Текст книги "Призраки страсти"
Автор книги: Антон Леонтьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Значит, так! Нельзя терять времени, потому что наши противники тоже его не теряют, прекрасно понимая, что идет информационная война. Они нанесли первый удар, распространив свой идиотский пресс-релиз. Можно подумать, что кто-то ему поверил! Вот результаты одного из блиц-опросов в Сети: девяносто шесть процентов считает, что в аварии, вне всяких сомнений, виноват бизнесмен в «мерсе».
Лежавший в ее сумочке мобильный номер два затарахтел, и Ирина выбежала из палаты.
Наталья посмотрела на мужа, не зная, что делать и что сказать. Роман выглядел таким жалким, таким подавленным, таким шокированным. Подчиняясь неведомому импульсу, она подошла к нему, присела на край кровати и взяла за руку.
Да, теперь Наташа его ненавидела. Хотя и продолжала любить. Но сейчас они должны держаться вместе. А потом, когда все закончится, она объявит ему, что не намерена более жить с ним. Не бросать же сейчас искалеченного, деморализованного супруга?
Роман с благодарностью посмотрел в глаза жене, а потом вдруг беззвучно заплакал, уткнувшись ей в плечо, и Наташа чувствовала его горячие слезы, капавшие на шею. Она взъерошила волосы мужа, наклонилась, чтобы поцеловать в макушку – но что-то удержало ее.
– Наташенька, я так рад, что ты у меня есть! – бормотал Роман. – Что ты со мной, что ты никуда не делась… Потому что ты мне очень нужна! Слышишь, очень! Вместе мы все преодолеем, попытаемся все исправить!
Преодолеем? Исправим? Как можно преодолеть шок, вызванный смертью единственного ребенка? Как можно исправить сложившуюся ситуацию? Наталье хотелось оттолкнуть от себя Романа, однако она приказала себе не делать этого. Отношения они выяснят позже. Хотя не будет никаких скандалов, никаких разборок. Она просто уйдет от него, вот и все. Муж, конечно, захочет знать почему. Однако имеет ли смысл что-либо говорить? Слова уже не помогут, потому что Стасик мертв…
Роман поднял заплаканные глаза на жену и поцеловал ее. Наталья не успела отстраниться. Супруг ничего не заметил, продолжал:
– И Ира нам поможет, прижмет хвост мерзавцу. Наташенька, если бы ты знала, как я тебя люблю! Очень сильно! Спасибо, что ты у меня есть!
В былые времена такое признание заставило бы Наталью потерять голову от радости. Но все это прошло. Женщина с некоторым презрением посмотрела на Романа. Сладострастник и убийца. Пусть даже он не виноват в аварии, но все, что он делал, привело к тому, что Стасик погиб. И он еще смеет заявлять, что любит ее! На языке вертелся вопрос: так же, как Карину, или все-таки сильнее? Но Наталья удержалась.
– Запомни: я никогда не смогу полюбить еще какую-то женщину столь же сильно, как тебя! – словно прочитав ее мысли, заявил Роман. – Наташа, ты видела Стасика? Я имею в виду, после того… после того, как он… умер. Я могу его увидеть?
Еще до того, как Наталья смогла что-то сказать (первым ее порывом было запретить мужу прикасаться к сыну!), вернулась Ирина и оповестила супругов:
– Все улажено! Наташа, что ты сидишь с таким выражением лица, как будто у тебя зубная боль? Тебе нехорошо?
Значит, все же видно со стороны, поняла Наталья. И тут раздался стон – Роман, откинувшись на подушку, ловил воздух ртом. Лицо его посинело. Ирина тотчас вызвала дежурную сестру, вслед за которой в палату ворвался врач.
Женщинам пришлось выйти в коридор. Через несколько минут они снова смогли вернуться – раненый встретил их улыбкой. Пока Ирина выясняла у врача, что произошло с ее братом, Роман обратился к Наташе:
– Ерундовый приступ, не надо делать из мухи слона. И скажи Ире, чтобы она направила всю энергию на то, чтобы отправить в тюрьму Набоку! Обо мне не думайте, со мной все в полном порядке.
В лифте Ирина что-то объясняла Наталье, но та не слушала. Уставившись в металлические двери, она старалась ни о чем не думать. Но выходило плохо – перед глазами вставала картинка: маленький, беззащитный, голый Стасик на оцинкованном столе…
Глава 19
В холле их встретил молодой субъект гламурного вида – стильная, почти летняя одежда, великолепный загар, смазливая внешность, широкие плечи, узкие бедра, выпирающая из облегающих джинсов мужественность, легкая небритость, темные волосы, короткая прическа, огромные солнцезащитные очки, идеальные белоснежные зубы. Субъект нежно поцеловал Ирину, и Наталья поняла: это ее новый дружок-альфонс, с которым золовка отдыхала на юге Испании и вместе с которым в срочном порядке вернулась в Москву.
– Вальдик, разреши познакомить тебя с моей снохой, Натальей Валентиновной Тогобицкой! – сказала Ирина, поднося к уху в очередной раз запищавший мобильный.
– Валдик? – переспросила устало Наталья, решив, что ослышалась. Но молодой метросексуал томно поправил:
– Вальдик. Меня зовут Вальдик.
У гламурного Вальдика был безукоризненный маникюр, что машинально отметила Наталья. А на тонкой шее висел массивный платиновый медальон с эмблемой известного дизайнерского дома. С каждым годом бойфренды Ирины становились все моложе и моложе. Но тип был всегда один и тот же – неприятный, тусовочный, как с обложки глянцевого журнала. Такие Вальдики, как прекрасно знала Наталья, хотели одного: денег, денег и еще раз денег. И для данного конкретного Вальдика Ирина была источником этих самых денег.
– Я танцую в мюзикле, – сообщил красавчик хриплым, волнующим голосом. – И подрабатываю в качестве фотомодели. А еще скоро диск выпущу. А вы?
Наталья не имела ни малейшего желания вести с ним светскую беседу.
– А у меня сын умер. Прошлой ночью. Его убили!
Ей удалось смутить Вальдика, сбить с панталыку которого наверняка было не так-то просто. Молодой человек даже снял свои огромные солнцезащитные очки, и Наталья увидела, что глаза у него светло-синие, ледяные. Очень похожие на глаза адвоката Генриха Минца. От этого Вальдик стал ей еще более неприятен.
– Мои соболезнования. Мой младший братишка тоже умер. У меня на руках… – начал Вальдик.
В его голосе, как показалось Наталье, промелькнуло нечто, похожее на сочувствие. Да нет же, именно что показалось! Перед ней стоял красивый самец с идеальной фигурой, неутомимым сексуальным аппетитом, целлулоидными мозгами и жадной душонкой. С другими Ирина не водилась, полагая, что основой хороших отношений являются деньги. Адвокатша просто покупала себе мальчиков, а потом, когда очередная игрушка надоедала, выбрасывала ее на улицу, заменяя более молодым и свежим экземпляром.
Юноша пытался что-то рассказать Наталье, но та, демонстрируя, что не желает с ним общаться, отошла в сторону, отвернулась и прислонилась плечом к стене.
Наконец Ирина завершила телефонный разговор, и они смогли покинуть Склиф. «Мазду» Наташи было решено оставить и забрать позднее. Все трое уселись в «БМВ» Ирины, причем госпожа адвокат – на водительское сиденье. Она никогда не доверяла свой автомобиль любовникам. Вальдик галантно предложил Наташе занять место рядом с ней, но та отказалась.
Женщина чувствовала небывалую опустошенность. Как бы ни хотелось забыться целительным сном, Наталья понимала: там, в катакомбах подсознания, ее ждет кошмар. Ее индивидуальный ночной кошмар. Но и жизнь у нее стала теперь одним сплошным кошмаром. Так что разницы между сном и явью уже не было.
Почти не было. ДВЕРЬ…
– Набоке не отвертеться! – говорила между тем Ирина. – Потому что этот тип в душе трус. И адвоката подобрал себе под стать, я имею в виду Генриха. Вот уж точно – два сапога пара – по обоим давно тюрьма плачет. Именно туда мы их и отправим. Итак, в Интернете резонанс уже большой, хотя и суток не прошло. Еще бы, погиб девятилетний ребенок! Прямой эфир «Народного ток-шоу» переносится на завтра, сегодня, увы, уже ничего не выйдет. Но так даже и лучше – к тому времени снежный ком нарастет, и нам не придется проводить ничего тайно. Будет вещание из палаты Романа прямо в Интернет!
Наталья, слушая золовку вполуха, заметила, какие плотоядные взгляды бросал на нее сидевший рядом Вальдик. Внезапно в памяти всплыла другая картинка: Роман и Карина милуются в «Фольксвагене», а на заднем сиденье находится Стасик и листает сборник комиксов. Сестра от братца недалеко ушла!
– Поедем ко мне, – заявила безапелляционно Ирина, проживавшая на Арбате. – Потому что тебе, Наташа, сейчас нельзя оставаться одной. И опасность депрессии, и люди Набоки с Минцем…
– Нет! – Наталья выразила свое несогласие так громко, что Вальдик, уже приноровившийся положить узкую загорелую ладонь на коленку Ирины, вздрогнул.
– Я хочу, чтобы ты отвезла меня домой. Ко мне домой, – поправилась Наташа.
Как ни уговаривала ее Ирина, переубедить не смогла. Поэтому приняли решение: Наташу она отвезет домой, а потом Вальдик заберет «Мазду» и пригонит автомобиль туда же.
Планов у Ирины, как обычно, было громадье. Наталья же, которой хотелось остаться одной, не желала ничего слышать. Потому что чувствовала: никто не в состоянии ей помочь.
Ирина высадила ее около многоэтажки, где жил Роман с семьей. Свет на кухне по-прежнему горел. Ирина вызвалась проводить Наталью до квартиры, но тут последовал новый телефонный звонок – и адвокатша, ткнув пальцем в мускулистую грудь Вальдика, заявила:
– Проводи Наташу до квартиры и проследи, чтобы все было тип-топ. А затем живо ко мне!
Она обращалась с ним, как с собачонкой. Наталья попыталась возразить: ей ужасно не хотелось, чтобы ее провожал Вальдик – красавчик ее буквально раздражал. Ведь Ирина выбрала его с учетом только одного параметра – эротического.
– Не спорь! Вальдик тебя проводит! Кто знает, может, там, у квартиры, засада людей Набоки? – парировала Ирина.
Пришлось подчиниться. Да и ехать в лифте одной Наталье не очень хотелось, а подниматься на пятнадцатый этаж пешком не было сил. Глупо, конечно, бояться того, что граффити на стенах лифта снова зашевелятся, – она же, наоборот, страстно желала, чтобы перед ней возникла ДВЕРЬ. Или в первую очередь ужасно этого боялась?
Вальдик почувствовал настроение спутницы и молчал, не донимая ее своими гламурными глупостями. Вот и прекрасно. В кабине лифта он к тому же встал напротив Наташи и закрыл собой граффити.
Никаких магических явлений не произошло – лампочка не мигала, дверь в параллельный мир не открывалась. Наталья чувствовала на себе пристальный взгляд Вальдика – молодой альфонс внимательно изучал ее, пользуясь тем, что его глаза были закрыты солнцезащитными очками. Менее всего женщину волновало, какое впечатление произведет на мальчика для секс-утех, хотя и понимала, что выглядит сейчас крайне непрезентабельно.
Створки лифта со скрипом распахнулись, они шагнули в полутемный коридор и остановились – дверь квартиры была приоткрыта! Наталья встала как вкопанная, а Вальдик по-кошачьи прошмыгнул вперед, сделав предупредительный жест рукой – мол, ничего не говорите. При этом на его смуглой руке сверкнули дорогие золотые часы. Наталья видела такие и раньше – на запястьях предыдущих любовников Ирины (это был первый подарок адвокатши, который означал, что из разряда знакомых тот или иной субъект переходит в разряд бойфрендов). И ее всегда занимал вопрос: это одни и те же часы, которые любовники безропотно возвращают Ирине после того, как та объявляла им, что роман завершен, или каждый раз золовка тратилась на новую модель?
Вальдик поддел пальцем створку, и та, пронзительно скрипнув, распахнулась. Молодой человек первым зашел в квартиру. Появился через несколько секунд и сообщил, жестом приглашая хозяйку войти:
– Все чисто, никого нет. Скажите, а вы точно закрыли дверь перед тем, как поехать в Склиф?
Он указал на ключи, торчавшие в замке с обратной стороны, и Наталья похолодела – она так торопилась, была в таком состоянии, что забыла запереть квартиру! Выходит, что жилище так и стояло открытым. И никто этим не воспользовался.
Или это был знак, что дверь открыта? ДВЕРЬ… Ей надо только войти – и…
– В следующий раз вам лучше все же запирать квартиру. Мало ли что! – хмыкнул жиголо, вытаскивая ключи из замка и вручая их Наталье.
Что же, песик был хорошо тренированным, Ирина постаралась.
– Благодарю! – кивнула Наташа, переступая порог собственной квартиры, показавшейся ей вдруг чужой. И враждебной. Она испытала жгучее желание попросить Вальдика остаться. Хотя бы на десять минут. Но тот наверняка понял бы просьбу отчаявшейся матери превратно, сразу же переведя все в порнографическую плоскость.
– Может, мне вам чем-то помочь, Наташа? – спросил Вальдик.
На что женщина презрительно ответила:
– Нет, не надо. Тем более что вас ждет Ирина. А она ждать ой как не любит! У вас ведь имеются и другие обязанности, не так ли?
Прозвучало грубо. Наверняка ее слова задели Вальдика, потому что его пухлые губы дернулись, а желваки заходили.
– Да, вы правы, у меня имеются и другие обязанности, – произнес Вальдик странным тоном. – Например, перегнать ваш автомобиль. Я доставлю вам его в течение дня…
– Спасибо! – сухо сказала Наталья и, не прощаясь, закрыла дверь. Наверное, напрасно она поступила так с Вальдиком, он ведь не виноват в том, что цель его жизни – пробиться наверх любыми путями. В основном, через постель не первой свежести влиятельных дам. Что же, каждому свое.
Но ей было не до Вальдика. Ее проблемы были несоизмеримо серьезнее. И положительного решения для них в природе просто не существовало. Или все же… ДВЕРЬ…
Наталья скинула резиновые шлепанцы и отправилась в ванную. Разделась и встала под горячий душ. Упругие струи стегали по ее телу, женщина потеряла счет времени.
ДВЕРЬ, ДВЕРЬ, ДВЕРЬ… И почему она постоянно думает о ней? Это что, ее идея фикс? Значит, дело плохо, надо срочно обращаться к психиатру.
Но какая, собственно, разница, что с ней? Ее состояние, ее здоровье не имело ни малейшего значения. Потому что Стасик мертв.
Выходить из душа не хотелось, но Наталья уже почувствовала, что кожа на пальцах начинает собираться складками. Она распахнула дверцу душевой кабинки и попала в настоящую турецкую баню – пар заволок всю ванную. Женщина завернулась в большую махровую простыню, встала перед зеркалом, провела по нему рукой, смахивая конденсат.
И увидела, что позади нее открылась дверь! Прямо в стене ванной! Тогобицкая тотчас повернулась, но никакой двери там уже не оказалось. Момент был упущен. Хотя о чем она ведет речь? Эти галлюцинации – очень тревожный звоночек!
Наталья вышла из ванной и отправилась в спальню. И заметила свои рисунки, лежавшие на полу. Да, она вынула их из ящичка, потому что освободила его, дабы использовать как «саркофаг» для хомяка Гоши. Только ведь она высыпала тогда рисунки в кучу, а теперь странички лежали ровными рядами, друг за другом, словно мраморные надгробия на кладбище.
Наталья медленно подошла к рисункам, чувствуя, как на нее накатывает страх. Кто разложил листки по полу, причем так, чтобы картинка оказывалась вверху?
Дверь в квартиру была много часов открыта, это наверняка сделали те подростки, с которыми она прошедшим вечером столкнулась на лестничной клетке. Но ведь ребята тусовались на шестом этаже. И даже если бы вдруг как-то узнали, что квартира на пятнадцатом стоит незапертая, то вряд ли удовлетворились бы тем, что разложили рисунки по полу. Они бы вынесли из квартиры все самое ценное! И превратили бы жилище в хлев!
Наталья опустилась на корточки и прикоснулась к одному из рисунков. Странно, но он не сдвигался с места. Как будто листы бумаги были приклеены к полу. Наталья схватилась за другой. То же самое! Как ни старалась, она не могла сдвинуть с места ни одно из изображений.
Ничего не понимая, Наталья встала прямо на рисунки – и внезапно ощутила тепло. Оно шло откуда-то снизу, из-под пола. И вдруг все нарисованные двери засветились – из просветов между листами бумаги вырывались тонкие яркие лучи. Наталья зажмурилась. Сейчас ДВЕРЬ откроется…
Но ничего не происходило. Она ждала минуту, другую, третью. Ногам стало холодно, и Наталья, поняв, что свет исчез, открыла глаза. И увидела, что стоит на куче смятых, впопыхах набросанных друг на друга рисунков. Именно так все здесь и было прошлым вечером.
Однако что же она видела пару минут назад? Если это было видение, то Наташа и сама того не поняла. Видение уже стало неотделимым от реальности! И не было никаких предвестников того, что она вот-вот появится. ДВЕРЬ. Стены не колыхались, ничто не смещалось. Она просто оказалась внутри галлюцинации, и все.
Так прошло невесть сколько времени – Наталья, как зачарованная, стояла на собственных рисунках и ждала. Чего именно? Чуда? Милости? Избавления?
Потом ей пришла в голову мысль, что со стороны она выглядит, наверное, не только смешно, но и нелепо. Но ведь в квартире она находилась одна! Хотя, как уже много раз бывало, у нее возникло непонятное чувство, будто кто-то за ней пристально наблюдает.
Наталья отошла в сторону, сгребла рисунки в охапку, отнесла их на кухню и выбросила в мусорное ведро. Так-то лучше! Или нет? Она не знала, что делать. Или не знала, что делает?
И вдруг слезы потекли по ее щекам. Текли и текли, Наталью сотрясало от рыданий. Она никак не могла остановиться. Даже если бы и хотела. Но она не хотела. На кухонном столе лежал сборник комиксов, который Стасик читал сутки назад. Да, прошли всего сутки, а создавалось впечатление, что миновал целый век.
Наташа сидела на полу около мусорного ведра и ревела. И вдруг ей показалось, что из ведра вырываются лучи света. Слезы немедленно высохли, женщина вытащила листы бумаги.
Конечно же, они не светились! Такого и быть не могло, это противоречило бы всем законам физики. Или там, за ДВЕРЬЮ, действуют свои законы? Или там вообще нет законов?
Обругав себя, Наталья методично извлекла все рисунки (некоторые из них были в жирных пятнах – ведь в ведре находились остатки яичницы, выброшенной ею же самой утром предыдущего дня) и стала рвать на мелкие кусочки. Рисунок за рисунком, дверь за дверью.
Наконец перед ней выросла солидная горка из клочков бумаги. Вот и все, что осталось от ее кошмара. Наташу вдруг пронзила уверенность – больше этот сон ее преследовать не будет. Как же просто все оказалось!
А потом вдруг вспомнила, что произошло. Ее сын умер, а она, как последняя идиотка, расселась на кухне и рвет какие-то бредовые рисунки, некоторым из коих по двадцать с лишним лет! Даже если и избавилась от кошмара, разве это как-то облегчит ее положение? Вернет Стасика? Сделает здоровым Романа?
Женщина сгребла клочки и снова бросила их в ведро. А затем захлопнула крышку, щелкнула выключателем и вышла из кухни. Ее все тянуло обернуться и проверить, не пробиваются ли сквозь крышку лучи света, но Наталья сдержалась. Все это блажь, глупости и ерунда!
Глава 20
Вскоре снова пожаловал любовник золовки Вальдик – парень, как и обещал (вернее, как ему было поручено Ириной), пригнал «Мазду». Протягивая Наталье ключи от автомобиля, он переминался с ноги на ногу. Женщина молча взяла связку, сухо поблагодарила и закрыла перед носом жиголо дверь.
Ну, да, поступила с ним неучтиво. Более того – несправедливо. Не такой уж слащавый Вальдик и плохой, наверное, раз с машиной помог. Хотя это была наименьшая проблема Наташи. Но не приглашать же его на чашку чая или кофе, в самом деле!
И все же она распахнула дверь, ожидая, что Вальдик все еще стоит на коврике. Жиголо там не было. Наталья подбежала к окну кухни, выглянула – и заметила спортивную фигуру любовника Ирины, сворачивающего в соседнюю улицу. К уху он прижимал мобильный телефон. Наверняка не хочет топать до метро, поэтому вызывает такси. Быстро темнело.
Собственно, что она так о нем беспокоится? Забыть, забыть, забыть!
Наталья зябко поежилась – вроде бы отопление включено, в квартире нехолодно, но ее все равно трясло. Измерила температуру – у нее оказался жар, тридцать восемь и девять. Тогобицкая вдруг почувствовала полный упадок сил, еле доковыляла до софы и повалилась на нее. Перед глазами все плыло.
Она не смеет болеть. Потому что болеть могут только живые. Болею, значит, существую… А вот Стасик уже никогда не заболеет, потому что умер!
Наташа смогла еще натянуть на себя плед и, свернувшись калачиком, уткнулась лицом в спинку. Где-то вдалеке (а всего лишь в коридоре) зазвонил телефон. Однако она не нашла сил, чтобы встать и подойти к нему. Да и зачем?
В ушах шумело, перед глазами плыли черные и красные концентрические круги. Наталья вжалась в спинку софы – и поняла, что куда-то проваливается. Это явь или сон? Галлюцинация или действительность? Здесь или там?
И вдруг в глаза ей ударил яркий свет. Да, да, тот самый свет, источник которого находился за ее ДВЕРЬЮ. Она это просто знала. Знала, и все тут. И ей было достаточно. Оставалось только сделать шаг, двинуться навстречу этому свету, и…
Голоса. До нее донеслись отдаленные голоса. Нарастающие с каждым мгновением. Знакомые ей голоса. Наталья силилась вспомнить, кому же они принадлежат, но все никак не могла.
Наконец, с трудом разлепив веки, поняла, что над ней склонился человек в белом халате. И что находится она не на софе, а отчего-то на полу. Около нее стоит встревоженная золовка, а чуть поодаль – ее бойфренд Вальдик. Заметив, что Наталья очнулась, Ирина принялась объяснять что-то врачу. Наталья закрыла глаза, надеясь, что снова приблизится к источнику свету. Но наваждение – сон или реальность? – уже сгинуло.
Когда она вновь открыла глаза, врач уже исчез. Наталья попыталась привстать с пола, но у нее ничего не получилось. Ей на помощь бросился смазливый Вальдик. Женщина попыталась объяснить ему, что и сама справится, но он и слушать ее не хотел. От него исходил сладковатый запах дорогого мужского парфюма. А руки его оказались сильными и одновременно нежными. Вальдик осторожно посадил Наталью, как она того и хотела, на софу.
Вернулась Ирина, которая провожала врача.
– Ну, Наталья, ты и даешь! Всех нас так напугала! – воскликнула она. – Вальдик, как у тебя побывал, мне сразу позвонил и сказал, что на тебе лица не было, что ты выглядела, как кентервильское привидение. И я сразу же сюда примчалась, потому что подозревала худшее. Повезло, что у меня ключи от вашей квартиры завалялись. Мы и обнаружили тебя на кушетке, причем без малейших признаков жизни. Скажи спасибо Вальдику – с того света тебя вытащил! Вы же с ним коллеги, он когда-то в медицинском техникуме учился, с приемами реанимации знаком. И закрытый массаж сердца делал, и искусственное дыхание.
Наталья перевела взгляд на Вальдика – без солнцезащитных очков тот выглядел не таким наглым и безмозглым.
– Только вызванный эскулап с неотложки понятия не имеет, что с тобой произошло. Скажи честно, ты пыталась покончить с тобой? Но мы не нашли нигде никаких таблеток или прочих медикаментов.
– Ничего я не пыталась! – ответила Наталья, чувствуя, что силы возвращаются к ней. Это происходило так же быстро, как и навалившийся на нее приступ с ознобом и высокой температурой.
Ирина внимательно посмотрела на нее и кивнула:
– Верю. Ты не такая. Да и следов нет. Значит, реакция организма на стресс. Но если бы мы вовремя не подоспели, ты бы сейчас уже перешла порог! – Золовка ткнула пальцем вверх, в потолок.
Наталья ничего не ответила. А что, если она как раз и хотела перейти порог? Вернее, открыть ДВЕРЬ. И оказаться вместе со Стасиком.
– Увы, сама остаться у тебя не могу, потому что и компьютер, и телефон, и факс, и вся документация находятся в моей квартире, – продолжила Ирина. – Но тебе оставаться в квартире одной нельзя! Можно, конечно, нанять сиделку, но зачем пускать чужого человека в дом? Вдруг это будет стукач Набоки и Генриха?
– Я могу здесь побыть и помочь Наталье Валентиновне по хозяйству! – подал голос Вальдик.
Ирина, метнув на него странный взгляд, возразила:
– Тоже не самый подходящий вариант. Значит, решено, Наташа: переедешь временно ко мне.
Наталья категорически отказалась, и, как ни настаивала, как ни повышала голос темпераментная Ирина, золовке не удалось ее переубедить. Под конец та даже сама заявила, что в квартире может остаться Вальдик, но эту идею категорически отвергла Наталья.
– Ну хорошо, хорошо! – вздохнула недовольная упрямством снохи адвокатша. – Однако учти: буду звонить каждый час и проверять. Ночью – каждые три часа. Не ответишь – сразу примчусь или пришлю своего шерпу! – Ирина кивнула в сторону Вальдика.
Наталья согласилась, желая только одного: чтобы незваные гости как можно быстрее удалились и оставили ее в покое.
Но Ирина не торопилась уходить. Все рассказывала и рассказывала о своей стратегии, о том, что удалось узнать, о свидетелях, с которыми ей удалось поговорить.
– С ними уже провели беседу Минц и его люди! Оказывается мощное психологическое давление, предлагаются деньги за то, чтобы свидетели изменили показания и переложили вину на Рому. Я все их разговоры записала на диктофон. Люди, правда, не знали, что я это делаю, но иначе было нельзя.
Пока женщины говорили, Вальдик смотался в близлежащий супермаркет и вернулся с десятком пакетов, в которых находилась разнообразная снедь. А затем приготовил сдобные, необычайно вкусные оладьи, которые сервировал сметаной и клубничным джемом. Ирина отнеслась к тому, что ее дружок исполняет обязанности домохозяйки, совершенно естественно.
– Ешь, ешь! – приказала она снохе. – Вальдик умеет готовить. Он у нас и на повара тоже успел поучиться – до того, как решил стать мальчиком по вызову. И правильно сделал! Теперь вот мечтает или танцором заделаться, или певцом. Но с танцами уже по возрасту поздновато, все же ему двадцать шесть, а с пением… Если слуха вообще нет, как можно петь? Хотя ведь и поют – компьютерная обработка и фонограмма на что? Но пусть уж лучше делает то, что умеет лучше всего. А это или готовить, или сексом заниматься. Так ведь, малыш?
Оладьи действительно были восхитительные. Наташу покоробило то, как Ирина отзывается о своем друге, пусть ею с потрохами купленном, пусть и пустоголовом. Сам же Вальдик находился рядом и даже бровью не повел, когда услышал, что о нем говорит Ирина.
– У меня все на мази, – продолжила та главную тему. – И пусть Генрих, действуя в интересах Набоки, подкупает свидетелей и склоняет их к даче ложных показаний. Нам даже на руку. Господин олигарх и депутат этим сами себя подставляют. Так нам будет легче его за жабры взять!
Они ушли, когда часы показывали девять вечера. Наталья чувствовала себя намного лучше. Как будто и не было клинической смерти. Она вспомнила, что прошлым вечером Стасик семь раз умирал. А на восьмой умер окончательно.
