Текст книги "Ампула смерти, или Имя мне легион"

Автор книги: Антон Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Маша позвонила Илье в офис, и тот пообещал помочь. Заодно Маша попросила его узнать, имеет ли прокуратура или иная силовая структура отношение к исчезновению охранника и членов его семьи.

– Сделаю все, что смогу, – заверил Илья. – Только, сдается мне, ты, Мария, ввязалась в какую-то опасную историю! Скажи, зачем тебе все это?

Маша уклонилась от прямого ответа и быстро завершила разговор. Конечно, доверять Илье можно – поможет, да и язык за зубами держать будет. Только в одном брат прав: она ввязывается в опасную историю. Лучше всего было сразу же забыть и о событиях в супермаркете, и о том, что произошло с Олегом, и тем более об охраннике Леше. Но… Маша ведь не сможет спать спокойно! Потому что история имела непосредственное отношение к ней самой. И она имела полное право знать, что же случилось в действительности.

Девушка снова залезла в Интернет. Удивительно, но о происшествии с Олегом нигде не было ни слова. Как будто кто-то намеренно замалчивал кошмарный инцидент! И Маша принялась анализировать имевшиеся факты. У нее было странное чувство, что она пропустила какую-то на первый взгляд незаметную, но на самом деле чрезвычайно важную деталь.

С майора Блинова Маша переключилась на школьника Диму Сазонова. Почему парень вдруг решил устроить в школе кровавую бойню? Опять вопросы – и ни единого ответа! Сам школьник во время штурма школы ОМОНом был убит.

Маша просматривала очередную статью об этом происшествии, стараясь понять, что же связывает его с событиями в московском супермаркете. На первый взгляд – абсолютно ничего. Только, разве что, демоническая жестокость и бездонные, словно наполненные тьмой, глаза убийц.

Тут Маша чуть не подскочила и даже вскрикнула от волнения. Черным по белому в статье о событиях в челябинской школе было написано: «Еще за день до кошмарного происшествия все, казалось, было в полном порядке: шли уроки, школьники готовились к выпускным экзаменам, проводилась вакцинация от воробьиного гриппа…»

Школьникам делали прививки! Маше понадобилось несколько минут, чтобы вновь отыскать известное уже ей интервью с одноклассницей Димы Сазонова. Так и есть, девушка упоминала о том, что за день до кошмарных событий их классу делали прививки от воробьиного гриппа…

Чувствуя, что напала на верный след, Маша вернулась к статье о майоре Блинове. Точно, меньше чем за сутки до того, как тот устроил бойню в супермаркете, милиционер в числе прочих сослуживцев проходил вакцинацию – и тоже от воробьиного гриппа!

Совпадение или нет? Может быть, временное помешательство – одно из негативных последствий вакцины? Маша не могла пока ответить на этот вопрос. Эпидемия воробьиного гриппа была уже на спаде, однако против него были привиты миллионы людей. Разве кто-то из них, за исключением Димы Сазонова и майора Блинова, принял решение убить кучу людей? Насколько она знала, нет.

Значит, всего лишь совпадение? Или все-таки нет? Маша принялась искать информацию о воробьином гриппе. Некоторое время назад о нем трубили все средства массовой информации, намекая, что это вирусное заболевание, как и знаменитая «испанка», так называемый испанский грипп после Первой мировой войны, унесет многие миллионы жизней.

Затем выяснилось, что паника была преждевременной, а воробьиный грипп далеко не таким страшным, как представляли бульварные газеты. Болезнь протекала быстро, практически все выздоравливали без особых последствий для здоровья. Истерию подхлестнула кончина скандального британского рокера Дэнни Глика, но потом те же газеты, которые недавно уверяли читателей, будто воробьиный грипп является чуть ли не таким же опасным, как ВИЧ, сменили тональность и завели речь о том, что все не так, дело тут в хитроумной пиар-акции фармацевтических концернов, желавших увеличить сбыт вакцины.

Маша вспомнила, что ее родители тоже прививались от воробьиного гриппа. И ведь ничего не произошло! Ни папа, ни мама не сделались вдруг сумасшедшими убийцами с черными, будто заполненными тьмой глазами. Так почему же такое случилось только с челябинским школьником и московским милиционером?

Удалось девушке отыскать и кадры, запечатлевшие ужасающие события в Челябинске: кто-то из учеников злосчастной школы заснял происходившее на мобильный телефон, а потом выставил в Интернет. Маша увидела смазанное, дрожащее изображение – стены, забрызганные кровью, тела убитых, лежавшие на полу. И вдруг из-за угла появляется он, Дима Сазонов, высокий и симпатичный подросток, державший в руке пистолет.

Тому, кто вел съемку, сказочно повезло – он находился в одном из классов и, выглядывая через щелку в коридор, снимал на мобильник. Дима Сазонов не заметил оператора-дилетанта и, шаркая, прошагал мимо него. На мгновение в кадр попали глаза подростка – и Маша окаменела.

Они были такие же, как у майора Блинова, такие же, как у Олега, – безжизненные, мертвые, абсолютно черные, словно заполненные адской тьмой!

Телефонный звонок напугал Машу. Девушка вздрогнула, а потом бросилась к своему мобильному телефону, лежавшему на тумбочке в прихожей.

– Доброе утро, Мария Константиновна! – донесся до нее бодрый мужской голос. – Как хорошо, что я наконец сумел дозвониться до вас! Ваш городской телефон отчего-то отключен. Вас же просили находиться в пределах досягаемости! Разве вы забыли об этом? Вы ведь подписку давали!

Звонивший был старшим следователем Московской городской прокуратуры Борисом Викторовичем Побатько. Маша пробормотала извинения, сказав, что ей было необходимо прийти в себя после случившегося.

– Понимаю, понимаю, – несколько смягчился следователь. – Еще бы, ведь в течение столь короткого периода вам пришлось пережить две кошмарные трагедии. Ваше стремление на время отгородиться от мира вполне объяснимо. Однако, как вы прекрасно знаете, Мария Константиновна, мы должны проводить расследование по факту убийства в супермаркете и событий в квартире Олега Пушкина. Поэтому прошу вас заглянуть ко мне. Было бы хорошо, если бы вы сумели подъехать сюда, на Новокузнецкую улицу, в течение ближайших двух часов. Вы ведь сможете?

Маша заверила следователя, что, конечно же, приедет в прокуратуру и даст показания. Завершив разговор, она приняла решение рассказать ему обо всем, что ей стало известно. О черных глазах убийц она твердила и милиционерам, но те, похоже, не восприняли ее слова всерьез. А следователь Побатько, похоже, серьезный и вдумчивый человек. По крайней мере, такое у нее сложилось впечатление. И пусть уж прокуратура решает, имеется ли некая взаимосвязь между прививками от воробьиного гриппа и тем, что совершенно нормальные люди внезапно превращаются в монстров.

Как и обещала, Маша оказалась в здании городской прокуратуры примерно через полтора часа. Пока ей выписывали пропуск, подошел и следователь Побатько. Маша сразу прониклась к нему уважением – это был мужчина лет пятидесяти, со строгим, но вызывающим доверие лицом, с короткими седыми волосами и пушистыми, седыми же, усами.

– Рад вас видеть! – произнес следователь, подавая Маше руку. – Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, Мария Константиновна? Тогда пройдемте в мой кабинет…

Когда они оказались на месте, Борис Викторович предложил девушке сесть, налил в бокал минеральной воды и произнес:

– Ну что же, меня в первую очередь интересуют события в супермаркете. Следствием по делу смерти Олега Пушкина занимается моя коллега, она вам еще позвонит.

– Знаете, я еще должна поставить вас в известность о похищении охранника Алексея Никифоренко вместе с семьей, – чуть поколебавшись, сказала Маша. Она не сомневалась, что может доверять следователю Побатько. Поэтому поведала все, что узнала от любопытной Веры Лукиничны.

Борис Викторович выслушал Машу с большим интересом и, когда она завершила рассказ, покачал головой:

– Вы уверены, что можете доверять этому источнику? Я имею в виду пожилую особу, которая, как я понял из вашего повествования, занимается сбором всевозможных сплетен. Однако я, конечно же, проверю данные. Говорите, дверь квартиры якобы исчезнувшего охранника опечатана? Занятно, занятно… А теперь, если не возражаете, давайте вернемся к нашей истории…

Маша снова дала показания, ответила на вопросы следователя, который фиксировал ее слова, не забыла упомянуть об отличительных чертах майора Блинова – шаркающей походке и бездонных черных глазах.

– Ну, Мария Константиновна, должен сказать, что вы сделали далеко идущие выводы! – усмехнулся Побатько. – Все же это наша, а не ваша работа. Что же касается шаркающей походки… Не думаю, что подобная манера ходить является, как вы утверждаете, чем-то из ряда вон выходящим! Сколько людей шаркает ногами, однако далеко не каждый из них становится серийным убийцей! И еще эти очи черные… Прямо как в известном романсе! Вы уверены, что вам не показалось? Что не было игрой воображения или каким-либо физическим эффектом?

Маша настаивала на своем, заявив, что ничего ей не показалось. Подчеркнула, что черные глаза были также и у Олега Пушкина, и у школьника Димы Сазонова, причем не просто черные, а словно заполненные тьмой – без белков.

– Конечно, все это занятно, однако делать выводы на основании невесть кем снятых нескольких кадров, выставленных в Интернете, просто смешно. Качество изображения там, полагаю, оставляет желать лучшего. Что же касается Олега Пушкина… Следствие, повторяю, ведет моя коллега, но я, конечно же, поставлю ее в известность о ваших показаниях. Не стал бы, однако, проводить параллель между вакцинацией от воробьиного гриппа и имевшими место жуткими событиями. Я и сам прививался от гриппа в начале осени, и ничего не произошло!

Борис Викторович хохотнул, и Маша поняла, что следователь относится к ее словам с иронией.

– И ведь Олег Пушкин, насколько мне известно, не делал никаких прививок, – продолжал Побатько. – Однако, как вы утверждаете, все равно превратился в монстра с черными глазами. Несостыковочка получается!

– Я считаю, что Олег был инфицирован майором Блиновым, – возразила Маша упрямо. – Того выворотило кровью прямо на Олега. А Олег, в свою очередь, укусил охранника Лешу.

Следователь вздохнул, закрыл папку, положил на нее руки, сомкнутые в замок, и доверительным тоном произнес:

– Мария Константиновна, разрешите дать вам совет. Вы мне симпатичны, и я не хочу, чтобы у вас возникли проблемы. Все, что вы только что поведали, вне всяких сомнений, занятно, однако – из разряда сказок. Ну сами подумайте! Что за вирус абсолютного зла появился, который кочует из тела одного человека в тело другого и превращает его в машину для убийств? На вашем бы месте я об этом забыл. Вы перенесли тяжелый стресс, вам надо хорошенько отдохнуть, прийти в себя!

Маша не стала возражать, поняв, что переубедить следователя не получится. Наверное, на его месте она повела бы себя точно так же – ведь история, тут Борис Викторович был прав, совершенно неправдоподобная.

– Я не обвиняю вас в том, что вы говорите неправду, то есть в даче заведомо ложных показаний, – добавил следователь, – просто организм каждого из нас по-разному реагирует на стрессовую ситуацию. Неудивительно, что вам почудились какие-то там черные глаза. Поверьте моему многолетнему опыту – чтобы стать монстром, не требуется никакого вируса! Давайте на сегодня на этом завершим…

Побатько поднялся из-за стола, а потом вдруг произнес:

– Однако чтобы успокоить и себя, и вас, я доложу о ваших показаниях своему начальству. Пройдемте со мной, Мария Константиновна!

Девушка последовала за Борисом Викторовичем по коридору, следователь распахнул одну из дверей и, жестом приглашая Машу войти, произнес:

– Пожалуйста, подождите здесь.

Маша шагнула в комнату, дверь позади нее захлопнулась, и девушка услышала, как в замке повернулся ключ. Она дернула ручку и поняла: следователь Побатько запер ее! Возможно, в прокуратуре такие правила, этого Маша не знала.

Комната была пустая, за исключением стула, стоявшего у зарешеченного окна. Маша уселась на стул и принялась ждать. Затем поднялась и подошла к окну. Ее внимание привлекла одиноко лежавшая на подоконнике зажигалка. Наверное, кто-то забыл… Она взяла ее в руки, повертела – и услышала щелчок поворачиваемого в замке ключа. На пороге возник следователь Побатько.

– С вами кое-кто хочет поговорить, – произнес он, пропуская в комнату молодого человека с незапоминающейся, однако далеко не самой приятной физиономией, облаченного в черный костюм. Его сопровождал еще один субъект, чуть старше, однако также в черном костюме и с совершенно невыразительным лицом.

Борис Викторович проворно захлопнул дверь. Маша с интересом взглянула на вошедших. Неужели тип, которому, судя по всему, еще и тридцати нет, уже является начальником Побатько? Или начальник тот, что постарше?

– Добрый день! – произнес молодой человек, протягивая руку.

Девушка машинально опустила зажигалку в карман куртки и отметила, что на руке незнакомца не хватает мизинца. Едва ее ладонь соприкоснулась с рукой мужчины, Маша почувствовала, как тот вдруг сильно сжал ее пальцы. А другой рукой схватил за горло! Маша попыталась сопротивляться, однако не смогла – молодой мужчина был намного сильнее.

Второй субъект, который был старше, подскочил к ней и вытащил из кармана крошечный шприц. Глаза у Маши расширились от ужаса, когда она увидела, что тот подносит его к ее предплечью. Девушка попыталась закричать, но из горла вырвались только глухие булькающие звуки.

– Сопротивление бесполезно, – заметил четырехпалый. – Уверяю вас, больно не будет. Мы просто хотим подготовить вас к транспортировке.

Маша почувствовала легкий укол, и практически сразу по телу разлилась небывалая тяжесть. Девушка не потеряла сознания, однако поняла, что не может двинуться с места и не в состоянии пошевелить ни единым мускулом. Мужчины подхватили ее с обеих сторон и потащили к двери, которую услужливо распахнул следователь Побатько. Молодой человек обменялся с ним понимающим взглядом.

– Женщине дурно сделалось! – произнес следователь громогласно, когда они оказались в коридоре.

Мужчины, поддерживавшие Машу справа и слева, волокли ее, как куклу. Девушка пробовала открыть рот, чтобы позвать на помощь, но ничего не выходило – ее словно парализовало!

Так они спустились по лестнице вниз, миновали охрану на входе и оказались на улице. Четырехпалый тип кивнул следователю Побатько, и тот скрылся в здании прокуратуры.

Около крыльца затормозил черный фургон с тонированными стеклами. Дверь распахнулась, и мужчины втащили Машу внутрь. Фургон немедленно тронулся с места.

Внутри фургона располагалось некое подобие медицинского лежака на колесиках. Типы в черном положили на него Машу. Тот, что постарше, вынул из кармана мобильный телефон, набрал номер и произнес:

– Ольга Иннокентьевна, девица у нас, все прошло без малейших проблем. Да, едем в аэропорт. Будем в Питере через два часа.

Маша, уставившись в потолок фургона, лежала и тщетно силилась пошевелить рукой или ногой. Что за гадость ей впрыснули? Наверняка какой-то нервнопаралитический токсин! И самым наглым образом похитили в центре Москвы, более того – выволокли из здания прокуратуры, и никто не обратил на это внимания! Еще бы, ведь Побатько, без сомнения, работавший на этих типов, сопровождал их и объяснял всем, что женщине во время дачи показаний внезапно стало дурно и снаружи ее ждет «Скорая». Вот ведь предатель!

Но кто такие эти типы в черных костюмах? Маша, голова которой, несмотря на полностью парализованное тело, работала отлично, вспомнила рассказ Веры Лукиничны, соседки охранника Леши. Старушка говорила что-то о темном фургоне, в который затащили несчастного, его жену и трехлетнего сына. И упоминала о типах в черных костюмах, которые сопровождали рыжеволосую женщину в плаще.

По всей видимости, Машу схватили те же самые личности. Но зачем им она? И не ослышалась ли она – их ждет самолет, который должен доставить ее в Питер?

Над Машей склонился тип постарше и произнес:

– Вам нечего опасаться! Сейчас мы совершим короткое путешествие в Северную столицу. Понимаю, у вас возникла масса вопросов, и ответы на них вы получите. В свое время! И не от нас! Потому что мы лишь выполняем то, что нам приказано.

Маша замычала. Похоже, действие введенного в ее организм токсина постепенно начинало ослабевать.

– Что, хотите знать, останетесь ли вы парализованной до конца жизни? – усмехнулся тип. – Нет, не останетесь! Доза небольшая, потому что нам велено доставить вас в целости и сохранности. Но это все, что я могу вам сказать.

– Эй, прекрати ее запугивать! – прервал его четырехпалый.

Маша затихла и осторожно пошевелила кончиками пальцев. Сколько они уже в пути? Кажется, около четверти часа, может быть, минут двадцать. Итак, ее похитили. Только кто и зачем? Впрочем, кажется, она скоро все узнает.

Из нее хотят выбить показания? Но для этого не требуется похищать и везти в Питер! Допросить с пристрастием типы в черном могли бы и в Москве. Значит, ее хотят не только допросить. От осознания этого Маша похолодела. Кто же они такие, странные мужчины в черном? Представители криминального сообщества? Неужели следователь прокуратуры работает на мафию? Но чем она интересна мафии?

Вот именно, ничем! Она не является главным свидетелем обвинения на процессе против мафиозного босса или свидетелем какого-то нераскрытого жуткого преступления. Хотя стоп! Если учесть события в супермаркете…

Однако не она одна находилась в магазине! В общей сложности там присутствовали несколько десятков человек. Неужели всех их похитили и перевезли в Питер? Только зачем? Что нового они могут рассказать типам в черных одеждах? Вот именно, ничего! Похищать никого не требовалось, нужно было только прочесть протоколы допроса…

Значит, дело не в событиях в супермаркете, поняла Маша. Ее похитили, потому что она была свидетельницей происшествия в квартире Олега. Там, кроме нее самой и охранника Леши, других, кто бы мог дать показания, не было. Лешу похитили раньше – оставалась только она.

Но почему? Ведь она ничего не знает! Вернее, о чем-то догадывается, строит свои теории, но ведь из-за таких вещей не похищают. Выходит, тут что-то иное. Что же? Идей никаких не возникало.

Маша уже свободно шевелила пальцами и чувствовала, что на лежаке ей неудобно. Девушка осторожно повернула голову в сторону – и встретилась глазами с типом постарше.

– Пора ее пристегнуть, – заявил он, подходя к Маше.

Тотчас около нее оказался и его четырехпалый напарник. Маша попыталась оказать сопротивление, однако нормально двигаться не могла. Один из мужчин приподнял ее, другой поправил простыню. Затем Маша снова оказалась на лежаке, и ее тело обвили крепкие ремни. Девушка оказалась пристегнутой к каталке!

– Вот и отлично, – заявил один из типов и потрепал Машу по щеке.

Теперь, даже если бы ее организм не находился под воздействием треклятого токсина, она бы не смогла освободиться от ремней, опутывавших тело. Но, предположим, освободилась бы – что дальше? Справиться с двумя мужчинами ей все равно не под силу! Да к тому же в фургоне, который мчится по направлению к одному из аэропортов.

Маша почувствовала, что автомобиль сбавил ход. И один из типов сказал, обращаясь к своему напарнику:

– Подъезжаем!

Четырехпалый приблизился к Маше и заклеил ей рот куском скотча.

– Чтобы вы не вопили и не звали на помощь! – пояснил он.

Через несколько минут фургон остановился. Мужчины покинули салон, и через распахнутую дверь в лицо Маше ударил порыв холодного воздуха. Типы в черном извлекли из фургона каталку, на которой лежала Маша. Разглядев, что стоит та на бетонной поверхности, девушка поняла: они находятся на территории аэропорта. Вернее даже, на взлетно-посадочной полосе. Метрах в пятидесяти Маша увидела небольшой самолет.

Мужчины покатили каталку в сторону самолета. Тщетно пыталась Маша приподняться, освободить руки и ноги или хотя бы позвать на помощь – никого, кто бы мог ей помочь, поблизости просто не было.

Каталку аккуратно внесли в салон самолета и поместили в небольшое помещение, похожее на больничную палату.

Четырехпалый усмехнулся:

– Ну вот, сейчас кое-какие формальности уладим – и полетим в Питер!

Маша отчаянно замычала. Молодой человек, вздохнув, сорвал у нее со рта скотч и спросил:

– Ну, что такое?

– Мне нужно в туалет, – пролепетала девушка.

– Придется до Питера потерпеть, – заявил тип с наглой ухмылкой. – Ну, или в крайнем случае сходить под себя.

– У меня руки затекли! – проныла девушка, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более жалобно. – У меня нарушено кровообращение! А Ольге Иннокентьевне я нужна живой и невредимой, так ведь?

Хмыкнув, четырехпалый отстегнул ремни, которыми были пристегнуты к каталке руки Маши, и буркнул:

– Только без глупостей! Иначе будет очень плохо!

Появился и второй тип, который протянул напарнику телефон. Тот, обмениваясь с невидимым собеседником односложными фразами, вышел. Пожилой последовал за ним. Маша осторожно пошевелила руками – освободиться она все равно не могла, потому что прочные ремни крепко сковывали тело. Но она должна что-то предпринять! Лежать было неудобно, что-то впилось в бок.

Внезапно девушка вспомнила, что именно – конечно же, зажигалка, которую она нашла в кабинете, где ее заперли, и машинально сунула в карман! Маша попыталась дотянуться до него, понимая, что времени у нее в обрез. Если самолет окажется в воздухе, пиши пропало! Наконец ценой невероятных усилий Маша дотянулась до кармана и нащупала кончик зажигалки. Одновременно попыталась двинуть ногой. Получилось! Зажигалка скользнула ей в руку.

В этот момент появился ее тюремщик. Маша, зажав зажигалку в кулаке, попросила:

– Пожалуйста, мне так хочется пить!

– Ладно, не умирать же тебе от жажды… – обронил мужчина и снова вышел.

Маша быстро разжала пальцы и попыталась выбить из зажигалки пламя. Ничего не выходило! Неужели она пустая?

Держа в руке пластиковый бокальчик с водой, вернулся надзиратель. Маша жадно припала к бокальчику, который он поднес ей к губам, и выпила всю воду. Мужчина поставил бокальчик на пол и сообщил:

– Сейчас взлетаем! Надо бы ремешок снова закрепить…

– У меня рука болит! – взмолилась Маша. – Еще минутку! Прошу вас!

Из салона самолета раздался голос молодого типа, и мужчина, охранявший Машу, вышел, оставив ее одну. Девушка снова принялась щелкать зажигалкой. Не может же того быть, чтобы та не работала!

Вдруг ее пальцы обожгло пламя. Девушка возликовала. Значит, работает! Зажигалка щелкнула еще раз и вдруг выскользнула у нее из рук. Маша в ужасе замерла. И тут появился один из тюремщиков.

– Еще минутку, ну что вам стоит! – попыталась разжалобить его Маша.

Но не получилось. Мужчина пристегнул ремень, обронив:

– Нет, полетишь до Питера в смирительной рубашке. Все, взлетаем!

Он вышел из комнатки, прикрыв за собой раздвижную дверь. Маша почувствовала, что самолет тронулся с места и покатил по взлетно-посадочной полосе. Вот и все, ничего у нее не получилось!

Внезапно девушка ощутила запах гари, а потом заметила струйки дыма. С большим трудом повернув голову, Маша увидела расплавленный пластиковый стаканчик и языки пламени, перекинувшиеся на ковровое покрытие.

Самолет ускорял бег по полосе. Маша почувствовала, что дышать становится все труднее и труднее. Палату окутал едкий сизый дым. Девушка видела пламя, с гудением взметнувшееся по пластиковым стенам к потолку.

Распахнулась дверь, и на пороге возник четырехпалый.

– Черт, пожар! – завопил он. – Где огнетушитель? Скажи пилоту, чтобы не взлетал! Ну, быстрее!

Маша закрыла глаза и задержала дыхание. До нее донеслись крики, ругательства, шипение огнетушителя.

– Что с девицей? Она что, потеряла сознание? Ольга нам голову оторвет! Ее надо привести в чувство! Реанимировать! Ты знаешь, как это делать?

Пока мужчины переругивались, самолет замедлил движение, а затем и вовсе остановился. Появился пилот. Вслед за тем каталку, к которой была привязана Маша, вывезли из палаты в салон.

– Она что, не дышит? – услышала девушка обеспокоенный голос одного из типов.

– Так давай, делай ей искусственное дыхание! – рявкнул второй.

И тут пилот заявил, что полет придется отложить.

– Как отложить? Нас в Питере ждут! Ты не понимаешь, что Ольга с нами сделает? Она же нас на голубцы пустит! Пожар устранен, включай вентиляцию, пусть весь дым из салона вынесет – и летим! – вещал один, пока другой пытался привести Машу в чувство.

Девушка не дышала, прикинувшись мертвой. Неужели все, чего она добилась, так только короткой задержки? Если самолет сейчас стартует, ничего уже не удастся предпринять!

– Нет, нужна новая машина, – объявил пилот. – Так и докладывайте! На этой я не полечу, слишком большой риск.

– Девица, похоже, умерла! – крикнул в панике субъект, хлеставший Машу по щекам. – Она не дышит, не двигается и ни на что не реагирует!

Маша почувствовала, что стягивавшие ее тело ремни вдруг ослабли. Девушка наконец глубоко вздохнула – обходиться и дольше без воздуха она просто не могла.

– Жива! – послышался ликующий голос. – Эй, что с тобой? Все в порядке? Почему она не двигается и не отвечает?

Маша не собиралась оказывать гангстерам помощь в собственном похищении, поэтому решила сделать вид, что все еще находится без сознания. Но осторожно пошевелила конечностями – ура, ремни сняли!

– Неужели в кому впала? – воскликнул один из типов. – Нам нужен врач! И почему нас одних послали? Ведь вчера того парня Ольга сама прилетала забирать!

Маша поняла: речь шла об охраннике Леше и его семействе. А Ольгой, видимо, звали рыжеволосую дамочку в длинном черном кожаном пальто, которую видела соседка Вера Лукинична. Кстати, один из ее собственных похитителей говорил по телефону с некой Ольгой Иннокентьевной. Наверняка это одно и то же лицо.

– Ты пока Ольге ни о чем не докладывай! – приказал другой тюремщик. – И попытайся девицу в чувство привести. Ну не могла она копыта отбросить!

– Так ведь дыма надышалась! Запросто! – раздался голос четырехпалого. – Ее бы на свежий воздух…

Маша почувствовала, что ее подхватили и выволокли из самолета. Затем положили на что-то твердое и холодное, наверное, на землю.

– Нет, немедленно звони Ольге! Она знает, что делать. Мы же не врачи, черт побери! Вот послала бы с нами кого-то из медиков, не приключилось бы подобного. Ее же было решение! Совсем с катушек слетела, когда про того мужика-охранника узнала!

Маша осторожно приоткрыла глаза – так и есть, она лежала на пожухлой траве, на небольшом островке рядом со взлетно-посадочной полосой, на которой стоял самолет. Один из типов орал на пилота, другой, вышагивая туда-сюда, разговаривал с кем-то по телефону.

Девушка увидела, как к самолету подъехал автомобиль, из которого выпрыгнуло несколько человек в форме. И возликовала – они не дадут ее похитить! Поэтому вскочила на ноги и бросилась к вновь прибывшим людям.

– Смотри, девица ожила! – раздался радостный крик тюремщика постарше.

Маша оттащила в сторону одного из мужчин в форме и заявила, указывая на самолет и толпившихся около нее типов в черном:

– Они пытались меня похитить. Вернее, похитили! Впрыснули какую-то гадость и выволокли из здания прокуратуры. И хотят доставить в Питер. Вы обязаны помочь мне! Задержите их!

Мужчина в замешательстве уставился на Машу. Заметив приближающегося молодого человека в черном, девушка спряталась за спину работника аэропорта.

– Маша, ну что с тобой, хорошая моя? – произнес похититель с милой усмешкой. – Не узнаешь меня, своего мужа?

Девушка онемела, а четырехпалый тип протянул работнику аэропорта папку с бумагами.

– Вот, смотрите, у нас имеется разрешение на транспортировку моей супруги, Котельниковой Марии Константиновны. К большому сожалению, она страдает бредовой формой шизофрении. Вот все необходимые документы. Поэтому нам пришлось использовать смирительную рубашку. Никто ее, конечно же, не похищал! Просто ее больная фантазия. В Питере нас ждет известный врач-психиатр, который, как я очень надеюсь, поможет улучшить ее состояние…

– Никакой он мне не муж! – крикнула Маша. – Я с этим человеком незнакома! Все вранье! Он и его напарник похитили меня, я совершенно здорова!

Молодой субъект вздохнул:

– Вот, взгляните на копию свидетельства о браке. Если бы вы могли себе только представить, как ужасно, когда жена не узнает мужа… И своего родного отца… Маша, вот же твой папа!

Четырехпалый указал на старшего напарника. Маша вырвала из рук работника аэропорта бумаги и крикнула:

– Это фальшивки! Конечно, они постарались. Вернее, их начальница Ольга, рыжеволосая особа в кожаном плаще. Они перед ней трясутся! Никакой он мне не муж! И тот – не мой отец!

Девушка осеклась, понимая, что вспышка гнева вряд ли произвела на человека в форме положительное впечатление. Поэтому с мольбой обратилась к нему:

– Прошу вас, поверьте мне! Я говорю правду!

– Ах, Маша, Маша… – вздохнул с деланой обидой четырехпалый, выдававший себя за ее супруга. И повернулся к работнику аэропорта: – Теперь вы понимаете, почему я прикладываю такие усилия и не скуплюсь на расходы, чтобы излечить ее?

Молодой человек сделал несколько шагов в сторону Маши, но работник аэропорта, жестом остановив его, произнес:

– Да, документы у вас в порядке, однако лететь вы никуда не сможете. Во всяком случае, пока. В салоне вашего самолета произошел пожар.

– Ничего, проблема уже благополучно решена! – произнес тип постарше и с наглой усмешкой взглянул на Машу. – Я только что говорил с Ольгой. Маша, девочка моя, как ты могла забыть свою сестренку Олю? И почему ты решила, что она желает причинить тебе вред? Она же так тебя любит и с великим нетерпением ждет нас в Питере. Но, узнав о случившейся неприятности, тотчас приняла решение прилететь в Москву. Она нас и заберет. Ты же рада встрече со своей сестренкой?

– Опять вранье! У меня нет никакой сестренки Ольги! И вообще, я не замужем! Вот мой паспорт… – крикнула Маша. И осеклась – паспорт-то ее остался у следователя прокуратуры Побатько!

– Ах, какие только фантастические истории не выдумывает наша Маша! – поцокал языком молодой тип. – Увы, это семейное. И ее мать, и ее бабка страдали тем же заболеванием. И закончили свои дни в психушке. Но я так люблю мою Машу, что готов ради нее на все! Она утверждает, что мы не являемся мужем и женой? Вот, взгляните!

Он протянул работнику аэропорта паспорт. Маша, изловчившись, вырвала его – паспорт был ее! Девушка стала лихорадочно листать страницы, приговаривая:

– В самом деле, взгляните! Вот и графа «семейное положение». Я не состою в браке ни с этим наглецом, ни с кем бы то ни было вообще…

И снова осеклась. Потому что увидела фиолетовую печать – оказывается, 18 марта 2006 года был зарегистрирован брак между нею и неким Сергеем Николаевичем Белоусовым.