Текст книги "Огненный холод"

Автор книги: Антон Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Но я не готова! У меня нет подходящего наряда! Я только что с работы...

– О, уверяю вас, вы и так с легкостью затмите всех своей красотой! – галантно ответил Сфорца-Малатеста. – Пусть наш ужин станет моим прощальным подарком для вас, Марина.

Так он впервые назвал ее по имени.

Девушка размышляла, в какой именно ресторан отвезет ее Алессандро. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что «Роллс-Ройс» оказался на территории международного аэропорта. Марина вопросительно посмотрела на герцога, а тот пояснил:

– Ах да, я забыл сказать, что ресторан располагается не в Москве, а в Париже.

Марина на мгновение онемела, а затем пролепетала:

– В Париже? Но как же так... У меня ведь даже нет заграничного паспорта... И наверняка потребуется виза...

– Потому-то и хорошо быть отпрыском богатой и знатной семьи, – усмехнулся Сфорца-Малатеста. – Уверяю вас, никаких проблем не будет!

* * *

В Шереметьево-2 герцога ждал «Боинг», принадлежащий его холдингу, и «Роллс-Ройс» беспрепятственно пропустили на взлетно-посадочную полосу. Марина чувствовала себя как в сказке. Неужели все это происходит с ней?

– У меня отличные связи, причем не только в Париже, но и Москве, – пояснил Алессандро. – Вы не поверите, синьорина, но деньги творят подлинные чудеса. Причем данное заявление справедливо не только в отношении капиталистических стран, но и первого на земле государства, где восторжествовал коммунизм!

В словах герцога Марина уловила иронию. Автомобиль замер около трапа. Сфорца-Малатеста вышел из салона и подал Марине руку, произнеся:

– Прошу вас!

Марина последовала за аристократом и поднялась по трапу. В самолете их встречали вышколенные улыбающиеся стюардессы. Сказка продолжалась! Девушка еще никогда не летала на самолете, тем более за границу, тем более в компании герцога!

Обстановка в лайнере поразила ее своей роскошью. Марина ожидала увидеть салон с множеством сидений, как в обычном самолете, а оказалась в уютной комнате, где вместо окон были иллюминаторы. Обставлена она была антикварной мебелью, а стены задрапированы шелком с гербом семейства Сфорца-Малатеста. В «Боинге» имелись библиотека, кабинет, две спальни и огромная ванная комната.

Они приземлились в Париже три с половиной часа спустя. Марина более всего опасалась, что ее задержат французские пограничники, но ничего подобного не произошло – она только видела, как к самолету, приземлившемуся на небольшом частном аэродроме, подъехал джип, из которого выскочили два человека в форме. А через несколько минут герцог сообщил:

– Ну что же, все формальности улажены!

– И как вам это удалось? – поразилась Марина, на что Алессандро с улыбкой ответил:

– У каждого имеются свои тайны, синьорина!

Они сели в другой «Роллс-Ройс», который отправился в путешествие по Парижу. Неужто она в самом деле оказалась в городе своей мечты? Марина не могла удержаться от тысячи вопросов и буквально прилипла к окну. Герцог приказал шоферу совершить небольшую поездку по центру. Елисейские Поля, набережная Сены, Эйфелева башня. Девушка была очарована и поражена.

Наконец авто затормозило около напоминавшего старинный замок здания. Дверца тотчас распахнулась – ее открыл услужливый швейцар. Девушка смущенно произнесла:

– Алессандро, и все же, ведь там будут дамы в вечерних туалетах, а я одета в юбку и блузку фабрики «Большевичка»...

– Уверяю вас, синьорина, у вас нет ни малейшего повода для беспокойства, – ответил на полном серьезе герцог. – Вы прекраснее любой голливудской актрисы, облаченной в уникальное творение от кутюр.

Марина покинула «Роллс-Ройс». Она осмотрелась – слышались сигналы автомобилей, французская речь, смех. Если кому-то рассказать о том, что с ней произошло, ее сочтут сумасшедшей! Она прошла за герцогом в ресторан, где их встретил поклоном метрдотель. Их провели в зал, и Марина увидела, что он пуст – несмотря на то что там имелось не меньше пары дюжин столиков, не было ни единого посетителя.

– Алессандро, но как же так! – озадаченно воскликнула Марина, на что герцог ответил:

– Ах, забыл вам сказать, что ресторан принадлежит мне, поэтому я заранее позвонил в Париж и сказал, что на сегодня заведение закрыто, потому что его посетит специальный гость – вы!

Едва они появились в зале, заиграл струнный квартет. Марина была чрезвычайно взволнована. Как ей следует себя вести? И что значит этот небывалый вечер? Они заняли место за столиком в центре зала, метрдотель подал винные карты. Девушка беспомощно взглянула на герцога – многочисленные сложные названия ей ни о чем не говорили.

Алессандро сам сделал заказ. Принесли шампанское, оказавшееся божественным. Затем последовал легкий ужин. Первоначальная нервозность исчезла, Марина расслабилась и вдруг почувствовала, что счастлива. Такого с ней не было давно. Даже очень давно. Последние месяцы и годы состояли из работы, борьбы за выживание и несчастий. Девушка вспомнила о Мише, и на глаза навернулись слезы. Она отвернулась, не желая, чтобы герцог заметил ее состояние, и все же Сфорца-Малатеста заволновался:

– Синьорина, я сказал или сделал что-то не так? Прошу меня извинить!

Марина печально улыбнулась:

– Что вы, Алессандро! Просто я подумала, что это самый счастливый момент в моей жизни за многие годы!

– Я рад, что мог вызвать вашу улыбку, – откликнулся герцог.

* * *

Ужин завершился глубокой ночью, и его высочество сказал, что лететь в Москву так поздно не имеет смысла. Оказалось, что у герцога в Париже имеется вилла, и он предложил Марине переночевать там, пообещав, что утром лайнер доставит их обратно в Советский Союз.

Вилла оказалась огромным особняком, который, как заметил мимоходом герцог, когда-то принадлежал легендарной мадам де Помпадур. Марина покраснела – не намекает ли новый хозяин на то, что ее сейчас ожидает?

Герцог проводил ее в холл. Там их ожидали шестеро слуг, и Сфорца-Малатеста обратился к ним:

– Добрый вечер! Прошу вас позаботиться о моей почетной гостье, синьорине Марине Зиминой!

Девушка, увидев, что герцог направился к выходу, спросила:

– Но как же вы...

– Синьорина, – ответил аристократ, – чтобы не создавать неловкой ситуации, я предоставляю особняк в ваше полное распоряжение, а сам проведу остаток ночи в гостинице. Вас устроит, если я заеду за вами в одиннадцать и мы отправимся в Москву?

Алессандро ушел. Слуги относились к девушке с подобострастием, что было чрезвычайно для нее непривычно. Оказавшись в огромной спальне, где на возвышении стояла старинная кровать с балдахином, Марина присела на пуф около зеркала и прошептала:

– И когда же я проснусь?

Но в этом-то и заключалось самое необычное – это был не сон. Это была явь!

Горничная поинтересовалась, хочет ли госпожа, чтобы она напустила ванну, на что девушка испуганно ответила, что сделает все сама. Пожелав ей доброй ночи, горничная, присев в книксене, удалилась.

Ванная по размерам превосходила ее комнату в общежитии в два, если не в три раза. Мраморная купель в виде цветка лотоса была вделана в пол, а пол был с подогревом. Марина обнаружила несколько благоухающих халатов и массу чистых полотенец. Напустив ванну, она долго нежилась в горячей пенистой воде, а на ум ей лезли всякие глупости – например, что в общежитии нет и еще долго не будет воды, поэтому надо воспользоваться возможностью и хорошенько вымыться.

Наконец девушка вышла из ванной. Часы показывали пять минут четвертого. Странно, но усталости Марина не ощущала. Она раскрыла один из шкафов и обнаружила там дорогущие платья. Интересно, что они здесь делают? В другом она обнаружила обувь различных размеров. А в примыкающей к спальне гардеробной – шубы, манто и палантины. Гладя драгоценный мех, Марина думала о том, что видит наряды любовниц Алессандро. Однако он поступил как истинный рыцарь, оставив ее одну в особняке и удалившись в отель. Неужели все, что ей говорили о герцоге, не соответствует действительности?

Марина так ни до чего и не додумалась, потому что, оказавшись в постели, тотчас заснула, хотя была уверена, что будет мучиться бессонницей. Разбудил ее мелодичный перезвон – старинные часы наигрывали менуэт. Стрелки показывали половину десятого. И даже будильник здесь необычайный!

Быстро приняв душ, Марина отыскала подходящий (не самый вызывающий) наряд среди тех, что висели в шкафу. Герцог, она была уверена, не обидится. В конце концов, платья кто-то должен носить!

Сфорца-Малатеста ожидал ее в гигантской столовой – он восседал за длинным столом, изучая прессу. Увидев входящую Марину, он легко улыбнулся и встал.

– Доброе утро, синьорина! Позволю себе сказать, что творение Кристиана Лакруа вам чрезвычайно к лицу. Нас ожидает легкий континентальный завтрак, а затем возвращение в советскую столицу.

Смолкнув на мгновение, он вдруг добавил:

– Конечно, если вы вдруг не передумаете и не решите, что хотите остаться в Париже...

Сделав вид, что не расслышала его последней фразы, Марина опустилась на стул на противоположном конце стола, и около нее возник дворецкий с серебряным кофейником.

– Как вы провели ночь? – спросил герцог. – Вам никто не мешал? Здесь когда-то мадам де Помпадур принимала короля Людовика Пятнадцатого, и, как утверждают, их призраки до сих пор бродят по коридорам.

И вот они снова оказались в «Роллс-Ройсе». Марина чувствовала непередаваемую тоску и разочарование – ну да, ей придется навсегда покинуть сказку. А ведь она может еще остаться, ведь Алессандро давал ей понять: достаточно одного ее слова, и... И что будет тогда? Она получит в подарок эту виллу и станет любовницей герцога. Нет, ни за что!

Почти всю дорогу в аэропорт они провели в молчании, наслаждаясь доносившейся из динамиков чудесной музыкой – «Бранденбургскими концертами» Баха.

* * *

В Москву они прибыли под вечер. Только когда шасси коснулись взлетно-посадочной полосы аэропорта Шереметьево-2, Марина воскликнула:

– А как же агентство и Зульфия? Она ведь будет рвать и метать из-за того, что я не вышла на работу!

– О, ничего подобного не случится, – заверил ее герцог. – Ваша начальница отнесется к вашему прогулу снисходительно...

– Алессандро, вы плохо знаете мою начальницу, – уныло покачала головой Марина. – Она очень хорошая женщина, однако весьма темпераментная. Мне следовало предупредить ее...

– А вы плохо знаете меня, – ответствовал аристократ. – Я никогда не сделаю ничего, что бы причинило вам вред, Марина! И ваша начальница ничего не скажет, потому что со вчерашнего дня я являюсь владельцем агентства.

– Что? – изумилась Марина. – Вы... вы купили его? Но как это возможно?

– За что я люблю Россию, так именно за то, что эта страна поистине неисчерпаемых возможностей, – заявил Сфорца-Малатеста. – Так что мадам Зульфия ни слова не скажет вам в упрек, потому что вы находились со мной на спецзадании!

У Марины от новостей голова шла кругом. Герцог, поцеловав ей кончики пальцев, сказал:

– Не забывайте, я вернусь ровно через месяц! Вас сейчас доставят обратно в... – Он поморщился и закончил фразу: – В общежитие. Я бы предложил вам одну из квартир или дач нашего холдинга, но вы, я знаю, ответите отказом. Вы, Марина, удивительная женщина! Мне кажется, вам пришлось через многое пройти. В вас чувствуется особый характер...

Марина села в «Роллс-Ройс», а герцог остался стоять на трапе лайнера. Девушка отвернулась и все же, не выдержав, снова посмотрела в окно – Алессандро все еще стоял на ступенях, пристально глядя на удаляющийся лимузин, словно зная: Марина обернется, чтобы бросить на него взгляд.

После Парижа, изысканного ресторана и ночи в особняке, некогда принадлежавшем любовнице французского короля, все казалось нереальным. Шофер высадил Марину, по ее же просьбе, за несколько кварталов до общежития – ей не хотелось, чтобы появление редкостного автомобиля снова привлекло всеобщее внимание. И так достаточно того, что было, разговоров хватит на две пятилетки!

Марина прошмыгнула мимо увлеченной вязанием вахтерши. Лифт, как гласила табличка, находился на капремонте, пришлось подниматься на седьмой этаж по лестнице. Марина столкнулась с одной из соседок, которая тотчас засыпала ее вопросами, а затем, потрогав платье от Кристиана Лакруа, завистливо ойкнула:

– Сразу видно, импортное! Скажи-ка, Маринка, как у тебя это получилось?

– Что именно? – ответила девушка, на что соседка, гадливо улыбаясь, заметила:

– Ну, в проститутки-то как ты вышла? Что рожу кривишь и глаза закатываешь? Ты же дома не ночевала! Значит, у мужика была! Да я что, разве осуждаю? Ты лучше подскажи, к кому обратиться. Я бы тоже не прочь на досуге немного деньжат подзаработать. А платье тебе твой полюбовничек купил?

Марина быстро поднялась на свой этаж, закрылась в комнате и, упав на кровать, заплакала. Все уверены, что она продала себя. И никто не поверит, что между ней и герцогом Алессандро ничего не было. И быть не могло. Он ведь старше ее на сорок с лишним лет, да и не любит она его вовсе. Она любила и любит только одного человека – Мишу!

Марина вынула из сумочки кошелек, раскрыла его – и обнаружила, к своему ужасу, что фотография Миши исчезла. Она ее потеряла! Как же так? Фотография жениха всегда была там...

Марина долго проплакала, затем отправилась в общую ванную (горячей воды, конечно же, не было). Полоскавшая в большом ржавом тазу белье соседка, подняв на девушку глаза, зло процедила:

– Зимина, что ты здесь делаешь? У тебя же появился новый источник доходов. Всем известно, что ты теперь мужикам продаешься. И долго ты еще здесь будешь торчать? Давай съезжай побыстрее, а то нам твоя комната нужна!

* * *

На следующий день на работе Зульфия обняла ее и прижала к груди.

– Как же я за тебя рада... Как за свою дочку! Ну так когда свадьба?

– Не будет никакой свадьбы! – заявила Марина. – И почему все думают, что я так хочу повеситься на шею герцогу? Он мне и даром не нужен!

Зульфия, затянувшись сигаретой, сказала:

– Ну, в этом я тебе, так и быть, поверю. Но все дело в том, Мариночка, что ты нужна ему. И даже очень! Старик по тебе с ума сходит! Я навела кое-какие справки...

Она протянула Марине папку, но девушка не пожелала ничего читать. Тогда начальница сказала:

– Хорошо, я сама тебе все расскажу! Зовут нашего героя Алессандро Луиджи Чезаре Лоренцо Витторио Джованни Батиста Мария Эммануэль Горацио Романо Болеслав Паоло Сержио Елизавета Антонио Фридрих Сфорца-Малатеста. Уф, аж взмокла, пока имена перечисляла! Возраст – шестьдесят четыре года. Семейное положение – холост. Заметь, Мариночка, холост! Женат был всего один раз, супруга утонула во время медового месяца, через девять дней после пышного бракосочетания в Риме. И с тех пор твой герцог пошел вразнос. Сплошные любовницы, пассии, содержанки. Самое позднее через два месяца расстается со своими подружками, щедро их одаривая. Якобы дал себе зарок в день похорон своей супруги, что никогда не женится. Ну, так то было сорок лет назад! Теперь о главном...

Зульфия перепрыгнула несколько страниц и деловито застрекотала:

– Старик является владельцем холдинга «Сфорца-Малатеста», который находится в семейном владении уже восемь поколений. Все началось с того, что предки герцога получили монополию на почтовые услуги, и уже в начале девятнадцатого века семейство считалось одним из богатейших в тогдашней Европе. Ни Первая, ни Вторая мировая война убытков не принесли, наоборот, дедушка и папаша Алессандро здорово нажились. Сейчас холдинг владеет рядом ключевых фирм в области телекоммуникаций и компьютерных технологий, а помимо того, рядом отелей, бутиков, ресторанов, издательств, сетью супермаркетов и так далее. Твой Алессандро...

– Он не мой! – перебила Марина, но Зульфия, пыхнув сигаретой, невозмутимо продолжила:

– Твой Алессандро считается одним из самых богатых людей Италии и входит в список ста самых богатых людей мира. Мариночка, он не миллионер и даже не мультимиллионер, а миллиардер! Перенял управление холдингом после скоропостижной смерти своего отца в 1974 году.

– Все? – с вызовом спросила Марина. – Вижу, ваши осведомители, Зульфия Борисовна, потрудились отменно.

Зульфия беззлобно улыбнулась:

– Нет, не все. Мариночка, старик в тебя втюрился! А ты строишь из себя недотрогу! Хотя если вы побывали вместе с Париже и провели там ночь... Расскажи, как он в постели?

Марина выбежала из кабинета начальницы, хлопнув дверью. И почему никто не хочет ей верить? Отчего всех первым делом волнует размер состояния Алессандро? Если уж кого-нибудь и любить, то не из-за денег!

Но долго ей остаться одной не удалось.

Начальница пришла к ней в кабинет и сказала:

– Мариночка, так и быть, я прощаю тебе твое несносное поведение. Что делать, теперь старик – наш хозяин. И мы все от него зависим. И ему очень не понравится, если я, скажем, тебя уволю. Так вот, я не закончила. Герцог Алессандро – единственный и последний отпрыск своего семейства. Согласно традиции, все состояние и руководство холдингом переходит старшему сыну. Сам Алессандро детей не имеет. А ведь дяде за шестьдесят! Его дед умер в пятьдесят четыре, а отец скончался, не дожив до шестидесяти. Так что Алессандро, можно сказать, долгожитель. Похоже, он озаботился наконец вопросом о наследнике. Ведь если он умрет, а сына не будет, то все унаследует итальянское государство. Поэтому макаронники так его и обхаживают – надеются, что герцог вскоре окочурится, и тогда министерство финансов Италии наложит лапу на его гигантское состояние и холдинг.

– Не хочу ничего слышать! – воскликнула Марина.

Но Зульфия не замолкала:

– Герцог, похоже, на грани отчаяния. Ему нужна молодая жена, способная родить наследника. Так что если ты поведешь себя разумно, Мариночка, то...

Марина, не дослушав коварные речи начальницы, выбежала на улицу. Она не собирается становиться любовницей или женой Алессандро. Она его не любит и никогда не сможет полюбить! Потому что для нее существует только один человек – Миша!

«Но ведь он давно мертв», – подсказал странный голосок внутри, и Марина вдруг почувствовала, что одна, совершенно одна в этом страшном и жестоком мире. И нет никого, кто бы смог ее защитить.

Она приняла решение: когда месяц истечет, сообщит герцогу, что отказывается от его предложения занять пост его личной секретарши. И тотчас забудет его – раз и навсегда!

* * *

Последующие дни прошли сравнительно спокойно – Зульфия наконец-то угомонилась и перестала капать Марине на мозги.

Август выдался жарким. 19-го числа, придя на работу, Марина застала начальницу в возбужденном состоянии.

– Ты что, ничего не слышала? – воскликнула она и покрутила радио. – Горбачева сместили! Теперь страной управляет Государственный комитет по чрезвычайному положению. Ну, блин, они и дают! Что же теперь будет? Неужели все прикроют, в том числе и наше агентство?

В числе прочих москвичей Марина отправилась на Краснопресненскую набережную, к Белому дому: она чувствовала, что происходят события исторического масштаба. Странно, что более всего она думала о том, что, возможно, никогда больше не увидит Алессандро. Но это и к лучшему!

Путч потерпел поражение, а на следующий день в Москву прилетел герцог. Он застал Марину в агентстве, и девушка была поражена, увидев его.

– Знаю, что месяц истекает только через неделю, но я не мог так долго ждать, – произнес, проходя в каморку, Сфорца-Малатеста. – Сейчас события развиваются молниеносно, поэтому и подписание договора пришлось форсировать. Но в Москву я прибыл не столько из-за бизнеса, сколько ради того, чтобы узнать, Марина, как ваши дела. И также мне хотелось бы получить от вас ответ – здесь и сейчас!

Марина знала, что должна ответить «нет». Отказ – разумное и взвешенное решение. Знакомство с герцогом нарушило ее внутреннее равновесие, взорвало границы ее вселенной, заставило понять, что жизнь – это жизнь. Поэтому ей и следует перебороть искушение и остаться в Москве.

Но ведь он приоткрыл перед ней «железный занавес», за которым находится мир, такой интересный и многообразный. И если она скажет «нет», то все окончательно останется в прошлом, в том числе и Париж... Но разве может она ради Парижа предать Мишу? Стоп, а разве она не предала его, когда села в «Роллс-Ройс» герцога?

Набрав в легкие воздуха, Марина произнесла:

– Ваше высочество... Алессандро... Мне лестно узнать, что именно из-за меня вы прибыли в Москву, а вовсе не из-за контракта или последних событий... Но я должна сказать, что...

Марина зажмурилась. А затем выпалила:

– Алессандро, я приму ваше предложение! И стану вашей секретаршей!

И все же она не была уверена, что поступает верно. Однако некое чувство подсказывало ей, что раскаяться в своем решении ей не придется.

* * *

Москву они покинули два дня спустя. Зульфия на прощание аж прослезилась. Герцог же отметил с улыбкой:

– Мадам, в Европе с вашей смекалкой и пробивной силой вы бы давно возглавили огромный холдинг. Наши связи с Восточной Европой будут только крепнуть, и мне нужны люди, на которых я могу положиться. И вы, без всякого преувеличения, одна из таковых!

Зульфия, обнимая и целуя Марину, прошептала:

– Ты своего герцога не упускай. И обо мне словечко замолви. Эх, когда же мы еще увидимся?

«Боинг» унес их из советской столицы, приходившей в себя после августовского путча. Лайнер взял курс на столицу Италии. Герцог пояснил Марине:

– Мой холдинг резидирует именно там, но я не люблю Рим, шумный и грязный город. Однако вам придется часто бывать там.

Марина отметила, что герцог ни словом не обмолвился о ее обязанностях. Она напомнила ему о поиске материалов касательно его русской бабушки – великой княжны Елизаветы Александровны, на что Сфорца-Малатеста заметил:

– Ах да, конечно, как же я мог запамятовать! Однако с этим можно повременить.

Из Рима на вертолете они отправились в Салерно, итальянскую провинцию, располагавшуюся у Тирренского моря. Там, примерно в полутора часах езды от Амальфи, в небольшой долине, склоны которой были покрыты виноградниками, и располагался родовой замок Алессандро. Выстроенный в четырнадцатом веке, во времена Средневековья, он тем не менее не выглядел мрачно. Темные каменные стены, поросшие мхом, башни, устремленные в лазурное небо, и штандарт герцога, который опускался, когда он находился в отъезде, и реял на мачте, стоило хозяину вернуться в замок.

– Мой дед и отец основательно отреставрировали семейное гнездо, – пояснил герцог. – И внутри здание не уступает лучшим отелям мира!

Марина сразу же влюбилась в этот средневековый колосс. Герцог не обманывал – обстановка замка напоминала музей, и девушка никак не могла поверить, что будет жить среди такого великолепия. Ей отвели целое крыло – в общей сложности пять комнат, в которых она была полновластной хозяйкой.

Обязанности, которые возложил на нее Сфорца-Малатеста, были смехотворные: первые пару недель она вообще ничем не занималась, потому что Алессандро находился в постоянных разъездах – бизнес требовал его присутствия в разных точках мира. Он хотел, чтобы она сопровождала его, однако девушка заметила, что должна заниматься семейным архивом, на что его высочество возразил:

– О, уверяю вас, бабушка может подождать еще некоторое время!

В замке было не меньше двадцати слуг, и все они относились к герцогу с величайшим почтением и даже с трепетом. Марина считала, что тоже принадлежит к касте обслуги, но увидела: горничные и дворецкие прислуживают ей, как будто она была владелицей замка. Интересно, почему? Только много позже она узнала, что Алессандро отдал соответствующий приказ.

Марина любила продолжительные прогулки по парку, который примыкал к замку, а также блуждания в лабиринтах виноградников. Как же все здесь разительно отличалось от Союза! Ей казалось, что она попала в иной мир, в иное измерение, где время замерло и остановилось.

* * *

Наконец, возвратившись после очередной поездки, герцог дал ей первое поручение – привести в порядок каталог библиотеки, занимавшей целую башню. Марина с большим удовольствием возилась среди старинных книг и выцветших рукописей – она узнала много нового о славном роде Сфорца-Малатеста, к которому принадлежали полководцы, кардиналы, ученые и роковые красавицы. Она могла проводить в библиотеке по многу часов подряд, сортировать книги, составлять новый каталог – работа никогда не утомляла ее.

Марина открыла для себя множество занимательных и поразительных фактов относительно герцогского рода. И ей показалось, что она пленена поразительными людьми, многие из которых умерли полтысячи или даже больше лет назад.

В одном из шкафов она наткнулась на старый фотоальбом, в котором оказались снимки, датированные концом сороковых годов – это была хроника свадьбы и медового месяца герцога Алессандро и его Юлии. Марина поразилось тому, что жена аристократа очень похожа на нее или, вернее, она сама похожа на герцогиню, нашедшую смерть в волнах южного моря. Не потому ли герцог проявил к ней такой интерес? Но она не хочет быть заменой его давно мертвой жены!

Марина отметила, что в молодости герцог был чрезвычайно привлекательным мужчиной. Впрочем, и сейчас, по прошествии многих лет, он все еще оставался в прекрасной форме. Странно, но после того, как она прилетела в Италию, газеты больше не сообщали об эротических похождениях герцога, хотя раньше выносили сплетни о нем на первые полосы.

Герцог был чрезвычайно доволен работой своей личной секретарши. Он даже заметил:

– Марина, библиотекой не занимались по крайней мере лет сто, а вы за прошедшие месяцы сотворили подлинное чудо. Впрочем, вы сами и есть чудо, ниспосланное мне небесами...

Марина предпочла пропустить мимо ушей последние слова.

Часто, по ночам, а иногда и днем, пребывая совершенно одна, в тиши библиотеки, она думала о герцоге. Вначале девушка стыдилась своих мыслей, но со временем перестала их бояться. Марина не понимала, что с ней творится. Не могла же она влюбиться в итальянского дворянина, который старше ее на сорок с лишним лет? Конечно, не могла! Она уважает его, преклоняется перед ним, но к любви это не имеет ни малейшего отношения – так девушка уверяла себя.

* * *

Рождество и Новый год в замке отмечали помпезно. На Рождество состоялись мистерии, сценки из Нового Завета, которые разыграли слуги, а на Новый год, когда часы пробили полночь, черное небо разукрасил фейерверк. В феврале герцог и Марина посетили Москву – он занимался бизнесом, а девушка отправилась в Ленинград, ставший уже Петербургом, – там, в нескольких архивах, она занималась поиском информации о русской бабке Алессандро.

Представилась возможность заехать ненадолго и домой – родители были очень рады видеть дочку. Мама, как отметила Марина, постарела, а отец поседел. Они знали, что Марина работает за границей, и ужасно этим гордились. В родном городе на нее нахлынули воспоминания – Марина посетила кладбище, где были похоронены подруги и Миша. Единственным для нее утешением стало то, что Дмитрий Евсеевич Гелло, оказавшийся косвенно замешанным в путче, потерял все свои высокие посты и даже на короткое время оказался под следствием. Однако чинушу быстро выпустили, признав, что он ни в чем не виноват. Значит, хоть какая-то справедливость все-таки есть?

По возвращении в Италию Марина принялась работать над копиями документов из архивов, параллельно продолжая каталогизировать книги в библиотеке замка. Там насчитывалось не меньше десяти тысяч томов, причем многие издания были уникальными, имелись и средневековые рукописи, цена которых, как понимала девушка, могла достигнуть заоблачных высот.

Так пролетела еще пара месяцев. Как-то, поздней весной Марина работала в башне, сортируя книги. Огромное стрельчатое окно было распахнуто, в библиотеку тек свежий воздух, наполненный цветочным ароматом. Девушка увидела герцога, который на своем любимом рысаке скакал по виноградникам, и засмотрелась на Алессандро. Но вдруг увидела, как всадник накренился, а затем повалился на землю. Марина вскрикнула, понимая, что на ее глазах произошел несчастный случай. Она бросилась из библиотеки, позвала слуг, и те тотчас ринулись к своему хозяину.

Они обнаружили его лежащим на земле, без сознания. Лошадь мирно щипала травку рядом. Вначале подумали, что рысак сбросил седока, но Марина уверила, что все было не так – Алессандро сам упал на землю. Она, присев перед Сфорца-Малатеста, бережно подняла его голову. Если Алессандро умрет... то она потеряет еще одного человека, который так ей дорог! И почему же она поняла это так поздно?

Вызванная команда медиков заподозрила инсульт, и герцога отвезли в местную клинику, откуда на вертолете переправили в Рим. Марина знала: если бы она совершенно случайно не стала свидетельницей падения Алессандро, если бы болезнь настигла его в другом месте, где герцога никто бы не видел, помощь могла прийти уже слишком поздно...

Она видела, как мрачны и подавлены слуги, и сама чувствовала невыносимую тоску и отчаяние. Ее совершенно не волновало то, что будет с ней, если... если произойдет самое худшее. Ей так хотелось, чтобы Алессандро выжил, и не просто выжил, а остался здоровым.

Лучший из итальянских нейрохирургов оперировал Алессандро. Операция была чрезвычайно рискованной – пациент вполне мог умереть. В течение шести часов, пока она длилась, Марина не находила себе места. Ей так хотелось быть рядом, в той частной клинике, где лежал герцог, а она была далеко от Рима, в замке...

Наконец раздался телефонный звонок: на проводе был профессор. Он сообщил Марине, что операция прошла не совсем так, как планировалось: имело место опасное кровотечение и у Алессандро дважды останавливалось сердце.

– Мы сделали все, что могли, – подвел он итог. – Теперь остается только надеяться на чудо. И молиться.

И Марина молилась, хотя не была верующей и редко бывала в церкви. В замке имелась домовая капелла, в которой покоились почти все представители рода Сфорца-Малатеста. Марина в мыслях обращалась к Богу, прося оставить Алессандро в живых. Ее смущал вид гранитных и мраморных саркофагов – ведь может статься, что и Алессандро совсем скоро найдет последнее упокоение в одном из таких...

Миновало три дня, и герцога вывели из искусственной комы. К тому времени Марина уже прибыла в Рим, потому что хотела находиться около Алессандро. Там, в клинике, она застала нескольких важных господ, которые оказались ближайшими сотрудниками герцога. Не зная, кто такая Марина, они откровенно обсуждали сложившуюся ситуацию.

– Если старик сейчас откинет копыта, у нас у всех будут неприятности, – заявил один из них. – Государство наложит лапу на его имущество...

– Да, я уже начал подыскивать себе новое место, – поддакнул другой. – Все понятно, его высочество не выкарабкается.