Текст книги "Призраки страсти"

Автор книги: Антон Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 3

Но сон с коридором и дверью не исчез. Возможно даже, после случившегося стал более интенсивным, более насыщенным, более жутким. О том, что ей является во сне, Наталья больше никому не рассказывала – ни родственникам, ни мужу. Отчего-то она была уверена: это видение – нечто чрезвычайно сокровенное и личное, то, что знать другим, пусть даже близким людям, не следует.

А некоторое время спустя ей вдруг приснилась сцена в кабинете Святополка – причем настолько отчетливо, со столь достоверными деталями, что Наталья была уверена: она снова оказалась в клинике странного и смешного целителя.

И женщине сделалось страшно, очень страшно. От страха она и проснулась. А когда открыла глаза, с радостью поняла, что находится в спальне. Что рядом мирно спит ее муж Роман. Что ничего плохого с ней не произошло!

Правда, Наталья уже не смогла заснуть до утра. Все размышляла о том, что же могло означать непонятное поведение мага. И почему только она не настояла на том, чтобы тот сказал ей правду, объяснил, что же означает его эскапада? Впрочем, наверняка объяснять-то было нечего. Целитель ломал дешевую комедию. Но зачем? Как клиентку он потерял ее раз и навсегда. Тогда какую же цель он преследовал?

Наталья пришла к выводу, что просто столкнулась с психически неуравновешенным человеком. В таком случае задавать вопрос, почему он вел себя так, а не иначе, не следует. И все же объяснение, вроде бы такое здравое, такое логическое, ее не удовлетворило.

Святополк хотел что-то сказать, но не решился. Почему? Неужели это имеет отношение к ее дурацкому сну с дверью? И ведь он испугался, определенно испугался! Но не может же быть, чтобы маг боялся ее сна?

Или в нем-то все и дело?

Тогда Наталья подумала, что небольшое расследование в такой ситуации отнюдь не помешает. В качестве детектива выступала она сама. И прежде всего Тогобицкая решила собрать информацию о сне с дверью. Толкователь снов объяснял, что дверь во сне означает тщетные попытки избавиться от клеветников и недоброжелателей. Такой ответ мало что давал. Почему же тогда сон стал для нее многолетним повторяющимся кошмаром? Именно кошмаром – от него исходило что-то зловещее, тревожное, опасное.

Следующим ее шагом стал выход в Интернет – Наталья попыталась найти других людей, которым видится такой же сон, как и ей. Она побывала на нескольких форумах, где люди, страдающие ночными кошмарами, делились своими впечатлениями и давали друг другу советы. Но никому из них не снился коридор с дверью и с непонятно чем или кем, прятавшимся за спиной и изготовившимся к прыжку.

Однако Наталья не сдавалась. Потребовалось несколько месяцев, чтобы выйти на странный сайт на английском языке. Английским Тогобицкая владела сносно, все же по работе ей требовалось общаться с заграничными партнерами и читать иностранную медицинскую литературу. Название сайта было столь же простым, сколь и тревожным: «Коридор Смерти». Речь на сайте шла о каком-то древнем поверье, распространенном в Северной Европе – по крайней мере, так гласило объяснение понятия «Коридор Смерти».

Собственно, она искала «дверь», однако наткнулась на «коридор». Ну да, как же можно было упустить из виду, что дверь располагалась в коридоре? Но ее занимала именно дверь, а не коридор! А создатели сайта, поклонники странных, диких поверий и мифов, уделяли большое внимание именно коридору. Хотя и дверь там тоже упоминалась.

«Коридор Смерти» являлся связующим звеном, переходом между двумя мирами – реальным и параллельным, и ему было посвящено множество страниц. Наталья добросовестно читала всю эту, как ей казалось, чушь. Однако что-то ей подсказывало: она должна ознакомиться с информацией сайта.

И вот, в середине очередного длиннющего опуса, Тогобицкая вдруг наткнулась на изображение двери в «Коридоре Смерти». И чуть не лишилась чувств – та была как две капли воды похожа на ее ДВЕРЬ. И хоть вид створки в ее снах постоянно менялся, женщина не сомневалась – это та самая дверь, что она постоянно видит в своих кошмарах.

О двери на сайте было упомянуто вскользь и как-то неохотно. Тем не менее оказалось, что именно она является центральным компонентом «Коридора Смерти». Однако никто не мог сказать с достоверностью, существует ли дверь на самом деле.

Рисунок, выложенный на сайте, был творением одного французского медиума, некоего Жака Дегрэ, которого с детства преследовал один и тот же сон – коридор с дверью. Наталья тогда почувствовала легкое головокружение – она напала на след! Оказывается, существовал еще кто-то, кого терзало это странное и страшное видение!

Каково предназначение двери, никто толком не знал. Однако автор статьи предполагал, что дверь ведет куда-то в иное место, а вовсе не в то, что в просторечье именуется «тем светом». И вообще, он выдвигал теорию, что дверь – не что иное, как знаменитая «кротовая нора», при помощи которой можно попадать из одного мира в другой, параллельный. А проход меж мирами охраняет нечто ужасное, именуемое Хранителем Коридора.

Наталья никогда не была поклонницей фантастики. Однако найденный сайт был единственным источником информации.

Судьба медиума оказалась незавидной. Вернее, никому не известно, что с ним случилось. Жак Дегрэ изъявил желание войти в дверь, хотя знал, что ничем хорошим это не закончится. И однажды он просто исчез. Пропал, и все тут. Бесследно. На столе в его доме, где мужчина жил отшельником, нашли записку, гласившую, что медиум разгадал тайну двери и решил пересечь ПОРОГ. Постель Дегрэ была разобрана, причем создавалось впечатление, что до того, как исчезнуть, он находился именно в кровати – тапочки аккуратно стояли около нее, а одеяло сохраняло контуры человеческого тела, лежащего на боку. Но самого тела в постели не было. На туалетном столике в бокале воды плавали вставные челюсти, а в ванной были обнаружены контактные линзы. Если бы мужчина вдруг решил куда-то уйти, он непременно прихватил бы с собой эти столь важные для его жизнедеятельности предметы. Но в том-то и дело, что уйти медиум не мог – вся его одежда висела в шкафу, автомобиль находился в гараже.

Полиция вначале решила, что Жак Дегрэ стал объектом похищения – человек он был состоятельный (деньги достались ему по наследству) и вполне мог привлечь интерес преступников. Однако с банковского счета мужчины в последние дни никто ничего не снимал (да и после его исчезновения тоже).

Следов насилия или борьбы в особняке также обнаружено не было. Более того, все окна закрыты и целы, двери заперты изнутри. И что удивительнее всего – в доме работала сигнализация. Полиция установила, что она была включена вечером 24 мая, когда медиума последний раз видели живым и невредимым. Около половины двенадцатого ночи кто-то, скорее всего, сам хозяин, включил сигнализацию, а затем, видимо, отправился в постель и…

И пропал.

Только как Дегрэ покинул дом, если он действительно его покинул, и куда направился, никто не мог сказать. Поэтому полиция вынесла вердикт – самоубийство, посчитав слова в записке, что медиум решил-таки открыть дверь и пересечь порог, заявлением о намерении свести счеты с жизнью.

Но как и где произошло самоубийство, оставалось загадкой. Возможно, Жак Дегрэ намеренно устроил мистификацию, чтобы замести следы и запутать полицию. Каким-то хитроумным способом он выбрался из особняка и… Что случилось дальше, никто не знал. Особняк располагался в гористой местности, недалеко от побережья Средиземного моря, на юге Франции. Поэтому напрашивался вывод: медиум или бросился со скалы, или выплыл в открытое море и утонул. Тело его так и не было найдено. Что привело к появлению множества теорий, предположений, гипотез.

Наталья запомнила имя медиума и обнаружила в Сети несколько его книг, изданных еще при жизни. Оказалось, что имелись даже русские переводы его творений. Тогобицкая заказала эти опусы, и в одной книге, как она и надеялась, нашла упоминание о ДВЕРИ.

Жак Дегрэ считал, что за дверью скрывается лучший мир. Но в то же время это мир страха и боли. Что именно автор подразумевал под таким определением, не уточнялось. Но его сновидения были очень похожи на сновидения Натальи. Вплоть до того, что в изгибающемся и меняющем свои очертания коридоре обитает нечто кровожадное и беспощадное. В своей последней книге медиум обещал издать новый труд, в котором речь шла бы исключительно о ДВЕРИ, но – бедняга сгинул в неизвестном направлении, не успев сдержать обещание.

След оборвался…

А затем случилось нечто непонятное – книги медиума, заказанные Натальей, вдруг исчезли. Она была уверена, что те находились в ящике письменного стола (сама ведь труды Дегрэ положила туда), но через несколько дней, решив снова пролистать и кое-что уточнить, женщина не нашла их.

Заказать книги по Интернету снова не представлялось возможным – все были раскуплены, и новых поступлений не ожидалось. Тогда Наталья попыталась опять зайти на сайт, где было упоминание о медиуме Дегрэ, но сайт, вероятно, отключили – поисковая машина упорно выдавала сообщение, что такой страницы в Интернете не существует.

Тогобицкая не знала, что и думать. Раньше бы она посчитала это случайностью, а теперь… Но нет, наверняка все же случайность! Что же еще?

Постепенно история с пропажей книг и исчезновением сайта забылась. Жизнь брала свое – на работе было много дел, сын Стасик рос, имелись другие, гораздо более насущные заботы. Но сон продолжал приходить регулярно. И с каждым разом Наталья убеждалась в том, что она медленно, но верно приближается к двери. Рано или поздно она сумеет открыть ее!

В ночь на последнюю пятницу февраля произошло то, к чему женщина так долго стремилась.

Ей снова привиделся повторяющийся сон. Но сейчас все в нем было иначе – немного, чуть-чуть, но все же иначе. Наталья чувствовала чужое жаркое дыхание – то, что обитало в коридоре, дышало ей в спину. Оно было рядом, оно было готово напасть на нее! Но не попадало…

Дверь, как обычно, ускользала. И вот, когда Наталья в очередной раз протягивала к ней руку, уверенная, что дверь опять окажется недосягаемой, та почему-то не отодвинулась, не исчезла. В тот момент створка походила на огромное тусклое, серебристое зеркало. Наталья могла видеть свое зыбкое, нечеткое отражение. А за ней, за ее спиной, находилось что-то… большое, черное, клубящееся. Странное нечто вдруг стремительно стало принимать определенные очертания. Щупальце? Клешня? Не поворачиваясь, Наталья могла видеть происходящее позади нее. И, наконец, лицезреть Хранителя Коридора.

Но еще до того, как опасное нечто окончательно сформировалось, Наталья почувствовала холод. Причем холод был таким реальным, что она вздрогнула. Ее взгляд скользнул с зеркальной двери вниз – и она увидела не первой свежести бетонный пол. Пол, на котором стояла босиком. Наталья отчетливо видела собственные ноги.

И все стало реальным, таким реальным, что женщина не сомневалась: это уже не сон, это – явь. Или, вернее, сон, ставший вдруг явью.

Колышущийся коридор мгновенно превратился в коридор панельной многоэтажки. И Наталья знала, какой именно – той, где живут она сама, ее муж Роман и сынок Стасик.

Глава 4

Дверь, только что походившая на зеркальную поверхность, тоже вдруг изменилась. Это была такая знакомая дверь! Металлическая, серого цвета, с круглой стальной ручкой и тремя цифрами «204», номером их квартиры.

Наталья оглянулась, видя, что со спины на нее падает призрачный, желтоватый свет. Невероятно, но обернуться и посмотреть по сторонам удалось без труда. Раньше-то было невозможно. Раньше, во сне! Стоп, а разве сейчас она не спит? Удивительно, но факт: во сне Наталья вдруг поняла, что это сон. Или уже явь?

Источником света был раскрытый зев лифта. Женщина бросила взгляд на изрисованные стены и панель с кнопками. Так и есть: те же самые граффити, та же черная, искореженная кнопка пятого этажа, подожженная не так давно неизвестными вандалами. Их лифт! Да, она находилась у себя в доме. Что, однако, не внушало ей оптимизма.

Было холодно, и Наталья переступила с ноги на ногу. Еще бы, ведь она стояла босиком на бетоне! Женщина сделала шаг и наступила на коврик. Это был их коврик из кокосового волокна – когда-то светлый, но давно превративший в бурый, хотя еще можно было распознать на нем изображение лопоухого, весьма упитанного щенка, радостно приоткрывшего пасть, из которой свисал длинный красный язык. Мотив был веселый, но теперь он внушал Наталье трепет. Отчего-то она чувствовала себя не в своей тарелке, хотя находилась в полушаге от собственной квартиры.

Дверь, конечно же дверь…

Да, она стояла перед дверью собственной квартиры. Квартиры, в которой жила их небольшая, но дружная семья. Она, жена и мать, Роман, муж и отец, и Стасик. А, ну и, конечно же, хомяк Гоша – Стаськин любимец.

Да, семья у них была небольшая, но дружная ли? Когда-то – вне всяких сомнений. Но теперь? Год с небольшим назад Тогобицкая нашла новую работу – престижную, высокооплачиваемую, перспективную. Вот только времени на семью у нее теперь не оставалось вовсе. Однако ведь провели же они две упоительные недели прошлым летом на Минорке.

Проблемы начались намного раньше, наверное, когда Наталья работала над диссертацией. С экспериментальной частью тогда не заладилось, и свое раздражение она переносила на Романа и Стаську, совсем еще крошку. Муж, помнится, ей тогда в сердцах и бросил: «Если твоя диссертация тебе дороже, тогда с ней и живи!»

Конечно, Роман не понимал, что значила для нее медицина. Да и, чего уж греха таить, степень кандидата наук. Ведь она ее не купила, и диссертацию от первой до последней строчки писала сама, при том одновременно работая. Да, Наталья была честолюбивой. Но разве это плохо? Только, в отличие от Романа, гениального компьютерщика, которому хватало одного беглого взгляда на дисплей, чтобы понять, в чем проблема, научные материи ей давались со скрипом. Однако усердие и труд в итоге все перетерли.

Возможно, даже и их семейное счастье. Наталья время от времени, а в последние месяцы чаще и чаще задумывалась над этим. Все началось с легкого подозрения. Потом последовали эти таинственные телефонные звонки и эсэмэски, содержание которых муж скрывал. Затем Роман несколько раз задерживался допоздна якобы на работе, уверяя, что поступил срочный заказ. А после одного из таких «срочных заказов» Наталья нашла в кармане его пиджака визитную карточку некой Карины Саркисьянц, старшего менеджера некой непонятной фирмы. А ткань пиджака пропахла терпкими – явно дорогущими! – женскими духами и противными ментоловыми сигаретами. Муж никогда не курил и табачного дыма просто не выносил, а тут, надо же, позволил какой-то расфуфыренной особе дымить в своем присутствии.

Наталья сразу поняла – Роман завел роман. Каламбур был идиотский, однако отражал суть происходящего очень даже хорошо. Значит, правы психологи, утверждающие, что больше половины супружеских пар разводится в среднем на десятом году совместной жизни. А ведь приближался март, и вместе с ним приближалась десятая годовщина их брачного союза, так называемая розовая свадьба. Розы, оказывается, имеют шипы…

Все эти мысли – путаные, скомканные, какие-то жалкие, словно водой облитые и положенные в морозилку – промелькнули в голове у Натальи, стоявшей перед дверью собственной квартиры. Во сне. Или это был не сон, а явь?

Ведь сны, деточка, я уверен, реальны не менее, чем наше с вами бытие! Просто это бытие иной ступени, иной формы и иного порядка…

Да, именно такие слова произнес тогда профессор, попыхивая трубкой. И почему вдруг они вспомнились? И где сейчас сам профессор? Ах, да, он же умер. Но, может быть, смерть – это сон, а рождение – пробуждение в ином мире, в иной вселенной?

Наталье стало страшно. Причем так страшно ей еще никогда не было. Коридор родной панельной шестнадцатиэтажки пугал ее гораздо сильнее, чем колышущийся коридор в кошмарном сноведении. А дверь собственной квартиры внушала гораздо более сильный ужас, чем непонятная дверь, войти в которую можно, а вот выйти – уже нет!

Ногам было холодно, очень холодно. Наталья опустила взгляд – и увидела, что из-под створки пробивается яркий – нестерпимо яркий! – луч света. Странно, она никогда не замечала раньше, что между порогом и дверью имеется зазор…

А щель с каждым мгновением увеличивалась. Наконец стала такой широкой, что Наталья смогла рассмотреть тени – тени тех, кто находился по ту сторону двери. Вернее, не рассмотреть, а уловить движение черных полос, перекрывающих источник света. Казалось, что в квартире установлен мощнейший прожектор – свет буквально лился из квартиры в темный коридор.

Тут послышался лязг, и Наталья в ужасе обернулась. Но это всего лишь двери лифта, громыхая, захлопнулись. Но вот странность: обычно створки закрываются секунд через пять, после того как покинешь кабину. Неужели с тех пор, как она оказалась в коридоре, прошло всего лишь пять секунд? Ей же казалось, что она стоит около собственной квартиры уже на протяжении получаса, если не больше.

Время – всего лишь иллюзия. Материя же – отражение времени…

Да, так говорил профессор. Покойный. Конечно, тогда он был еще живым. А сейчас? Он же умер, как можно было это забыть! Или… Или он все еще жив?

Свет уже лился не только из-под двери, но и с боков, а также вырывался белыми лучами сверху, из-под косяка. Дверь начала дрожать, а потом вдруг заходила ходуном. Табличка с цифрой «204» отвалилась и полетела на бетонный пол.

Дверь еле сдерживала натиск чего-то изнутри. Наталья в страхе отступила – и вдруг заметила, что никакой таблички на полу нет. Была – и внезапно исчезла. Наверное, такое бывает. Все рано или поздно исчезает. Или нет?

Свет уже не лил, а буквально бил, фонтанировал из квартиры – ее квартиры. Их квартиры! Квартиры, где жила их небольшая, но дружная семья. Ручка светилась сначала фиолетовым, затем вишнево-красным, а теперь белым, и Наталья поняла, что она раскалилась. Женщина обернулась, желая бежать прочь, к лифту, но – никакого лифта позади не оказалось. Вместо него взгляд наткнулся на знакомую колышущуюся стену.

А вот лестница была на месте. Странно, часть панельного дома исчезла, ей на смену пришла колышущаяся стена. Другая же часть дома осталась, в том числе лестница, ведущая наверх, на последний, шестнадцатый, этаж. Тогобицкие жили на пятнадцатом.

Наталья взлетела по ступенькам. Удивительно, но движения давались легко, хотя обычно во сне она едва волочила ноги. Но был ли это сон сейчас?

Сон, деточка, – реальность. Просто реальность иного порядка…

Снова профессор, будь он неладен!

Наталья миновала один пролет, вознамерившись переметнуться ко второму. И вдруг обомлела: лестница никуда не вела! Ступеньки обрывались – дальше шла стена. Да-да, гладкая, колышущаяся стена. Стена, которая срезала последний этаж, крышу, небо, звезды.

Оставался только один этаж – тот, где располагалась их квартира. Наталья медленно спустилась вниз. Странно, но сияние исчезло, дверь уже не тряслась, только ручка все еще мерцала, теперь темно-красным.

– Мама, мамочка! – донесся до Натальи знакомый детский голосок из-за двери. Голосок принадлежал ее сыну, Стасику.

Наталья тотчас бросилась к двери, схватилась за ручку – и мгновенно отпустила ее, морщась от неимоверной, адской боли. Ладонь ее правой руки на глазах из белой превратилась в алую, а потом в черную. Ожог четвертой степени, поняла Наталья – в ней «включился» медик. Не исключено, что все закончится ампутацией. Вряд ли кисть удастся сохранить.

– Мама, мамочка! Забери меня отсюда! Здесь темно, страшно и очень-очень плохо! – раздался голосок Стасика. – Я хочу обратно, к тебе и папе! Ты ведь меня не бросишь?

– Стасик, сынок! Я тебя ни за что не брошу! – крикнула Наталья, чувствуя, что боль, гнездившаяся в ладони, с каждым мгновением растекается по всему телу.

И вдруг из-под косяка, из щелей снова полился яркий свет. А затем последовал крик – крик Стасика. Наталья стала барабанить кулаками по двери. И ей было все равно, что правая ладонь практически не сгибалась. Все равно, что ее тело пронзала неимоверная боль. Стасик был там, за дверью, и она должна забрать его!

Но это уже была не дверь их квартиры, а та самая ДВЕРЬ. И каким-то кошмарным образом Стасика угораздило забраться туда, откуда не было дороги назад.

И вдруг Наталья поняла – сейчас ее сына заберет то самое, страшное, мерзкое, клубящееся. То ли со щупальцами, то ли с клешнями. То, что обитает в коридоре, «Коридоре Смерти», и одновременно живет за дверью.

– Мама, мамочка, тут что-то есть! В этом свете! Он очень, очень яркий! Мне очень жарко! Оно движется ко мне! Темное! Большое! Пожалуйста, не бросай меня! Спаси меня, мамочка! Ты ведь не бросишь меня?

– Никогда! – вскричала Наталья. И ударила ногой по двери. Нога провалилась куда-то. Как будто в вату. Как будто не было никакой двери. Как будто…

И свет тотчас ударил ей в глаза. Свет, шедший из двери. Свет, лишившийся преграды. Наталья увидела Стасика – да, это был ее сынок, в своей смешной пижамке с поросятами. Скорчившийся, закрывший лицо руками. И на него из источника света надвигалось что-то черное, зловещее, громоздкое.

– Дверь! Открой нам дверь! – послышался гудящий голос, и Стасик поднял голову.

Да, это был ее мальчик. Светловолосый, курносый, с забавной ямочкой на подбородке. Но Стасику не было страшно. Напротив, его лицо искажала злобная, хитрая гримаса. А в глазах, его чудных зеленых глазах, мерцали красные огоньки. Нет, это не был ее сын! Это был…

– Спасибо, что открыла дверь, мамочка! – произнес Стасик сиплым, придушенным голосом.

Наталье показалось, что во рту ребенка, которого она так хотела считать своим ребенком, но который не был ее ребенком, мелькнул раздвоенный, как у змеи, язык. Или ей показалось?

Иллюзия – основа бытия. А бытие – это иллюзия. И то и другое – всего лишь отражение. Отражение того, чего не существует, но на чем зиждется все!

– Мамочка, ты должна показать нам, как ты умеешь открывать дверь, – произнес Стасик, шагнув к ней.

Наталья ринулась к нему, толкнула – и ребенок полетел куда-то вперед, в источник света, из которого надвигалось что-то черное, зловещее, безжалостное…

И женщина снова оказалась перед закрытой дверью. В подъезде горел тусклый свет. Табличка с номером квартиры висела, как будто и не отваливалась. И вдруг Наталья поняла, как открыть дверь. Ну конечно же, все очень просто! Надо только…

– Мамочка! – раздался крик.

Наталья вдруг осознала – это голос настоящего Стасика.