Текст книги "Подпольный Алхимик (СИ)"

Автор книги: Аристарх Риддер

Соавторы: Эл Громов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Вы превзошли вашего деда, Аксель.

– Рано еще выводы делать. Мы лишь в начале долгого, непростого пути. И мне очень понадобится ваша помощь, Карл, я возлагаю на ваше мастерство винодела большие надежды. Для начала: мы должны наладить массовое производство винных «кирпичей». Вы сможете это устроить? Я слышал, что у вас имеется завод?

– Да, но ведь там производят виноградный сок и…

– Это совершенно не важно, – перебил я Босстрома. – Раньше он был винодельным? Вы его приспособили под производство сока?

– Да, и…

– Карл, вы сумеете изготавливать в вашем заводе эти «кирпичи»? Да или нет?

– Да, но что я скажу своим людям? Наш уговор ведь не должен принимать широкую огласку.

– Ни в коем случае не должен. Но ваши люди и не узнают ничего. Вы скажете им, что решили попробовать продавать виноградный сок в новом виде.

– Меня сочтут чудаком и сумасбродом.

– Так ли это важно, когда речь идет о серьезных деньгах? – резонно заметил я, устав от препирательств со слишком осторожным партнером. – Повторюсь, Карл, формально вы будете абсолютно чисты, придраться будет просто не к чему, поэтому успокойтесь, делайте свою часть работы и просто положитесь на меня.

– Хорошо, Аксель. Я очень надеюсь, что вы, в отличие от Генриха, чуточку более рассудительны.

– Можете не сомневаться в этом. У меня к вам еще одно поручение. Вы сможете изготавливать в больших количествах сухие винные дрожжи?

– Это еще зачем?

– Клиенты не хотят ждать, пока виноградный сок три недели будет бродить до состояния вина.

– Да, смогу. – Из груди Карла вырвался тяжкий вздох обреченного.

– Да не переживайте вы так. – Я дружелюбно улыбнулся. – Вы, главное, слушайте меня, и все будет замечательно. Сможете организовать процесс изготовления дрожжей подпольно?

– Да, смогу. У меня есть прекрасный подвал.

– Отлично! В больших количествах, Карл. Эти дрожжи будут стоить куда дороже самого вина.

– Да в своем ли вы уме? – на лице Босстрома отобразились непонимание и испуг. – Это уж совсем, по-моему, грабеж.

– Вы просто не знаете, как я собираюсь совершенствовать ваши дрожжи, Карл. – Я хитровато прищурился. – Только не спрашивайте, как. В очередной раз прошу просто довериться мне.

– Аксель, Аксель… вы переплюнете вашего деда во всех его чудачествах.

– Приму это за комплимент, друг мой. А теперь мне пора. – Я поднялся. – Приступайте к работе. Сколько вам понадобится времени для изготовления… скажем, пяти десятков «кирпичей» и столько же порций дрожжей?

– Думаю, за неделю управлюсь. «Кирпичи» можно и быстрее делать, но необходимо для начала уладить кое-какие формальности и дать моим сотрудникам приспособиться.

– Отлично! Сообщите, как все будет готово.

– Непременно, Аксель. Только… прошу вас: не играйте с огнем.

– Вам незачем волноваться обо мне, но спасибо, Карл, – улыбнулся я.

Глава 7

Моя идея действительно оказалась гениальной и продавалась отлично.

Спустя неделю Босстром, как и обещал, поставил в магазин Ульбергов пятьдесят новых «кирпичей» и столько же пакетиков дрожжей. Упаковку для концентрата виноградного сока сделали предельно простой и неброской: плотная оберточная бумага коричневого цвета, на ней надпись «Концентрат виноградного сока из лучших сортов винограда» и подробная инструкция, как развести брусок в воде, чтобы получился сок.

Вообще-то у меня была еще одна гениальная мысль – написать инструкцию наоборот. Мол, ни в коем случае не делайте так-то, иначе сок забродит, и вы получите вино. Вот было бы уморительно. Но я решил последовать совету Босстрома и не играть с огнем. А то в органах власти могут не понять моей шутки.

Что касается органов власти: на досуге я подробно изучил законодательный аспект запрета алкоголя. Все было очень серьезно. Никакого алкоголя, вообще – даже для домашнего употребления. При обнаружении источника распространения – полная конфискация имущества, для всех соучастников подпольной деятельности – крупные штрафы.

Времени для изучения этой и всякой другой информации у меня было предостаточно. Я сидел в магазине и ждал клиентов. Процентов восемьдесят из них приходили за «книгами Джона Чейни». Некоторые появлялись повторно. И, если впервые увидев «кирпич», все приходили в недоумение и зачастую выказывали недовольство, повторную покупку они совершали уже с улыбками на лицах и огнем в глазах. Хороший виноград все-таки выращивал Карл: отзывы о качестве и вкусе вина были превосходными. Дрожжи, свойства которых я алхимически менял, пользовались бешеной популярностью. Не всякий их брал в придачу к «кирпичу», нет.

Вообще непростая эта штука – экономика.

Прежде чем устанавливать цены на «кирпичи» и дрожжи, я также занялся изучением ценовой политики – какой была стоимость хорошего вина до «сухого» закона и за сколько его подпольно продавали Нильсоны (насчет последнего меня просветил Акке). Так вот что я выяснил.

Клиентура Нильсонов состояла из трех категорий покупателей: верхушка среднего слоя, богачи и запредельные богачи. И если первым они продавали алкоголь по умеренной цене – 10–15 тысяч крон – то вторым и третьим уже что-то поэлитнее и, следовательно, подороже. Самые дорогие напитки шли по цене до 70 тысяч крон. Продавались и совсем уж по запредельным ценам – до 150 тысяч – но редко, тем клиентам, которых можно было назвать богатейшими людьми города.

Я же решил пойти своим путем. Если сделать «кирпич» слишком дорогим, у нас его не будут покупать, а пойдут покупать обычный жидкий алкоголь у конкурентов. Совсем продешевить, конечно, я не мог, иначе не получится выплатить долг Нильсонам. Цена за «кирпич» в 10 тысяч крон показалась мне оптимальной – его смогут покупать все категории клиентов. Ну а дрожжи – для богатых.

Да, тот факт, что «кирпич» не был готовым алкоголем, мог сыграть против нас. Но, с другой стороны, у него был определенный и очень существенный плюс – даже если он попадется на глаза кому не надо, проблем у нас не возникнет. Мы продаем виноградный сок – и только.

Я еще не решил, что делать после выплаты долга Нильсонам. Семья Ульбергов не должна и не будет всю жизнь на побегушках у этих богатых, зажравшихся свиней. Но когда именно нам порвать с ними – вот главный вопрос. От вовремя принятых решений зачастую зависит исход. Вовремя принятые решения могут на корню поменять жизнь – в любую из сторон.

* * *

Пятьдесят партий товара было отпущены за несколько дней. Но больше не приходилось разводить руками перед клиентами. Босстром наладил производство и «кирпичей», и дрожжей, и ждать долго больше нужды не было.

К концу второго месяца моего пребывания в этом мире я продал несколько сотен «кирпичей» и примерно половину из этого числа пакетиков дрожжей. Выручка составила двенадцать миллионов крон.

Половина прибыли за продажу «кирпичей» шла Босстрому и еще двадцать процентов с продажи дрожжей. Итого его выручка за месяц вышла порядка четырех миллионов двухсот тысяч крон. Семь восемьсот – моя доля. Из них – семь миллионов, чтобы закрыть долг перед Нильсонами. А уж что делать с оставшимися деньгами – я придумаю.

Когда я выложил перед Босстромом его долю, он, наверное, едва сдержался, чтобы не потерять сознание.

– Но… как, Аксель? – с трудом выговорил он.

– Вы сомневались во мне? – улыбнулся я, слегка даже польщенный столь эмоциональной реакцией.

– Но ведь это же… целое состояние. С тех пор, как я завязал с виноделием, я и думать не мог, что когда-нибудь заработаю даже треть от этой суммы.

– Уже решили, как применить свой заработок?

– Положу на счет дочери, чтобы после моей смерти она ни в чем не знала нужды. Осталось только придумать, как обставить это дело так, чтобы к ней потом не возникало вопросов.

– У вас есть дочь?

– Ей семнадцать. – Голос Карла потеплел.

– А ваша супруга…?

– Умерла от болезни.

– Сочувствую, Карл.

– Благодарю.

– Так что, Карл, когда будет готова новая партия товара?

– Об этом я и хотел с вами побеседовать, Аксель. У нас возникла проблема, от которой невозможно отмахнуться.

– Что такое? – Сердце мое забилось сильнее от тревоги. Неужто я где-то прокололся?

– У меня закончился виноград.

От сердца отлегло. И тут же…

– Вы серьезно⁇! – Я едва сдержал в себе поток нецензурной брани.

– У меня маленький виноградник, Аксель. Раньше был больше, но я…

– Продали большую часть, я помню. Совсем не осталось?

– Совсем. Когда я использовал его для изготовления соков и сладостей, его хватало. Я не пытался хватать с неба звезд. А тут… эта ваша масштабная идея…

– Ох! – Я схватился за голову. – Как же я не подумал об этом раньше?

– Вам придется искать другого поставщика винограда, друг мой, только и всего.

– Я что-нибудь придумаю, Карл. Скажите, вы все еще мой партнер?

– Но как же…

– Карл, я решу вопрос с виноградом. Ответьте на вопрос.

– Ох, чует мое сердце, что по неправильному пути я пошел…

– Но этот путь обеспечит будущее вашей дочери.

– Да, Аксель, да, вы правы…

* * *

После встречи с Босстромом я отправился домой.

– Бирла, дорогая, будь добра, позови всех в гостиную. У меня к ним разговор есть, – обратился я к женщине, хлопотавшей на кухне.

Когда она ушла на второй этаж созывать всех домашних на семейное собрание, я быстренько перекусил бутербродом и запил его молоком. Ух. Времени нормально поесть не выдавалось с раннего утра.

– Что еще за разговор у тебя к нам? – холодно спросила Астра, как только я вошел к ним в гостиную.

– По поводу долга Нильсонам и нашего дальнейшего с ними сотрудничества.

– Слушаем тебя, – мрачно и коротко бросил Филип.

Я не любитель долгих пафосных вступлений, потому просто высыпал перед ними на стол пачки скрепленных резинками купюр из своего рюкзака. На лицах всех отобразилось… удивление? Пожалуй, это слово даже отчасти не передаст всю глубину потрясения, приклеившегося к физиономиям моих «родственников».

– Ты… где… ты кого-то ограбил? – выдохнула Астра, глаза которой беспокойно забегали по вожделенным пачкам.

– Я заработал эти деньги, – спокойно ответил я, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

– Говори, щенок, – Филип схватил меня за грудки, – где взял деньги⁈

– Не хочу показаться не учтивым, отец, – процедил я сквозь зубы, – но крайне настоятельно рекомендую тебе отпустить меня тотчас же. Я – единственный, кто способен сдержать наш дом на плаву.

Несколько секунд Филип колебался, но затем нехотя отступил от меня. В его глазах все еще полыхала ярость вперемешку с тревогой.

– А теперь извольте, дорогие мои, выслушать мой рассказ. Он будет весьма увлекателен, уверяю вас.

Я поведал Ульбергам о «кирпичах», опустив подробности про дрожжи и вовсе умолчав про Босстрома. Не уверен, что мой партнер захочет, чтобы лишние уши слышали о его причастности к моему бизнесу.

Минуту после моего рассказа в гостиной висела тишина, которую принято называть гробовой. А затем на меня посыпался град вопросов.

– Как ты додумался до такого? – спросил Акке с робкой осторожностью.

– Дед подсказал, – хитро улыбнулся я.

– Аксель, давай серьезно, – нахмурился Филип. Впрочем, он и не переставал хмуриться все это время.

– Я серьезно. Я прочитал предсмертную записку деда. Там говорилось про лед и пар, и про воду… да уж как-то само получилось, что меня осенило…

– Так это была не очередная его заумная метафора, а… про вино, что ли? – возбужденно вскричал Филип.

Ага, я же говорил, что они читали письмо, кто бы сомневался!

– Дед был невероятно умен – я это знаю, хоть и потерял память.

И я не лукавил. Сдается мне, из всех Ульбергов Генрих единственный вызвал бы мою симпатию. Судя по всему, не считая матери Акселя, Генрих любил пацана куда больше, чем родной отец.

– И ты утверждаешь, что здесь семь миллионов? – Астра постаралась сделать голос скептическим, но не сумела скрыть волнительной, почти плотоядной дрожи в нем.

– Можете пересчитать, – милостиво разрешил я.

– Это вся прибыль?

– Нет, не вся. На нужды семьи на ближайшее время хватит, можете не волноваться.

– И сколько же у нас останется денег после выплаты долга Нильсонам? – продолжала допрос Астра, изо всех пытаясь скрыть свою алчность.

Корыстная стерва, неужто все к своим рукам прибрать хочешь?

– У нас, – с нажимом произнес я, – денег останется еще четыреста тысяч крон.

Кто-то скажет, что я жмот? Не думаю. Я заработал эти деньги – своими мозгами. Мне совершенно не жаль помочь семье Акселя, но и про себя забывать я не намерен. Мне тоже очень понадобятся бабки.

Я вытащил из другого отсека рюкзака заранее приготовленные четыреста тысяч и положил их перед отцом. Быстро глянул на Астру – вон как глаза заблестели. Она сделала резкое движение вперед, но, будто очнувшись, вернулась в исходное положение. Филип медленно взял одну из толстых пачек с купюрами.

– Братец, да ты молоток просто! – Акке с искренней улыбкой похлопал меня по плечу.

– Спасибо, Акке.

– Да, ты молодец, – сказал Филип. Не улыбнулся, но хотя бы хмуриться перестал. – Спасибо… сын.

– Семья превыше всего, – улыбнулся я, в общем-то ничуть не лукавя: будь у меня настоящая семья, она действительно была бы для меня превыше всего.

– А что ты говорил по поводу дальнейшего сотрудничества с Нильсонами? Ты хочешь прекратить его?

– Верно, отец. Только сейчас, боюсь, рано это делать.

– Вы с ума сошли? – поперхнулась Астра. – Они не потерпят конкуренцию, да они нас просто раздавят!

– И что ты предлагаешь: до скончания века плясать под их дудку? – недовольно обратился к ней супруг.

Да он умеет выпускать коготки, когда надо!

– Почему бы Акселю просто не предложить им эту свою новую идею с «кирпичами» и не потребовать повысить процент нашей прибыли?

– Тогда уж затребовать половину, – вмешался Акке – с обыкновенной своей робостью в таких деловых разговорах.

– Они ни за что не согласятся, – задумчиво отозвалась Астра. – Чтобы сделать нас полноценными партнерами – они никогда не пойдут на это.

– А у кого ты закупал виноград? – спросил у меня Филип.

– Нашел одного человека. Это не важно, отец. Важно то, что надо что-то решать с Нильсонами. Ты прав: мы не должны плясать под их дудку всю жизнь. Но и Астра права… – при этих словах она удивленно взглянула на меня: – … они не согласятся делить прибыль пополам. Потому я предлагаю временно делать вид, что мы готовы признавать их главенство. А когда я придумаю способ разорвать с ними связь…

– Но почему нельзя прямо сейчас это сделать?

– У меня возникла проблема с закупкой винограда, – нехотя признался я.

– Так найдем другого продавца, в чем проблема?

– Нет. Здесь уже все налажено.

Это было правдой отчасти. Но гораздо важнее то, что я не собирался кидать Босстрома.

– Отец, позвони Нильсонам и скажи, что сегодня же вечером я буду у них с деньгами.

– Аксель, что с тобой? – вновь нахмурился он.

– А что такое?

– Такие вопросы может решать лишь глава рода. Я должен ехать к Нильсонам.

Вот это я просчитался! Впрочем, принципиально ли это?

– Хорошо, отец, как скажешь. Поговори с ними о том, что мы только что обсудили.

– Непременно. Я…

Договорить он не успел. В гостиную вбежала Бирла с округлившимися от испуга глазами.

– Там полиция.

– Что им тут надо? – Филип вновь помрачнел.

– Так и думала, что ты создашь проблемы, – процедила Астра, обращаясь ко мне.

– Успокойтесь вы, – невозмутимо произнес я. – Веди их сюда, Бирла.

Скоро в гостиную вошли двое полицейских в темной форме и с фуражками на головах. Один из них показал нам свой документ.

– Нам нужно поговорить с Акселем Ульбергом.

– Это я.

– Мы хотим уточнить некоторые детали по делу нападения на вас и госпожу Берг.

– Берг? – встрепенулась тут же Астра.

– Что еще за нападение? – спросил Филип.

– Потом объясню, – отмахнулся я. – Присаживайтесь, – кивнул я стражам порядка на кресла.

* * *

Я рассказал полиции то же, что и до этого, когда мы с Эйвой давали показания. Они сказали, что этот повторный допрос – простая формальность. Но, отчего, нахрен, эту формальность надо было у меня дома устраивать – перед Ульбергами? Теперь они знают, что у меня пробудился дар. В любом случае пришлось бы им сообщить это, но я хотел позже – обдумать, что к чему, и сообщить тогда, когда мне было бы удобно. Но теперь они знают. Страшно вспомнить, какой вой поднялся.

Филип страшно обрадовался, до того обрадовался, что даже в сердцах обнял меня и губы то и дело в широченной улыбке растягивал. Бирла тоже обрадовалась и непрестанно причитала. Филип велел ей пир закатить по такому радостному поводу. Бирла тут же убежала на кухню – варить, жарить, тушить и печь полтора десятка блюд. Акке, кажется, тоже искренне порадовался за меня. А вот Астра… Я, глядя на нее, по правде сказать, чутка испугался – как бы сердце у бедняжки не разорвалось от обиды и злости. Выкуси, стерва!

Филип тут же поднял вопрос о моем обучении в магической академии. Тут уж я едва сдержался, чтобы не завыть. Мне четыре десятка лет! Вы рехнулись⁈ Меня – величайшего алхимика Джамалона! – в школу для малолеток запихивать⁈ Не бывать этому! А кто вашей нищей семейке состояние сколачивать будет, пока я буду штаны просиживать за идиотскими уроками, на которых меня все равно уже ничему не научат, скорее, даже наоборот?

* * *

Бирла порхала по кухне, готовя предстоящий в мою честь пир, а мы все с нетерпением ждали возвращения Филипа от Нильсонов.

Наконец дождались.

– Ну что? – кинулась к нему Астра.

– Викар Нильсон был в бешенстве.

Я уже знал, что главу их рода так зовут.

– Но мы выплатили им долг! – ахнула Астра.

– С этим порядок. Ему не понравилась наша самодеятельность.

– А дышать нам без его позволения не запрещается случаем? – спросил я. – Насколько я понимаю, мы не их рабы, а всего лишь подчиненные. И то нелегально.

– Вот именно. Ему не понравилось, что его подчиненные продавали алкоголь вне их ведома, без согласования с ними… ну и прочее в таком духе. Удивительно еще, как они раньше не прознали про это от кого-то из клиентов.

– Вы сошлись на чем-то? – спросила Астра.

– Викар категорически против «кирпичей». Сказал, что полиция от них, наконец, отстала, и скоро возобновятся поставки алкоголя в прежнем виде. Велел и думать забыть о «кирпичах», иначе…

– Что? – Астра вся вытянулась в струнку от напряжения.

– Перекроют нам кислород, – угрюмо закончил Филип.

От его былой радости из-за моего дара не осталось и следа.

– Расслабьтесь вы немного, – решил я их подбодрить, – мы что-нибудь придумаем. А пока пойдемте есть, у меня уже желудок в узел связался от голода.

Бирла постаралась на славу. Ужин был отменным! Я едва сдержался, чтобы пальцы не облизать после еды – настолько все было вкусным и сочным.

Насытившись и поблагодарив Бирлу, я пожелал всем спокойной ночи и отправился в свою комнату.

Засыпать было и радостно, и тревожно одновременно. Мы избавились от долга Нильсонам – это замечательное событие. Мы все еще под их каблуком – это отвратительно. Надо скорее избавляться от них (не буквально, конечно) и строить свой бизнес. Только вот как быть с виноградом? Вообще-то у меня пролетела в голове мысль еще во время разговора с Босстромом… Ладно, обдумаю это завтра – на свежую голову. А пока – спать.

* * *

Ночью я проснулся оттого, что стал задыхаться. Я не мог вдохнуть. Судорожно глотая ртом воздух, я попытался успокоиться. Паника лишь усугубит состояние.

Пару минут спустя отпустило. Но что же это было?

Уже в следующую минуту я бежал в свою ванную. Меня вырвало сгустками крови.

Что за нахрен⁈

Спустя минут десять мое горло вновь схватило удушье. Пара минут – прошло.

Неужели…

Я схватил смартфон и отыскал в списке контактов номер Эйвы.

– Алло? – сонно пробормотала она спустя минуту.

– Эйва, прости, что поздно… – с трудом выговорил я. – Можешь срочно привезти мне одно растение? Меня отравили.

Глава 8

– Ну как ты? – обеспокоенно спросила у меня Эйва, сидевшая в изножье моей постели.

– Видал и получше времена, но не помер – и на том спасибо, – через силу улыбнулся я. – Тебе спасибо.

– Да ну что ты…

Я обратил внимание, что сегодня она прицепила родовую брошь на платье – в виде дерева с серебряным стволом и кроной из множества маленьких изумрудов.

– Спасибо, Эйва! – настойчиво повторил я, протягивая ей руку. Она подсела поближе и взяла ее в свои теплые ладони. – Если бы не ты – вот без преувеличения и излишнего драматизма говорю – я уже трупом коченел бы. Уж поверь мне, я знаю.

– Но откуда? – тихо спросила она. – Почему ты решил, что тебя отравили?

– Поверь мне – я знаю это. Я… как бы это сказать… неплохо разбираюсь в ядах.

– И, разумеется, мне не стоит этому удивляться, – вздохнула она.

– Просто поверь мне.

– Я верю. Просто это… в голове не укладывается.

– Отчего же? Разве интриги – не неотъемлемая часть высшего света? – криво ухмыльнулся я.

То, что я поделился правдой с Эйвой – моя первая масштабная ошибка в этом мире. Просчитался. Лоханулся, облажался, как еще выражаются в этом мире. То ли разум мой деградирует, то ли гормоны юного тела в мозг ударили после знакомства с этой девушкой. С очень и очень милой девушкой. Это не оправдывает меня, но пути назад нет. Сказал и сказал: мое чутье может ошибаться, но я не вижу угрозы в Эйве. А еще она спасла мне жизнь.

– Спасибо, что примчалась так скоро.

– Да я готова была в пижаме сорваться из дома, так ты меня напугал. – Она смущенно опустила взгляд. Успел заметить вспыхнувшие щеки. – Хорошо, что дома у нас обширный запас самых разнообразных лекарств. Нашлось вот и это, в составе которого трава, которую ты просил.

– Да, мне повезло, что из этой травы делают лекарство.

– В противном случае я бы помчалась за ней туда… помнишь, мы были в домике?

– Помню… только я бы уже не дождался тебя, Эйва.

– Откуда ты знаешь?

– Я же сказал, что немножко знаток ядов.

– Немножко.

– Самую капельку.

– Неплохо держишься для того, кто недавно был при смерти.

– Твое присутствие исцеляюще. – Вот я уже опустился до дешевых комплиментов. Ох, что с мужиками делает симпатичная женская мордашка…

– Меня впустила женщина… полненькая такая.

– Ее зовут Бирла.

– Она из слуг?

– Она больше, чем служанка. Почти член семьи, – ответил я, отчего-то внутренне поморщившись оттого, что Эйва так небрежно говорит про Бирлу.

– Твои родные, наверное, до смерти напуганы.

– Хм…

– Не думаешь же ты, что…

– Эйва! – Я легонько сжал ее ладонь. – Не надо. И прошу тебя оставить этот разговор между нами. Пожалуйста.

– Разумеется, Аксель.

– Я твой должник.

– Прекрати. Ты мой друг, – сказала она твердо.

Друг ли?

«Она спасла тебе жизнь», – напомнил внутренний голос.

Поглядим, что выйдет из этой дружбы. Кстати, сильные союзники мне не помешали бы…

* * *

На поправку я шел быстро. К счастью, яд, попавший в меня, был, хоть и сильнейшим, но осложнений никаких не давал.

Сказать ли, что мне повезло? Нет. Это не везение. Я вообще в него не верю. Я просто знал, что за яд мне подмешали. И, кажется, я догадываюсь, что за стервозная сука это сделала.

Все-таки хорошую службу мне в очередной раз сослужило мое прошлое. Будучи алхимиком в Джамалоне, я изучил столько разновидностей ядов! Их свойства, признаки отравления, последствия – в общем, кучу всего про них. И вот пригодились мне мои знания. Меня отравили ядом, который не оставляет никаких следов в организме. Процесс интоксикации длится около трех часов: удушье перемежается рвотой с кровью на протяжении всего этого времени – после наступает смерть. Противоядие лишь одно – те травы, что я попросил у Эйвы. Она привезла мне таблетки на их основе. Вообще-то таблетки эти предназначены для лечения какой-то болезни, но для меня самым главным было то, что в их составе оказалось нужное растение.

Как вообще Астра незаметно подмешала мне яд? Вроде все время на виду была. Или нет? Извернулась ведь, гадина!

Астра не может не понимать, что я выпил противоядие. Следовательно, она догадывается и о том, что я знаю о преднамеренном отравлении.

Я не могу, конечно, быть уверенным на все сто, что отравитель – Астра. Но кто еще? Других логично обоснованных вариантов попросту нет. Значит, буду впредь пристально наблюдать за этой тварью. Она небось думает, что невероятно хитра. Только вот плести паутины интриг я умею не хуже надменных, стервозных дамочек.

Я, разумеется, не стал никому, кроме Эйвы, говорить про яд. Просто болезнь. Ну а Эйва просто друг, дочь фармацевтов, которая по моей просьбе привезла мне лекарство. Да, довольно нелепое получилось объяснение, но другого за пять минут, в буквальном смысле задыхаясь, и не придумаешь.

Все безоговорочно поверили мне. Астра сыграла свою роль до конца – и сыграла прекрасно. Ни единый мускул не дрогнул на ее красивом лице. Ни одним жестом и ни одним взглядом она не дала мне понять, что что-то не так. Если, конечно, отравитель действительно она.

Теперь мне стоило держать ухо востро. Я решил, что у меня есть лишь два способа не быть повторно отравленным. Есть только ту пищу, при готовке которой я присутствую, после чего тут же поедаю свою порцию, и не есть дома вообще. Я решил чередовать оба варианта в зависимости от обстоятельств. Бирле я, разумеется, доверял. Но Астра вполне могла подмешать яд в тот момент, когда служанка отвернется или отойдет от плиты. Да в любой момент она могла подмешать, пока никого нет рядом.

Полностью я восстановился через день. Это был не рядовой день.

Сегодня на выходные приезжала из магической академии Лия, сестра Акке. Было даже немного любопытно познакомиться с новоиспеченной «сестричкой».

Из-за ее приезда в доме царила суматоха. Астра гоняла Бирлу по всему дому, обрушивая на нее поток приказов – приготовить, помыть, постирать, повесить, еще раз приготовить, купить, убрать и так далее до бесконечности.

Когда Лия приехала, я подумал, что начался ураган.

Девчонка ворвалась в дом с таким шумом и визгом восторга, будто не видела свою семью не какой-то там месяц, а лет десять. На вид она оказалась длинной и тощей палкой с крашеными волосами и дерзким взглядом. Когда Астра выпустила ее из удушающих объятий, а Филип и Акке обменялись с ней быстрыми поцелуями, пришел и мой черед.

– А вот и мой братишка сводный! Ты как, Аксель? Голова болит? Память вернулась? – начала Лия кидать в меня вопросами, не оставляя паузы для ответов. – Я уже наслышана, что ты у нас теперь бизнесмен. И вообще – дар у тебя пробудился. Сказать, что я потрясена – значит, смолчать!

– И я рад тебя видеть, Лия, – сухо кивнул я, желая, чтобы она заткнулась.

Наконец Астра вновь завладела вниманием дочери, и я был спасен. Но после ужина Лия снова прицепилась ко мне.

– Аксель, раз ты теперь богач…

– Да какой богач, – отмахнулся я, думая, что с таких слов может начинаться только нечто очень и очень нехорошее.

– Да не скромничай. Может, побалуешь единственную сестренку новым платьем, к которому неплохо бы еще новые туфли и сумку?

– А мы разве родные брат и сестра? – изобразил я серьезность на лице и в интонации. Увидев взгляды Астры и Лии, рассмеялся. – Шучу. Но я уже отдал деньги отцу, так что все вопросы к нему.

Филип, поперхнувшись кофе, косо глянул на меня, а я ретировался в свою комнату.

* * *

Отравление отравлением, а бизнес не ждет. Как только я встал на ноги, сразу отправился в магазин. Филип сказал, что созванивался с Нильсонами: сегодня будет поставка новой партии алкоголя.

Я обслужил парочку клиентов, зашедших за настоящими книгами, и принялся ждать Нильсонов. Времени зря не терял: нашел в интернете книгу по травоведению и читал. Эх, в библиотеку бы снова наведаться. Все равно там куда ценнее и древнее книги можно отыскать, чем в интернете этом.

В районе полудня Нильсоны явились. Точнее, явилась – Кая собственной персоной. А я уже удивляться начал: чего это она не терроризирует меня, требуя что-то взамен ее молчания.

Я зацепился взглядом за брошь, на которую раньше не обращал внимания – она была, по традиции, прицеплена к платью Каи в районе груди. Роскошный аквамарин в обрамлении множества маленьких бриллиантов. Красиво. Богато. Интересно, почему у Нильсонов именно такой символ? Надо будет выяснить.

Вслед за девицей в магазин зашел здоровяк с горой мышц, держа большой короб в руках.

– Акс, родной, как я рада тебя видеть!

– Хотелось бы и мне того же сказать…

– Ох, не будь грубияном. Я ведь не с пустыми руками к тебе. – Она кивнула своему слуге.

Тот положил короб передо мной. Здоровяк ушел.

– Погляди-ка, что тут у нас. – Кая раскрыла короб и вытащила… книгу. – Зацени.

Я взял книгу. Тяжелая какая. Поднял переплет и, как уже догадался, обнаружил внутри маленькую бутылку вина.

– Книга с секретом. Объем вина, конечно, уменьшили, но ничего – это временно. Это, конечно, не столь гениальный проект, какой придумал ты… Кстати, как ты додумался до «кирпичей»?

Тут вернулся здоровяк с новым коробом, который поставил на пол.

– После взрыва, видать, что-то с мозгами приключилось, – ответил я. – Память отшибло, а вот умишка прибавилось.

– Ты еще интереснее, чем я думала вначале. – Кая заглянула мне в глаза и долго молчала.

– Как у вас дела с полицией? Перестали доставать с катером?

– Да. Отец все уладил. Ты же понимаешь, что мы всегда все улаживаем? – спросила она, наклоняя симпатичную головку набок.

Весь ее вид источал килограммы дружелюбия. А под ними были тонны коварства и вероломства.

– Догадываюсь, – улыбнулся я.

Здоровяк занес еще два короба и ушел окончательно. Кая заперла дверь за ним и вернулась ко мне.

– Знаешь, Акс… хочу с тобой выпить.

– Неожиданно.

Кая развязала пояс на платье и…

– Ты что творишь? – попытался я остановить ее.

…вытащила из внутреннего кармана крохотную бутылочку с какой-то жидкостью, после чего обратно привела себя в приличный вид.

– Как ты уместила ее там?

– Женские хитрости, – подмигнула она. – Широкий объемный пояс, знаешь ли, и не такое способен спрятать.

– Ну вы, женщины, даете, – покачал я головой, совершенно искренне продолжая изумляться.

– Один из лучших, между прочим, наших коньяков. Стаканчики у тебя найдутся?

– Были где-то…

Я вытащил пару кружек из ящика стола. Кая плеснула туда по чуть-чуть коньяка. Выпила за секунду и ожидающе взглянула на меня. Я последовал ее примеру. По горлу потекло жгучее тепло.

– Так ты мне расскажешь, Акс?

– О чем?

– О своей тайне.

– Да если б я знал ее…

– Ну же, не прикидывайся. Может, тебя просто нужно посильнее простимулировать?

Юная дрянь снова взялась за свой пояс и уже через секунду бесстыдно демонстрировала передо мной свое соблазнительное кружевное белье.

– Так что скажешь? – В глазах бесстыдницы был вызов.

С трудом оторвав взгляд от тех частей ее тела, которые разжигают в мужчинах похоть, я протянул Кае свою кружку.

– Плесни еще, будь добра.

После второй порции коньяка мне стало так расслабленно, что захотелось сотворить какую-то дичь. Поэтому я и воздерживался обычно от алкоголя – от него мозги плавятся.