Текст книги "Записки призрака (СИ)"

Автор книги: Антон Писарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3. «Возвращение»

Я был разбужен шумом лондонских доков, и не поверил своим глазам, когда увидел вокруг себя снующих в вечернем тумане рабочих, аккуратно составленные друг на друга большие ящики с грузом, мачты лодок и кораблей над туманной Темзой, и деревянные склады перед собой. Где-то позади плескались волны, а в воздухе витал запах свежепойманной рыбы. Моей радости не было предела. Я снова вижу Лондон! Всё, что происходило со мной – всего лишь страшный сон! Я жив и полон сил!

Находился я в том самом месте, в котором потерял сознание после драки в таверне. А где же братья Ван Хельмеры? Где Анна и Марио? Они бросили меня здесь одного! Я чуть не умер после той злосчастной драки! Но я жив! Жив, и превосходно чувствую себя! Мне не нужен никто! Предатели! Я сам по себе был и буду! Нужно выпить и преподать хороший урок тем гадам, которые смели нападать на меня в таверне, и особенно Эдварду Хоксу, который ударил меня ножом в грудь ! Или все они забыли, кто такой Робин Хант? Я напомню!

Я встал на ноги и быстро пошёл по деревянному тротуару в сторону таверны. Места, которые я проходил, были мне хорошо знакомы. Однако, по пути попадались дома и переулки, которых я прежде не замечал. Не придав этому значения, я свернул на Рейвен– стрит, и в скором времени достиг пункта своего назначения.

По обыкновению, прежде чем войти в таверну, я заглянул в окно. Внутри всё было, как обычно: выпивка рекой, пылающий камин, застольные песни и визг девок.

Заблаговременно я вынул шпагу и длинный кинжал из – под полы плаща. Я пнул ногой дверь и ввалился в таверну.

– Эдвард Хокс! – закричал я – И все свиньи, которые смели нападать на меня! – идите и бейтесь со мной! Или вы способны резать только исподтишка, как последние трусы?

На мой вызов никто не отреагировал. Мои слова были проигнорированы всеми, кто находился в таверне. Ни один взгляд не остановился на мне, ни один голос мне не ответил. Только кто– то лениво крикнул хозяину таверны:

– Сэм, закрой, наконец, дверь плотнее! От этого сквозняка уже кости ломит!

Что? Сквозняк?– подумал я.

– Кто это сказал?– закричал я, как можно более грозно

А в ответ – звуки веселья.

А вот и Эдвард Хокс! Сейчас я задам тебе жару!

Я подошёл к столику своего былого оппонента, и, оперевшись на шпагу, сказал ему:

– Идём, Хокс, у меня есть к тебе счёт, и я желаю, чтобы ты оплатил его.

Но Хокс даже не поднял на меня глаз. Неужели, все, кто знал и уважал Робина Ханта, теперь даже словом с ним обмолвиться не могут? Я был разозлён.

– Ну что ж!– закричал я – Если вам нечего сказать вашему старому товарищу, так хоть выпейте за его здоровье!

С этими словами я вскочил на стол, расстегнул штаны и стал мочиться в кружку Эдварда Хокса, однако и это не вызвало на его лице никаких эмоций. Напротив, он взял кружку в руку и сделал из неё пару больших глотков.

– Ага! Вкусно тебе, пёс? – обрадовался я.

– Что ты делаешь, Робин? – услышал я за спиной знакомый голос.

Я обернулся, застёгивая штаны, и увидел на обычном месте у камина братьев Ван Хельмеров в компании симпатичной девушки.

– А вот и вы!– злорадствовал я – Где же ваша обещанная верность? Бросили меня умирать одного в вонючих доках! Я выжил! И теперь не поздоровится всем, кто желал мне зла! Вставайте, голландцы! Вас я тоже вызываю!

Братья поднялись из-за стола, и Клаус тихим басом сказал:

– Сядь, Робин! Видимо, ты ещё не всё понял. У нас есть новости для тебя!

– Нет, я не сяду рядом с теми, кто нарушил своё слово!

– Робин, послушай! Тебя никто не видит, потому, что ты мёртв!

– Что за бред? Вы же видите меня, и, кажется, превосходно слышите!

– Мы тоже мертвы. Нас с Клаусом убили подручные Тома Стоунхеда, когда мы искали для тебя лекаря. – вмешался в разговор Уго – Погоня обнаружила нас, и мы были растерзаны своими былыми товарищами в тупике Хаммер-стрит.

– Ерунда! – отрицал я – Вы все против меня! Я жив и здоров, и надеру зад любому, кто скажет мне хоть слово поперёк!

– Не веришь? Смотри! – сказал Уго и вытащил из-за пояса кинжал.

Он встал, подошёл к сидящему к нему спиной Эдварду Хоксу и несколько раз с силой ударил его острием в спину. Хокс почесался, будто его укусил клоп, и как ни в чем не бывало, продолжил пить свой эль.

– Смотри теперь! – продолжил Уго и двинул своим пудовым кулаком мне в лоб. Я перелетел через стол и приземлился в углу, у камина.

– Чувствуешь разницу между ним и собой? – спросил здоровяк

– Доходчиво объяснил! – остыл я, потирая ушибленную голову – Так почему же вы, двое, до сих пор не горите в аду?

– Не пустили! – пробурчал Клаус – Мы весь вечер дрались на кулаках с мерзким стариканом – привратником, но ворота нам он так и не открыл. Сказал, что некая леди Анна закрыла вход в... Как называется тот город?

– Никополь, кажется! – ответил брату Уго, закуривая трубку

Никополь! Они тоже были там! Так всё это правда! – думал я

Мне стало страшно. Я опустился на табурет, и вдруг мои глаза пересеклись взглядом с глазами девушки, сидящей за столом рядом с голландцами. Бог мой! Да это же Эллис Мак Дональд – продажная девица, которую лет пять назад на чердаке задушил в порыве страсти мой знакомый шулер!

– Привет, Робин! – улыбнулась она, и я рухнул с табурета.

– Так что, я мёртв? – спросил я братьев.

– А что, по – твоему, мы пытаемся до тебя донести, Робин?

Новость о собственной гибели обожгла меня, подобно кипятку. Я до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Я явственно видел перед собой хорошо знакомую таверну, уже давно примелькавшиеся в ней лица, но ни одно из них не остановило своего взгляда на мне, никто не сказал, как обычно, "Привет, Робин!", не предложил сыграть в кости на пару кружек эля, как это частенько бывало.

– И где же меня похоронили?– спросил я Клауса

– И тебя, и нас с почестями погребли в имении твоего отца. Те богатеи, которых мы спасали, увезли туда наши тела. Вот это были похороны! Я– то всегда думал, что меня рано или поздно, утопят, или закопают где-нибудь в темном лесу. А тут тебе – и богатый камзол, и цветы, и священник с Евангелием, и даже платные плакальщицы! Блеск!

– Я смотрю, вы тут пребываете в хорошем расположении духа, джентльмены? МЫ МЕРТВЫ!!!– не выдержал я, зарычав на голландцев.

– Так вот и смирись, Робин!– ударил по столу кулаком Уго – На нашу долю выпала ещё одна жизнь, какая бы она ни была. Прими всё, как есть сейчас, потому что в дальнейшем всё равно придется это сделать!

Принять факт своей собственной смерти трудно. Трудно осознавать то, что ты здоров, молод, но при этом мертв... Тебя просто нет! Так кто я теперь?

– А откуда вы знаете про то, как проходили похороны?– спросил я братьев, немного остыв.

– О них нам рассказал старик на входе в Никополь, после того, как мы окончили с ним драку.

– И мне довелось встретиться с тем стариком! – сказал я – Он ещё что-нибудь говорил?

– Сказал, что в Никополь нам войти нельзя потому, что на закате своего недолгого века мы совершили благое дело ценой своей жизни. Но при этом в рай нас тоже никто не пустит. Вроде как, не заслужили!

– Всё в точности так, как он сказал мне. А что делать теперь, вы знаете?

В разговор вмешалась Эллис Мак Дональд:

– Ждать появления Вестника. Он подскажет, как искупить земные грехи. А пока нужно просто плыть по течению. Мне, например, выпала доля ждать столько лет, сколько мужчин побывало в моей постели за всю мою жизнь.

– И сколько это? – поинтересовался я

– Аккурат, уложится в тысячу лет! – хмыкнул Уго, чем вызвал на лице Эллис недовольную гримасу.

– Ладно, Эллис, ты уже всё знаешь об этой жизни. Расскажи теперь нам о ней. – попросил я.

– Эта жизнь такая же, как прежняя. Разница лишь в том, что ты начинаешь видеть больше, чем видел. Тебе будут попадаться подобные тебе, скитальцы. Ты будешь видеть бесов, ангелов, будешь видеть, как ловчие смерти ведут свою охоту за грешными душами, тебе откроются новые места, которых ты и не думал встретить в Лондоне прежде. Ты можешь прикасаться к живым людям и их предметам, но ты не сможешь поднять их, или подвинуть. Зато в своём новом мире ты можешь делать всё, что тебе заблагорассудится.

– А где ты живёшь?– спросил девушку Клаус.

– Там же, где раньше, в доме, шагах в ста за углом! Правда, после моей смерти в него въехали новые хозяева, но они мне не мешают. И я им, кажется, тоже!

Мы ещё долго разговаривали, склонившись друг к другу над столом. То, что я был не одинок в своих злоключениях, меня немного успокаивало. Решать проблемы сообща всегда легче. А теперь на нашу долю выпала новая жизнь, в которой мы решили поддерживать друг друга, во что бы то ни стало.

За окном играли первые лучи рассвета. На столах, тут и там, подложив под головы руки, дремали соловые пьяницы. Кто– то до сих пор пил, и играл в карты в углу у входа. Я чувствовал усталость.

– Я сожалею о том, что всё так произошло – сказал я – Но я несказанно рад, что мы вместе.

– Взаимно, друг мой! – хлопнул меня по плечу Клаус.

– И я рада, что, наконец, вижу знакомые лица рядом с собой!– улыбнулась Эллис.

– Предлагаю завтра в полдень собраться на этом же месте!– сказал я.

– Боюсь, Робин, есть ещё одна особенность у этой жизни: независимо от нашего желания, мы засыпаем на рассвете, и просыпаемся только с заходом солнца.– С сожалением улыбнувшись, сказала Эллис.

– Тогда в полночь – предложил я, и остальные утвердительно кивнули.

Я встал из – за стола и поднялся по узкой лестнице наверх, в комнату, которую прежде снимал у хозяина таверны. Здесь было тихо и темно. Плотные занавески не пропускали света восходящего солнца. Всё так же, как прежде, пахло пылью, всё так же было слышно, как сверху снуют мыши. Я присел на край твёрдой постели и стянул с затекших ног кожаные ботфорты. Затем я снял плащ, штаны и рубаху и аккуратно расположил их на спинке шаткого стула. По привычке, я вынул из ножен шпагу, и поставил её у изголовья кровати.

– Хоть и мертв, а спать хочу так же, как раньше. – подумал я и откинулся на соломенный матрац. В тот же миг я понял, что в кровати, кроме меня, есть ещё кто-то. Где моя былая бдительность? Я напряг глаза и различил в темноте лежащую рядом нагую красотку Мери, племянницу хозяина. А рядом с ней, раскидав по кровати упитанные конечности, спал какой– то толстопузый выродок. В сердцах я пытался спихнуть его с кровати ногой, но всё было тщетно, словно я пытался сдвинуть с места скалу.

– Грязный мешок с костями! – выругался я и улёгся рядом с красавицей.

Эх, Мери! Сколько ночей ты провела рядом со мной в этой комнате! Сколько ласки мы дарили друг другу ещё так недавно!

Я обнял девушку за тёплые плечи, и , погрузившись в сладкие воспоминания, крепко уснул.

Глава 4. 'Дениэл О Рурк'

В мирской жизни время скоротечно. Ещё вчера ты был дерзким, юным повесой, а сегодня твои виски серебрит благородная седина, и ты являешься почтенным родителем, мужем, и где– то уже совсем рядом чернеет финал твоей долгой, но вместе с тем такой стремительной жизни. В моём случае время остановилось. Двадцать лет прошло с тех пор, как в дождливую осеннюю ночь погибли в лондонских доках я и двое моих друзей. За эти годы многое изменилось вокруг нас, но мы так и остались тридцатилетними. Нас окружали новые друзья, такие же, как мы, скитальцы, мы жили на чердаке заброшенного особняка 'Грейт Элмс', и наша нынешняя жизнь была совершенно не похожа на ту, что мы вели раньше. Мимо нас в сумасшедшей круговерти проносились события, менялась власть, строились новые районы Лондона. Мы были свидетелями того, как стареют наши былые друзья и взрослеют их чада. Как и прежде, мы влюблялись, ненавидели, страдали и веселились, беспечно бродили по ночным улицам Лондона и развлекались со своими новыми друзьями. Среди них были те, кто простился с жизнью сотни лет назад. Мы были лично знакомы с полководцем, сэром Уильямом Уоллесом, с безголовой королевой Марией и сочинителем Уильямом Шекспиром. За годы пребывания в новой сути, мы научились перемещать материальные предметы и проявляться в воздухе, становясь видимыми для живых, чем нередко забавлялись. Пять лет назад высшее прощение получила наша подруга, озорная и милая Эллис Мак Дональд. Мы видели, как она входит в коридор света, в сопровождении белокрылых ангелов. Мы видели, как счастливо она улыбается, и нам более всего хотелось последовать вслед за ней. Но наше время ещё не пришло. Год назад мы с братьями Ван Хельмер предприняли долгое путешествие к собственным могилам в Уэльс, во владения моего отца, прах которого теперь лежит рядом с нами. Я навестил родные места, отчий дом, встречал леди Анну, её преданного супруга Марио и их красивых, взрослых детей. Так жаль, что мы не могли обмолвиться друг с другом хотя бы словом! А ведь они и по сей день благодарят Господа за своё спасение и просят 'упокоить с миром души сэра Роберта Ханта, и двух его преданных товарищей'. Наша жизнь напоминает долгий старческий сон. Мы ждём конца этой жизни, и знаем, что её апофеозом станет не смерть, а жизнь новая. Мы ждём и хотим её со всей присущей нам страстью. В тот летний вечер я прогуливался длинными улицами Вест Сайда. Мой путь был освещён тусклыми фонарями, стройно возвышающимися над широкой каменной мостовой. Тёмное небо надо мною было на редкость ясным, и в его безоблачной высоте блестели желтыми глазками маленькие, одинокие звёзды. Ясный полумесяц неподвижно висел под темным сводом неба, отражаясь в спокойных водах величественной Темзы. Мои шаги чеканили по мостовой, и настроение моё было романтически спокойным. Я взошёл на мост и облокотился на каменные перила. С удовольствием, ловя ноздрями сырой речной воздух, я любовался далекими огнями домов и мостовых. Наслаждаясь видом ночного города, я некоторое время стоял неподвижно, и вдруг, моего слуха коснулась необыкновенная, чарующая мелодия. Играла скрипка. Её волшебные звуки лились над пустынными улицами, проникая в самые укромные углы и подворотни. Вначале мелодия звучала нежно и тихо, но вскоре в её ноты закралась неуёмная страсть, тронувшая моё сердце до самой глубины. Экспрессия музыки и мастерство виртуозного музыканта едва ли могли оставить равнодушным даже самого взыскательного слушателя. Но где же музыкант? Как хочется взглянуть на этого искусного мастера! Я шёл на звуки мелодии. Спешно миновав расстояние в пару кварталов, я услышал мелодию прямо над собой. Я поднял голову и взглянул на черепичную крышу. На широкой дымоходной трубе, в окружении стаи кружащих ворон, положив ногу на ногу, сидел худощавый молодой человек, ярко освещенный холодным светом луны. Его лик был бледен, черные волосы развивались от легкого дуновения ветра, а живые черные глаза сосредоточенно смотрели на струны скрипки, прижимаемой к подбородку. Смычок мелькал в воздухе быстрей и ловчей, чем шпага опытного фехтовальщика. – Браво, мастер! – зааплодировал я, едва незнакомец окончил свою игру. – Благодарю вас, мистер Хант! – ответил скрипач, убирая инструмент от подбородка. – Вам известно моё имя, сэр? – удивился я, хотя в мире, который окружал меня вот уже двадцать лет, можно было ожидать чего угодно. – Вы известны многим в этом городе! – ответил он, вставая на ноги – Поэтому не удивляюсь, что я вас так быстро нашёл. – По – моему, сэр, это я нашёл вас! – на моем лице растянулась хитрая улыбка . – Вы пришли на звуки мелодии, которую я сочинил специально для того, чтобы вас найти! Мне удалось! – самодовольно подбоченился незнакомец. – Вам известны мои предпочтения в музыке? – поинтересовался я – Все до самой мелочи! – усмехнулся молодой человек и исчез. – Ну, не будем терять времени, и перейдём к сути разговора, ради которого я искал вас! – снова услышал я голос скрипача, чудесным образом переместившегося за мою спину. Молодой человек, задрапированный в черные одежды, выглядел не так, как мои собратья. Казалось, что мир вокруг него замирает, и плывёт, как туман над водой ранним утром. И я был почти уверен, что передо мной – Вестник, которого так долго и томительно ждёт каждый из нас. – Патрик О Коннел! – представился скрипач, комично вытянув в приветствии тонкую длинную руку. Я пожал его холодную ладонь. – Прекрасная ночь для того, чтобы начать путь к искуплению неугодных Господу деяний, мистер Хант! – взмахнул рукой музыкант, словно знакомя меня с красотами лунной июльской ночи. Так и есть! Это Вестник! Моё сердце наполнялось и радостью, и тревогой одновременно. Какое испытание уготовано для меня во искупление моих грехов? Я с предельным вниманием слушал слова скрипача, глядя в его чёрные глаза, в которых, казалось, поместился весь мир со всеми его мрачными тайнами. – Я готов, сэр!– вырвалось из моих уст. Я знал, что искупление близко, но какой ценой достанется оно? Откроет ли рай предо мной свои врата, или я так и останусь вечным странником? Ведь вся моя жизнь была сплошным злодеянием. А теперь я готов был понести любой крест. Только бы не ждать больше. – Знаете ли вы, сэр, что не за горами святая война между Небом и преисподней, и что каждая из сторон набирает под свои флаги бесчисленные орды ратоборцев?– пригладил растрепанные волосы скрипач – Я слышал об этом ещё в детстве от своего отца! – ответил я, не понимая пока, к чему клонит молодой человек – Так вот!– продолжил Патрик О Коннел – борьба за новые души, которые пополнят армии той или иной стороны, идёт уже сейчас. Чем чище душа, тем она сильнее, и тем больше пользы принесёт своему войску. Пару часов назад в Дублине скончался от рук убийц епископ Дениэл О Рурк. Хороший был человек! Помогал ближним, наставлял на путь истинный свою многочисленную паству, в общем, жил, как подобает настоящему христианину. А посему, Господь готов был безоговорочно впустить его в свои чертоги. Да вот, незадача! В юные годы, когда Дениэл О Рурк ещё не был епископом, и даже ещё не был монахом-послушником, ему довелось видеть, как умирает от лихорадки его любимая сестра. Лекари уже не могли помочь ей, и Дениэл плакал, глядя на девочку. Сердобольный мальчик молил Всевышнего о том, чтобы его сестра выжила, но ей становилось только хуже. И вот, Дениэл О Рурк возопил, что вечно будет служить тому, кто спасёт его страдающую сестру. Девочка поправилась, здравствует и по сию пору, будучи зрелой дамой, а Дениэл О Рурк, видя в спасении сестры Божий промысел, принял постриг, и всю свою жизнь посвятил тщательному служению Господу. Да вот только девочку тогда спас не Бог, а дьявол, услышавший мольбы юного мальчика! И теперь, когда епископ мёртв, ад имеет на его душу самые серьезные притязания. Но и небесное воинство, взирая на благочестиво прожитую жизнь преподобного О Рурка, желает видеть его в своём строю. Только, видимо, сбыться этому не суждено: ловчие смерти уже тащат душу Дениэла О Рурка к воротам Никополя. И вы, мистер Хант – тот самый смельчак, который сумеет войти в столицу ада и вызволить оттуда душу священника!– на лице Патрика О Коннела мелькнула мимолетная и мрачная, как его глаза, улыбка. – Да-а! Нелёгкую задачу вы задаёте мне, сэр! – протянул я, дослушав. – Задача по вашим былым заслугам! Если вы не согласны, сэр Робин, я найду того, кто с охотой согласится взяться за это дело!– нахмурил брови скрипач. – Нет – нет, я берусь! – выпалил я – Только, сэр, вот какое дело! Есть у меня два верных друга, которые, так же, как я, вынуждены скитаться в ожидании прощения. Могут ли они во искупление своих небогоугодных деяний отправиться со мною ко вратам Никополя и вытащить оттуда епископа? – Что ж... – после недолгого раздумья ответил скрипач – Если вы уверены в том, что это необходимо, пускай они составят вам компанию! Главное – пусть это будет в пользу делу! Как только будете готовы, отправляйтесь в хорошо знакомую вам таверну 'Герб Адмирала'. Что делать далее, вы поймете на месте! Советую не мешкать со сборами! Удачи, Роберт Хант! С этими словами Патрик О Коннел откланялся и исчез, словно его и не было. Некоторое время я недвижимо стоял, обдумывая услышанное. Сказать по чести, всё произошедшее напоминало мне сон. Однако, окинув взглядом ярко освещенные луной черепичные крыши, я стремглав бросился в сторону особняка 'Грейт Элмс', чтобы как можно скорее поведать своим друзьям о появлении долгожданного Вестника. Добравшись до нашего ветхого жилища, я увидел, как из парадного входа выбегают несколько испуганных, визжащих сорванцов, и растворяются в темноте буйного, запустелого сада. С верхнего этажа слышался весёлый хохот братьев Ван Хельмеров. Я вошёл в холл, и поднялся на верхний этаж по полуразрушенной, заросшей плющом лестнице. – Веселитесь? – поинтересовался я, глядя в веселые лица голландцев, стоящих у арочного окна. – Ты бы видел лица этих щеглов, когда Уго вылез из стены прямо у них перед носом! – пытался побороть смех Клаус – А ведь они на полном серьёзе надеялись увидеть здесь привидение! – А вы и рады помочь! – засмеялся я вместе с братьями. – Как прогулка, дружище? – утирая слёзы, спросил Уго. – Отлично! Обожаю июльские ночи! – ответил я – Тепло, лунно, встречаются Вестники! Смешливые гримасы братьев стали удивленными, и даже немного растерянными. – Ты видел Вестника? – схватил меня за плечи Клаус. Я кивнул. – Как он выглядит? Что он сказал тебе? – округлил глаза Уго. Почему-то полушепотом, я поведал братьям Ван Хельмерам о предмете своего разговора с загадочным Патриком О Коннелом, и на минуту в холле воцарилась такая тишина, от которой у меня стало звенеть в ушах. – Пришёл твой час, друг мой! – пробасил Клаус. – Вот уж не думал, что печаль о тебе когда– нибудь тронет моё сердце – и на его лице появилось некое подобие улыбки. – Всё удастся, Робин – хлопнул меня по плечу Уго – Я верю в тебя. Жаль, что здесь наши дороги разойдутся! – Но Вестник сказал, что мои друзья могут отправиться вместе со мной, если им того захочется! – ответил я братьям, и их пристальные, чуть недоверчивые взгляды едва не просверлили меня насквозь. – Это правда?– не верил своим ушам Уго – Мы можем пойти вместе с тобой? Вестник так сказал? – Да, это так, друзья мои! Мы вместе заслужим прощение Господа!