Текст книги "Третья жизнь"

Автор книги: Анжелика Кисель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 7

Кто-то визжал, очень громко. Крик был детский. Я стояла посреди коридора и пыталась понять из какой комнаты исходит этот вопль. Это было где-то в самом конце. Я шла на этот звук, пока не уперлась в серую дверь: крик прекратился. Я опустила ручку двери, и та приоткрылась. В комнате находилась маленькая девочка, в серой юбочке из фатина и белой кофточке. Она сидела ко мне спиной и тихо всхлипывала. Я обошла ее и присела на колени прямо перед ней. Девочка подняла голову, и я смогла разглядеть ее лицо. Оно мне было очень знакомо. Ребенок снова резко завизжал прямо мне в лицо так, что я испугалась и отшатнулась. Опустив глаза вниз, я увидела маленького жучка, лежащего на спинке, точно такого, как мой Майки. Он еще шевелил лапками. Я хотела помочь ему перевернуться, но девочка не дала мне этого сделать: она вскочила на ноги и стала его топтать, продолжая визжать. Затем она набросилась на меня кулаками и била прямо по глазам, затем по голове. Я, пытаясь отбиться, зажмуривала глаза. Сначала я видела злое лицо ребенка, потом ее маленькие кулачки, которые обладали невероятной силой, затем снова лицо. Я еще раз зажмурилась и, открыв глаза, увидела уже потолок с тусклой лампочкой.

Голова ужасно болела. Я поняла, что проснулась от удара, ведь очнулась я на полу. Было очень холодно, а за дверью действительно был слышен слабый крик. В щель между дверью и полом я заметила, что кто-то подошел к моей комнате. Я быстро вскочила и села на подоконник, как в прошлый раз, чтобы не встречаться ни с кем глазами. В комнату снова вошел старик.

– Здравствуй, Лили! – так же весело поздоровался он. – Чем тебе так нравится этот подоконник? Мисс Брайт мне рассказала, как ты вчера себя повела. Не хочешь об этом поговорить?

Я молчала. Мне интересно, что же наплела эта медсестра про меня, но спрашивать я не стала. Все равно правду мне никто не сказал бы. Доктор дотронулся до моей ступни, и я замерла, сжав кулаки.

– Ты снова замерзла. Не буду предлагать тебе переместиться на кровать, – сказал он, взял одеяло с кровати и укутал меня в него. Вернувшись на свой стул, он продолжил допрос:

– Я могу еще подождать какое-то время, но тебе придется говорить, Лили. Ты знаешь, почему оказалась здесь?

Я затаила дыхание.

– Давай я тебе расскажу, – продолжал доктор. – Возможно, это вызовет в твоей голове какие-то вопросы, и мы придем к полноценному диалогу. Твои соседи по улице считают, что ты опасна для них. На их вопросы и заботу о тебе, ты неадекватно реагируешь: начинаешь кричать, ругаться. Они напуганы и, я знаю, многое придумывают, особенно твоя соседка Эмма. Но я верю, что ты хорошая девочка. И все же, за что ты так поступила со своим приятелем Дином, кажется, так его зовут? Он приставал к тебе? Ты можешь рассказать об этом мне, и мы найдем выход. Тебя привезли почти раздетую, в крови, в истерике. Ты постоянно говорила об отце. Что произошло, Лили? – пытливо задавал вопросы доктор. Я терпеливо и хладнокровно слушала все, он говорит до тех пор, пока он не коснулся моего папы. – Я знаю, тебе пришлось нелегко. Ты рано потеряла маму. Но даже несмотря на это ты выросла достойной девушкой. Я хочу, чтобы ты знала: тебя оставили здесь, потому что я настоял. И я могу доказать, что прав, но без твоего содействия ничего не получится. И я уверен, что место твое не в тюрьме, как утверждает полиция, а здесь, в клинике, потому что тебе нужна помощь.

Блэк замолчал, дав мне возможность осмыслить всю информацию. Я поняла одно: меня обвиняли в каком-то преступлении А доктор Блэк спас меня от тюрьмы, закрыв в психушке. Какое благородство!

– Лили, если ты захочешь поговорить, рассказать мне что-то или спросить, то я всегда готов выслушать тебя, для этого я и здесь. На сегодня все. Подумай обо всем, что я тебе рассказал. Надеюсь, к следующей нашей встрече у тебя появятся вопросы.

Блэк ушел, снова заперев меня. Что же такое я сделала с Дином? Я же не убила его, в конце концов. Если Блэк смог всех убедить, что я была в невменяемом состоянии, почему тогда меня в чем-то обвиняют? Он сказал о родителях, но ничего не сказал о Робби. Неужели он до сих пор не знает о случившимся? Меня обвиняют в том, чего я не делала. Меня обвиняют в сумасшествии. Хотят чтобы было так? Будет так.

Глава 8

Прошло несколько месяцев после моего появления в психбольнице. Я почти смирилась с тем, что никогда больше не увижу папу, Робби, который уже должен был вернуться из своей поездки, но почему-то до сих пор не связался со мной. Он бросил меня так же, как и родители. Что ж, достойный сын. Я не понимала, как после всего, что мы вместе пережили, после нашей клятвы друг другу быть рядом всю жизнь, он просто оставил меня тут. От своего доктора я не слышала ни слова о нем. Ни единого раза.

Я подчинилась старику и не сопротивлялась его указаниям, но молчала. Зато часто слышались крики других пациентов. За то время мне удалось узнать, что я находилась в женском отделении. Сюда попадали все, от шестнадцати и старше, кого подозревали в сумасшествии, неадекватном поведении и различных психических заболеваниях. Иногда их крик переходил в смех, иногда в плач, а то и в истерику на целый день. Меня не выпускали из комнаты никуда, кроме в душевой, и то, в сопровождении мисс Брайт и то, исключительно ночью, когда все были заперты. Я знала лишь как выглядит коридор, ведущий к ванной комнате. Знала двоих медсестер и доктора Блэка. Иногда казалось, что остальных пациентов я себе выдумала, ведь я могла наблюдать их только через окно с подоконника, но лиц никогда не могла разглядеть. В него же я увидела, как пошел первый снег.

Мне часто становилось страшно. Я не знала, на что способны люди, которых врачи называют сумасшедшими. А что, если кто-то из них ворвется в мою комнату? А что, если они здесь тоже по ошибке? Я по-прежнему ни с кем не разговаривала, каждый день сидела на своем месте. Доктор Блэк больше меня не мучал допросами, стал приходить реже. Он всегда с заботой укрывал меня одеялом, а потом настоял на том, чтобы я носила длинные штаны и теплый свитер. Мне это пришлось кстати: так я не видела своего исхудавшего тела, которое постоянно было покрыто сине-зелеными пятнами от ушибов. Даже простое прикосновение, казалось, могло оставить на мне синяк. Блэк пытался рассказывать что-то сам. Иногда я слушала, но чаще думала о своем. Я устала сопротивляться каждый раз, когда мне приносили лекарства и еду. Когда-то пыталась немного есть сама, когда-то медсестрам приходилось меня держать и кормить. Ставили и капельницы

Как-то от мисс Брайт я услышала, что мой доктор уехал в долгосрочную командировку. Я обрадовалась, что меня наконец-то оставят в покое. Но радовалась я не долго, потому что назначили мне нового доктора – Блэка-младшего. Я уже мысленно вообразила такого же занудного сыночка-мозгоправа, который будет сидеть и ждать, пока я заговорю. А, может, у него терпения меньше, и он отправит меня на какие-нибудь пытки. Все же интереснее, чем просто целыми днями сидеть.

Рано утром (время я определяла по приходам медсестер), когда я уже в излюбленной для меня позе сидела на своем месте, послышались неторопливые шаги за дверью. Они остановились совсем рядом, и я поняла, что это ко мне. Завтрак уже приносили, к которому я до сих пор еще не притронулась, значит, они принадлежат новому доктору. Я так же, как и раньше, не проявляла никого интереса к своим лечащим врачам, поэтому таращилась в окно, но в отражении все-таки можно было что-то разглядеть, потому что зимой светало поздно.

Дверь открылась, и вошел темноволосый мужчина среднего роста. Он не медлил, как его отец, а шел решительно. Я плохо его видела, до тех пор, пока он не подошел поближе и не разместился на стуле рядом.

– Здравствуйте, мисс Ферелл! Я ваш новый лечащий врач. Меня зовут Майкл Блэк. Можете называть меня Майкл, – сказал он и, кажется, улыбнулся. Его голос был очень приятный, как ни странно, и звучал чересчур уверенно. Наверняка, измучил не один десяток душевнобольных. Папочка, должно быть, обеспечил хорошую практику на безнадежных людях. – Как вы себя чувствуете? – спросил он. Но вскоре понял, что ответа не дождется и начал говорить сам. – У вас очень красивое имя, кстати. У нас отделение прямо цветочное. Есть одна девушка, ее зовут Роуз. А теперь вы. Что ж, я просто пришел познакомиться. Знаю, вы не разговорчивы, поэтому не буду больше вам досаждать.

Блэк-младший встал и ушел. Честно сказать, я была удивлена его поведению. Где же допросы? Угрозы? Говорили, что он один из лучших психиатров страны. Но может, это тактика специальная… Просто пришел познакомиться. С чего бы это? Ведь всем только и нужно было, чтобы я кричала как потерпевшая, а они, тем временем, засовывали в меня свои таблетки. По большому счету, всем, кто работал в этой психбольнице, было выгодно буйное поведение пациентов. Лекарствами они превращали людей в овощи, а потом признавали их недееспособными. И вскоре те, кого выпустили отсюда, снова возвращались и чаще всего навсегда. А родственники наверняка предлагали им огромные суммы денег за «особое» лечение. На тех, кто был совсем безнадежен, могли проверять новые препараты. Вот и добровольные подопытные.

Мне лучше тоже не становилось. Я имею в виду физическое состояние. Ломота в теле от слабости становилась все сильнее. Мои большие синие глаза совсем впали. Я не смотрела на себя в зеркало, потому что его просто не было, но чувствовала, как кожа обтягивает ребра. Я легко могла нащупать каждое, просто проведя пальцами по бокам. В голове не было никаких мыслей, казалось, даже воспоминаний никаких не осталось.

Очередным утром, как обычно, после завтрака зашел мой новый доктор.

– Мисс Ферелл, вы уже проснулись! Не холодно? – спросил он. Странно, что я даже не слышала, как он вошел. Он сел на стул и смотрел на меня, впрочем, он всегда так делал. Наверное, проводил эксперименты, просто наблюдая за мной. Я была кем-то вроде обезьянки. Из меня выходила отличная подопытная, я ведь даже не разговаривала. Сил у меня не было, поэтому любому физическому натиску, если бы его применили, я не была способна сопротивляться. Иногда Блэк-младший рассказывал что-то о себе, как и его отец. Вообще, он редко задавал вопросы, все еще надеясь, что я скажу хоть что-нибудь, и всегда обращался ко мне «мисс». – Вы первая папина пациентка, которая не сдается столь долгое время. Уже прошло почти полгода. Может быть, вы все-таки немая? Надо будет это перепроверить.

Полгода. Полгода моей жизни они отобрали у меня, чтобы я просто сидела здесь. Это ничем не отличалось от тюрьмы. Разве что специальной формы нет. Сама того не ожидая, я, все еще смотря в окно, поманила доктора к себе рукой. Заметив за собой это, я испугалась, но было уже поздно – Блэк-младший подвинулся ближе. Я почувствовала запах его парфюма. Его я сразу определила, ведь он отличался от всех запахов, которые ежедневно меня окружали. Мне захотелось дышать глубже, и я поняла, что действительно вздохнула настолько глубоко, что начала говорить задыхаясь.

– Они считают меня сумасшедшей, – чуть слышно произнесла я.

– Значит, вы все же умеете разговаривать! Это все меняет! – обрадовался Блэк-младший. Что это за насмешка? Я должна была посмотреть врагу в лицо.

Я взглянула на него и пожалела. Пожалела о том, что раньше не делала этого. Я сразу же утонула в его больших карих глазах с длинными ресницами. Когда Блэк подвигался ближе к свету, его глаза становились зеленоватым, а когда уходил в тень, то они темнели и превращались почти в черные. У него были густые каштановые волосы и мелкая щетина, которая очень ему шла. А какие скулы и квадратная мужественная челюсть! Когда он улыбался, то в уголках его губ, глаз и на щеках появлялись морщинки. Я разглядывала его так, будто впервые увидела человека. Мне сразу же захотелось прикоснуться к его лицу, как делают младенцы. Кажется, у меня даже рот открылся от удивления.

– Лили? – словно проверяя жива ли я, спросил доктор. Он впервые назвал меня по имени, и я еще больше полюбила его голос. – Кто? Кто считает вас сумасшедшей?

– Они думают, что я сошла с ума. Они не верят мне. Никто из них, – медленно говорила я, пытаясь вынырнуть из этих глаз, что нахально меня пожирали.

– Кто, Лили? Кого вы имеете в виду?

– Они знают, что я не виновата. Это все Дин.

– Очень интересно. Лили, скажите мне, кто такой Дин? – Блэк совсем приблизился к моему лицу или это я так наклонилась, пытаясь как можно сильнее вдохнуть его аромат… Я наконец-то поняла, что происходит и замолчала, снова отвернув голову. Но теперь я не могла думать уже ни о чем, кроме его глаз.

– Хорошо. Вы заговорили, а это уже прогресс. Отдыхайте, —сказал он, вставая и положил свою ладонь на мою руку. По телу побежали мурашки, сердце бешено заколотилось. Меня даже слегка замутило.

Блэк-младший вышел, и через минуту я осталась одна. Почему я с ним заговорила? Можно ли ему доверять? Теперь я не смогу снова молчать, придется отвечать на его вопросы. Зачем я нарушила свое молчание… Никогда раньше я не видела таких мужчин. Таких просто не бывает. Может, я сплю? Нет, это реальность. До чего красивы его глаза… Наверное, я просто давно не видела людей, только медсестер. Ведь единственные люди, которых я действительно полностью видела за полгода в клинике – мисс Брайт и ее помощница. Да, этим все объясняется. Не бывает таких мужчин, точно. Завтра я посмотрю на него снова, и он уже будет таким же обычным, как и все.

Мои мысли прервал скрип двери. В комнату вошла моя «любимая» мисс Брайт, которая несла поднос, где стоял стаканчик с таблетками. Мне не хотелось терять образ идеала, который мне померещился несколько минут назад, и впадать в сон от успокоительных, поэтому я добровольно выпила таблетки, чем очень удивила мисс Брайт, и от меня отстали на целый день.

Глава 9

– Лили! Вы спите? Странно, что вы еще не на подоконнике. Вы хорошо себя чувствуете? – раздался голос приятный и знакомый голос, казалось, еще из-за двери. Открыв глаза, я увидела, наклонившегося надо мной Блэка-младшего. Вот он, второй раз, когда я посмотрела на него. Нет, мне не померещилось. Все те же глаза, те же ресницы. – Кажется, я вас разбудил. Но вы не сердитесь, потому что если бы это сделал не я, то это была бы мисс Брайт, а у нее не всегда получается сделать это аккуратно. – Его губы растянулись в широкой белоснежной улыбке, и в уголках появились ямочки и морщинки. Все так же, как и вчера. – Как вы себя чувствуете? Наверное, глупо сейчас ждать ответа, но…

– Нет, не глупо, – перебила я, проснувшись окончательно.

– Ого, да у нас действительно прогресс! Это же великолепно! Если так пойдет дальше, то в скором времени можно будет с вами попрощаться.

      «Нет», – кричал мой внутренний голос. Теперь я готова остаться здесь на всю жизнь, лишь бы видеть эту улыбку. Почему-то его ирония меня раздражала.

– Издеваешься? – неожиданно нарушила субординацию я.

– Нет, – серьезно сказал он. – Я не хотел вас обидеть.

– Хватит называть меня на «вы». Я молодая девушка, а не престарелая дама. – Во мне начинала расти агрессия.

– Как скажете… скажешь, – снова заулыбался он. – Может, ты хочешь мне что-нибудь рассказать? Наверняка за столько времени у тебя появились вопросы или впечатления.

– Это не твое дело.

– Хм, хорошо. Тогда просто скажи, как ты себя чувствуешь? – серьезно спросил Блэк.

– А знаешь, пожалуй, я тебе все расскажу. Не важно, что я чувствую, вам на это наплевать. Важно, что я знаю, – решительно сказала я, решив «поговорить».

– Хорошо. Я внимательно слушаю тебя, – сказал он, смотря мне прямо в глаза.

– Ну что ж, все началось еще в детстве, когда умерла моя мама. Затем таинственным образом исчез мой отец. Я оказалась в этом отвратительном помещении, а мой родной брат даже не пытается меня найти! И всем плевать, что тут со мной делают! Ах, да и еще перед тем, как я попала сюда, я разругалась со своим приятелем Дином, и неизвестно что он там наговорил полиции. А теперь меня считают сумасшедшей, хотя я ничего такого не сделала. И вот уже черт знает сколько времени, я нахожусь здесь по непонятной мне причине!

– Лили, я знаю твою историю. Я тоже потерял мать, когда мне было семь. Я понимаю, что ты чувствуешь. Сейчас у тебя непростой период, и мы все пытаемся тебе помочь, но ты эту помощь не принимаешь. Если бы ты не сопротивлялась, то тебя давно бы уже отсюда выписали. Если бы ты общалась хоть с кем-нибудь, то мы бы нашли выход для всего, что тебя беспокоит. Если бы ты принимала лекарства, то тебе бы самой стало легче.

– Да не нужны мне эти таблетки! Я нормальная! У меня все в порядке с головой!

– Ты знаешь, почему оказалась здесь?

– Представь себе, наслышана!

– Расскажи. – Несмотря на напряженность разговора, голос его оставался мягким и нежным.

– Потому что, я всего лишь хотела найти своего отца!

Блэк посмотрел на меня с какой-то жалостью. Он больше не стал задавать вопросов. Пообещав зайти позже, он вышел. В ответ я промолчала.

***

Шли дни, Майкл заходил все чаще. После второй встречи я почему-то хотела с ним общаться, даже как-то извинилась за свою грубость. Я рассказала ему все, что чувствовала все это время, о чем думала в полной изоляции. Он действительно слушал меня, старался помочь. Я видела, что ему не плевать на меня, как остальным. Я увидела в нем какую-то защиту, и даже спать мне больше стало не страшно, отныне мне не приходилось намеренно вести себя агрессивно, лишь бы получить снотворное. Я больше не сидела возле окна, старалась питаться без капельницы, принимала лекарства, количество которых резко сократилось, даже нашла общий язык с мисс Брайт. Но я так и не знала, сколько еще предстоит мне тут находиться.

Часть вторая

Глава 1

– Лили, вставай, сегодня у тебя особенный день! – будил меня Майкл.

– Что? Какой день? – все еще не проснувшись до конца, переспрашивала я.

– Особенный, – с какой-то гордостью сказал он.

– Почему?

– Сегодня пойдешь гулять.

– Ну, надо же! Но мне надо подумать. Даже не знаю… Вдруг у меня случится приступ агрессии? Стоит ли так рисковать?

– Лили, если ты не хочешь, можешь не идти. Тебя никто не заставляет, – присев на мою кровать сказал Майкл. Обычно он так не делал. Его место всегда было на стуле. Впервые мы были так близко друг к другу.

– Верно. Я не хочу.

– Хочешь поговорить? – спросил он, немного наклонив голову.

– Хочу.

– Расскажешь мне что-нибудь? Или моя очередь?

– Расскажу я. О Дине.

– О том самом?

– Да, о нем.

– Хорошо.

– Все началось еще в школе…

Не успела я договорить, как Майкл приблизился ко мне и взял меня за руку. Я замолчала. Около минуты мы пожирали друг друга глазами. Он начал приближаться и через мгновение я почувствовала, как его губы коснулись моих. Мы все еще смотрели друг другу в глаза. Все было так неожиданно, что я не знала, как именно мне реагировать. Стоит ли поддаваться этому чувству или все же надо это остановить? Я на секунду отстранилась, чтобы перевести дух.

– Извини, – сказал Майкл растерянно и застыл. Я в ответ лишь встряхнула головой и снова потянулась к нему. Его уже рука оказалась на моей талии, а я в ответ обняла его за шею, как можно крепче. По телу бежали мурашки, как и при каждой встрече с ним, а сердце бешено колотилось, кончики пальцев на руках поледенели. Мы опустились на подушку, и я зарылась в его волосы, обхватив ногами его тело. Майкл провел губами по моей шее, коснулся ключицы, затем снова вернулся к губам. Наверное, все зашло бы и дальше, если бы не телефон Майкла. Он аккуратно отстранился от меня и ответил на звонок. Я смотрела на него, все еще не веря в то, что произошло буквально секунду назад. Я с наслаждением слушала его голос и следила, как он шевелит губами.

– Лили, мне надо будет уйти. Но я обязательно зайду позже… Ты ведь мне так и не рассказала о Дине, – добавил он с хитрой улыбкой и ушел.

Он вернулся только вечером. Не знаю, сколько было времени, но на улице давно стемнело. Я сидела на кровати, поджав под себя ноги и вспоминала утро. Я целый день прокручивала в своей голове эти несколько минут, пытаясь восстановить каждую деталь. Я боялась, что, вернувшись, Майкл снова извинится и больше никогда так не сделает, или вообще перестанет появляться в моей комнате.

Я услышала его голос еще в коридоре. Сердце мое забилось быстрее, и я почему-то начинала краснеть и задыхаться. Но он там был не один. Кричала женщина. Она просила о помощи. Такое происходило часто, я к этому привыкла и даже не замечала почти никогда. Но сейчас в этом был замешен человек, который мне не безразличен, поэтому мне стало интересно, что там происходит. Я встала с кровати и подошла к двери, но ничего не увидела: мое окошко было запечатано какой-то бумагой. Тогда я опустилась на колени и прислонилась головой к полу, чтобы посмотреть в щель под дверью. Мне удалось разглядеть только ноги в окровавленных шрамах, белые тапочки и кроссовки. Больше я ничего не увидела. Крики стали утихать, и белые тапочки с кровавыми ногами исчезли. Кроссовки приблизились к моей двери, и она открылась. Не успев встать, я подняла голову и увидела Майкла.

– Лили?! Почему ты лежишь у двери? – с недоумением спросил он.

– Что случилось с той девушкой? – приступила я к допросу.

– Ничего нового. Она уже не первый раз на этой неделе показывает свой характер. Сегодня она решила разбить себе голову: залезла на стол и прыгнула с него, выставив голову вперед.

– А что с ее ногами?

– Это последствия прошлого раза. Она порезала их ручкой. Жуткое зрелище. Страшно? – пытался напугать меня мой доктор.

– Нет, видела и похуже.

Майкл улыбнулся, взял меня на руки, посадил на кровать и сам присел рядом.

– Доктор Блэк, а вы разве не боитесь меня?

– Почему я должен тебя бояться?

– Я же, по вашему мнению, сумасшедшая. Кто знает, чего можно ждать от меня.

– Нет, Лили, ты не сумасшедшая. Ты не совсем обычная.

– Если я всего лишь необычная, тогда почему я нахожусь в психбольнице, и меня никуда не выпускают?

– Я же сказал, потому что ты необычная. Я предлагал тебе выходить гулять, но ты отказываешься. Тебя снова что-то беспокоит?

– Знаешь, я хотела бы жить в своем доме и не находиться под постоянным наблюдением. И не глотать таблетки просто так.

– Разве тебе дают таблетки? – удивленно спросил Майкл. И тут я поняла, что мне уже несколько недель не дают никаких препаратов, не вкалывают успокоительное и снотворное.

– Ты прав. Я этого не заметила. Тогда почему я здесь? Вы держите меня, чтобы потом отдать на органы? – невольно рассмешила я Майкла, и у него снова появились морщинки на щеках.

– Нет, конечно! Просто мы хотим убедиться в том, что все сделали правильно. В том, что ты больше сюда никогда не вернешься.

– Ты хочешь сказать, что скоро я вернусь домой?

– Возможно.

В воздухе повисло молчание. Я отвернулась от Майкла и посмотрела в сторону окна. Неужели я буду снова свободна? Что скажет Робби в свое оправдание? Но больше всего меня волновал другой вопрос: что будет между нами с Майклом? Он словно прочитал мои мысли и повернул меня к себе, а затем обнял меня за талию. Повернувшись, я получила поцелуй в губы. Мы снова вернулись в ту же позу, что и с утра. Только в это раз все пришло к логическому завершению.

Майкл остался со мной на всю ночь. Сначала он не хотел тратить время на сон, но я настояла, потому что видела, каким уставшим он был. Сама я так и не уснула. Я слушала его дыхание, гладила его руки, проводила по груди, перебирая вьющиеся волоски. Под утро я все же почувствовала сонливость и, устраиваясь по удобнее, разбудила Майкла.

– Прости, – шепотом сказала я.

– Я люблю тебя, Лили, – услышала я в ответ.