Текст книги "Автостопом в Судан"

Автор книги: Антон Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

2 марта, вторник

Наутро я еще раз искупался в странном море, а Гриша не восхотел. Вышли на дорогу, проходящую параллельно берегу, и уехали через несколько минут. Дорога была красивой, ровной и гладкой. Тут и там попадались посты военных, проверявших у водителя и у нас документы. Не шутки – Израиль под боком, вдруг какой-нибудь шпион-диверсант переплывет море (проще переплыть эти 20 км, чем утонуть) и… Наши паспорта были в порядке, и нас благополучно пропускали.

Доехали до поворота, который именовался Сафи, и застопили другую машину – на Керак. Таким образом, мы решили удаляться от Мертвого моря и выходить на так называемый Королевский хайвей, идущий по горам в средней части страны.

Иордания – маленькая страна, вытянутая с севера на юг. Здесь имеется три основные автодороги, идущие с севера на юг, в единственный иорданский порт Акабу (на Красном море). Первая автодорога, очень хорошего качества, называется Пустынный хайвей (в смысле, идущий через пустыню); вторая идет параллельно ей – Королевский хайвей; третья идет параллельно реке Иордан и Мертвому морю – еще третий хайвей. Сложилось так, что Королевский хайвей – самый узкий, он кружит среди гор, и поток машин на нем самый небольшой, а Пустынный хайвей – самый оживленный.

В городе Керак имеется большая старинная крепость, несколько мечетей и, как гласит табличка на въезде, гробница Ноя (ветхозаветного? или какого-то его тезки?). Разыскать ее не удалось. Мы продолжили путешествие по Королевскому хайвею, невзирая на уменьшающийся поток машин и возгласы деревенских детей «Hallo, mister!», «Welcome to Jordan!», «What is your name?» («Как вас зовут? Привет, мистер!» и т. п.).

К вечеру мы попали в городок, обозначенный на карте как Вади-Муса. Рядом находилась Петра – город древних храмов и развалин, о котором с восторгом писали все путеводители, говоря: «Если бы вам хотелось посетить на всем Ближнем Востоке только одно место, то этим местом должна стать, без сомнения, ПЕТРА».

Однако стоимость входных билетов в Петру вполне соответствовала тому восторгу, который она должна была вызвать у посетителей. Билет на один день стоил 20 динаров (30 долларов, или на тот момент около 700 рублей), на два или три дня (для фанатов, наверное) – соответственно 35 и 45 динаров. Скидок не было, удостоверения АВП и уговоры не помогали.

Так как был уже вечер и мы решили, что посмотреть Петру лучше будет с утра, то предполагали устроиться на ночлег. Но, о неожиданность: из-за обилия цивилизованных туристов нас не только не приглашали на бесплатный ночлег, но и препятствовали нашему желанию уснуть на скамейках или в других удобных местах. Мы шли по вечерней Вади-Мусе и слушали, как наперебой издавали звуки разные личности: «Mister! You are looking for hotel?» (Мистер! вы ищете гостиницу?) – «Taxi! Where are you going?» (Такси! Куда вы направляетесь?) – «Welcome to Jordan! What are you looking for?» (Добро пожаловать в Иорданию! Что вы ищете?) и т. д.

Поднявшись по шоссе немного в гору, подальше от «хотелей», мы постучались в домики дорожных рабочих, обнаруженные там. По классическому рецепту вольных путешественников мы попросили сварить нашу кашу, а нас дополнительно угостили и местной едой. Дорожные рабочие-арабы (иорданцы и египтяне) смотрели по телевизору израильский фильм и одновременно вели с нами беседу о России на английском языке. Арабы интересовались, разумеется, недоступными им вещами и стали нас расспрашивать о русских женщинах и о водке.

Египтянин:

– What is it – vodka? (Что это такое – водка?)

Гриша:

– Russian people like to drink vodka. But it is not good. If anybody drinks too much vodka, he becomes… becomes… (Русские люди любят пить водку. Но это нехорошо. Если кто-нибудь пьет слишком много водки, он становится… становится…)

Египтянин:

– Like Boris Yeltsin? Yes? (Как Борис Ельцин? Да?)

Нас рассмешило такое познание местных жителей, и мы продолжили беседу. Поужинали (местной едой и своей), обменялись адресами и покинули сии домики дорожных рабочих, поскольку ночлег был там проблематичен. Поднялись по шоссе еще выше в гору и заночевали среди нагромождения каменных блинов, которые были, вероятно, застывшей лавой вулканического происхождения.

3 марта, среда

Наутро мы предприняли решительную попытку прорваться в Петру. Со стороны Вади-Мусы она была огорожена; стражники на входе совершенно не уговаривались. Однако мы заметили иной путь. Совсем неподалеку от Петры находились конюшни, откуда местные жители выводили в Петру своих кобыл, предлагая богатым туристам услуги по подвозу (Петра, мол, такая большая, чтобы вы не устали, покатайтесь, мол, на кобыле!). Мы оставили рюкзаки в одной из сувенирных лавок – кстати, еле уговорили, потому что продавцы не хотели, чтобы мы оставляли у них рюкзак! Тоже, что ли, боятся бомб? Отошли подальше и, совершив большой крюк, перелезли через овраг, миновали конюшни и оказались внутри Петры, по ту сторону злых билетеров.

Но мы не успели увидеть ни одной достопримечательности. Вежливый иорданский полицейский, попавшийся нам навстречу, поинтересовался, имеем ли мы билет. Тут же мы были с позором выпровождены и отведены в полицейский участок. Англоговорящие стражи порядка с надписью на костюме «Tourism and antiques police» (мы это перевели как «антикварные менты») твердо, но вежливо сообщили нам, что все попытки посетить Петру бесплатно обречены на провал. Подарили нам комплект открыток с изображениями Петры и карту Иордании (очень кстати) и отпустили, произнеся на прощание: «Welcome to Jordan!»

По совету полицейских, мы решили посмотреть на Петру сверху. Дело в том, что там, где мы вчера пили чай в домике дорожных рабочих, и выше, где мы ночевали, дорога идет в гору, и мы можем (по мнению полицейских) прогуляться там и увидеть что-нибудь издали. Пока мы поднимались, среди скал проявился «наблюдатель», предостерегающий нас от попыток пролезть в Петру через горы. Сколько их тут понатыкано, удивлялись мы. Виды сверху были не бог весть какие, и мы пошли дальше и прибыли в некую деревню, соседнюю с недавно покинутой нами Вади-Мусой. В сей деревне, пока мы искали, где набрать воды, к нам подошел пожилой человек.

– I think, you are looking for secret way. (Мне кажется, вы ищете тайный путь), – сказал он.

Но у нас не было желания следовать советам этого человека, потому что если нас еще раз поймают внутри, то, вероятно, больше открыток и карт не подарят. Поблагодарили советчика; решили оставить Петру на следующий приезд, а сейчас поехать на Красное море, в Акабу.

В Иордании автостоп – одно удовольствие. Большинство водителей знают английский. Многие знают также и международное слово «Отостоп». Правда, езда в кузовах, к которой мы так привыкли в соседней Сирии, здесь практикуется редко.

Дорога на юг блестит от солнца. Удобно ездить по маленькой стране! В обеденное время огромный шикарный грузовик высадил нас на въезде в портово-курортный город Акабу. Прямо с трассы открывался вид на морской залив, на город, на соседний израильский (вернее, палестинский, как поправил нас водитель) порт Эйлат и на противоположный, уже египетский, берег. Туда-то, на египетский берег, и следовало перебраться нам.

* * *

Акаба – единственный иорданский порт и курорт на Красном море; второй по значению город страны. Многочисленные гостиницы, магазины сувениров и развлечения почти пустовали. Сейчас, в начале марта, море здесь слишком холодное (всего +20) для цивилизованных туристов, которые предпочитают более теплые места.

Закупив килограмм вкусного свежего белого лепешечного хлеба, мы обрадовались и пошли по чистым зеленым набережным Акабы в южную часть города, в направлении порта.

Акабские портовые сооружения вытянулись вдоль моря километров на семь, что превышает протяженность самого города. Вдоль портов на юг идет хорошая оживленная дорога. По ней большим потоком, как на трассе Москва – Петербург, несутся тяжелые современные грузовики с разноцветными номерами – порождения разных стран. Иорданские машины перемежаются с саудовскими, египетскими, кувейтскими и сирийскими. Одни машины следуют к пассажирскому терминалу, чтобы занять очередь на паром (он ходит раз в день, и водителям приходится ожидать переправы по многу суток). Другие едут дальше на юг, на границу с Саудовской Аравией, а через нее – в Оман, Йемен или Арабские Эмираты. Третьи заезжают на территорию грузового порта и наполняются грузами, прибывающими из различных стран мира.

До пассажирского порта нас довез на пикапе представитель той самой расы, что мешала нам ехать по суше. Этот еврей, в своей смешной шапочке, вез своих двоих детей, но подсадил в кузов и нас. Грузовой порт, вдоль которого мы проезжали, был оцеплен забором и колючей проволокой; в нескольких воротах стояли полицейские. Решили изучить сначала пассажирский порт. Он тоже охранялся, но вход в него был разрешен всем желающим по предъявлению паспорта.

На территории пассажирского порта стояли многочисленные грузовики, ожидающие своей очереди. В расписании было отмечено хождение двух разнотипных судов (дорогой-быстрый, только для людей, и медленный-дешевый паром для людей и машин). Однако, несмотря на расписание, ходил только медленный (и, как впоследствии оказалось, не в указанное время 10.30 и 14.30, а как придется). Трехчасовая поездка на этом пароме, принадлежащем компании-монополисту «Arab Bridge Со», стоила почти 20 долларов. Еще около 10 долларов необходимо было заплатить «departure tax» за право выехать из страны.

Иордания – одна из тех немногих стран, где платить надо не только за въезд, но и за выезд. Стоимость выезда из Иордании составляет 10 динаров для улетающих, 6 для уплывающих и 4 для уезжающих. От уплаты освобождаются люди, едущие транзитом и проведшие на иорданской земле менее двух суток, а также едущие во вредное государство Израиль. С точки зрения иорданских властей, территория, оккупированная Израилем, по сути дела, принадлежит Иордании, а стало быть, и пересечения границы никакого не происходит – стало быть, и платить не за что. Интересно, что израильтяне придерживаются другого мнения и собирают с выезжающих в Иорданию свой выездной побор.

Мы пообщались с водителями, ожидающими парома. Оказалось, что взять бесплатных пассажиров они не могут, так как каждый водитель платит отдельно за себя и всех пассажиров, а отдельно – за свою машину.

Представители компании «Arab Bridge» оказались обыкновенными билетерами и отпирались от нашего предложения выдать нам бесплатные билеты. Решили сегодня больше не пытаться попасть на паром и, так как день склонялся к вечеру, покинули пассажирский порт и отправились на пляж^

* * *

Отдыхающих почти не было, а ночующих на пляже – и подавно. Сильный ветер ударял в нашу палатку, как в парус. Мы прицепили ее к металлическим пляжным приспособлениям, призванным давать тень буржуазным туристам, и укрепили здоровыми камнями. Местная молодежь, играющая в футбол неподалеку, наблюдала за нами с неподдельным удивлением.

Гриша пошел купаться в море, желая смыть сей малосоленой водой следы Мертвого моря. Но тут же вернулся с криками, ибо порезал ногу о подводный коралл. Что-то не удавалось Грише нормально искупаться в стране сей: позавчера, на Мертвом море, соленая вода затекла ему в организм, вызвав чувство жжения. Что до меня, то на Мертвом море меня одолела эта же проблема, а здесь, на Красном, повезло искупаться, ни на что не наступив.

Солнце, по своему обыкновению, опустилось за горы египетские, и мы улеглись в палатке, которая с хлопанием воспринимала свежий морской ветер.

4 марта, четверг

Очень приятно переночевали. Наутро нам показалось, что перебраться в Египет проще всего на пассажирском пароме – тогда мы гарантировано успеем на стрелку в Шарм-эль-Шейх послезавтрашним утром. Вероятность того, что мы быстро раскроем тайны грузового пароходства, мала. Деньги на паром, 20, можно будет попробовать заработать в Акабе.

Гриша скептически отнесся к моему предложению заработать, тем более что конкретный способ заработка я пока не знал (и он тоже). Но все же поднялись, купаться не стали (опасаясь кораллов), собрали палатку и пошли в город.

Мы шли по узенькой обочине вдоль огромной стоянки дальнобойщиков; Гриша немного отставал. Водители, представляющие собой все страны арабского мира, предавались завтраку. Через пару минут, обернувшись, идущего за мной Гришу я не обнаружил. Поискав глазами вокруг, я подумал, что сперва он отстал, а потом кто-нибудь из завтракающих водителей позвал его (так оно и было), и он ныне ест. «Ну что ж, каждый выбирает для себя свой путь, – подумал я, идя в город и размышляя о методах заработка, – увидимся на том берегу!»

Быстрый заработок возможен, вероятно, только в сфере торговли. Билеты МММ и монеты СССР отягощали мой рюкзак; больше ничего предназначенного на продажу я не имел. В самой же Иордании монеты очень дороги; самая крупная стоит целый динар, это полтора доллара, или 6–7 килограммов хлеба! В общем, пока я дошел-доехал до центра города, мой план созрел, и в 8.45 я приступил к его реализации, приготовив в голове фразу на английском языке следующего содержания:

– Здравствуйте! Я путешественник из России. Но я имею денежные проблемы. Хотите ли вы купить русский сувенир (русский банк-чек и четыре монеты) за один динар?

Приготовил «товар» и, чуть поколебавшись, приступил к работе. Прохожих, особенно прогуливающихся по набережной редких цивильных толстых иностранцев в шортах, мое предложение смущало. Многие лавки были еще закрыты – сказывался ранний час, да и туристский сезон не в разгаре, так что поначалу мой успех был невелик. Пара толстых бледнолицых пенсионеров в шортах из буржуазного мира выделили за рубль с изображением Ленина лишь монетку и 50 филов (1/20 динара). Куда больший успех я имел в отелях. Сперва, увидев бородатого человека с рюкзаком, гостиничные работники радовались, улыбались (в такой спад сезона турист забрел!), говорили «Welcome!», потом, услышав необычную просьбу, звали менеджера… Если кто-то жалел денег, я сбавлял цену, не волнуясь: ведь себестоимость «сувенира» (1 мавродик и монеты в 50, 20, 10 и 1 неденоминированный рубль) не превышала одной четырехсотой доли динара.

В 9.38 у меня было 2 динара и 300 копеек-филов;

в 9.58 – 4 динара и 300 филов;

в 10.38–11 динаров;

в 12.11–13 динаров и 255 филов, что почти равнялось цене парома. Попутно, в тех лавках, где с утра еще не было ни одного покупателя и, соответственно, не было выручки, я получил 1 банан, 2 апельсина, 1 мороженое, 1 расческу и 2 хлеба.

Солнце грело довольно сильно, я упарился ходить с рюкзаком по городу и к тому же забыл, в каких «хотелях» и магазинах был, а в каких не был. Решил прекратить торговлю и, так и не встретив Гришу (интересно, а какой заработок обрел он?), позвякивая динарами, поехал автостопом в порт.

Многие читатели могут удивиться такому развитию событий: вот, пропал спутник, а я иду дальше как ни в чем ни бывало. Но каждый участник нашего путешествия был самостоятельным! Каждый мог ехать один или вместе с кем-то, мог посещать одни города или другие, – все смотря по тому, что его самого больше интересовало. Если Гриша соблазнился на водительский чай – пусть будет так; в любом случае мы встретимся вскоре, в назначенных местах, в Шарм-эль-Шейхе или в Каире.

* * *

Паром должен был отходить в 14.30. Однако, когда я за час до предполагаемого отправления прибыл в пассажирский порт, никакого парома там не было и в ближайшие часы не ожидалось. Я пошел ругаться с представителями «Arab Bridge Со», но они отнеслись к моим проблемам философски.

– Не беспокойтесь, не беспокойтесь. Все равно сегодня днем, или вечером, или ночью паром будет. Вы уплывете в свой Египет, потом будете путешествовать по Египту, потом вернетесь обратно домой, и для вас эти лишние часы ожидания ни на что не повлияют!

В огромном пустующем зале ожидания почти не было людей. По правилам, сперва надо было пройти таможенные процедуры и заплатить departure tax (плату за выезд), а потом уже покупать билет на паром. С билетом я решил не торопиться (вдруг еще просочусь бесплатно), а где же таможенные и иные чиновники, где окошко, где надо платить departure tax?

– Не беспокойтесь. Когда паром прибудет, придут таможенные чиновники, и вы решите все свои проблемы, заплатите и уплывете.

Паром обещали то днем, то вечером, то завтра. Стемнело, а никакого прогресса не было. Отлучаться в город мне не хотелось: вдруг придет паром и уйдет перед самым моим носом! Вскоре среди редких ожидающих был обнаружен японский турист. Он еще больше, чем я, возмущался неопределенностью в хождении парома.

Зал ожидания был пустоват. Гриши Кубатьяна и других белых людей не было видно. Не было и других моих сопутешественников. Заработал ли уже Гриша деньги на паром? Не могли ли другие наши знакомые уплыть раньше меня гидростопом? Сего я не знал.

* * *

Паром причалил в 22 часа. Всех спящих сразу разбудили и направили на оформление. Я заплатил 6 динаров за выезд из Иордании и пошел без билета на посадку. Полицейские на выходе из морвокзала и на входе на паром увидели, что у меня в паспорте стоит выездной штамп и есть бумажка об уплате departure tax, а билет проверять не стали или забыли. Паром именовался «CONCORD»; на нем развевался панамский флаг. (Многие суда мира ходят под панамским или либерийским флагом, хотя реально не относятся к этим странам: это дает налоговые льготы.) В брюхо парома заползали, урча, огромные трейлеры и заполняли весь воздух своими выхлопными газами. Я прошел вслед за прочими людьми и оказался в пассажирском салоне.

Вскоре мы отплыли. К сожалению, прямо на борту парома обитали египетские иммиграционные службы, проверяющие наличие египетской визы, билета и ставящие въездные египетские штампы.

Я сложил паспорт туда же, куда сложили паспорта с билетами все люди. Примерно через полчаса по парому стал бродить какой-то служащий с моим паспортом в руках, произнося мое имя. Я подошел; он спросил меня, где мой билет, и, получив отрицательный ответ, после долгих уговоров получил-таки с меня стоимость проезда, а взамен вернул мне мой паспорт со въездным египетским штампом.

Медленно, покачиваясь на волнах, мы пересекли Акабский залив и утром подошли к египетскому берегу.

Египет

5 марта, пятница

Примерно в 8 часов утра я уже стоял на египетской земле, в порту Нувейба. Ура!

Тут же оказалось, что вовсе не ура. Почему-то ворота порта были открыты только для избранных, а вернее, для местных жителей, а нас с японцем не хотели выпускать из порта. «Подождите пять минут», – вяло отвечали нам охранники, отгоняя мух от стаканов со сладким чаем, который они пили. Мне тоже предложили чай, но я, узрев липкий, грязный стакан, отказался.

Жарко.

Интересно, как переплывут прочие мудрецы. По идее, весь переплыв основан на одном человеке, который живет на борту и ставит египетские въездные штампы. Ведь на входе билеты никто не смотрит. Итак, если как-нибудь уговорить этого человека, то можно проехать бесплатно. Но если он заупрямится, может не отдать паспорт или не поставить въездного штампа, а это совсем плохо.

Второй вариант – получить какой-нибудь бесплатный билет в кассе. Там все завязано на кассирах или на их начальстве из «Arab Bridge Maritime Со». Тоже вариант, но я не достиг успеха в этом.

Наконец ворота открылись и меня выпустили. Японец остался, так как ему пообещали, что скоро будет автобус.

Я прошел через деревню (если это и есть Нувейба, то она небольшая) и вышел на трассу. Светило солнце. Справа от трассы поднимались безжизненные каменные горы. Слева блестело море. Рядом автостопили две местные женщины с большим тюком-свертком, но безуспешно.

На этой позиции я простоял часа полтора. Машины проходили раз в пять минут. Время от времени они останавливались и просили денег. Я не соглашался.

Я разрыл рюкзак в поисках карты сей местности. О счастье! Я нашел не только заныканную в глубины рюкзака карту Египта, но и 60 немецких марок, спрятанных в ней. Я уже думал, что они потерялись, о это просто я их глубоко зарыл. Дал себе завет истратить сей неожиданный «клад» в счастливой стране Египет на все, кроме водителей.

Через полтора часа застопился микроавтобусик. Водитель вез пятерых израильтян на отдых в Дахаб. Уже зная характер местных водил, я здороваюсь так:

– Салям алейкум, отостоп, бедуни масари. (Здравствуйте, автостоп, без денег.)

Конечно, уезжают. Но через пять секунд водитель одумался и подъехал ко мне задним ходом: садись!

Так начался для меня Египет.

* * *

Шарм-эль-Шейх – курортный городок, выросший недавно и буквально на пустом месте, на самом юге Синайского полуострова. Здесь нет ни воды, ни полей-огородов. Воду в город за много километров привозят на машинах-водовозах (они снуют по трассе туда-сюда в районе Шарм-эль-Шейха и попутно возят всех желающих безо всяких денег). Еда тоже привозная и относительно дорогая, почти как в Иордании, а что-то и дороже.

Своим процветанием сей город, как и все курорты на Красном море, обязан этому самому морю, рыбам, кораллам и всяким кайфам подводного мира. Туристы – любители дайвинга (подводного плавания) – здесь главный источник дохода.

Была пятница, все банки были закрыты, и обменять обретенные мною немецкие марки я не мог. С иорданскими динарами – та же проблема. Я пошел в один, в другой магазин, желая приобрести за валюту хотя бы хлеба, но всюду встречал вежливый отказ.

– Ну, может быть, вы мне подарите батон бесплатно? – спросил я (по-английски) в очередном магазине, беря батон.

– Yes, – да, – вяло отвечал продавец, отгоняя муху от стакана распиваемого им чая; я взял батон и пошел.

Но продавец, выскочив из-за кассы, погнался за мной с неожиданной прытью, отобрал батон.

– Я же вам предложил за него деньги, но вы не хотите брать валюту, и никто не хочет, я сегодня только приехал в Египет из Иордании, банки сегодня закрыты, и я нигде не могу купить хлеба в вашем нехорошем городе! – произнес я достаточно громким голосом.

– Ладно, берите батон, только не называйте наш город «нехорошим», – отвечал продавец, неохотно отдавая мне батон.

Я добыл воды и пошел на пляж, желая искупаться и употребить пищу. Но, как только я разложился, ко мне подошел человек в белой рубашке и заявил, что этот пляж весь принадлежит их гостинице и только ее постояльцы могут здесь купаться, возлежать и есть батоны. Постояльцев было очень немного, так что я никому не мешал, но, подчиняясь активности гостиничного господина, я перебрался на «дикий» пляж, населенный мусором и местными странными личностями.

Омывшись-таки в Красном море, я решил найти место для пристойного ночлега. За городом тянулся пространный порт, огороженный высоким забором. За ним был «дикий» порт – гавань, в которой стояло штук двадцать маленьких теплоходов и яхт. За ними были домики строителей, вероятно желающих построить на берегу «хотель» (но меня на ночлег они не хотели пускать даже на свой участок пляжа). За строителями была военная часть, за нею – выездной пост ГАИ и, наконец, пустынный, скалистый берег.

Я увидел каменный, вдающийся в море мыс, решил достичь его и переночевать на его вершине. Но только я сошел с дороги, из каких-то будок выскочили люди (я подумал, дорожные мастера) и побежали мне наперерез.

Оказалось (по их словам) – мыс, как и все остальное, – military area (военная территория), и я должен идти в город и заночевать в хотеле.

Окончательно разочаровавшись в городе Шарм-эль-Шейха, я шел по дороге обратно в город, вдоль строителей, вдоль гавани… Вдруг с одного из пароходиков, стоящих в гавани, раздались возгласы человека.

Я подошел к морю, но речь человека не была слышна из-за шума моря и ветра. Тогда человек, недолго думая, прыгнул с корабля в воду (он был в одних шортах) и вскоре приплыл ко мне. Он оказался англоговорящим.

– Привет! Куда идешь?

– Хочу переночевать где-нибудь. Но бесплатно.

– Давай ко мне! У меня свой пароходик.

Я скептически посмотрел на морскую гладь – добираться вплавь, с рюкзаком, на пароход явно не хотелось. Но тут человек свистнул, и вскоре из проулка между судами появилась резиновая лодка с пареньком на веслах, который всухую переправил нас на судно.

Пароходик «Ocean King-1» предназначался для любителей дайвинга, каковых сейчас не было. Хозяин, по имени Мохамед, содержал команду из одного человека (того самого паренька, который привез нас на лодке) и жил простой жизнью. Однако душ, еда и кока-кола на суденышке нашлись. Мохамед быстро реабилитировал город Шарм-эль– Шейх в моих глазах.

Вечером я, накормленный и вымытый, лег спать на верхней палубе под светом теплых южных звезд. Было хорошо.