Текст книги "Из-за тебя (СИ)"

Автор книги: Ариана Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Пролог

Тшшшиская равнина не радовала глаз великолепными видами: трава здесь в основном была сухая, речка узкая и неполноводная, а вместо деревьев – мелкие кустарники. Повезло только с климатом – большинство дней выдавались теплыми и солнечными, такого понятия как зима не существовало.

Мне не пришлось долго привыкать к этому месту: все шло ровно, без резких толчков и неприятных неожиданностей. Плывешь себе по течению, в то время как другие решают за тебя. Ощущение, будто ты бесполезная зверюшка, поэтому у многих выработалась определенная модель поведения– апатичный, ничем не интересующийся человек. Хотя были и другие: те, кто "бунтовал" в рамках системы. Они закрывались в своих домах и устраивали частные, зачастую аморальные, встречи, искали насладжения, строили планы, убивали друг друга… Я не осуждаю: Мир рухнул, а мы остались. Без прошлого, с точно определенным будущим, как тут не свихнуться. Я вот на два года ушла в себя, почти не разговаривала, жила воспоминаниями. Казалось, жизнь кончена: нас лишили стремнений, отняли надежду, подавили ненависть, уничножили Дом.

Я слышала есть еще колонии…Сколько мне лет? Вроде 24….Уверена они мало отличаются от нашей. Все так же до отвращения автоматизипованно…Кто мои друзья? Никто…Может, если только кормят лучше…Любимое блюдо? Картошка-фри…Здесь съедобно только мясо, а сладостей по-моему вообще не существует…А может, и нет больше никого, и мы последние…У меня есть любимый человек? Нет, я никогда не влюблялась…Константин говорил, что так и есть. Предлагал спасти наш вид от вымирания. Недавно его нашли повешенным. Но идею свою он осуществил – беременная Кира тому подтверждение…Кто я теперь?…

Бледная тень человека, равнодушный биоматериал. На Земле было то же самое, но там я хоть как-то изображала заинтересованность к жизни, а здесь перестала притворяться – в этом больше нет нужды. И внешний вид запустила: длинные светлые волосы собираю в небрежную косу, брови не выщипываю, маникюр не делаю, не крашусь, и за выражением лица вообще не слежу. Меня и раньше называли угрюмой, а теперь я одним тяжелым взглядом отпугиваю всех вокруг.

"Cigito,ergo sum" * – Декарт был далек от истины. Кому нужны голые мысли, которые постепенно перерастают в шизофрению? Я не претендую на роль философа, но все же переформулирую великую фразу. "Я чувствую, следовательно Я существую". Вот мне больно, и эта боль единственное, что заставляет воспринимать реальность.

* Я мыслю, следовательно существую.

Глава 1

«Кира, что тебе надо? Не видишь, я ничем не могу тебе помочь. Тут каждый сам за себя». Вслух я, конечно, ничего не произнесла. Только смотрела на нервную девушку, которая пыталась вызвать к себе сочувствие. Теперь ей не на кого опереться, но почему она решила искать поддержки у меня?

– Пожалуйста, Крис. Это нам поможет, надежда и прочее. Ты станешь хорошей матерью, – упрашивала девушка.

– Я не буду растить твоего ребенка! – мой крик ее не смутил.

– Да нет…Я и не прошу, просто побудешь рядом. Вместе не так одиноко, а когда родится малыш, я не стану настаивать, чтобы ты о нем заботилась. Я сама…А ты, если только захочешь.

– А ты на меня свою ответственность не перекидывай. Запомни, я не испытываю жалости к тем, кто собственоручно рушит свою жизнь, а потом ходит и ноет о тяжелой судьбе!

Кира сразу вся сжалась и даже отступила на шаг. Ее пухлые щеки покрывал яркий румянец, но она все равно прямо смотрела на меня. И столько наивности и надежды было во взгляде.

– Я просто подумала, что тебе тоже нужен кто-то и…

– Нет! – резко перебила я. – Тебе придется справляться самой.

Не став дожидаться очередных душещипательных излияний, я просто ушла. Теперь в глазах Киры я бесчувственная дрянь, и пусть это тысячу раз правда, НИКТО не смеет меня осуждать. Негативом меня зарядили на весь день и вместо того, чтобы пойти домой и успокоиться, я на автомате направилась за завтраком. Лучше бы осталась голодной…

У прилавка с готовой едой стоял Михаил – местный активист, который заманивал всех в свою секту. Такие люди раздражали меня больше, чем беременные от суицидников девушки. Не успели Землю уничтожить, как появилась этакая демократическая партия во главе с вечно позитивными лидерами, которые хотят всем помочь и навести порядок. То есть создать иллюзию свободы там, где нас постоянно контролируют. Заставить людей забыть об этом, дав возможность голосовать, предлагать и судить. Михаил не терял надежду сделать из меня честного "гражданина", чтобы выдать "паспорт".

– Кристина, рад вас видесь, – начал он светскую беседу. – У вас все хорошо?

– Все как обычно.

– А вот у нас все прогрессирует! Уже зарегестрировали три брака. Это были такие красивые церемонии.

– Сообщите, когда зарегестрируете первый развод. Это тоже будет очень прогрессивно, – съязвила я.

– Вы бы не были так категоричны, если бы побывали хоть на одном собрании, Кристина. Люди нуждаются с государственных институтах, мы должны возродить нашу цивилизацию.

– Мне и старая не очень нравилась, а от этой так вообще тошнит! – с этими словами я взяла свою порцию готового завтрака и ушла.

Достаточно на сегодня контактов с людьми – книги лучше.

Читать на Их языке я научилась давно, поэтому без особых проблем изучала здешнюю литературу. В основном это были учебники истории, географии и астрономии. Попадались, конечно, и художественные произведения. Их было трудно осилить из-за словестных оборотов, расшифровать которые мне не всегда удавалось – все-таки учили нас только базовому языку, не уделяя внимания метафорам, фразеологизмам и прочим выразительным средствам.

Специально созданный словарь не спасал: многие выражения туда не сочли нужным добавить. И спросить не у кого, с тех пор, как людей определили в колонию, Арлеанов я не видела. Знаю, что они следят за нами, забирают больных в медотсек, обеспечивают комфортное существование, но делают это незаметно. Во внутренние дела не вмешиваются, никого не наказывают и не судят, только двух особо опасных мужчин изолировали. Один убил жену, другой сошел с ума и ходил по улице с ножом.

Иногда я чувствую себя Труманом* – вокруг камеры, а мою жизнь транслируют в прямом эфире. Думаю, окажись это правдой, меня такое положение дел бы не сильно задело, все равно жить и умирать в изоляции. Но на всякий случай обыскала квартиру на предмет скрытых устройств слежения и, разумеется, ничего не нашла. Ознакомившись с культурой Арлеанов, поняла, что подобное им и в голову не пришло – слишком развитая цивилизация.

Больше всего угнетало то, что я и никогда не приближусь к Их Миру. Не побываю на других планетах, не познакомлюсь с представителшями разных рас, не увижу свими глазами эти великолепные города. Через планшет у меня был доступ к огромному количеству информации (местный интернет), которую я одинокими днями и вечерами поглащала. Тут и документальные фильмы, и развлекательные передачи, и новости. Все почти как было у нас…почти. Проблемы были, но они быстро решались: в основном писали о столкновении интересов разных структур, которые в итоге находили компромисс самостоятельно или подавали дело на рассмотрение вышестоящим органам. Не знаю, достигло бы человечество когда-то таких высот. Может, будь у нас больше времени… Ведь здешнему мироустройству ни один миллион лет, пять высших рас очень долго налаживали связь друг с другом. Случались и конфликты, и агрессия, но в итоге гармония была достигрута и длится судя по записям уже 8 рисон, не знаю сколько это будет в годах, но догадываюсь, что много. Ведь из 13 рас высшими считаются только 5, все потому, что живут они дольше– примерно 1 рисону, в то время как другие от 2 до 5 циакт (1 рисона = 10 циакт). Проследив, сколько событий произошло за 1 рисону, я пришла к выводу, что это лет 500, если не больше.

* Телевизионный фильм с Джимом Керри, который с рождения был участником реалити-шоу и не знал об этом.

***

Я готовилась ко сну, когда услышала истошные вопли на улице. Очень странное явление, потому что мой домик находился у Стены, рядом с рекой, и сюда редко кто-то заглядывает. особенно ночью. Здесь жили только я – известная отшельница – и пожилая пара. Выглянув в окно, увидела Киру, она судя по всему бежала ко мне. Живот и лишний вес не позволяли ей передвигаться быстро, поэтому трое мужчин преследовали ее, не переходя на бег. Ну что ж, разберемся.

Я выбежала из дома и встала между Кирой и "сектантами", как я потом разглядела.

– Не вмешивайся, Кристина! – посмел указывать мне один из них.

– Объясните, что происходит, – спокойно попросила я.

– Эта дура сбежала из общины…

– Меня там заперли! – рыдая, перебила Кира.

– Конечно! Ты же ненормальная! Мы помочь хотим!

– Мне ничего не нужно! Я говорила!

– Ты сама пришла!

– Стоп! Надоели! – закричала я. – Кира иди в дом! – девушка тут же послушалась. Эти трое сразу дернулись в ее сторону, но я остановила:

– Еще шаг и я нажму на тревожную кнопку, – для убедительности даже потянулась к браслету на руке.

Мужчины сразу замерли. Меня даже позабавила их бессильная злоба.

Киру я обнаружила в гостиной на диване. При моем появлении она тут же подскочила.

– Ушли?

– Да. Пригрозила позвать на помощь Арлеанов, – я внимательно посмотрела на девушку. – Ты тоже могла так сделать.

– Ну уж нет. Ненавижу их! – Кира буквально цедила сквозь зубы.

– За что? – я догадывалась, но все-таки решила уточнить.

– Они уничтожили нашу планету! Наш дом! Истребили нас, и продолжают истреблять!

Так я и думала. Многие люди придерживалисть такой же точки зрения.

– Не совсем так. Они вели военные действия на Земле. Вынужденно. Вышло скверно, но защищаться надо было.

– Оправдываешь их. Даже находясь в тюрьме, оправдываешь, – совсем тихо произнесла Кира.

– Я просто мыслю логически. У нас нет шансов стать частью их общества, мы безнадежно отстали в развитии. Кем мы сможем работать? Какую пользу приносить?

– А зачем приносить пользу тем, кто нам должен?

– И чего ты хочешь? Новую планету? Не будь такой требовательной и бери, что дают, – я говорила мягко, как с маленьким ребенком. Но Кира меня удивила, быстро сменив тему разговора.

– Как ты жила до…ммм…всего?

– Как все. Работала, училась.

– А парень был?

– Нет, – разговор перестал меня забавлять.

– А ты разве не хочешь любить?

Я только рассмеялась ее наивности.

– Очнись, Кира. Это уже давно неактуально. Что тебе дала твоя "любовь"? – я даже специально жестом выделила кавычки.

– Ты ничего не знаешь о Косте. У меня будет сын. Хотя бы он. Если бы мои родители выжили…Или твои..

– Я детдомовская, так что не надейся выдавить из меня слезу.

– Ааа, – многозначительно протянула гостья, как будто это все объясняло.

– И что значит это твое "аа"?

– Ты привыкла быть одна. На Земле было так же, только там общество тебя тяготило, а здесь ты можешь послать всех к черту. Просто ты никого не любила, Крис. Даже себя, иначе не довольствовалась бы этим жалким существованием. Тебе ничего не нужно, не интересно и…

– Хватит! – ее слова взбесили не на шутку. – Не смей читать мне нотации, ГЛУПОЕ ТЫ СОЗДАНИЕ! На ночь можешь осаться, но завтра выметайся!

Я вылетела из комнаты, не забыв на последок хлопнуть дверью. Я прекрасно понимала: моя реакция вызвана тем, что Кира права. У меня никогда не было дома, любимого дела, семьи. Я никому не рассказывала, насколько сложно было расти в детдоме. За все время мне встретилось только парочка хороших людей, но и они со времением исчезали. Конечно, мое детство отразилось на взрослой жизни: я не заводила близкие знакомства, не интересовалась жизнью других людей, при встрече с новым человеком всегда готовилась к худшему. Бывало, как начну себя накручивать: почему сосед так странно на меня посмотрел? Извращенец, наверно. И начальник сегодня слишком нервный, может уволть хочет? А тетя Вера, продавщица в магазине, почему не поздаровалась? И так постоянно. Казалось, все относятся ко мне враждебно и хотят обидеть. Одиночество иногда скрашивала Оля. Она была из тех людей, которые общаются со всеми подряд, удивительным образом подстраиваясь под характер человека. Это и дружбой нельзя было назвать: Оля появлялась, когда ей это было нужно и настроение располагало к спокойному вечеру, а потом пропадала на несколько дней

Глава 2

Утром меня ждал сюрприз в виде хозяйнючующай на кухне Киры. Оказывается эта бестолочь успела сходить за продуктами и теперь что-то готовит.

– Доброе утро! – радостно поприветствовала меня девушка.

– Мне кажется я вчера ясно выразилась, – мрачно протянула я.

– Слушай, Крис. Мне правда неудобно, что ты из-за меня столько натерпелась. Вот я и решила немного загладить вину.

– Считай я тебя простила, довольна? Сворачивай свою бурную деятельность, я предпочитаю питаться в столовой, – как же хотелось избавиться от назойливой гостьи, но Кира упорно не замечала грозных взглядов. Непробиваемая, что б ее!

– Стой! Только не злись, мне чуть-чуть осталось, – Кира кинулась мешать бурлящую в кастрюле жидкость.

– Ладно пахнет вроде неплохо, – признала я и села за стол в ожидании еды.

Для себя решила, что приму это в качестве благодарности, а потом вышвырну нежеланную гостью из дома. Но каким-то непостижимым образом она задержалась на еще одну ночь, а потом еще и еще. Сначала девушка постоянно придумывала причины задержаться: плохое самочувствие, уборка, боязнь снова наткнуться на сектантов. Мне же было лень ругаться, тем более вела себя настырная приживалка тихо и скромно. Через три дня я все-таки вытолкала ее за дверь и отправила восвояси, но она вернулась с подарками в знак признательности за помощь и снова задержалась.

– Слушай, Кира, а чего тебе у себя не живется? – недовольно посмотрела на вяжущую пинетки девушку.

– У тебя спокойно, – призналась она осторожно. – Я могу уйти ночевать, но можно приходить в гости?

Я расстрерялась от прямого вопроса. Раньше она не спрашивала, давая мне повод ворчать и делать недовольный вид. А теперь, получается, я должна дать добро на "дружбу", которую недавно всеми силами отвергала?

– Делай, что хочешь. Все равно от тебя не избавишься, – ответила я, оставляя за собой право быть независимой.

Но себя уже призналась, что привыкла к этой простодушной особе, которая вкусно готовила и создавала некое подобие уюта в моем жилище. Наверно, я внушила себе, что одиночество мне нравится, использовала его, как щит от предательства и боли, но в конце концов оно меня доконало. Поэтому я больше не пыталась выпроводить Киру и особо не ругалась, когда она перевезла свои вещи и оккупировала вторую спальню.

Так мы и стали соседками и существовали вместе вполне мирно. Я следила, чтобы девушка сильно не наглела, она же прекрасно справлялась с домашними делами. Иногда я выслушивала ее болтовню и помогала с готовкой, днем мы обычно сидели в гостиной и занимались каждая своим делом, а вечером выходили на прогулку. Единственной ложкой дегтя оставался ребенок, который скоро должен был родиться. Кира натаскала кучу детских принадлежностей и беспрестанно говорила с собственным животом, вызывая тем самым у меня глухое раздражение. Что-что, а визжащий результат незащищенного секса я терпеть не хотела. Мне до сих пор казалось абсурдным желание иметь детей в столь непригодной обстановке, хотя сложно не согласиться, что из Киры выйтет отличная мать. Это я никогда не видела себя в подобной роли и старалась обходить стороной непонятных маленьких существ. Как вообще можно хотеть воспроизвести на свет ЭТО? К тому же горбатиться всю жизнь для его благополучия, а то и хуже – забить на обязанности и бросить. Я искренне считала, что лучше бы моя "воспроизводительница" сделала аборт вместо решения сдать ненужную дочь в детдом.

К сожалению, грядущие изменения необратимы, и я, стиснув зубы, морально готовлюсь принять нового человека. Для его появления все готово: до тошноты милая люлька, облепленная рюшами, вагон игрушек, баночки, бутылочки, подгузники, смеси, одежда, коляска и прочая дребедень, захламляющая пространство. На вопрос, зачем затариваться вещами для детей разных возрастов, Кира ответила пространным: "Пусть будет". И я, в очередной раз проглотив возмущение, прекратила расспросы. А ведь стоило быть въедливей…

***

Я проснулась от шума и сразу поняла, что мои худшие опасения подтвердились – схватки начались дома. Выйдя и комнаты, тут же наткнулась на Киру, которая по стеночке двигалась в мою сторону.

– Крис, я рожаю, – жалобно сказала она.

– Вижу, вижу, – я быстро помогла ей добраться до дивана и стала лихорадочно собираться. – Потерпи, сейчас поедем к Марине.

Но, при попытке встать, Кира завыла белугой, и ко мне пришло понимание, что поездка отменяется. Пришлось звонить акушерке.

– Что ж такое! – ругалась я, когда никто не ответил. – Ладно, надо успокоиться и подумать.

Я походила взад-вперед по комнате, вздрагивая от болезненных вскриков девушки.

– Кира, дыши. Я сейчас сама привезу Марину.

– Не бросай меня!

– Я позову наших соседей, они приглядят за тобой.

– Нет! Пожалуйста, пусть лучше они приведут Марину!

Глядя в полные слез и мольбы глаза, я кивнула и побежала будить пожилую пару. Семен Викторович без уговоров согласился выполнить мою просьбу, а его жена, Лидия, поспешила к нам оказывать всяческую поддержку. Ее помощь и знания помогли подготовить все необходимое к родам. Но акушерка не торопилась появляться.

– Тише, тише, – шептала я, гладя Киру по голове.

Она ужасно мучалась, и никто не мог облегчить ее страдания.

– Не надо. Не зови их, – задыхаясь, просила она.

Наверно, заметила, как я кошусь на браслет. Но я медлила не из-за ее дурацкого нежелания обращаться к Арлеанам, а из-за стараха, что ее заберут и уговорят остаться с ними. Несколько женщин с мужьями уже вступили в новую программу адаптации для родителей: их селили в настоящие города и давали возможность растить ребенка в их среде. Не все соглашались, но я была уверена, что Кира сделает многое для благополучия дочери.

Мои метания прекратила Марина, которая спешно зашла в дом. Она со знанием дела взялась за работу, подбадривая бедную девушку и заставляя тужиться. Я же понимала, что поздно прятаться, поэтому держала Киру за руку и ждала окончания неописуемого кошмара. Никогда не буду рожать!

– Вот она, красавица. Крепенькая, – ласково проговорила акушерка, поднимая синее скрюченное нечто. – Как зовут?

– Азиза, – сказала я, когда не услышала ответа от Киры.

Через некоторое время Марина внесла укутанную девочку и отдала уставшей матери.

– Хорошенькая, – умиленно прошептала она и показала мне ребенка.

– Да, на тебя похожа, – не стала ерничать я, хотя младенец едва ли пока походил на человека.

– Возьми, я еще слаба, – попросила Кира, и я со странным смятением перехватила сверток.

Пока Марина помогала девушке, Лидия сделал уборку и, немного поахав над Азизой, ушла. А потом и акушерка, дав рекомендации, покинула дом. Я положила ребенка в люльку, накрыла спящую Киру одеялом и тоже отправилась спать. Ненадолго. Детский плач заставил нехотя вставать. Я взяла девочку, дала на кормление матери, потом забрала и снова уложила. И так весь следующий день.

Потом Кира стала потихоньку вставать, но самочувствие еще не позволяло ей полноценно заботиться о дочери. Поэтому я временно взяла на себя эти обязанности, делая все на автомате. Самым сложным было просыпаться посреди ночи, но через пару дней необходимость в этом пропала – мать сама поднималась и кормила ребенка. Вроде все нормализовалось, но меня почему-то беспокоило ее состояние.

Сначала я списывала странную апатию на послеродовое восстановление организма, но и через месяц Кира вела себя странно. Я была уверена, что она будет порхать над Азизой, как наседка, но она, наоборот, лишний раз не подходила к собственному ребенку. Иногда она уходила за продуктами и подолгу отсутсвовала, но я не лезла к ней с распросами. Думала, пройдет.

***

– Ну что, Аза, гулять? – спросила я и состроила рожицу открывшей рот девочке.

Она с любопытством посмотрела на меня и без обычных возражений позволила одеть ее в комбинезон. Умница, поняла, что спорить бесполезно. Я собрала необходимые вещи и выкатила коляску.

– Все, спать, – приказала я маленькой хулиганке и отправилась вперед по дороге.

На улице стояла теплая солнечная погода, я была в отличном настроении, поэтому напевала старую детскую песенку. Неожиданно за поворотом показалась знакомая фигура.

– О, а вот и мама! – уведомила я Азу, которая ни в какую не хотела засыпать.

– Привет, – сказала Кира, груженая пакетами. – Недавно вышли?

– Да, только что. А ты опять с утра убежала, – намеренно легким тоном проговорила я.

– Надо же кормить нас, – улыбнулась она и, как ни в чем не бывало, пошла дальше.

Я проводила ее взглядом до дома и, сглотнув ком в горле, продолжила путь. Ненормально, она даже мимолетно не посмотрела на дочь. Чем дальше, тем больше она ее игнорирует, а на мои жалкие потуги что-то изменить, строит из себя непонимающую.

– Я ее кормлю, пеленаю, успокаиваю, – был ответ на мои претензии.

А то, что ее дома не бывает по полдня, – так это дела. На все находит оправдание. И мне становится нестерпимо грустно, ведь я тоже могла отнестить равнодушно к девочке. Но при виде беззащитной и беспомощной Азы у меня щемило в груди, и хотелось прижать к себе и всегда быть рядом. Не сразу во мне проснулись чувства, но я помню, когда это произошло.

Кира стояла у кроватки и смотрела на забавно дрыгающую ножками дочь.

– Костя бы обрадовался, будь он здесь, – произнесла она задумчиво.

Я проглотила колкое замечание, но не сдержала недовольную гримасу.

– Я любила его, ты не поймешь, – холодно сказала девушка.

Впервые я слышала от нее подобный тон, поэтому очень удивилась. А потом послышалось забавное "агу", которе заставило меня улыбнуться, но затем я обратила внимание на Киру. Она осталась абсолютно безучастной к умилительной картине, а вскоре и вовсе ушла. А я еще долго наблюдала за Азой, которая изучала меня осмысленным взглядом. Возможно, именно тогда я подсознательно начала считать ее своей.