Текст книги "Хаос Возрожденный (СИ)"

Автор книги: Антон Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Беург – зверь. Опасный, но зверь, существование которого можно понять и принять.– Крамди завернул з"уархтил обратно в тряпицу.– А ганур – противоестественен, это чуждое порождение злого разума. И если Хашайя впрямь выбралась из заточения, только Тибор знает, что случится дальше. Возможно, гануры снова появятся в Энхоре, принеся с собой смерть. Завтра я оповещу храмовников о том, что настоящий Аархин Маггорайхен связался со мной и сообщил о побеге н"удана. Мы должны быть готовы ко всему, даже к новой разрушительной войне!

– Господин Палстарник.

– Зовите меня Крамди.

– Крамди,– продолжил я.– Вы сможете помочь мне добраться до корабля? Боюсь, как бы мне снова не нарваться на знакомого нашего общего друга или на стражников.

– Я проведу вас в порт, и с вашей головы при этом не падет ни один волосок! Доверьтесь мне, месэр Дмитрий!

– Замечательно, тем более что голова-то не совсем моя. Только прежде хочу вас кое о чем попросить.

– Весь во внимании, постараюсь исполнить просьбу гостя из далекого мира,– сказал библиотекарь и проложил левый кулак к сердцу.

– Столкнувшись сегодня с человеком, из-за которого наш с Аархином план чуть не полетел к чертям, хотелось бы оградить себя от таких происшествий в дальнейшем.– Мне было уже понятно, что просто кивками головы при встрече с людьми не обойтись. Да, так уж случилось, что этот юноша бледный с взором горящим поймал меня на какой-то клятве, тут даже не знаю, кто бы с планеты Земля нашел способ выкрутиться. Но ведь меня без труда разоблачат, не прибегая к таким тонким матерям, как религия или политика. Достаточно будет любого спросить на корабле, куда я направляюсь и все – финита ля комедиа.– Есть у вас тут лишняя карта Энхора? Ориентироваться по местам моих передвижений.

– Сейчас принесу, заодно соберу немного припасов в дорогу.– Палстарник поднялся и добавил:

– А что за чертей вы упомянули?

– Это такие чудища в моем мире – рогатые, волосатые, с копытами и свиными пятаками. Проще говоря – демоны, прислуживающие местному злому божеству. Правда, доподлинно неизвестно, существуют ли они на самом деле,– ответил я, пожав плечами. Если Хаос реален, то черти вполне могли быть плодом его больного мозга.

Крамди принес средних размеров карту Энхора, чтобы я, наконец, познакомился с местом, где мне предстояло путешествовать. Западное полушарие было представлено несколькими архипелагами островов, которые постоянно обнаруживали здешние мореплаватели. В Энхоре эпоха великих географических открытий только начиналась. Тут со временем появятся свои Джеймсы Куки, Фернаны Магеланы, Америго Веспучи и прочие Христофоры Колумбы. А вот восточная половина мира включала в себя один большой заселенный континент, который назывался также – Энхор, и два океана, Северный и Южный, с несколькими островами, под протекторатом материковых государств. Тут располагались в основном королевства, но парочка империй тоже затесалась. Одна из них звалась Джийят, она же Джийятская империя. Эта страна занимала большое пространство на северной конечности материка, напомнив мне о России. По размерам она заметно превосходила остальные государства. На ее территории, как и у нас, имелись огромные лесные массивы, горные хребты, моря и озера. Вторая империя занимала южную часть Энхора, при этом забавное название – Соророр. Настоящая беда для тех, кто картавит. Так и представляю, что это веселое слово в устах человек с дефектом речи превращается нечто похожее на Согогог. Между империями прижимались друг к другу королевства – Заркондай, Домридинша, Виленсбашиг, Каварахиич, Юружаой и отныне мое любимое Пердожалаф.

Шантайз – город, в который меня привела судьба, принадлежал королевству Виленсбашиг, столицей которого значился Грелимарай. Это была средних размеров страна с огромным морем по центру. Его-то и предстояло мне пересечь, чтобы продолжить миссию Маггорайхена. Я поискал глазами Тримашлонап, откуда совершила дерзкий побег н"удан по имени Хашайя. Город оказался на территории соседнего королевства с севера Заркондай. Ну и пусть сидит где-нибудь там, встречаться с той, кто поклоняется Хаосу, мне ни к чему.

Спустя минут десять в комнатушке вновь появился Крамди Палстарник. Он сменил свой старый халат на новый коричневый плащ, черные шаровары и кожаные полусапожки. В таком наряде приятель последнего н"шаста в Энхоре выглядел моложе. Он принес заплечную сумку, в которую по его словам положил краюху хлеба, вяленое мясо, луковицу и небольшой бурдюк с водой. Длинноносый библиотекарь предложил выпить вина на дорогу, но я отказался. Обещания надо выполнять.

Из здания книгохранилища мы вышли с другой стороны. Плохо освещенная улица мигом проглотила нас. Крики давно прекратились, но изредка я слышал, как вдали переговаривались стражники и Храмовники, продолжающие поиск ужасного ганура. Я не знал, каким именно образом Крамди собирался тайно провести меня в порт, но полностью доверился ему. Мы некоторое время двигались только прямо, потом Палстарник свернул в переулок, где с освещением проблем не наблюдалось. Я удивился его выбору, ведь в темноте у нас сохранялись шансы не наткнуться на тех, кто сейчас совершал ночную прогулку по мою душу. Я не промолвил ни слова против его странного решения, лишь положил ладонь на рукоять Йенталстуакрахта. Не то, чтобы мне стало спокойнее, но пара приемов чой-хуа давали вероятность пребывания в мире живых в случае вооруженного нападения. Хотя я сомневался, что готов убить человека сейчас. Дикого зверя – пожалуйста! Но человека?..

В воздухе стал чувствоваться аромат моря. Выходило, что мы уже почти достигли порта, но повода для радости не было. Впереди раздались шаги, и ближайший переулок выплюнул к нам на встречу отряд, возглавляемый человеком в серой сутане. За его спиной шли четверо солдат, двое с факелами, а двое с обнаженными мечами. Храмовник увидел нас с Палстарником и замер на месте, его люди тоже заметили нас. Ой, что сейчас будет. Доигрался, носатенький Буратино! Из него конспиратор, как из меня великий волшебник. Я посмотрел на Крамди, тот щурился, словно пытался понять, кто перед ним.

– Яжгорол, ты ли это?– внезапно спросил он.

– Я, месэр Палстарник,– ответил служитель Порядка, медленно закатывая рукава. Неужели собирается шандарахнуть по нам магическом огненным шаром?– Доброго позднего вечера вам и вашему спутнику.

– Спутнику?– вдруг выкрикнул Крамди, казалось, его нос сию секунду оторвется и пронзит храмовника.– С каких пор ты называешь так Аархина Маггорайхена? Да еще и боевую стойку принимаешь. Вздумалось атаковать н"шаста? Неужели Хаос задурманил вам разум, месэры? Я итак уже целый час уговариваю нашего Хранителя Порядка простить невежество, в которое погрузился славный город Шантайз!

– Что?!– опешил Яжгорол, опуская руки.

– Я убедил Аархина, что вы не перешли на черную сторону Хаоса, а лишь забыли учения Тибора. Иначе бы каждый, из попавшихся нам на пути, был уничтожен как враг!

– Но ведь видели Ганура,– стал оправдываться храмовник, а воины, стоящие позади, непонимающе смотрели друг на друга.

– Мальчишка, скорее всего, перебрал и спутал Хранителя с другим человеком, потому ему и почудилось, что это кто-то другой в образе н"шаста. Ты забыл, что Ганур не принимает облик тех, кто коснулся Источника великой силы?

– О Порядок!– воскликнул Яжгорол. Он бухнулся на одно колено, солдаты немедля последовали ему. Было бы смешно, если б не было так грустно.– Простите нас, месэр Маггорайхен! Мы действительно забыли об этой особенности твари, вызываемой из обиталища Великого Саусесана. Позор нам! Я передам ваши слова совету Храма. Не щадите, скажите правду – вы распустите нас?

Крамди перевел взор на меня и подмигнул. Настал мой черед блеснуть актерским мастерством в этом уличном спектакле.

– Встаньте, друзья,– произнес я самым пафосным тоном, на какой был способен. Храмовник и воины поднялись с колен, не обратив внимания на то, что я переигрываю. Огорошившая их новость, сбила ясность их мыслей. Однако Палстарник едва слышно кашлянул, и я одернул себя. Верно, для шуток не время. Поэтому я продолжил уже обычным голосом:

– Пусть осияет вас свет, а Порядок убережет от следующих ошибок. Совет останется в прежнем составе, а завтра Крамди Палстарник принесет вам важные новости.

– Спасибо, месэр Маггорайхен! Я передам всем, чтобы Ганура более не искали.– Яжгорол сотоварищи скрылись в том переулке, откуда пришли, освободив нам с библиотекарем дорогу. Мы продолжили путь к порту.

– Единственный способ безопасно дойти до цели при таких ситуациях,– сказал Крамди,– это вести себя, как ни в чем не бывало. Хотя я надеялся, что мы не встретим никого.

Мы вышли на открытое пространство. Здесь уже доносился шум, накатывающих на берег волн. Стало прохладнее, чем на улицах Шантайза. Строения порта хорошо освещались, тут стояли склады, таможни и прочие хозяйственные и служебные здания. Отряды храмовников попадались нам и здесь, но Яжгорол уже предупредил их неведомым способом. Оперативно. Служители Тибора и солдаты проходили мимо, кивали нам, будто старым знакомым. Мы достигли пристаней, но я не заметил здесь кораблей. Ни высоких мачт, ни хлопающих на ветру парусов, ни криков матросов. Неужели опоздали, и последний на сегодня корабль из Шантайза вышел в открытое море? Чуть впереди на воде виднелись какие-то палатки. На плоту что ли они? Не самый безопасный водный транспорт. Ладно, по реке на нем сплавляться здорово, мы с друзьями однажды соорудили плот из пятилитровых пластиковых бутылок, увлекательнейшее путешествие тогда совершили, хоть и не чета путешествию с Земли на Энхор! Но это был не плот, а то, что на всю жизнь поразило воображение.

Это была огромная черепаха, на панцире которой кто-то додумался построить небольшой палаточный поселок. Поселок на черепахе! Да на какой, она размером, наверное, с футбольное поле, просто-напросто невероятно и немыслимо. Как жителям Энхора вообще удалось приручить столь громадное животное? Не опрокинет ли оно нас в воду во время плавания? Блин, неужели нельзя было на нормальном, человеческом корабле отправиться из Шантайза в Грелимарай. Я, конечно, ныл в этот момент, но посмотрел бы я на другого смельчака, готового довериться гиганту из морских пучин.

– У вас на земле такие звери есть?– спросил Палстарник, но ответ ему дали мои глаза.

– Нет. Черепахи водятся, но не столь колоссальных величин. Может, в древние времена на земле они и жили, не помню.

– Хм, у нас они зовутся не черепахи, а гугутикары. Их дом – Южный океан, но указом короля, одну особь доставили сюда. Кажется неповоротливой на первый взгляд, но это, разумеется, не так. К примеру, если обеспечивать ей хороший отдых, она будет покрывать расстояние в два раза быстрее обычного корабля. Думаю, Аархин желал, чтобы ты, Дмитрий, отправился дальше именно на ней.

– Спасибо, месэр Крамди за помощь,– поклонился я старому библиотекарю-ловеласу.– Где я могу оплатить дорогу?

– Оплатить?– он засмеялся.– Хозяин этой гугутикары будет сильно рад доставить вас до пункта назначения бесплатно. Не каждый день Хранитель Порядка пользуется его услугами. Удачи! Надеюсь, наш друг скоро сумеет вернуть вас обратно домой. Да благословит вас Тибор, Дмитрий.

– Пусть Порядок хранит вашу жизнь!– Я по-братски хлопнул месэра Палстарника по плечу и зашагал по протяженному пирсу, чтобы взойти на удивительный транспорт.

Мийэн

Раннее утро выдалось пасмурным. Грузные тучи закрыли небосвод над Грелимараем, но все еще не решались пролить свои слезы на проснувшийся каменный город. Люди-муравьи как всегда спешили, и теперь среди них был сам Мийэн Заурбанз в сутане храмовника и с фальшивой бородой на лице, которую одолжил Эвтею его знакомый лицедей. Песочная голова уверенно вышагивал рядом, сжимая в правой руке жезл Допрашивающего. Когда-то такие предметы служили не просто символом определенных полномочий, возложенных на служителя Тибора. Эти жезлы являлись з"уархтилами, предназначенными обеспечить дополнительную защиту от возможных хаоситских атак на допросах. В нынешние времена они представляли собой всего лишь позолоченный металл с наконечником в виде восьмиконечной звезды. Да, силы Хаоса чуть более века назад потерпели серьезное поражение, но и Порядок крайне ослаб. Погибли многие н"шасты, в битвах уничтожилось немыслимое количество магических вещей, отравлен Источник энергии. И что его понесло на столь угрюмые думы? Прямо в пору низко нависшим над головой грязным тучам! Мийэн отмахнулся от ненужных размышлений. Фульмера он отправил на маяк в одиночку, не сомневаясь, что старательный помощник выполнит все как следует. К тому же допрос продлится недолго, и скоро главный смотритель порта вернется к своим обязанностям.

Ужин с детьми прошел в спокойствии. Пока слуги подавали на стол, Мийэн рассматривал мальчишку и девочек, словно видел их впервые. Ауры, окружающие их тела, пульсировали в такт биения их юных сердец. Мощь, рвущаяся наружу, была очевидна.

Ральмидур выглядел чуть младше своих семнадцати лет. Он был высоким, совершенно обычной внешности, но его волосы могли стать предметом зависти – казалось, что они блестят золотом. Юноша ел много, жестикулировал во время разговора, и уже не был тем неуверенным мальчишкой, которого привезли в Грелимарай. Наставник Ральмидура положительно влиял на него, и Мийэн искренне радовался, что угадал с воспитателем. Он также заметил, что мышцы на руках юноши из Домридинши окрепли, значит, занятия шли впрок, и Аархин будет доволен результатом.

Рыжеволосая Саанка из Виндаръюстрэка много улыбалась и поддерживала беседу. Девочка уже расцвела в пятнадцать лет – платье, подаренное ей художницей, подчеркивало большую грудь. Несмотря на конопатость, Мийэн с легкостью мог сказать, что Саанка станет еще большей красавицей, чем была сейчас. Она с удовольствием рассказывала про работу в отцовской мастерской, не скрывая, что сильно скучает по дому. Саанка буквально светилась добротой, оставалось надеяться, что она направит эту энергию на защиту Порядка.

Заркондайская девочка за ужином вела себя прилично. Ахшамилла не проявляла свойственного ей хамства и наглости, но всем видом демонстрировала, что ей не интересно быть среди соседей по столу. Она в основном молчала и с неохотой ковырялась в тарелке, хотя блюда, приготовленные поваром Мийэна, не уступали тем, что подавались на королевском столе. Ахшамилла отвечала на расспросы односложно, и с неодобрением бросала взгляды на Ральмидура. Для нее он оставался мальчишкой из трущоб. Мийэн не ощущал в ней склонности к Хаосу, но понимал, что некая предрасположенность есть. Он посоветует Аархину заниматься с уроженкой Зирры тщательнее, чтобы не допустить в ней присутствия зла.

Уже столько лет прошло, с тех пор, как Мийэн в последний раз примерял одеяние служителя Тибора. Он считал, что, облачившись в него сейчас, ничего не почувствует. Но серая сутана по-прежнему казалась родной, словно с ней Мийэн не расставался ни на секунду. Его захлестнул водоворот воспоминаний о тех годах, что последовали за неудачным посвящением в н"шасты. Он словно увидел перед собой внутренние залы грелимарайского Храма, где оттачивалось магическое мастерство. Мийэн не забыл, как смотрели на него другие служители Порядка: одновременно с восхищением, ибо его сила была велика, и с жалостью. Каждый храмовник: от юных послушников до членов совета, понимал, как тяжело он справлялся с тем, что его предназначение было сметено коварством прислужников Великого Саусесана. Но Мийэн переборол себя, свои сомнения, и достиг впечатляющих высот. Серая сутана будто говорила ему – чем бы он не занимался, где бы он не находился, он навсегда останется на защите добра и света.

Плохая погода, несмотря на испорченное настроение, пришлась кстати – появился повод не снимать капюшон на улице, а значит, у Жгералиха или его подчиненных не возникнет лишних подозрений, когда их с Эвтеем встретят у входа. Накладная борода дарила неприятные ощущения, будто Мийэн нацепил на себя жесткое мочало для чистки винных бочек. К тому же он понимал, что через какой-то промежуток времени лицу станет жарко. Допрос займет пару часов, а актеры, использующие этот атрибут своей профессии, носили бороду гораздо меньший промежуток времени, спектакли по обыкновению продолжались не дольше часа. Оставалось только терпеть, конфликтов с начальником Темницы и Наместником необходимо избегать.

Городская тюрьма Грелимарая, официально называемая Темницей, была почти ровесником города. В ней содержались не только те, кто предал Порядок и поддался соблазну злых сил, но и обычные преступники: воры, убийцы и насильники. Часть из них были обречены на заточение до их смерти от болезней или несчастных случаев, другие же дожидались казни, которая последнее тысячелетие проводилась неподалеку от Темницы на площади. Там возводились виселицы, и палач из числа добровольцев приводил в нужный час механизм в действие. Убийц после казни хоронили на специальном кладбище в общих могилах. Хаоситов же сжигали с помощью энергетических потоков для того, чтобы избавить Энхор даже от их пепла.

Мийэн и Эвтей как раз уже шагали по мощеной булыжником площади, на которой отправлялось правосудие. Черное невысокое здание мрачно и безмолвно ожидало одетых в серое мужчин. Горожане старались обходить это место стороной – многие боялись, что Хаос найдет способ отомстить за своих казненных последователей. Рассказывали байки, что по ночам тут бродили призраки мертвых преступником, которые затягивали случайных путников в пустоту Хаоса. Разумеется, правды в этом не было, но Храм Тибора все равно выставлял здесь после заката пару служителей для городского спокойствия.

Приезжие часто удивлялись скромным размерам Темницы, пока им не объясняли: то, что они видят здесь – лишь служебное помещение. Его и построили-то всего пять веков назад. Сами камеры скрывались под землей, занимая огромную площадь катакомб. Это затрудняло побег тем, кто был осужден на заточение. Случалось, конечно, что кому-то удавалось вырваться на поверхность, но единственный выход был через черное здание, а стражники бдительно несли пост.

Жгералих служил главой грелимарайской тюрьмы длительный период. До этого Темницей заведовал его отец, который натаскивал сына на должность с малых лет. Сын прилежно впитывал заветы родителя, и король без раздумий назначил подросшего Жгералиха начальником. Жгералих полностью соответствовал должности. Он был строг с подчиненными, не допускал дисциплинарных нарушений, а провинившихся солдат без лишних раздумий выгонял, лишая их жалованья за последний месяц. Никаких послаблений заключенным он не позволял, и самое главное – не разворовывал выделенные на содержание Темницы деньги. За это Мийэн уважал обладателя крупного, словно раздувшегося от морской воды, носа. Но терпеть его не мог за остальное. Жгералих чрезвычайно любил себя, чрезмерно гордился должностью и признавал только двух авторитетов – наместника и короля. Нет, он свято чтил Порядок, иначе бы король не позволил ему управлять местом, где в заточении находились хаоситы. Он всего лишь смотрел свысока на тех, кто владел магической энергии, даже на Аархина, что забавляло друга всякий раз, когда они пересекались с главным тюремщиком. Аархин считал, что честный, хоть и самовлюбленный человек на таком месте куда лучше, чем кланяющийся даже рядовому служителю Тибора и при этом наносящий ущерб городу и благополучию его добрых жителей.

– Я молчу, ты говоришь,– повторил их план Мийэн, когда разглядел, что у ворот в Темницу, их ждал сам Жгералих и двое его помощников, вооруженных короткими клинками и круглыми щитами с гербом города – мечом с широким лезвием, украшенным символом Порядка.

– Да, привлекать внимания не стоит,– согласился Эвтей.– Жгералих как всегда поворчит, но задерживать не станет, поручит кому-то из тех двоих провести нас вниз.

Начальник Темницы стоял, скрестив руки на груди. Его голова почти полностью поседела, нос покраснел от утренней прохлады.

– Снова ты, Эвтей,– сказал он вместо приветствия. На Мийэна Жгералих даже не посмотрел.

– А ты как обычно мил, Жгералих,– усмехнулся Песочная голова.– Нам нужно увидеть предателей Грелимарая.

– Значит, увидите. Я-то сам не пойму, сколько вы собираетесь еще их допрашивать. Будь моя воля, вздернул бы их прямо вечером, без суда. Но наместник не хочет слышать очевидного. Семьи этих пособников Хаоса я бы тоже бросил в камеры, а не верил им на слово, что они ничего не знали об извращенных похождения своих детишек. Вы, храмовники, немного размякли.

– Не сомневайся, кара настигнет тех, кто отступился от света,– сказал Эвтей. Жгералих лишь что-то буркнул себе под нос и приказал одному из солдат проводить служителей Порядка к заключенным.

Внутри верхней части Темницы они очутились в коридоре, где на колоннах горели факелы. Окна здесь совершенно отсутствовали, поэтому казалось, что странные тени неотступно следовали за всеми, кто входил сюда. Подчиненный Жгералиха провел их мимо служебных комнат в центральный зал. Это было помещение прямоугольной формы с широким колодцем по центру. Каменная винтовая лестница спускалась во тьму подземелий. Мийэн шагал вниз, ощущая, что с каждой пройденной минутой повышается температура. Все жители Грелимарая знали, какая жара царила на нижних уровнях Темницы. Это являлось дополнительным наказанием для особо опасных преступников и хаоситов.

Они достигли первого уровня камер, где держались воры, мошенники и другие люди, чьи злодеяния не наказывались пожизненным заключением или казнью. Прижавшись к решеткам, эти мужчины и женщины провожали Мийэна и Эвтея взглядами. Кто-то просил помолиться за них, кто-то требовал отпущения грехов. Мийэн не отвечал на их просьбы. Тибор после их смерти сам оценит, заслужили ли черные души этих преступников прощения.

Вскоре показался следующий зал с новым колодцем. Помощник Жгералиха насвистывал легкую мелодию, как будто прогуливался по прекрасному вечернему саду, утопающему в цветах. Но удивляться было глупо, он видел все это тысячу раз, и пейзажи подземной тюрьмы, которые бы ужаснули рядового гражданина Грелимарая, для него стал невидимыми.

Пока они двигались по второму ярусу, Мийэн коснулся энергии. Он направил поток вперед, чтобы разглядеть то, что творилось за шершавыми стенами. Темницы для убийц и насильников были обращены решетками к другой стороне, где в коридорах главенствовала тьма, в отличие от главного, по которому шли храмовники и стражник. Эти преступники довольствовались небольшими свечками, которые сами и изготавливали. Так они отрабатывали те деньги, которые тратились на них из городской казны. Мийэн увидел мужчину, сидевшего на жесткой койке. Он, не двигаясь, уставился на свои руки. Сколько лет он занимался этим? Не сошел ли еще с ума?

Наконец, третий колодец привел их туда, где в ожидании неотвратимой судьбы, считали дни прислужники Хаоса. Духота обволакивала тут, словно туман. Здесь на камерах были решетки, как и на первом ярусе. Но не из-за того, что к противникам Порядка относились лучше, чем к убийцам или насильникам.

Напротив каждого узилища на неровной стене сияли восьмиконечные звезды, служившие напоминанием о неизбежности правосудия. Хаоситы вынуждено наблюдали долгие часы за тем символом, от которого отвернулись, посвятив жизнь чудовищным поступкам. Мийэн видел угрюмые лица людей, принявших в себя абсолютное зло. Он благодаря энергии ощущал, что некоторые из хаоситов владели магией. Но их каналы, из которых они черпали светлую силу, затем извращая ее назначение, были заглушены специальными потоками. Эти рабы Великого Саусесана смотрели на Мийэна и Эвтея не только с яростью. В их глаза читалась неприкрытая зависть.

На этом уровне подземелий дежурило много стражников, Жгералих понимал, что хаоситы представляют большую угрозу, чем те, кто просто отнимает человеческую жизнь. Даже связанные по рукам и ногам. Хотя в последние лета обходились без таких мер. Толстые стены и зачарованные магами металлические прутья надежно охраняли отступившихся от света людей. Помощник начальника Темницы подозвал их к одной из камер. В ней на полу на прелой соломе лежал мужчина средних лет. Эвтей незаметно покачал головой, дав знак, что это не тот хаосит. Стражник не должен был заподозрить, что они пришли к конкретному пленнику, поэтому они сделали вид, будто интересуются всеми сразу.

– Я уже соскучился, думаю, что-то давно меня не допрашивают,– произнес мужчина-хаосит грубым голосом.

– Не желаешь раскаяться, Мурддинх?– спросил Эвтей, поглаживая жезл.– Твой брат надеется убедить наместника, что тебя заколдовали.

– Это вы одурманил моего брата, проклятые псы Тибора и его папаши! Мой разум чист и ясен, я верен Великому Саусесану до конца.

– Для тебя он скоро наступит,– сказал Мийэн, чувствуя, как в нем закипает гнев. Насколько глубоко укоренился Хаос в этом несчастном человеке. Мурддинх плюнул в их сторону, но не достал. Стражник пообещал ему за это плетей и поманил к следующей камере. Там на полу сидела на коленях обнаженная девушка, свою одежду она сложила рядом с топчаном. Глаза девушка держала закрытыми, ее маленькие грудки поднимались в такт дыханию, черная поросль внизу живота обращала на себя взгляд. Возбуждающее зрелище, но женщины, продавшие душу Хаосу, никогда больше не вызовут интереса у мужчин, верных Порядку. Эвтей взирал на эту картину бесстрастным взглядом. Даже стражник безразлично стоял рядом, уделяя внимания девушке не более чем пыли под его сапогами.

– Если ты ждешь контакта с Хозяином, вынужден тебя разочаровать,– сказал Песочная Голова.– Он не общается с теми, кто не владеет умением взаимодействовать с энергией.

– Истинную последовательницу он одарит независимо от ее способностей.– Девушка открыла глаза и улыбнулась.– А вас, тех, кто продолжает слепо верить в силу Порядка, порадует смертью. Может не сейчас, но скоро. Поверьте. Я вижу это во снах.

– Не волнуйся, Порядок подарит тебе вечное забвение, а твое имя сотрут из фамильного древа твоей семьи, Сиглиена.

Девушка пожала плечами и вернулась к медитации. Мийэн никогда не понимал, почему красивые и неглупые женщины выбирают Хаос. Среди н"уданов слабый пол тоже был представлен, некоторые из них в жестокости не уступали мужчинам. Да простит их Порядок, а очистительное пламя да освободит их запятнанные злом души.

В следующей камере находился нужный хаосит. Молодой дворянин по имени Ульфиязак Парагоенш тоже упирался коленями в пол, но в отличие от Сиглиены просто тихо молился. Кому, интересно, Порядку или Хаосу? На самом ли деле он готов уйти от тьмы и знает информацию о местонахождении ставки своих подельников. Эвтей ничего не стал спрашивать у него, а обратился к помощнику Жгералиха. Он договорился, чтобы пленного доставили наверх в одну из допросных комнат. Мийэн был несказанно рад, что они уже покидали эту жаркую пыточную. Жаль, что нельзя еще снять бороду, а с ней и сутану, чтобы потом принять освежающую ванну.

В кабинете, Мийэн успел напиться прохладной воды и слегка омыть лицо, прежде чем стражники привели Ульфиязака. Он сел на стул, испуганно таращась на людей серой сутане. Когда стражники вышли, юноша облизал губы и спросил:

– Вы вытащите меня отсюда?

– Зачем нам освобождать того, кто продал душу Хаосу?– Мийэн внимательно следил за всеми словами грелимарайского хаосита.

– Я не хотел.– Голос Ульфиязака сорвался на писк.– Это все из-за Сиглиены, ненавижу эту дуру, ненавижу!

– Ты отвернулся от Порядка ради женщины?– спросил Эвтей, сжимая жезл так, что костяшки побелели.– Отступился от света ради той, которую ненавидишь?

– Да, будь я проклят! Я лишь хотел, чтобы мы были вместе! Я любил ее.

– Любил?– уточнил Мийэн. Ему хотелось проверить честность Ульфиязака без использования заклинания.

– Люблю до сих пор и ненавижу еще сильнее!– Парень заплакал, пытаясь вытирать слезы связанными руками. Мийэн не чувствовал ни капли магической силы в его крови, но освобождать пленника от пут, конечно же, не собирался. Этот плач мог быть лишь представление, спектаклем, разыгрываемым прислужником Хаоса.

– Если ты недавно поддался переходу в стан Великого Саусесана, откуда ты знаешь, где находится тайное убежище хаоситов?– задал следующий вопрос Эвтей. Песочная голова не думал тянуть, Мийэн мысленно похвалил бывшего ученика.

– Сиглиена знает,– ответил Ульфиязак. Он шмыгнул носом и потянулся к стакану с водой, который оставили для него на столе. Веревки, стягивающий руки, мешали ему, но он в итоге сумел схватить стакан и осушить его до дна тремя большими глотками. Юноша набрал воздуха в грудь и продолжил свое объяснение.

– Она сама не была там, но слышала от предводителя хаоситов о месте, куда он должен был отправиться на встречу с каким-то могущественным союзником.

– Этот предводитель,– перебил Мийэн Ульфиязака,– его имя можешь назвать?

– Да, Тульгарн.

– И где он сейчас?

– Здесь в темнице,– ответил юноша, потупив взгляд.– Он тот, кто не отвечает ни на какие вопросы, а только улыбается.

– Великий Порядок!– воскликнул Эвтей.– Почему ты молчал до сих пор?

– Боялся. Я и сейчас боюсь, но не желаю утаивать это теперь.

Если этот предавший свет человек не лжет, то в сети, наконец, угодила крупная рыба. Мийэн и Эвтей переглянулись. Настало время, использовать силу, чтобы подтвердить, что юноша говорит правду. Мийэн вытянул руку в сторону пленника, заметив как замер Эвтей. Песочная голова приготовился улавливать каждую составную часть потока, чтобы потом повторить новое для него заклинание. Сила заискрилась в жилах, охватив все тело от кончиков пальцев до кончиков волос. Для такого особенного потока требовалось много энергии. Слепив тонкий луч, сверкающий голубым оттенком, Мийэн ударил им в голову Ульфиязака. Тот, вздрогнул, но не осознал, что с ним произошло. Мийэн опустил руку. Теперь, если юноша вознамерится солгать, это тут же станет известно главному смотрителю маяка.

– Действительно ли ты сожалеешь о том, что поддался Хаосу, и желаешь обратиться обратно к Порядку?– спросил Мийэн, направив все внимание на тонкий поток, невидимый глазу человека, не обладающего магическими способностями. Юноша медленно посмотрел на него и произнес:

– Да! Я был ослеплен и не думал, к чему это приведет. Я не хочу убивать, я думал, что буду просто держаться в стороне, пока Хаос не придет к власти в Энхоре. Но то, что они собирались творить в деревне, отрезвило меня. А Сиглиена...– он на секунду запнулся.– Она оказалась столь же черной внутри, как черна Темница снаружи. Чернее угля, чернее ночи. Она искренне верит Хаосу и готова голову сложить за его дело. Она ответила мне близостью, когда я согласился отвергнуть добро в моей душе. Теперь, вспоминая ее прикосновения и поцелуи, мне тошно. Я хочу забыть это, но уже столько натворил, что страшно. Я не хочу умирать! Если Порядок даст мне шанс, я сделаю все, чтобы помочь одолеть проклятый Хаос! Пожалуйста, поверьте мне и помогите!