Текст книги "Немного о многом"

Автор книги: Ара Петросян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Что касается европейского подхода, то тут схема следующая – продавать часть произведенных у себя товаров за рубеж по завышенным ценам, получать от этого сверхприбыль, часть которой раздавать населению в виде различных дотаций в социальной сфере, здравоохранении, сельском хозяйстве и пр. Фактически за благосостояние сегодняшнего европейца платит остальной мир, какие-то другие страны. Образуется своеобразная «пищевая цепь», в которой сильные страны живут за счет слабых, а расширенное воспроизводство капитала происходит за счет захвата все новых рынков. При этом возможности по предоставлению таких «пищевых цепей» неуклонно сокращаются. Существование социалистического мира ограничивало доступ на многие большие рынки. Сегодня этих ограничений нет, практически все страны мира идут по капиталистическому пути (в том числе Китай и Индия), но «пищевые цепи» все равно сокращаются, обрываются уже по естественным причинам – потребителей просто мало. Нас мало, а значит, каждому из нас нужно продавать все больше и больше! Но как? Ведь естественные, нормальные потребности человека не так уж велики. Поэтому для расширенного воспроизводства капитала все время нужно придумывать новые потребности, и они наводятся искусственно. Слово «новый» стало равнозначно слову «необходимый». И тогда мы получаем ситуацию, когда новый мобильный телефон – единственный, соответствующий современным требованиям, ведь только на нем работают новые программы и приложения, только он дает доступ к новым функциям, без которых жизнь неинтересна. Оказывается, что новый станок для бритья – единственный, который правильно бреет и обеспечивает «новый подход к вашей коже». Производитель нового лекарства вообще недоумевает, как мы выжили, употребляя старые препараты. Реклама не оставляет человеку сомнений – ему крайне необходимо это, ему нужно все новое, чтобы быть здоровым, красивым, успешным, уверенным в себе, а главное – чтобы быть впереди всех. И все это – до следующего года, когда окажется, что все только вчера приобретенное – уже некачественное, устаревшее, неактуальное, непрестижное, и уже сейчас жизненно необходимо иметь что-то более новое. А если взять сразу три – то с хорошей скидкой. И люди берут пять вечных сковородок по цене двух (хотя нужна была лишь одна, обычная), набор из 10 суперножей, разрезающих авокадо без усилия (хотя ножей дома полно, а авокадо в страну не завозят), красивый фонарик для чтения книг, работающий от USB (хотя бумажную книгу в последний раз хозяин фонарика читал лет 20 назад). Но и фантазии по наведению новых потребностей постепенно исчерпывают себя. Дома, автомобили, компьютеры, мобильные телефоны, гаджеты… Что дальше? Когда в 2008 году появились первые смартфоны с сенсорным экраном и доступом в интернет, они вызвали настоящий бум на рынке, будучи чем-то принципиально новым. Но что должно сегодня заставить человека ежегодно покупать новый смартфон, если «старый» прекрасно работает? Если срочно не появятся революционно новые предложения «необходимого», то экономический коллапс возможен уже сегодня. Как бы ни стремились навязать нам ежегодное, ежемесячное обновление того, чем мы уже обладаем, этот процесс не бесконечен. Зарабатывать деньги рано или поздно станет просто не на ком – количество людей на планете ограничено, а их большая часть неплатежеспособна. Новых рынков сбыта нет. А как мы знаем, капитализм не может существовать без увеличения потребностей, без захвата новых рынков. Капитализм не может не расширяться, а значит – он обречен. Надо сказать, что конец эпохи классического капитализма предсказывают и предсказывали многие, однако в большинстве случаев речь идет о его трансформации и адаптации к новым реалиям, о новых формах собственности и новых видах средств производства (к ним теперь относят и сами деньги, и даже людей). Проблему воспринимают тактически, сводя ее к поиску новых, «прогрессивных» форм капитализма. А на самом деле проблема залегает более глубоко и требует не просто изменений, а чего-то совершенно другого, основанного на принципиально другой идеологии. Мы сегодня вплотную подошли к необходимости создания этого нового. Но пока, несмотря на очевидность проблем капитализма, все еще продолжаем жить по этой экономической модели, продолжая руководствоваться ее идеологией и философией, а фактически – религией. Да, как ни странно, капитализм – результат торжества определенных религиозных воззрений и установок. Ведь не думаем же мы, что что-либо на свете может не иметь своей причины?

На заре времен первобытный человек пока еще не имел и не умел многого, но у него был развит один крайне важный навык – способность размышлять. С течением времени первобытный человек эмпирически, благодаря собственному опыту, определил два из трех важных принципов жизни – неубывание энтропии (хаоса) и принцип причинности. Естественно, такой сложной терминологией человек пока еще не владел, но он видел, что его шалаш, копье или топор появились не сами собой, у них был автор, создатель – он сам. При этом все созданное со временем портилось и разрушалось. Соответственно, абсолютно логичным было предполагать, что и у всего, что окружало человека, тоже имелся автор и создатель. Да и сам он, человек, тоже являлся чьим-то творением. Результатом подобных логических размышлений стало создание человеком концепции Бога – творца этого мира. А раз был создатель, то, соответственно, должны были быть и какие-то правила, этим создателем установленные. Человеку как существу социальному всегда были необходимы какие-то идеологические, моральные установки, системы, регулирующие отношения в социуме. И первые такие законы формулировались через религию – это были некие неписаные правила жизни от создателя мира.

Необъятный космос над головой давал человеку определенное представление об огромных масштабах Вселенной, и именно где-то там, наверху, человек искал своего бога (или богов). Свою связь с космосом люди осознавали практически всегда и именно там видели своих создателей, правителей, прародителей, учителей и пр. Все боги сходили к людям с небес, со звезд. И совершенно логичными поэтому были попытки отразить в своих пантеонах божеств устройство космоса или Солнечной системы (шумерский, малоазийский, древнеегипетский, греческий, римский и другие пантеоны). Однако то, с чем наша цивилизация имеет дело сегодня, имеет другое происхождение. Как бы это странно ни звучало, но идеологические истоки капитализма лежат в установках, зафиксированных еще в Ветхом Завете – Аврааму за праведную жизнь были обещаны материальные, а не духовные блага – лучшие пастбища, тучные стада. Весь смысл жизни сводился к итоговому достижению материального достатка, богатства, что характерно для примитивного, одномерного бытия. Заметим, что само по себе материальное благо не есть что-то предосудительное. Сами слова «благо» и «добро», обозначающие достаток и имущество, во всех языках имеют положительный оттенок. Проблема была в том, что на том этапе развития материальное оказалось, по сути, единственной и главной целью. И на пути к этой цели от человека требовалось лишь беспрекословное подчинение и поклонение Богу, молитвы, а также жертвоприношения. Как ни странно, но спустя почти три тысячи лет схема не изменилась. Просто старые ритуалы оказались перенесенными в новую реальность. Люди по-прежнему активно поклоняются и молятся, но другим божествам – порождениям технологичного мира, брендам. И жертвоприношение тоже никуда не исчезло. Только вместо крови невинного агнца на жертвеннике оказывается нечто бесценное: собственная душа, неповторимая индивидуальность человека. И все это – в надежде заполучить материальные блага, удовлетворить свои растущие запросы. Мы живем в эпоху, когда человек вынужден становиться частью безликого, ни о чем не рассуждающего большинства и совершать нечто ужасное и противоестественное – ради удовлетворения своих необязательных желаний отказываться от своего естества. Уникальность личности и свобода воли – главные ценности человека, данные ему при рождении. Однако нынешняя цивилизационная модель заставляет жертвовать этими ценностями, отдавая их группе, большинству, а по сути – уничтожая и растворяя их. Такова суть сегодняшней философии нашей жизни. Как видим, экономика и система моральных ценностей связаны накрепко.

ДОРОГА, КОТОРАЯ БОЛЬШЕ НЕ ВЕДЕТ К ХРАМУ

Рассматривая кризис современной западной цивилизации (а именно западная цивилизация установила в итоге свои правила на Земле), мы не можем не обратиться к глубочайшему кризису церкви и религии вообще. Ведь это – одна из составных и неотъемлемых частей нынешней цивилизации.

Гибель любой системы свидетельствует о ее нежизнеспособности, является свидетельством серьезных, неразрешимых внутренних проблем. Можем ли мы говорить о гибели церкви как института? На этот вопрос легко ответить, посмотрев на то, чем была церковь раньше и к чему она пришла сегодня. Изначально церковь позиционировала себя как ветвь политической власти, а по сути – была самой властью. Сакральность церкви как института была только внешней, по форме. А по содержанию церковь была мощным средством управления людьми, и влияние ее на жизнь человека было колоссальным. Закон божий был основным законом общества, а ни один важный вопрос в обществе не мог быть решен без прямого участия и благословения представителей церкви. Но сегодня церковь почти полностью утратила свою роль, политической властью она больше не является и в дела управления человечеством реально вмешаться не может. Потеснив Бога, капитализм потеснил и институт церкви. Начался постепенный процесс ее вырождения, который в итоге привел к ритуализации – сегодня церковь является не носителем смыслов, а, в основном, обеспечивает обряды. Резко сокращается количество прихожан, здания церквей массово продаются или сдаются в аренду коммерческим организациям. Церковь поэтапно отходит от своих же принципов и своей же морали. На рубеже тысячелетий покаяние Иоанна Павла II за ошибки и грехи католической церкви, совершенные за многие века, дали верующим надежду на актуализацию и обновление института церкви, приближение ее к реальной жизни, к интересам и достижениям современного человека. Однако дальнейшие процессы показали, что кризис гораздо глубже, и даже честный разговор об ошибках прошлого не может отменить реалий – некогда мощное и непоколебимое здание церкви разрушается. В попытках не отстать от ускоряющегося поезда жизни церковь оказалась идеологически дезориентированной, регистрация однополых браков в некоторых лютеранских и евангелистских церквях Европы – еще на самое странное и алогичное, что можно привести в пример. А рождественское признание нынешнего понтифика в канун 2020 года, что Европа уже перестала быть христианской, больше похоже на окончательный приговор.

Чтобы разобраться в причинах кризиса религии, стоит в первую очередь взглянуть на основы, на документы, являющиеся ее «основным законом». Мы будем говорить только о канонических текстах, потому что именно они лежат в фундаменте, именно они являются отправной точкой. И изучая их, мы увидим, что уже в фундаменте авраамических религий заложено множество серьезных противоречий. Согласно священному писанию, Святой дух из хаоса создал структуры – все, вплоть до человека. И увидел, что это было хорошо. В лице Святого духа мы видим явного структуризатора – того, кто создает, противопоставляя созидание разрушению, беспорядку. Человек был создан не абы как, а по образу и подобию создателя (или создателей, что не суть важно), то есть по аналогии с самим творцом, структуризатором. А вот дальше начинаются странности. Некто, называемый Богом, странным образом запрещает Адаму есть плоды с древа познания добра и зла – чтобы он не стал таким же, как он (как они – боги). Зачем же Адам был создан разумным и со свободой воли, если ему потом надо запретить этим разумом и волей свободно пользоваться? Тот, кто создал Адама, имел связанные с ним определенные планы – давать названия животным, например. Чистое творчество, работа свободного разума. И тут появляется другая сила, которая это использование разума ограничивает. Вообще, зачем в эдемском саду, где поселили Адама, посажено дерево, с которого нельзя есть? А кто должен был есть эти плоды? Сами боги? В конце концов, это дерево можно было просто не сажать в Эдемском саду или изолировать от человека. Создатель сотворил Адама по своему образу и подобию. А запрет преследовал цель, чтобы Адам не стал подобным Богу, съев этот плод. Абсурд? Кроме того, там мы встречаем в Библии первую ложь – умрешь, если вкусишь плодов с этого дерева. Адам съел и не умер. И кем тогда является «змей-искуситель», раскрывший этот обман? А ведь он говорил абсолютную правду – и про реальные свойства плода, и про его безопасность для жизни, и про причины, по которым плод запрещен. Может, это был посланник Создателя, который на тот момент отсутствовал? Как бы то ни было, Бог его наказал. Наказал за правду! А людей не только наказал, прогнав из Эдемского сада, но и проклял – в поте лица будете хлеб свой добывать, в муках рожать детей. Вся библейская история начинается со странных событий – лжи Бога, наказания за правду, наказания за стремление к познанию, проклятия человека. Но и дальше странности продолжаются. Сын Адама и Евы Каин убил своего брата Авеля. Из гордыни, из зависти, из желания выслужиться перед Богом. Мы имеем дело с проявлением абсолютного зла. И как же поступил с этим источником зла всесильный и справедливый Бог? Отругал. И просто отправил его подальше, в другие земли. Мало того, он объявил Каина и его потомков неприкосновенными. А потом периодически сильно сердился, что люди (читай – потомки Каина) ведут себя неподобающе. Дальнейшие события в Библии демонстрируют нам Бога, выступающего больше в роли какого-то инквизитора и надсмотрщика. А вот о Святом духе и его деяниях мы дальше не слышим. Возникает ощущение, что на Земле воцарилась власть какого-то наместника, который управлял миром очень своеобразно – в основном через жестокие наказания за любые прегрешения и неподчинение. Всемирный потоп – попытка омницида, уничтожения всего живого. Это яркий пример жестокости в гневе. Мы же понимаем, что если был устроен потоп, то на земле погибло, например, огромное количество детей, которые были вообще ни при чем. Да и вряд ли все взрослые, кроме Ноя, были исчадиями ада. Но подождите, кроме провинившегося своим поведением человечества, погибло и колоссальное количество животных! И явно не все их виды были спасены Ноем на его ковчеге. Когда-то Адаму в пищу даны были лишь плоды и семена, мяса он не ел, а Каин разводил скот лишь для того, чтобы потом принести животных в жертву, и, возможно, для молока и шерсти. В чем вообще был смысл жертвоприношения животных Богу? Что такого прекрасного в убийстве ягненка или козленка видел Бог, для которого это делалось? Ведь он с удовольствием эти жертвы принимал. После потопа всего 8 выжившим людям (Ною и его семье) с лихвой хватило бы плодов и растений для жизни многих поколений, но особым посланием от Бога теперь человеку разрешалось есть мясо. То есть делать то, что до потопа было чем-то ужасным. Потоп, казалось бы, должен был сплотить человека и животных, спасшихся на одном корабле. Но мы видим акт разрушения этой намечающейся гармонии.

Гнев – нечто, что характеризует Бога на всем протяжении библейской истории. В гневе он устроил потоп. Затем заявил Ною, что, мол, так уж вышло, но больше он так делать не будет – живите. Солгал. Потому что хоть и не в масштабах всей Земли, но подобную карательную операцию он все же организовал. И снова в гневе – потому что Содом и Гоморра погрязли во грехе. И снова излишне говорить о том, что в этих городах не могли жить одни лишь серийные маньяки, насильники и извращенцы. Там и детей было полно, и явно нормальных людей – а их-то за что сжигать в огне этих библейских Хиросимы и Нагасаки? И почему это вдруг опять решено было спасти только одну конкретную семью? За что он спас Лота? За хлеб и ночлег ангелам, за то, что Лот не дал толпе их изнасиловать, предложив черни своих дочерей. То есть имели место коррупция и протекционизм. И еще Лот спасся потому, что его родной дядя Авраам за него попросил. Это уже обычное кумовство. И при этом Бог зачем-то превратил жену Лота в соляной столб – только за то, что ослушалась и обернулась. Сделал это в гневе, как уже не трудно догадаться. Странная и бессмысленная жестокость, наказание за невыполнение приказа, неподчинение. Да, в истории с Авраамом Бог послал ангела, чтобы тот не убил своего сына. Но ведь сначала именно Бог склонял его к этому – к убийству собственного сына в доказательство веры! Потом Бог нисколько не возмущался тем, как Авраам солгал фараону и отдал ему свою жену в жены, получив за нее огромный выкуп, фактически став сутенером. Бог утопил армию египтян в Красном море за то, что они были возмущены кражей золота, к которой Бог сам и склонил Моисея и его соплеменников. После таких дел Бог в итоге дал людям десять заповедей, как надо (или как не надо) жить, которые сам же все время образцово-показательно нарушал. И сразу после этого разворачивается история с золотым тельцом, в которой исполнение первой заповеди важнее всего на свете, в том числе важнее человеческой жизни. Как отреагировал Моисей на выплавленного из золота тельца? «И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Господень, – ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: так говорит Господь Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек». Потому что главным была власть Бога и подчинение ей, а золото – это удел людей. Поклонение золоту было вызовом единоличной власти Бога, а потому должно было быть жестоко наказано. Только один Бог, все остальное подлежало уничтожению, в том числе и люди, усомнившиеся в этом. После того, как появились 10 заповедей, люди и правители в своем поведении ничуть не изменились. К примеру, амаликитянин, убивший смертельно раненного в бою царя Саула по его же просьбе – чтобы тот не мучился, принес его венец царю Давиду, рассказал о происшедшем и поклонился ему. За что тут же… был убит по приказу Давида. Вот как тот же царь Давид соблюдал 10 заповедей, завоевав аммонитский город Равву: «А народ, бывший в нем, он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими. И возвратился после того Давид и весь народ в Иерусалим». Ну, и уже нормально, что библейские пророки убивали людей. Илия собственноручно заколол 450 священнослужителей другого культа – Ваала, а его ученик Елисей делал это словом божьим: за насмешку над его лысиной проклял 42 ребенка, и их разорвала медведица. Главным во всей ветхозаветной идеологии было беспрекословное подчинение Богу. Страх и повиновение – это та система воздействия на человека, которая вырисовывается по делам Бога в Ветхом Завете. И множество, бесчисленное множество наказаний. Но если наш Бог все время нас за что-то наказывает, то и мы научимся только этому. Зачем же удивляться человеческой жестокости – людям есть, откуда брать пример. Одним любознательным исследователем было подсчитано, что в Библии слов с отрицательным смыслом примерно в 6 раз больше, чем позитивных слов! Это не ложка дегтя в бочке меда. Это нормальная бочка дегтя. Скажем, слова, относящиеся к любви, в Библии встречаются 537 раз. При этом о рабах говорится 1094 раза, а о крови, смерти, страхе, убийствах и ужасе – 5348 раз. Самое распространенное в Библии слово – «жертва» (1279 раз), «золото» встречается 606 раз, «серебро» – 526 раз. При этом «совесть» употребляется только 32 раза! Комментарии тут действительно излишни. И странно ли после этого, что отношение человека по отношению к Богу и мирозданию выглядит, мягко говоря, странно. Странно ли, что, говоря о человеке, используется выражение «раб божий». Раб. Сегодня религия внушает нам, что мы являемся наследниками какого-то первородного греха, который 6 тысяч лет назад совершил кто-то другой. Нас пытаются убедить в том, что мы – ошибка. Вся система нацелена на то, чтобы внушить человеку – с самого рождения ты греховен и виновен, а значит – управляем. Заповеди по форме и содержанию являются тормозами – не нужно делать того-то. А что нужно делать? Об этом вообще нет ни слова. Хотя, определенные намеки есть, и носят они дискриминационный характер, деля людей на своих и остальных, с которыми можно поступать как угодно: «Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдавать в рост. Иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост, чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всем, что делается руками твоими, на земле, в которую ты идешь, чтобы овладеть ею». Заметим, что беспрекословное соблюдение всех ограничивающих, запрещающих заповедей ничуть не подталкивает человека к созиданию. А ведь смысл жизни человека – в первую очередь в созидании. Но его первое творческое задание на Земле – дать названия всему живому, так и осталось единственным.

Если абстрагироваться от общепринятых трактовок и оперировать только фактами, предлагаемыми нам писанием, то с самого начала мы наблюдаем в Библии противостояние двух начал – конструктивного и деструктивного, созидающего и разрушающего. И похоже на то, что Бог-отец и Святой дух антагонисты. Диалектическое противоречие, конфликт между Святым духом и Богом-отцом, наверное, должен был разрешить Иисус, пришедший с новой философией. Нынешняя церковь считает святую троицу (Отец, Сын и Святой дух) чем-то единым. Но дела их говорят о другом. Скажем, христова притча о сеятеле прямо противоречит поступкам Бога-отца – Всемирному потопу, истории с Содомом и Гоморрой. Иисус попытался привнести новый смысл в жизнь человека, предложить новые правила, подчинить материальное духовному, установить примат души над желаниями тела. Но идеи Христа продержались очень недолго, ровно до того момента, когда христианство было намертво прикреплено к Ветхому Завету в формате единой Библии, дав в итоге сплав несовместимого. Мы редко задумываемся над парадоксальностью Библии, состоящей из таких разных и по сути противоречащих друг другу книг – Пятикнижия и Евангелий. А если задумываемся, то получаем комментарии богословов, полные еще больших противоречий и парадоксов. Христианская форма со временем вытеснила христианское содержание. Это произошло не сразу – в раннем средневековье многие еще понимали глубинную суть новой философии. Известно, например, что армянские богословы рассматривали христианство как ренессанс, как возврат к неким важным корням человечества, к его сути. Несогласие с материализацией и «приземлением» христианства породило многочисленные «ереси», а с течением времени привело к возникновению новых христианских конфессий, которые стали злейшими врагами римской церкви и жестоко преследовались. Сегодня мы вынуждены признать – после нескольких веков противостояния материалистичность Ветхого Завета окончательно победила в христианстве. И к чему же она привела?

Мы начали разговор с того, что нынешняя западная цивилизация является прямым наследником ветхозаветных установок, ведь именно там мы находим идеологический фундамент капитализма – в ориентированности на материальные блага как конечную цель. При этом в том же Ветхом Завете мы имеем договор, заключенный между человеком и Богом, предписывающий не нарушать 10 основных принципов, заповедей на пути к достатку и процветанию. Так вот, на практике оказалось, что именно отказ от этих табу быстро приближал человека к материальному богатству. Получается, что, предлагая людям такие правила, Бог лгал, потому что их соблюдение не могло и не может привести человека к богатству. Странно ли после этого, что у человека появилось ощущение, что он был обманут? Экспериментальным путем он обнаружил, что рекомендованные средства не приводили его к заявленной цели. И отрицание практически всех заповедей является движущей силой сегодняшних процессов. Если чьи-то слова для нас обесценены, то и автор этих слов для нас мало что значит. Если мы отрицаем сказанное Богом, то в итоге отрицаем и его. Тут же работает и обратное – если мы обходимся без Бога, то и сказанное им для нас не важно. Сегодня мы не соизмеряем свои действия со священным писанием. Из фундамента церкви был вытащен огромный камень. Стоит ли удивляться, что это здание покосилось и грозит полным обрушением в любую минуту?

ОТ КРИЗИСА РЕЛИГИИ К КРИЗИСУ ВЕРЫ

Говоря о кризисе христианской церкви, ставшей в свое время идеологическом стержнем западной цивилизации, мы не должны забывать, что сегодня кризис переживают и прочие религии. Радикальные националистические и террористические организации, руководствующиеся Кораном (а на деле прикрывающиеся им), – лишь проявление кризиса самого ислама, который сам по себе не проповедует жестокость и нетерпимость. Достаточно вспомнить, что вначале, во времена арабского халифата, мусульманский мир был прогрессивным – процветали и развивались науки, медицина, литература, философия, архитектура. Но сегодня мы имеем дело с вырождением религий вообще. Восточный мир является наследником совершенно других философских традиций и религий, это совершенно другая идеология и система моральных ценностей. Но он, тем не менее, вовлечен в единые экономические процессы, в мировую систему капитализма. Глобальная экономика, порожденная западной цивилизацией, основанной на ветхозаветных установках, просто отодвинула локальные религиозные особенности на очень дальний план – экономика рулит всем. А вместе с экономикой в мире сполна распространились и все проблемы западной цивилизации, в том числе в вопросах веры.

На сегодняшний день религии обанкротились, потому что они никого ни в чем не могут убедить. Они стали ритуалами. Почти все, что раньше давала религия (объяснение устройства мира и человека, законы и правила жизни), сегодня человеку предлагает наука, а вместо заповедей и религиозных догматов у нас действуют конституции и уголовные кодексы. Единственное, что осталось сегодня прерогативой религии – это обращение к понятиям Добра и Зла. То есть к понятиям, которыми наука просто не оперирует. При этом трактовки Добра и Зла, предлагаемые религиями, так и не стали убедительными для большинства. Огромное количество противоречий и недосказанность постепенно и логично привели религии к кризису, который, в свою очередь, привел к более серьезной проблеме – кризису веры.

Человеку в любом случае нужна вера, без нее ему не обойтись. Ведь 90 процентов поступков человек совершает на автомате, руководствуясь верой, зная, что такое хорошо и плохо, Добро и Зло. Вера помогает не принимать каждый раз решение в той или иной ситуации, а просто действовать, почему-то зная, что это верно и правильно, что это хорошо. Вера происходит из подсознания, которое обращается к неформализованным истинам, накопленным предыдущими поколениями, предыдущим опытом. Мы принимаем решения подсознательно, и лишь потом с помощью сознания их обосновываем или оправдываем. Наши решения мгновенны, мы не особо рассуждаем перед каждым нашим поступком. Наш выбор совершается раньше, чем мы выстраиваем его обоснование и проводим анализ в сознании. Синтез происходит в человеческом подсознании, и только анализ – в сознании. К примеру, у нас нет универсальной формулы постройки здания, в которую надо просто внести данные и в итоге получить готовое решение. Сначала мы чертим здание, а потом анализируем – правильно или неправильно мы его начертили, есть ли ошибки. Когда мы чертим, нами руководит вера. И так во всем. Человеку вера просто необходима. Во что угодно, лишь бы иметь в подсознании эти точки опоры, дающие возможность действовать. Однако кризис религии сильно пошатнул веру в Бога, в высшие силы, а многих и просто лишил этой веры. А уж если человек потерял веру в Бога, то на это место непременно придет что-то новое. Что-то, что, по мнению человека, является главным. Сегодня у современного западного человека, погрязшего в страстях за обладание необязательными материальными ценностями, на это место пришла вера в прогресс (или в то, что он так называет). Веру в Бога заменила верой в научно-технический прогресс та самая «описательная» наука, пришедшая на смену религии. И тут случился казус. Наука, которая пришла в нашу жизнь, чтобы заменить религию, а в итоге сама стала религией.

КРИЗИС В НАУКЕ

Одновременное существование религии и науки – вообще-то нонсенс. Ведь наука появилась, чтобы своими методами представить человеку всю реальную картину мира, которую религия веками преподносила в урезанном и искаженном виде. Представить, имея на руках убедительные доказательства, не оставляющие человеку сомнений, исключающие двоякое толкование и неопределенность. Тем не менее, религия и наука пока еще существуют бок о бок, и причина этого как в несостоятельности религии, так и в беспомощности науки – основные вопросы нашей жизни по-прежнему остаются без внятного ответа.

Многие ученые и исследователи верят в Бога, создателя, верят в замысел при создании этого мира, следуя принципу причинности, понимая, что закон неубывания энтропии не предполагает самопроизвольного возникновения систем, что структурирование требует осмысленных, упорядоченных действий. Еще раз обратимся к закону неубывания энтропии (энергии хаоса, беспорядка) – если в некоторый момент времени энтропия замкнутой системы отлична от максимальной, то в последующие моменты энтропия не убывает – увеличивается или в предельном случае остается постоянной. Вероятность перехода в состояния с большей энтропией настолько подавляюще велика по сравнению с вероятностью сколько-нибудь заметного ее уменьшения, что последнее вообще фактически никогда не может наблюдаться в природе. Если говорить проще, все в природе имеет тенденцию к разрушению и ничто самопроизвольно, без какого-либо воздействия не может структурироваться.

Однако что мы имеем по факту? Принятую всеми теорию эволюции Дарвина, которая допускает само появление жизни, непрерывное развитие и появление новых видов живых организмов (сложнейших систем) без какого-либо системного воздействия, в результате цепи случайностей. Вероятность таких случайностей оценивается математикой так же, как если бы в результате взрыва в типографии неожиданно получился словарь.