Текст книги "Темная кровь: Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Арина Рахманина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

13

– Соэрен умерла? – спросила я, когда снова почувствовала на своем лице дыхание обычного земного ветерка и солоноватый запах моря.

Мы находились на побережье, далеко от людского жилья, и над нами было только звездное небо.

– Да. Что поделать? Ее время настало…

– О чем ты?

– Такое случается со многими вампирами по достижению определенного возраста. Собственное могущество затуманивает им мозги, и они начинают считать себя богами. Соэрен взяла на себя смелость решать, жить ли ее сестре по крови. Не думаю, что в дальнейшем принятые ею решения были бы намного разумнее.

Я не возражала. Останься Соэрен живой после такого, мне никогда больше не видать покоя.

Кирилл распорол свое запястье и поднес его к моим губам. С первыми глотками его крови в мое тело стала возвращаться жизнь.

– Давай пока не возвращаться, – попросила я, когда, спустя около получаса мы просто бок-о-бок лежали на песке. – Мне так хорошо с тобой.

– Пока и не стоит. В Донецк нагрянул Анкель, – без малейшего выражения произнес Кирилл.

– Кто?

Я посмотрела на него с любопытством да так и замерла, таким красивым было в лунном свете его бледное лицо с тонкими чертами в обрамлении темных длинных волос. Он нравился бы мне любым, но именно таким, как он был прекрасен!

– Анкель – это мой кармический узел, Даша. Я как-то упоминал тебе, что есть один.

Вот это да! Он так редко откровенно говорит о себе!

– Думаю, – с этими словами Кирилл повернулся и посмотрел на меня, – тебе уже пришло время услышать всю историю моей, да и своей собственной жизни. Готова?

Я кивнула, словно завороженная.

– Все началось очень давно, дорогая, около двенадцати тысячелетий назад, дорогая. Земля тогда была совсем другой. Там, где сейчас суша, были моря, а там, где ледники и пустыни – цвели сады. Похоже на сказку, правда?

Я улыбнулась.

– Цивилизация тогда тоже была совершенно другой, – продолжал Кирилл (или же в этот момент он как никогда был Бэлсибелом?), – не похожей на нынешнюю. Хотя, нужно отдать ей должное, она была гораздо старше. Возможно, когда-то мои предки были так же повернуты на технике, как твои современники. Но когда я был молод, главное место у нас занимали биотехнологии. Грубо говоря, мы могли вырастить все, что нам было необходимо, а все отходы были органическими и со временем истлевали, не оставляя следа. Перед нынешним же типом производства в те времена испытывали ужас. Рассказывали что-то о легендарной катастрофе, когда отходное производство стало причиной того, что вся планета была покрыта толстым слоем мусора, избавиться от которого было невероятно сложно. Даже тогда еще существовали пустоши, полные каких-то странных останков, где почти ничего не росло. Но я ухожу в сторону.

Естественно, что особым направлением всей нашей науки, если можно так ее назвать, было изучение болезней. Правда, болезнями тогда считалось многое такое, на что сейчас никто и внимания не обратит. Направление было особо перспективным, потому как сочетание некоторых видов вирусов, иногда и радиации, позволяло вызвать в растениях необходимые для создания той или иной породы мутации. Я родился в не особо богатой и влиятельной семье, и, чтобы добиться признания, решил работать именно в этой отрасли. Добиться достаточно высоких результатов в обучении было сложно, но мне все далось довольно легко, и я попал на одну из самых престижных баз, где разрабатывались алгоритмы необходимых мутаций. Расположена она была на территории современной Сибири.

Спустя несколько лет меня стали считать ценным сотрудником, и я был допущен к особо секретному проекту, целью которого было эволюционное развитие самого человечества. В те времена люди жили несоизмеримо дольше, но нам хотелось добавить к этому еще и способность регенерировать, двигаться с потрясающей быстротой. Впрочем, делать многое из того, на что сейчас способен вампир, достигший хоть более-менее приличного возраста.

Исследование проходило с довольно-таки большими трудностями. После того, как был разработан первый удачный штамм вируса, потребовались добровольцы для проведения опыта на них. Думаю, ты и сама догадаешься, что первым добровольцем согласился быть я. Меня снедало честолюбие и желание прославиться. Любимой женщины у меня не было, и я не слишком-то дорожил своей жизнью.

Поначалу эксперимент проходил успешно, однако спустя несколько месяцев выяснилось, что в организме человека вирус мутирует и любое применение новых способностей приводит к быстрому изнашиванию организма, хотя смерть не наступала. Когда мы поняли, что что-то пошло не так, еще двоих человек заразили для продолжения исследований. Одним из них был Анкель. А вскоре стало ясно, что восстанавливать нормальный человеческий облик и самообладание нам помогает только человеческая кровь.

Все мы были шокированы таким открытием, и я – едва ли не больше всех. Мне хотелось стать сверхчеловеком, а превратился я в особо опасного монстра, который должен был похищать часть жизни окружающих его, чтобы держать себя в руках и брать хотя бы часть, а не убивать.

Тогда мы еще думали, что сможем вылечить это добиться нужных нам результатов. Возможно, нам и удалось бы. К проведению эксперимента решили привлечь ведем. Ты смотришь с таким любопытством, Даша. Да, тогда ведьмы уже существовали, и, должен сказать, они мало отличались от нынешних, разве что реже прибегали к своей мести, и потому не пробуждали к себе всеобщей неприязни. Ведьмовство тогда тоже считалось своего рода мутацией, закрепившейся генетически, и многое для носителей этого измененного гена было не таким, как для остальных. Мы надеялись, что это поможет нам лучше понять природу изменения разработанного нами вируса.

На базу приехали две девушки. Одна из них была из небогатого ведьмовского семейства, вторая же – ее кузина, но непробужденная. Ее мать по какой-то причине решила отказаться от своего наследия и убила младенца, чтобы запечатать собственную силу. За это преступление ее заключили в тюрьму, а рожденного после начала заточения ребенка отдали родственникам. Не знаю деталей, но приехали они на разных условиях. Над первой ведьмой эксперимент должен был проводиться как обычно, а на второй Анкель предложил исследовать возможность заражения нашим вирусом обычных людей. До этого подобные испытания проводились только на животных, и мы знали, что небольшого количества нашей крови для перевоплощений недостаточно. Со временем организм нейтрализовал вирус, и животное либо жило дальше, как обычно, либо же, если кровь давалась в предсмертный миг, то выздоравливало или умирало, в зависимости от времени, когда оно получало кровь.

Анкель хотел полностью заменить кровь подопытного на вампирскую, тогда, когда сердце уже остановилось, но органы еще продолжали работать. Не знаю, что он делал с теми несчастными кошками, чтобы додуматься до этого, но именно его эксперименты над ними привели к тому, что на свете появился первый обращенный вампир. Вернее, это была она – та самая непробужденная ведьма Люцифера.

– Люцифера? – удивилась я. – Какое странное имя… Особенно, для девушки.

– Ты никогда не задумывалась о том, что сатана может оказаться женского пола? – улыбнулся Бэлсибел.

Мысль действительно была диковата.

– Так в Книге пророка Исаии о ней пишется?

– Именно, – кивнул вампир. – Память о древней битве между ней и Анкелем. Правда, у бедных евреев не совсем уложилось в голове, что могучее божество, ставшее идейным началом их представлений о собственном боге, могло всерьез сражаться с женщиной. Но это – отдельная история. Давай не будем об этом сейчас.

Итак, эксперимент Анкеля завершился успехом. Он влил в сосуды Люциферы свою преображенную кровь и сделал ее такой же, как мы, что было само по себе огромным достижением. До этого получение вируса было процессом весьма трудоемким, а хранить его в течение долгого времени было невозможно. Так мы смогли бы обойтись без подобных затрат времени и усилий. Обратить вампира из обычного человека было проще.

Сестра же Люциферы поначалу стала самой сильной из нас, соединив в себе мощь вампира и ведьмы, но сгорела быстро, как свеча, в итоге оказавшись совершенно безумной. Позднее мы узнали, что такая судьба постигает любую ведьму.

Сама Люцифера продолжала сохранять спокойный рассудок и совершенствоваться. На тот момент я уже возглавлял проект по исследованиям вампиризма, и тот факт, что они с ведьмой, которую мы были вынуждены убить, был известен только мне и еще нескольким сотрудникам. Но не Анкелю. Так и получилось, что лишь немногие за всю историю человечества знали, как можно соединить силу ведьмы и вампира так, чтобы они не разрушили друг друга.

Анкель не особо интересовался историей Люциферы. Однако, со временем он увидел, что она применяет ведьмовские способности, слитые вместе с вампирскими, и это не вредит ей. Он не знал, почему так происходит, но безумно обрадовался. На тот момент он знал уже и то, что выпитая кровь приобщает к способностям ее владельцам, и ему хотелось заполучить Люциферу в свое пользование. Но на тот момент перед ним стояло непреодолимое препятствие – я.

Поначалу не обратив внимание на эту девушку, со временем я понял, что безумно влюблен в нее. То же случилось и с ней. Вскоре мы уже жили вместе, и думали о том, могут ли у нас быть дети. Исследования показывали, что это невозможно, но мы все равно надеялись. В конце концов, разве само существование вампиров за гранью жизни и смерти не было своего рода чудом?

Чуда не случилось. Зато произошло нечто другое. Мы совершенно не интересовались внешним миром, довольствуясь тем, что нам присылали все необходимое для экспериментов. Исследовательская база была этаким маленьким мирком, живущим по своим законам, имеющим свою историю и сосредоточенным исключительно на своих заботах. Известие о войне было для нас полной неожиданностью. А те, кто обеспечивал нас всем долгие годы, стали требовать, чтобы мы поставляли солдат-вампиров для армии.

Я был против. В течение долгих лет мы пытались сделать вирус самодостаточным, чтобы его носителям не нужна была чужая кровь, но все наши попытки провалились. И теперь наши цари хотели создать целую армию кровососов, которая потребует огромного количества доноров. Я, Люцифера и еще несколько наших соратников были против подобного извращения, но Анкель согласился. Он воспользовался этим, чтобы стать главным на базе, и тогда вознамерился использовать нашу кровь. А заодно и открыл себе доступ к необычной крови Люциферы, которой она до сих пор делилась только со мной.

Тогда и состоялась первая битва между вампирами. Мне, моей возлюбленной и нашим сторонникам пришлось бежать с базы. После долгих скитаний мы осели в Южной Америке. Война помогла нам скрыться. Мы знали, что Анкель создает новых вампиров, иногда мы даже встречали их, но на тот момент уже стало очевидным, что со временем вирус придает своему носителю все больше сил. Потому молодых вампиров мы уничтожали с легкостью. Люцифера становилась все сильнее, но я ей не завидовал, хотя она и превзошла меня во многом. Наша любовь становилась только сильнее.

А потом пришло Великое бедствие. Я до сих пор не представляю, что за оружие применили наши цари, после которого у планеты сместились магнитные полюса, радикально изменились климат и рельеф. И точно так же я до сих пор считаю чудом, что некоторые вампиры тогда все же сумели выжить. Мне тогда еще и сотни лет не было, тьма едва стала покоряться мне, но по сравнению с собой нынешним, даже с тобой нынешней, я был так слаб… Выжила так же Люцифера, Анкель и еще некоторые, кто стал наблюдать, как на руинах старого мира стали появляться первые общины запуганных выживших людей.

Как всегда это бывает в таких случаях, лучшие погибли в битве, а выжили те, кто мало на что был способен, потому никому и не был нужен. Всего несколько столетий потребовалось на то, чтобы они забыли все, что знали, и лишь ведьмы хранили какие-то знания, показавшиеся бы их предками основами основ, которые знал каждый. Люди переселились из домов в пещеры, стали одеваться в листву растений и шкуры и охотиться на зверей с дубинками. А их невесть откуда взявшаяся привычка есть лежалое мясо и до сих пор иногда пробуждает во мне отвращение.

Со временем, конечно, что-то стало восстанавливаться, но это даже приблизительно не было похоже на наш мир, и мы с Люциферой жалели, что так мало знали его, довольствуясь жизнью на исследовательской базе. Тогда-то мы думали, что у нас много времени, а чудеса казались такими привычными. Лишь спустя века, глядя на то, как копошатся людишки на постройках своих игрушечных домиков, мы смогли понять, какого же уровня развития достигли мы тогда, когда большая часть населения планеты была белокурой.

Но Анкель не отчаялся. Он решил, что как бы мало следов не осталось от цивилизации, а ими все равно стоит править, и вскоре он действительно стал правителем огромного царства. Мы с Люциферой не думали об этом, спокойно живя, иногда даже в его пределах, как обычные люди. На тот момент мы уже знали, что со временем изменяемся, поглощая кровь непохожих на нас людей, и мы уже умели ходить сквозь тьму. Умел и Анкель. Этим он и занимался, устав от своей роли правителя смехотворной империи.

Однажды, во время таких вот его странствий, он случайно натолкнулся на одного из беглецов с исследовательской базы, с которым я и Люцифера общались. Узнав, что мы выжили, он забыл обо всем. Теперь его целью стала она. Он хотел найти ее и выпить всю ее кровь.

Мы не прятались, но и не облегчали ему его поиски. И когда он все же нашел нас, мы вступили с ним в битву. С тех пор мы бились много раз, иногда он приводил с собой своих детей, но ни разу не одолел нас. Никто и ничто не могли сравниться с мощью моей возлюбленной. Тогда-то он решил пойти на хитрость. Он заманил меня в ловушку. Конечно, мало что могло бы удержать меня долго, но долгий срок ему и не требовался. Он знал, что Люцифера забудет обо всем, узнав, что я умер.

Так и случилось. Поверив в мою смерть, она не захотела жить. Но и не позволила себе умереть от его руки. Люцифера умерла, бросившись в жерло вулкана. От нее не осталось никаких следов, потому ее кровь и не досталась Анкелю. Он бесновался, я же поклялся отомстить ему. Но все было не так просто. Без Люциферы я был намного слабее, и не факт, что смог бы превзойти его даже в сражении один-на-один. Мне нужна была сила, и я решил заполучить ее, выпивая кровь ведьм. Все оказалось не так просто. Более трех тысяч лет мне приходилось охотиться на ведьм, прежде чем я смог воспроизвести хотя бы что-то, что легко делала моя возлюбленная. Но столетия шли мне лишь на пользу. Когда я в последний раз столкнулся с Анкелем пару тысяч лет назад, он был искренне удивлен, поняв, что я почти не уступаю Люцифере. Не знаю, что он думает об этом и попытался ли что-то предпринять. Так или иначе, на тот момент меня занимали совсем иные мысли.

Я устал от одиночества. Первые тысячелетия я безмерно тосковал по своей погибшей возлюбленной и делал все, чтобы отомстить. Затем стал замечать девушек, похожих на нее, они мне нравились. Но все это не было даже отдаленно похоже на наш союз равных, и я знал, что даже если создам из любой из них вампира, его сила никогда не сравнится с моей. Мне нужна была ведьма, непробужденная ведьма, которая могла бы стать такой же, как я.

Тогда я и стал вынашивать план обращения своей будущей возлюбленной. Я проводил эксперименты по превращению обычных людей, чтобы выяснить: что делает их сильнее? Когда стало ясно, я искал идеальных кандидатов, которые могли бы стать донорами для меня, пока не нашел Соэрен, а затем Марка. Достаточно сильные, даже уже будучи людьми, чтобы дать в свое время ту кровь, которая помогла бы мне дать начало существу, по-настоящему похожему на меня.

Следующим шагом была ведьма. Она должна была быть действительно могущественной и при этом остаться настоящей женщиной. Правда, на сей раз поиски были не такими уж долгими. Все-таки, ведьмы – племя особое, а потому выдающиеся личности среди вас – далеко не редкость. И мне повезло. Самая сильная ведьма в мире на тот момент оказалась и самой очаровательной. Наверное, потому у нее и было столько врагов.

– Ярослав говорил мне об этом, – пробормотала я. – О том, что наш род вообще хотели стереть с лица земли, но бабуля призвала монстра из тьмы. Это был ты?

– Да, это был я, – улыбнулся Кирилл. – И по моим тогдашним расчетам твоя бабушка должна была подарить миру мою будущую возлюбленную. А потому я и защищал ее ото всех. Правда, был один нюанс, из-за которого Елена ненавидела меня до конца своих дней. Мне нужно было, чтоб силы ее детей были скованы. Потому моя защита была предложена в обмен на проведение ритуала, лишающего ее ведьмовских способностей. Она так никогда и не простила меня, пыталась бежать, когда поняла, что беременна и что я проявляю особый интерес к ее ребенку. И, нужно отдать ей должное, найти ее действительно было не так легко.

Я старался не приближаться к ней, понимая, насколько ей тяжело жить жизнью обычного человека. Но иначе она выдала бы себя, и ее все-таки могли бы убить, стоило бы мне на секунду ослабить бдительность.

И вот тут-то меня ждало разочарование! Это был тот случай, когда природа отдыхает на детях, Даша. Твоя мать не обладала и двадцатой частью потенциала своей матери. Даже когда она была ребенком, уже стало ясно, что я обманулся в своих ожиданиях. Расстроенный этим, я уехал в другой город. И лишь спустя двадцать с лишним лет, когда обстоятельства сложились так, что в Донецке обосноваться было удобнее всего, мне стало любопытно, что же стало с родом великой Елены. Я подумывал даже о том, чтобы самому вернуть вам вашу силу.

Каково же было мое удивление, когда я узнал, что старший внук Елены якобы умер. А в один день с ним еще семь младенцев, рожденных в той же больнице. Таких совпадений быть не могло! Кто-то разведал, что это был за ребенок и решил присвоить его силу себе. Сопоставив кое-что, я понял, что это сделали Милицкие. Но этим все не ограничилось. У Елены был еще один потомок. И это была ты.

Мне стало любопытно, осталась ли в тебе хотя бы доля способностей твоей бабушки. И тут меня снова ожидал сюрприз. Ты словно впитала в себя силу двух поколений, буквально излучая нереализованные возможности. И, помимо этого, ты была просто великолепна. Я уже говорил тебе, что влюбился с первого взгляда.

Он осторожно тронул меня за подбородок, затем притянул к себе и поцеловал, очень-очень нежно. Еще никогда я не чувствовала себя настолько близкой и настолько дорогой ему.

– Не представляешь, как я был рад, что все сложилось так, как сложилось, – добавил он шепотом. – Ведь если б все пошло хоть немного иначе, ты могла бы и не родиться.

Я просто придвинулась к нему, желая, чтобы расстояние между нами никогда не увеличивалось.

То, что казалось когда-то ошибками, вдруг стало частью одной большой мозаики. Все так и должно было происходить. Для того, чтобы в итоге мы могли встретиться.

Наконец-то между нами не было никаких секретов. Ничего больше, что мешало бы нам стать одним целым, единым существом, действующим в одном ритме. И, повинуясь импульсу, мы одновременно протянули друг к другу руки, чтобы сплестись в еще более тесном объятии. Его губы на моей коже дарили такое счастье, что мне захотелось воспарить над землей и никогда на нее не возвращаться.

– Почему это всегда заканчивается? – простонала я. – Разве нам нужно останавливаться?

Кирилл засмеялся, поглаживая мою спину.

– Когда-нибудь, когда вампиры будут править землей, моя дорогая, и у нас будет свой замок, где упыри будут выращивать для нас людей и цедить из них кровь, нам не нужно будет ничего делать, и мы месяцами будем заниматься сексом. Обещаю!

Картина показалась мне настолько забавной, что я не выдержала и рассмеялась. Люди – как домашний скот?

– Ну да, так все и будет!

Кирилл поцеловал мой висок.

– Ты просто еще не привыкла пренебрежительно относиться к ним, – произнес он серьезно, – потому что недавно сама была человечком. Ты еще не осознала, как быстро они умирают, и их лица не смазались для тебя в несколько определенных типов, которые ты выбираешь для питания, чтобы поддерживать тот тип внешности, который хочешь. Поэтому тебе сложно представлять их так, как я.

– Можно я не буду пока думать об этом?

Вместо ответа снова был поцелуй. А потом еще море любви, море, глубже того, что плескалось ласковыми волнами у наших ног.

Когда над водой стало подниматься солнце, Кирилл прикоснулся своими губами к моим в последний раз и произнес:

– А теперь нам пора возвращаться. Надо таки повидать Анкеля.

– Зачем?

Я почувствовала смутное беспокойство. Мне совершенно не хотелось видеть этого извечного противника Кирилла.

– Затем, что пришло время разобраться с этим, – помрачнел он. – Вся эта игра слишком затянулась.

Его слова на секунду оглушили меня. Вернее, не его слова. Это был вопль внутри меня. Мольба остаться здесь и не бросать пока вызов собственному прошлому. Сама не знаю, что заставляло меня думать, будто сейчас из этой затеи не получится ничего.

– Кирилл, – прошептала я, – не нужно. Не ходи, прошу тебя. Ты еще сотни раз успеешь повидать его. А сейчас останься со мной. Мне больше ничего не нужно.

Но он только улыбнулся своей загадочной улыбкой, которая означала отказ.

Мои глаза наполнились слезами. Кажется, я еще никогда не любила его так, как люблю сейчас.

– Я выживу, – прошептал он, приближаясь ко мне. – Поверь, обязательно выживу, чтобы вернуться к тебе и быть рядом. Когда здесь не будет Анкеля, ты будешь нужна мне больше, чем когда бы то ни было, моя девочка.

– Если ты не выживешь, – ответила я тихо, – то я приду за тобой туда, где ты окажешься, чего бы мне это не стоило. И если ты по-настоящему любишь меня, ты не заставишь меня зайти так далеко.