Текст книги "Испытание на прочность (СИ)"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 13

Разговор с Луни состоялся спустя сутки. Все это время на станции в авральном порядке шли работы по устранению последствий взрыва. Комитет дал указания, и спустя семь часов с лунной базы к станции один за другим пришвартовались четыре корабля, которые доставили необходимые материалы, а главное две бригады специалистов, которые вахтовым методом начали ремонтные работы. К концу напряженного дня на командный пульт поступили данные, что можно начать внутреннюю проверку модуля. А спустя еще три часа руководитель бригады ремонтников заявил, что им потребуется всего два дня, чтобы подать воздух в модуль и тем самым соединить всю станцию.

Туманский связался с Кайт, и под видом того, что хотел бы лично поблагодарить Кайт и Луни за столь активное участии по спасению станции, направился к ним.

Луни как всегда сидела за тренажером. Хелен мило улыбнулась и, увидев командира, подошла к нему.

– Надеюсь, что вы самым лучшим образом оценили нашу работу!

– Я так и отметил в рапорте, который был направлен в комитет, что благодаря руководству медико-биологического отдела и его сотрудникам, станция не рухнула на Луну.

– О, а вы оказывается дипломат.

– А вы разве не знали? Между прочим, стараюсь исключительно в целях вашей конспирации.

Кайт рассмеялась. Она была в приподнятом настроении, и это было видно по её светящимся глазам и манере, с которой она вела разговор.

– Такой успех не мешало бы и отметить, не так ли?

– Вы приглашаете?

– Разумеется.

– С удовольствием приму приглашение, но сначала надо полностью решить все проблемы на станции, а уже потом будем отмечать.

– Фу, какой вы. У нас такой триумф. Я послала отчет начальству. Мой успех признан безоговорочно, а вы решили отложить. Станция снова на орбите, модуль ни сегодня, завтра снова вступит в строй, а вы…

– А я размышляю по поводу того, кто и зачем устроил диверсию.

– Я допускаю мысль, что это могли устроить китайцы, которые прилетели и так же внезапно улетели со станции.

– Ерунда. Кроме их командира на станцию никто из экипажа не входил. Все оставались на своем корабле.

– В таком случае, это могли быть те, кто транзитом летит с Луны на Землю, доставляя руду. Иногда они задерживаются и бывают на станции. Да мало ли кто. Почему вы так уверены, что террорист, до сих пор на станции?

– Я ни в чем не уверен. Я просто размышляю над проблемой, которая открыта для рассмотрения. На сегодняшний день она мне представляется, как угроза номер один.

– Не спорю, угроза остается, но я считаю, что паниковать не стоит.

– Я не паникую.

– Вот и замечательно.

– Я могу пообщаться с Луни?

– На предмет?

– Лично поблагодарить её за то, что она сделала.

– Разумеется.

– Луни, командир станции решил лично выразить вам восторг по поводу той работы, которую вы провели, спасая станцию. Кстати, – Хелен мило улыбнулась, глядя на Туманского, – надеюсь, вы меня поддержите в вопросе, который я поставила перед комитетом.

– В каком вопросе?

– Мы пожертвовали челноком, думаю, что комитет возместит нам расходы?

– Я не буду возражать, а что, вы забыли его застраховать, или такой случай входит в форс-мажорные обстоятельства, при которых страховка не выплачивается?

– Слушайте, а вы буквоед. Но я вам прощаю, у меня сегодня действительно хорошее настроение.

Луни подошла к Туманскому.

– Вы позволите на пару слов тет-а-тет, – он решил подыграть и мило улыбнулся Хелен.

– Ноу проблем, – и оставив командира наедине с Луни, направилась к кому-то из своих сотрудников.

– Я хочу выразить вам свою признательность, и…. – начал было Туманский, и внезапно запнулся.

– Благодарю. Это моя работа. Расчет и оценка возникшей ситуации. Быстрое принятие решения и четкое выполнение поставленной задачи.

– И все же. Могу я задать вам один вопрос?

– Разумеется.

– Скажите, зачем вы скачали мои личные файлы из главного компьютера?

Луни стояла рядом. По её бесстрастному лицу невозможно было прочесть, о чем она думает. Ни один мускул, если он и был у неё, не дрогнул. Лишь чуть колыхнулись веки. Секунду помедлив, она ответила:

– Я интересуюсь человеческим мышлением. Понимание этого, позволяет сделать определенные выводы для саморазвития.

– Оригинальная мысль, но почему именно я, и с чего вы решили, что в моем личном архиве могут находиться интересные для вас записи моего, как вы выразились, мышления? С большим успехом вы могли бы прочесть специальную литературу по этому вопросу или дневники астронавтов, которые опубликованы в качестве мемуаров.

– Возможно, вы правы. Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос.

– Не понял. В чем именно трудность ответа? – настойчивее спросил Туманский.

– Боюсь, вы не сможете понять.

– Это что-то новое для меня. Или здесь задействованы процессы биохимического характера, формулы для расчета скорости принятия решения на уровне нейронных связей? – Туманский даже не заметил, как повысил голос.

– У вас повысился уровень адреналина в крови на семнадцать процентов.

– Что?

– Вы повысили тональность речи, и согласно моим расчетам у вас повысился уровень адреналина в крови. Это связано с тем, что вы, по непонятной мне причине, нервничаете.

– Еще бы мне не нервничать. А кто разрешил вам блокировать передачу данных на центральный пост Земли? Кто санкционировал стирание всех файлов, связанных с вашим проектом?

– Я получила указание.

– Что значит, вы получили указание?

– Мне были даны указания, и я их выполнила.

– Ах, вот оно что. Выходит, я обратился не по адресу. Что же в таком случае, вы всего лишь исполнитель и я приношу извинения. А кто велел вам скопировать мои личные файлы? Тоже приказ руководства?

– Нет, это моя собственная инициатива.

– Ваша!

– Да.

– Вы решили, что в моем личном архиве может оказаться что-то интересное? Что именно?

– Я не готова ответить.

– Но ведь вы наверняка успели просмотреть их?

– Да.

– В таком случае, вы составили обо мне определенное мнение, и сделали какие-то выводы? Или их анализ столь сложен, что программа, которой вы пользуетесь, продолжает обработку данных? – Туманский снова повысил голос.

– Почему, камень брошенный в воду, наводит человека на размышления, которые вовсе не связаны с тем, что происходит с камнем или водой?

– Не понял?

Туманский с недоумением посмотрел на Луни.

– Скажите, это правда, что я похожа на Зою?

Туманский хотел, было крикнуть, – никто не имеет права вторгаться в личную жизнь человека, – но вместо этого, медленно и, понизив голос, произнес:

– Правда.

– Я знаю, вы сердитесь на меня за мой проступок, но….

– Сотрите мои файлы, и будем считать, что ничего не было.

– Хорошо, – Луни повернулась и быстрым шагом направилась к тренажеру, на котором занималась до этого.

Туманский смотрел ей вслед, понимая, с Луни происходит что-то необъяснимо странное, но что именно? Спрашивать у Кайт он не мог, хотя очень хотелось. Хелен увидела одиноко стоящего командира станции возле двери лаборатории, подошла и спросила:

– У вас вид, как у бешеной селедки, – и рассмеялась.

– Как у кого?

– Что-то вы сегодня совсем не в настроении. Можно сказать детский юмор, и то, не воспринимаете. Смотрите на жизнь веселее. Все ведь обошлось. А комитет наверняка еще и благодарность объявит, а может, даже наградит!

– Простите, но мне надо идти. Дел на станции невпроворот. А что касается проблем, то вы правы, они обязательно будут решены, даже если кому-то очень хочется мне помешать в их выполнении.

Он неожиданно пристально посмотрел на улыбающееся лицо Кайт, и как бы мимоходом, произнес:

– А вы не так просты, и не так откровенны, как кажетесь. Отдать приказ, на несанкционированные действия, минуя командира станции, вещь рискованная, ибо надо всегда помнить, что вслед за этим всегда возникает масса вопросов – а зачем это делается? Улавливаете мою мысль?

Лицо Хелен мгновенно исказилось. Оно стало холодным и непроницаемым, но ответить она не успела. Туманский быстрым шагом удалялся в направлении командирского сектора.

– Какие новости? – спросил командир у Качмарека.

– Всё в порядке. А у тебя? Имел беседу со «стажером»?

– Далось тебе это словечко.

– А что, очень даже ничего. Биоробот Луни, как-то плохо вяжутся между собой, а стажер, в самый раз. Так что она тебе ответила, зачем она это сделала, или ты не стал спрашивать?

– Спросил, и не её одну.

– Вот как!

– А ты думал. Когда есть вопросы, всегда надо расставлять точки над и, а не ходить вокруг да около, Сам знаешь, что такое несанкционированный доступ в главный компьютер станции, да еще самовольная отдача приказов такого уровня, это….

– Подсудное дело.

– Вот именно. Если я доведу эту информацию до комитета, то Кайт не миновать не то что взбучки, а….

– Да, не хотел бы я оказаться на её месте. Постой, а с чего ты решил, что это она отдала приказы?

– Я напрямую задал вопросы Луни, кто был инициатором указаний данных главному компьютеру.

– И….

– Она ответила, что выполняла указания руководства.

– Интересно, – Качмарек задумчиво посмотрел на командира, и добавил, – но доказать это будет вряд ли возможно, согласись?

– Понимаю, поэтому ни о каком рапорте пока речь не идет, но ты бы видел лицо Кайт, когда я ей об этом сказал.

– Еще бы. Слушай, а ты не спросил, зачем ей понадобились твои личные файлы?

– Они ей были не нужны.

– Не нужны?

– Нет. Это Луни неожиданно проявила личный интерес к моей персоне, и знаешь, я никак не могу понять, зачем она это сделала.

– Осмыслить логику мышления робота, на это мы вряд ли с тобой способны. Впрочем, возможно ради любопытства? И потом, приказ ведь отданный Кайт, мог быть и стерт.

– Вряд ли. Иначе она сделала бы всё, чтобы и остальные приказы исходили не от неё, а непосредственно от Луни.

– Черт возьми, очень запутанная история. А главное, совершенно непонятно, с какой целью всё это делалось.

– В том-то и дело. Допустим информация, которая касалась непосредственно их проекта. Допускаю, что американские военные всеми силами хотят избежать огласки о ходе реализации проекта, но к чему тогда указания не дублировать команды на Землю, да еще в тот момент, когда у нас аварийная ситуация на станции? Не вижу логики и смысла.

– Чую, что здесь пахнет политикой, и самой высокой.

– При чем здесь политика, скажешь тоже.

– Вот что я тебе скажу. Ты варишься не в той кухне. Станция, её проблемы, текучка дел, вот мир твоих забот, и так уже пять лет подряд. А в мире помимо станции есть масса других тем и задач, которые вольно или невольно рикошетом касаются и «Хронопуса».

– Извини, но я тебя не понимаю.

– Вот я и говорю, что ты живешь исключительно задачами станции. Ты читал выступление сенатора Каптона?

– Кого?

– Каптона, сенатора из США. Он выступил месяц назад в сенате и прямо заявил. Станция «Хронопус» слишком убыточна для американских налогоплательщиков. Другое дело, станция на Луне. Она занимается важным и нужным делом, добывает сырье для новых энергетических установок. Они в ближайшее время заменят атомные электростанции, которые отживают свой век, да и не безопасны для человечества. А станция «Хронопус», есть балласт, в которой вкладываются деньги, а отдача ноль. Сечешь?

– Это что серьезно или как?

– Нет, я тебе анекдот рассказываю. Разумеется, серьезно, даже более чем. А теперь поразмысли, кому и зачем нужно было устраивать диверсию. Террористам с ближнего востока? У них есть задачи поважнее и на Земле. Тогда кому? Тем, кто борется против активного освоения космоса или фанатам из общества защитников веры? Сомневаюсь.

– К чему ты клонишь?

– Я просто хочу сказать, что надо провести самую тщательную проверку этого инцидента. Слишком много совпадений и событий, которые, в конечном счете, замыкаются…

– На американцах с их экспериментальными работами с биороботом.

– Вот именно. С тех пор, как они прилетели на станцию, у нас одно ЧП за другим. Сначала метеорит пробил обшивку модуля.

– Сказал тоже. При чем здесь американцы?

– Возможно, что они не причем, только вот одно странное совпадение. Новую систему защиты станции устанавливали год назад. Кто проектировал её и выполнял заказ-подряд?

– Американская сторона.

– Вот именно. Далее, начинаются работы по их проекту, и тут же появляются китайцы. И возникает проблема. Что имеем? Ситуацию, при которой могли потерять робота и вообще массу неприятностей. А затем взрыв в десятом модуле.

– Да, но учти. При этом американцы сработали самым лучшим образом. Если бы не они, мы свалились на Луну и потеряли станцию.

– Не буду спорить. Только вывод у меня такой. Чего ждать дальше?

– Ну, знаешь. Открытый космос. Тут что угодно может случиться.

– А ты припомни за пять лет работы на станции, у нас были подряд такие ЧП?

– Были, может быть не столь серьезные, но были.

– Заметь, я еще забыл упомянуть, что корректирующий двигатель почему-то вышел из строя именно в тот момент, когда в нем появилась срочная необходимость.

– Кстати, ты дал указания его проверить?

– Дал, но боюсь столько дел, что раньше чем через пару дней не получится.

– Радужную ты картину нарисовал.

– Какая есть.

– А знаешь, мысль у меня одна появилась.

– Поделись, если не секрет.

– Вечером обмозгую, а завтра мы с тобой над ней вместе подумаем. Договорились?

– Нет проблем.

Глава 14

Туманский сидел за столом в своей каюте и размышлял. Разговор, состоявшийся накануне утром с Луни, и позже, с первым помощником, дали пищу для того, чтобы основательно призадуматься обо всех событиях, произошедших на станции за последнее время. Мысль, которая пришла ему в голову во время беседы с Качмареком была довольно логичной. Поскольку Луни была робот, то компьютерное сканирование её позитронного мозга, могло бы дать ответы на целый ряд вопросов, которые связаны с вмешательством в работу главного компьютера станции. Но согласится ли на это Кайт?

– Вряд ли, – сам себе ответил Туманский и в подтверждении этого, добавил, – с какой стати ей надо что-либо подтверждать, тем более что приказы на центральный компьютер исходили от лица командира станции.

– Конечно, можно нажать на неё через комитет, но, во-первых, кто поверит мне, что приказы отдавала Кайт? Формально получается, что эти приказы исходили от меня, ведь я сам дал Луни выход на главный компьютеру через свою карту доступа. И как я не подумал о возможных последствиях? Но если вспомнить, какая в этот момент была ситуация, времени на обдумывание особенно не было. В результате имеем, что не Кайт, а скорее я сам попал в щекотливую ситуацию. А если комитет даст команду на проведение детального расследования происшествия, то многое будет свидетельствовать не в мою пользу.

– Как все хреново, – подытожил свои раздумья Туманский и взял с полки фарфорового зайца. Посмотрев, поставил на место, после чего не раздеваясь, лег на диван. Однако мысли моментально вернулись к прежней теме, но на сей раз, он стал размышлять о том, что необходимо предпринять.

– А если всё же переговорить с кем-нибудь из комитета и посоветоваться что делать? Вопрос только с кем? Лучше всего это было бы сделать с Николаевым. Он один из заместителей Сиранука Синха, имеет вес. В приятелях мы с ним не числимся, но хорошо знаем друг друга, не раз обращался, и он всегда, чем мог, помогал. Но сейчас не тот случай. Моментально возникнет мысль – хочет выгородить своего, значит не всё так чисто, вот тогда начнут капать по-настоящему. Нет, Николаев отпадает. Тогда кто? Можно с Лозинским или Ла Вуном. Но китайцам сейчас свои бы вопросы утрясти, а Лозинский… Нет, надо искать, как самому выпутываться из данной ситуации.

Впервые в жизни Туманский попал в такой переплет, когда с одной стороны, необходимо было предпринимать самые решительные действия для выяснения того, кто стоит за взрывом на станции, и одновременно решать, как быть, если комитет начнет расследование.

– Впрочем, расследование начнется так или иначе, а значит необходимо понять…. Стоп, а что именно понять? – в очередной раз задал он сам себе вопрос и тут же на него ответил – кто стоит за взрывом на станции, и какие цели преследовал.

– Думай командир. Пустыми разговорами о том, кто, зачем, почему, дело с места не сдвинешь. Надо действовать, а ты разлегся на диване и нюни развел, – произнес внутренний голос. Туманский через силу улыбнулся, но по-спортивному легко и бодро встал с дивана, снова сел за стол и дал команду включить экран монитора.

– Ввожу код доступа командира станции «Хронопус».

– Доступ разрешен.

– Открыть архивные файлы.

– За какой период времени?

– За истекшую неделю, нет, отмена команды, за десять дней.

– Команда принята, файлы открыты. Жду указаний относительно поиска необходимой информации.

– Туманский потер пальцем переносицу, соображая, что именно его интересует.

– Даю запрос. Существует ли регистрация персонала станции о времени пребывания в том или ином модуле?

– Да.

– Отлично. Предоставить данные обо всех, кто находился в десятом модуле за истекшие десять дней.

– В десятом модуле присутствовало ноль человек.

Лицо Туманского вытянулось от удивления.

– Не понял, что значит ноль человек? Такого не может быть. А в соседнем одиннадцатом?

– Ноль человек.

– Ничего не понимаю. Почему ноль человек?

– Корректировка базы данных.

– Прошу пояснений.

– Архивные данные по данному виду были скорректированы ввиду обновления системной оболочки.

– Как понять, скорректированы, кем?

– Данных нет.

– Так, еще одна новость.

– Кто помимо меня и первого помощника имеет право допуска на корректировку системной оболочки архивного модуля и корректировки хранящихся в них данных?

– Разработчик программы, отвечающий за её рабочее состояние.

– Чей код доступа был предъявлен для входа в систему?

– Разработчика системы.

– Откуда исходил сигнал?

– Вход осуществлялся через интернет соединение.

– Круто.

– Вопрос некорректен.

– Понятное дело, что некорректен.

– Повторяю, вопрос некорректен.

– Запрос отменен, находиться в режиме ожидания.

– Принято.

– Так, что же делать? Все концы спрятаны в воду, и где искать?

В этот момент послышался сигнал и Туманский обернулся. Датчик на стене сигнализировал, что частота пульса перевалила отметку девяносто.

– Хорошо хоть, что не сто. Отключить извещение о самочувствии.

– Укажите время, – раздался упрямый и бесстрастный голос устройства.

– На два часа.

– Выполняю.

– Вот это другое дело, а то пищит тут, нервы трепет, трепет, трепет…. – слово повисло на языке, потому что в этот момент какая-то мысль неожиданно проскочила в мозгу, и тут же оформилась в идею.

– Компьютер, новый запрос.

– Жду указаний.

– Данные с персональных датчиках биологической активности всего персонала станции в течение какого времени хранятся и где именно?

– В течение месяца, после чего автоматически берется два крайних показателя, и заносятся в персональную карточку астронавта. Место хранения – медицинский архив.

– Какова частота записи данных?

– Интервал записи – одна минута.

– Помимо самих параметров, что-то указывается еще или нет?

– Да, есть кодовая отметка.

– Кодовая отметка? Прошу пояснить.

– Кодовая отметка делается в момент перехода из модуля в модуль, посредством интегральных датчиков, встроенных в тамбурах перехода. Служит для статистических наблюдений.

– Вот это уже любопытно.

– Вопрос не корректен.

– Согласен, поэтому формулирую задачу. Войти в медицинский архив, поднять все папки личного состава станции, а так же всех посещавших её за последние десять дней и определить через кодовую отметку, кто был в десятом модуле? Сделать анализ по частоте посещения, времени пребывания, сопоставить время выхода и входа, и еще, сопоставить все данные и отдельным списком указать тех, у кого параметры имели отклонения от нормальных.

– Выполняю. Время на обработку данных четыре с половиной секунды.

Как только данные появились на экране, Туманский внимательно стал их просматривать.

В первую очередь он взглянул на список тех, у кого были зашкалены выше обычных, личные параметры жизнедеятельности организма, к примеру, поднялось или понизилось давление, участился пульс. Среди перечня имен, практически всех он хорошо знал. Исключение составляли лишь два астронавта. Данные на них, которые командир запросил, говорили, что это рабочие, возвращавшиеся с Луны на Землю, и, судя по данным, транзитом прошли через десятый модуль. Судя по отметкам датчиков, стоящих в переходах, их пребывание составило время, которое обычно затрачивают, чтобы пройти от одного конца модуля до другого.

– Что же, идея была хорошая, – подумал Туманский, скорчив недовольную мину, – тот, кто ставил взрывное устройство, обязательно должен был нервничать. Остается взглянуть на основной список.

В отличие от предыдущего, в основном списке значились имена практически всего персонала станции, и четыре человека летевших с Земли на Луну, и посетивших станцию. Туманский быстро пробежал взглядом список, пытаясь интуитивно зацепиться хоть за самую малость, как вдруг его пульс участился. Он неожиданно увидел имя – Луни.

– Луни! А она как тут оказалась? Что она могла делать в десятом модуле? И почему рядом не значится ни одного имени из числа сотрудников медико-биологического отдела? Выходит, что она была там одна? Когда, зачем? Очень странно!

– Снова послышался сигнал датчика.

– Я же дал указание, отключить голос режим предупреждений на два часа.

– Согласно инструкции, при переходе на следующий режим, первоначальный приказ отменяется. У вас второй порог увеличения сердечной активности, сто двенадцать ударов в минуту. Следует принять успокоительные.

– Хорошо, сейчас приму.

– Ну что же, есть зацепка, вот только куда она приведет? Если это всего лишь случайное совпадение, это одно, а если нет? Пожалуй, стоит посоветоваться с Качмареком.

– Однако, – произнес Качмарек, после того, как Туманский рассказал ему о выявленном факте пребывания Луни в десятом модуле.

– Вопрос напрашивается сам собой. Что делал биоробот в десятом модуле?

– Вот именно. Главное, мне совершенно непонятно, каким образом из компьютера исчезли данные о перемещении по станции всего персонала, включая вновь прибывших?

– Как раз это понять можно – заметали следы. Другое дело, почему они не стерли данные из медицинского архива?

– Могли просто не знать, что они там фиксируются. Ты, к примеру, знал об этом?

– Понятия не имел. Но ты извини, одно дело я, а совсем иное те, кто готовил операцию. Наверняка они всё продумали до мелочей.

– И на старуху бывает проруха.

– Что?

– Поговорка у нас есть такая. В переводе означает – все не предусмотришь.

– Это верно, и все же. Слишком велик риск, чтобы так лохонуться, тебе не кажется?

– Верно, и тем не менее. И потом, допускаю, что те, кто задумал и провел операцию, могли просто этого не знать.

– С чего такая уверенность?

– Я сделал запрос. Программу разрабатывала российская сторона. Шесть месяцев назад была очередная переустановка новой версии.

– И что из этого?

– Я выяснил, этот параметр разработчики ввели в качестве дополнительного. В техническом задании на разработку, его не было. Поэтому он так странно и назван – кодовая отметка. Мне самому пришлось уточнять через компьютер, что под этим подразумевается.

– Предположим, что ты прав. Даже, скорее всего, но что тогда получается? Луни устанавливает взрывчатку, и она же спасает станцию от гибели? Не вижу логического объяснения. Даже если исходить, что цель была – отработка возможностей биоробота в экстремальной ситуации, слишком рискованная затея. Я бы выразился – на грани авантюры. Что скажешь?

– Собственно говоря, я не спорю. Ты все верно говоришь. Но тогда возникает вопрос – что она там делала?

– Осматривала станцию. Как тебе такой вариант?

– Одна, без Кайт или её сотрудников? Допускаю, но с большой натяжкой.

– Постой, а когда зафиксировано её посещение десятого модуля?

– На следующий день после того, как прилетели китайцы.

– Вот как! Интересно. Даже очень.

– А что в этом интересного?

– Как что. Спустя день она выходит в космос, и её пытаются похитить. Следом за этим она серьезно пострадала, и её в срочном порядке реанимируют. Стало быть, её могли основательно почистить, и всю лишнюю информацию стереть. Так что доказать, что это сделала она, вряд ли удастся, даже если нам разрешат просканировать её мозги.

– Выходит тупик?

– Надо думать. Собрался и нашел зацепку. Поразмысли, может быть, еще что-то удастся выудить.

– Ты так считаешь?

– А что остается делать.

– А если взять, и напрямую поговорить с Кайт? Как в картах, сделать вид, что у нас на руках козыри, и посмотреть, как она себя поведет?

– Блефовать, конечно, можно, но рискованно, а вообще-то идея интересная, стоит обмозговать.

– Но тянуть с этим не стоит.

– Само собой.

– Значит решено?

– Подожди, еще ничего не решено. Сначала надо основательно обдумать всё до мелочей, а потом решаться на разговор. И потом, необходимо так обставить беседу, чтобы в случае чего, я мог всё слышать и прийти на помощь.

– Вряд ли можно ожидать с её стороны чего-то.

– Если бы речь шла о взбесившемся биороботе, это одно, а мы имеем дело с людьми. Поэтому нужно всегда помнить, от тех, кто решился взорвать станцию, можно ожидать чего угодно.

– Согласен.

– Вот это другое дело. Вечером обсудим.