже удар с углового сразу по воротам, представлялся мне достаточно хорошей идеей.