Текст книги "Вилла розовых ангелов"

Автор книги: Антон Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

23

Это значит, что и ей, как Лорке, требуется бесследно исчезнуть! Теперь она понимала логику действий сестры: ей не оставалось ничего другого, как в великой спешке бежать куда глаза глядят.

Оля задумалась – у нее не было ни денег, ни документов, да и одежда для бегства была самой неподходящей. Поэтому она вернулась на квартиру, где проживала вместе с Дашей. Быстро переодевшись, запихнув в рюкзак бутылку минеральной воды, два яблока и бутерброд с сыром, Оля вытащила из-под матраса свои сбережения – почти две тысячи евро. Этого вполне хватит, чтобы снять номер в отеле и заказать билет на самолет.

Выскользнув из дома, Оля пешком отправилась в Нерху. Первый автобус в Малагу будет только утром, да и бандиты не станут искать ее в этом городишке. Несколько часов показались ей вечностью. Первым же автобусом, притаившись на заднем сиденье и накрывшись курточкой, Оля выехала в Малагу. Когда автобус проезжал мимо клуба «Титаник», она осторожно выглянула из окна. Черного джипа перед зданием не было, но Оля знала, что бандиты не оставят ее в покое. А их цель очевидна – заставить слишком любопытную русскую замолчать навсегда!

Она понятия не имела, что именно бандиты искали на вилле розовых ангелов. Оле хотелось одного – отыскать как можно быстрее Лорку и вместе с ней возвратиться в Нерьяновск. Но суждено ли исполниться ее желаниям?

Прибыв на автовокзал Малаги, Оля прошла по длинной улице, тянувшейся вдоль моря, отыскала переговорный пункт и позвонила домой. Сняла трубку Нина Сергеевна.

– Дочка, как я рада, что ты позвонила! – выпалила она. – Здесь такое...

– Что случилось, мама? – спросила Ольга, чувствуя, что ее охватывает страх.

Мама прошептала:

– Вчера вечером мне позвонили из испанского министерства внутренних дел. Дама сносно говорила по-русски, и она сказала, что... Дочка, приезжай домой!

– Мама, ты же знаешь, что я приехала в Испанию, чтобы отыскать Лорку! – произнесла Ольга.

Тяжело вздохнув, Нина Сергеевна ответила:

– В том-то и дело, что Лариса нашлась.

– Как она, все в порядке? – закричала Оля, сердце которой наполнилось радостью. – Где она находится? Я немедленно поеду к ней, и мы первым же рейсом вылетим в Москву!

Нина Сергеевна печально произнесла:

– Я о звонке из Испании Татьяне ничего пока не сообщила... Та дама сказала, что нашли... нашли тело Ларисы. Его прибило волнами к берегу, в кармане джинсов был Лорин заграничный паспорт...

В ушах у Оли зазвенело, она почувствовала, что находится на грани обморока. Нина Сергеевна добавила:

– Ты же оставила наш телефон в министерстве, вот они и связались... Оленька, мне очень жаль, но Лорочке больше не потребуется твоя помощь.

Оля повесила трубку и несколько минут сидела в кабинке, уставившись на пластмассовый телефонный аппарат. Лорка умерла, ее тело выловили из моря... Бандиты не пощадили ее! Но как же так, как же так... А Оля надеялась, что они вместе вернутся в Нерьяновск, что все будет как и прежде...

Оля перезвонила в Россию. Маме вовсе необязательно знать, что она и сама попала в переплет и за ней охотятся те же самые бандиты, которые лишили жизни Лорку. Нина Сергеевна, заклиная дочь как можно быстрее вернуться, продиктовала ей номер телефона и имя сотрудника в полицейском управлении в Малаге, куда следовало обращаться, чтобы опознать тело.

– Я думаю, – добавила Нина Сергеевна, – Тане пока нельзя ничего говорить. Она и так на взводе, позавчера у нее был сердечный криз. А новость о том, что Лариса умерла, раздавит ее окончательно.

Попрощавшись с мамой, чувствуя себя как во сне, Оля покинула переговорный пункт. Слезы душили ее, она боролась с рыданиями, никак не желая поверить, что Лорка погибла. Прохожие оглядывались вслед тонкой красивой блондинке, которая горько плакала, бредя по улицам Малаги. Оля сама не ведала, куда шла, и в конце концов оказалась перед величественным кафедральным собором, около которого располагался дом, где появился на свет великий Пабло Пикассо. Усевшись в примыкающем к нему небольшом садике на скамейку, она дала волю чувствам. Ее единственная сестра, непутевая Лорка, умерла... И она не смогла ей помочь!

– Ты скорбишь о потере? – раздался тихий голос.

Вздрогнув, Оля увидела перед собой темнокожую женщину, облаченную в яркую юбку с оборками. В руках у нее была корзинка с алыми гвоздиками. Оля не успела ничего ответить, а женщина украсила ее волосы цветком.

– Это для тебя, – произнесла она. – Обычно такое для туристов стоит евро, но я вижу, что у тебя печаль на сердце. Запомни, что не стоит сердиться на судьбу за то, что она преподносит неприятные сюрпризы и наносит жестокие удары. Ты думаешь, что все потеряно, а потом убеждаешься, что находилась в плену собственных страхов и иллюзий. Никогда не бойся сделать шаг навстречу судьбе! Часто все на самом деле не так, как видится!

Раздались мерные удары колокола, Оля отвлеклась, а когда повернулась, то женщины с корзиной гвоздик – то ли испанки, то ли цыганки – и след простыл. Оля поднялась со скамейки: незнакомка, если она вообще была, а не пригрезилась ей, права. Она не имеет права давать волю чувствам. Бандиты убили Лорку, эти же мерзавцы гонятся и за ней. И она ни за что не позволит им расправиться с ней, как с Лариской!

Истерика прошла, но скорбь в душе осталась. Оля смогла сконцентрироваться и, позвонив по телефону, продиктованному Ниной Сергеевной, договорилась о визите в полицейское управление Малаги. Там ее встретила невысокая темноволосая женщина лет пятидесяти. Проводив Олю в свой кабинет, она поставила перед ней бокал воды и сказала:

– Сеньора, мне очень жаль, что ваша сестра умерла. Ее тело находится в морге. Вы сможете получить его в течение двух-трех дней, после того, как будут закончены все необходимые судебно-медицинские формальности. Мне крайне неловко просить вас, однако, являясь родственницей погибшей, вы могли бы опознать ее – таковы правила. Тогда мы можем подать заявку на перевозку тела за рубеж.

Оля, впившись ногтями в руку, хрипло произнесла:

– А какова... причина смерти?

Полицейская чиновница, пролистав бумаги, лежавшие перед ней на столе, ответила:

– Ваша сестра, к прискорбию, стала жертвой убийства. Ей нанесли три удара ножом в грудь.

Оля похолодела. Хорхе и его подручные не ведают жалости. А это значит, что если и она окажется в их руках...

– Судя по всему, тело провело в воде не менее трех недель, поэтому, сеньора, вы должны заранее знать, что это привело к... к некоторым изменениям в облике вашей сестры. Если вы готовы, то я провожу вас в морг!

Оля, ощущавшая себя совершенно не готовой, последовала за дамой. Они спустились в подвальное помещение, стены которого были выложены кафельной плиткой светло-зеленого цвета. Оле показалось, что она очутилась на дне океана. Бедняжка Лорка! Какая страшная смерть!

Полицейская дама, велев Оле подождать, скрылась за металлическими дверями с круглыми окошками-иллюминаторами. Оля осторожно заглянула в них, заметила несколько тел, покоившихся на алюминиевых столах, пошатнулась и рухнула в неудобное пластиковое кресло.

– Сеньора, прошу вас! Это не займет много времени...

Любезный пожилой врач подвел ее к стене. Оля поняла, что это – холодильная установка, подобные часто показывают в фильмах. Врач раскрыл один из отсеков. Оля, смертельно побледнев, уставилась на покрытое клеенкой тело.

– Сразу должен предупредить, что тело вследствие нахождения в воде сохранилось не самым лучшим образом, да и обитатели моря над ним основательно потрудились... – кашлянул патологоанатом и обнажил лицо.

Бескровная, чудовищная маска без губ, носа и глаз, со спутанными волосами и желтыми зубами предстала перед Олей. Девушка, вскрикнув, попятилась. Не может быть, чтобы это была Лорка! Но тут Олин взгляд упал на кисть левой руки – на безымянном пальце сверкало колечко с фальшивым рубином. Она сама подарила его Лорке на позапрошлый день рождения!

– Это ваша сестра? – спросила участливо полицейская.

Патологоанатом поддержал Ольгу, которая вместо ответа начала оседать на пол. Ее вывели из зала, усадили в пластиковое кресло, врач откупорил склянку из темного стекла и поднес ее к лицу девушки. В нос ударил резкий запах нашатырного спирта.

– Вам не следовало подвергать бедняжку такому испытанию, – ворчливо произнес патологоанатом.

Оля, перед глазами которой все еще стояла ужасная маска, бывшая некогда Лоркиным лицом, слабо произнесла:

– Не беспокойтесь, со мной все в порядке. Да, я подтверждаю, это моя сестра Лариса Данилина...

После неприятной процедуры опознания Оля вернулась с полицейской чиновницей в ее кабинет. Дама предложила кофе, но девушка отказалась. Она подписала несколько документов, чиновница, повертев в руках Олин паспорт, заметила:

– Срок действия вашей визы истек, так что вы, собственно, не имеете права находиться на территории Испанского королевства, однако я закрою на это глаза в силу трагических обстоятельств. Думаю, мы сумеем быстро договориться с нашими российскими коллегами о транспортировке тела вашей сестры в Москву. Обычно это оплачивается родственниками погибшего, но в вашем случае, надеюсь, представится иная возможность. Сеньора Данилина, где вы остановились?

Оля, сказав, что намеревается снять комнату в отеле, дала номер своего мобильного телефона. Полицейская, записав его, сказала:

– Еще раз приношу свои самые искренние соболезнования. Мы позвоним вам в ближайшие дни, когда будут урегулированы все формальности, связанные с перевозкой тела вашей сестры в Россию. Вы не знаете, имелись ли у нее враги?

Поколебавшись, Оля решила не рассказывать о том, что ей стало известно. Она и так вызвала подозрения полицейской, когда та увидела просроченную визу. А если чиновница еще узнает, что Оля пробралась на опечатанную полицией виллу, где произошло жестокое убийство, что ее преследуют бандиты... Как Ольга убедилась, полиция скорее готова поверить своим соотечественникам-бандитам, чем подозрительным русским девицам, работающим в ночных клубах.

Оля вышла на улицу, а перед глазами у нее все стояла ужасная, незабываемая картинка: вздувшееся, бледное тело в металлическом ящике. Девушка побрела прочь от здания полицейского управления. Она бесцельно прогуливалась по улицам и, сама того не желая, очутилась на городском пляже. Усевшись на гальку, перемешанную с песком, Оля уставилась на воду. Море, о котором Лорка так мечтала, принесло ей смерть...

– Привет! – услышала она голос покойной сестры и, словно в трансе, обернулась.

Регина Сент-Джеймс

– Король, король, король... – разнеслось по залу.

Придворные – дамы в тяжелых платьях из парчи, со сверкающими драгоценностями зашумели, господа в расшитых камзолах и завитых париках вытянули шеи.

Регина, как и подобает молодой девице ее лет и положения, приготовилась к торжественной встрече. Несмотря на свой нежный возраст – Регине только что исполнилось одиннадцать – она успела побывать на балу у повелителя своей страны – английского короля. А тут, во Франции, в Версале, резиденции французских монархов, все было по-другому. Франция, как знала Регина, являлась законодательницей мод, славилась изысканной кухней и театральными постановками. Стареющий король Луи, прозванный Roi Soleil, занимал трон уже много десятилетий, и его целью было восстановить былое величие Франции и сделать ее первой в Европе, а следовательно, и мировой державой.

Отец Регины, лорд Уильям Сент-Джеймс, открыто потешался над этими потугами, уверяя, что Франция давно проиграла схватку и новый господин в Европе – Англия.

– Как французы могут всерьез гордиться своей ужасной, расточительной модой? – вопрошал он. – А их кухня? Любимое кушанье короля – лягушки! Брр... Что же касается театра... Узурпатор Кромвель был прав, запретив постановки богопротивных, мерзких и аморальных авторов!

Лорд Сент-Джеймс отправился в Париж в полной уверенности, что попадет в клоаку, вертеп и ад на земле. И все же, невзирая на свое неприятие французских нравов, презрение к французской политике и непонимание французских вкусов, лорд был чрезвычайно тронут и польщен, когда новый король, Вильгельм, и его супруга, королева Мария, сообщили, что назначают его новым послом в варварскую, католическую и развратную Францию.

Власть в Лондоне сменилась – король Якоб был низвергнут, трон заняла его дочь Мария и ее супруг, голландский регент Вильгельм. Вся страна вздохнула с облегчением – Якоб был крайне непопулярен. Он открыто проповедовал учение Римской церкви, якшался с папистами, желая вновь насадить в Англии фарисейское учение католиков. «Славная революция» положила конец этой вакханалии, и страна обрела молодых и мудрых правителей – короля и королеву, которые обладали одинаковой властью, были добрыми протестантами и стремились к одному – величию Британии.

Король и королева знали: самым опасным противником на континенте является Франция, вернее, окруживший себя небывалой роскошью и претендующий на звание нового Цезаря Луи Бурбон. Он активно разжигал войны, стремясь подчинить своему влиянию слабеющую Испанию и переживавшую кризис Священную Римскую империю, закреплял политические союзы династическими браками и всеми силами пытался противостоять неизбежному – триумфу Великобритании.

Дабы не усиливать противоречия, которые могли бы привести к затяжной и бессмысленной войне, ничем не уступающей по своим масштабам великой Столетней, однако быть в курсе замыслов коварного Людовика и усыпить его бдительность, уверяя, что Британия – не враг, а добрый друг и верный союзник как на континенте, так и за океаном, требовался изощренный ум, тщательно замаскированная хитрость, умение польстить и подстроиться под переменчивый нрав французского короля и благородное происхождение.

Лорд Сент-Джеймс, уверявший Вильгельма и Марию, что недостоин стать главой дипломатической миссии в Париже, в душе был убежден: их величества сделали отличный выбор. Он, представитель старинного рода, ревностный протестант, не признающий лжи и порочности римской веры, сумеет защитить интересы Англии и ее правителей!

Лорд Сент-Джеймс прибыл в Париж в начале апреля 1689 года. Французская столица подтвердила все его худшие опасения: улицы были покрыты грязью, мусором и фекалиями, из Сены несло мочой, тухлой рыбой и трупами, бесстыдные размалеванные шлюхи занимались ужасными делами чуть ли не у всех на виду. Лорд был до глубины души шокирован и, вспоминая добрую старую Англию и Лондон (который, если признаться честно, внешне мало чем отличался от Парижа), запретил гувернанткам выходить вместе с детьми на прогулку в город. Лорд разместился в большом, ветхом и на редкость холодном особняке, принадлежащем британскому посольству. Вместе с ним в Париж прибыла его горячо любимая супруга леди Тэсс и два ангелочка, ниспосланные Всевышним, – одиннадцатилетняя проказница Регина, которая, как не без тревоги начал замечать лорд Сент-Джеймс, из ребенка начала превращаться в прелестную девушку, и пятилетний Генри, единственный сын и наследник титула, а также младший брат лорда сэр Майкл, ветреный бездельник, вечно впутывающийся в сомнительные истории и нуждающийся в деньгах.

Леди Тэсс снова ожидала ребенка, и лорд Сент-Джеймс надеялся, что Бог осчастливит их еще одним сыном – тогда он может быть уверен, что его род, если вдруг Генри поразит болезнь или с ним произойдет нелепый несчастный случай, не прервется. Леди Тэсс произвела на свет двенадцать детей, но только двое из них выжили – все остальные скончались еще во младенчестве.

Регина знала, что отец свысока относится к французам и не любит Париж, поэтому предпочла утаить от него, что подслушала как-то пламенный рассказ дяди Майкла о похождениях в кварталах плотской любви – дядя, не ведая, что племянница притаилась за портьерой, делился впечатлениями со своими друзьями-собутыльниками.

Дипломатический этикет требовал, чтобы новый посол вручил верительные грамоты королю Людовику. Его величество еще со времен Фронды, когда озверелая толпа едва не ворвалась во дворец и не растерзала его, ребенка, невзлюбил Париж. Королевская резиденция – Лувр – навевала на него мрачные мысли, посему, сделавшись единовластным правителем после кончины первого министра кардинала Мазарини, Луи повелел возвести на месте небольшого охотничьего замка своего отца под Парижем новый дворец, который бы отражал все величие французского двора, разбить огромный парк и превратить безрадостные леса, болота и поля в эдемский сад.

Версаль – так называлась новая королевская резиденция. Она стала притчей во языцех и превратилась в синоним всего самого роскошного, небывалого и изысканного. Лорд Сент-Джеймс взял с собой детей, дабы представить двух своих херувимчиков королю и при помощи этого нехитрого трюка завоевать его расположение. Леди Тэсс, чья тринадцатая беременность протекала на редкость тяжело, утомленная долгой поездкой и измотанная сменой климата, осталась в Париже.

Регина с любопытством уставилась на золоченые двери, из-за которых должен был показаться французский король. Она слышала, как папа иногда называет Луи «лягушатником» и «безумным стариком».

Заиграли невидимые скрипки и гобои, двери распахнулись, придворные склонились в глубоком реверансе. Присела и Регина, которая, однако, вместо того чтобы потупить взор и созерцать драгоценный паркет, дерзко уставилась на тех, кто появился в зале для утренних приемов.

Позади слышался тревожный шепот:

– Его величество плохо спали... Его мучают боли, желудок плохо работает, и сегодня был жидкий стул...

Эта потрясающая новость касательно консистенции королевского стула, которая, казалось, была намного важнее, чем любые политические события, и так серьезно обсуждалась придворными, развеселила Регину. Она громко кашлянула, пытаясь скрыть смех.

Король, опираясь на трость, медленно шел, не замечая склоненных до пола напудренных париков, возгласов изумления и восхищения. Регина, исподтишка взглянув на Луи, нашла, что тот в заунывно-черном камзоле (времена небывалой роскоши и радужных красок канули в Лету вместе с окончательным разладом между королем и графиней де Монтеспан: новая фаворитка и, о ужас, морганатическая жена его величества мадам де Ментенон, а вместе с ней и Луи предпочитали траурные тона) похож на папиного секретаря, который сбежал в Кале, прихватив шкатулку с золотом.

Луи сопровождали приближенные. Один из них, пожилой толстяк, что-то шепнул королю, тот остановился и надменно взглянул на лорда Сент-Джеймса, в поклоне замершего перед повелителем Франции.

– Мсье новый посол? – произнес недовольным голосом король. – Как поживают мой кузен Вильгельм и моя кузина Мари?

Лорд оповестил короля, что дела у их величеств в полном порядке, и уверил Людовика, что оказаться при дворе великого монарха для него большая честь...

– Передайте кузену и кузине, что я не потерплю их вмешательства в континентальные дела! – с неожиданной яростью произнес, не дослушав посла, Луи. – Они выкажут свою полную несостоятельность, если решатся поддержать шайку коронованных бандитов под названием Аугсбургская лига! Мои войска стоят в Пфальце, и новые владетели Альбиона должны признать мою эгиду над этой территорией. Иначе, клянусь Иисусом, доблестные французские полководцы зададут трепку всем, кто посмеет противиться моей воле!

Даже Регина поняла: король открыто грозит отцу – а в его лице и британским монархам – войной в случае, если они поддержат противников Луи в борьбе за наследство в Пфальце. Лорд Сент-Джеймс, ничего не отвечая, только ниже склонил голову.

– Верительные грамоты! – прошипел толстяк.

Лорд протянул их королю, однако свиток, перевязанный золотой тесьмой, перехватил придворный. Процедура представления закончилась, король вознамерился продолжить путь, но тут его взгляд задержался на Регине.

– Встаньте, дитя мое, – произнес он подобревшим голосом.

Регина подчинилась. Она помнила рассказы дяди Майкла – при Версальском дворце царили ужасающие нравы, король когда-то содержал метресс, которые попирали честь законной супруги монарха. Судачили, что король не обходил вниманием ни одну хорошенькую служанку во дворце. Но сие было в прошлом: ныне король стал святее римского папы – таковым его сделала коварная мадам де Ментенон, которой удалось то, что не сумели сделать прочие любовницы: женить на себе вдового Людовика.

Король протянул руку – Регина увидела многочисленные перстни с непомерно большими переливающимися камнями, сухую кожу, покрытую пигментными пятнами, бледные длинные ногти. Холодные пальцы, полуприкрытые воздушными кружевами, дотронулись до подбородка Регины.

– Кто вы? – спросил король, и его глаза сверкнули.

Толстяк зашептал на ухо королю.

Луи, не смотря в сторону лорда, проронил:

– У вас прелестная дочка, посол. Не таите от нас такое сокровище, я буду рад видеть ее в Версале.

Король вяло потрепал Регину по щеке и отправился дальше. Когда девочка оказалась в карете, которая понесла их назад в Париж, лорд Сент-Джеймс дал волю чувствам. Он громыхал, титулуя короля «совратителем», «сатиром» и «дьяволом», проклинал тот день, когда Луи появился на свет, и под конец заявил:

– Дочь моя, поклянитесь, что вы не посмеете переступить порог этого кошмарного места под названием Версаль!

Регина побоялась признаться отцу, что и король, и Версаль произвели на нее неизгладимое впечатление – по сравнению с резиденцией французского короля дворец, где обитали Вильгельм и Мария, был конюшней. Но, конечно же, Регина поклялась, и лорд, успокоившись, стал внушать Генри, что самый страшный враг Англии – это Франция.

Зато вечером, за ужином, дядя Майкл, с вечно бордовым лицом и глупой улыбкой, залпом осушая бокал вина, заявил:

– Регина, милая моя, о том, что ты пленила старого Луи, говорит весь Париж! Смотри же, королю надоели вечные истерики графини де Монтеспан, не помогли и черные мессы, которые она, по слухам, устраивала, дабы вернуть его расположение, и любовный эликсир, коим она его тайно потчевала, едва не сведя в могилу. Да и старуха Ментенон ему, говорят, осточертела со своими молитвами и иезуитами. Избавиться от нее сложнее – она ведь с ним повенчана! Это значит, что король-солнце скоро начнет искать плотского утешения, так почему бы Людовику не выбрать себе девицу посвежее – например, юную англичаночку?

Дядя Майкл зашелся смехом, лорд Сент-Джеймс ударил по столку кулаком так, что один из лакеев уронил от испуга поднос, и отчеканил:

– Майкл, брат, не забывай, что только моей милостью ты оказался в Париже. Ты живешь за мой счет, но мне надоело оплачивать твои долги...

Регина знала, что дядя Майкл, который гордился тем, что не прочитал в жизни ни единой книги, был жуткий мот. А лорд продолжал:

– Я взял тебя в Париж не для того, чтобы ты посещал... посещал срамные места! Если ты посмеешь сделать подобное замечание еще раз, то отправишься назад в Англию. Без гроша в кармане!

Регина считала, что папа несправедлив к дяде Майклу. Тот всегда шутил, заваливал племянницу дорогими подарками, в то время как родители считали, что детей следует воспитывать в строгости и религиозности.

Роды у леди Тэсс имели место в конце августа. Они начались внезапно, до ожидаемого появления на свет ребенка оставалось еще несколько недель. Регина проснулась посреди ночи от криков и шума. Выглянув в коридор, она увидела слуг с лампами и свечами в руках, которые сновали туда-сюда. Регина услышала плач Генри. На пороге детской возник дядя Майкл. Регина спросила его:

– Дядя, что случилось?

– Не стоит беспокоиться, скоро у тебя появится брат или сестра, – ответил ей дядя, но в его голосе девочка уловила фальшь.

Суета продолжалась всю ночь, и Регина, утомленная событиями, заснула. Когда она открыла глаза, то увидела плачущую горничную. Та, заметив, что Регина открыла глаза, вытерла слезы рукавом.

– Клара, скажи мне, что произошло! – потребовала Регина.

Служанка заревела и прошептала:

– Лорд... ваш отец... запретил сообщать, что...

– Я приказываю! – повысила голос Регина.

Девушка бухнулась на колени и запричитала:

– Леди Тэсс... она скончалась... и ребеночек тоже...

Регина – в спальной рубашке до пят, босиком, с распущенными волосами – бросилась из комнаты. Отталкивая слуг, она полетела наверх и оказалась около маминой спальни. Дверь приоткрылась, она увидела господина с остроконечной бородкой в черном камзоле и с саквояжем в руке.

– Мадемуазель, вам туда нельзя, – произнес он и по-отечески потрепал Регину по плечу. – Сожалею, но ваша матушка...

Вывернувшись, Регина открыла дверь и влетела в комнату с затемненными окнами. Горело множество свечей, в воздухе витал странный терпкий запах каких-то снадобий. Регина заметила отца, постаревшего, с впавшими глазами, дядю Майкла и священника.

А на большой кровати под балдахином лежала леди Тэсс – ее лицо было обескровлено, мутные глаза приоткрыты, руки сложены на груди. Регина перевела взгляд и увидела окровавленные простыни. Девочка с криком бросилась к кровати и припала к груди матери. Она была ледяной. Регина бурно разрыдалась.

Лорд Сент-Джеймс, обняв ее, произнес:

– На все воля Всевышнего, дочь!

– Папа, но почему, почему? – спросила девочка.

Лорд встряхнул ее и сказал:

– Не нам, смертным, дано понять деяния Господа! Твоя мать и ребенок у нее во чреве скончались!

Регину вывели из комнаты. Девочку шатало, в ушах звучали жестокие слова отца: «На все воля Всевышнего!» Регина почувствовала странную слабость и потеряла сознание. Она очнулась на руках у дяди Майкла. Он отнес ее в детскую, где Регина дала волю слезам. Дядя гладил ее по голове и внимал ее горестным словам.

– Мой отец – чудовище! – воскликнула Регина. – Он не любил маму! Он не любит меня! Ее смерть его не опечалила!

Дядя пытался убедить девочку, что это не так. Регина внезапно обняла его и прошептала:

– Как бы я хотела, чтобы ты был моим отцом!

Дом готовился к похоронам. Следующей ночью Регина не могла уснуть, давясь слезами и кусая уголок подушки. Девочка поднялась с постели, вышла в коридор и, озираясь по сторонам, побежала в домовую капеллу, где было выставлено тело леди Тэсс.

Небольшое помещение озаряло мерцание свечей. Гроб стоял около алтаря. Ступая голыми ногами по холодным каменным плитам, Регина приблизилась к гробу. Она хотела увидеть маму, она не верила, что та умерла. Быть может, как и в сказке, стоит поцеловать ее, и мама проснется?

Девочка откинула флер, закрывавший лицо покойницы, и отшатнулась в ужасе. Крик замер у Регины в горле: лицо леди Тэсс почернело и раздулось, тонкий нос превратился в гнилую картофелину, изо рта стекала зеленоватая слизь. Регина повалилась на каменный пол и тихо всхлипнула. Ведьма, лежащая в гробу, не ее мама!

Раздались голоса, и Регина спряталась за колонной. Она увидела отца и того самого господина с бородкой, который покинул ночью спальню леди Тэсс. Они прошествовали к гробу, лорд Сент-Джеймс, увидев лицо жены, издал приглушенный стон.

– Вот видите, лорд, это лишний раз подтверждает мои опасения, – промолвил врач. – Я уверен, что причина смерти вашей супруги – вовсе не родильная горячка.

Регина затаилась, как мышка, боясь, что взрослые обнаружат ее присутствие.

– Мне сразу бросилось в глаза то, что симптомы заболевания леди Тэсс очень похожи на симптомы... отравления арсеном! – заявил доктор.

Лорд Сент-Джеймс глухо произнес:

– Вы ошибаетесь. Моя жена умерла во время родов.

– О нет! – ответил медик. – Я готов подтвердить под присягой, что причина смерти вашей жены далека от естественной. Лорд, я не могу больше следовать вашим приказаниям и утаивать правду от властей.

Лорд повернулся к медику, схватил его за плечи и закричал:

– Вы забудете о том, что говорили мне, я заплачу вам! Для всех моя жена умерла во время родов!

– Вы пытаетесь оказать на меня воздействие, – заявил врач. – А я уверен, что ваша жена стала жертвой убийства, лорд! Неужели вас это не занимает? Ведь виновный должен быть найден и строго покаран!

Регина вложила в рот пальцы и до боли закусила их – маму убили!

– Вы ошибаетесь, – упорно твердил лорд Сент-Джеймс, – и если вы посмеете поднять шум, я приложу все усилия, чтобы уничтожить вас.

Медик помолчал и заявил:

– Мне непонятно, почему вы так пытаетесь предотвратить расследование, лорд, ведь это в ваших интересах! Понимаю, потеря жены и ребенка возымели негативное воздействие на ваше душевное состояние...

Лорд ударил врача по лицу и произнес:

– Не тебе рассуждать о моем душевном состоянии! Не забывай, я – посол Великобритании, член палаты лордов, а кто такой ты, жалкий мерзавец? Моя жена умерла во время родов, в этом нет никаких сомнений!

Доктор, потирая щеку, пробормотал:

– Лорд, я могу объяснить ваше поведение и нежелание информировать власти об отравлении вашей супруги только одним: вы – тот человек, который...

– Что здесь происходит? – послышался голос дяди Майкла.

Лорд Сент-Джеймс сердито ответил:

– Ах, это ты, брат! Месье доктор хотел проститься с Тэсс. Он нас покидает, ведь так, месье? Мы больше не нуждаемся в вашей помощи после того, как вы не смогли спасти мою жену и она умерла при родах!

Мужчины ушли. Регина, оставшись в одиночестве, еще долго сидела на каменных плитах капеллы. Девочка не сомневалась: отец отравил маму.

Во время похорон она пыталась сказать об этом дяде Майклу, но тот не пожелал слушать ее сбивчивые признания.

– Регина, как ты можешь? Твой отец любил Тэсс больше всего, а ты обвиняешь его в убийстве! Доктор подтвердил, что она скончалась от осложнений во время родов!

С того дня Регина возненавидела отца. Она страстно хотела одного – чтобы он поплатился за свое злодеяние. Выдержав траур всего два месяца, лорд Сент-Джеймс объявил во время завтрака:

– Горе мое по поводу безвременной кончины Тэсс безгранично, однако я должен смотреть вперед – Господь завещал нам плодиться и размножаться!

Вслед за этим он объявил, что намеревается вновь вступить в брак. Регина, отшвырнув тарелку, закричала:

– Ты предаешь память мамы! Ты... ты убил ее! Я все слышала, тогда, в капелле...

Лорд Сент-Джеймс выволок дочь из столовой, запер ее в чулане и заявил сквозь закрытую дверь:

– Ты не смеешь говорить так со мной, своим отцом! Когда одумаешься и попросишь прощения, я тебя выпущу!

Регина провела в чулане три недели – служанки приносили ей раз в день кувшин с водой и кусок черствого хлеба. Девочка ослабела до такой степени, что впадала в забытье, однако наотрез отказывалась просить у отца прощения.

Только дядя Майкл, вернувшийся из поездки в Англию, положил конец заточению Регины, лорд позволил покинуть ей чулан. И тут девочка узнала, что полным ходом идет подготовка к свадьбе. Избранницей лорда оказалась юная Маргарита де Шавиньи, отпрыск обедневшего герцогского рода. Регина узнала, что отец познакомился с Маргаритой еще до смерти мамы и влюбился в нее до безумия. Маргарита была восемнадцатилетней красавицей с длинными черными волосами и лукавыми зелеными глазами. Регина пылала к ней лютой ненавистью, желая, чтобы Маргарита умерла. Но ничего такого не случилось.