Текст книги "Снять проклятие (СИ)"
Автор книги: Арабелла Фигг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Пролог ==========
Госпожа Морана была, как всегда, величественна и роскошно-старомодна: чёрный бархат, чёрное кружево, не то что не закрашенная, а чуть ли не подчёркнутая седина в вычурно уложенных смоляных волосах и каскады украшений из литого тусклого золота, страшно тяжёлых и с почти не огранёнными камнями. А ещё она снова неведомо как оказалась во дворце, причём во дворце, всё ещё усиленно охраняемом: после неудачной осады столицы краснолесская армия из страны ушла, но сколько могло остаться и наверняка осталось и в столице, и в самом дворце шпионов и просто предателей – одни боги знают. Так что дворец охранялся, словно гномья родовая сокровищница, и ни в ворота королевской резиденции, ни в двери любой из дворцовых построек даже мышь не проскочила бы незамеченной. Явиться в своём истинном облике госпожа Морана тем более не могла: такой визит горожане точно не оставили бы без внимания. И тем не менее – вот она, встречайте! Толкнула резную тяжёлую створку и вошла в кабинет его величества, словно в собственный. И ссориться с нею… это сейчас-то, когда городскую стену только-только привели в относительный порядок?
– Здравствуй, Трис.
Услышав это обращение и этот голос, его величество Тристан Второй вздрогнул и поднял голову от вороха донесений со всей разорённой страны.
– Госпожа… госпожа Морана? Рад видеть вас снова.
– В самом деле? – иронически вопросила она, поигрывая веером. Веер был из чёрных перьев, масляно блестевших в закатных лучах, и король почему-то подумал: это сколько ж воронов пришлось ощипать для него?
– В этом облике – искренне рад.
Она коротко посмеялась, Тристан выдавил ответную вежливую улыбку. За свою жизнь он встречался с госпожой Мораной трижды, этот раз был четвёртым. И третьим, когда она прикидывалась старухой в роскошной, но ужасающе старомодной одежде.
– Как это мило с твоей стороны, – сказала она, садясь напротив, – запомнить, как я один-единственный раз заглянула к твоему отцу, чтобы наскоро перекинуться парой слов.
Он против воли передёрнул плечами. Мило, да.
– Плохо выглядишь, – заметила она, откровенно рассмотрев его в упор.
– Война закончилась, но проблем не стало меньше.
– Их только прибавилось, пожалуй, – кивнула она. – А ты, глядя на меня думаешь, что принесло на твою бедную лысую голову ещё одну. Не переживай, ради тех денег, что ещё остались в твоей казне, нет смысла ломать стены, кое-как замазанные известью. Наоборот, Трис, я готова помочь тебе с ремонтом этих стен.
– Вы необычайно добры, сударыня, – напряжённо сказал король, постукивая пером по чьему-то докладу о попытке мятежа в северо-западном баронстве, до которого краснолесское войско просто не успело дойти: тамошние жители не желали платить налоги за соседей, которым от военных действий досталось гораздо сильнее.
– Безопасный проход через Ущелье Скелетов, – небрежно сказала госпожа Морана, смахнув веером, словно метёлочкой от пыли, соринку с пышной юбки. – Тебе объяснить, что это значит?
Тристан Второй выдохнул, прикрыл глаза, досчитал до… не до десяти, конечно, но паузу, чтобы подавить бешенство, выдержал.
– Шахты Опалового Нагорья истощены, госпожа моя, – сказал он наконец ровным, спокойным голосом.
– По человеческим меркам, – небрежно уточнила она. – А вот гномы то и дело пытаются то проползти ущельем, то прорваться с боем через владения горных орков. Иногда им это даже удаётся… ненадолго. А я предлагаю тебе способ заработать на желании коротышек наковырять чёрных опалов из истощённых, – она издевательски фыркнула на этом слове, – шахт.
Тебе для этого не надо и пальцем пошевелить, – мрачно подумал он. Но разумеется, не сказал ни слова, потому что иногда чьё-то бездействие стоит куда дороже иной энергичной помощи.
– И чем я смогу отблагодарить вас? – аккуратно спросил он.
– Мне нужен юноша королевской крови.
– Что?!
Он отшвырнул перо и резко встал, почти вскочил, с грохотом уронив кресло, но госпожа Морана отмахнулась от него веером, как от мухи:
– Сядь. Во-первых, никто парня не съест. Наоборот, проживёт он долго и… ну, не знаю, счастливо ли, однако ручаюсь, что в тепле, сытости и безопасности. Моего слова тебе достаточно? Я такое слово тебе даю. Во-вторых, мне не нужен ни твой наследник, ни тот суслик, которого ты прочишь в консорты семиреченской соплюхе. У тебя же, как у всякого приличного короля, бастардов – словно блох у дворняги. Мне нужен один из них.
Тристан поднял кресло, отряхнул зачем-то высокую спинку и сел. Действовал он неторопливо, давая себе время обдумать странное предложение старой змеюки. Она, разумеется, разгадала его уловку – сидела, ухмылялась… ну и плевать. Бастард в обмен на золото гномов или (даже лучше) на ремонт разрушенных укреплений руками подгорных мастеров? И чёрная гадина дала слово, что мальчику не причинят никакого вреда, а словом её, как те же гномы говорят, можно гвозди забивать.
– Любой? – уточнил он.
– Совершеннолетний и не состоящий в браке. Собственно, – протянула она, скользя ленивым взглядом по обстановке кабинета и цепляясь за всякие мелочи вроде позолоченных подделок вместо прежних золотых украшений, деревянных фигурок вместо костяных и потёртых на сгибах, местами проеденных молью тряпок, заменивших роскошные ковры и гобелены: похоже, гномы неплохо украсили свои жилища в обмен на оружие и броню, – я уже присмотрела того, кого ты мне отдашь даже с охотой, если желаешь хоть немного добра своему сыну. Как, по-твоему, наследник престола отнесётся к сводному братцу, успевшему прославиться в этой вашей войнушке куда больше, чем он сам?
========== У церкви стояла карета, там пышная свадьба была… ==========
Нога, с которой даже швы ещё не сняли, болела нестерпимо, но Бертран стоял навытяжку перед королевской четой и старался не морщиться.
– Так значит, – сказала её величество, со странным, очень странным выражением лица разглядывая его в упор, – вы и есть тот помощник командующего гарнизоном, благодаря которому мы были избавлены от вмешательства в войну горных орков – неважно, на стороне Краснолесья или в собственных интересах. Войны против двух противников разом нам точно было не выиграть.
– Нам просто повезло, ваше величество, что орки отступили, решив, будто крепость им не по зубам, – почтительно ответил Бертран. – Ещё одну попытку штурма было бы уже просто некому отбивать, поскольку тех, кто вообще не был ранен, можно было пересчитать по пальцам одной руки.
– Но вы всё же выстояли, несмотря на то, что ваш командир – опытный, знающий, уважаемый всеми человек был убит, и заменить его пришлось вам? – В голосе королевы откровенно позванивали ледышки. Словно она не отдавала должное храбрости и воинским умениям молодого помощника, а упрекала его.
– Наши солдаты бились насмерть, ваше величество, – уже с несколько натянутым почтением ответил Бертран. – А на стенах вместе с ними стояли все жители крепости: перевязывали раненых, носили камни, кипятили воду, сталкивали лестницы… Мы не справились бы без них.
– А укрепления сильно пострадали? – спросил молчавший до сих король. Он тоже рассматривал Бертрана так, словно пытался что-то такое, известное ему одному, углядеть в ничем особо не примечательном молодом рыцаре. Нет, Мать Всех Живущих была к рыцарю милостива, одарив вполне мужественной и вовсе не отталкивающей внешностью, но в русых волосах, серых глазах и самых обычных для срединных земель чертах лица не было ровно ничего, чтобы так пристально его разглядывать.
– Да, ваше величество, – твёрдо ответил Бертран, не понимающий желания выслужиться перед вышестоящими, сообщая им то, что те хотели бы услышать. Пусть знают реальное положение вещей! От вранья разбитые катапультами стены и опасно кренящиеся башни крепче не станут. – Очень сильно. И если до зимы не принять мер…
– Меры будут приняты, – перебил его король, и Бертран молча поклонился. – Впрочем, это уже не ваша забота – в Гнездо Грифона вы не вернётесь.
– Как прикажете, ваше величество, – тоскливо отозвался Бертран. Вот ведь сволочь Гилберт! Накаркал: «Вот увидишь, останешься в столице…» В столице оставаться бывший, очевидно, уже теперь помощник командующего гарнизоном совершенно не хотел – ему полдня во дворце хватило, чтобы тихо возненавидеть этот насквозь фальшивый мирок.
– Гномы предлагают нам помощь в восстановлении укреплений, – продолжил король. Бертран в лёгком недоумении ждал продолжения: сколько он знал бородатое племя, гном стакан воды не подаст без выгоды для себя, это всем известно, но какое он имеет к ним отношение? – Разумеется, на выгодных для них условиях. – Вот уж точно – «разумеется». – И одно из этих условий – вы, барон.
– Барон? – вскинулся Бертран. – Что с моими братьями? Неужели все четверо…
– Нет-нет, – успокаивающе проговорил король. – Баронским титулом я вас жалую за ваши заслуги перед короной.
– Благодарю вас, ваше величество.
– Не за что, – король чуть усмехнулся. – Ваша матушка отдаёт вам своё приданое, так что вы теперь барон Зелёного Дола.
Ну… вот уж правда – не за что. Обозвать баронством деревушку в два десятка домов… разве что признать своими вассалами оборотней в тамошних лесах, но набирающие всё больше влияния жрецы Девяти такого жеста точно не оценят. Бертран, конечно, вслух этого не сказал, только голову якобы почтительно наклонил, пряча усмешку.
– Скажите-ка, барон, – неторопливо проговорил его величество, – вы ведь даже не обручены?
Бертран чуть замялся, но король есть король:
– У нашего командира осталась дочь…
– Я позабочусь о ней, – вмешалась королева. – Надеюсь, вы не совершили никакой романтической глупости перед лицом неминуемой смерти и прочего в том же духе?
Рыцарь закаменел лицом и ответил, что госпожа Аманда – порядочная девушка…
– Да-да, – снова перебила его королева. – Я поняла. Будет ей и достойный жених, и достойное приданое – можете об этом больше не беспокоиться.
Бертран подумал, что как раз теперь он, кажется, беспокоиться и начнёт, но тут король спросил его:
– А скажите, барон, сто’ит ли, по-вашему, свобода выбора одного человека – безопасности границ всего королевства?
Ловушка была видна невооружённым глазом, но Бертран вздохнул и шагнул в петлю:
– Разумеется, ваше величество. Если гномы требуют… – он уже мысленно нарисовал себе коренастую невесту с тёмным пушком на щеках и над верхней губой, похожую на гнома-подростка и одетую примерно так же. Ну… привыкнуть можно и не к такому, наверное, зато гномы любого пола беззаветно преданы тем, кого считают своими – настолько же, насколько не любят чужаков. Только непонятно, зачем им сдался Зелёный Дол? Лесом гномы не интересовались никогда, они даже в шахтах своих вроде бы деревянными креплениями не пользовались.
– Не гномы, – возразил Тристан Второй. – Сентуивир, Владыка Драконьей Башни, желает вступить с вами в брак. Равный, – уточнил он прежде, чем Бертран успел подобрать отвалившуюся челюсть. – Вы, надеюсь, не имеете предубеждений против таких браков?
Бертран только механически кивнул. Он был пятым сыном весьма небогатого, вежливо говоря, барона, который и титул-то свой получил незадолго до рождения своего последнего сына. Прямая дорога была рыцарю либо в консорты к девице выше его по положению, либо в супруги к такому же третьему-пятому, чтобы не дробить невеликие лены. А то и вовсе в паладины недавно созданного ордена Пути, требующего со своих членов безбрачия в обмен на иные блага. Но… Сентуивир? Кто он вообще такой? Маг, судя по пышному и явно не от рождения данному имени? Владыка Драконьей Башни… Это где? И какое, чтоб его мантикоры задрали, всё это имеет отношение к нему, Бертрану, новоявленному барону Зелёного Дола?
Равноденствие праздновалось шумно, хоть и не слишком сытно: кроме собственно равноденствия и окончания полевых работ, народ радовался завершению войны. Как бы даже победоносному – если считать победой стоившие неимоверных усилий попытки пинками выгнать из страны зарвавшихся соседей. На этом фоне скромная церемония в маленьком храме потерявшей былое поклонение Матери Всех Живущих осталась практически незамеченной. На ней, правда, присутствовал сам король, но в ту осень король с королевой много где были гостями, улыбаясь и произнося милостивые речи, и почему бы его величеству было не поздравить лично молодого полководца, который, по слухам, избавил королевство от нашествия горных орков – врагов могучих, свирепых и куда более опасных, чем соседи из Краснолесья? Король даже поцеловал в лоб новобрачного, к бесконечному умилению прихожанок, жалеющих такого милого рыцаря, зачем-то вступающего в брак с несомненным колдуном: а у кого же ещё в глазах будет столько горнего знания – и столько высокомерной скуки? Хорошо, хоть колдун был не старый и не уродливый, а молодой, почти ровесник рыцарю, и в общем, даже на ревнивый женский взгляд, вполне привлекательный. На эльфа, что ли, чем-то похож немного – тонкий, гибкий, с истинно эльфийским ленивым презрением в глазах. А глаза у негодяя были возмутительно красивы. Такие ярко-синие, каких у нормальных людей просто быть не может: небось, навёл морок какой или ещё как наколдовал.
Бертран церемонию отстоял с некоторым усилием: ногу ему дворцовые целители подлечили, однако глубокая рана, оставленная отравленным лезвием, закрылась, но не затянулась по-настоящему и вообще заживала медленно и как-то неохотно. Превозмогая боль, он послушно производил все положенные манипуляции, под конец поцеловал супруга в равнодушные губы (неожиданно горячие, словно того мучила лихорадка), приложился к руке его матушки (слегка, честно сказать, пугавшей Бертрана, но чем, он даже объяснить себе не брался), и поблагодарил короля за оказанную честь – личное присутствие на свадьбе.
А едва церемония завершилась, его посадили в карету, только-только дали попрощаться с матерью и братьями, и новобрачные покинули столицу. Сентуивир, глядя, как мучительно пытается его супруг пристроить больную ногу, чтобы меньше досаждала, вынул откуда-то из складок одежды флакон синего стекла, в каких с юга привозят розовую и лавандовую воду, и протянул ему. Бертран понюхал маслянистую жидкость (дрянь редкостная!), хмыкнул и сделал три глотка, которые ему посоветовал маг… ну, наверное, маг – попытки хоть что-нибудь узнать о будущем супруге остались, можно сказать, без результата. Единственный из всех, ветхий старичок, когда-то служивший в королевском архиве, со скрипом припомнил, что Сентуивиром вроде бы звали дракона с Золотого Нагорья, но про того уже очень давно ничего не слышно: может быть, впал в спячку? Если б его кто-то одолел, шуму было бы много, с десяток баллад бы сложили… ну, одну-другую – точно! Маг, в отсутствие дракона построивший себе башню на Золотом Нагорье, мог назваться так из тщеславия или чтобы попугать соседей, к примеру.
Бертран вяло раздумывал об этом, лениво разглядывая сжатые поля и начинающие золотиться перелески: от попыток завязать разговор его супруг уклонился, сказав: «Завтра, всё завтра». Ну, завтра – так завтра. Зелье подействовало, боль затихла, но взамен наползала сонная одурь. Бертран пытался было с нею бороться, но ехали долго, молча, было тряско и скучно, и он наконец дал себе сползти в беспокойный тревожный сон. В этом сне его привязывали на спину чёрному дракону, для чего-то заботливо укутывая меховым одеялом (а, ну да, в небе же холодно, как высоко в горах, – во сне догадался он), маг сел рядом, приобнял Бертрана для верности одной рукой, второй ухватился за шип гребня, и дракон, ворча про пожилую женщину, вынужденную таскать на спине двух молодых бездельников, прянул вверх.
========== Приятно познакомиться, дракон ==========
Ну, кажется, брачную ночь я бездарно проспал, – подумал Бертран, садясь на кровати и вертя головой в попытке понять, где это он. На постоялый двор как-то не похоже – слишком роскошно, но до Золотого Нагорья с его Драконьей Башней за неполные сутки пути вряд ли доберёшься. Или он проспал не сутки? Кто его знает, что там было за зелье, если с него снятся полёты на ворчливых драконах.
– Гос-сподин прос-снулся?
Голос, заметно присвистывающий на всех шипящих, принадлежал существу в долгополой бесформенной хламиде весёленького ярко-синего цвета, из-под которой, шурша по плиткам каменного пола, выглядывал хвост. Чешуйчатый, зелёненький такой. Да и мордочка у существа была… Бертран помотал головой, с силой потёр ладонями лицо и снова посмотрел на хвостатого в синем платьице.
– Господин не уверен, – честно сказал он.
– Гос-сподин прос-снулся, – решило существо и поволокло к кровати таз и кувшин с водой, хотя Бертран предпочёл бы сначала другую посудину. И не обязательно серебряную, да ещё и с затейливым чернёным рисунком.
– Долго я спал? – спросил он.
– Полдень, гос-сподин. Пос-слать за повелителем?
– Лучше отведи меня к нему, – сказал Бертран, сообразив, что змейке, обряженной в хламиду, может и не быть известно, сколько дней господин провёл в пути.
– Как пожелает гос-сподин.
Существо помогло ему умыться, принесло одежду. Но не тот роскошный и страшно неудобный наряд, который ему от королевских щедрот выдали на свадьбу (перешив что-то из вещей его величества или кого-то из высочеств, как почему-то подумалось Бертрану), а «домашнюю», захваченную им с собой из крепости, несмотря на спешку, с которой он собирался в столицу. Здесь её успели постирать и откатать, и даже подштопать расползающийся манжет, до которого у служанок в Гнезде Грифона всё никак не доходили руки. Бертран решил, что раз теперь его дом здесь, то существо право в своём выборе, и надел поверх рубашки когда-то замшевый, а теперь местами просто кожаный, залоснившийся колет, сунул ноги в мягкие башмаки вместо сапог, одёрнул штанину и подумал, что смотрится вконец обнищавшим безземельным рыцарем, заложившим отцовский меч и доспех, и только подаренное супругом кольцо выглядит на его пальце весьма странно – широкое, тяжёлое, с еле заметной вязью какой-то полустёртой гравировки. Оно, наверное, стоило дороже всей деревеньки в Зелёном Доле. Для ценителей старинных вещей – возможно, и ещё дороже.
– Веди, – сказал он существу, и оно проворно по… поползло, наверное, вперёд. Только хвост шуршал.
Башню явно строили гномы. Как бы это ни задевало людское самолюбие, но это нехотя признавали даже те, кто за нелюдями не числил души, как и за бессловесной скотиной: никто лучше коротышек не разбирался в способах придать камню нужную форму – хоть обтёсывая его, хоть складывая. Даже обыкновенные серые базальтовые плиты, из которых был сложен пол, лежали идеально ровно и были безупречно-шестиугольной формы. В них мерцали какие-то прозрачные крупинки, отчего плиты выглядели почти нарядно, а уж на облицовку стен и вовсе пошёл розоватый мрамор. Бертран провёл ладонью по полированному камню и подумал, что вряд ли маг сам строил эту башню. Маги, конечно, не бедствуют, но чтобы настолько? И с чего-то ведь башня названа Драконьей? Неужели Сентуивиру понадобилась помощь рыцаря на случай, если законный хозяин башни проснётся и потребует назад свои владения? Правда, для дракона здешние помещения были тесноваты, но кто знает, для чего башню возвели? Вдруг для того, чтобы держать в ней пленных принцесс? Судя по обстановке – запросто.
Повелитель говорящих змей нашёлся в библиотеке. Бертран окинул долгим взглядом ряды полок с книгами и свитками, уходящие в солнечную даль (окно там, в этой дали, было огромным, хоть верхом в него въезжай… или влетай на драконе), и не сразу увидел небольшой круглый столик без всяких писчих принадлежностей, зато с фруктами и каким-то печеньем, что ли. Он, собственно, чуть на этот мантикорий столик не налетел сослепу, засмотревшись в далёкое окно и задумавшись над тем, каково закрывать его ставнями, особенно в ветреную погоду.
– Ты не поторопился встать? С твоей раной лучше бы полежать недельку.
Бертран повернулся на голос. Голос был хорош – мягкий, бархатный, глубокий. В самый раз, наверное, заклинания читать. Маг, в общем, тоже был ничего себе. Бертран, правда, предпочитал женщин, и единственным его настоящим любовником был бард-полуэльф, но молодой мужчина, идущий к нему с книгой в руке, отвращения точно не вызывал. Тем более, что брак был равным, и требовать подчинения, в том числе и в постели, формально Сентуивир не мог. На деле, разумеется, могло обернуться как угодно, но с другой стороны, зачем-то ведь барон Зелёного Дола был ему нужен.
– По дороге сюда ты обещал мне ответить на вопросы завтра, – напомнил Бертран, тоже переходя на ты. – Я только не уверен, что сегодня – это и есть то самое «завтра», – с нервным смешком добавил он.
– То самое, – заверил его Сентуивир. Он щёлкнул пальцами, что-то сказал на странном шипящем наречии, существо с змеиным хвостом поклонилось и исчезло, а хозяин башни сел за стол, положил раскрытую книгу на колено обложкой вверх, но Бертран подглядывал зря: буквы не были ему знакомы, да и вообще не были похожи на буквы. – Садись, Берт, – сказал маг (теперь рыцарь твёрдо был в этом уверен – кому ещё читать такие книги?) – Пока ждём завтрака, я тебе коротко объясню, куда ты попал, почему и зачем. И первое: я дракон. Тот самый Сентуивир, который то ли спит в своей пещере на груде золота, то ли улетел куда-то на север. Не сплю и не улетел, – он поморщился и неохотно пояснил, – просто меня прокляли.
Бертран помотал головой и с надеждой подумал, что это просто продолжается всё тот же чудной сон, навеянный зельем.
– Прокляли, – повторил Сентуивир. – И есть крошечная вероятность, что ты можешь это проклятие снять.
========== Поцелуй принца и прочие способы ==========
– Я думал, ты маг, – сказал Бертран.
– В том, что касается теории магии, – усмехнулся Сентуивир, – я подкован лучше большинства адептов Академии. Поневоле научился разбираться. Но магических способностей у меня нет – зачем они дракону?
– Да уж, – Бертран зябко передёрнул плечами. Если бы могучее крылатое существо, созданное для убийства, ещё и колдовать умело… – Но я, видишь ли, о магии знаю только то, что у разных магов сил и умений хватает на очень разные заклинания: кто-то бурю вызовет щелчком пальцев, а кто-то еле свечку зажжёт.
– Для рыцаря уже немало, – пожал плечами Сентуивир. – Правда, тех, кто может вызвать бурю, и отнюдь не щелчком пальцев, по этим самым пальцам и можно пересчитать. Причём хватит одной руки.
– Может быть, – не стал спорить Бертран. – Я к тому, что толку от меня в снятии проклятий…
– От мудрых и могучих магистров его тоже не было, – невежливо перебил его супруг. – Честно сказать, я и от тебя не жду помощи, но матушка настояла, чтобы я хоть попробовал, и я согласился. В конце концов, что я теряю?
– Ничего, – согласился Бертран, хоть и был немного задет этим равнодушным «что я теряю». – А в чём, собственно, это твоё проклятие заключается?
Сентуивир сложил пальцы домиком и помолчал, видимо, выстраивая в уме краткий рассказ, в котором и нужные подробности были бы упомянуты, и то, что человеку знать незачем, было бы аккуратно обойдено. Бертран, по крайней мере, понял его молчание так. Тоже было немного обидно, хотя и понятно: вряд ли у драконов много было оснований доверять людям. Даже тем, кто давал им клятвы в храме Матери Всех Живущих.
– Для начала немного истории, – сказал Сентуивир. – Ваши нынешние клочки кое-как возделанных земель, каждый со своим правителем во главе – это лоскутки когда-то существовавшего единого царства.
– Эльфийского, – уточнил Бертран. – В котором люди были рабами, позже слугами и наёмниками, и всё в том же роде. Настолько я историю знаю, спасибо.
– Рад за тебя, – ухмыльнулся супруг. – Ну, и за себя тоже: я боялся, что мне достанется отважный олух, еле умеющий разобрать собственное имя в королевском указе, а с тобой даже поговорить можно, не подбирая слов попроще. С полвека, пока не овдовею, будет с кем поболтать хотя бы.
Бертран проглотил сомнительный комплимент, не найдясь, что ответить на него и не выставить себя при этом тем самым отважным олухом. В общем, он просто откровенно окинул Сентуивира изучающим взором.
– А сколько тебе?
– По вашим меркам, много, – отмахнулся тот. – По драконьим, я примерно твой ровесник. Так что не забивай голову разницей в возрасте, она большой роли не играет… Итак, немного истории всё-таки. В страже царства в обязательном порядке на службе состояли маги, которые в числе прочих заклинаний нередко пользовались принудительным обращением всяческих вервольфов и им подобных. Оборотни в человеческой ипостаси, как ты, наверное, знаешь, заметно проигрывают своему же звериному облику, – Бертран кивнул. Его брат, подавшийся в рыцари Пути, говорил об этом с непонятным для младшего восторгом – орден давал своим членам какие-то способности… или отбирал кандидатов, уже имеющих таковые, чтобы потом развить их, и одной из этих способностей было такое вот умение заставить оборотня принять человеческий облик. – Заклинание несложное, вполне по силам любому магу… сам понимаешь, по-настоящему сильные маги вряд ли шли служить в стражу. Оно известно до сих пор, и любой адепт, достаточно любопытный, чтобы почитать что-то сверх программы, может выучить его за два-три вечера. Вот такой любопытный ко мне и заявился. Нанял парочку головорезов для верности, наложил на себя для начала заклинание невидимости, так что слышать-то я его слышал, но определить, где он точно находится, не мог. А он подобрался ко мне на расстояние, достаточное для броска, и швырнул заклинание принудительного обращения. Оказалось, что с драконами оно работает ничуть не хуже, чем с оборотнями, и я стал вот этим, – он с отвращением оглядел себя. – На своё счастье или совсем наоборот, я успел плюнуть огнём в ту сторону, откуда слышал подозрительный шорох, но опоздал: заклинание сработало. Маг-то превратился в хорошо прожаренную тушку, но меня это не спасло. Даже напротив, – он помрачнел. – Заклинание оказалось как-то завязано на его смерть и превратилось в посмертное проклятие. Словом, я застрял в этом теле и стать снова драконом не могу, пока проклятие не будет снято.
– Ничего себе, – ошарашенно пробормотал Бертран. – И давно?
– Давно, – вздохнул Сентуивир. – То, что я выгляжу как человек – это ерунда. Суть-то моя не изменилась: я дракон и проживу столько же, сколько любой другой дракон… если не убьют, понятно.
– Ну, в ближайшие полвека для этого сначала надо будет убить меня, – заметил его супруг.
Тот с любопытством посмотрел на него и сказал с лёгким недоверием в своём бархатистом голосе:
– Самое забавное, Берт, что ты не врёшь и не рисуешься. Этак и правда поверишь в «юношу королевской крови с храбрым сердцем и чистой душой». Я, правда, над этой чистой душой здорово повеселился, когда услышал в первый раз: чистая душа во дворце…
– Подожди, – перебил его Бертран, – при чём тут королевская кровь? Мой отец – обыкновенный рыцарь с окраины королевства, он бароном-то стал…
– Незадолго до твоего рождения, – подсказал усмехаясь Сентуивир. – Представляешь, да? Жил себе пожилой вдовец в своём захолустье, никого не трогал, а потом бац – и женился на девочке, которая на два года старше его первенца – законного, по крайней мере. И к этой свадьбе король сделал ему королевский подарок – пожаловал баронское звание.
– На что ты намекаешь? – Бертран от возмущения даже зашипел не хуже змейки в синем платьице, как раз показавшейся в дверях с нагруженным подносом.
– Намекаю? – фальшиво удивился дракон. – Да я тебе прямо говорю, что ты бастард Триса.
Рыцарь закусил губу и молчал, пока хвостатое существо накрывало стол к «завтраку». Что братья у него сводные, он знал с малых лет, но никто в отцовском замке, включая самих братьев, его не выделял: старшие щедрой рукой раздавали тумаки младшим, не разбирая, кто от родной матери, а кто от мачехи, но и защищали точно так же – не вдаваясь в подробности, кто тут единокровный, а кто единоутробный. Но теперь получается, что они ему вообще не родственники? Да нет, чушь, конечно: кровь кровью, но и столько пережить вместе – это же что-то значит? Или нет?
– И как именно королевский бастард должен снять с тебя проклятие? – наконец спросил он, и сам не узнал своего голоса. – Поцеловать? Так целовал уже – не помогло.
– Понятия не имею, – устало отозвался Сентуивир. – Маги в голос твердили, что снять посмертное проклятие может только тот, кто его наложил. Я, чтоб мне виверной стать, нанял некроманта потолковей, тот вызвал дух грабителя-неудачника, но сукин сын, хихикая, заявил, что призраки колдовать не могут, так что придётся мне ждать, когда он родится заново, причём именно в человеческом теле… ну, гномом или эльфом хотя бы. Хотя по-моему, с его характером, это будет скорее всего гиена какая-нибудь. Ну… я-то подожду, конечно, никуда он от меня не денется, но ты бы знал, как мне не хватает крыльев!
Он резко замолчал и хмуро посмотрел на супруга, словно ждал, что тот посмеётся, но Бертран только рассеянно кивнул. Он вообще раздумывал над тем, знал ли командующий о том, кто был его настоящим отцом, и не этим ли знанием объяснялась стремительная карьера юного сотника. А вовсе не военными талантами, как тот о себе наивно думал.
– А откуда взялось это твоё про юношу королевской крови, отважного олуха и доверчивого придурка? – мрачно спросил он.
– А когда стало ясно, что от настоящих магов с дипломами солидной Академии никакого проку не будет, матушка начала трясти обыкновенных диких, неграмотных ведьм и прочих болотных колдунов, – пояснил дракон. – И одна такая замшелая кочка сказала ей, что проклятие можно снять, но для этого нужен тот самый прекрасный принц, можно даже бастард. Матушка перешерстила с полсотни, наверное, парней подходящего возраста, рождённых от дюжины ваших королей, и выбрала тебя. Я, честно сказать, думаю, будто старая кошёлка просто побоялась ответить матушке, что не знает никакого способа снять проклятие, вот и выдала пафосную чушь. Но, как я уже говорил, я ничего не теряю от брака с тобой, да и матушке моей возражать, особенно в этом теле… впрочем, в этом теле как раз безопаснее: пока был нормальным драконом, она меня трепала, как… – он опять вздохнул. – А теперь она меня лишний раз тронуть боится, чтобы не прибить ненароком. Ладно, не будем о грустном. Ты вообще-то как смотришь на исполнение супружеских обязанностей?
– Меняемся через раз, – быстро сказал Бертран.
Сентуивир пожал плечами:
– Разумеется. Надо же всё испробовать, не только поцелуй прекрасного принца.
– Я не принц, – огрызнулся Бертран.
– Ладно-ладно, прекрасный барон Зелёного Дола. – Дракон встал, заложив пальцем ту самую книгу, которую всё держал на колене. – Отдыхай, лечись, ешь-пей. Для качественного снятия проклятий ты мне нужен здоровым.
