Текст книги "Червонное золото"

Автор книги: Антонио Форчеллино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Пьерлуиджи открыл дверь комнаты, где я поставила множество свечей.

– Зачем такой яркий свет? – спросил он.

– Я хочу, чтобы ваши глаза тоже насладились, синьор герцог.

Я была уже готова и одета только в легкую шелковую сорочку.

– О господи, вы сказали стражникам, что идете ко мне? Как же вам удалось уговорить их отпустить вас одного?

– Не волнуйся, двое стоят в начале коридора, но они не знают, в какую комнату я направился. Дворец хорошо охраняется снаружи, и для такого гадюшника, как этот, хватит и двоих.

Пьерлуиджи взял с собой свой маршальский жезл, как я попросила его во дворе. Он никогда с ним не расставался, хотя все знали, что в его руках этот символ воинской доблести превращался в оскорбление воинской чести, ибо никогда не использовался в открытом бою, зато мог похвалиться десятками убийств.

Я взяла жезл и поцеловала его в знак того что покоряюсь его власти. Ему это было не впервой, ведь женщины непостижимы в своих жертвах. Я просунула жезл себе между ног, и это его сразу завело.

В письме стали появляться недописанные и зачеркнутые слова, чернильные пятна, даже дырки в бумаге. Рената поняла, насколько тяжел был для Маргариты этот рассказ, и от боли подруги, которую она наконец почувствовала сполна, ее охватил такой гнев, что она с трудом удержалась, чтобы не изорвать письмо в клочки. Но теперь она тоже оказалась в ярко освещенной комнате, накалившейся от свечей и нездоровой страсти, и выйти из нее могла только вместе с подругой.

В ярком свете свечей я помогла ему раздеться и принялась ободрять его ласками, которые на этот раз удались лучше. Я решила, что в этот вечер его сила исчерпала себя в игре, затеянной еще в соборе, настолько беспомощно болтался между истощенных болезнью ног предмет этой силы. Только когда я начала забавляться с жезлом, он проявил какие-то признаки жизни: розовый червяк дрогнул, начал наливаться и чуть приподнялся над двумя болтающимися сморщенными мешочками. Еще немного – и мой спектакль стал давать плоды. Я и сама была настолько поглощена и возбуждена тем, что наконец-то мне представился случай, к которому я так долго готовилась, что пару раз чуть не поранилась, запихивая в себя жезл. Хотя орудию Пьерлуиджи и не удалось подняться на достойную высоту, он был близок к стадии возбуждения, которой, может, никогда и не достигал, ибо никогда ему не попадалась женщина, жаждавшая встречи с ним больше собственной жизни. Он нещадно терзал свой пенис, пытаясь его еще удлинить и увеличить, чтобы потом добраться до любой части моего тела. Глаза его вылезли из орбит, дыхание превратилось в хрип. Струйка слюны бежала по бороде и исчезала в серой шерсти на груди.

У Ренаты перехватило дыхание, к горлу подступила тошнота. Она вскочила с места, словно в лихорадке. В бредовом тумане, окутавшем комнату и ее мысли, она искала хоть какое-то оправдание унижению, которому подвергла себя Маргарита и которому подверглась она сама, читая письмо. Она отказывалась это понимать, но, повинуясь инстинкту, не раз спасавшему ее, снова села и постаралась не закрывать глаза на разворачивающуюся перед ней трагедию.

Когда он увидел, что я взялась за сумку, он побледнел от любопытства, что за игру я еще ему предложу. Я распустила петли, которые сама пришила, и натянула на его голый торс корсет. Он не сопротивлялся, только спросил меня, что это такое.

– Епископский корсет, ты что, его не узнаешь? Тут внизу не хватает куска, ты оторвал его десять лет тому назад, чтобы заткнуть рот моему брату, а твои люди держали его. Козимо Гери, помнишь это имя? Помнишь, как он был красив? Все любили его за красоту и чистоту. Ты изнасиловал его и довел до смерти.

Пьерлуиджи собрался закричать, но я уже засунула ему в рот кусок материи, чтобы он замолчал. Ему не удалось заорать, даже когда я ударила его коленом в живот со всей силой, что накопилась за десять лет боли. Герцог согнулся пополам, а я связала ему руки. Мне хотелось, чтобы эта мука продлилась как можно дольше, меня одолели все демоны небесные и земные, и в зеркале я увидела лицо Артемиды Эфесской. Только потом я поняла, что это мое лицо. Как фурия, я вонзила в его зад тот самый жезл, которым пользовалась минутой раньше, чтобы его возбудить. Поначалу я ощутила сопротивление плоти и чуть не остановилась, но в этот бесконечный миг я вспомнила, что сопротивление и распалило его, когда он насиловал моего брата. Спрятавшись под столом, я до крови кусала руки, глядя, как ноги Пьерлуиджи устанавливались поудобнее между беззащитно раздвинутыми ногами брата. Я слышала все, что он бормотал в возраставшем возбуждении, все его комментарии, адресованные людям, крепко державшим Козимо, и наконец крик агонии, когда мой бедный брат сдался. Я знала, что Козимо покорился, чтобы спасти меня: его приводила в ужас мысль о том, что они могли бы сделать со мной, если бы обнаружили меня под столом. Молчание, с которым Козимо вытерпел насилие, было величайшим даром любви, которого никто больше мне никогда не подарил. Окаменев от ужаса, как и любая восьмилетняя девочка на моем месте, я не отрываясь глядела на ноги Пьерлуиджи в спущенных на сапоги штанах и прижимала к себе корсет, который они сорвали с моего брата, швырнув его на землю. Я сжимала его и клялась жестоко отомстить. Эта мысль составила всю мою дальнейшую жизнь, каждый ее день, каждую минуту. Это повинуясь ей я воткнула жезл папского гонфалоньера в потроха сына Павла III, которые наконец лопнули под натиском железа.

Он сразу же потерял сознание, и мне нетрудно было подтащить его к окну. Снег ворвался в комнату, словно его вбросили нарочно, но я едва почувствовала холод на обнаженном теле. Звук падения заглушил мягкий слой снега, покрывавший землю.

Я увидела, как медленно опускается белое облачко, поднятое упавшим трупом. Одевшись, я спустилась по темной лестнице.

Теперь я могла спокойно умереть. Если бы меня нашли, я раскусила бы пилюлю с ядом, которую держала во рту. Но никто не охранял дверь башни, закрытую изнутри. Когда я прошла мимо распростертого на снегу тела, вокруг не было никакого движения и слой снега уже начал покрывать тело и кровь, вытекавшую из разбитой головы. У ворот меня ждал мой испанец. Он был уверен, что я бегу из города из-за него. Он дал мне обещанного коня и крепко обнял, плача от разочарования, что я уезжаю.

Остальное ты знаешь, то есть знаешь то, что имеет значение. В Риме мне нужна была ваша помощь, хотя убить Орацио Бальони оказалось гораздо легче, чем я думала. Было достаточно заставить его поверить, что я не удовлетворена вниманием Алессандро, и заманить на чердак. План дворца я изучила по рисункам Рафаэля в коллекции Алессандро.

Графу ди Спелло я нарочно показалась на глаза, когда целовала Федерико, и он решил, что может меня шантажировать, получив выкуп в том месте и в то время, которое назначила я. Я выбрала это место накануне утром, когда вы ушли в монастырь.

Хотя вы можете обидеться, что вас использовали, я вас любила со всем пылом, я и теперь вас всех люблю, и потому ты должна поверить тому, что я хочу сообщить.

Вас уже предали. Декрет, который должен быть принят в Тренто, уже подписан в Риме. Вашу веру упразднят навечно как ересь. Сэр Реджинальд Поул, если ему не удастся стать Папой, уже готов уехать обратно в Англию, где Генрих VIII находится при смерти и королева Мария нуждается в помощи Поула в правлении. Мороне смирится с новым Папой и продолжит управлять церковью, как прежде. Вам же остается выбор между костром и вечным погребением в монастыре. Но не в Орвьето, который похож на королевский двор, а в монастыре, где до вас не будут долетать никакие вести из внешнего мира.

Приезжайте сразу же ко мне в Грецию, там есть острова, которые купцы не позволяют тронуть ни туркам, ни христианам. Там мы сможем жить свободными. Все идеалы не стоят одного дня вашей жизни. Оставьте мужчинам религиозные игры.

Даже если ты не захочешь послушаться меня, никому не открывай истинной причины смерти Пьерлуиджи. Будет лучше, если мужчины и дальше будут верить, что это мужское преступление и что они и есть подлинные хозяева мира.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕРСОНАЖИ

Рената (Рене) Французская (1510–1575). После смерти мужа уехала из Феррары в свою французскую вотчину Монтаржи, где основала протестантскую колонию, в которой находили убежище от преследований протестанты со всей Европы. В 1562 году сумела с оружием в руках защитить свой феод от войска католиков под предводительством герцога Гиза.

Виттория Колонна (1490–1547). Умерла в Риме 25 февраля 1547 года, в монастыре, куда удалилась после того, как публично высказала сожаление по поводу решения Тридентского собора, абсолютно противоположного тому, что предложил Реджинальд Поул. Римская инквизиция признала ее одним из главных распространителей лютеранской ереси, поскольку на первых же процессах вскрылись ее связи и переписка со многими подследственными.

Джулия Гонзага (1513–1566). Умерла в Неаполе 16 апреля 1566 года, в монастыре Сан Франческо алле Монаке. Доказательства ее ереси вскрылись на процессе Пьетро Карнесекки, с которым она состояла в переписке. Карнесекки сожгли живым на мосту Сант-Анджело в феврале 1567 года. Бывший инквизитор Микеле Гизлиери, назначенный кардиналом Павлом IV и ставший Папой Пием V (причислен к лику святых в 1712 году), публично сокрушался, что не может ее сжечь, ибо она уже умерла.

Элеонора Гонзага (1493–1550?). Присутствовала при бракосочетании своего сына Гвидобальдо с Витторией Фарнезе и медленно угасла в Урбино. Процессы инквизиции ее не коснулись благодаря покровительству ее брата, всемогущего кардинала Эрколе Гонзаги.

Джованни Мороне (1509–1580). По приказу Павла IV был заключен в замок Святого Ангела 31 мая 1557 года и подвергнут жестокому процессу инквизиции. Освобожден после смерти Папы, когда в ходе народного восстания была сожжена резиденция инквизиции в Риме, Карчере ди Рипетта, а вместе с ней и все документы с 1542 по 1559 год.

Реджинальд Поул (Поль) (1500–1558). После смерти Папы Павла III Фарнезе кардиналу Поулу не хватило всего одного голоса в конклаве, чтобы стать очередным Папой. Утром 5 декабря 1549 года на заседании конклава кардинал Карафа назвал его еретиком и обвинил в участии в издании книги «Благодеяние Христа», тем самым аннулировав его избрание, которое до сего момента считалось решенным. После 1550 года Поула перевели в Англию в качестве папского легата. Став Папой, его соперник Джампьетро Карафа немедленно потребовал его экстрадиции, чтобы учинить над ним процесс инквизиции в Риме. Королева Мария Тюдор воспротивилась экстрадиции Поула. Он умер через несколько часов после ее кончины. По словам наиболее преданных из его друзей, смерть спасла Поула от приговора инквизиции.

Джампьетро Карафа (1476–1559). В 1542 году основал Римский трибунал Святой палаты для борьбы с ересью и пользовался широкой сетью осведомителей, чтобы выявлять и искоренять несогласных в курии. Он сорвал избрание Реджинальда Поула Папой и, после собственного избрания в 1555 году Папой под именем Павла IV, сделал все, чтобы арестовать его и учинить над ним процесс инквизиции. Фанатизм Карафы вызвал после его смерти 18 августа 1559 года взрыв народного негодования, в результате которого была сожжена резиденция инквизиции в Риме.

Близнецы Карло и Алессандро Фарнезе родились в Риме 27 августа 1545 года от Оттавио Фарнезе, внука Павла III, и Маргариты Австрийской, незаконной дочери императора Карла V. Их крестили в церкви Святого Евстахия в день праздника по случаю одиннадцатой годовщины избрания Павла III Папой, 3 ноября 1545 года.

ЖЕНСКИЙ КЛУБ MONA LISA

Антонио Форчеллино – архитектор и историк искусства, один из самых видных европейских специалистов по культуре эпохи Возрождения. Его перу принадлежат книги «Микеланджело Буонарроти. История еретической страсти», «Микеланджело. Беспокойная жизнь» и «Рафаэль. Счастливая жизнь».

Роман «Червонное золото» – сплав детектива и любовной истории. Его герои полны необузданных страстей и желаний, они проживают жизнь ярко, как будто каждый миг может стать для них последним.

«Corriere della sera»

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.