Текст книги "Крапленая карта мира"
Автор книги: Антон Леонтьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
К середине девяностых годов его капитал давно исчислялся в десятках миллионов долларов, впрочем, об истинном положении вещей знали только он сам и его главный бухгалтер, пронырливый Мойша Исаакович.
Именно в эти дни у Дмитрия, который был вполне доволен жизнью, состоялся разговор с одним незаметным чиновником из администрации президента. Чиновник этот был мало известен широкой публике, в телепередачах не мелькал, интервью не давал, вел скромный образ жизни и даже отдыхал летом в Сочи. Вместе с президентом. Но от его мнения зависело очень многое, говорили, что практически все. Человек, понравившийся ему, сиял на политическом небосклоне, как сверхновая звезда, а впавшие в немилость, подобно болиду, сгорали в мгновение ока в плотных слоях политической атмосферы.
– Дмитрий Николаевич, – завел он беседу, пригласив Черноусова к себе на дачу. Стояло лето, они прогуливались по дорожке среди высоченных сосен. – Я знаю вас как человека умного. У меня есть к вам предложение. Президент собирается на второй срок, ему требуются деньги…
Намека было достаточно. Черноусов заверил чиновника, что деньги – это не проблема.
– О, Дмитрий Николаевич, что касается денег на личные потребности, то их в государственном бюджете, несмотря на инфляцию и войну в Чечне, хватает. Мне нужно от вас другое. Вы владеете пакетами акций нескольких телеканалов и крупных радиостанций. А они не всегда правильно освещают политику президента и правительства. Критика стимулирует развитие, но в период предвыборной кампании она опасна. Как для нас, так и для вас, Дмитрий Николаевич.
Они остановились около грядки с еще зелеными помидорами. Чиновник, умиляясь, рассказал, что его супруга самолично выращивает томаты, пропалывает их и делает на зиму чудесные заготовки.
– К сожалению, не могу угостить вас, последние банки я вчера передал президенту, ему нравится, как готовит моя жена. Итак, вернемся к делу. Пусть ваши журналисты сбавят обороты, не нужно кричать о наших неудачах в Чечне, о нищете, невыплате зарплат и пенсий. Побольше критики коммунистов, побольше развлекательной музыки и красивых фильмов, поменьше аналитических программ. А за это…
За это Дмитрий получил возможность заняться приватизацией двух крупнейших алюминиевых заводов. Он давно присматривался к ним, но их последний хозяин был слишком близок к Кремлю, чтобы объявлять ему войну. Дмитрий давно перешел с торговли заморскими продуктами и порнокассетами на банки, золотодобывающие фабрики, цветную металлургию и алмазы.
Дима согласился со всеми условиями. Под конец общения с «серым кардиналом» он преподнес тому небольшую коробочку из черного сафьяна.
– Для вашей хозяйственной супруги, если разрешите, – сказал он.
Чиновник милостиво взглянул на массивное платиновое кольцо с огромным изумрудом.
– У вас безупречный вкус, Дмитрий Николаевич. Она, как и все женщины, любит подобные безделушки. Увы, моя зарплата скромного государственного служащего не в состоянии обеспечить все ее прихоти. Изумруд – ее любимый камень. Я не забуду вашей щедрости. И президент тоже.
Ради последней фразы и затевался весь разговор. Дмитрий через неделю, когда критика подведомственных ему СМИ в адрес президента смолкла, перекупил контрольные пакеты акций алюминиевых гигантов. Президент действительно не забыл Черноусова, даже прислал ему приглашение на инаугурацию, а потом долго жал руку и хлопал по плечу. Скромный чиновник стоял рядом и мягко аплодировал, глядя на сияющего шефа.
Активы приобретенных Дмитрием за смехотворные деньги заводов оценивались в пять с половиной миллиардов долларов, чистая прибыль каждый год – около двухсот пятидесяти миллионов.
Черноусовы отстроили огромный загородный дом, подобие тех вилл, которые раньше можно было увидеть только в заграничных кинолентах. Квартира в центре Москвы, офис, бронированные джипы, неотступно следующие за «Мерседесом» с хозяином. Дмитрий со все возрастающим интересом наблюдал за тем, как люди начинают перед ним заискивать. Ему это нравилось. Он не был жадным, жертвовал крупные суммы на благотворительность, поддерживал детские дома и платил стипендии особо одаренным ребятам из малообеспеченных семей. Делал он это не по велению души, а ради имиджа. Он никогда не появлялся на экране телевизора. Его знал узкий круг политиков и бизнесменов. Народу он тоже был неизвестен. Дмитрий рассчитал все верно: когда настала его очередь идти в большую политику, он был новым, ничем себя в глазах общественности не дискредитировавшим человеком.
Он прекрасно понимал, что капитал в России никогда не был магнитом для избирателей. И даже его широко освещаемая в подконтрольных средствах массовой информации благотворительная программа выглядела как попытка рекламы, не более. Поистине неоценимую помощь ему оказала Вера.
После рождения сына Вера расцвела. Она удивительно похорошела, в отделах светской хроники московских глянцевых журналов то и дело судачили о том, что госпожа Черноусова снова сделала подтяжку. Вера воспринимала очередную небылицу с улыбкой, равнодушная к чужому мнению. Она была абсолютно счастлива, и это придавало ей цветущий и царственный вид.
Она до безумия любила двух человек – мужа Дмитрия и сына Павла. Она полюбила Дмитрия в тот самый момент, когда он подошел к ней на скучной вечеринке и заговорил. Он заговорил именно с ней, с одной из самых серых и малозаметных девушек, и она была ему благодарна. Сначала ей казалось, что он любит ее, до нее доходили смутные слухи о том, что у Димы есть пассии на стороне. Она не верила. Людей злило то, что они так счастливы.
Рождение сына стало поворотной вехой в жизни Веры. Раньше всем для нее был муж, теперь появился новый человек, ради которого она готова на все, – ее Пашка. Ребенок рос смышленым, красивым, как отец, и философски настроенным, как мать.
Богатство дало Вере возможность почувствовать счастье в полной мере. Они и раньше жили, не отказывая себе ни в чем, но теперь у нее была целая комната, заполненная верхней одеждой, многометровые стеллажи для обуви, лучшая парфюмерия и любые драгоценности. Вера одевалась всегда скромно, выделяясь тем самым в разношерстной толпе коммерсантов-нуворишей и их блистающих бриллиантами жен. Ей было достаточно знать, что дома, в сейфе, лежит сапфировое колье стоимостью в триста тысяч долларов или брошь в виде бабочки-ангела, сделанная на рубеже веков в стиле модерн. Она никогда не позволяла себе никакой вульгарности или нарочитости, максимум – тонюсенькое жемчужное ожерелье или золотая цепочка.
Посещать больных детей, подростков, которые в свои двенадцать лет прошли все круги уличного ада, молодых парней, чудом оставшихся в живых после военной мясорубки, было для нее необходимостью души, а не протокольной обязанностью. Ее радовало, когда суровые лица людей хотя бы на мгновение теплели в улыбке. Дмитрий никогда не отказывал ей в деньгах, наоборот, он предоставил в ее распоряжение внушительную сумму. Вера организовала благотворительный фонд и отслеживала судьбу каждого из своих подопечных.
Светские тусовки не интересовали Веру. Она появлялась там только по просьбе мужа, в скромном, но дорогом платье, практически без косметики, с темными волосами, зачесанными назад. Она походила на Снежную королеву, ставила незримый барьер между собой и всеми остальными. Ее никто не любил, но никто, даже самые злобные сплетники и заклятые враги мужа, не мог упрекнуть ее в неискренности. Когда открылась больница для онкологических больных, а затем хоспис для больных СПИДом наркоманов, она почти полгода сама работала в отделении, не брезгуя выносить судна и утешать отчаявшихся.
Поэтому, когда Дмитрий решил выдвинуть себя кандидатом в губернаторы одного сибирского региона, она сразу же подключилась к работе избирательного штаба мужа. Дмитрий, чьи основные капиталы были размещены в надежных западноевропейских и американских банках, давно принял решение идти в политику. Деньги у него были, ему не хотелось зарабатывать еще и еще. Он и так был одним из самых богатых людей России, хотя всячески оспаривал это, если пронырливые журналисты задавали подобный вопрос. Деньги дали ему очень многое. Он, родившийся в небольшом волжском городке, живший когда-то в общежитии с родителями, мог теперь позволить себе практически все.
«Практически все» его не устраивало, Дмитрию требовалось все. Ближайшие советники присмотрели для него богатую, равную по площади нескольким Германиям сибирскую область. Там правил бездарный губернатор-коммунист, разваливающий и без того разваленное хозяйство. Важно, что на территории этой области располагались интересующие Дмитрия заводы и нефтяные месторождения. Губернатор был тесно связан с конкурирующей компанией, и взять под свой контроль всю индустрию региона можно было, только сев в его кресло.
Дмитрий не жалел денег. Ему требовалась власть. Он нанял наиболее мощную PR-фирму, специализацией которой была подготовка и проведение выборов в провинции. Благотворительный фонд Веры немедленно открыл новый филиал в Сибири, местные газеты и телеканалы стали говорить о Дмитрии Черноусове как о единственной надежде умирающего региона.
Для раскручивания кандидата использовались все доступные и масса запрещенных приемов. Дмитрий даже прописался в областном центре, посещал предприятия-банкроты и детские сады, собрания недовольных пенсионеров и разорившихся вкладчиков. Каждый слышал то, что хотел услышать.
Одержать победу в информационной войне было не так легко. За губернатором-коммунистом стоял большой нефтедобывающий концерн, который упорно не хотел сдавать позиции Черноусову. Появилась бесплатная газета, напечатанная на великолепной бумаге, с цветными фото, тиражом в сто тысяч экземпляров, которая раскрывала глаза жителям области на истинную ипостась Дмитрия Черноусова.
Дмитрий, читая газету, ухмылялся. Они были недалеки от истины. Его именовали столичным нуворишем, который гонится за легкой наживой, денежным мешком, иудой, предавшим коммунизм, блатным сынком, вором, мерзавцем-приватизатором и почему-то сексуальным извращенцем. Последнее задело его больше всего.
– Дешевая и, главное, стандартная работа, – ответил ему представитель пиаровской фирмы. – Губернатор уже выложил все свои козыри, а мы еще не начали игру. Сделайте так, чтобы ваша жена подала заявку на помещение для новой бесплатной больницы, оснащенной по последнему слову техники.
Когда Вера так и сделала, не подозревая об истинной подоплеке всего происходящего, местные власти ей грубо отказали. Через день вся область знала, что губернатор не дорожит своими гражданами, отказывается от новой бесплатной больницы и транжирит деньги бюджетников.
Это действительно было только начало. Губернатора, который, несмотря на полную провальность экономического курса, был все еще популярен в народе, особенно среди жителей сельских районов, не трогали. А вот люди из его ближайшего окружения предстали во всей красе: один при официальной зарплате в пять тысяч рублей купил сыну на восемнадцатилетие гоночный автомобиль, другой коллекционировал дорогие картины, третий обобрал всю подконтрольную ему сферу, четвертая – меняла наряды «от кутюр» каждый день.
Дмитрию удалось частично отсечь губернатора от финансовых источников. По просьбе Черноусова из Москвы приехала комиссия из министерств и силовых ведомств, которая выявила ужасающие злоупотребления власти и огромный уровень коррупции. Итогом всего этого стали дебаты по местному телеканалу между губернатором и Дмитрием. Губернатор, как всегда, прибегал к истории, вспоминал, как хорошо жилось раньше, и пугал тем, что новая власть начнет с воровства. Черноусов, наоборот, был точен в цифрах и фактах, легко разоблачал демагогию губернатора, предлагал конкретные программы и указывал главе региона на допущенные ошибки и нереализованные возможности. Телефонный опрос, проводившийся в прямом эфире, показал, что мнения разделились: село тяготело к губернатору, крупные города явно симпатизировали Черноусову.
– Положение критическое, – доложили Дмитрию. – Опросы, честные опросы, а не те, которые заказываем мы или наш противник, показывают, что у вас минимальный разрыв, меньше двух процентов в его пользу. Если учесть, что три месяца назад о вас здесь никто не знал, это реальный шанс на победу.
– Мне нужна только победа, – сказал Дмитрий. – Выборы в следующее воскресенье.
– У нас еще масса времени, – ответил ему представитель PR-фирмы. – Теперь нужно ждать наиболее сложного и грязного этапа борьбы.
Сброс компромата последовал вечером следующего дня, когда до выборов оставалась ровно неделя. По местному каналу была прокручена пленка, на которой человек, удивительно похожий на кандидата Черноусова, развлекался с проститутками. Дмитрий был в ярости. Ладно бы это была правда, но кассета – грубая подделка. Однако оправдываться – значит косвенно признать вину. Если заявить, что пленка поддельная, никто все равно не поверит.
Выход был найден. Дмитрий выступил по другому местному каналу и признался в том, что на кассете изображен именно он. Рядом с ним находилась изящно и неброско одетая Вера, которая весь эфир держала мужа за руку и улыбалась. Он принародно просил у жены прощения и обещал, что больше такого не допустит. Вера, со слезами на глазах, простила его. Рейтинг у покаянной передачи был гораздо выше, чем у любого милицейского сериала, люди в транспорте, на работе и дома только и говорили, что о настоящем мужике Черноусове – и в «этом» силен, и жена у него понимающая. Мужчины и, что самое удивительное, женщины стали явно симпатизировать Черноусову.
За два дня до выборов, когда атмосфера была накалена до предела, к Дмитрию Черноусову явился гость из Первопрестольной. Этот человек раньше работал в КГБ, потом, после развала Союза, ушел на вольные хлеба.
– Не буду скрывать, – произнес гость, оставшись один на один с Черноусовым в офисе последнего, – в Москве многие с интересом наблюдают за твоей головокружительной карьерой. Деньгам требуется размах, ты верно это почувствовал. Согласно последним данным, ты станешь новым губернатором. Если повезет…
Дмитрий понимал, что визит бывшего коллеги, да еще за два дня до выборов, явно не случаен.
– В чем дело? – спросил он, откинувшись на спинку кресла и сцепив руки в замок.
– Есть деловое предложение, – ответил гость.
– От этого словосочетания так и веет могильным холодом, – с иронией произнес Дмитрий.
Он все понял. Кто-то еще более могущественный, чем он сам, хочет кусок пирога.
– Кто владеет информацией, тот владеет миром, – изрек древнюю истину гость. – Итак, все сводится к следующему. Или ты согласишься с тем, что тебе иногда, подчеркиваю, иногда в качестве губернатора придется принимать решения, о которых узнаешь позднее, или мы сделаем так, что ты с треском провалишься на выборах.
– И каким же образом? – Дмитрий не сомневался в реальности угроз, ему просто хотелось заглянуть в их карты. – И кто это «мы»?
– Мы – это некая организация людей, которым небезразлично будущее России. Больше тебе знать не обязательно. А что до моих слов… За тобой водятся мелкие грешки, перечислить?
Диме хватило всего пары произнесенных гостем фраз, чтобы понять, что угрозы серьезны.
– Я согласен, – произнес он.
– Вот и чудесно, – ответил гость. – Кстати, прими поздравления с победой. Несмотря на то что выборы послезавтра, итог известен.
Новым губернатором области стал Дмитрий Николаевич Черноусов, обогнав действующего главу администрации на семь с лишним процентов. Через неделю после триумфа Вера сообщила Дмитрию, что снова беременна.
– У нас обязательно будет еще один мальчик, – сказала счастливая губернаторша. – Но как мы его назовем? Мы его назовем… Как же…
Александра. Годы 1983—1992
Я – МИЛЛИАРДЕРША
«Как же я смогу выдавать себя за Ванессу Стефенсон?» – в сотый раз подумала Сандра, всматриваясь в зеркало.
С момента разговора, который завел с ней Исайа Паркер, прошло всего два дня, но за эти сорок восемь часов изменилось очень многое. Весь мир узнал, что империю клана Стефенсонов унаследовала девчонка, младшая дочь Ванесса, «черная овца», которую никто и никогда не принимал всерьез.
Паркер поселил девушку в отдельных апартаментах и приставил к ней круглосуточную охрану. Сандра с отвращением вспоминала элитный сумасшедший дом. Она согласилась на эту аферу в первую очередь под давлением Паркера. Но нельзя же обмануть всех и вся и присвоить огромное состояние?
С другой стороны, когда Сандра представляла себе, что все эти акции, банковские вклады, шикарные особняки, драгоценности унаследует дядя Ванессы, бабник и транжира Ральф Уитмор, а именно он становился законным наследником в случае гибели всех Стефенсонов, то ей становилось не по себе. Она не будет кого-то обманывать или обкрадывать. Ну, разве только чуть-чуть. Совсем немного. Она поиграет в Ванессу несколько месяцев, от силы год, а потом… Что будет потом, Сандра не хотела загадывать.
– Черное вам к лицу, – услышала она скрипучий голос адвоката Паркера.
Сандра вздрогнула и обернулась. Так и есть, Исайа Паркер с подобающей миной скорбящего о великой утрате стоял в дверях.
– Найдено тело вашего отца. Никаких сомнений, все Стефенсоны погибли в момент ужасной и нелепой катастрофы. Причина ее пока неизвестна, скорее всего, это стечение неблагоприятных обстоятельств. Плохая погода, облачность, самоуверенность вашего отца, управлявшего самолетом…
– Мистера Алана Стефенсона, – поправила его Сандра.
– Вашего отца, – упрямо повторил Исайа Паркер. – Мы заключили сделку, не так ли? Александра Томински, глупая и наивная девчонка из Омахи, штат Небраска, давно умерла. Вы же Ванесса Стефенсон, наследница огромного состояния.
– Я передумала, – попробовала пролепетать Сандра, сама не желая говорить такое.
Паркер нахмурился. Из милого и обаятельного человека он моментально превратился в безжалостного монстра.
– Никаких «я передумала», Ванесса, – произнес он, придвигаясь вплотную к девушке. – Вы это поняли? В случае разоблачения не один я окажусь за решеткой на очень долгий срок, а возможно, и пожизненно. Вы – первая претендентка.
Сандра кивнула. Не то чтобы ее мучили угрызения совести, вовсе нет. Если такие деньги оставались без хозяина, то она была вовсе не прочь прикарманить их. Этот мошенник Паркер поможет ей. Без него ей не справиться. Он потребует свою часть состояния Стефенсонов. А пока…
– Готовьтесь к траурной церемонии похорон. Эксперты сказали, что через день они смогут отдать тела. Ваша цель – выглядеть достойно и не говорить ни единой фразы. С этой секунды все ваши интересы представляю я. Согласно воле ваших родных, их похоронят в Бостоне в семейном склепе. Так что собирайтесь, нам придется совершить небольшой перелет.
Следующий день прошел как во сне. Сандра смутно осознавала, что нужно делать. Едва она, закутанная во все черное, с темными очками в пол-лица, в сопровождении Паркера и множества охранников покинула отель, как раздались щелчки фотоаппаратов и стрекот камер. Сандра инстинктивно пыталась защититься от всеобщего внимания. Охранники проложили коридор в толпе журналистов, Сандра и адвокат оказались в черном лимузине, который сразу же рванул с места.
– Никаких заявлений для прессы, никаких интервью и тем более фотографий. Вы в шоке, совсем недавно выписались из клиники.
– Но ведь рано или поздно мне придется появиться на людях, – сказала Сандра. – Я не смогу всю оставшуюся жизнь скрываться от общественности в отеле или особняке.
– Я уже думал над этим, – ответил Исайа Паркер, наливая себе немного коньяку. – Сравните!
Он протянул ей увеличенные фотографии. На одной из них была изображена сама Сандра, на другой – Ванесса, какой она была несколько лет назад, до того, как сбежала из дома.
– Не правда ли, сходство потрясающее, – говорил Паркер. – Однако назвать вас сестрами-близнецами нельзя. Тем более вы будете появляться на телеэкране, на обложках журналов, давать интервью. Ваши родственники из Омахи, соседи или друзья могут заметить, что новоявленная миллиардерша очень смахивает на покойную Сандру. Пойдут слухи, а нам это не нужно. После похорон и введения в права наследства вам придется немного подкорректировать внешность. Я уже договорился с одним надежным и, главное, молчаливым доктором из Бразилии.
– Вы хотите, чтобы я изменила облик? – спросила Сандра.
– Не изменили, а довели до совершенства. Слава богу, вы не негритянка, а Ванесса не была блондинкой с молочной кожей. У вас похожий оттенок волос, это можно исправить при помощи краски, у нее лицо было чуть грубее, да и Ванесса старше вас на два с половиной года. Пластика лица займет достаточно долгое время, возможно, около года, за это время страсти вокруг вас поулягутся, и вы, в обновленном виде, сможете предстать перед публикой.
– А как же те, кто знал Ванессу? Они сразу поймут…
– Они ничего не поймут, – прервал ее Паркер. – Все ближайшие родственники мертвы, остался этот олух Ральф, но он не видел племянницу много лет. Есть еще его дочь, дальние тетушки, троюродные сестры и так далее. Для них вы, без всякого сомнения, Ванесса. Они тоже не видели ее уже несколько лет, с тех пор, когда она была еще подростком. Вполне естественно, что теперь, став женщиной, она переменилась. Убедить их в вашей идентичности очень просто. Сложности начнутся, когда настанет ваш черед управлять миллиардами. Но не беспокойтесь, в этом я вам помогу.
Компания «Стефенсон Инкорпорейтед» прислала за Сандрой огромный «Боинг». Видимо, Совет директоров после катастрофы и гибели своего шефа Алана Стефенсона не хотел повторения трагической истории с его дочерью, единственной наследницей.
Сандра никогда бы не поверила, что будет лететь в таком самолете практически одна. Салон был обставлен функционально и удобно. К ее услугам была ванная, кабинет, спальня, даже массажная. Распоряжался всем Исайа Паркер. Адвокат отдавал четкие распоряжения, отгораживая Сандру от всего остального мира. До Бостона было не более полутора часов лету.
В аэропорту повторилась та же суматоха, журналисты, казалось, были готовы на все, чтобы запечатлеть кадры с Ванессой Стефенсон. Когда они оказались в очередном лимузине, Паркер положил перед Сандрой несколько газет. На первых полосах была единственная новость – гибель клана Стефенсонов и появление из небытия наследницы. Здесь же имелись и фотографии. Сандра с трепетом и каким-то сладострастным ужасом разглядывала себя саму, точнее, собственный силуэт, заснятый одним из журналистов. Лица практически не было видно. «Юная художница получает в наследство миллиарды», – гласил броский заголовок.
– Вы в центре лавины новостей, только о вас и говорят, – ухмыльнулся Паркер и включил телевизор, установленный в салоне лимузина. На первом же попавшемся канале диктор сообщала удивительные подробности из жизни Ванессы Стефенсон.
– Я снимала вместе с Ванессой комнату в течение полугода, – говорила соседка Сандры из Нью-Йорка. – Она говорила, что у нее богатые предки, но я никогда и подумать не могла, что она из тех самых Стефенсонов…
– Милая, талантливая девушка, – сообщал бородатый учитель живописи, в группе которого занималась Сандра. – У нее определенно есть чувство прекрасного. Надеюсь, она не забудет об этом…
Мелькали лица знакомых и едва знакомых людей, интервью давали все, даже продавцы из супермаркета, где Сандра регулярно покупала продукты, причем они говорили с таким апломбом и уверенностью, словно знали всю ее подноготную.
– Видите, никто не сомневается в том, что вы на самом деле Ванесса Стефенсон. Даже если вы перед камерами заявите, что это не так, все сочтут, что у бедной девушки из-за сильного стресса и неожиданно обрушившегося богатства «поехала крыша». Ну вот, кажется, мы прибыли. Пока вы не обзавелись новой внешностью, старайтесь не снимать очков и как можно меньше общайтесь с окружающими. Врачи прописали вам полный покой и отсутствие стрессов.
Особняк, в котором жили Стефенсоны, поражал не столько размерами, сколько элегантностью и величием. Одно из самых старинных зданий в Бостоне принадлежало теперь ей. Лимузин снова миновал витую ограду, около которой денно и нощно дежурили газетчики и телевизионщики, надеющиеся ухватить кусок сенсации. Небольшой парк, похожий на тот, что услаждал взгляды французских королей в Версале. Монументальный фасад, украшенный колоннами. Сандра надела темные очки.
– Молчите и ведите себя естественно. Некоторое смущение и неадекватность спишут на ваше состояние и предыдущий богемный образ жизни.
Их встречала прислуга и представители «Стефенсон Инкорпорейтед». Слова соболезнования, полные любопытства взгляды… Сандра слабо улыбалась и практически ничего не говорила. Паркер немедленно потребовал провести мисс Стефенсон в ее спальню и подать легкий ужин.
– Ну вот, теперь вы находитесь в своем доме. Построен в 1853 году. Здесь вы и появились на свет. Впрочем, все подробности я сообщу вам позднее. Я распространил версию, согласно которой вы все еще не оправились от шока и у вас иногда случаются провалы в памяти. Так что, если кого-нибудь не узнаете, ничего странного не произойдет. Самолет с телами ваших родителей и братьев прибыл. Похороны не следует откладывать. Сейчас отдохните, а часа через два к вам придут из модельного салона. Нужно подобрать наряд для траурной церемонии.
Сандра, несмотря на усталость, никак не могла заснуть. Дерзкая афера, вселенский обман, наглая ложь – называйте это как хотите, но ей удалось! Внезапно ее пронзила мысль, что теперь всю жизнь придется лгать, изворачиваться и выдавать себя за Ванессу. Она не сможет раскрыть правду, потому что это повлечет за собой суровую расплату. Впрочем, виновата не она. Сначала ее приняли за Ванессу, потом Паркер предложил этот обман. Она – жертва сложившихся обстоятельств.
Стараясь не думать о том, что ее ожидает, Сандра совершила экскурсию по второму этажу. Апартаменты миссис Стефенсон, матери Ванессы. Точнее, теперь ее матери. Боже, сколько же у нее туфель! У миссис Стефенсон была отдельная комната, уставленная полками только с обувью. Не меньше пяти или шести дюжин пар. Огромный раздвигающийся зеркальный шкаф – а за ним платья. Самые дорогие, от лучших модельеров, их здесь десятки, если не сотни. Нижнее белье, шубы, перчатки, сумочки, шляпки… Невероятно, просто невероятно!
Услышав чьи-то шаги, Сандра обернулась. Миловидная дама в темном костюме. Кажется, управляющая. Она не заметила или сделала вид, что не заметила беспорядок в гардеробе покойной хозяйки, смятение ее дочери.
– Мисс Стефенсон, – произнесла она, – прошу прощения, что беспокою вас, пришли из модельного салона.
– Да, да, конечно, извините меня, я не хотела… – начала оправдываться Сандра.
В лице дамы ничего не изменилось, кажется, она была готова так же хладнокровно отреагировать на любую ситуацию.
– Проводите их туда… Ну, к Ванессе… Ко мне в спальню, – сказала Сандра, запинаясь.
Дама вышла. Сандра на секунду замерла, а потом рассмеялась. Она вольна делать все, что угодно. Если эта особа ей не понравится, она просто уволит ее.
Обсудив с милыми дамами наилучший фасон траурного платья, которое она выбрала из каталога, Сандра почувствовала, что напряжение дает о себе знать. Появился Исайа Паркер.
– Вы хорошо играете свою роль, – произнес он. – Не забывайте только, что скоро эта роль станет вашей жизнью. Похороны послезавтра в полдень. Отпевание в кафедральном соборе. Вы же католичка, не забыли? А теперь отдыхайте!
С этими словами он покинул Сандру. Та, не понимая, что делает, вскочила на огромную кровать и стала на ней прыгать. Плевать, что сейчас может зайти чопорная управляющая, плевать на всех! Сандра повалилась на ковер и закрыла в блаженстве глаза. Свершилось! Она богата и свободна! Свободна и богата!
Процедура похорон на самом деле выродилась в медиаспектакль, где охота за юной наследницей миллиардов Стефенсонов была важнее отпевания усопших. Сандра была очаровательна в изящном черном платье, в небольшой шляпке и громадных очках. Адвокат Паркер находился рядом с ней, тут же вертелся и дядя Ральф Уитмор. Родители Сандры были католиками, сама Сандра никогда не задавалась вопросами веры. Ей только известно, что папа римский, как и ее отец, поляк. Этим ее знания в области теологии ограничивались.
Сандру сразу пленила атмосфера в кафедральном римско-католическом соборе Бостона. Она находилась в первом ряду, наблюдая за процедурой отпевания четырех погибших. Ее отца, матери и братьев. Да, эти чужие люди стали ее родными. Звучала приглушенная органная музыка, раздавался монотонный голос священника. Сандра представила себе, как она, в великолепном белом платье со шлейфом, который несут маленькие девочки, блистая драгоценностями, идет к алтарю. Там ее ждет сказочный принц, молодой красавец, который сделает ее навсегда счастливой…
С любопытством Сандра осматривала немногочисленных собравшихся. Скорбные лица, черные в основном одежды, и везде запах денег. Он ощущался так же отчетливо, как аромат, исходивший от зажженных свечей.
Исайа Паркер вежливо, но настойчиво отрезал Сандру от Ральфа Уитмора. После отпевания гробы были погружены в катафалки, и церемония переместилась на кладбище. Захоронение состоялось в фамильном склепе Стефенсонов. Сандра и представить себе не могла, что подобное здание в псевдогреческом стиле из мрамора, бронзы и гранита является местом последнего пристанища. Склеп скорее походил на небольшой дворец.
Наконец день, заполненный словами скорби и соболезнованиями, закончился. Сандра чувствовала себя как после серьезного экзамена. Ей пришлось разговаривать с мэром Бостона и губернатором штата, пожимать руки женам сенаторов и подругам матери. Она ощущала на себе оценивающие взгляды. Каждый старался увидеть блудную овцу Стефенсонов. Сандра как будто читала мысли людей. Они завидуют ей. Кто-то сочувствует, но в массе своей они ее презирают и завидуют ей.
К вечеру лицо от постоянных вежливых улыбок превратилось в маску, рука, которую пожимали, опухла. Исайа Паркер оказывался всегда рядом, если кто-то слишком любопытный начинал ненужные и опасные расспросы. Он тут же пресекал эти попытки немедленным вмешательством. Сандра даже ощутила к адвокату некую признательность. Надо же, он опекает ее. Хотя делает это ради самого же себя, чтобы в дальнейшем без проблем запустить руку в карман погибшего клана.
Оставшись одна, Сандра приняла ванну. Было так приятно погрузиться в покрытый радужной пеной крошечный бассейн, лежать и нежиться, ни о чем не думать. Ночь прошла без сновидений. Утром Сандра спустилась вниз. Кажется, в этом доме было принято завтракать за гигантским столом, похожим на те, за которыми в Средние века пировали отважные рыцари. Сандра понятия не имела, как пользоваться всеми этими вилками, бокалами и салфетками. Прислуга наблюдала за тем, как молодая хозяйка, растрепанная, в шелковом халате, открывает одну за другой серебряные крышки, прикрывающие кушанья.
