Текст книги "Ложная девятка. Шестой том (СИ)"

Автор книги: Аристарх Риддер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

При этом эта дисквалификация затронула как Кубок, так и чемпионат Советского Союза. В результате так получалось, что матч со «Спартаком» – важнейшая игра, полуфинал Кубка – должна была пройти для «Торпедо» в ослабленном составе. Что делало «Спартак» автоматическим фаворитом.

Валя Ковач, Сашка Гостенин, наш капитан Юра Суслопаров, Игорь Добровольский, Заваров, Юра Савичев – все они получили дисквалификацию. Как играть со «Спартаком», было совершенно непонятно.

Ну а если мы каким-то чудом пройдем «Спартак», то все те же футболисты не смогут сыграть и в финале Кубка СССР. Так что с этим трофеем мы могли практически гарантированно распрощаться. Потому что два важнейших матча без половины основного состава – это серьезное испытание для любой команды.

Глава 7

После возвращения из Одессы Стрельцов неожиданно дал команде выходной.

– Отдыхайте, – сказал он коротко. – Выпустите пар. Послезавтра сбор.

Я понимал, почему он так решил. После событий в Одессе команде действительно нужно было выдохнуть.

Но я не мог. Внутри все кипело. Я постоянно прокручивал в голове тот момент, когда Хлус с двух ног влетел в Андрея. Хруст костей. Крики Редкоуса. Этот козёл намеренно искалечил человека только потому, что не мог справиться с собственной беспомощностью на поле. И что еще хуже он же даже не извинился. Правда возможно что ему помешал Серега Горлукович, но сути это меняет. Хлус козёл!

Катя заметила мое состояние сразу, как только я переступил порог ее квартиры.

– Слав, ты весь на нервах, – сказала она, обнимая меня. – Что случилось?

Я рассказал ей все. Про матч, про Хлуса, про драку, про дисквалификации.

– Знаешь что мой милый, тебе нужно отвлечься. Ты сейчас весь на нервах. Поехали в театр. В Ленком. Сегодня как раз Юнону и Авось дают.

– У нас билетов нет, – ответил я.

– Ну и что? Мой жених вроде как знаменитый футболист Сергеев а не простой советский Слава. Найдёт они для нас билеты, никуда не денутся.

Театр имени Ленинского комсомола встретил нас толпами людей. В фойе было многолюдно и шумно. «Юнона и Авось» была одним из самых популярных спектаклей в Москве, билеты расходились мгновенно.

– Видишь? – сказал я Кате. – Все билеты давно проданы.

Но Катя уже высматривала кого-то в толпе. Вдруг ее лицо озарилось.

– Вон там! – Она потащила меня к элегантной женщине средних лет в строгом костюме.

– Простите, – обратилась Катя к женщине. – Вы работник театра?

– Да, – ответила та, несколько удивленно.

– А вы знаете, кто к вам пришел? – Катя указала на меня. – Это же Слава Сергеев! Из «Торпедо»!

Женщина внимательно посмотрела на меня, и ее лицо изменилось.

– Ярослав Сергеев? – переспросила она. – Тот самый, чемпион Европы?

– Он самый, – кивнула Катя. – Мы очень хотели бы посмотреть «Юнону и Авось», но билетов нет…

Администратор на секунду задумалась, потом решительно кивнула.

– Конечно! Сейчас что-нибудь придумаем. – Она поймала за руку еще одну сотрудницу театра. – Зина, у нас тут особый гость. Найди два места в ложе. Хорошие места.

Через пять минут у нас в руках были билеты в бельэтаж.

– А после спектакля, – добавила Людмила Борисовна с заговорщицким видом, – если хотите, проведу за кулисы. Познакомитесь с артистами.

* * *

Когда погас свет и зазвучали первые аккорды Рыбникова, я почувствовал, как напряжение медленно покидает мои плечи. Музыка была завораживающей – то нежной и лиричной, то страстной и мощной.

На сцену вышел Николай Караченцов в роли графа Резанова. С первых же слов он заполнил собой все пространство театра. Высокий, статный, с проникновенным голосом – он был идеальным графом Резановым.

Я знал эту историю. В будущем я не раз видел разные постановки «Юноны и Авось», но ни один исполнитель не сравнится с Караченцовым. Он не играл Резанова – он им был. Каждый жест, каждая интонация были пропитаны искренностью и болью.

Когда Караченцов пел «Я тебя никогда не забуду», у меня мурашки побежали по коже. Рядом Катя вытирала слезы. Весь зал замер в абсолютной тишине.

«Я тебя никогда не забуду, Я тебя никогда не увижу…»

В этих строках была вся трагедия человеческой любви. Любви, которая сильнее смерти, но бессильна перед обстоятельствами.

Спектакль длился два часа, но время пролетело незаметно. Когда опустился занавес, зал взорвался аплодисментами. Люди стоя приветствовали артистов. Караченцов выходил на поклон снова и снова, а овации не стихали.

– Ну как? – спросила меня Катя. – Отвлекся?

Я понял, что за все два часа ни разу не подумал о футболе, об Одессе, о Хлусе. Катя была права – мне это действительно было нужно.

– Спасибо, – сказал я ей. – Это то что мне было нужно

* * *

После спектакля Людмила Борисовна, как и обещала, провела нас за кулисы. Изнанка театра был полной противоположностью сцены – узкие коридоры, множество дверей, рабочий беспорядок. Но именно здесь рождалось волшебство.

– Коля! – окликнула Людмила Борисовна проходившего мимо человека в костюме. – Познакомься, это Ярослав Сергеев, футболист.

Караченцов обернулся. Вблизи он казался еще более харизматичным. Высокий, с умными глазами, в которых еще горел огонь только что сыгранной роли.

– А, знаю, знаю! – Он протянул мне руку. – Тот самый Сергеев, который французам в финале забил? Великолепно сыграли тогда!

– Спасибо, – смутился я. – А вы сегодня просто потрясающе…

– Да ладно! – махнул рукой Караченцов. – Это работа. А вот вы – вы настоящий герой. Весь Союз за вас болел.

– Николай Петрович, – вмешалась в разговор эффектная актриса, – познакомите меня?

– Конечно! Это Лена Шанина, наша Кончита. Лена, знакомься – Ярослав Сергеев.

Я галантно поцеловал ей руку. Елена была красивой девушкой с огромными выразительными глазами. Потом кинул взгляд на Катю, дай волю она бы закопала бы эту Лену. Я внутренне улыбнулся этому проявлению ревности.

– Я так переживала за нашу сборную! – призналась она. – А когда вы забили в финале, я прямо заплакала от радости.

– Слушайте, – сказал Караченцов, – а давайте пройдем в нашу артистическую гримерку. Там место побольше.

Мы прошли по коридору в просторную комнату, где несколько артистов снимали грим и переодевались.

– Ребята! – объявил Караченцов. – Знакомьтесь, к нам Ярослав Сергеев пришел!

– Из «Торпедо»? – уточнил кто-то.

– Он самый.

И тут из дальнего угла комнаты поднялся высокий мужчина с характерным профилем и проникновенными глазами. Я узнал его сразу – Евгений Евтушенко.

– Ярослав Сергеев! – Поэт подошел ко мне с широкой улыбкой. – Наконец-то познакомились! Евгений Евтушенко.

– Очень приятно, – пожал я ему руку. – А вы что здесь делаете?

– Да я часто к ребятам захожу, – засмеялся Евтушенко. – Люблю театр. А «Юнону» вообще считаю шедевром. Кстати, и футбол очень уважаю. Вы сегодня из Одессы вернулись?

Я кивнул, и лицо поэта стало серьезным.

– Слышал про инцидент в Одессе. Неприятная история.

– Вы в курсе? – удивился я.

– Конечно. У меня везде друзья есть. – Евтушенко подмигнул. – Слушай, а давайте продолжим разговор в более подходящей обстановке? Знаю одно местечко…

* * *

«Арагви» встретил нас приглушенным светом, запахом специй и звуками грузинской музыки. Ресторан был полон – за столиками сидели известные лица, которых я узнавал из газет и телевизора.

– Евгений Александрович! – Нас встретил метрдотель, элегантный грузин в безупречном костюме. – Как всегда, ваш обычный столик?

– Конечно, Гиви, – кивнул Евтушенко. – Только сегодня нас четверо.

Нас проводили к уютному столику в углу зала. Обстановка располагала к неспешной беседе – мягкое освещение, белоснежные скатерти, живые цветы.

– Вино будем пить? – спросил Евтушенко. – Здесь отличное «Саперави».

– Можно, – согласился я. – Но немного.

– Конечно, ты же спортсмен. Гиви! – подозвал он официанта. – Принеси нам бутылочку «Саперави» 78-го года. И закуски по полной программе.

Через несколько минут стол превратился в произведение искусства. Сациви– нежнейшие кусочки курицы в ореховом соусе, которые просто таяли во рту. Хачапури по-аджарски – лодочка из теста с сыром и яйцом, от которой шел ароматный пар. Лобио – фасоль в глиняном горшочке с кинзой и специями. Мцвади – шашлык из баранины, приготовленный на мангале, сочный и ароматный.

– Попробуйте хинкали, – посоветовал Евтушенко. – Здесь их делают лучше, чем в самом Тбилиси. И заказывайте обязательно два вида – с мясом и с сулугуни.

– С сыром? – удивилась Катя.

– Ах, это особенная история! – оживился поэт. – Хинкали с сулугуни – это настоящий деликатес. Тесто такое же тонкое, но внутри расплавленный сулугуни с зеленью. Когда кусаешь – течет горячий сырный бульон. Это просто фантастика!

Официант принес две тарелки хинкали. Мясные были классическими – тонкое тесто, внутри сочная начинка из баранины и пряностей. Но сырные… Боже мой! Когда я надкусил первый, во рту разлился потрясающий вкус расплавленного сулугуни, смешанного с кинзой и укропом.

– Невероятно! – не смог сдержаться я. – Я такого еще не пробовал.

Это была чистая правда. Хинкали с сыром это настоящая калорийная бомба. В 21 веке я такое не ел.

– Вот видите! – засмеялся Евтушенко. – А ведь многие даже не знают, что хинкали бывают не только с мясом. Сырные – это поэзия грузинской кухни!

– А вы часто в рестораны ходите? – поинтересовалась Катя.

– Редко, – ответил Евтушенко. – Но «Арагви» – это особое место. Тут вся творческая Москва собирается. Видите вон ту пару за угловым столиком? Это Владимир Меньшов с Верой Алентовой.

Я оглянулся и действительно увидел знаменитого режиссера с актрисой.

– Володя еще молодой, но уже гений, – добавил Евтушенко. – После «Москва слезам не верит» вся страна его знает.

– Да тут половина Союза писателей каждый вечер сидит, да и не только писатели любят это место, – продолжал Евтушенко. – Но хватит о глупостях. Давай лучше о том что действительно важно. О футболе.

Вино развязало мне язык, и я начал рассказывать. Про тренировки, про тактику, про взаимоотношения в команде. Евтушенко слушал внимательно, задавал умные вопросы.

– А как ты к славе относишься? – спросил он, откусывая кусочек хачапури. – Не давит?

Я задумался. Вопрос был непростой.

– Знаете, – сказал я наконец, – слава – это как обоюдоострый нож. С одной стороны, приятно, когда тебя узнают, когда люди радуются твоим успехам. С другой – постоянно чувствуешь ответственность. Нельзя расслабиться, нельзя подвести.

– Понимаю, – кивнул Евтушенко. – У меня похоже с поэзией. Написал что-то – и сразу все ждут, что следующее будет еще лучше.

– А вы футбол играли? – поинтересовался я.

– В молодости немного. – Поэт засмеялся. – Но быстро понял, что мое призвание – слова, а не мяч. Хотя за сборную всегда болею. Особенно когда такие игроки, как вы, играют.

Официант принес следующую порцию блюд. Чахохбили – курица в томатном соусе с травами, ароматная и нежная. Аджапсандали – овощное рагу, которое здесь готовили по особому рецепту. Чурчхела – грузинские сладости из виноградного сока и орехов.

– А расскажи про команду, – попросил Евтушенко, наливая всем вина. – Как у вас отношения? Дружные?

– В целом да, – ответил я. – Хотя характеры разные. Суслопаров, например, – философ. Может часами рассуждать о смысле жизни. Братья Савичевы – противоположности. Юра серьезный, основательный. Коля – живчик, шутник. Заваров что на поле импровизатор что в жизни.

– А тренер у вас какой? Расскажи о Стрельцове. Я знаю его как игрока. Он был гением. Русским Пеле.

– Стрельцов?Он мой первый тренер в футболе. Мне сложно оценивать Эдуарда Анатольевича как специалиста. Но как человек он очень и очень хороший. И я рад что сейчас он добирает то что недополучил в молодости. Он не должен был ограничиваться только олимпийским золотом и победами в кубке и чемпионате страны.

Евтушенко кивал, делая небольшие глотки вина.

– Знаете, – сказал он вдруг, – а ведь между поэзией и футболом много общего.

– В смысле? – удивился я.

– Ну вот взять ритм. В стихах есть метр, размер. В футболе – темп игры. Или возьмем импровизацию. Поэт может отойти от изначального замысла, если чувствует, что так лучше. Футболист тоже должен уметь импровизировать на поле.

– Интересная аналогия, – согласился я.

– Или эмоции, – продолжал поэт. – Хорошее стихотворение должно зацеплять читателя за живое. Красивый гол – тоже вызывает эмоции у зрителей.

Мы еще долго говорили о футболе, об искусстве, о жизни. Евтушенко рассказывал истории из своих поездок, я – из футбольной карьеры.

– А сладкое будете? – поинтересовался официант, убирая пустые тарелки.

– Конечно! – ответил Евтушенко. – Гиви, принеси нам пахлаву и чай по-грузински.

Пахлава оказалась невероятной – тонкие слои теста с орехами и медом, хрустящая и сладкая. А чай подали в армуду – маленьких стаканчиках грушевидной формы.

– Вот теперь трапеза завершена, – удовлетворенно сказал поэт. – Кстати, Слава, я к вам в Новогорск приеду, – сказал Евтушенко, отпивая чай. – Хочется посмотреть, как готовятся настоящие профессионалы. Может, даже стихи напишу об этом.

– Серьезно? – обрадовался я.

– Конечно! Я уже с договорился предварительно. И не один я приеду. Будет целый творчесский коллектив. Миша Боярский приедет, Роберт, Вознесенский, еще кое кто. Дадим вам наше творческое напутсвие.

– Это здорово! – восхитился я.

. – Тогда давайте выпьем за будущие победы сборной СССР и за творческие эксперименты!

Мы чокнулись и в этот момент я подумал, что вечер получился именно таким, каким и должен быть – с хорошими людьми, интересными разговорами и прекрасной едой.

– Знаете, – сказал я Евтушенко, – а ведь вы правы насчет общего между поэзией и

Когда мы вышли из ресторана, была уже глубокая ночь. Москва спала под легким апрельским снегом.

– Спасибо за вечер, – сказал я Евтушенко. – Очень рад был познакомиться.

– И я тоже. До встречи в Новогорске!

Мы попрощались. Евтушенко сел в свою машину, а мы с Катей пошли ловить такси.

– Ну как? – спросила Катя. – Забыл про Одессу?

Я понял, что она права. За весь вечер я ни разу не вспомнил про Хлуса, про драку, про все эти неприятности. Театр, встреча с интересными людьми, прекрасная еда – все это помогло переключиться.

– Ты молодец, – обнял я Катю. – люблю тебя.

– Я тебя тоже.

* * *

На следующий день я в отличном расположении духа отправился на нашу базу на Восточной улице и присоединился к команде. И все оставшееся до полуфинального матча со «Спартаком» время Эдуард Анатольевич решал увлекательную задачу по латанию Тришкиного кафтана, в который превратился наш состав.

Без большей части основы «Торпедо» выглядело безнадежным аутсайдером. Как нам играть со «Спартаком», было совершенно непонятно. Нападать мы могли только эпизодически. И это диктовало схему игры – «Торпедо» должно было исключительно обороняться, играть на своей половине поля. А если идти в атаку, то ни в коем случае не большими силами, чтобы, не дай бог, не пропустить опасный выпад «Спартака».

То есть фактически у нас предполагалась схема 1−9–1. Вратарь Валера Сарычев, девять игроков обороны и полузащиты, которые играют в последней трети поля, и один я на позиции человека-оркестра.

И естественно, что полуфинальный матч Кубка СССР, который прошел 6 апреля в «Лужниках», сложился для нас очень и очень тяжело. Подопечные Константина Ивановича Бескова владели мячом, наверное, процентов 80 игрового времени. Собранная с миру по нитке защита «Торпедо», прямо скажем, не очень справлялась с атаками красно-белых.

Если в первом тайме у нас получалось все достаточно неплохо, то во втором даже иллюзий того, что мы можем выйти в финал Кубка, не осталось к 60-й минуте. Родионов с пенальти, затем Черенков, а на экваторе второго тайма Бубнов с углового – 3:0, и матч можно было заканчивать.

Правда, после гола спартаковского защитника красно-белые немного расслабились. И тут же получили гол в свои ворота. Троицкий нашел меня в центре поля, я после сольного прохода расстрелял Дасаева с ближней дистанции. Этот мяч, конечно, получился очень эффектным – можно сказать, что это было украшение игры. Но революции на поле не случилось, и «Торпедо» проиграло полуфинальный матч Кубка СССР со счетом 3:1.

Ну а после этого наступил длительный перерыв в матчах чемпионата и Кубка. И этот перерыв был посвящен сборной Советского Союза. Подготовка к мексиканскому мундиалю вступала в завершающую фазу.

Глава 8

Ну а через два дня после вылета «Торпедо» из Кубка пришла пора играть нам первый полуфинальный матч Кубка УЕФА.

Вообще, игра должна была пройти еще второго числа, но буквально за два дня до этого из Германии пришла новость о том, что наш соперник «Кёльн» получил массовое отравление. Вещь достаточно нетипичная для профессионального спорта, но все-таки случающаяся. И поэтому игру перенесли аж на целую неделю.

Исключительно с этим связано то, что мы, вместо игры в полуфинале Кубка УЕФА, отправились на матч с «Черноморцем». И если бы не все эти поносные немецкие дела, то, глядишь, игра с одесской командой сложилась бы по-другому. Никакой драки на берегу Черного моря не случилось бы, и «Торпедо» сыграло бы матч со «Спартаком» в совсем другом составе.

Но что было, то было. Мы лишились шанса на Кубок СССР в этом году. Но вот возможность выиграть Кубок УЕФА у нас есть. И, само собой, что нужно этой возможностью пользоваться.

Учитывая то, что кубковый матч мы провели практически дублирующим составом, можно сказать, что к полуфиналу с «Кёльном» мы, в отличие от нашего соперника, подошли во всеоружии. Травмированных, за исключением успешно прооперированного Андрея Редкоуса, у нас не было.

* * *

Так что во вторник 8 апреля «Лужники» увидели оптимальный состав «Торпедо». Наши ворота защищал Дима Харин. В защите играли Витя Круглов, наша пара центральных защитников Горлукович – Ковач, справа Сашка Гостенин. Ставшие уже традиционной парой опорные полузащитники Добровольский – Суслопаров, заваров под нападающим. И я на острие.

Классический торпедовский состав, именно то, что мы наигрывали. Единственное – Гостенин на фланге защиты. Это было неожиданно, но Сашка – футболист универсальный. Он мог сыграть на любой позиции в защите и в опорной зоне.

В теории на поле мог также выйти Серега Шавло, но в этой расстановке ему просто не было места. В опорной зоне Суслопаров и Добровольский однозначно лучше него. Место Заварова под нападающим тоже не подлежало сомнениям – он сейчас в принципе сильнейший игрок в стране на этой позиции. Поэтому при всех достоинствах Шавло он не мог вытеснить Заварова. и этот очень качественный и квалифицированный футболист остался в запасе.

Ну а «Кёльн», учитывая его проблемы, смог выставить максимум что мог. Поэтому игра ожидалась интересная. Мы, конечно, думали, что отравление даст свои плоды. Но, как оказалось, западногерманские футболисты практически полностью восстановились от него.

* * *

Практически сразу же немцы показали, что они в столицу Советского Союза прибыли с серьезными намерениями. Уже на 16-й минуте их капитан Аллофс обокрал в опорной зоне Суслопарова. Наш капитан почему-то заковырялся с мячом и позволил немцу им завладеть. А потом нападающий гостей прошел пару защитников и, не доходя до линии штрафной, нанес очень точный и плотный удар по воротам Харина.

Дима его видел, но не сумел помешать мячу оказаться в воротах. Харин прыгнул, но не дотянулся несколько сантиметров. 0:1. И это достаточно серьезная заявка «Кёльна» на то, что немцы приехали за хорошим результатом.

Правда, практически сразу же нам удалось сравнять. Ван де Корпут сфолил на линии своей штрафной против Коли Савичева. Швейцарский судья Андре Дайна тут же показал на точку. К мячу подошел сам пострадавший и надежно развел Шумахера и мяч по разным углам. 1:1.

Ну а потом вплоть до 45-й минуты на стадионе «Лужники» куда-то пропал центр поля. Мяч в районе центрального круга вообще не задерживался, и каждая из команд провела несколько очень опасных атак. И мы, и «Кёльн» абсолютно не держали мяч сзади – при каждом удобном случае старались как можно быстрее доставить его в зону атаки. Этот веселый дыр-дыр-дыр!

Снова начали немцы. Их десятый номер Янсен показал, что не только советские футболисты умеют играть нестандартный дриблинг. Буквально за несколько секунд Янсен дважды продемонстрировал мои финты, притом сделал это очень успешно. В результате этого дриблинга он прошел сначала Добровольского, потом Горлуковича и покатил мяч на все того же Алловса.

Капитан западногерманской команды бил, казалось бы, из убойной позиции. Этот момент был даже более опасным, чем та ситуация, в которой он забил свой первый мяч. Но здесь Харин выручил и остановил мяч в самом углу. Футбольный снаряд отлетел к Валю Ковачу. Тот недолго думая тут же выбил его метров на 25, точно на ногу Заварову.

Сашка в касание отпасовал автору первого торпедовского гола. Вот и Коля включил вторую космическую скорость, прошел до практически лицевой и оттуда верхом подал на линию одиннадцатиметрового удара, где я головой расстрелял ворота Шумахера.

Но и немецкий вратарь, как и его советский коллега минутой ранее, совершил просто великолепный сейв и перевел мяч на угловой.

Мы его разыгрываем моим «сухим листом». Я закручиваю мяч прямиком в дальний угол ворот «Кёльна». Шумахер снова смахивает мяч за лицевую. Еще один угловой. На сей раз с другого угла подает Заваров. Юра Суслопаров с трех метров расстреливает ворота Шумахера. Тот снова на высоте.

Мяч отлетает к Хаслеру. И полузащитник гостей раскручивает атаку своей команды. Пас на Хёнербаха, затем с мячом Бейн. Пас на Янсена. Удар – спасение Харина! Наш вратарь отбивает. На добивании Алловс выцарапывает мяч у замешкавшегося Гостенина, скидка под удар Бейна. Еще одна попытка забить гол. Снова Харин в игре, и угловой.

Подача Штейнера, мяч в руках у Димы. Тот выкидывает его метров на 20 в ноги Заварову. Сашка, обыграв ван де Корпута, отдает на ход мне. Дриблинг на скорости, два немца обыграны. Передо мной только Шумахер. Он прыгает мне в ноги, я подкидываю мяч над немецким вратарем, сам его перепрыгиваю, а потом аккуратненько добиваю мяч в ворота. Фуух! 2:1.

* * *

Но выдыхать рано. Через три минуты «Кёльн» проводит образцово-показательную атаку по левому флангу. И итогом этой атаки становится одинокий Аллофс на углу вратарской.

Харин, конечно, мог бы в этом эпизоде сыграть чуть порасторопней и прервать пас, которым Алловса вывели на ударную позицию. Но у Димы случилось какое-то секундное замешательство. В результате он застрял на линии ворот. А когда Аллофс уже получил мяч, было поздно. Немец очень сильным ударом пробил над Хариным, и мяч от перекладины отлетел в наши ворота. 2:2.

Очень веселый и интересный для стороннего наблюдателя матч. Ну а для нас, для «Кёльна» и для болельщиков обеих команд – это, конечно, сплошной валидол.

До конца первого тайма и мы, и немцы имели очень хорошие моменты для того, чтобы выйти вперед. На 38-й минуте я попал в штангу. На 43-й все тот же Алловс упустил стопроцентную возможность для того, чтобы заработать хет-трик еще в первом тайме.

За игру рукой после розыгрыша углового в исполнении Вити Круглова швейцарский судья поставил пенальти в наши ворота. Капитан «Кёльна» был безальтернативным вариантом у немцев. Но та уверенность, с которой он взял мяч и пошел исполнять этот удар, обернулась против него.

Удар у Алловса получился богатырским. Вот только мяч в итоге оказался не в сетке, а где-то на трибуне «Лужников» за воротами. Немец пробил очень-очень сильно и очень-очень неточно. Там, наверное, метра 2,5, а то и 3 было от верхнего угла ворот, куда, по идее, целился немецкий нападающий.

Так что 2:2, и разборки команд были отложены на второй тайм.

* * *

На который мы вышли с небольшими изменениями. Стрельцов остался недоволен действиями Суслопарова, поэтому Шавло заменил нашего капитана. И еще одним следствием этого стала передача мне капитанской повязки от Юры.

И надо сказать, что с этой заменой Эдуард Анатольевич угадал на 100%. Шавло переместился чуть ближе к воротам «Кёльна» – то есть он занял позицию не опорного, а центрального полузащитника. В результате оставшийся в одиночку Добровольский начал действовать даже более уверенно, а у нас появился этакий стоппер, а также связующее звено в центре поля.

С одной стороны, Шавло выступил таким волнорезом немецких атак, которые проходили по центру. С другой стороны, мяч до меня и Заварова стал доставляться еще быстрее. Помимо этого, еще и фланги заработали с большей эффективностью.

Шавло стал самым настоящим дирижером наших атак. И, положа руку на сердце, именно Сергей более всего достоин звания лучшего игрока этого матча. Столько полезных действий, сколько он выполнил за 45 минут, ни один другой футболист из состава обеих команд не сделал.

Одних отборов в центре поля у Шавло набралось аж 4 штуки. Плюс несколько очень важных голевых или предголевых передач.

Первую он отдал на 50-й минуте, отправив в прорыв по левому флангу Юру Савичева, который сделал голевой навес в штрафную «Кёльна». Мне оставалось только подставить голову. 3:2.

Через восемь минут за Шавло записали на свой счет голевой пас – он отправил на рандеву с Шумахером Заварова. И Сашка четко пробил в противоход немецкому вратарю. 4:2.

Ну а уже на 90-й минуте еще один предголевой пас он сделал вышедшему на замену вместо Коли Савичева Писареву. Справа вошел в штрафную и как на блюдечке выложил мяч Игорю Добровольскому. Итог – 5:2.

И мы очень близко подошли к тому, чтобы выйти в финал Кубка УЕФА. Все-таки три мяча разницы перед гостевым матчем – это очень и очень хорошо.

* * *

Ну а если говорить про остальные советские команды, которые сыграли свои матчи в нормальные сроки, то «Днепр» в гостях расписал очень результативную ничью с некогда моей командой – с «Интером». На хет-трик Тарделли у днепропетровской команды нашелся свой ответ – точно такие же три мяча забил неожиданный герой этого матча Таран.

Итальянцы бросили большие силы на нейтрализацию связки Протасов – Литовченко, которую они считали, и считали обоснованно, главной ударной силой «Днепра». Но украинская команда сыграла в два нападающих. И пока Борези с компанией боролись с Олегом и Геной, Таран забил три мяча.

Так что 3:3, и игра в Кривом Роге должна была быть очень и очень интересной.

В первом полуфинале Кубка Чемпионов «Зенит» у себя дома с минимальным преимуществом одолел «Андерлехт». Притом спасибо за эту победу можно было сказать не только игрокам ленинградской команды, но и капитану «Андерлехта» Веркаутерену, который в первом тайме срезал мяч в собственные ворота после подачи углового футболистами «Зенита». Во втором тайме он же не забил пенальти.

В резутьтате 1:0, минимальная победа «Зенита», и ленинградцы, как и мы, имели достаточно неплохие шансы на первый в истории Советского Союза финал Кубка Чемпионов.

Ну а киевское «Динамо» в Кубке Кубков обыграло «Дукла». Притом три гола динамовцы забили уже в первом тайме – дважды Блохин и еще раз Беланов не оставили чехословацким футболистам ни единого шанса. 100 тысяч киевских болельщиков должны были быть очень довольны.

Достаточно успешно, и шансы на сразу несколько финалов сохранялись. Действительно, этот сезон на клубном уровне для советского футбола очень и очень успешный.

* * *

После этого полуфинала «Торпедо» продолжило находиться на казарменном положении. Все ближе и ближе был чемпионат мира по футболу и сборная Советского Союза сейчас уже находилась на сборах в Крыму.

Само собой, что там были далеко не все футболисты. Так как и «Днепр», и «Торпедо», и киевское «Динамо» с «Зенитом» имели очень хорошие шансы на финалы еврокубков, – в Крыму Малофеев просматривал ближайший резерв сборной. Только спартаковцы Черенков, Родионов, Бубнов и Дасаев могли считаться железными кандидатами на поездку в Мексику. Все остальные ребята, которые тренировались в Евпатории, такими, конечно же, не были.

Лучшие футбольные силы страны сейчас все еще выступали в еврокубках. И откуда, как не из команд, которые забрались так высоко сразу в трех международных турнирах, брать игроков в сборную? Наоборот, было бы странно, если бы в итоге в Мексику поехали другие персонажи.

Но и работа Малофеева тоже важна. А ну как найдется среди резервистов футболист или даже футболисты, которые могут усилить команду на предстоящем мундиале? Так что все правильно, и каждому свое. Нам играть в еврокубках, а ребятам из остальных команд внутреннего первенства бороться за оставшиеся места в заявке к чемпионату мира.

* * *

На второй полуфинальный матч с «Кёльном», который должен был пройти уже в нормальную дату – 16 апреля, мы прибыли за день. Провели одну тренировку, затем прошлись по немецким магазинам. А из-за того новогоднего конфуза с Италией у многих из нас было достаточно много валюты, которую нужно было потратить.

16 апреля в 7 часов вечера мы вышли на поле стадиона Мюнгерсдорфер в Кёльне, где в присутствии 45 тысяч зрителей должны были сыграть второй полуфинал Кубка УЕФА.

Этот матч мы начали с двумя заменами. Суслопаров уступил свое место на поле Шавло, а Гостенин – Шавейко.

* * *

И ответная игра началась точно так же, как и матч в Москве. «Кёльн» прибрал мяч к себе и забил достаточно быстрый первый гол. Все тот же Аллофс на шестой минуте дальним ударом – и даже еще более дальним, чем его первый гол в Москве – открыл счет.

А затем он же на 35-й минуте удвоил преимущество своей команды в этом отдельно взятом матче. 2:0. Это достаточно скользкий счет для нас, потому что еще один гол «Кёльна» – и все. Торпедовская карета превращается в тыкву, и мы вылетаем из розыгрыша.

Поэтому практически сразу же после гола Аллофса мы постарались перестроить нашу игру. Но не так, как можно было ожидать от практически любой команды в этой ситуации. Мы не стали еще более закрываться, а наоборот – «Торпедо» сыграло в атаку.

И только невезение мешало нам сравнять счет еще до перерыва. Снова лучшие друзья и подруги вратарей открыто выражали свою симпатию Шумахеру. Штанга на 38-й, она же на 40-й, перекладина на 45-й. Если бы мы играли в «300» во дворе, то это здорово. Но вот в футболе-то нужно попадать не в каркас, а в сами ворота. Так что ничего эти попадания нам не приносили.

Ну а на 68-й минуте все тот же Аллофс и вовсе, казалось бы, поставил нас на колени. Пенальти, который назначил в наши ворота австриец Хорст Брумайер, был, конечно, абсолютно левым. Горлукович не трогал капитана «Кёльна». Но спорить с судьей – это самое последнее дело. Мяч на точке, с этим нужно как-то жить.

И в отличие от своей московской попытки, в этот раз Аллофс пробил куда лучше. Он попал, куда целился, и счет стал 3:0.

То, что перед игрой представлялось маловероятным, случилось. «Кёльн» забил нужное количество мячей и не пропустил.