Текст книги "Нечисть, нежить, нелюдь"

Автор книги: Аня Сокол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Михей еще раз выругался.

– Блюдо, – повторил маг.

Зеленый свет шевельнулся, мы с кошкой взвизгнули. Она отчаянно и безнадежно. Я зло. Наши звериные инстинкты просто кричали о том, что надо улепетывать. Да, уже поздно. Да, мы умрем, но оставаться на месте нельзя, надо бежать, надо…

Но человек заставил зверя остаться на месте. Я заставила. Та новая я, что только осознавала себя. А вот прежняя сбежала бы, как сбегала всегда.

Фигура, постепенно проступавшая в столбе зеленого света, обрела четкость и объем. Был рисунок, а стала поделка из… из мяса. Из столба света вывалился отросток, больше всего похожий на жабий язык, с которого ободрали кожу.

– Я собрал знатную мышеловку для дасу, осталось только положить в нее сыр, – призрачный маг был собой очень доволен. – И хотя я планировал дать ему кусок повкуснее, этот тоже сгодится.

Отросток изогнулся, Михей поднял голову, судорожно дернул рычаг арбалета, силясь его перезарядить. Лишенный покрова «язык», состоящий из сочащихся сукровицей мышц, опустился, обвиваясь вокруг туловища парня. Тот только охнул, хотя я бы на его месте визжала, как оглашенная. Демон схватил парня поперек туловища и вздернул кверху. Оружие упало на светящийся жернов и, отскочив от камня, словно клубок ниток, отлетело во тьму.

Столкнулись два артефакта: старое оружие и гладкий камень, ставший ключом к замку, что открыл проход в наш мир. Стукнулись и оттолкнулись друг от друга, как две ягоды в одном лукошке.

Блюдо – вот причина странной медлительности мага. Нас ждали. Ждали, когда мы придем и торжественно уляжемся на место приманки в мышеловке.

Привередливые нынче демоны пошли. Дверь им открыли, но надо еще и хлеб-соль на рушнике преподнести, да с поклоном.

– Блюдо из порченой крови было бы намного вкуснее. – В голосе мага послышалось легкое недовольство. – Блюдо из крови и плоти демона.

– Порченая кровь там, – мотнула я головой. – В сточной канаве. Пахнет отвратно, но раз дасу у вас непривередливый, могу сбегать.

– Давно хотел тебе язык укоротить, белая дрянь.

– Кто бы говорил. – Кошка фыркнула, выпуская когти. Ни одной причины придерживать свой непослушный язык я не видела. Умирать, так с песнями, как орал по пьяни пастух Мишек. – Маг, скрывающийся за пеленой. Маг, не желающий, чтобы его узнали, – я стала медленно отползать от светящегося жернова.

– Спаси, Эол, и помилуй, – взвыл Михей, судорожно дергаясь в объятиях дасу.

– Он не слышит тебя, – отмахнулась расплывчатая фигура мага. – Он давно уже никого не слышит.

– Не соглашусь, мэтр. – Из тени напротив вышел Теир, почти такой, каким мы его запомнили, в старой одежде, с кривящимся, почти безумным лицом. Казалось, он вот-вот начнет судорожно читать непонятные молитвы. – Он слышит. Не отвечает, ибо мы недостойны, но слышит и внимает. Всегда.

– Эол! – Стрелок почти взвыл.

Щупальце дернулось, поднимая его выше, зеленый свет колыхнулся, дасу готовился вступить в наш мир, войти в распахнутую настежь дверь.

– Прими наше подношение. – Маг снова воздел руки к темному дождливому небу.

– Не хочу подношения, – совсем по-детски выкрикнул Михей, а небо раскололось молнией.

У Риона все-таки получилось. Не соврал чаровник, читать он точно умел. И не промахнулся, как можно было предположить. Небо озарилось яркой вспышкой, ветвистый всполох в очередной раз разделил мир пополам и ударил в землю. Ну не совсем в землю – в старый, выброшенный за ненадобностью жернов.

Вот только маг был готов. Думаю, он ждал чего-то подобного, знал, что мы малость не в себе и обязательно преподнесем какую-нибудь каверзу. Наученный еще с Хотьков.

Призрачные руки качнулись, по шерсти словно ветерок прошел, и молния раскололась о невидимый щит, будто чашку из дорогого олинского стекла увеличили в несколько раз, перевернули и накрыли старый жернов, мага и дасу с подвывающим на одной ноте Михеем.

Молния раскололась, раздвоилась и с громким шипением испарилась. Все-таки напортачил чего-то наш Рион, или не было у парня книги на тему, как ученикам бороться с действительными магами. А в том, что там, за пеленой, действительный, я даже не сомневалась.

Рион, судя по сквернословию, тоже. Маг усмехнулся, качнул рукой, ругательства оборвались, и только кошка смогла расслышать звук падающего тела.

«Магия – это палка о двух концах, ты бьешь ею, и ею же бьют тебя», – сказал Вит. Сейчас пришла очередь Риона получать тумаки. Так мы скоро совсем без магов останемся. Вернее, уже остались. Почти… Кошка почуяла это «почти» раньше всех.

В тот момент, когда маг наказывал осмелившегося вмешаться в ритуал чаровника, что-то снова коснулось загривка, что-то тягучее и невыносимо приятное. Так и хотелось изогнуться и подставить холку под ласковую руку. Магия…

Что-то чавкнуло, примерно с таким звуком топор мясника врезается в баранью тушу, и отросток, лапа или язык – не сильна я в организмах демонов – отвалился. Вместе со стрелком. Михей второй раз грохнулся на жернов, но на этот раз куда больше обрадовался.

Демон задергался, заревел, звук наждаком прошелся по спине, на камень полилась черная кровь. Отрезанная магией конечность изогнулась, словно червяк в луже после дождя.

Из тени вышел Вит, кошка удовлетворенно заурчала. Эол, надеюсь, этого никто не слышал. А ведь она знала, с самого начала знала, что охота продолжается. Она… Пора уже говорить «я».

Я видела, как Вит упал, как трудно ему было говорить. Красивая замена – упасть в неравном бою, дрожащей рукой указав последователям на цель… И как я не расплакалась?

А вот мага вместе с его покалеченным демоном стало жалко. Перепутал наживку с охотником. Фатально перепутал. И пока мы все, в том числе и Рион, развлекали мага, чернокнижник продолжил охоту.

Вит встал рядом, маг рыкнул что-то непотребное, снова шевельнул рукой, но чернокнижник легко поймал… э-э… – что бы это ни было – в ладонь, и картинно отряхнул ее. Михей, покрытый кровью дасу, пытался отползти от извивающейся конечности. Демон бесновался за пеленой зеленого света, а Теир… Теир молился, закрыв глаза, что-то бормоча и почти впадая в экстаз от собственных слов.

– Весссьрррезеррррфффрррастррратил? – рычаще спросил Вит.

– Порченая кровь, – выплюнул маг, его фигура колыхнулась почти как плащ. Или мантия. Я видела такие. В Велиже. На суде.

– Она ссссамая, – не стал отрицать родословную вириец. – Истррратил-истрррратил. Ссссколькооссссталось? Кьята[19]19
  Кьят – мера магической энергии.


[Закрыть] два? Пять? Ударрр по мне, шшшшвыррнуть детей поближе к дверрри, защитный купол, потом пррроучить недоучку и снова меня… – Рычание медленно исчезало из его речи, тогда как глаза оставались алыми, как у зверя. – Да еще и поррртал надо поддерррживать. – Чернокнижник покачал головой. – Твой кувшин почти пуст, чаррровник.

Зеленый свет становился все насыщеннее и ярче, будто пыльный витраж из цветного стекла протерли чистой тряпкой.

– Ты ведь даже дасу не удеррржишь? – Вит нахмурился и сам себе ответил: – Не удержишь. На что же ты рассчитываешь? Выпустить в наш мир бесконтрольного демона? Зачем, ради Рэга? Он убьет всех и вся, даже тебя. Так зачем…

Чернокнижник не договорил, Теир вдруг закричал, наверное, это все же был призыв к Эолу, хотя мне показалось, что где-то снова завыла полоумная псина, да так проникновенно, что тянуло присоединиться. А вот Михей решил на сдерживаться и присовокупил к святым словам ругательные, он пытался отползти от дасу, от зеленого света…

Демон услышал. Эол знает, что ему не понравилось, а может, ему просто надоело ждать, но он изо всех своих сил рванулся сюда, в этот мир. Рванулся в приоткрытую дверь, сшибая все на своем пути. Вит не успел ничего сделать. Я не успела даже вскочить на лапы. Михей не успел свалиться с жернова. Теир не успел закрыть рот. А маг… маг ничего не собирался успевать.

Камень вздрогнул, на миг зеленый свет стал настолько ярким, что хотелось зажмуриться, а потом почти погас, оставив на камне… Не знаю, наверное, это все-таки был демон. Странное существо, похожее на кривой каравай, слепленный неумелой детской ручкой, да так и отправленный в печь. Только большой. И непропекшийся, под горелой коркой словно бы еще булькало жидкое тесто.

Я посмотрела на Вита: если это его предок, то вирийцу очень повезло, что он пошел в мать.

Непропеченный каравай невразумительно булькнул, видимо, он был так же рад видеть нас, как и мы его. Из бугристого тела выплеснулся шматок «теста» или внутренностей, вытянулся, формируя новый отросток, снова схватил Михея за ногу и заревел.

Стрелок присоединился. Заорал так, что я прижала уши к голове. Теир, наоборот, замолк.

– Ну же! – выкрикнул маг. – Давай! Ешь! Ради Цыр… абыр… вина!

Не знаю, что за слово он произнес, но у меня от него внутренности скрутило. Вит застонал, да так отчаянно, что я поняла: дела на самом деле плохи. Если раньше нам грозила смерть, то теперь, видимо, грозило нечто иное, например, выжить после встречи с этим непропеченным караваем.

– Это демон? – прохрипела я.

– Нет, – в руке чернокнижника сверкнул нож, – это проводник, он прокладывает дорогу для демона, вот только к чему он тут? Когда дверь и так распахнута настежь?

– Глупец! – В голосе мага послышалось торжество. – Ты спрашивал, смогу ли я удержать дасу? Я и не собираюсь его удерживать!

Вит пошел к жернову, влажная грязь чавкала под ногами.

– Не его, – повторил маг. – Только тебя, порченая кровь.

И чернокнижник, сделавший очередной шаг, вдруг остановился. Нет, не так. Он продолжал идти, но оставался при этом на месте. Шаг, и нога проскальзывала в грязи, как у деревянного болванчика в руках кукловода.

Проводник потянул на себя Михея, парень верещал, вцепившись в край жернова. Кошка мотала головой. Было очень шумно. Лил дождь.

Вит прекратил наконец свое бесполезное движение, проговорил что-то сквозь зубы, махнул рукой с зажатым ножом, и… ничего не произошло.

Маг засмеялся тоненько и, кажется, знакомо, словно горсть стекла сыпанули под ноги. Где я могла слышать этот смех? Воспоминание ускользало, как ночной сон утром, казалось, еще немного и я пойму, кто прячется за пеленой.

– Даже тебе не одолеть силу портала, порченая кровь. Да, мой кувшин почти пуст, но мне много и не надо, дождаться бы только…

– Прекратите! – закричал Теир. – Ради Эола, прекратите. И вы, мэтр! Они не понимают, просто не понимают. – Он с отчаянием повернулся к Виту: – Это все ради людей, ради их блага, чтобы…

– Так эта собачка-поводырь и есть благо? – перебила я, указывая на тварь, вцепившуюся в ногу Михею.

Что-то булькнуло внутри проводника, и стрелок заорал. Нет, он орал и раньше, но сейчас… На теле поводыря надулся и лопнул большой пузырь, выплеснув на стрелка белую жижу. Михей задергался, а жидкость, как едкая щелочь, прожгла ему сначала штанину, а потом и ногу.

Как же парень кричал, почти подвывая, иногда захлебываясь!

Я не поняла, что бегу, пока не врезалась в препятствие. В то, что остановило Вита, а уж меня – подавно. Оно было невидимое, мягкое и путаное, будто вывешенные на просушку сети, оно натягивалось и не давало больше ступить ни шагу.

– Вы не понимаете, – повторил служитель Эола. – Дасу огнем и кровью пройдет по землям Тарии, Вирита, Ольмении… всего мира.

– И от этого мира ничего не останется, – фыркнул вириец.

– Эол не допустит, – возразил смирт. – Когда страдают верующие, он приходит. Когда все окрасится в алый, чаша Его терпения переполнится. Он вернется, очистит мир от скверны, и наступит всеобщая благодать!

– Ну если благодать, то ладно, – махнула я рукой, стараясь выпутаться из невидимых сетей. – Можно я под навесом подожду? А то мокро и благодать задерживается.

– Укоротить бы тебе язык, – процедил маг.

– Встаньте в очередь, – рыкнул вириец. – Благодетели! Собрали мышеловку, да? Айка, это ведь он о трупах. О жертвах, которые принес.

Я всем телом навалилась на преграду. Михей уже не кричал, он хрипел, тварь чмокала пузырями. Беспомощность – страшное чувство, она заставляет нас сжимать кулаки и в исступлении взывать к высшим силам. К Эолу. К Рэгу. Да к кому угодно, лишь бы остановить происходящее.

– Вы не понимаете, только представьте, благодаря нам исчезнут такие места, как то капище! – воздел руки к дождливому небу смирт.

Тварь-проводник что-то пробулькала и качнулась в сторону, Михея поволокло вслед за ней.

А я замерла. Одна из вертких мыслей, которую никак не удавалось поймать, вдруг оказалась словно зажатой в ладони. Она билась и билась в ней… Или это мое сердце колотилось?

«Как то капище», – сказал он.

«Исчезнут», – сказал он.

– Кто тот маг, что много лет назад выбрался с капища? – проговорила я, наклоняя голову и отступая от невидимой преграды. – Кто тот маг, с которым сбежала дочь Орьки-прачки? – Перед глазами встали искаженное яростью лицо Лиски и могила ее матери. – Казум сказал, что они отравили ее мать и сбежали… И вот Лиска снова здесь. А маг? Если и он тоже?

– Заклинания «единого пути» сами собой не появляются, – подтвердил Вит. И мы посмотрели на расплывающуюся фигуру мага. – Ваш Эол это одобряет? Зло во имя добра? Какой прогрессивный бог, однако!

– Нет, – громко ответила я, наклонилась и снова зачерпнула грязи. – Зло остается злом.

– В чем провинился Михей?

Демонический каравай хрюкнул и в задумчивости остановился на краю жернова, ему тоже было интересно. Маг в нетерпении потряс руками, словно козел бородой.

– Он станет мучеником, – выкрикнул Теир. – И вознесется в царствие небесное!

Проводник заинтересованно наклонил приплюснутую голову-тело, словно раздумывал, стоит ли есть мученика.

– Оно, конечно, хотя я бы предпочел провалиться к Рэгу. – Вит перевел взгляд на смирта, на того, для кого и говорил все это время. Кому на самом деле задавал вопросы, даже если обращался ко мне. Все просто, мы – с этой стороны и ничего не можем поделать, а вот Теир – с той. Как и маг. – Только что ты скажешь своему богу при встрече? Как объяснишь, что дал съесть того, кто очистил твое капище?

– Что?! – спросили мы одновременно, от неожиданности моя рука дрогнула, и комок грязи не долетел до жернова. Тварь, проследив за его полетом, качнулась.

Ткань штанины дымилась, нога Михея подергивалась, он судорожно, со свистом, дышал. Но хуже всего было не это, а то, что он больше не пытался вырваться из объятий демона, не пытался сползти с жернова. И это разозлило меня сильнее дурацких молитв служителя. Пока ты жив, ты обязан бороться, цепляться за жизнь, врать, изворачиваться, предавать… Да что угодно, смерть не отыграть назад.

– Чтобы смыть грязь, нужен маг с чистыми мыслями, силой и совестью. – Вит отступил. – Так он перед тобой. Вот. – Чернокнижник указал на стрелка. – Он очистил старый источник от скверны, сам Эол не справился бы лучше.

Теир смотрел на вирийца. Смотрел и не верил. Да я и сама не верила, если бы тонкий кошачий слух уловил хоть малейший признак лжи или лукавства… Если бы… Но Вит не врал.

Маг, у которого нет резерва. А такое возможно?

Маг, который не знает о том, что он маг? Совсем как я недавно.

Не многовато ли чаровников на один вар?

– И пусть Рэг лишит меня силы, если я вру, – добавил Вит.

Теир побледнел, это было видно даже в блеклом свете луны: кожа служителя приобрела восковой оттенок, а по лицу, словно слезы, текли капли дождя.

И в этот момент тварь из мира дасу решила, что и так слишком долго откладывала ужин. Она зачмокала, заскрежетала, словно старая телега мельника, из приплюснутого тела выплеснулись еще три щупальца из теста, но на этот раз на конце каждого из них щелкало по челюсти. По маленькой зубастой раззявленной пасти.

Михей поднял голову. Никогда раньше я не видела в его глазах столь безнадежного отчаяния. Все закончится именно в тот момент, когда недостижимая мечта парня почти осуществилась. Вит назвал его магом. И ему поверил не только Теир.

Одно из щупалец опустилось и впилось в икру. Стрелок охнул, сил кричать у парня не осталось.

– Ну, давай же, борись! – прорычала я, опять зачерпывая холодную жижу. – Даже если это выглядит по-дурацки. Даже если это бесполезно.

– Чистый душой умрет от снизошедшей на него благодати, – с улыбкой констатировал чернокнижник, поднимая руку. – Что ж, я не против.

– Порченая кровь! – вновь возопил маг.

Вторая челюсть проводника опустилась на спину стрелку, шлепок грязи пролетел мимо.

– Именно, порченая. Не вижу смысла отрицать, раз уж мы все с минуты на минуту предстанем перед Создателем. Надеюсь, служитель, ты подготовил приветственную речь.

Смирт, беззвучно шевеля губами, поднял глаза к небу. Маг захохотал. Михей уронил голову на жернов. Все, битва проиграна, можно собирать вещички на тот свет. Кошка протестующе фыркнула, у нее… у меня живот крутило от качающейся на жернове твари, от колеблющейся в завесе фигуры чаровника… но сдаться, подняв лапки? Я замотала башкой и снова зачерпнула грязи. Отыгрывать глупость так до конца, пусть Эол посмотрит, порадуется грядущему пополнению.

Как говорила бабка, вечно промахиваться нельзя, правда, объясняла она это Рукуму, имея в виду его мужскую болезнь, и его жене, недовольной осечками. Даже слепой, стреляя из лука, хоть раз да попадет в мишень, пусть и случайно. Наш Михей только подтверждал это. Вот и я на этот раз попала. Не знаю, кто удивился больше, я или маг?

Мокрая грязь, перелетев жернов, шлепнулась магу прямо на макушку и…

Вит прав. Кувшин чаровника был почти пуст, он отвлекся всего на миг, когда черная жижа потекла по лицу, и не смог удержать проводника на поводке. Тварь тут же почуяла слабину. Даже я ее почуяла. В воздухе что-то лопнуло, словно рыбий пузырь на оконной раме.

Вит, вскинув нож, тут же пошел вперед. Маг упускал нити контроля одну за другой – поводок твари, невидимая преграда, а может, даже открытый портал.

Грязь залепила глаза чаровника, очертив выпуклый лоб, горбинку носа, жесткую складку, спускающуюся к уголкам рта. Знакомого рта. Я помнила слова, которые он произносил.

Миг неподвижности, и все пришло в движение. Проводник взревел, Теир вздрогнул. Уж не знаю, что ему там сказал по секрету Эол, но явно что-то стоящее, потому что смирт повернулся к жернову, схватил Михея за руку и дернул на себя, стаскивая с камня.

Круглой твари это не особенно понравилось. Подгорелое тесто, что заменяло ей кожу, сморщилось, щупальца напряглись, утолщаясь. Проводник хрюкнул и, в свою очередь, потянул стрелка обратно, не дав тому обрадоваться освобождению.

В воздухе мелькнула сталь, призрачный маг упал за жернов, уходя от броска Вита. Я тоже бросилась к жернову, хоть шерсть моей кошки стояла дыбом, но вместо того чтобы вцепиться в холку твари, ухватила Михея за вторую руку, помогая Теиру. Всяко лучше, чем бросаться на непропеченные караваи. Кошка возмущенно выпустила когти. Лучше-то, может, и лучше, но и трусливо ведь, а у трусов – какая охота?

– Порченая кровь, – прохрипел из-за камня чаровник, сплевывая грязь. – Ненавижу!

– Приятно знать, что я тебе небезразличен. – Чернокнижник стянул в руки магию, казавшуюся уютной, словно связанный бабушкой плед, так и хотелось потянуться к ней, потереться головой…

– Айка! – рявкнул вириец. – Не оттягивай силу!

– Что? – переспросила я, едва не выпустив руку Михея.

Тварь тут же воспользовалась этим и втащила стрелка на алтарь. Парень всхлипнул. Теир ответил молитвой. Бедный Эол, меня бы это бормотание и ночью и днем точно с ума свело.

– Не трогай силу, – выкрикнул чернокнижник. – Только не сейчас! Иначе я…

Вириец скользнул к камню вслед за магом. Михей вскрикнул, когда еще одно щупальце вцепилось ему в задницу, штаны и рубашка парня были щедро залиты кровью. Мы с Теиром потянули парня обратно. В состязании по перетягиванию Михея победителей пока не наблюдалось.

Магия сорвалась с пальцев Вита и разлилась в воздухе, чаровник заорал, когда вириец вытащил его из-за камня. Подвижная пелена, что окружала его со всех сторон, медленно стекала с мага на землю вместе с дождем. И с грязью. Обнажая знакомые черты.

– Я был прав, ты пуст, хранитель. – Вит схватил мага за грудки, словно задиристый пьянчуга в таверне. – Наверное, это обидно каждый день ощущать океан магии, но не сметь испить ни капли. У тебя всего лишь один кувшин. Один, и он так быстро опустошается.

Дождь омывал искаженное от ненависти лицо хранителя Источника силы. Лицо велижского мага. Лицо Немана, друга Дамира, которому он поручил позаботиться о нас. Обо мне и Рионе.

Я вздрогнула. Чушь! Позаботиться? Словно мы маленькие дети. Тогда почему же мне так обидно? Так неправильно… Невысокий полноватый хранитель Источника не годился на роль главного злодея. Злодеи, они совсем другие, такие высокие, массивные, значимые, от одного их присутствия шерсть должна вставать дыбом… Кошка фыркнула, с шерстью у нас проблем не было.

– Да что ты об этом знаешь, кудесник? – Хранитель хрипло рассмеялся. Мы в очередной раз потянули многострадального Михея за руки. – Ничего! Да поздно уже думать! Ни тебе, ни им этого не остановить. Никому не остановить!

Последнее он просто выкрикнул, взмахнув рукой. Его магия оказалась холодной, острой, как нож. Ее было мало, поэтому Неман постарался, чтобы удар вышел точным. Вит отшатнулся и поднял руки в защитном жесте, на кончиках его пальцев загорелись теплые искорки. Но Неман целился не в него. В первый момент я подумала, что он целился в меня, зашипела, выпуская когти прямо в руку Михея. Но… все оказалось еще хуже. Он целился не в меня, не в Теира, не в похожего на тряпичную куклу стрелка и даже не в каравай, что заглянул в наш мир по его приглашению. Он целился в дверь. В алтарь, в старый выброшенный жернов. Магия врезалась в камень, и мир снова вздрогнул. Если до этого дверь была всего лишь приоткрыта, то теперь она распахнулась настежь, словно от удара ногой.

Не ожидавший такого радушия проводник разжал челюсти и выпустил стрелка, мы с Теиром тут же стащили Михея на землю. Вернее, стащил смирт, пока я пялилась на Немана с Витом. Парень походил на куль со старым тряпьем, такой же отвратительно безвольный и тяжелый.

Зеленый свет вспыхнул с новой силой, и тень, что на этот раз выросла в нем, была куда выше проводника. Видимо, хозяин искал свою собачку. Похолодало настолько, что зубы клацнули…

– Не остановить! – повторил Неман.

– Ну, раз так, – задумчиво ответил чернокнижник и…

Михей хлюпнул грязью. Теир воздел руки к небу. Снова завыли собаки, на этот раз приглушенно, словно в отдалении. Или это границы мира размылись и теперь напоминали полосу речного песка, на который то накатывает, то исчезает прозрачная волна.

Вит печально улыбнулся и швырнул грязного чаровника в зеленый свет. Прямо в приветственные объятия дасу. Тот отказываться от поданного на рушнике угощения не стал.

– Раз так, – повторил Вит, – то зачем ты нужен?

Немана затянуло в портал, как воду в соломинку… Почти затянуло. Он крайне невежливо уцепился за край жернова, как совсем недавно Михей.

Вся эта возня должна была закончиться вполне ожидаемо. Как и говорил Вит, дасу ворвется в наш мир и уничтожит всех и вся на своем пути.

Я помню истории, что рассказывала бабка, помню воскресные проповеди смирта. Еще неизвестно, что меня пугало больше. Демон – это не просто страшно, демон – это не мор, не война и не набег нечисти, демон – это что-то за чертой нашего понимания, моего во всяком случае. Говорят, в последний раз дасу вторгся в наш мир за Тесешем[20]20
  Тесеш – горная гряда на юго-западе Тарии.


[Закрыть] задолго до моего рождения. Очень задолго, думаю, тогда даже прадед и прабабка моей бабки еще не были не то что знакомы друг с другом, а даже зачаты. И еще говорят, что там, где он прошел, ничего не осталось. Совсем ничего: ни живого, ни мертвого. Лишь земля да зола. Мы не знали, что демон сделал с людьми, может, съел, а может, утащил под землю. Незнание страшит куда сильнее нескольких сотен могил на погосте.

Я, во всяком случае, под землю точно не собиралась. Чего я там забыла? Ничего. А если уж выбора не останется, предпочитаю уютную могилку и белое платье, ну или хотя бы чистую рубаху, чтобы перед Эолом не стыдно было предстать. Или перед Рэгом, что вероятнее.

Думаю, кто-то из них заглянул той ночью в Волотки. Заглянул и испугался. Не дасу, нет, а того, что вся наша невезучая компания отправится прямиком в его вотчину, и решил чуть подправить события.

Зеленый свет ослепил глаза яркой вспышкой. И Теир заговорил. Совсем не так, как до этого. Больше не было невнятного бормотания, лицо перестало подергиваться словно в приступе падучей, а в глазах появилось что-то… Не знаю, как объяснить, что-то новое. Именно с таким блеском в очах наш староста озвучил новый закон о налогах, выпил незнамо какую по счету чарку браги и упал на пол.

– И взойдет Он. И узрит. И не стерпит…

Смирт, конечно, молился. Он громко читал обращение к Эолу, как в часовне. Мир тряхнуло, каравай раззявил маленькие пасти и жалобно запищал.

– Переполнится чаша испитая…

Теир произносил слова, и было в них что-то… чего никогда не было в словах служителя в Солодках. Ни в чьих словах, ранее слышанных мною.

– И не даст Он пролиться крови невинной и явит…

Он молился. Круглая тварь заверещала от боли, болотный свет стал трепетать словно пламя в свече. Кошка одобрительно муркнула, ей нравился боевой клич смирта. Каждый сражается как может.

Зеленый луч потух. И вспыхнул снова. Проводник с визгом бросился обратно. Луч потух и вспыхнул. Служитель не обладал магией, но каким-то невероятным, непонятным образом он гасил этот свет, заставляя тварей отступать. Смирт закрывал портал. И дасу это понял.

– И утрет Он слезы обиженным, воздаст обездоленным…

Неман скулил, наверняка воочию представляя, как демон ласково вытирает ему слезы.

Из то гаснущего, то вспыхивающего в ночи, как болотная гнилушка, света потекло что-то черное. Оно походило на грязную воду, которая непонятно почему парила в воздухе. Что-то жирное и плотное, пахнущее пеплом, сажей и свежими, еще дымящимися внутренностями, похожими на те, что вываливаются на стол, когда освежевываешь кролика.

– Каждый склонившийся будет услышан. Каждый раскаявшийся будет прощен! – Голос Теира становился все громче, воздух звенел от слов, и даже монотонный дождь стал стихать.

Черное пятно сжалось, изогнулось, принимая форму руки… Нет, скорее, клешни с шестью пальцами. И эта длань с размаху накрыла Немана, словно комара прихлопнула. Чаровник забился под клешней дасу. Он больше не цеплялся за край жернова, он колотился об него головой, разбивая лоб в кровь.

– Благословите и благословенны будете…

Черное пятно окутало хранителя Фонтана и потянуло в портал, ласково, но непреклонно. Неман все понял. В последний миг понял. Не с тем он связался или не с теми. Не всякому зверю можно надеть ошейник. Он поднял голову и…

– Восславьте имя Его! – закончил смирт. – И Он вовеки восславит ваши!

– Вы все равно проиграете. Уже проиграли, – закончил Неман.

И вместе с последним словом с его губ сорвалась магия. Последняя отчаянная попытка… Нет, не спастись. Последняя попытка противостоять нам. Последняя пакость. Он даже не увидел, что сделал. Черная лапа втянулась в проход, увлекая за собой тучное тело Немана, словно пушинку. Каравай ластился к хозяйской руке, как домашний питомец, запуская в нее все новые и новые отростки.

Столб зеленого света потух. На этот раз окончательно. Я это почувствовала каждой вставшей дыбом шерстинкой, услышала тихий хлопок, и воздух перестал дрожать. Портал закрылся, но странное дело, желание убежать со всех лап в лес и вырыть глубокую нору осталось. Все осталось: дождь, грязь, старый жернов, мокрый с ног до головы чернокнижник.

Последнее заклинание чаровника было подобно брошенному Витом стилету. Оно крутанулось в воздухе. Я отпрыгнула в сторону, шипя и махая хвостом, а вот Теир, который продолжал стоять в полный рост, успел лишь опустить руки. Магия вошла в голову служителя спереди и вышла сзади.

– Просите, и дано вам будет, – прошептал, падая, смирт.

Кто-то закричал, я обернулась – с дороги к нам бежала Пелагея, мокрый платок облепил костлявые плечи, за ней с безумным лицом шел Казум, держа в руке топор. Самое распространенное среди крестьян средство устрашения демонов и сборщиков налогов.

– Теир, – закричала женщина, падая на колени возле смирта: – Мой Теир!

– Ох, бабы, бабы, – проговорил мельник, оглядываясь с таким видом, словно ожидал, что демон сейчас выпрыгнет из-за угла ближайшего дома и скажет: «бу». – Говорил же, в такие ночи дома надо сидеть.

– Просите… просите… простите… – прошептал Теир непослушными губами, глядя куда-то в пространство, а поперек лба медленно набухала кровью рана, все расширяясь и расширяясь, будто кто-то провел ему от виска к виску кухонным ножом. Неман все-таки бросил свой «стилет». И попал.

– Спаси нас, Эол, – осенил себя святым знаком староста, забыв, что держит в руке топор и едва не отправился к Эолу.

– Вы уже мертвецы! – раздался знакомый визгливый голос.

Я обернулась. По дороге, разбрызгивая грязь, убегала Лиска. По уму, ей бы слинять по-тихому, а не орать на все Волотки, даже если очень хочется, раз уж ее «мэтр» теперь гостит у дасу.

Вит развернулся в ее сторону, поднял руку и… опустил. Девушка, едва не поскользнувшись в грязи, скрылась за ближайшим домом. Собака приглушенно гавкнула ей вслед.

– Теир! Теир! Не-э-эт! – Пелагея упала на колени и стала тормошить мужчину, но смирт продолжал смотреть в темное ночное небо. Он больше ее не слышал. И не видел. Надеюсь, Эол, в которого он так верил, встретил его там… Где бы это «там» ни было.

Дождь стал стихать.

– Вы это… – замялся Казум и повторил: – Вы это…

– Это Лиска, – пояснила я, мельник ответил непонимающим взглядом. – Та самая, что отравила мать и сбежала с магом много лет назад… – Непонимающий взгляд стал совсем непонимающим, и я неуверенно спросила: – Так ведь?

– Не знаю, – искренне ответил Казум. – Это ж сколько годков минуло, не девочка она ужо. Точно не девочка. – Он развел руками, едва не задев топором Вита. – Старая Орька рыжей была, аки лисица, а вот дочка – чернявой.

Я коснулась капельки артефакта, она могла выглядеть как угодно, быть молодой и старой, брюнеткой или блондинкой.

– Эх, грехи наши тяжкие, господари чаровники, не могли бы вы впредь… – Мельник перевел взгляд с меня на рыдающую Пелагею, словно не понимая, о чем вообще мы говорим.

– Мы живы, – перебил его Вит, тяжело опускаясь на край жернова. – Даже не верится.

– Живы? – вскинула голову женщина, продолжая цепляться за грязную одежду служителя.

Казум снова осенил себя знаком Эола. Подумал, а потом осенил и меня, и Вита, и лежащего на земле Михея. На всякий случай.

– Не могли бы вы устраивать свои игрища подальше от Волотков? – закончил мельник, сделал строгое лицо и сразу напомнил мне о Заломе.