Текст книги "Холодная Стена или "империя" с маленькой буквы"
Автор книги: Аристарх Дей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Так как из Ставрополя выехали вечером, пришлось переночевать в Тихорецке. С самого утра снова тронулись в путь, до Ростова оставалось километров двадцать.
Вдруг водитель, молодой сержант, ударил резко по тормозам, и машину занесло на обочину.
– Ты что делаешь!? – заорал до этого мирно дремавший полковник.
– Смотрите, кажись, впереди дорога перекрыта!
Сегодня был ясный день, и в двухстах метрах впереди можно было разглядеть то ли БТР, то ли танк, который стоял, перегородив дорогу.
Пассажиры и водитель вглядывались в белоснежную даль, пытаясь определить, что это такое.
– Давай, потихоньку вперед, – скомандовал полковник.
– Может быть засада? – спросил взволнованно Сергей.
– Какая засада? – хмыкнул полковник, – здесь уже три года никого нет.
Машина потихоньку тронулась, на всякий случай майор и лейтенант достали свои табельные пистолеты. Это заметил полковник и снова хмыкнул.
– В багажнике в ящике возьмите АКМ, там есть две штуки.
Сергей наклонился со своего места в багажник и достал автоматы. Один отдал майору, второй взял себе. Проверил магазин и снял с предохранителя. Это же сделал и Стешко.
Подъехали к препятствию. Это действительно был БТР. В этом месте дорога делала сужение, и бронетранспортер как раз перегородил дорогу так, что нельзя было проехать. Съехать с дороги и объехать БТР тоже нельзя, так как по бокам дороги были достаточно глубокие овраги.
Сергей и Александр вышли из уазика, держа автоматы на изготовке. Осторожно обошли БТР, но никого не встретили. Сергей вскочил на бронемашину и хотел заглянуть вовнутрь. Но вдруг морозную тишину прервала автоматная очередь. Майор бросился к уазику и занял позицию. Сергей укрылся за броней и стал лихорадочно осматривать окрестности. Вокруг – степь, только справа вдалеке виднелись дома какой-то деревни, а с другой стороны метров в пятидесяти была редкая посадка занесенных снегом деревьев. Кто мог стрелять? Никого не было видно.
– Бросить автоматы, выйти из машины и лечь на живот! – вдруг раздался громкий крик, – даю десять секунд! Время пошло!
Голос шел со стороны посадки, но источник звука был гораздо ближе. Из-за брони Сергей увидел, как полковник и сержант вывалились из автомобиля и упали лицом в снег.
Сергей залег под колесом БТР и открыл огонь в сторону источника звука.
– Дурак, что ты делаешь, нас же всех порешат! – заорал полковник, – отставить стрелять!
Сергей заметил, что в придорожном овраге снег как-то неестественно лежит. Чутье его не обмануло, под несколькими снежными буграми он разглядел замаскированные огневые точки и открыл огонь по ним, игнорируя приказ полковника.
Послышались ответные выстрелы. Пули рикошетили от брони и свистели над головой Сергея.
– Быстро в машину! Сержант, заводи, я прикрою! – закричал майор и открыл огонь.
Послышались выстрелы с противоположной стороны, начался перекрестный огонь. Свистящие пули не давали поднять головы, сержант и полковник продолжали вжиматься в дорогу.
Вдруг БТР подал признаки жизни, его двигатель с ужасным гулом заревел, и машина пришла в движение. Сергей выскочил из-под бронетранспортера не переставая стрелять.
Майор Стешко впрыгнул в уазик на место водителя и завел двигатель. Сергей залез на БТР сверху и прикрывал огнем майора как мог, пока не кончились патроны. Сержант поднялся на четвереньки, намереваясь влезть в уазик, но попал под пули и с хрипом повалился на спину. Полковник продолжал изображать из себя бревно. В это время БТР развернулся и поехал на уазик, намереваясь его протаранить. Майор ударил по газам. БТР направил на уазик ствол пушки, а внедорожник, стремясь уйти из-под угла обстрела, понесся прямо на БТР. Пушка выстрелила, но промахнулась. Снаряд разворотил часть крыши уазика, но машина продолжала набирать скорость. Водитель БТР разгадал маневр майора, но было поздно. Перед самым носом бронетранспортера Александр резко повернул руль, зацепил боком броню БТР и нырнул в образовавшийся коридор. Сергей откинул пустой автомат, сгруппировался и прыгнул на крышу проезжавшего уазика. В полете он почувствовал несколько резких ударов в грудь. Из-за выстрела БТР половина крыши УАЗ была снесена, так что Сергей своим весом проломил остатки крыши и ввалился в кабину. Майор нажал газ на полную. В след неслись выстрелы, пули впивались в легкую броню уазика, со звоном крошились стекла. Спустя минуту все стихло, они вырвались из засады.
– Ты как, не ранен? – спросил Стешко.
Сергей в это время внимательно себя ощупывал. На нем был новейший бронежилет последней разработки, который только недавно начал поступать на вооружение армии. Сверхлегкий и сверхпрочный, одевался под верхнюю одежду и практически не был заметен. Если бы не бронежилет, у Сергея в туловище было бы три лишних дырки. Плюс он обнаружил пару несерьезных царапин, одну на руке, другую на ноге.
– Я нормально, как ты?
– Ничего, дотяну, – ответил Александр.
Сергей заметил у майора на одежде кровь и предложил остановиться.
– Останавливаться не будем. Нужно как можно дальше отъехать.
– Давай я поведу, осмотри себя.
Майор согласился и остановил машину. Как только он открыл дверь, не удержался и повалился на снег. Лейтенант подбежал к нему и перевернул на спину. На месте, где только что лежал Александр снег окрасился в красный цвет. Сергей расстегнул куртку майору, «броника» под ней не было. Свитер был весь в крови. Аккуратно разрезавши свитер, Сергей обнаружил два пулевых ранения. Одна пуля прошла насквозь в районе ключицы, вторая повредила левое плечо. Лейтенант, залил раны кровоостанавливающим гелем и сделал быструю перевязку. Затем они осмотрели машину. Множество пробоин, в том числе и сквозных. Как еще их не зацепило в машине – загадка. Самое плохое было то, что был пробит бензобак и практически весь бензин вытек. На уазике уже далеко не уехать. Было принято решение спрятать машину, а самим добираться пешком. Была вероятность, что их будут преследовать, поэтому нужно было действовать быстро.
Из уазика он взяли запасные магазины к автомату, запас сухпайков, два спальных мешка, аптечку, сухое горючее. Это все было в ящике НЗ, которыми были укомплектованы все армейские внедорожники. Еще взяли документы, в том числе оставшиеся от полковника. Саму машину скатили в овраг, и закидали сверху снегом и ветками, чтобы с дороги ее нельзя было заметить. Получилось не очень, но лучше они сделать не смогли.
Судя по карте, они были недалеко от Батайска, пригорода Ростова-на-Дону. Решили обойти Батайск с востока и к сумеркам попасть в Ростов, где можно было укрыться и отдохнуть. Их выдавали следы на заснеженном поле, так что парням пришлось ускорить шаг. К вечеру, уставшие, перебрались по льду через Дон и оказались на южной окраине Ростова. Пока не стемнело окончательно, прошли безлюдный частный сектор и забрались в подвал какой-то многоэтажки. Решили устроить здесь ночлег. Погода переменилась, началась метель, но это им было на руку, заметет следы. Парни были обессиленными и израненными. Сил хватило, чтобы только разложить спальники и заснуть.
Утром метель усилилась. Сквозь щель в доме снег намело в подвал и засыпало спальник лейтенанта. Сергей проснулся и увидел майора, который соорудил огонь и разогревал завтрак. Александр заметил, что Сергей открыл глаза.
– Доброе утро, лейтенант. Сейчас поедим, и нужна будет твоя помощь, сделаешь мне перевязку.
Сергей вылез из спальника и подошел к огню. Майор Стешко разогревал консервы из сухпайка. Рядом с огнем стоял походный котелок, в котором таял набранный снег.
– Пойду, осмотрюсь, через десять минут вернусь, – сказал Сергей, взял автомат и пошел к выходу.
Окна в подъезде все были выбиты, занесенный ветром снег лежал на ступенях. Сергей поднялся на седьмой этаж. Дальше пути не было. От взрыва артиллерийского снаряда было повреждено перекрытие, и наружу зияла огромная дыра. Лейтенант выглянул в отверстие и начал осматривать окрестности.
Вокруг был частный сектор, много домов было без крыш, много сгоревших. Чуть дальше простилались полуразрушенные обгорелые высотки. Снег пытался спрятать уродство войны, но белое покрывало не могло полностью скрыть ужасные разрушения.
Сергею стало тоскливо от увиденного. Он спустился в подвал.
– Что там? – спросил Александр.
– Тихо, людей не заметил, свежих следов не видно. Наши следы тоже занесло.
– Это хорошо. Давай есть.
Пока ели, поставили котелок с растаявшим снегом на огонь. Спустя какое-то время у них был кипяток. Его хватило на то, чтобы выпить по кружке кофе и промыть раны майору. Раны были не серьезные, но все равно требовалась квалифицированная медицинская помощь. Особенно с плечом, так как была повреждена кость. Сергей сделал перевязку, зафиксировал руку майора и вколол ему антибиотик.
О дальнейшей судьбе сержанта и полковника Климова парни не общались. Случилось то, что случилось. Полковник отказался лезть в машину, а попадать в плен к бандитам у Сергея с Александром желания не было. Сержанта было жалко…
Кто были нападавшие? Скорее всего, это была немногочисленная кочующая банда, причем непрофессионалов. Если бы они организовали засаду как следует, шансов выбраться из нее не было. Даже с тем мизером людей, что сидели в засаде, можно было грамотно все сделать.
Решили идти днем, во время метели, чтобы заметало следы. Нужно было пройти через весь город и выйти на трассу. Дальше двигаться по трассе, в надежде, что их подберет или свой патруль, или колонна. Скорее всего, их уже ищут, так как машину ждали еще вчера вечером. Возможно, отправят на поиски вертолет, но это когда прекратится метель.
Сергей шел первым с автоматом наперевес. На улицах не было ни одной живой души. Даже если кто и жил в этих развалинах, они не показывались. Да и как здесь можно было жить? Где брать еду и тепло?
Проходили мимо бывшего городского зоопарка и Сергей вдруг остановился.
– Что случилось? – спросил шедший за ним Александр.
Сергей молчал и смотрел куда-то вперед. Майор подошел к нему и посмотрел туда, куда был направлен взгляд лейтенанта.
– Что там?
– Видишь, развалины возле того поваленного столба? Это был когда-то мой дом. Я жил на третьем этаже.
– Отставить ностальгию, лейтенант.
– Майор, я в порядке. Просто здесь прошло мое детство.
– Я тебя понимаю, Сергей, сочувствую. Но нам нужно идти.
Они прошли еще несколько километров и решили передохнуть. Нашли более-менее уцелевшее здание и сделали привал на первом этаже. Развели огонь, чтобы растопить снег и закипятить воду.
Пока грелась вода, майор рассматривал бумаги, которые остались от полковника. Сергей не обращал на него внимания и просто отдыхал. Майор все внимательней и внимательней вчитывался в документы и даже не услышал, как его позвал Сергей.
– Эй, майор, чай будешь?
– Да, – встрепенулся Александр, – конечно буду.
– Так давай, уже заварился.
Пока грелись чаем, майор продолжал сидеть задумчивый и отрешенный.
– Что случилось, что ты там прочел?
Майор посмотрел на Сергея, как бы раздумывая, сказать или нет. Вздохнул, и решил поделиться.
– Очень интересно. Очень. Особенно мне, как журналисту.
– Корреспонденту, – поправил его Сергей.
Александр улыбнулся.
– Я по образованию журналист, закончил журфак МГУ. Это сейчас судьба свела меня с военной реальностью, а до Холодной войны я работал в одном известном издательстве… не буду говорить, в каком.
– Так что ты там нашел, в бумагах?
– Ты слышал мифы о воинских частях – призраках?
– Нет, не слышал.
– Среди местных военных ходят слухи, что есть секретные российские части, которые находятся в самых горячих точках, и о них никто ничего не знает. Никому неизвестны их номера, дислокация, численность, военные задачи. Это или очень засекреченные воинские формирования или что-то другое.
– Или слухи.
– Так вот. Этим слухам более пяти лет. Сейчас это стало мифом, шуткой. Только старые военные пугают молодежь, что мол, смотри, пошлют тебя воевать в «часть-призрак»…
– Так, и что дальше?
– А то, что «части-призраки», судя по всему, существуют! Вот смотри.
Он расправил листок бумаги с какой-то таблицей.
– Это мой список всех воинских частей региона, с дислокацией, с командирами и так далее. Это, кстати, секретная информация, но я имею к ней доступ.
Затем он достал документы полковника.
– Теперь смотри. Вот наряды на перемещение грузов. В грузополучателях помимо тех частей, что есть в моем списке, указаны номера частей, которых официально не существует! Я их насчитал три штуки. И что интересно, в эти три поставляется почти столько же боеприпасов, продовольствия и топлива, сколько в остальные восемь частей! И заметь, в документах не единой подписи и печати… Странно все это.
Признаться, Сергей был равнодушен к такой новости. Мало ли какие подразделения существуют…
Вдруг на улице сквозь метель послышался нарастающий тяжелый гул дизельного двигателя БТР. Парни быстро затушили огонь и прижались к стене возле окна.
Павел ехал в электричке до Новосибирска. Сейчас для него главное было побыстрее убраться из Кольцово. Он сидел возле окна вагона, укутавшись в шарф и натянув шапку по самые брови. Очки он снял, чтобы не привлекать внимание, предполагая, что на него уже сделаны ориентировки. Он уставился в окно, чтобы не смотреть в окружавшие его размытые человеческие лица. Пассажиров в вагоне было много. Возле него сидела какая-то бабка, которая периодически охала и кашляла. Она держала на руках большую холщевую сумку, край которой упирался Павлу в бок. Судя по всему, бабке было скучно, и она порывалась поговорить с соседями. В лице Павла она не нашла собеседника, поэтому донимала женщину с ребенком, сидевших напротив. На расспросы бабушки с сумкой женщина отвечала неохотно и односложно: Да, едем в Новосибирск, да, к родственникам, на сколько, не знаем, зима нынче теплая, девочку зовут Настя, она не глухая и умеет разговаривать, но не хочет…
Спустя некоторое время Павел с остальными пассажирами вышел из теплого вагона на мороз, электричка прибыла на железнодорожный вокзал Новосибирска без опоздания. Сегодня было холодней, чем в предыдущие дни. Павел надел очки и поправил шарф, при дыхании изо рта вырывались клубы пара. Неужели начались Крещенские морозы?
Павлу нужно было добраться до касс и купить ближайший билет до Москвы. Он вошел в огромное облезлое зеленое здание вокзала и направился к кассам дальнего следования. Вдруг впереди себя он заметил военный патруль. Новосибирск, так же как и Кольцово, был режимным городом, поэтому военные патрули были обычным явлением. Чтобы не рисковать, он обошел военных стороной и подошел к кассам.
– Добрый день, мне, пожалуйста, один билет на сегодня до Москвы. На ближайший поезд, плацкарт.
Кассирша, блондинка с ярко-красными крашеными губами безразлично посмотрела на Павла и пустым голосом ответила.
– Билетов на Москву нет.
Павел растерялся.
– А на завтра?
– И на завтра нет.
– Девушка, пожалуйста, на какое число есть билеты?
– Продажа билетов на Москву временно закрыта.
Павел опешил.
– Это как? А с чем это связано?
– Молодой человек, я вам ответила, что билетов нет! Что еще вам надо?
– Как я могу добраться до Москвы? Мне очень нужно!
– Билеты продаются только по специальному разрешению военной комендатуры. Прямо по залу, затем направо в переход, там будет вокзальное отделение городской комендатуры. После проверки вашей личности и цели поездки вам могут выдать разрешение на Москву.
– Сколько времени занимает такая проверка?
– Дня два, может больше. Молодой человек, у вас всё? Не задерживайте очередь!
Павел оглянулся, в очереди за ним никто не стоял.
– Последний вопрос. Куда я могу уехать, куда есть продажа билетов?
Блондинка внимательно посмотрела на Павла.
– Свободная продажа билетов осуществляется в любом направлении, кроме Москвы и Московской области.
Павлу не понравилось, как кассирша смотрела на него, он поспешил поблагодарить и отошел от касс.
Новость про билеты его расстроила. Он начал думать, что ему делать дальше. Можно купить билет в какой-нибудь другой город, как можно ближе к Московской области, например в Тулу, а потом как-то добраться до Москвы. А можно попытаться подкупить проводника в московском поезде. У него было три бутылки водки, одна своя и еще две ему подогнал Виталий, у которого он ночевал прошлой ночью. Павел был чрезвычайно благодарен ему за это. Он решил пожертвовать одной бутылкой за возможность как можно быстрее доехать до Москвы. Оставалось узнать, когда будет поезд.
Он подошел к информационному табло и стал рассматривать расписание поездов. На Москву ближайший поезд отходил через три часа. У Павла было время, и он решил потратить его с пользой.
Продовольственные талоны действовали только в том регионе, в котором человек их получил. То есть, если на карточки, полученные в Новосибирской области попытаться что-то купить, скажем, в Екатеринбурге или Москве, то это не пройдет. Поэтому Павел побрел в ближайший продуктовый магазин, с целью максимально с пользой отовариться. В магазине рядом с привокзальной площадью, как обычно, было многолюдно. Сегодня завезли дефицитный сахар, так что к бакалейному прилавку не подступится. Павел занял очередь, и пошел по другим отделам. Водочный, как всегда, радовал глаз своей чистотой пустых полок. Одиноко стоящие три бутылки портвейна гордо занимали центральное место на главном прилавке. Порывшись в карманах, Павел достал талон на алкогольный напиток и обменял его на бутылку портвейна. Побродивши еще по магазину, рюкзак Павла пополнился буханкой ржаного хлеба, пачкой печенья, банкой тушенки и двумя консервами «кильки в масле». Дождавшись своей очереди в бакалейном отделе, Павел купил килограмм гречки, бутылку подсолнечного масла, ну и, как все, килограмм дефицитного сахара. Рюкзак отяжелел, но талоны еще оставались. Павел решил их обменять на что-нибудь из вещей, и поехал на «блошиный» рынок.
Павел вышел из метро на остановке «Березовая роща», где за дворцом культуры «Строитель» находился известный городской «блошиный» рынок. Раньше, десять лет назад, он был стихийным и работал только по выходным. Сейчас, когда работу найти было тяжело, а средств к существованию катастрофически не хватало, рынок превратился в ежедневно действующую торговую площадку. Здесь горожане имели возможность продать свои личные вещи или семейные реликвии, чтобы как-то заработать на еду. Тот, кто не хотел стоять, но хотел продать, пользовались услугами спекулянтов. Военные патрули и полиция, в принципе, не трогали обычных людей, только иногда могли накрыть какого-то жадного барыгу, который не хотел делиться. У Павла было несколько знакомых перекупщиков, услугами которых он периодически пользовался.
– Пашка, привет! – услышал он за своей спиной.
Это был один из его знакомых спекулянтов. В тулупе, шапке-ушанке и теплых унтах продавец был похож на полярника. На самом деле, Владимир Иванович и был когда-то полярным летчиком. Но с выходом на пенсию занялся интересным и доходным делом «купи-продай». Он стоял за низким импровизированным прилавком и поплясывал, чтобы согреться.
– Здравствуйте, Владимир Иванович.
– Давненько ты не захаживал, давненько. С чем хорошим?
– Да вот, Владимир Иванович, хочу несколько карточек поменять. Что у вас есть интересного?
– Могу предложить рога!
– Что? – удивился Павел.
– Рога оленя! Занятная вещь, советская, раритет!
–Нет, спасибо, рога не надо, – улыбнулся Павел.
– Да я знаю, что они тебе не нужны. Ты же не женатый? Ладно, я пошутил – рассмеялся в усы, выпустив наружу клубы пара, Владимир Иванович.
– Не-а, не женатый. Что есть из вещей?
Владимир Иванович задумался.
– Ничего нет, Паша, ничего, что тебя бы заинтересовало. Хотя нет, подожди!
Полярник полез куда-то за прилавок и достал тряпичный сверток. Он посмотрел по сторонам, снял рукавицы, развернул ткань, и из тряпок показался нож. Паша не поверил своим глазам, это был не просто нож, это был складной американский Spyderco Paramilitary. О нем он только читал в старых «довоенных» журналах, которые покупал здесь же, на барахолке. Он любил ножи, но заграничных, тем более Spyderco у него не было. Импортные фирменные ножи сейчас были огромнейшей редкостью.
У Павла перехватило дух. Он с замиранием сердца взял в руки нож и раскрыл его. Послышался «вкусный» щелчок и серебристое лезвие заблестело на солнце. Вот таким и должен был быть идеальный клинок, вот таким Павел и представлял себе совершенный нож. Павел слегка провел пальцем по режущей кромке и с удивлением отметил, каким острым было лезвие. Великолепная сталь, удобная рукоять, безупречный замок, Павел вертел его в руке и не хотел отпускать.
– Сколько? – выдохнул Павел.
– Ну, Паша, учитывая, что ты постоянный клиент, с тебя три пузырика.
Павел знал, что бывший полярник был хитрым и матерым спекулянтом, хорошо разбирающимся в людях. Он понимал, что Владимир Иванович поймал его на крючок и теперь не отпустит. Павел очень захотел этот нож и начал торговаться.
– Владимир Иванович! Это же грабеж! Три бутылки водки! – стал возмущаться Павел.
– Паша, прекращай. Ты же меня знаешь, я фигню не предлагаю.
– Но это же просто нож! Три бутылки водки за что, за обычный нож?!
– Павлик, это сейчас молодежь не умеет читать по-английски, потому, что в школах запретили иностранные языки. Это сейчас днем с огнем не сыщешь книг на немецком, английском и других языках. Хоть ты еще достаточно молодой, но мы-то с тобой еще той эпохи, плавали, так сказать, знаем, в иноземных буквах разбираемся. Так что, Паша, если согласен, рога могу тебе в придачу дать. Если не берешь, тогда знай, что из-за своего жмотства пропустишь Вещь!
Павел вздохнул. Он не мог себе позволить лишиться трех бутылок водки. По крайней мере, одна нужна была для оплаты поездки в Москву.
– Владимир Иванович, у меня есть только две бутылки и продуктовые карточки.
– Ладно, показывай, что за карточки.
Павел достал талоны и передал барыге. Тот быстренько их пересмотрел.
– Нет, Паша, извини, маловато будет.
– У меня есть еще бутылка портвейна. Но это все, больше у меня ничего нет!
Владимир Иванович сделал вид, что думает, пожевывая усы, потом выпустил клуб пара и сказал.
– Что ж, по рукам. Но это только потому, Паша, что я тебя давно знаю!
Пока Павел доставал из рюкзака портвейн и водку, Владимир Иванович продолжал говорить о том, какой он хороший продавец, как он ценит покупателей, особенно таких хороших как Паша, и, вообще, все покупатели хорошие, когда им от Владимира Ивановича что-то нужно, но Паша – самый хороший…
– Ну, ты, Павлик, заходи, не забывай меня, – дал напутствие довольный сделкой бывший летчик.
– Да-да, конечно, – пробубнел под нос Паша, пряча новую драгоценность за пазуху.
– Кстати, Павел, советую сейчас на метро не ехать.
– Почему? – насторожился парень.
– Облава. Свои люди рассказали, что сейчас шманать будут, или может уже начали. Ищут кого-то в метро. Езжай на автобусе.
– Спасибо, Владимир Иванович! – ответил Паша и быстрым шагом пошел на автобусную остановку.
На остановке было достаточно многолюдно, автобуса давно не было. Пытаясь согреться, все стояли и переминались с ноги на ногу. Две женщины обсуждали продукты в магазинах, угрюмый мужчина в «собачьей» шапке курил ядовитый «Беломор», еще один молодой мужчина с самоваром в руках, по всей видимости, с «блошиного» рынка. Чуть далее кучка замерзших подростков, без шапок, потому что уже взрослые, смеялись друг над другом. Вдруг толпа зашевелилась, пошел невнятный галдеж и все повернули головы на дорогу. Паша так же начал вертеть головой, пытаясь понять, что происходит.
Толпа гудела, больше всех шумели подростки.
– Смотри, это Хонда!
– Это не Хонда, это Мазда, у Хонды значок другой!
– Может это Роллс-ройс?!
Павел понял, чем вызван ажиотаж. По улице, не спеша, ехала иномарка. Старый красивый седан серебристого цвета, то ли немец, то ли японец, Павел в марках не разбирался.
После установления Холодной Стены, автомобили иностранного производства попали в опалу, а автолюбители просто – попали… Запрета на использование иномарок, как такового, не было. Катайся, сколько хочешь. Но! Был введен непомерный налог на владение заграничным автомобилем. А запчасти? А профессиональное обслуживание? Этого больше не было. После закрытия всех торговых отношений с миром, российское руководство гордо объявило о возрождении отечественного автомобилестроения. Правительство развернуло масштабную пропаганду, были запущены государственные программы обмена «вражеских» автомобилей на отечественные. За каждый сданный в утиль европейский кроссовер или японский седан были обещаны новые современные Патриоты, Калины и Волги. Люди, поддавшись на пропаганду, задавленные налогом и страдающие от отсутствия запчастей массово стали сдавать свои машины. Для удовлетворения спроса, государством были «приватизированы» заводы мировых автомобильных гигантов, которым не посчастливилось открыть свои производства в России еще до установления Стены. Но то ли иностранцы успели вывезти чертежи и оборудование, то ли у местных автостроителей руки не из того места, но отечественных аналогов «фордов» и «хюндаев» так и не получилось. Нет, конечно, свои отечественные автозаводы работали на полную мощность, клепали во всю Лады и УАЗики, но этого было мало и это было не то... Российский автолюбитель, сдавший на металлолом три года назад своего немецкого красавца, дождался очереди, взамен Туарега пересел в Калину, и был счастлив. Три года – это быстрый срок, многие до сих пор ждут своей очереди на машину. В общем, возрождение российского автопрома, как всегда, грандиозно началось, и бесславно продолжается до сих пор.
Сейчас встретить иномарку на улицах города было редкостью. Среди старых «Москвичей» и современных «Жигулей» проезжавший мимо седан смотрелся как заморский лев среди кошек и собак. Иномарка на дороге вызывала восторг у зевак также, как в начале девяностых, когда иномарки только начинали появляться в нашей стране. В то время их тоже было мало, но тогда это только начиналось. А сейчас их мало, потому, что все закончилось…
– Это Мерседес!
– Нет, это Хонда, я видел в журнале такой!
В это время подъехавший автобус перегородил обзор, и диковинный седан исчез из вида.
Поезд Новосибирск – Москва со звучным названием «Сибиряк» уже стоял на своем пути. Молодой человек, укутанный шарфом, с рюкзаком наперевес о чем-то пытался просить проводника. Проводник, худой мужчина в синей униформе железнодорожника стоял и смотрел на Павла грустными глазами.
– Пойми ты, парень, не могу я тебя взять. Не могу! Если я тебя возьму без разрешения, то ты проедешь до первой большой станции. Первый обход и проверка документов и все, ты попался! И я тоже. Так что, извини, нет.
– У меня есть бутылка водки, настоящая заводская, не суррогат!
– Нет, парень!
– У меня есть еда, деньги, я все отдам, спрячьте меня куда-нибудь!
– Нет, без разрешения не возьму.
– Я не успею сделать разрешение! Мне срочно нужно в Москву!
– Иди, я сказал, ступай отсюда, или я вызову полицию.
Павел подобрал рюкзак, поправил съехавшие очки и побрел, раздосадованный, назад, в здание вокзала. Он попытался договориться с тремя проводниками, никто не согласился. Вдруг его кто-то окликнул.
– Эй, паренек, я слышал, тебе на Москву разрешение нужно?
Павел оглянулся на голос и увидел озирающегося по сторонам неприятного типа в кожаной куртке и черной шерстяной шапочке. По характерному виду потрепанной одежды и бегающим настороженным глазкам Павел сразу определил, кто перед ним. Один из местных вокзальных гопников, которых тут было валом. Человек скривился, высушенная темно-коричневая кожа расползлась мелкими складками, и сквозь щель, которая, по идее, должна была бы быть улыбкой, показались остатки кариесных зубов. Лицо этого вокзального проходимца почему-то Павлу показалось знакомым.
– А что, можешь сделать разрешение?
Человек затянулся папиросой, сплюнул под ноги и подошел вплотную к Павлу.
– А чем ты богат, паренек? Что можешь предложить взамен? – на Павла повеял смрад табака, перегара и больных зубов.
Павел скривился и отступил на шаг. Точно, он где-то видел этого типа, или кого-то, больно похожего на него.
Он знал, что при общении с такими людьми, главное было не показывать слабость. Если смалодушничать или проявить трусость, тогда с тебя не слезут.
– Есть деньги.
Человек издал хриплый смешок.
– Деньги это хорошо. А может золото? Водка? Оружие есть?
– Я же сказал, деньги.
– Ты, паренек, не груби. Показывай.
– Что тебе показать?
– Какой ты не понятливый, деньги покажи, что они у тебя есть.
– Покажи сначала разрешение.
Снова послышался противный смешок.
– Я что, буду пустые бланки с собой таскать? Показывай деньги, или не видать тебе разрешения.
Возможно, это был развод, и Павел совершал ошибку, но у него не было выбора, ему нужно было это чертовое разрешение. Он полез за пазуху и достал пачку купюр.
– Здесь пять лимонов.
– Маловато, паренек, но ладно, пошли.
– Куда?
– Туда! Разрешение делать. Я что, тут его писать буду?
«Ты умеешь писать?» – мысленно спросил его Павел, а вслух произнес.
– Я тебе скажу свою фамилию и инициалы, а ты иди, пиши. Я тебя здесь подожду.
– Я же тебе сказал, не груби, паренек. Давай рубли и жди меня здесь.
– Нет, так не пойдет.
– Нет, так нет, – произнес тип, посмотрел по сторонам и сплюнул на перрон, – тебе в Москву надо, не мне. Прощай, паренек.
Павел остановил его.
– Ладно, пошли, показывай дорогу.
Они двигались по каким-то привокзальным закоулкам, затем зашли в небольшое здание с черного входа и спустились в подвал. Павлу эта идея нравилось все меньше и меньше. На всякий случай он достал из-за пазухи свой новый нож и положил в карман куртки. Он уже начал ругать себя за легкомыслие и думал, как сбежать отсюда.
– Все, пришли, жди здесь, давай бабки и паспорт, – произнес тип возле железной двери, над которой светила тусклая лампа без плафона.
– Я пойду с тобой.
– Тебе туда нельзя, там охрана. Ты думал, что бланк я заполнять буду? Не, контора пишет. Не дрейф, тут все серьезно, правильные пацаны дело делают, я только посредник. Жди, пять минут и ты в шоколаде, можешь ехать в свою Москву.
Павел достал деньги и паспорт и передал человеку. Спустя секунду тот исчез за дверью. Почему-то Павел чувствовал себя лохом. И это чувство усиливалось с каждой пройденной минутой. Прошло пять минут, из-за двери никто не вышел. Павел приоткрыл дверь и заглянул вовнутрь. Такой же коридор, через шесть метров поворот. Он, не спеша, прошел коридор, заглянул за угол и увидел ступеньки наверх. За ступеньками тоже была дверь, которая была приоткрыта, и сквозь щель пробивался дневной свет. Это был выход на улицу. Павел все понял, его развели. В принципе, он предполагал такое развитие ситуации, но он хотел рискнуть. Но могло быть и хуже, его могли избить и отобрать все. За деньги Павел особо не переживал, у него были еще, а вот паспорт…
