Текст книги "Звездочки в траве"

Автор книги: Анжелина Войниконис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

9. Дверца в скале

Присев на верхушку ели, эльфина с любопытством огляделась.

Вот они, горные ущелья, где обитает горный народец. Диане всегда было любопытно узнать, как живут у себя дома эти умельцы, которые куют такие чудные ожерелья, браслеты, тонкие, как кружево, резные колечки и ещё множество всяких безделушек, которые эльфина так любила. Сравниться с гномами в мастерстве не мог никто.

Внимание эльфины привлёк толстый шмель. Он сделал вокруг неё три круга, а потом не спеша полетел по своим делам. Диана рассеянно проводила его взглядом.

Увидав, что девушка ничего не поняла, шмель вернулся и ещё раз настойчиво покружил над её головой.

Догадавшись наконец, чего от неё хотят, эльфина с любопытством полетела за ним.

Шмель скользил меж ветвями деревьев по одному ему известному пути. Наконец он остановился у скалы, поросшей густым плющом, и сел на веточку, показывая, видимо, что цели они своей достигли.

Однако же, сколько Диана ни оглядывалась вокруг, ничего интересного она не обнаружила.

– Ну? И что ты этим хотел сказать, любезный друг? Решил со мной шуточки шутить?

Шмель выпятил грудь и гордо представился:

– Зуммер. Живу в этом лесу и не терплю невежливого обращения с собой!

Важно зажужжав, он полетел прочь.

– Эй! Любезный друг! – замахала ему вслед Диана. – Подожди-ка! Зачем ты меня сюда привёл?

Но шмель уже исчез.

Недоумённо пожав плечами, эльфина села на землю – обдумывать свои планы. По правде сказать, планы строить она не любила, но глубоко уважала своего дедушку, который любил повторять: "В трудной ситуации сядь и обдумай свои действия."

И вот теперь, послушно сев, Диана честно пыталась представить себе, что же она будет делать дальше. Но ничего не представлялось. В голове кружился рой мыслей, которые переплетались между собой, завязывались в бантики или даже в узлы. Но никак не в стройные планы. Диана не могла взять в толк, как можно представить себе свои дальнейшие действия, если, ну правда, не знаешь, что будешь делать в дальнейшем.

Вдруг за спиной послышался скрип. Девушка обернулась и уловила какое-то движение в зарослях плюща. Мгновенно вскочив на ноги, она бросилась к колышущимся листьям.

Хлопок! – и всё стихло.

Подножие скалы так густо заросло плющом, что самой скалы не было видно.

Но вот опять послышался таинственный скрип. Диана затаила дыхание.

В скале отворилась дверца! Она была так искусно сделана, что даже без плюща не бросилась бы в глаза.

– Здравствуйте! – радостно воскликнула эльфина. – Уваж…

Дверца с треском захлопнулась. Хозяин скалы, видно, чего-то опасался.

– Подождите! Не бойтесь! Я всего лишь эльфина! Уважаемые…

Кто бы это мог быть? Диана не долго думала. Кобольды живут в норах, дуплах или под пнями. Дверей они не держат. Жилища троллей – из глины или небрежно построенный шалаш. Да и кто может жить в скале, за искусно сделанной дверцей?

– Уважаемые гномики! – попыталась объясниться девушка. – Я и мои друзья заблудились! Нас занёс сюда ветер! Не будете ли вы так любезны открыть эту дверцу?

Изнутри не доносилось ни звука. Диана забарабанила в дверь кулаками.

– Уважаемые гномики, откройте, пожалуйста! Я вас очень прошу! Будьте так любезны!

Молчание было ей ответом.

Наконец, девушка потеряла терпение. Она изо всех сил забарабанила в дверь кулаками, пытаясь её открыть. Но даже ручки не было, чтобы за неё ухватиться. А руки так и отбить можно.

Диана рассерженно тряхнула рыжими волосами:

– Я этого так не оставлю! – пообещала она. – Я что-нибудь придумаю!

Чтобы не забыть, где прячется таинственная дверца, эльфина воткнула в плющ белый цветок. А потом, непрестанно оглядываясь, чтобы запомнить дорогу, полетела прочь. Теперь у неё в голове уже был план, ещё неясный, но твёрдый.

* * *

К подножию Хребта хомяк добрался только к утру. Свалив чемоданы с детьми в кусты, поспешил напиться из речки.

– Ну, куда вы теперь? – поинтересовался он, отдышавшись.

Несмотря на измождённый вид, хомяк выглядел прямо-таки молодцевато – эдаким отважным любителем приключений. Ещё можно, пожалуй, отметить, что он давно уже (со вчерашнего вечера) перестал брюзжать.

– Где-то тут нас должна ждать Диана, – ответил Том. – А вы?

– К тётке.

Друзья тепло попрощались и хомяк с чемоданами исчез в зарослях дикой смородины.

Светало. Замученные (сидя верхом на скачущем хомяке не больно-то выспишься), дети повалились на траву и уснули мёртвым сном.

Долго рассыпаться им, однако же, не пришлось.

Едва забрезжил рассвет, как показалась Диана, вся нагруженная какими-то длинными стеблями – лианами. Не забыла она захватить с собой и еды: сладких ягод, орехов (которые сначала нужно расколоть на кусочки, а то в рот не пролезут) и, конечно, цветочного нектара.

После завтрака приступили к делу.

Лианы были связаны между собой конец в конец – так, что получилась длинная верёвка. Один конец эльфина нацепила на нижний уступ скалы. И дети полезли наверх, держась за лиану и упираясь ногами в скалу. Оказалось, это тяжелее, чем представлялось. Но эльфина, зависнув то над одним, то над вторым, изо всех сил тянула их наверх.

Так, преодолев один уступ и немного отдохнув, наши скалолазы принимались за следующий, к которому Диана уже успевала подвесить лиану.

Вот наконец и горное ущелье. И скала с цветком.

Однако, подлетев к скале, эльфина ахнула: белый цветок исчез. Теперь найти дверцу в стене было совершенно невозможно – так искусно она сливалась с поверхностью скалы.

Миллиметр за миллиметром ощупывали друзья скрытую под плющом скалу, пытаясь найти дверцу. Напрасно. Та будто исчезла.

Огорчённые, они присели у подножия.

– А ты уверена, что это та самая скала? – спросил Том.

– Уверена ли я? Я всегда уверена! – надулась Диана.

– Ну и ладно, если гномы не хотят с нами знаться, то и больно надо, – сказала Катарина. – Подумаешь, найдём дорогу сами.

Диана продолжала сидеть, надувшись. Приключения в стране гномов – об этом она мечтала с детства, слушая дедушкины рассказы о тех далёких временах, когда гномы и эльфы ещё были большими…

Сумерки подкрались незаметно. Разговор сам собой утих, и все незаметно уснули.

10. Гномы

Тому снилось, что дверца в скале отворилась, и из неё вышел человечек: в колпаке, с бакенбардами и бородкой, кругло обрамляющей лицо. В руке он держал фонарь. Глаза под густыми бровями смотрели настороженно.

"Я первый раз вижу гнома", – подумалось Тому во сне.

И вдруг он понял, что это вовсе и не сон. Подняв фонарь, человечек внимательно разглядывал спящее общество, собравшееся перед его порогом.

Мальчик мигом вскочил на ноги и бросился к незнакомцу.

Тот испуганно метнулся к двери.

– Стойте! Не уходите, пожалуйста! – попросил Том, схватившись за дверь и не давая её закрыть. – Мы ничего не хотим плохого. Мы пробирались в Долину Озёр и заблудились…

Гном упрямо продолжал тянуть дверь на себя.

– Не могли бы вы нам просто… указать… тропу, которая вывела бы нас… к зелёной равнине? – пыхтя от натуги, продолжал мальчик. – Мы обыкновенные люди…

При слове «люди» гном изо всех сил дёрнул дверь на себя, пытаясь её захлопнуть. Не будь его другая рука занята фонарём, ему бы это удалось. Но мальчик ещё отчаяннее вцепился с другой стороны.

Так, продолжая единоборствовать с упрямым человечком, Том сбивчиво рассказал свою историю, начиная с колдуньи-мачехи и кончая их появлением у порога гнома.

Покуда он рассказывал, проснулась Катарина и, удивлённо раскрыв глаза, наблюдала выразительную сценку, освещаемую светом фонаря. Опомнившись, она присоединилась к Тому.

По непроницаемому лицу гнома нельзя было прочесть, произвела ли на него рассказанная история хоть какое-то впечатление. Однако теперь он стоял, уже не порываясь захлопнуть дверь.

Наконец, впервые за всё время он раскрыл рот.

– Ладно уж, проходите. Только не подумайте, что я поверил хоть единому слову из вашей болтовни, – проворчал он и посторонился, пропуская детей внутрь.

Растолкав ничего не понимающую со сна Диану, дети похватали свои дорожные мешки и поспешили в пещеру.

Надо сказать, пещеру-то как раз жилище гнома не напоминало. Совсем не сырое и не холодное, а, наоборот, сухое и тёплое, оно было сплошь сделано из уютного тёмного дерева.

Под потолком качался фонарь. Но, кроме него, лунный свет проходил ещё и через маленькое окошечко, скрытое с наружной стороны скалы плющём.

Простая мебель была похожа на своего хозяина: прочно сколоченные столы, стулья, комоды, шкафчики с аккуратно расставленной посудой. Острые боевые топорики, висевшие на стене, вызывали уважение.

Сам хозяин оказался немногословен, но радушен. Не успели гости рассесться, как перед каждым из них оказалась немаленькая миска с чем-то вкусным. Том с Катариной не заставили себя долго упрашивать и с аппетитом принялись за дело. Гномьи кушания оказались замечательными, только за ушами трещало.

Эльфина прикоснулась к еде лишь из вежливости: слишком большая разница во вкусах у гномов и эльфов. Зато девушка просто пожирала глазами окружающую её обстановку.

Любопытству Дианы не было границ. Стараясь быть любезной, она, не останавливаясь, засыпала хозяина вопросами.

Смачно хрустя ароматными корешками, гном сдержанно и несколько ворчливо отвечал на вопросы эльфины, хмуря мохнатые брови. Однако, как все со временем поняли, ворчание и деланное равнодушие были его манерой разговаривать. На самом деле ему было чрезвычайно приятно выслушивать любопытные вопросы Дианы, непритворно интересующейся миром гномов, в том числе и лично персоной хозяина.

Хозяина звали Тропотором. Имя у гномов давалось не просто так. Тропотор отлично знал немало троп в Цауберляндии, а кое-какие из них проторил и сам.

– В Долину Озёр попасть вы не сможете, – убеждённо замотал он головой. – Заплутаетесь в горах. Или попадёте коршунам на ужин. Летают тут… чёрные такие.

Гном поглядел исподлобья на огорчённые детские лица, отвернулся и закончил, глядя в стену:

– Ну, уж проведу я вас… так и быть… подземными ходами. Через три дня окажетесь у вашей Тортинеллы.

И улыбнулся краем губ восторженному взгляду эльфины.

– Спать давайте, – скомандовал гном и потушил фонарь. – Завтра вставать рано. Разбудили меня тут среди ночи…

И уже наутро двинулись в путь.

* * *

Солнце ещё не взошло, когда друзья покинули уютное жилище гнома и вереницей двинулись на север.

– Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! – сосчитала кукушка маленьких человечков, мелькавших в траве.

Пахло еловыми шишками, ноги ступали по жёсткой еловой хвое. Идти было трудно, так как трава вокруг стояла высоким лесом. В самой непроходимой чаще Тропотор сёк её своим острым топориком, и путь снова становился свободным.

Эльфине, конечно, все эти трудности были нипочём. Пока её друзья пробирались сквозь травяную чащу, она терпеливо ожидала их, покачиваясь на ближайшей ветке и с интересом оглядывая окрестности.

Однако через некоторое время путники вышли на дорогу, аккуратно вымощенную гладким камнем. По ней уже шагать было одно удовольствие.

Солнышко пригревало всё сильнее. То там, то сям стали попадаться местные гномы. Все выглядели страшно занятыми. Один усердно тащил вязанку хвороста, еле выглядывая из под неё. Другие двое, пыхтя, волочили большой гриб. Добродушная толстая гномиха в широкополой шляпе аккуратно отпиливала ножом толстые стебли земляники, росшей и обочины. Трое пухлых малышей составляли ей компанию.

Чем дальше, тем больше встречалось народу. Гномы деловито сновали туда-сюда. А наша эльфина, пользуясь тем, что по скорости значительно обгоняла своих спутников, улетала вперёд и, поджидая друзей, тут же на месте заводила новые знакомства.

Дряхлый сухонький старичок Громсон вылез на солнышко погреть свои косточки. Прямо перед его дверью за ночь вырос роскошный гриб. Прежде чем срубить его на обед, старик решил немного вздремнуть под его широкой шляпкой.

Растянувшись в тенёчке, Громсон приготовился было погрузиться в сладкую дрёму, как вдруг невиданной красоты стрекоза… – нет! постойте, то была не стрекоза… – эльфина! – заглянула под шляпку.

– Прошу прощения, уважаемый, – прозвенел сладкий голосок, – но вы, по-моему, единственный тут, кто ничем не занят. Не хотите ли поболтать в этот солнечный денёк о чём-нибудь приятном?

Старику очень хотелось поболтать. Жил он одиноко, но больше всего на свете не терпел одиночества. Он уже охотно открыл рот, чтобы переброситься парой словечек, но ещё долго не имел возможности вымолвить хоть одно из них. Эльфина тараторила без остановки:

– Видите ли, я тут в первый раз. И мне всё страшно интересно. Мой дедушка… Видите ли, вы очень, очень похожи на моего дедушку… Так вот, мой дедушка был заядлый путешественник. Он побывал везде. И когда мы были маленькими, чего только не наслушались мы от него про гномов! Я давно себе сказала: я буду не я, если не увижу всего этого собственными глазами! И вот я здесь! Представляете, как замечательно? Мне очень многое нужно увидеть. Во-первых… – девушка на миг задумалась, – это, конечно, побывать в гостях у гномиков. Вы так уютно расположились под вашим грибом! Подумать только, это так умно: вырастить гриб прямо перед дверью, чтобы каждое утро отдыхать в тени его шляпки! Представляю, как мило должно быть в вашем симпатичном домике!

Громсон открыл было рот, чтобы… Но Диана с улыбкой замотала головой:

– Нет, нет, нет! Не приглашайте меня, не приглашайте! К сожалению, я не могу зайти на чашечку чая, даже если вы предложите к ней шоколад, так как очень спешу. Но на обратном пути… – многообещающе закивала она головой. – Да, так что же я ещё хотела сказать? Ну конечно, во-вторых, мне необходимо побывать в этих… э-э… шахтах-где-добывают-золото-и-всякие-драгоценные-камушки. И – обязательно! – хочу я посмотреть, как же делаются все эти восхитительные браслеты, цепочки, колечки, ожерелья, похожие на тонкое кружево. Вот это – самое удивительное! Не находите ли?

Старик Громсон снова раскрыл рот, твёрдо намереваясь в этот раз что-то сказать. Но эльфина неожиданно прыснула со смеху:

– Мы тут с вами совсем заболтались! А мои друзья уж тут как тут. Ну, счастливо оставаться. Чрезвычайно приятно было побеседовать!

Старик Громсон растерянно помахал вслед… Но её уже и след простыл, этой девушки-стрекозы.

* * *

Солнышко сильно припекало, когда путники подошли к большой хижине, ютившейся прямо над обрывом. У двери сидел здоровенный детина разбойничьего вида и аппетитно хрустел чем-то, что доставал прямо из бочонка, стоявшего перед ним.

Узкая тропинка между хижиной и обрывом была перекрыта массивным бревном, на котором красовалась надпись:

ПРИСАЖИВАЙСЯ И ОТДЫХАЙ

Таверна Трукатука

Сам Трукатук при виде путников весело замахал:

– Добро пожаловать! Всегда рад! Заходите, заходите!

Откуда-то выплыла, гостеприимно улыбаясь, толстая гномиха в переднике:

– Жужчик! Брумчик! Пошевеливайтесь для гостей!

– Что будете заказывать? – спросил трактирщик. – Есть солёные грибочки – прямо из бочки. Есть горячее рагу из гаверсов с габажанами. Есть каша говоряная с дыквой. Есть суп вороховый с душистой малераной. Есть дичь – летучие шалопатки, только ночью подстреленные. Есть отпорная валва, салат из мормидоров двуствольных, жареные плюхи в розовом соусе, гудавики в тесте, мягкие рыхлые моржики в сахарной пудре, сушёные фуфроны к чаю. Хватрюшки – на закуску, а фрикоко с вареньем из глазники – подмигнул он, – лакомство для деток! И ко всему – земляника со сливками.

От такого обилия блюд с такими заманчивыми названиями у детей потекли слюнки. При упоминании об отпорной валве Тропотор с видом знатока довольно прищёлкнул языком.

В общем, ноги сами повернули к трактиру.

А хозяйка хлопотала:

– Эй, Брумчик, Жужчик, поторапливайтесь!

Проходя мимо хозяйского бочонка, Том из любопытства заглянул внутрь: ничего особенного, просто нарезанный кусочками засоленный гриб.

В трактире уже сидели посетители. Четвёрка топориков расположилась в углу. Их хозяева расправлялись с жареными шалопатками и вели неторопливую беседу.

Неподалёку сидели два кобольда, на удивление похожие друг на друга, как, впрочем, все кобольды: большие оттопыренные уши, лохматая голова – у одного чёрная, у другого русая – и острые бегающие глазки с мохнатыми ресницами.

Несмотря на такой не совсем суразный вид, кобольды были неплохими существами. Жили они в лесу – под пнями, в дуплах, в норах – этакие маленькие лесовички – всей душой болели о лесе, заботились о нём, лечили.

И что за злые языки болтали о кобольдах, что злодей Уморт нанимает их к себе в услужение? Должно быть, всему причина – их не очень симпатичные мордочки, и, может быть, ещё манера поведения – всё время прятаться, отворачиваться, бормотать себе под нос и при разговоре отводить глаза в сторону.

Те двое, что сидели в трактире, так и вонзились своими острыми глазками в вошедших за хозяйкой путников.

Жужчик с Брумчиком постарались на славу: стол опасно покачивался под грудой ароматных гномьих блюд. Что ни попробуешь – не оторвёшься.

Уписывая за обе щеки жареных шалопаток и закусывая их нежными габажанами, Том пожалел, что он не родился гномом и не ел с детства: на завтрак – габажаны, на обед – душистый вороховый суп, а на ужин – двуствольные мормидоры.

– Трёхствольные, – виновато оправдывалась хозяйка, – по четвергам не растут. Но загляните к нам в воскресенье…

Позабыв обо всём, Тропотор с остервенением вгрызался в отпорную валву. И только эльфина, со своими эльфийскими вкусами, изысканно откусывала сладкую хватрюшку – кусочек за кусочком.

– Неспокойно стало в лесу, – сказал хозяин, подбрасывая поленьев в огонь. – Если вы туда идёте.

– Не идём, – коротко отрезал Тропотор.

– А на озёрах – ничего, – продолжил трактирщик, насаживая на вертел трёх жирных шалопаток. – Там царствует фея Тортинелла: мир и покой. Уморт её побаивается. Но в лес одному соваться не стоит.

– Ах, не пугайте нас, любезный хозяин, – весело возразила Диана. – Уморт нам в лесу не страшен. Всем хорошо известно, что он теряет свою волшебную силу, едва выходит из своих владений.

– Это верно, дорогая эльфина, – закивал Трукатук, присаживаясь перед очагом. – Но не забывайте, что у злодея много прислужников: головорезы-тролли, летучие мыши, потом эти чёрные птички, как их там называют, и много всякой твари…

Шалопатки медленно закрутились на вертеле, освещаемые огнём то с одного, то с другого боку.

– Потом, у него есть всякие шпионы… – хозяин слегка покосился на кобольдов. – Вы, конечно, знаете про подслушивающие деревья? Под такими лучше про свои тайны не рассказывать. Только откуда же знаешь, под каким деревом сидишь? – понизил он свой голос до шёпота.

– Кррумс, кррумс, кррумс, – пел вертел свою песенку в наступившей тишине.

Кобольды на своих местах беспокойно зашевелились.

– Ах, зачем Уморту вообще выходить из своих гор, – пожала плечами хозяйка. – Даже не выходя из своего замка, он может наколдовать такого… Вот, к примеру, та буря, что была на днях…

– Да-а… – закивали гномы из угла. – Буря была страшная.

– Буря, что была на днях? Её вызвал Уморт?! – Том чуть не подавился мормидором.

– Ну а кто же? Не фея же Тортинелла! – засмеялись все.

– Как вы думаете, – обратилась Катарина к хозяйке, – фея Тортинелла – очень могущественная?

– Да, моя девочка, конечно, – улыбнулась гномиха.

– Тогда она нам поможет! – с облегчением вздохнула Катарина.

– Смотря о чём вы собираетесь её попросить, – поправил хозяин хозяйку. – Один жадный гном попросил у феи подарить ему маковое поле. Вы понимаете? Много маков – много маковых зёрнышек. Каким богачом бы он стал! Но фея ему отказала.

– Не-ет, – замотала головой девочка, – мы просто хотим опять стать людьми и вернуться к папе.

И дети рассказали хозяйке свою историю: про Джангиду, про волков, про книгу, про мышей, про эльфов и про хомяка и про то, как они нашли Тропотора.

Расчувствовавшаяся гномиха залилась слезами, сбегала наверх и принесла ребятам ворох тёплых вещей, необходимых в дороге: куртки, колпаки, башмаки, непромокаемые плащи для защиты от утренней росы и даже вязаное платье для девочки.

– В этих вещах вам будет не холодно, когда вы спуститесь в пещеры Драконьего Хребта. А Тропотору доверьтесь во всём. Он выведет вас самым коротким путём прямо в Долину Озёр.

Трукатука вдруг осенила удачная мысль. Он торопливо удалился, а через минуту вернулся с каким-то странным музыкальным инструментом в руках, очень похожим не то на мандолину, не то на скрипку.

Торжественно подняв над головой инструмент со смычком, он с просветлевшим лицом объявил:

– Потанцуем!

Гномы в углу поспешно побросали вилки и ножи и посрывали с шей салфетки. Тропотор засучил рукава, как будто собирался не танцевать, а драться. А кобольды испуганно запротестовали, но их никто не принял всерьёз.

Подождав, когда Жужчик с Брумчиком отодвинут столы, хозяин любовно опёрся щекой на мандолину-скрипку и… смычок коснулся струн.

Что тут началось! – уж этого дети никак не ожидали. Ноги вдруг сами притопнули и понесли их в пляс. Руки от ног не отставали.

Хлоп! Хлоп! Топ! Топ! Покружились – трам-там-там! Тари-дари, трули-рули! Пили-пили, три-ли-лим!

Плясали все – и хозяйка с горшком, и хозяин со смычком, и Жужчик с Брумчиком.

Катарина даже не представляла, что умеет так здорово танцевать. Том схватил её за талию и вихрем закружил между столами. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, у-ух!

Сладкие моржики в горшке тоже оживились и так лихо заскакали – ввух! ввух! ввух! – что крышка с горшка слетела и – бинцц! – со звоном покатилась по полу.

Кобольды с кислыми минами отбивали чечётку возле бочки с грибочками. Черноволосый держал в мохнатых ручках недоеденный фуфрон и всё пытался сунуть его в рот, но тщетно: руки выделывали такие кренделя, что фуфрон каждый раз стремительно пролетал мимо рта.

Шалопатки на вертеле тоже крутились в такт музыке – крруми-крруми-крруми… крррррумс! – да так шибко, что одна, как того и следовало ожидать, в конце концов плюхнулась прямо в огонь.

И сгорела бы, не бросься хозяин ей на помощь.

Тут смычок оторвался от струн, и все от неожиданности попадали: кто на пол, кто на стол, а кто – на бочку с грибочками.

Ноги гудели, руки всё ещё оживлённо подёргивались, но тем не менее все – усталые, но счастливые – были страшно довольны окончанием веселья.

Том, как истинный музыкант, едва отдышавшись, конечно же, сразу заинтересовался инструментом.

– Как… уфф!.. называется… уфф!.. это? – указал он на лежащую с невинным видом на коленях у хозяина мандолину-скрипку.

– Три… ухх!.. трилилим! – отозвался Трукатук из широкого кресла у камина.

– Три-ли-лим?.. Очень похож на скрипку, что осталась у меня дома, – заметил мальчик.

– Скр… скрипку? Никогда не слышал, – удивился гном. – Так ты тоже играешь?

– Том – замечательный скрипач! – подскочила Катарина. – Все говорят, что он станет знаменитым музыкантом!

– Жаль, что твоя скрипка не с тобой, мы бы потанцевали, – искренне пожалел хозяин.

Кобольды за бочкой о чём-то взволнованно зашушукались.

При расставании хозяева и гости с чувством жали друг другу руки. Хозяйка крикнула Жужчика и Брумчика. И совсем позабыв, что всё это время мальчуганы маячили у гостей перед глазами, гордо представила своих любимцев:

– Наши сыновья – Жужгендий и Брумезиус. Они проводят вас до входа в пещеру.

Оттащив в сторону закрывавшее тропинку бревно с надписью, хозяин трактира сердечно пожал друзьям руки:

– Страшно жаль расставаться. Очень, очень буду рад снова видеть вас своими гостями.

Никто и не заметил, как из двери трактира вышмыгнули два кобольда и скрылись за деревьями.

Осторожно пройдя по узкой тропинке над обрывом, путники выбрались на более широкую тропу. Том шёл, задумчиво глядя себе под ноги.

– Послушай, Катрин, – обратился он к сестре, – помнишь, ну, тогда в дупле, когда я пропел из той книги несколько первых тактов, дерево вдруг взяло и рухнуло ни с того ни с сего…

– Ну и что?

– Как «что»? Не было ведь никакого ветра.

– Что ты привязался к этой книге? – удивилась Катарина. – Может, тебе моржика дать в сахаре? Смотри: я теперь похожа на гномиху. А ты – в своём колпаке – на гнома!

Быстро темнело. Оглядываясь вокруг себя на сумрачные горы, по преданию, бывшие раньше драконом, девочка бежала по краю скалы и пела какую-то песню, вероятно, собственного сочинения. Скалы вокруг пытались вторить нестройным эхом, а Тропотор внизу сердито кричал, что надо бы поторапливаться, а то вон солнце уже почти зашло…