Текст книги "Собачья королева"

Автор книги: Антон Соя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Антон Владимирович Соя
Собачья королева

Посвящается Кузе, Тобику, Юкси и Диве моим чудесным четвероногим друзьям.

Посвящается с благодарностью моим двуногим друзьям Антону и Полине Пылаевым, без рассказов и поддержки которых эта книга никогда бы не родилась.

Посвящается ветерану «собачьего фронта» Кириллу Стародворскому, который мне очень помог своими историями и консультациями.

Глава 1
Девочка

Дог лижет её счастливое лицо. Её дог. Её собака. Настоящий благородный дог на длинных стройных ногах стопроцентного европейца. Его умные жёлтые глаза светятся благодарностью и преданностью. Девочка даже немного плачет от безмерного всеобъемлющего счастья. Совсем чуть-чуть плачет. А потом просыпается.

Просыпается девочка в пять часов утра – хмурого и стылого ноябрьского утра 1990 года. Просыпается девочка в стандартной двухкомнатной квартире на первом этаже блочного девятиэтажного дома шестьсот шестой серии. Просыпается девочка в спальном районе города Ленинграда с неправильным названием Купчино (правильнее было бы назвать его Гопчино). Просыпается девочка с улыбкой, потому что ей приснился дог. Просыпается потому что над ней склонилась мать и тихо говорит:

– Пора вставать, Аня.

Мать говорит тихо, чтобы не разбудить Женю, сестру Ани, которая спит за стенкой в соседней комнате.

Так начинается обычное утро Ани, совсем не похожее на праздные утра её одноклассников, вовсю смотрящих сейчас подростковые цветные сны.

Девочка поднимается в пять утра, чтобы помочь маме-дворничихе. Мать и дочь ждут вонючий мусор, тяжёлые холодные металлические баки, помойка из белого кирпича, куда надо перетащить мешки с отходами из мусоропроводов девяти парадных дома – каждый день и в любую погоду. Вот такие у Ани утренние радости.

Аня Пугачёва – невзрачная восьмиклассница, незаметная, белёсая, худющая, в школе её зовут «невидимкой». Аня почти ничего не ест, у неё упорно не растут сиськи, веснушки засыпали всё узкое лицо, соломенные волосы собраны в хвостик простой резинкой. У девочки тихий мягкий голос, серые глаза. Единственное Анино увлечение – собаки. Всё свободное время она посвящает лучшим друзьям человека. В классе она сидит за последней партой, одна. Никто не хочет сидеть с ней рядом. Но она уже давно не расстраивается из-за того, как относятся к ней одноклассники. У неё своя насыщенная личная жизнь, и ей не о чем с ними разговаривать. Аня спокойно ждёт последнего звонка, чтобы побежать гулять с одной из своих питомиц, а потом через час пойти гулять со следующей. У Ани очень плотный график выгуливания чужих собак.

Подруг у Ани нет, лучшая подруга – мама, но они теперь уже не так близки, как прежде. С сестрой Аня почти не общается. У сестры целая комната, Аня с мамой живут во второй. Когда-то давным-давно, в счастливом детстве до маминой астмы у них в квартире жила собака. Маленькая добрая дворняжка по имени Тряпка. Аня тогда была ещё слишком мала, чтобы понять, как ей повезло. Когда Тряпку пришлось отдать из-за приступов кашля, одолевших маму, Аня очень скучала, но надеялась, что мама выздоровеет, и они снова возьмут собачку. Аня ещё не знала, что астма навсегда поселилась в маминой груди. Женя тогда тоже жалела Тряпку. В том далёком детстве, стёршемся за четыре года в памяти, сёстры Пугачёвы очень дружили и практически никогда не расставались.

В начальную школу сёстры ходили вместе, вместе пошли в четвёртый класс. Зимой того года и случилась беда. Аня хорошо помнит этот злосчастный день. Сёстры со сверстниками катались на санках с крутого берега закопанной речки рядом со школой, когда пришли пьяные большие мальчишки и устроили гонки со столкновениями на круглых пластмассовых дорожных знаках.

В детскую память навсегда впечатались: яркий морозный день, красные щёки, белые носы, насильно влитая в рот обжигающая водка. Мальчишки-предатели казались Ане такими большими, а теперь она старше, чем они тогда. А ведь до той злосчастной зимы они даже дружили, ходили с этими мальчишками вместе купаться на заброшенные карьеры с голубой водой и на поиски фарфоровых яиц на свалке ЛФЗ вокруг тех же карьеров. Вместе катались на великах за краснокирпичной ТЭЦ, вместе лазали по нагромождениям плит на бесчисленных купчинских пустырях, вместе восхищённо слушали по вечерам выступления местных «Соловьёв» с гитарами на скамейках у парадных, вместе заливали зимой «коробку» во дворе, а летом плавали на самодельных плотах в маленьком круглом пруду рядом с итальянской школой. Но вот мальчишки выросли, и водка сделала из них тупых козлов.

Их было четверо, этих придурков, которых Аня до сих пор не хочет называть по именам. Двое из них сейчас в колонии. Третий пьяным выпал из окна лестничного пролёта с девятого этажа и разбился насмерть. Четвёртый погиб в пьяной разборке «стенка на стенку» в парке Интернационалистов с такой же урлой, как и он, только с другой стороны проспекта Славы. Ему сломали хребет ударом заострённой арматурины.

Мальчишки взяли Аню и Женю в разные команды, усадили перед собой на круглых знаках, как тряпичных кукол. А дальше было так: страх, полёт, удар, боль, потеря сознания, больница «Скорой помощи» на Будапештской улице.

Аня отделалась ушибами, сотрясением мозга и выбитым зубом. Женя попала в реанимацию с переломом основания черепа. Прогноз врачей был самый неутешительный, с таким не выживают. Мать от отчаяния жестоко поколотила вернувшуюся из больницы Аню, вымещала на ней свой страх и бессилие, пока не сломала об неё древко метлы.

Женя чудом выкарабкалась, выжила назло всем прогнозам. А вернувшись, выжила из дома тогдашнего маминого сожителя, тихого пьяницу водопроводчика, и заняла целую комнату. Три месяца Женя провела в больнице, а потом полтора года просидела дома.

Травма очень изменила Женю. Получив от мамы всю любовь, часть которой причиталась раньше и Ане, она не успокоилась и жёстко, до истерик ревновала мать к каждому любовнику, постепенно заставив её отказаться от мыслей о личном счастье.

Оставшись без внимания со стороны матери и сестры, живя с постоянно подогреваемым матерью чувством вины, Аня полностью сосредоточилась на собаках. Ушла из мира людей в мир более гармоничных созданий. Зачитала до дыр библиотечные книги о четвероногих друзьях, проревела насквозь всю подушку над «Белым Бимом», накопила денег на иллюстрированный собачий справочник и зазубрила его наизусть. Та же участь постигла и ветеринарный справочник. Худенькая девочка приставала на улицах к счастливым обладателям собак с нелепыми подчас вопросами, все ответы подробно занося в записную книжку с чёрной обложкой, найденную на помойке.

Купчинские помойки – настоящий Клондайк для старателей, понимающих в них толк. Чего только не выбрасывают люди! Если как следует порыться, можно найти настоящие сокровища. У Пугачёвых цветной телевизор с помойки, старинный буфет с занятной резьбой и даже часы с боем и кукушкой.

Женя за годы, проведенные дома, полностью восстановила телесные силы и странным образом расцвела. Возможно, многочисленные лекарства вызвали гормональный сбой, но у Жени выросли сиськи, она обрела приятные формы, превратилась в избалованную красавицу, надежду мамы на собственные несбывшиеся мечты.

Аня учится в восьмилетке, собирается в ветеринарное училище. Мама после выздоровления Жени на радостях вставила Ане золотой зуб с коронкой, в дело пошло прабабушкино обручальное кольцо. Ну не железный же вставлять! Как только ни изощрялись первые месяцы друг перед другом классные записные остряки, пока их запас юмора окончательно не иссяк. И «златозубкой» Аня была, и «щелкунчиком», и «цыганкой Азой». Поэтому Аня уже четыре года никогда не улыбается на людях, отворачивается от собеседника (если он не хозяин собаки), не отвечает у доски. Превратилась в невидимку. Собой она может быть только с собаками. Им плевать на её зубы и задрипанное пальтишко. Они ценят её любовь и внимание.

Женя учится на два класса младше в английской десятилетке, мать купила ей пианино (неслыханные траты для семьи Пугачёвых). Четырнадцатилетняя шестиклассница уже вовсю гуляет с волосатыми и гребнястыми десятиклассниками, болтается на дискотеках и даже приходит домой пьяная. Ей всё можно. Только нервничать нельзя и тяжести поднимать. Поэтому Аня помогает маме одна. Ей не в лом колоть ломом лёд и мести асфальт у парадных, хотя это тяжело и неприятно. Зато во время работы рядом с ней всегда стайка преданных дворовых собак, настоящих друзей. А это дорогого стоит.

Только мама Аля так не считает и не поддерживает её увлечения. «Дворник и дворняги – что за чудо-компания? Нужно вырываться из нашей дворняжьей жизни. Может, хоть Женька вырвется».

Женя стесняется маму-дворника, прячет её от подружек и ухажёров, называет при них Аллой, рассказывает, что её мать всё время в загранкомандировках, а Алла – их двоюродная тётя из деревни. Над сестрой Женя постоянно прикалывается, зовёт её «собачьей королевой».

Аня дома почти не бывает, приходит поздним вечером, что-то клюёт и без сил падает на кровать, чтобы встать в пять утра и помогать маме. Они почти не разговаривают, да и о чём? Собак её мама не жалует. На собрания в её школу не ходит, а Женя, кстати, к себе в школу ходить маме вообще категорически запретила. Да и разговоры у мамы с Аней все только про Женю. Какая она умная, красивая да талантливая. Какое счастье, что она выжила! А Аня – здорова, одета, обута, сыта – и достаточно. Лучшие домашние дни в воспоминаниях Ани – когда она болеет, лежит с температурой, а над ней хлопочет озабоченная мама – значит, всё-таки любит.

Аня составила карту – где и какие собаки живут в их микрорайоне. Карта нарисована фломастерами от руки и висит над кроватью Ани. Мама пару раз пробовала её срывать, но потом плюнула. Чем бы дитя ни тешилось… Теперь Аня знает всех местных собачников и всех собак по именам и адресам. И её тоже все знают. Она – достопримечательность районного значения. Аня ходит по квартирам и предлагает хозяевам свои услуги – она готова выгуливать их собак. Сначала собачники побаивались странную девочку, но потом убедились в чистоте её намерений и с радостью стали доверять ей питомцев. Аня знает, когда и к кому прийти в универсам на Бухарестской, чтобы выпросить бесплатных костей для своих любимцев. Она не просто любит собак, она чувствует их. Ей достаточно посмотреть на пса, чтобы увидеть, в каком состоянии его здоровье. К ней уже начинают прислушиваться собаководы. По городу идёт молва о девочке – собачьем экстрасенсе.

Аня целыми днями возится с чужими собаками и мечтает завести свою. Мечтает о доге – самой красивой и благородной, по её мнению, собаке. В её микрорайоне догов нет. Есть всякие породы: и болонки, и пекинесы, и боксёры, и чау-чау, и питбули, и афганские борзые, и овчарки, и спаниели, и даже бассет-хаунды, а догов нет. И упорная Аня мотается в центр на канал Грибоедова, чтобы гулять там с немецким догом Кевином. К мастифу, которого она присмотрела рядом с метро «Электросила», злая заводчица её не подпускает. Но Аня не оставляет надежды когда-нибудь хотя бы погулять с ним.

Парень из соседней парадной, Вова, внешне напоминает Ане дога. Он высокий, длинноногий, спортивный, кареглазый, с вытянутым породистым лицом. Вова учится в путяге на краснодеревщика. С ним Аня тоже хотела бы погулять, но об этом даже не мечтает. У него есть подружка на год старше Ани, она учится в Жениной школе. Красивая, наглая девица в малиновых лосинах и с мелированными волосами. Аня видела, как они летом ночь напролёт курили и целовались на скамейке под их окнами. Вова классно играет на гитаре и поёт «Группу крови» группы «Кино». Аня считает, что он поёт даже лучше, чем Виктор Цой. Голос у Вовы бархатистее и приятнее, чем у Цоя.

А вот у Аниной мамы с голосом проблема. Петь она не любит, говорит, что не умеет. Но её всё равно всегда просят спеть. Как только узнают, как её зовут, так сразу и просят. Поэтому мама никогда не называет себя Аллой, как написано в паспорте, а просит звать себя Алей. А что делать, если у тебя не имя, а насмешка судьбы?

Але всего тридцать лет. А её маме, которая живёт в деревне, всего сорок шесть. Злой рок быстрого залёта лютует в семье Пугачёвых уже в двух поколениях. А ведь как наставляла мама молоденькую Аллу отправляя в город на учёбу в ПТУ, как просила ни с кем не связываться и – не дай Бог – не принести в подоле! Все наставления пошли псу под хвост. Биографию Алла Пугачёва себе скомкала. Училась на швею в путяге, где сразу выяснилось, что она абсолютно «не умеет» пить, впадая в полное беспамятство. Залетела, кто отец – неизвестно, домой не вернулась – стыдно. Так и стала Алла дворником Алей.

Когда-то очень симпатичная, несмотря на худобу («Мужики не собаки, на кости не бросаются» – часто доканывала её в детстве мать), теперь – с обветренным осунувшимся лицом и красными руками, постоянно уставшая, как собака, измождённая астмой молодая мама-дворник. Никакой личной жизни у Али больше нет, она вся в работе и в дочерях – Ане и Жене. И хотя Аня последнее время в качестве обращения слышит от неё только «срань болотная» да «дрянь паршивая», она в глубине души уверена, что мама её всё-таки любит. Просто жизнь у неё очень тяжёлая, как постоянно сетует Аля, – собачья жизнь.

В половине шестого утра Аня с мамой выходят во двор. На улице холодно, сыро, промозгло и было бы совершенно темно, если бы не жёлтые глаза фонарей. За ночь подморозило. Деревья стоят неприлично голые. Упавшие с них листья Аня с мамой давно уже сгребли в кучи и сожгли. Только цыганка-рябина стоит вся в красных бусах и серьгах. На скамейке, асфальте и жухлой жёлтой траве газонов – иней. Рядом со скамейкой в огромном количестве замёрзшие плевки с ДНК-материалом тусовавшихся здесь ночью гопников и вмёрзшие намертво в эти плевки окурки. За скамейкой валяется пустая бутылка от портвейна «777». Скорей бы снег выпал и прикрыл всё это безобразие. Главное, чтобы выпал капитально и не таял. Аня терпеть не может слякоти на улице и мокрого снега. Самая поганая погода, когда около нуля: и маме работы прибавляется, да и с собаками толком не погуляешь, и мыть их потом приходится вдвое дольше обычного. Лучше уж мороз и гололёд. Ане нравится рассыпать на дорогу рыжий песок из эмалированного ведра.

У парадной Аню радостно встречают терпеливо ждущие друзья – дворовые собаки. У каждой есть имя и непростая история. Собаки собираются здесь каждое утро, чтобы позавтракать со своей королевой, а потом разбежаться по всему микрорайону. Сегодня их семь. Бублик, похожий на шпица – маленький, лохматый, с острой мордочкой, – побежит после завтрака к английской школе. Будет там сидеть под лестницей, наблюдать за школьниками, а потом передислоцируется к служебному входу в школьную столовку. Туда, где во внутреннем дворе стоят баки для пищевых отходов. Дети плохо едят, и после большой перемены ему обязательно что-нибудь перепадёт. После уроков мальчишки будут играть в футбол, а Бублик – болеть за какую-нибудь команду. А может, даже побегает за вылетающим за пределы футбольной площадки мячом. Бублик не знает, что весной, когда он побежит за мячом, его насмерть собьёт «тойота» моряка загранплавания по фамилии Плисов.

Лысопопый, или Квазимодина, похож на небольшую гиену. Цвет серый. Спина, хвост и, соответственно, попа – абсолютно лысые. Собачники не дают своим питомцам общаться с ним, думают, что он заразен. Родители отводят от него детей подальше, ребятишки кидают в него камнями. Лысопопый – последнее звено пищевой цепочки дворовых собак. Пария среди дворняжек. Вечно он бродит один. Но на королевском завтраке с Аней у него такие же права, как и у всех. Никто и не догадывается, какая чудесная история произойдёт с Лысопопым всего через год. Сначала он пропадёт на две недели. Все подумают, что отмучался, наконец, болезный, и в душе попрощаются с несчастным уродцем. Но, о чудо, неожиданно Лысопопый появится во дворе, и не один, а с пожилой довольной хозяйкой! Гордо и торжественно будет он вышагивать на поводке, олицетворяя сбывшиеся собачьи мечты и слепую переменчивость судьбы.

Жуля, большая черная собака со сломанной, а потом неправильно, криво сросшейся передней лапой. Ходит Жуля, как плохо собранная заводная игрушка. Побирается у продуктового магазина на Альпийском переулке. Ей в будущем повезёт больше всех. Водитель-дальнобойщик увезёт её жить в Карелию в собственный дом в черничнике на берегу синего прозрачного озера.

Джек, или Трехцветный, очень похож на добродушного енота. Живет с Бубликом при школьной столовой. Очень любит уроки физкультуры на улице, вместе с детьми бегает кросс. Родители одного из учеников вскоре напишут куда следует, и Джека отловит ветнадзор. Мальчику-семикласснику, чьи родители проявят бдительность, сначала по случайности те же родители купят шапку из Джека, а после того, как информация о доносе просочится в класс, ему придётся сменить школу. Одноклассники объявят ему бойкот, не простив предательство Джека.

Жук и Жучка – верная друг другу пара собак, обе чёрные, худые, как африканские бегуны, с умными коричневыми глазами. Любимое их развлечение – носиться за машинами – к сожалению, подведёт их. Через три года пьяные бандиты на «бумере» застрелят их ради забавы.

Кенга – любимица Ани. Кудрявая, смешная, коротконогая, но очень прыгучая дворяночка, похожая на джек-рассел-терьера, только побольше раза в полтора. Она больше всех радуется Аниному появлению.

Такая вот разношёрстная компания ждёт Аню во дворе. Они сразу обступают девочку, тихо поскуливая и виляя лохматыми, а зачастую и драными хвостами. Умные животинки знают, что лаять в такую рань нельзя, и всю свою радость от встречи с Аней и предвкушения завтрака вкладывают в энергию хвостовых пропеллеров. Скоро начнётся пир! Все объедки из мусоропровода Аня отдаст своей хвостатой банде, аккуратно высыпав их рядом с помойкой.

Купчино – не только заповедник гопников и рок-столица ленинградского болота, оно ещё и пролетарский спальный район. Из парадных выходят первые работяги и, позёвывая, устремляются к трамвайной остановке. Некоторые, особо вежливые, здороваются с Алей и Аней. В стёганых ватниках и ватных штанах, с головами, замотанными в серые пуховые платки, Аня и Аля неотличимы друг от друга.

Пока Аня с мамой, оттащив очередные тяжёлые баки к помойке, копаются в мусоропроводе следующей парадной, в пустой двор въезжает обшарпанный синий фургон ветнадзора и останавливается прямо около помойки, где пируют Анины друзья.

Выскочившие из фургона приземистые мужички-«жалкоголики» палками с металлическими петлями на концах начинают ловко тягать за шеи ничего не понимающих дворняжек, подманив их вкусно пахнущим из фургона костяным отваром в железном эмалированном баке. Всё происходит чудовищно быстро. У мужиков безжалостные глаза убийц, они с нескрываемым удовольствием реализуют инстинкт охотника. Первыми в петли попадают Лысопопый и Бублик. Собаки заливаются жалобным лаем.

Аня, истошно вопя, бросается на помощь своим друзьям, схватив первое, что попалось под руку, а именно железный совок. Такого приёма от дворников ветнадзор не ожидал. Ближайшего к Ане живодёра от трепанации черепа спасает только одетая не по сезону ушанка из дружка.

– Сука малолетняя! Психичка! – кричит мужичонка, схватившись за голову и выпустив из рук палку с петлёй, из которой немедленно освобождается спасённый Лысопопый, жадно хватая ртом воздух и порциями проталкивая его в освободившееся горло.

– Ты чего сучка, озверела? – истерит второй лиходей.

Он бросает палку на землю, и Бублик тут же выбирается из петли. Мужик, несмотря на свои кривые ноги, резво подбегает к Ане и толкает её в щуплую грудь. Хрупкая, почти невесомая девочка взмывает в холодный воздух и, пролетев пару метров, падает на худую спину, вскинув руки и ударившись о мёрзлую комковатую землю газона. Совок летит в сторону. Сознание благоразумно решает ненадолго покинуть девичье тело.

– Вот, блин, на, – сетует в сердцах кривоногий, – не рассчитал блин, на.

Он склоняется над девочкой посмотреть – дышит ли она.

– Убью! – заполошно кричит Алла, спешащая на помощь дочери.

Она страшна, волосы выбились из-под платка, лицо перекошено, глаза горят праведным испепеляющим огнём, в руках тяжёлая совковая лопата.

Но ещё страшнее в мгновение ока стали дворняги, обступившие живодёров и Аню со всех сторон. Напрасно враги тронули их Аню. Кажется, что собак стало втрое больше. Злобные морды ощерились жёлтыми клыками, шерсть вздыбилась, мышцы напряглись, когти скребут землю, угли глаз нацелились на кадыки перетрусивших мужиков, спешно пятящихся к фургону. Не собаки, а стая взбешённых волков-людоедов.

– Да ну их к чертям собачьим, ведьм этих! Поехали, нах!

Мужики хватают свои палки, спешно запрыгивают в кабину и отъезжают, даже не закрыв хлопающие ладоши дверей фургона, в котором за решёткой визгливо лают пойманные в других дворах собаки.

Всё происходит так стремительно, что когда Алла добегает до дочери, фургон уже выезжает со двора. Аня медленно поднимает голову с выбившимися из-под платка льняными волосами. Потом садится на ватную попу и тихо стонет, попадая в мамины мокрощёкие объятия. Вокруг радостно повизгивает и торжественно тявкает её свита, торжествуя заслуженную победу.

Аня обнимает маму за шею и сразу понимает, как же давно ей хотелось так её обнять. Обе плачут не только от пережитого страха, но и от неожиданного единения, от нахлынувших и выплеснувшихся чувств. Сидят в грязных ватниках на холодной земле и ревут, а вокруг радостно скачут дворняги, норовят лизнуть Аню в солёную щёку.

Алла крепко-крепко, до хруста в рёбрах, прижимает дочь к себе:

– Дура! Какая же ты у меня дура, Анька! Королева моя… собачья! Что же с тобой, королевой, далыпе-то будет?