Текст книги "Юпитер смеется"

Автор книги: Арчибальд Кронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Арчибальд Джозеф Кронин
Юпитер смеётся

От издательства

Арчибальд Джозеф Кронин (род. в 1896 г.) – один из наиболее известных романистов современной Англии. Такие его произведения, как «Замок Броуди», «Звезды смотрят вниз» и «Цитадель», многократно переиздавались в русском переводе.

Мастер психологического портрета, бытописатель современного общества, находящий полные сарказма слова для характеристики уродливых сторон жизни капиталистического общества, А. Кронин в своих произведениях предстает как подлинный художник-реалист.

Этими же чертами отмечена и его пьеса «Юпитер смеется», впервые публикуемая на русском языке. Как и многие другие произведения автора, пьеса знакомит нас с жизнью и бытом врачей – этот мир хорошо знаком Кронину, который до 1930 года был популярным лондонским врачом.

В лице главного героя пьесы доктора Веннера автор рисует сложный и многогранный образ передового ученого, открытие которого должно произвести переворот в медицине. Наряду с этим драматург гневно клеймит мир ханжества и фарисейства, все помыслы которого направлены к одной цели – наживе.

Несколько обособленно в пьесе показана фигура врача Мэри Мэррей. Ее мироощущение, исполненное религиозной экзальтации, естественно, не выражает чаяний прогрессивной интеллигенции. Но и в развитии этого образа отмечается характерная для всего творчества Кронина черта: художник в нем оказывается убедительнее и сильнее, чем моралист и философ.

Пьеса «Юпитер смеется», раскрывающая, как и многие романы этого автора, сложные пути интеллигенции к передовым идеям современности, несомненно, представит интерес для советского читателя, который ценит и любит творчество А. Кронина. Пьеса эта принята к постановке Московским художественным академическим театром им. Горького.

Jupiter Laughs by Archibald Joseph Cronin (1940)

Действующие лица:

Эдгар Брэгг – главный врач клиники в Гопуэлл-Тауэрсе.

Глэдис Брэгг — его жена.

Поль Веннер – ассистент в клинике.

Ричард Друэтт – ассистент в клинике.

Джордж Торогуд – ассистент в клинике.

Мэри Мэррей — ассистентка в клинике.

Фанни Лиминг – старшая сестра.

Дженни – служанка.

Альберт Чайверс – представитель фирмы «Глистер».

Марта Фостер – жена больного.

Время действия – тридцатые годы.

Действие первое

Картина первая

Общая комната врачей клиники в Гопуэлл-Тауэрсе. Это просторное помещение, в котором обитатели, как видно, проводят много времени; она служит одновременно столовой и гостиной. Налево буфет, посередине обеденный стол, в нише радиола, маленький столик и в глубине окно. Направо потертая кожаная кушетка и два кресла, бюро, пианино, гимнастические гири, этажерка для писем и газет, вешалка с висящими на ней белыми халатами и камин. В комнате три двери: в глубине – ведущая к выходу из дома; слева – в помещение для прислуги и в жилые комнаты врачей; справа, на переднем плане, – дверь в лабораторию (она имеет особо важное значение для развития действия).

Сумрачный зимний день. Около половины четвертого.

На сцене Друэтт и Торогуд.

Доктор Друэтт – старик, ему, пожалуй, за семьдесят, тонкий, сухощавый, сутулый, со спокойным, чисто выбритым интеллигентным лицом – с задумчивым видом, не гармонирующим с несколько циничным выражением его лица, сидит в нише за столиком и раскладывает пасьянс. Доктор Торогуд – двадцати шести лет, тяжеловесный, атлетического сложения, очень корректный, с вересковой трубкой в зубах, в ослепительно белом медицинском халате – стоит у маленького столика на переднем плане и смешивает в склянке микстуру.

Друэтт. Интересно, почему в колодах не хватает красных девяток?

Торогуд. Я встревожен…

Друэтт. Чем?

Торогуд(нахмурившись). Фостером. (Подходит к радиоле и ставит пластинку с популярной опереточной мелодией.)

Друэтт. О! (Поморщившись.) А это успокаивает вашу тревогу?

Торогуд. Чудесная мелодия! (Помолчав.) Шефу следовало бы принять меры.

Друэтт(выкладывает карту). На вашем месте я бы посоветовал вашему дорогому дядюшке не вмешиваться в дела Веннера и его больных. (Кладёт еще одну карту.)

Торогуд(раздраженно). Друэтт, хватит напоминать, что доктор Брэгг – мой дядя. Я здесь на равных правах со всеми вами: тяну свою лямку, и только. Но я против методов лечения, применяемых Веннером.

Друэтт(продолжая раскладывать пасьянс). Иногда, Торогуд, мне хочется, чтобы вы не были таким всезнайкой.

Торогуд(самодовольно). Я знаю свое дело и преуспеваю в нем.

В двери, расположенной в глубине сцены, внезапно появляется доктор Веннер, держа в руках старый зонтик, с которого капает вода. Поль Веннер – худощавый, темноволосый, энергичный молодой человек. Одет небрежно, в куртку из шотландской шерсти и серые фланелевые брюки. Походка у него несколько развинченная, но движения напряженные, полные неутомимой, вызывающей, ожесточенной энергии. Сейчас у него усталый вид; он небрит.

Веннер(швыряет зонтик на стол около Торогуда). Я, кажется, очень просил вас не ставить именно этот шедевр.

Торогуд. Но мы должны чем-нибудь заглушить шум, поднятый после обеда вашим столь высоко ценимым больным.

Веннер. Есть же на свете настоящая музыка!

Торогуд. Вы имеете в виду произведения вашего покойного батюшки?

Веннер. Мой отец был бездарный композитор. Бедняга, он прекрасно это понимал. (Останавливает радиолу.) Если вы еще раз поставите эту пластинку, я разобью ее о вашу завитую голову.

Торогуд. Попробуйте только! И не забывайте, что, когда вы еще только ползали по рингу, я уже получал призы по боксу…

Веннер(бросая шляпу на вешалку). Надеюсь, вас не обучили запрещенным приемам?

Торогуд. (возмущенно). Представьте, нет. (Вызывающе.) Почему вы не сделали Фостеру инъекцию, чтобы угомонить этого скандалиста?

Веннер. Джордж, вы настолько глупы, что даже я иной раз это замечаю. (Идет к буфету и снимает крышку с кастрюли на плитке; на лице его появляется гримаса.) Это что же, мой завтрак?

Торогуд(ухмыляясь). Бывший.

Веннер(подходит к двери налево). Дженни, Дженни! (Ответа нет. Громче.) Дженни!

Друэтт. Вы зовете Дженни?

Веннер резко поворачивается и нажимает кнопку звонка у камина. Слева входит старшая сестра, мисс Лиминг. Это бледная, сдержанная женщина лет сорока пяти, она держится прямо; в ее неприветливом лице проглядывает что-то скрытное и своевольное, а во всем облике сквозят настойчивость, коварство и неудовлетворенность.

Она смотрит на Веннера с затаенной антипатией.

Старшая сестра. Разве я вас не просила, доктор Веннер, не вызывать прислугу? У нее и так достаточно хлопот по хозяйству. Сейчас Дженни занята – она убирает комнату для нового врача. Что вам угодно?

Веннер. Чего-нибудь поесть.

Старшая сестра. Ваш завтрак на плитке.

Веннер. Да это не плитка, а крематорий!

Старшая сестра. Я не виновата, что вы не считаетесь с установленными часами для приема пищи и все свое время проводите там… (В крайней злобе указывает на закрытую дверь справа.)

Веннер(уставившись на нее). Дорогая Фанни! Милый цветок пустыни!

Старшая сестра(повышая голос). Я просила вас не называть меня по имени, доктор Веннер. Я знаю свое место, но и вы знайте свое. Понимаете?

Веннер(горько засмеявшись). Ваше место? Милая Фанни, вы сами захватили его. Как будто эта комната предназначена для врачей, но, поскольку ваша девственная спальня помещается в том же здании, вы ежеминутно сюда врываетесь, постоянно вмешиваетесь в наши разговоры, председательствуете во время наших обедов, и вы…

Старшая сестра(перебивая его). Я пользуюсь общей комнатой лишь в силу необходимости – мне не предоставили собственной приемной. Каждая старшая сестра в подобном лечебном учреждении имеет такую комнату. И по праву я должна была иметь ее и здесь. (Снова указывает на дверь справа.) Но все пошло насмарку из-за ваших сумасбродных опытов.

Веннер. Мне предоставили комнату для лаборатории еще до того, как ваш друг Брэгг купил эту живодерню. И я намерен удержать ее за собой.

Старшая сестра. Время покажет, доктор Веннер. А я вам вот что скажу… (Делает шаг к нему.) Если я сообщу доктору Брэггу кое-что из того, что мне известно, кое-кто живо получит расчет.

Веннер(с коротким смешком). Как вы любите кухонные сплетни!

Старшая сестра(бросает на него уничтожающий, гневный взгляд, но усилием воли овладевает собой). Я не желаю с вами спорить, доктор Веннер. (Выходит в дверь налево.)

Веннер. Славу богу!

Друэтт. Как это неумно, Веннер!

Веннер(берет газету и садится в кресло). Что?

Торогуд. И чертовски невежливо, если хотите знать мое мнение.

Веннер. А я его и знать не желаю!

Торогуд. В самом деле, чертовски невежливо напоминать мисс Лиминг, что она начала свою карьеру судомойкой в Блэктоне.

Веннер. Блэктон всего в двадцати милях отсюда. Вряд ли мисс Лиминг может рассчитывать, что этот факт останется неизвестным. Она им должна гордиться.

Друэтт. Все равно она никогда не простит вам, что вы ей об этом напомнили.

Веннер(мрачно). К черту ее прощение! Я голоден. А она теперь нарочно оставит нас без чая.

Друэтт(встает, подходит к лампе, включает свет). Наоборот, мы получим чай, как только приедет новый врач. У нашей сестры есть слабость – производить хорошее впечатление на новых людей. (Подходит к кушетке, садится.)

Веннер(пересаживается в кресло справа). Когда приезжает эта проклятая баба?

Друэтт. Должна прибыть с трехчасовым поездом.

Торогуд. Шеф поехал за ней на машине.

Веннер. Очаровательно! Перспектива иметь здесь женщину-врача – это совершенная…

Друэтт(цинично). Идиллия?

Веннер. Тошнотворная.

Торогуд. Ведь она у нас будет только временно, пока не вернется Серджент. Впрочем, не вижу никаких причин, почему бы здесь не работать женщине.

Друэтт(рассеянно). Вероятно, она шотландка.

Веннер. Стало быть, сухопарая и рыжая. (Подражает шотландскому акценту.) «Лечите ли вы пневмонию, доктор?» Этот тип мне знаком.

Друэтт(сухо). Да, это не ваш тип.

Торогуд(закупоривает склянку, теперь наполненную микстурой молочного цвета). Хорошо сделано!

Веннер. Под стать такому ученому, как вы!

Торогуд. Я не считаю для себя унизительным готовить лекарства… А куда девались три литра эфира, которые мы получили на днях от Глистера?

Веннер. Значит, мое преступление обнаружено?

Торогуд. Я так и думал, что вы взяли их для своих проклятых опытов! Как вы действуете на нервы!

Веннер(смеясь). Действую эфиром!

Торогуд выходит в дверь в глубине сцены.

Друэтт(как бы между прочим). Как себя чувствует сегодня Фостер?

Веннер. Физически без перемен – вы ведь знаете, что сердце у него никуда не годится. Зато психически – реакция на повышенную дозу изумительная! Это подтверждается проверкой эозинофилии[1]1
  Патологическое состояние крови. – Прим. ред.


[Закрыть]. (Машинально привстает, лицо его оживляется, воодушевленное овладевшей им мыслью.) Ведь это факт, Друэтт! Изменяя пропорцию двунатриевого фосфата, начав с одной сотой на десять процентов стерильного раствора, я удваиваю крепость и чистоту своего препарата – бетразола.

Друэтт. Меня это ни на грош не интересует. (Равнодушно.) Вы действительно думаете, что сможете вылечить Фостера?

Веннер(убежденно). Клянусь, Друэтт, смогу! Но дело не только в этом единичном случае. Если мои расчеты правильны, если я действительно на верном пути… (В волнении вскакивает, вытаскивает из кармана ключ и собирается открыть дверь в лабораторию.) Подождите, сейчас я вам покажу!

Возвращается Торогуд.

Торогуд. (вытирая руки полотенцем). Приехали!

Веннер останавливается у двери, кладет ключ обратно в карман. Торогуд поправляет галстук, наскоро приглаживает карманным гребешком волосы. В среднюю дверь входит доктор Брэгг. Ему около пятидесяти лет. Одет так, как одеваются преуспевающие врачи: визитка, полосатые брюки, стоячий накрахмаленный воротничок и далеко выдвинутые белые манжеты. Держится напыщенно, с сознанием собственного достоинства. За ним доктор Мэри Мэррей – полная противоположность тому, чего все ждали. Ей только двадцать два года, и она необычайно хороша собой. У нее прелестное, нежное и умное лицо. Одета в скромный синий костюм.

Брэгг(самоуверенным тоном). Добрый день, джентльмены! (Поворачивается, делает жест рукой.) Ваши будущие коллеги, доктор Мэррей! Доктор Друэтт, старый, преданный член нашего врачебного коллектива, зрелый не только по годам, но и по опыту и благоразумию.

Мэри. Здравствуйте!

Друэтт кланяется.

Брэгг. Мой племянник, доктор Торогуд – капитан нашей футбольной команды, руководитель хора, ретивый сторонник, как, Впрочем, и я, мудрого принципа: «Mens sana in corpore sano» – «В здоровом теле – здоровый дух»,

Торогуд(сердечно пожимает Мэри руку). Очень рад с вами познакомиться.

Брэгг(неодобрительным тоном). И доктор Веннер.

Мэри. Здравствуйте!

Из левой двери незаметно входит старшая сестра в сопровождении Дженни, которая начинает накрывать стол к чаю.

Брэгг. Вы всегда являетесь вовремя. Доктор Мэррей, мисс Лиминг – наша высокоуважаемая старшая сестра. (Принимает театральную позу.) Самая достойная в Англии.

Старшая сестра(подходя, угодливо). Вы слишком добры, доктор Брэгг. Для меня большая честь работать в вашей клинике.

Брэгг, Да, мисс Мэррей! У нас самая лучшая в стране клиника по нервным болезням. Благодаря нашим связям с Парчестером, где я состою мировым судьей, мы предоставляем некоторое количество бесплатных коек для рабочих. Наши двери открыты для всех нервных больных… (Делает несколько шагов к окну.)

Мэри идёт за ним

У нас овощи с собственного огорода – вы его видели, когда ехали сюда, – продукты получаем с собственной фермы и имеем свой артезианский колодец – вода берется из песчаного слоя на глубине восьмисот футов.

Веннер бросает газету на пол, встаёт и идет к камину.

(Смотрит на часы.) Итак, ровно в пять прошу пожаловать ко мне в кабинет. Сестра покажет вашу комнату.

Мэри. Благодарю вас. Я бы хотела умыться с дороги.

Старшая сестра поднимает брошенную Веннером газету. Мэри направляется к двери справа, думая, что та ведет в ее комнату.

Веннер(с язвительной вежливостью). Не сюда.

Мэри(удивленная его тоном). Простите.

Старшая сестра(идет к двери налево). Пожалуйте за мной, доктор. Ваша комната недалеко.

Мэри. Благодарю вас. (Уходит за сестрой в дверь налево.)

Дженни, накрыв на стол, уходит вслед за старшей сестрой и Мэри.

Веннер направляется к двери в лабораторию.

Брэгг. Одну минуту, Веннер! (Официально обращаясь к Друэтту и Торогуду.) Извините нас, джентльмены! (Подходит к столику. Веннер возвращается.) Доктор Веннер, вы заполнили истории болезней?

Веннер. Нет еще.

Брэгг. Почему?

Веннер. Не было времени.

Брэгг(все более раздражаясь). Вы должны найти для этого время, доктор Веннер. Я не желаю, чтобы из-за вашей вечной небрежности в моей клинике нарушался порядок. Почему вы сегодня не побрились?

Веннер. Бывают дни, когда я боюсь браться за бритву.

Брэгг. Даже так?

Веннер. Да.

Брэгг. И все таки я ещё раз требую, чтобы вы и одевались и вели себя достойно, как подобает в моем учреждении.

Веннер(насмешливо). Держу пари, что я без пиджака за шесть месяцев вылечу больше больных, чем вы за шесть лет в своей визитке.

Брэгг(ледяным тоном). Я не держу пари, доктор Веннер. Но должен заметить, что ваш личный больной Фостер всю эту неделю был особенно беспокоен.

Веннер. Я это предвидел. Его беспокойство будет нарастать.

Брэгг. Необходимо дать ему успокоительное.

Веннер(вспыхнув). Я не хочу одурманивать его наркотиками до потери сознания. Стоит только начать – и он погиб. (Более спокойно.) Пока я заведую психиатрическим отделением, я буду лечить по законам науки.

Отворяется дверь в глубине сцены. Входит Глэдис Брэгг. Это привлекательная, утонченная женщина лет тридцати с небольшим, одетая со вкусом, внешне деланно-игривая, но что-то в ней есть затаенное.

Глэдис. Господи! Я не помешала заседанию похоронного бюро?

Брэгг(при виде Глэдис лицо его смягчается; он нежно смотрит на жену с сияющей, влюбленной улыбкой). Нет, пожалуйста, дорогая! Я сказал уже все, что надо было.

Глэдис(улыбаясь). Доктор Веннер, я привезла ваши любимые сигареты. С тех пор как я поставила машину на место, все ношусь с ними.

Веннер(машинально берет пакет). Благодарю вас, миссис Брэгг.

Глэдис. А что мне за труды?

Веннер. О! (Распечатывает коробку и предлагает Глэдис сигарету.)

Брэгг(быстро и предупредительно дает жене огня). Вы не находите, что слишком много курите, Глэдис?

Глэдис. Что за вопрос, да еще в присутствии доктора Веннера, который выкуривает пятьдесят сигарет в день! (Берет сигарету.) Благодарю вас.

Брэгг(раздражённо). Глэдис, нам пора, дорогая!

Глэдис. Вечно вы меня торопите, Эдгар.

Брэгг. Меня ждет представитель Глистера.

Глэдис(прикуривает у Торогуда). Я жажду услышать приговор новому врачу. (Сморщив носик.) Что вы о ней думаете, Джордж? Не чересчур ли она, как бы сказать, неземная?

Торогуд(критически). Я бы сказал, слишком молода.

Глэдис. А вы что думаете, доктор Друэтт?

Друэтт(сухо). Вы не можете ожидать от меня уничтожающего приговора, миссис Брэгг. Я с ней только что познакомился.

Глэдис. Верно. Если бы все были так же благоразумны, как вы, доктор Друэтт, никто не высказывал бы никаких мнений.

Друэтт. Вот было бы счастье!

Веннер смеется. Слева входит Дженни, неся большой чайник.

Брэгг(жене). Идем, дорогая, идем! Ах вы маленькая болтунья! Вам стоит только начать. (С властной нежностью берет Глэдис под руку.)

Супруги Брэгг выходят в центральную дверь. Дженни ударяет в гонг.

Друэтт, Торогуд и Беннер садятся к столу.

Торогуд. Сдобные булочки? Или гренки? (Открывает крышку блюда.) Пышки?..

Друэтт. Перестаньте, Торогуд!

Слева выходят старшая сестра и Мэри.

Старшая сестра(указывает Мэри на ее место за столом). Не угодно ли сесть сюда, доктор Мэррей? Подайте чайник, Дженни! Вам молока, сахару, доктор Мэррей?

Мэри. Благодарю вас, ни того ни другого.

Веннер(с изысканной вежливостью). Недурная погода для этого времени.

Торогуд(явно очарован, бросает восхищенные взгляды на Мэри). Надеюсь, путешествие вас не утомило?

Мэри(весело). Да нет, нисколько!

Веннер. Ваши родные здоровы?

Мэри. У меня нет родных.

Веннер(грустным тоном). Как жаль! Я тоже сирота.

Торогуд. Не обращайте на него внимания, доктор Мэррей.

Веннер относит свой стул в нишу и меняет его на другой.

Друэтт(как все пожилые люди, всецело поглощен едой). Ну и на этого тоже! Хоть Торогуд и племянник доктора Брэгга и недурен собой, но он уже обручен! Невеста пишет ему каждый день.

Торогуд(обиженно). Это уж не ваше дело.

Веннер. Дженни, вы хотите, чтобы у меня развилась мания преследования?

Дженни. О нет, сэр!

Веннер. Тогда не подставляйте мне больше стул со сломанной ножкой.

Дженни. Так распорядилась старшая сестра…

Веннер. Тогда понятно.

Старшая сестра(обращаясь к Мэри). В какой части Шотландии вы родились, доктор?

Мэри. В Эршайре.

Торогуд. Я знаю Эршайр – играл там в гольф…

Друэтт. Я полагаю, вы тоже играете в гольф, доктор Мэррей?

Мэри. Нет.

Друэтт. Я нахожу, что это нелепая игра. Торогуд. Я с вами не согласен. Это прекрасная и полезная игра.

Старшая сестра(прерывая общий разговор). Дженни, не вертитесь здесь. На кухне достаточно много работы.

Дженни. Слушаю, сударыня! (Уходит в дверь налево.)

Веннер(взяв другой стул, снова садится к столу). А какими судьбами вы попали к нам в Гопуэлл-Тауэре, доктор? Вас, может быть, привлекла слава владельца клиники?

Мэри. Нет, я никогда о нем не слышала.

Веннер. Это невозможно! Боже мой! Послушайте, Друэтт, вот какова награда человеку, который лечит рассеянный склероз брюссельской капустой с собственного огорода.

Старшая сестра. Не угодно ли вам домашнего джема, доктор Мэррей?

Мэри. Благодарю вас! (Берет ломтик хлеба.)

Веннер(восторженно). Возьмите, возьмите, доктор! Или лучше пирог со сливами, выращенными на песчанике.

Друэтт. Пирог в самом деле великолепен.

Веннер. Мы должны подкреплять свои силы. Не так ли, сестра? Mens sana in corporis sanitas.

Tоpогуд. Xa-xa…

Вeннep. Значит: во имя этого проклятого здоровья ешь, когда только можешь! Ибо, когда захочешь, черт возьми, не сможешь!

Друэтт. Вы неплохо усвоили латынь.

Торогуд. Как вы думаете, могу я съесть еще пышку?

Веннер(Мэри). Зачем же вы сюда приехали?

Мэри(открыто, искренно). Очень просто. Я только в прошлом месяце получила диплом и собираюсь поехать на работу в Китай. Там нужны врачи.

Веннер(пораженный). Что?

Друэтт. Куда же именно?

Мэри. В Санчене мой отец был миссионером, там он и умер… И моя мать тоже.

Друэтт. И когда вы хотите туда уехать?.. (Торогуду, который накладывает себе джем.) Не забирайте весь джем, Торогуд.

Мэри. Как только смогу. Видите ли, доктор Кинг еще не может пока взять меня в свою миссионерскую больницу. И кроме того… я хотела заработать денег на проезд… Вот почему я здесь.

Веннер. Боже правый!

Торогуд. Вот так история!.. Сестра, нет больше кипятку?

Старшая сестра. Пожалуйста!

Торогуд берет с буфета чайник.

Веннер(ласково). Вы, конечно, говорите по-китайски?

Мэри. Едва. Еще ребенком я выучила много слов, потом очень упорно училась…

Веннер. Превосходно, превосходно! Скажите, доктор, что это: «Гу-чо чин чин чанг ланг су»?

Мэри(в замешательстве). Боюсь, что я не совсем…

Веннер. Ага! (Коверкая язык.) Вся… хороший народ слушать красивый вещи… А теперь мы петь гимн: «О бог, помоги нам в прошедших веках!»

Друэтт. Бросьте, Веннер!

Старшая сестра(вмешиваясь, гневно). В самом деле, постыдились бы, доктор Веннер!

Торогуд. А у меня сильное желание вздуть вас, доктор Веннер.

Веннер. Надеюсь, не в присутствии дам, Джордж?

Мэри. Обо мне не беспокойтесь. Ваши представления о миссионерах, доктор Веннер, по-видимому, почерпнуты из устаревших юмористических журналов. Думаю, попади вы сейчас в Китай, вашему изумлению не было бы границ. Там сейчас война… воздушные налеты… миллионы бездомных… эпидемия холеры… Женщины и дети невероятно страдают: они плачут, просят хлеба…

Веннер. А зачем вам в это ввязываться?

Мэри. Только чтобы доказать им, что все от бога.

Веннер. Как, и бомбы?..

Мэри. Бомбы делают те, кто забыл бога.

Веннер. Тогда почему бы вам не обратить свою проповедь к диктаторам?

Мэри. Разве они с нею посчитаются? (Увлекаясь.) Если народы всего мира будут верить в бога, жить по его заповедям и помнить, для чего они созданы, диктаторы исчезнут с лица земли.

Веннер(смеется). И этим, дорогие детки, закончим на сегодня сказку.

Торогуд. Послушайте, Веннер!..

Друэтт. Да ну вас!

В глубине сцены появляется Альберт Чайверс. Сразу видно, что это удачливый коммивояжер; на нем синий костюм и коричневые ботинки,

на лоснящемся лице сверкают хитрые глазки.

Чайверс. Добрый вечер всем! Надеюсь, не помешал?

Друэтт. К счастью, помешали. Доктор Мэррей, это мистер Чайверс – представитель фирмы «Глистер».

Чайверс(расцветая в улыбке). Самая лучшая фармацевтическая фирма во всем королевстве! Очень приятно познакомиться с вами, мисс! Простите, доктор! Больше всего в жизни сожалею о том, что меня не учили на доктора. Но уж я постараюсь, чтобы мой мальчик им стал. Мне нравится ваша профессия. Правда, моему мальчику пока всего восемь, понимаете?.. Но что за парень!

Веннер. Вы весь сияете, Чайверс. Видно, повезло.

Чайверс(подмигивая). А как же! Повышение! Я теперь заведующий отделом продажи в Лондоне. В прошлое воскресенье говорю жене: «Блэдвин, – говорю, она у меня из Уэльса, доктор Мэррей, я женился на ней в Свэнси, – так вот, – говорю, – Блэдвин, если я буду вести свои дела тютелька в тютельку, – я как раз в это время осматривал машинку для стрижки газона, – то сомневаюсь, – говорю я, чтобы будущей весной мне пришлось снова подстригать здесь траву!»

Веннер. Если у вас есть лишняя тяпка, продайте ее мне для Брэгга!

Торогуд. Вы осел. Веннер!

Чайверс. Ха-ха! Надеюсь, вы шутите, доктор Веннер? Факт… Да ведь вы как раз мне и нужньы… Я только что получил заказ. (Хлопает по оттопыренному карману.)

Старшая сестра. Ваш чай не остыл, доктор Мэррей?

Чайверс. Доктор Веннер, вы обдумали предложение мистера Глистера?

Друэтт. Какое?

Чайверс. Пятьсот фунтов стерлингов в год не валяются, доктор Веннер. И, кроме того, почет: вы будете работать с двадцатью лучшими врачами – ассистентами в исследовательской лаборатории фирмы «Глистер».

Веннер(переглядывается с Друэттом, оба посмеиваются). Мне очень жаль, мистер Чайверс, я высоко ценю оказываемую мне честь. Но, как я уже вам говорил, мне это не подходит.

Старшая сестра(Торогуду). Отрежьте мне, пожалуйста, кусок пирога.

Чайверс. Ладно! Я еще не теряю надежды, доктор. Между нами говоря, возможно, мы заставим хозяина накинуть еще пятьдесят фунтов. Хватит на самые лучшие сигары, на «Коронас».

Друэтт. О, «Коронас»!

Чайверс. Ха-ха! Ну, как подвигается работа?

Веннер. Какая работа?

Чайверс(смеясь). Какая работа? Ага! (Встает, тычет Веннера пальцем в плечо.) Это хорошо, но меня не обдурите, сэр! Я чую новое дело за целую милю.

Друэтт. Бьюсь об заклад – на это вы способны!

Старшая сестра. Еще чаю, доктор Торогуд?

Торогуд. Нет, сестра, благодарю.

Чайверс. Только вчера вечером, перед тем как заснуть, я сел в кровати и говорю жене: «Блэд, – говорю, – этот парень, Веннер, – извините за фамильярность, доктор, – из него выйдет толк!» Да-да, я именно так и выразился. Ладно! Обдумайте мое предложение, доктор Веннер. Ну, мне пора!

Торогуд(вставая). Пойдемте вместе и заглянем в аптеку. Кажется, у нас кончается камфора. (Дамам.) Извините нас. (Идет к двери налево.)

Чайверс(направляется вслед за Торогудом). Иду за вами, доктор. Никогда не отказывайся ни от заказа, ни от товарища – вот девиз преданного вам Альберта Чайверса! Всего лучшего, доктор Веннер! Всем счастливо оставаться!

Торогуд и Чайверс уходят.

Веннер. Простите, я должен проверить анализ. (Идет к двери направо, гасит сигарету, открывает ключом дверь лаборатории и входит.)

Старшая сестра(глядя на закрывшуюся дверь). Мы должны извиниться за поведение доктора Веннера, доктор Мэррей. Надеюсь, что я не перейду границы дозволенного, если скажу, что он просто невозможен. (Ядовитым тоном.) Все в Гопуэлл-Тауэрсе ненавидят его.

Друэтт. Вы уверены, что все, сестра?

Старшая сестра. Доктор Друэтт, ваша привязанность к нему просто смешна.

Друэтт. Моя? Я, знаете ли, привязан только к самому себе.

Старшая сестра(надувшись, встает). Сегодня вечером я дежурю в приемной. Пойду возьму свое вязанье. Простите… (Выходит в дверь налево.)

Друэтт(подходит к Мэри). Дорогая, поведение Веннера было непростительным. Не думайте, что я его оправдываю, но, знаете, жизнь у него была не из легких.

Мэри. В каком отношении?

Друэтт(сухо). Да во всех отношениях. Его отец – впечатлительный и беспомощный человек – вообразил себя вторым Моцартом и умер, пиликая на скрипке в кафе в Остенде. Его мать – он мне как-то показывал ее фотографию – была, по-видимому, необычайно красива (цинично), пока не заплясала под музыку своего скрипача… Она боролась с жизнью сколько могла, но, в конце концов, силы ее иссякли… Полю было десять лет, когда его отравленного газом, полумертвого вытащили из квартиры…

Мэри(растроганно). О бедный мальчик!

Друэтт. Это было только начало. Потом за его воспитание взялся дед…

Мэри(медленно, как бы размышляя вслух). Но он умен, не правда ли?

Друэтт. Несомненно. Наверно, вы не слышали историю о его работе с Рейтером в Будапеште?

Мэри. Нет.

Друэтт. Я иногда думаю, что этим отчасти объясняется озлобленность Веннера.

Мэри. Что там с ним случилось?

Друэтт. Видите ли, он работал над новым способом лечения шизофрении внутривенным вливанием диметилентетразола. Но шоковые реакции у больных были так жестоки, что почти сводили на нет благоприятные результаты лечения. По гипотезе Рейтера, шок был весьма существенной реакцией при этом методе лечения. Веннер же утверждал обратное – он был убежден, что успех лечения объяснялся каким-то ингредиентом в лекарстве, который пока не удалось установить. И он это утверждал. Началась жестокая борьба… Рейтер был важной персоной, ему удалось добиться изгнания Веннера из страны, причем Рейтер присвоил документы, аппаратуру и результаты всех экспериментов Веннера.

Мэри. Не удивительно, что он так озлоблен. Этого достаточно, чтобы опустошить любого.

Друэтт. Только не Веннера!.. Он вернулся на родину, поступил сюда и снова взялся за работу, решил доказать, что он прав. Теперь, после четырех лет неустанного труда он получил новое соединение – бетразол, которое, по его словам…

Мэри. Действует, не. вызывая шока?

Друэтт. Совершенно верно. Оно способствует восстановлению нервных клеток. Если только мой ум не окончательно одряхлел, скажу без ошибки, что Веннер стоит на пороге открытия, которое произведет переворот в лечении нервных болезней. Но, увы, это не изменило его характера. Иногда он бывает весьма неприятным. Вы на него не обиделись?

Мэри. Я не так легко обижаюсь. (Медленно.) Я рада, что вы мне все это рассказали. Теперь он, пожалуй, мне нравится.

Слышен звук зуммера.

Друэтт(вставая). И это каждый вечер перед обходом. (С гримасой.) Кстати, Брэгг просил вас зайти к нему в кабинет. Я покажу, как туда пройти.

Они вместе идут к двери налево.

Этот старый дом довольно бестолково распланирован, но скоро вы к нему привыкнете.

Мэри и Друэтт выходят. Справа входит Веннер, держа в руке маленькую склянку, наполненную желтыми кристаллами, горлышко ее заткнуто ватой. Идет к столику, ставит склянку, затем подходит к радиоле и открывает ее. В эту минуту в дверь слева входит старшая сестра. На руке у нее корзинка, из которой свисают мотки шерсти.

Веннер(проходя мимо). Добрый вечер, Фанни! Ведете собаку на прогулку?

Старшая сестра. Был звонок к вечернему обходу.

Веннер. Знаю.

Старшая сестра выключает свет.

Благодарю вас.

Старшая сестра выходит. Веннер не торопится идти на обход, он закуривает сигарету и ставит пластинку: сонату Шопена B-moil, op. 35. Слушает. В это время входит Глэдис Брэгг.

Глэдис. Алло, все трудитесь?

Веннер. Тсс!..

Глэдис. Почему вы всегда слушаете одну и ту же пластинку?

Веннер. Она помогает мне забыть всю трагическую бессмысленность нашего существования. А сам я, черт подери, не могу сыграть эту сонату!

Глэдис. Все это очень мило, но мне надо поговорить с вами. (Выключает радиолу.) Я принесла вам кое-что взамен. (Обвивает его шею руками и страстно целует.) Последние дни я совсем вас не вижу… Скажите, вы еще любите меня?

Веннер. Разве я когда-нибудь говорил, что люблю вас?

Глэдис. Поль! Я не знаю, как бы я выдержала здесь без вас!

Веннер. У вас есть Эдгар.

Глэдис. Эдгар! Он может часами, без конца толковать о своих совещаниях – просто реветь хочется. Можно подумать, он уже президент этого противного общества.

Веннер. «Психологического» общества, Глэдис.

Глэдис. Какая скука! Зачем я вышла за него замуж, Поль?

Веннер. Не спрашивайте меня. Я ведь вижу его только днем.

Глэдис. Он такой скучный…

Веннер. Об этом следовало подумать раньше.