Текст книги "Супруг для вампира"
Автор книги: Арина Рин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Лучше бы ты отказался, Джек. Я бы помог тебе сбежать.
– Ты действительно думаешь, что от них можно сбежать?
– Ты бы наверняка попытался, если бы смог побороть себя.
– Я не смогу. Стыжусь этого и ничего не могу с собой поделать. Я должен поехать туда. Почему – не знаю. Просто должен.
– Может, ты просто не понимаешь истинного положения вещей? – спросил Герберт с легким раздражением. – Ты будешь не просто гостем, ты будешь практически его собственностью. Собственностью Темного, о котором ты даже ничего не знаешь! Тебе придется спать с ним!
– Чушь! Я ему нужен не для этого.
– На это очень похоже, не спорю, но зачем тогда он предлагает брак? Он мог бы просто пригласить тебя ненадолго, взять то, что ему нужно, и отправить обратно. У него на тебя долгосрочные виды, а значит, возможно, и разнообразные интересы.
Правду сказать, Джеку стало не по себе от таких слов, и все же в своей правоте он был уверен больше:
– Не будет такого. У Неземных очень придирчивый вкус, а я красавцем никогда не был. Вряд ли он заинтересуется мной в этом плане.
– Ты всегда считал себя невзрачным, и это всегда было твоей величайшей ошибкой.
– Но это правда. Я не красавец. Если честно, было бы логичнее, если бы приехали за тобой, а не за мной.
– Уж лучше бы так. Мне бы и то легче было.
– Не бойся. Я уверен, убивать меня никто не собирается.
– Смерть – не единственная беда, в которую ты можешь попасть. И не бояться я не могу. Ты мой единственный брат.
– Меня это тоже не радует. Я никогда с тобой не расставался. Да и, по сути, кроме тебя, у меня никого больше нет. Вот это будет моей худшей бедой – не иметь возможности спросить у тебя совета, да просто поговорить.
– Еще не поздно сбежать.
– Нет. Даже если попытаюсь, ноги все равно принесут меня обратно. Нет смысла и пытаться. К тому же, подумай о маме. Если я откажусь, ей придется вернуть сокровища. Этого она точно не переживет.
Герберт хотел уже выругаться, но, заметив смешинки в глазах Джека, сдержался:
– Нашел о чем беспокоиться.
– Мама, мама, – Джек с грустью покачал головой. – Она не лучший человек на свете, но и не худший. Я буду скучать по ней.
– Она тоже будет скучать. Хоть и не сразу поймет это.
– Точно.
– Надеюсь, тебе хотя бы разрешат отправлять нам почту.
– Попробуют пусть не разрешить. Я не собираюсь там никого бояться. Может быть, я и сбегу со временем. Но сначала я должен все выяснить. Это чертова история не дает мне покоя уже десять лет.
– Ты не сможешь сбежать. Обычные люди иногда попадают в Кмир, но никогда не возвращаются. Это дорога в один конец.
– Не говори мне этого. Я не верю, что никогда больше не увижу тебя. Мы еще обязательно встретимся. Обещаю.
Помолчав, Герберт сухо ответил:
– Так и быть. Поверю.
Неандер Шем не слишком удивился, услышав положительный ответ Джека. Он, очевидно, был готов к такому повороту событий и выглядел так, словно ничего другого и не рассчитывал услышать. Это несколько обеспокоило парня, но менять что-либо было уже поздно.
В этот раз лэрк не стал церемониться и предложил немедленно отправляться в путь. Возражать Джек не стал не потому, что боялся, а потому что понимал: чем скорее он уедет, тем легче будет всем. Да и не было смысла оттягивать неизбежное: он дал добро, а значит, в некоторой степени находился теперь во власти того, кто прибыл за ним.
Таким образом, через полчаса его небольшой саквояж был собран и перенесен в карету с единорогами, а сам он стоял рядом с ней у ворот дома, глядя на стоящую перед ним мать, Герберта и немногочисленных слуг их семьи. Последние выглядели совершенно раздавленными (Джек всегда был добр к ним, и они искренне любили его), а мать и вовсе рыдала навзрыд.
Джеку было больно смотреть на нее, но еще больнее становилось при виде Герберта, пытающегося выглядеть бодрым и веселым (ему не хотелось, чтобы путь Джека был омрачен еще и его убитым видом), хотя глаза его блестели явно не от радости. Джек долго успокаивал Селину, но так и не добился успеха. Поняв, наконец, что ей не станет лучше, пока он не исчезнет, он крепко обнял Герберта.
– Мы еще встретимся, – быстро проговорил он ему на ухо. – Я добьюсь этого, вот увидишь.
– Буду ждать, – Герберт крепко обнял его в ответ, затем мягко отстранил от себя и кивнул в сторону кареты.
Бросив последний взгляд на рыдающую мать, на разбитых, будто осиротевших слуг, Джек стиснул зубы и прыгнул в карету. Изящная дверца тут же захлопнулась за ним, отделив от внешнего мира, и Темный Экипаж устремился вперед, навсегда увозя его прочь от матери и брата, а заодно и от единственного знакомого ему мира, в который, как он смутно чувствовал в глубине души, ему больше не суждено было вернуться.
ГЛАВА 3
Внутри Темный Экипаж представлял собой довольно-таки занимательное зрелище. По сути, это была небольшая комната, выдержанная в темных, преимущественно синих тонах – очень мрачная и чрезвычайно роскошная. Одна только ткань, обивавшая сиденья, походила на мягкий хрусталь, и Джеку было крайне некомфортно сидеть на ней. Он боялся, что от резкого движения она может просто-напросто рассыпаться в пыль.
Окна были необычные и весьма загадочные. Необычные, потому что представляли собой кроваво-красные стеклянные изображения с большими белоснежными цветами по центру, а загадочные, потому что, как Джек ни пытался, ему так и не удалось открыть ни одно из них. Крепления были самые элементарные, он видел такие сотни раз, но на его попытки сдвинуть их с места они никак не реагировали.
Это было очень странно, потому что все остальное в карете находилось в превосходном состоянии, и подобный дефект на фоне общего совершенства казался просто непостижимым. Да и силу Джек прилагал немалую, пытаясь открыть их, а тщедушным он отнюдь не являлся.
В итоге он не смог даже обернуться, чтобы посмотреть в последний раз на отцовский дом и попрощаться мысленно с улицами родного графства. С другой стороны, возможно, это было даже к лучшему. Он и так чувствовал себя ужасно, расставаясь с Гербертом, а созерцание того, как между ними растет расстояние, и вовсе могло довести его до слез. Плакать же ему сейчас совсем не хотелось. Он сам принял это решение и считал себя обязанным достойно следовать выбранному пути.
Около часа он бездумно прислушивался к звукам снаружи, но не слышал ничего, кроме мерного цоканья быстро переступающих единорожьих копыт и стука колес по неровной дороге. Как ни странно, его совсем не трясло, и в какой-то момент он, сам того не заметив, задремал, уложив голову на безобразно хрупкую синюю подушку.
Как это часто бывает в дороге, проснувшись, он не мог точно сказать, сколько времени проспал, но зато ему было совершенно ясно другое: с Темным Экипажем случилось что-то странное, пока он пребывал в забытьи.
Странным было то, что он больше не слышал ни стука копыт по дороге, ни приглушенного грохота вращающихся колес. Впору было подумать, что карета остановилась, но нет! Она двигалась, но каким-то совершенно необъяснимым образом! Ее будто тянуло куда-то сквозь толщу воды или наоборот: несло на невидимых крыльях прямо по воздуху…
Джек предпринял еще одну попытку открыть окно, и, к его великому удивлению, на этот раз она увенчалась успехом! Щеколда отъехала в сторону так легко, что у него не осталось никаких сомнений: она с самого начала была в полном порядке, просто кому-то не хотелось, чтобы он выглянул наружу сразу после отъезда, потому окно и оказалось заблокированным.
Он не успел задуматься о причинах этого довольно-таки грубого решения, так как его вниманием завладел вид за окном. Стоит отметить, что в первый момент он едва поверил собственным глазам. Ибо Темный Экипаж действительно находился в воздухе, летел прямо по небу в неведомом направлении, утопая в сияющих белоснежных облаках. Облака напоминали пушистую сладкую вату и смотрелись просто фантастически на фоне ясного кристально синего неба, чистого, как лед.
Джек не сразу понял, какие силы держат карету в воздухе, да еще и на таком внушительном расстоянии от земли. Высунувшись из окна, он убедился, что единороги так и остались бескрылыми, они просто неслись по облачной перине, не чувствуя, по-видимому, никакого дискомфорта, и без каких-либо усилий тянули за собой и корпус кареты.
Какая-то настойчивая мысль, будто юркий зверек, нетерпеливо билась у Джека в голове, но он никак не мог ухватить ее за хвост. В конце концов, ему пришлось сдаться, но от окна он уже не отрывался ни на минуту до самого конца путешествия.
Что и говорить, это было то еще странствие. Облачный океан, неспешно паривший под пронзительной синевой дневного неба, легко убедил бы Джека в том, что ему все это лишь снится, если бы он не ощущал прохладный ветер на лице, слишком реальный, чтобы его можно было принять за иллюзию.
Каким-то образом он знал, что облака и небо, которые он наблюдал, уже не принадлежали тому миру, в котором он прожил всю свою жизнь. На первый взгляд, все было таким же, но душой он понимал: что-то все же было уже не так.
Момент, когда Темный Экипаж пересек границу между миром смертных и Кмиром, он, очевидно, проспал. Впрочем, даже если бы он бодрствовал, вряд ли ему бы удалось заметить что-то особенное: окна в тот момент, скорее всего, были еще заблокированы.
Неандера Шема он тоже не видел: тот, вероятно, управлял Экипажем со специальной закрытой площадки на торце кареты, которую никак нельзя было разглядеть изнутри салона; это было что-то вроде места кучера, только удобнее и с надежной прямоугольной крышей.
Честно говоря, Джек был даже рад своему уединению. Лэрк не сделал ему ничего плохого, но парень знал: тот был всецело предан своему господину, и рассчитывать на его болтливость или тем более откровенность явно не приходилось.
Уже близился закат, когда Экипаж начал снижаться.
Джек сразу почувствовал это слабое скольжение по незримым воздушным потокам, а когда облака вокруг рассеялись и остались далеко в вышине, он окончательно убедился в том, что оказался в стране Темных.
Внизу, насколько хватало глаз, перед ним простирался огромный величественный лес, и лес этот, вопреки привычному для него миру, был не зеленым, не бурым, даже не желтым, а темно-фиолетовым. Кроме того, верхушки некоторых деревьев ярко мерцали на солнце, что придавало и без того фантастической картине еще более необыкновенный и пугающий вид.
Вскоре они мчались уже над самой поверхностью, так что вершины многих деревьев находились не более чем в двух метрах от колес Экипажа.
Высунувшись по самые плечи, Джек смотрел вниз неотрывным взглядом, чувствуя глубокое непреодолимое волнение.
В какой-то момент в гуще леса возникло что-то вроде широкой воздушной тропы, и карета рванула к ней, мгновенно углубляясь в лес.
Вокруг сейчас же потемнело, и перед Джеком открылся еще более удивительный, поражающий воображение вид. Перед ним был лес, который по праву можно было назвать неземным. Стволы деревьев здесь были не коричневые и даже не зеленоватые, а черные, как свежая смола, и по всей поверхности они были покрыты тончайшими серебряными прожилками, излучавшими слабое свинцовое сияние. Листва же была будто усыпана аметистовой пылью, таким ярким и насыщенным был ее невиданный оттенок.
Поначалу лес казался необитаемым, но вскоре Джек стал замечать его таинственных и не менее сказочных жителей.
Первым, кого он увидел, был нард – небольшой изящный зверь, похожий на оленя, но с зеленой шерстью и продолговатыми белыми пятнами вдоль боков. Он стоял у огромного дерева и с любопытством наблюдал за летящей у самой земли каретой, пока она не скрылась из виду. Джек тоже не отрывал от него глаз, пока только было возможно, и в ушах у него при этом едва не звенело.
Он действительно едва мог поверить тому, что видел. Ведь в его мире все считали нардов вымышленными существами, которых даже в Кмире на самом деле никогда не было!
Колеса Темного Экипажа, в конце концов, ударились о поверхность лесной тропы, и копыта единорогов мощно забили по каменной кладке.
Джек ни на секунду не отлипал от окна. Вскоре у самой обочины он заметил нечто комичное и незабываемое: там была целая группа большущих ежей с изумрудно-зеленым игольчатым панцирем. Они все вместе двигались куда-то и так смешно переваливались с боку на бок, что, несмотря на всю свою усталость и беспокойство, Джек не мог не улыбнуться.
И уже под конец (хотя он еще не знал, что их путь уже был почти завершен) ему удалось уловить мелькнувшую в лесу Белую Скиталицу.
Белыми Скиталицами в мире смертных называли крошечных лесных фей, обладающих необычной способностью: они могли правдиво ответить на один любой вопрос того, кто их поймает. Причем вопрос этот мог быть каким угодно: вплоть до срока жизни или еще более недостижимой информации.
В Серебряном Котле никто не верил в существование Белых Скиталиц; как и нардов, их считали вымышленными сказочными созданиями, немыслимыми даже для всемогущего Кмира.
Однако у Джека не было сомнений: он видел именно Белую Скиталицу. Она в точности соответствовала описанию, прочитанному им в детстве в старинной книге сказок: там она была представлена, как миниатюрное летающее существо, оставляющее за собой длинный шлейф беловато-красного свечения. Ничто другое не могло выглядеть также, Джек твердо знал это и чувствовал себя еще более раздавленным от этой ужасающей уверенности.
Лесной массив вскоре начал редеть и, наконец, полностью исчез, открыв Джеку цель его долгого путешествия.
Замок Диамондик был даже больше, чем он предполагал. Это был целый город-крепость, мощный, богатый и пасмурный, впрочем, как и Темный Экипаж, в котором он провел уже неизвестно сколько времени.
Стрельчатые башни замка, достигавшие чуть ли не самых облаков, вызывали болезненное чувство подавленности, а огромный фонтан перед главным входом, представлявший собой извилистую горную статую, в первый момент и вовсе напомнил Джеку какого-то затаившегося монстра, способного в любой момент взвиться на дыбы.
Когда карета остановилась, и Неандер Шем открыл дверцу салона, Джек чувствовал себя в высшей степени скверно. Собственное тело казалось ему странно ослабевшим, перед глазами все плыло, а дыхание было затрудненным, словно воздух вокруг него внезапно закончился. Все же он смог благополучно выбраться из Экипажа и при этом, как ему казалось, не выдать своей слабости.
Первое, на что невольно обратился его взгляд при выходе, были единороги. Посмотрев на них, он сразу получил ответ на свой недавний вопрос. Острые рога единорогов, которые до этого момента он считал их естественным украшением, излучали равномерное серебристое сияние, которое сразу же воскресило в его уме еще одно ценное воспоминание.
Он понял, что перед ним были не обычные единороги (хотя и обычные в Кмире были весьма редки), а Серебряные Ихастры – высшая порода единорогов с особым магическим рогом, позволяющим летать им самим, а также переносить на любые расстояние тех, кого угодно их хозяину.
Джек не стал подходить ближе, так как боялся зашататься по пути, но сам факт произвел на него сильное впечатление и заставил даже почувствовать некий страх к владельцу этих редчайших существ. Судя по его богатствам, это действительно был очень могущественной и влиятельный представитель Неземной элиты.
У входа в замок, на широкой длинной лестнице, их ожидало около пятнадцати слуг, выстроившихся в два ровных аккуратных ряда. Обычными людьми они, конечно, не являлись. Это были невысокие хрупкие на вид существа, похожие на людей, с загнутыми книзу ушами, пепельными волосами и темно-красными глазами. Среди них были представители как женского, так и мужского рода, и все они выглядели очень юными, почти подростками.
Об этих существах Джек тоже читал в свое время, но сейчас не мог вспомнить их название. Они являлись родовыми спутниками вампиров из касты Черных Рыцарей (самой могущественной касты в Кмире), ухаживали за ними с детства и служили на протяжении всей их жизни, никогда не желая для себя чего-то большего.
Джек чувствовал себя так паршиво, что не смог даже толком ответить на их вежливый поклон. С каждой секундой ему становилось все хуже; должно быть, так на него повлияло необычное путешествие или пересечение незримого барьера между Кмиром и территорией смертных.
В замке ему стало еще хуже, и он утратил всякий контроль над происходящим. Замечал только, что его ведут куда-то по широким светлым коридорам, через невероятно роскошные просторные залы и галереи. Галерей и павильонов было так много, что в какой-то момент он усомнился, придет ли им когда-нибудь конец.
Неандер Шем был рядом, кажется, он сказал с легкой улыбкой:
– Вы необычный человек. Люди обычно легко переносят полеты на Ихастрах, а у вас отдача прямо как у…
Как у кого – Джек не расслышал, так как сосредоточился в этом момент на том, чтобы устоять на ногах при особенно остром приступе головокружения.
Наконец, его ввели в какую-то комнату, и Неандер Шем спокойно пояснил, не переступая порога:
– Отдыхайте, молодой господин. Когда проснетесь, вам станет лучше. Задуйте одну из лиловых свеч, если захотите позвать слуг. Приятного отдыха.
С этими словами он удалился, беззвучно прикрыв за собой дверь.
Джек немедленно бросился к кровати. Он не стал даже разглядывать комнату, хотя одного мимолетного взгляда хватило, чтобы понять: с его прежней комнатой она не имела никакого сходства. Слишком большая, роскошная до вычурности и с огромной высокой кроватью под тяжелым балдахином – она казалась даже немного пугающей, возможно, из-за того, что все шторы были задернуты.
Впрочем, Джек отметил все это лишь мельком, а как только его измученная голова коснулась подушки, какие бы то ни было мысли и вовсе перестали его беспокоить.
ГЛАВА 4
Утро встретило Джека ярким солнечным светом, пробивающимся сквозь прорези в шторах, и восхитительно ясной посвежевшей головой.
Как и сказал Шем, отдых действительно помог ему; от его недавней дурноты не осталось и следа, и теперь он хотел как можно скорее выяснить, какая участь, собственно говоря, ожидала его в этом доме. И еще он бы не отказался от завтрака, причем совершенно любого: сейчас он бы с радостью вцепился даже в самую черствую корку хлеба.
Спрыгнув с кровати (она была настолько высокой, что это даже раздражало), он направился к огромному платяному шкафу в левой стороне комнаты. Переодеться ему тоже было необходимо. Он все еще был в одежде, в которой выехал из дома, и, пускай времени с тех пор прошло не так уж и много, ощущение у него было такое, словно он таскал этот костюм года два.
Одежды в шкафу было столько, что хватило бы, по меньшей мере, на небольшую школу, и вся она, как ни странно, идеально соответствовала комплекции Джека. Однако радоваться тут было нечему, так как костюмы здесь в основном были как раз такие, какие Джек терпеть не мог: страшно нарядные, величавые и пафосные, в которых не то что свободно двигаться, но даже дышать не представлялось возможным.
Вообще-то Джек был очень опрятным и чистоплотным парнем, но одевался он всегда просто, как, в общем, и все мужчины в Серебряном Котле. Ему приходилось много чего делать по хозяйству, возиться со скотом и другими домашними животными, и потому вполне естественно, что ему нравилась простая и, самое главное, удобная одежда.
Однако вещей, привезенных из дома, он нигде не обнаружил. Поэтому пришлось смириться и выбрать-таки костюм из предложенного блеска.
Долго думать он не стал и выбрал более-менее широкие штаны из легкой темно-коричневой ткани и длинную белую рубашку, которая привлекла его простотой застежек. К сожалению, недостатки в ней тоже были: слишком твердые рукава и воротник, складывавшийся на груди в какую-то глупую гармошку (которая на самом деле смотрелась очень красиво и солидно), но искать что-то другое он не стал, потому что ему все это уже положительно надоело.
К рубашке также прилагался симпатичный черный жилет то ли из атласа, то ли из велюра, который Джек благополучно оставил без внимания. Ясно было, что передвигаться в таком огромном доме босиком никому не полагалось, и потому он рискнул надеть ботинки из нижнего отделения шкафа. Вот тут ему не на что было пожаловаться. Хотя ботинки тоже выглядели очень нарядными, почти глянцевыми, это была, тем не менее, самая удобная обувь, которая когда-либо была у него в жизни.
Полностью одевшись, он провел пару раз по волосам блестящим деревянным гребнем и направился к выходу из комнаты.
Странную фиолетовую свечу, горевшую ровным пламенем на небольшом столике у окна, он не стал трогать, во-первых, потому что хотел произвести разведку самостоятельно, а не вызывать кого-либо сюда, а во-вторых, потому что такой способ привлечения внимания был дик для него и казался даже немного пугающим.
За дверью было мрачно, пустынно и убийственно тихо. Громоздкий коридор расходился направо и налево двумя многообещающими багровыми тоннелями, вызывавшими столько же доверия, сколько вход в какую-нибудь древнюю гробницу. Джек, тем не менее, легко подавил это гнетущее чувство и решительно двинулся вперед по правому коридору.
Первый же поворот стоил ему довольно ощутимого испуга. На самом углу, так, что его невозможно было увидеть заранее, стоял нокт – теперь-то Джек вспомнил их название – один из родовых служителей графа Малфреда Элермонта.
Наверно, это был самый юный представитель рода из всех, что обитали в замке. Он едва доходил Джеку до плеча и внешне казался чуть ли не двенадцатилетним мальчишкой. Вот только взгляд портил впечатление. Взгляд, который никак нельзя было назвать детским, уж слишком серьезным, льдисто-спокойным было его выражение.
– Доброе утро, молодой господин, – нокт низко поклонился и снова устремил на Джека свои непроницаемые темно-алые глаза. – Неандер Шем ожидает вас в Синей Гостиной. Если вам угодно, вы можете встретиться с ним перед завтраком.
– Хорошо, – немедленно ответил Джек. – Где это?
– С радостью провожу вас.
Нокт развернулся и двинулся к ближайшей двери. Джек без колебаний последовал за ним, охваченный любопытством и некоторой тревогой. Он знал, что в любой момент может столкнуться с хозяином дома и боялся, как бы эта встреча ни застигла его врасплох.
Им пришлось пройти что-то около семи бескрайних коридоров, два огромных праздничных зала, в которых Джек почувствовал себя крошечным насекомым, и одну длинную картинную галерею, прежде чем перед ними, наконец, возникла Синяя Гостиная. Это была великолепная (впрочем, как и все здесь) прямоугольная комната с помпезной синей мебелью, светло-голубыми стенами и многочисленными окнами, занимавшими почти всю правую стену. В центре комнаты располагался небольшой круглый стол, обитый матовой серебристой тканью, и два изящных стула вокруг него, сиденья которых были покрыты такой же серебряной тканью.
За столом сидел Неандер Шем, перед ним лежали какие-то непонятные предметы и коробочки, а сам он внимательно читал какую-то книжку в темно-коричневом переплете. При виде Джека он отложил книгу в сторону, встал и глубоко поклонился.
– Доброе утро, господин. Прекрасно выглядите.
Джек не слишком этому поверил: аляповатый воротник все не давал ему покоя, но, естественно, говорить об этом он не стал и спокойно ответил на приветствие.
– Мне необходимо заверить некоторые документы, связанные с заключением брачного союза между вами и нашим господином. Это простые формальности, которые не займут много времени. Если позволите, мы можем разобраться с этим прямо сейчас.
Джек немало удивился, хоть и не показал этого. Он был уверен, что о формальностях ему сообщит сам инициатор союза, а не его поверенный. Но задавать вопросы не было смысла.
Как только они сели за стол, Неандер пододвинул к Джеку странное деревянное полотно овальной формы, накрытое необычной крышкой. Крышка была сделана из какого-то странного материала: это было явно дерево, но абсолютно черное, с бесчисленными золотыми прожилками.
Откинув крышку, Джек увидел гладкий белоснежный холст маленькими багровыми пятнами посередине. Пятен было ровно пять, и, судя по их размеру и расположению, это были отпечатки пальцев чьей-то руки. Странным было то, что кровь выглядела очень застарелой, местами она так обсохла, что почти стерлась. Складывалось впечатление, что отпечатки были сделаны не недавно, а лет пять, а то и десять назад…
– Что с этим делать? – Джек поднял взгляд на Шема.
Тот протянул ему маленький стеклянный сосуд с бесцветной жидкостью внутри.
– Окуните в раствор пальцы и наложите точно на отпечатки.
Джек подчинился, осторожно, чтобы не расплескать, сунул пальцы в сосуд. Первое впечатление оказалось обманчивым: раствор вовсе не был жидким. Джеку показалось, будто его пальцы вошли в густую кашицу из побитого льда, но когда он вытащил руку, его кожа была абсолютно сухой.
Возле входа в гостиную послышалось какое-то движение. Посмотрев туда, Джек с удивлением увидел, по меньшей мере, семь ноктов помимо того, что привел его сюда. Они все стояли у входа и пристально, с каким-то испуганным вниманием наблюдали за ним. Он понял, что то, что он собирался сейчас сделать, было гораздо серьезнее, чем он думал секунду назад.
– Что будет после того, как я это сделаю?
– В роду Элермонтов законные браки большая редкость, – вдумчиво проговорил Неандер. – Подобная серьезность им не свойственна. Но вы – особый случай. Как я уже говорил, граф Элермонт чрезвычайно серьезен по отношению к вам. И к заключению брака он подошел со всей ответственностью. Полотно, что лежит перед вами, сделано из Священного Древа Бриколахэ – редчайшей ценности нашего мира. Брак, заключенный на его основе, не может быть расторгнут ни при каких обстоятельствах.
У Джека что-то упало внутри.
– Зачем ему это?
– К сожалению, такой информацией я не обладаю, – вежливо ответил Шем.
Вернее, вежливо солгал, в чем Джек был уверен не менее твердо, чем в серьезности происходящего. Он застыл с поднятой рукой в каком-то заторможенном смятении, не доверяя ни Шему, ни самому себе.
Брак, который невозможно расторгнуть.
Его разум буквально надрывался в исступленных мольбах об отступлении, но тело не шевелилось. Сознание корчилось от страха и нежелания впутываться во что-то настолько гнетущее, а глаза неотрывно смотрели на Священное Древо. А потом он уверенно вытянул руку (которая даже не дрогнула!) и прижал пальцы к багровым отпечаткам. И едва не закричал.
Подушечки будто пронзило раскаленными иглами, а белая поверхность холста запылала пронзительным ярко-красным пламенем. Джек моментально отдернул пальцы и увидел на коже одинаковые глубокие ранки, будто действительно следы от толстых игл.
Пламя между тем неистовствовало еще минуты две, прежде чем, наконец, медленно угасло. Застарелых отпечатков больше не было видно, их покрывали свежие пятна густой малиновой крови, а холст вокруг них был исчерчен тончайшим лилово-алым узором, который не могло создать ничто, кроме чистой магии.
Подняв взгляд на Шема, Джек почувствовал еще большую тревогу. Обычно невозмутимый, сдержанный лэрк казался в этот момент… потрясенным.
– В чем дело?
– Это всегда причиняет боль, – медленно проговорил Неандер, – но пламя… такого я еще не видел.
– И что это значит?
– Не имею ни малейшего понятия. Возьмите эту мазь. Обработайте раны.
Джеку не очень-то хотелось следовать его указаниям после той боли, что он испытал, но возражать хотелось еще меньше. Впрочем, в этот раз указание было весьма ценным. Боль прошла через пару мгновений после того, как пальцы коснулись мази, а еще через секунд десять не осталось следа даже от ранок. Джек был так ошеломлен всем произошедшим, что уже не сильно удивился этому.
Далее Неандер попросил его расписаться на трех больших, нарядно оформленных бумагах, также подтверждающих законность заключаемого брака, и в конце протянул маленькую элегантную коробочку, покрытую мерцающим темно-синим бархатом.
– Это подарок от нашего господина. Символ вашего официального вступления в семью.
Открыв коробочку, Джек едва не скривился. Добивки в виде обручального кольца он никак не ожидал, а это было именно оно – золотое, инкрустированное крошечными бриллиантами, которых тут было, наверно, штук двести. Бриллианты были такими маленькими, что все вместе казались единым полотном, и это полотно составляло тонкий сверкающий узор, который Джек уже как будто где-то видел.
– Родовой знак Элермонтов, – ответил на его немой вопрос Неандер. – Наверно, вы заметили его на торце кареты.
«Мама бы с ума сошла от восторга», – подумал Джек, закрывая коробочку и убирая на край стола.
Надеть кольцо ему не пришло даже в голову. Он и так уже находился в довольно скверном положении, падать еще ниже ему совсем не хотелось.
Неандер между тем начал складывать предметы со стола в аккуратный черный портфель, каких Джек никогда раньше не видел. Впрочем, ему сейчас было не до портфеля. Он чувствовал себя совершенно озадаченным и в равной степени сбитым с толку. Ему безумно хотелось задать Неандеру, в общем-то, очевидный вопрос, но его язык словно онемел, вероятно, потому что он чувствовал, что внятного ответа все равно не получит.
Вскоре Неандер встал и отвесил Джеку очередной почтительный поклон:
– Благодарю вас, хозяин. Не смею больше беспокоить.
– Какой еще хозяин? – мрачно буркнул Джек. – Это уже точно лишнее.
– Вовсе нет. Теперь вы Джек Элермонт, полноправный владелец всего, что принадлежит графу Малфреду. У вас здесь прав не меньше, чем у него.
«Джек Элермонт? Еще чего. Неважно, что там за сила в этом Древе и бумажках. Я Джек Эстансия. Родился им и умру».
– Куда ты идешь, позволь узнать?
– Мне необходимо отправиться в Гэль, хозяин. По делам графа Малфреда.
– А где он сам? – не без труда выпалил Джек этот почему-то страшно тяжелый для него вопрос.
И получил на него, наверно, самый странный ответ из всех, что мог себе представить.
– Полагаю, вы скоро увидитесь, – Неандер сдержанно улыбнулся и, ничего больше не добавив, направился к выходу из гостиной.
Джек хотел не просто догнать его, но еще и хорошенько тряхнуть в приступе негодования, однако не сделал ни того, ни другого. Неандер вскоре скрылся, и юноша остался в одиночестве, а также в полном непонимании цели собственного пребывания здесь.
Нокты тоже скрылись, остался только его тихий проводник. Как только Неандер ушел, он беззвучно приблизился к нему и сказал:
– Позвольте проводить вас в столовую. Уверен, вы очень голодны.
Это была чистая правда, однако недоумение и беспокойство, одолевавшие Джека, превосходили даже голод. Он пытливо взглянул на нокта:
– Как тебя зовут?
– Мирайе, молодой господин.
– Ты можешь сказать мне, зачем я здесь?
