Текст книги "Иллюзион"

Автор книги: Антон Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава третья

Этот старый пятиэтажный дом находился в самом сердце Москвы, на тихой улочке, в нескольких минутах ходьбы от станции метро «Арбатская». Обычное, достаточно неприметное учреждение с обшарпанным фасадом, у входа табличка с безликим названием ничем не примечательного акционерного общества. Под окнами несколько автомобилей, в вестибюле проходная с «вертушкой» и скучающим охранником.

Близились сумерки, когда к зданию подъехал черный лимузин. Открылась дверь, из машины вылез высокий и плотный мужчина лет сорока пяти. В сером костюме, добротной обуви, седоватые светлые волосы аккуратно зачесаны на пробор. Глаза прикрыты солнцезащитными очками. Черты лица выглядели застывшими, словно вытесанными из камня. Не глядя по сторонам, он спокойно прошел к двери, вошел в фойе и, не обращая никакого внимания на приветствие вытянувшегося при его появлении охранника, поднялся по лестнице на второй этаж. Затем спокойно пошел по коридору к расположенной в глубине приемной, мягкая ковровая дорожка заглушала звуки шагов. Наверное, именно поэтому его приближение не сразу заметил сидевший на диванчике рядом с приемной человек. Повернул голову – и подскочил, выронив пухлую красную папку. Потом торопливо подобрал ее. Весь вид невысокого лысоватого человечка свидетельствовал о сильном волнении.

– Зд-дравствуйте, Эдуард Васильевич! Вы меня п-по-мните? – заикаясь, спросил он. – Я Игорь Зотов, мы встречались с вами на конференции…

– Потом… – мрачно произнес угрюмый господин, и невысокий человечек не посмел перечить. Остановившись, он молча проводил начальника взглядом и тихонько вздохнул.

Когда мрачный господин открыл дверь приемной, сидевшая за компьютером секретарша встала и мило улыбнулась.

– Добрый вечер, Эдуард Васильевич! – Голос секретарши звучал мягко, почти обольстительно. – Вам звонили из министерства финансов, просили перезвонить, как только появитесь.

– Перезвоню… – Шеф прошел к двери своего кабинета, украшенного золоченой табличкой с надписью «Генеральный директор». – Меня ни для кого нет. Скажи охраннику, чтобы выгнал Зотова и больше никогда его сюда не пускал… – Открыв дверь, он вошел в кабинет.

– Хорошо, Эдуард Васильевич, – торопливо отозвалась вслед секретарша.

В кабинете было тихо и как-то по-особенному мрачно. Тяжелая мебель красного дерева, массивное кожаное кресло у стола, красный ковер на полу – все придавало этому месту странную основательность. Тусклый свет, едва пробивавшийся сквозь прикрытые жалюзи, только подчеркивал своеобразие кабинета.

Справа от кресла в стене находился дверной проем, закрытый тяжелым занавесом. За ним скрывалась еще одна комната – совсем небольшая, с диваном и книжным шкафом. Войдя в нее, хозяин кабинета тронул одну из книг: послышалось тихое жужжание, шкаф медленно повернулся, открывая потайной ход.

Внутри оказался лифт. Хозяин кабинета спокойно вошел в него, лифт дрогнул и начал опускаться.

Спуск длился около минуты, лифт двигался совершенно бесшумно. Наконец он остановился, двери открылись. Выйдя из лифта, угрюмый господин повернул рычаг рубильника на стене, загорелся свет. Взору открылось мрачное помещение с каменным сводчатым потолком и серыми, местами покрытыми пятнами плесени стенами. Вперед уходил коридор, освещаемый светом редких лампочек, подвешенных на протянувшемся под потолком кабеле.

Очевидно, вышедшему из лифта человеку все это было хорошо знакомо: не глядя по сторонам, он размеренным шагом направился в глубь коридора.

В нескольких местах от коридора отходили ответвления: какие-то были освещены, большинство оставались темными. Вот из темноты очередного коридора навстречу идущему человеку метнулось что-то черное. Крыса не крыса, кошка не кошка – странное существо с маленькими злобными глазками, прижатыми ушами и острыми изогнутыми клыками. Выгнув спину, существо остановилось и угрожающе зашипело. Затем вдруг перестало шипеть, шерсть на его загривке разгладилась. Глаза подернулись пеленой умиротворения.

– Ну здравствуй, Чуча. – Мрачный господин остановился и вынул что-то из кармана. – На, я тебе мясца принес. Полакомись… – Он вытащил из пакета кусок мяса и положил его на пол перед зверьком.

Тот подскочил, проворно схватил мясо, шерсть на загривке снова приподнялась. Плотоядно урча, неведомое существо скрылось в темноте коридора. Проводив зверька взглядом, угрюмый господин направился дальше.

Примерно через минуту он подошел к массивной металлической двери. Запустил руку во внутренний карман пиджака, вынул длинный ключ. Вставив его в замочную скважину, три раза повернул, затем снова спрятал в карман и отворил дверь.

За дверью оказались ступени. Поднявшись по ним, мужчина вышел в большой зал со сводчатым потолком. Помещение освещали несколько люминесцентных ламп, одна из них то и дело моргала, грозя потухнуть.

В центре зала, прикованный за ногу цепью к вмурованному в пол кольцу, сидел на полу сутулый человек лет сорока. У стены на скамейке удобно устроились еще двое и о чем-то спокойно беседовали. При появлении мрачного господина все быстро поднялись.

– Приветствуем вас, Мастер! – Один из поднявшихся со скамейки людей, невысокий толстячок средних лет, почтительно склонил голову. Второй, высокий и худощавый, только обозначил поклон, его узкое скуластое лицо выражало скуку.

– Мастер, пощадите меня! – Прикованный человек, звеня цепью, бросился на колени. – Умоляю, простите! – Его подбородок трясся, по щекам ползли слезы. – Я ведь столько лет служил вам верой и правдой. Не убивайте меня… – Он на коленях пополз к мрачному господину, но натянувшаяся цепь остановила его.

– Ах, Петр, Петр… – Тот, кого назвали Мастером, подошел к пленнику, остановился и сокрушенно покачал головой. – Зачем было это делать? Неужели тебе плохо жилось?

– Это все жена!.. – простонал пленник, подняв голову. – Это она, ведьма проклятая! – На его лице отразилось страдание. – Я не хотел? Это ей все мало денег…

Мастер молчал, задумчиво глядел на пленника. Потом нехотя разжал губы:

– Мы сейчас говорим не о ней, Петр. О тебе. Жена может говорить все, что угодно. Но решения принимаешь ты. Это ты утаил свои доходы, ты не хотел платить в казну. Значит, должен понести наказание.

– Но ведь это каких-то жалких триста тысяч! Я служил вам столько лет – неужели я не могу рассчитывать на прощение? – Пленник всхлипнул. – Я ошибся, Мастер, и признаю это. Я все верну… В пять раз больше верну, в десять. Только простите меня!

– Если бы дело было только во мне, Петр… Ты ведь знаешь наши правила. Отпусти я тебя, и это дурно подействует на остальных. Люди уверуют в безнаказанность, в то, что всегда смогут вымолить прощение, откупиться. Это неправильно, Петр, поэтому исключения не будет. Даже для тебя… – Мастер медленно снял очки.

Пленник вскрикнул, схватился за грудь, его лицо исказила гримаса боли. Вскочил, попытался убежать – и был остановлен натянувшейся цепью. Упав, несчастный человек перевернулся на спину и громко застонал.

– Не надо! – произнес он, прижимая ладони к сердцу. – Пожалуйста, Мастер! Сжальтесь надо мной!..

Мастер молчал, холодно глядя на извивающегося на полу человека. Дыхание пленника становилось все тише, в быстро тускнеющих глазах читалось страдание.

– Проклинаю тебя… – прошептал он, его тело в последний раз дернулось и замерло.

– Твое проклятие ничего не стоит, Петр, – ответил Мастер, надевая очки. – Я и так на краю мира… – Он помолчал, задумчиво глядя на безжизненное тело. Потом посмотрел на подчиненных, наблюдавших за казнью. – Похороните его в одном из наших склепов. Окажите семье необходимую помощь? Что-то еще?

– Девушка, Мастер. Ольга, – напомнил невысокий помощник.

Мрачный человек нахмурился.

– Где она?

– В камере. Привести ее?

– Приведите…

Кивнув, говоривший с Мастером толстяк торопливо направился в дальний конец зала, там в нише стены находилась металлическая дверь. Открыв засов, зашел внутрь. Затем вышел, ведя за руку высокую темноволосую девушку лет двадцати пяти.

– Вот она…

Мастер холодно смотрел на девушку – та стояла, потупив взгляд.

– Ну здравствуй, Ольга, – произнес он. – Скажу честно – не ожидал я такого от тебя. – Он покачал головой. – Зачем тебе это было нужно, глупая? Ты понимаешь, что наделала?

– Здравствуйте, Мастер… – Девушка подняла глаза. – Да, я все понимаю. Но это несправедливо – когда меня отдают кому-то как вещь, как игрушку. Мой отец говорил, что с вами мне будет хорошо, что Орден защитит меня от всех бед. И что получилось? Вы решили отдать меня Виктору – знали бы вы, как я его ненавижу! Ненавижу всей душой, понимаете? Я ведь просила вас, умоляла изменить решение. Но вы остались глухи к моим просьбам… – Ольга снова опустила глаза.

– Когда ты вступала в Орден, то давала клятву подчиняться всем решениям Совета. Давала клятву отречься от себя во имя наших целей. Ты понравилась Виктору, твой брак с ним одобрил его покровитель. Этот союз был бы для нас очень полезен. Но ты начала самовольничать, ты едва не проломила Виктору голову. Это звучало бы смешно – если бы не было так грустно. Теперь ты понимаешь, к чему привело твое упрямство?

– Но я не вещь! – Ольга гордо вскинула голову. – Вы должны были учесть мое мнение. Должны, понимаете?!

– Я сделал для тебя все, что мог, – спокойно отозвался Мастер. – Но есть вещи, которых я изменить не могу. Ты подняла руку на Виктора. За это ты будешь наказана.

– Так же, как он? – Девушка кивком указала на мертвого Петра и презрительно усмехнулась.

Мастер задумчиво смотрел на Ольгу.

– Из тебя мог получиться очень неплохой практик. Но ты сама выбрала свою судьбу. Убивать тебя я не буду – об этом уже позаботились. У тебя есть месяц, чтобы приготовиться к смерти и уладить все дела. Можешь идти.

Несколько секунд девушка смотрела на Мастера, не веря, что ее отпускают. Потом повернулась, медленно пошла прочь. Снова остановилась.

– И все равно вы сделали ошибку, – сказала она, оглянувшись. – Вы не должны были так поступать со мной. Я верила вам, а вы меня предали. С этой минуты я вам ничего не должна… – Одарив его неприязненным взглядом, Ольга прошла к коридору в правой части зала и скрылась из глаз.

Вздохнув, мрачный господин повернулся к помощникам.

– Все на сегодня?

– Все, – ответил невысокий. Второй молча кивнул.

– Тем лучше. – Мастер медленно направился к выходу, эхо тяжелых шагов разнеслось по залу. Вот он вышел за дверь, стало тихо.

– Опять похороны? – Толстяк взглянул на лежащего посреди зала мертвеца и со вздохом почесал затылок. – Жалко Петра. Хороший был человек.

– Мне кажется, Алексей, вы больше жалеете о ресторане этого человека, – с сильным акцентом произнес его коллега. – Если не ошибаюсь, вас там кормили бесплатно?

– Злой вы человек, Мартин, – ответил толстяк. – Всегда пытаетесь ударить по самому больному месту.

– Это была шутка?

– В каждой шутке, Мартин, есть только доля шутки. Так гласит русская народная мудрость. Ну что, пойдем? Надо все подготовить.

– Пойдемте, – согласился собеседник, и оба неторопливо направились к выходу.

* * *

Катя приехала ровно через два дня. Я ожидал увидеть монахиню, но вместо нее в дом вошла девица лет тридцати, одетая не просто по моде, а даже слегка вызывающе. На ней были светлые брюки со всевозможными пряжками, заклепками и шнурками, модный топик и легкая бежевая курточка. Дополняли гардероб туфли на тонком высоком каблуке и сумочка из крокодиловой кожи. О модной прическе и макияже можно было не говорить.

Катю встречала Настя, она же провела ее в дом.

– Ну здравствуй. – Катя с интересом окинула меня взглядом.

– Привет, – кивнул я, с некоторым замешательством разглядывая девицу. – Рад познакомиться.

– Взаимно, – отозвалась Катя и прошла в зал, мы с Настей последовали за ней. – А тут все по-прежнему! – В голосе Катерины звучала легкая тоска.

– Да, мы ничего не меняли, – подтвердил я, желая как-то поддержать разговор. Потом, еще раз оценив внешний вид гостьи, добавил: – Ты как-то не похожа на монахиню.

– Монахини больше нет. – Катя снова посмотрела на меня. – Нет «списка», нет и необходимости в «зонтике». Ты не представляешь, до чего приятно снова стать человеком! – Она подняла руки и сладко потянулась. Возможно, мой взгляд задержался на ее груди несколько больше, чем было нужно, так как Катя усмехнулась.

– Ладно, пойду носик припудрю, – заявила она и вышла из гостиной.

– Вот так монашка… – пробормотал я. Стоявшая рядом Настя улыбнулась.

– Не суди ее строго. Кстати, она уже узнала о тебе все, что хотела знать.

– В смысле?

– Я ведь говорила, она видящая.Чтобы понять человека, ей достаточно одного взгляда. Поэтому мой тебе совет: никогда не пытайся ее обманывать. С ней эти штуки не проходят. А сейчас, если ты не против, мы немножко посплетничаем. – Настя не торопясь направилась к лестнице.

– Меня будете обсуждать? – бросил я вслед.

– Точно… – не поворачиваясь, отозвалась девушка.

Мы сидели за накрытым столом – после беседы с Катей тет-а-тет Настя заявила, что у нас сегодня посиделки. По случаю чего, она пока не объявила. Вместо нее высказалась Катя.

– Черное и белое, – сказала она, протянув мне бутылку вина. – Открой. Помянем тех, кто ушел. И выпьем за тех, кто жив.

Штопора у меня не было, поэтому я просто протолкнул винную пробку внутрь. Наполнил бокалы. Стало тихо.

– За Сережу. За Глеба и Лизу, – сказала Катя, ее голос слегка дрогнул. – Выпьем…

Мы выпили. Я чувствовал себя несколько неловко – присутствие Кати здорово нервировало. И хуже всего было то, что я не понимал причины. Вроде не мальчишка уже, да и сама Катя явно не в моем вкусе. Тем не менее ее присутствие странным образом заставляло меня нервничать.

– Наливай, – велела Катя, и я не посмел ослушаться. Наполнил бокалы, взглянул на Катерину. Девушка усмехнулась: – Ну что – чокнемся? – Она коснулась своим бокалом бокала Насти, потом моего, – За наше будущее. И за тебя, нагвальчик… – подмигнув, Катя пригубила вино.

Я вздрогнул. Нагвальчик? О чем это она? Залпом осушив бокал, взглянул на Катю.

– Ты это о чем? – озвучил я свой вопрос.

– О том, что в этом мире иногда происходят чудеса. Налей еще. Давай, не жадничай. Там еще бутылка есть.

Я разлил по бокалам остатки вина.

– Я всегда восхищалась Сергеем, – сказала Катя. – Он был удивительным человеком – не чета нам. Мы по сравнению с ним никто. Может, именно поэтому у нас ничего и не получилось. – Она грустно усмехнулась. – Но он всегда делал для нас все, что мог. Вот и теперь, уходя, оставил себе замену. Он нашел тебя, нагвальчик. Не знаю, как это ему удалось, но он это сделал. Ты пока не стоишь и ногтя на мизинце Сергея. Именно это и дает нам шанс. Я ничтожество. Ты ничтожество. Может, что-то у нас и получится. Сергей был слишком хорош для нас. А ты, пожалуй, подойдешь… – с усмешкой взглянув на меня, Катя слегка приподняла бокал, приветствуя меня, и выпила вино.

Я последовал ее примеру. Настя тоже выпила, не вмешиваясь в разговор.

– Хочешь сказать, что у меня энергетика нагваля? – осторожно спросил я.

– Ты с самого начала показался мне чертовски сообразительным. У тебя талант выделять главное. – Катя усмехнулась. – Добавлю, что ты не просто нагваль: похоже, Сергей умудрился передать тебе свою силу. Настя рассказала о твоих успехах. Теперь все встало на свои места.

Я молчат. Да, после прочтения книг Кастанеды мне хотелось чувствовать себя нагвалем. Но я понимал, что это проявление моего чувства собственной важности и старался избавиться от подобных мыслей. И вот теперь это…

– В чем я пока сомневаюсь, – продолжила Катя, – так это в том, что ты сможешь вести нас вперед.

Эта девица потихоньку начинала меня раздражать. Я понимал, что нельзя злиться. Но ничего не мог поделать.

– А с чего ты решила, что у меня есть такое желание? – поинтересовался я.

– Это ты верно заметил, – кивнула Катя. – Но видишь ли, нагвальчик, мы не принадлежим себе. И ты не принадлежишь себе. Я понимаю, ты от меня не в восторге – приехала какая-то вульгарная особа и действует на нервы. Но поверь, и ты далеко не подарок. Ты для меня слишком тусклый. Весь какой-то зажатый, скованный. Всегда настороже. В тебе нет спокойствия, какое было в Сергее. Нет ощущения силы. Ты нагваль, но на этом твои достоинства заканчиваются.

Я хотел было огрызнуться, но промолчал. Ну ее, стерву. Не хватало еще ругаться с какой-то глупой бабой. Катя улыбнулась.

– Нехорошо обзывать девушку, – сказала она. – Постарайся впредь меня не злить – нет ничего хуже разгневанной ведьмы.

Я вздрогнул. Похоже, эта ведьма умела читать мысли.

– Ты умеешь читать мысли? – поинтересовался я.

– Скорее, общий настрой собеседника, – отозвалась Катерина. – Его эмоции. Ты подумал обо мне плохо, я это почувствовала. Но на первый раз я тебя прощаю… – Глаза бывшей монашки насмешливо блеснули, она начала есть. Я тоже склонился к тарелке.

– Помнишь, я говорила тебе о безразличии? – нарушила молчание Настя. – Не воспринимай слова Кати слишком близко к сердцу – у нее нет неприязни к тебе.

– Ни малейшей, – подтвердила Катерина. – Я просто говорю, что есть что.

– Именно, – согласилась Настя. – У нас нет неприязни. Но это не значит, что у нас есть к тебе симпатия. Что бы ты ни делал, ты никогда не сможешь заменить нам Сергея. Поэтому даже не пытайся – в лучшем случае ты сможешь стать его жалким подобием. Ты с нами, так распорядилась Джара. Мы принимаем этот расклад. Прими его и ты.

– И что именно я должен делать? – спросил я, пытаясь избавить мысли от малейшей негативной окраски.

– Будь собой, – посоветовала Настя, не поднимая глаз. – Это все, что от тебя требуется. Пока ты действовал неплохо, Джара это оценила. Если на то будет ее воля, мы сможем снова собрать группу.

– Группа так важна?

– Одному идти очень сложно, – пояснила девушка. – На это способны только избранные. Мы к их числу не принадлежим.

– Это точно, – подтвердила Катя. – Так что нам придется здорово постараться, чтобы у нас что-нибудь получилось. Думаю, ты не будешь возражать, если мы с Настей останемся у тебя?

– Нет, конечно, – ответил я. – Это не мой дом.

– Вот и хорошо, – кивнула Катя. – А то мне, признаться, некуда ехать.

Я задумчиво смотрел на нее. Катерина встретилась со мной взглядом и улыбнулась.

– Хочешь что-то сказать?

– Да нет… Просто не представляю, как ты могла жить в монастыре. Ты совсем не похожа на монашку.

– Непохожа, – согласилась Катя. – В этом и была вся прелесть ситуации: стать тем, кем ты не являешься. Поверить в это. Принять. Это, Андрюша, и есть сталкинг.

– Но ведь это обман? – не согласился я. – Тебя приняли, тебя считали верующей. А ты просто играла роль.

– Не так, – покачала головой Катя. – Я не играла монашку. Я была ею. Ты ведь читал Кастанеду и должен знать простую истину: нас не существует. Мы – это просто положение точки сборки, и не более того. Понимаешь, о чем я?

Я читал у Кастанеды про точку сборки. Насколько я смог разобраться, точка сборки представляла собой яркое светящееся пятнышко в энергетическом коконе человека. Находилось это пятно позади правой лопатки. Кокон человека состоял из эманаций – светящихся нитей. Часть нитей проходила через точку сборки. Именно нити, проходящие через точку сборки, и определяли каким-то непостижимым образом наше восприятие. Точку сборки можно было сдвигать, через нее начинали проходить другие, ранее не задействованные эманации. При этом сознание человека изменялось. Судя по тому, что писал Кастанеда, сильный сдвиг точки сборки мог привести к фантастическим результатам: точка сборки могла даже «собирать» миры, отличные от нашего. Мне это чем-то напомнило радиоприемник, в котором точкой сборки была стрелка на шкале: сдвигается стрелка, меняется частота настройки. В итоге мы можем воспринимать самые разные станции. Только в случае с магами «станциями» были иные миры. Сдвинув точку сборки, маг мог просто исчезнуть из этого мира. Но то, что сказала Катя, мне было все-таки непонятно.

– Нет, – честно признался я. – Не понимаю.

– Нас не существует, – повторила Катя, глядя на меня. – Твое нынешнее сознание – это просто положение точки сборки. Смести точку сборки в положение монаха, и ты станешь монахом. Смести ее в положение маньяка – станешь маньяком. Изменится твое мышление, твои привычки, твое понимание того, что можно, а чего нельзя. То, что сейчас тебе кажется чудовищным, станет обыденным, и наоборот. Именно поэтому я и говорю, что нас не существует. Мы – это просто положение точки сборки. Отличие мага от обычного человека в том, что маг это понимает и не воспринимает себя всерьез. Кроме того, у мага есть трезвость, которая не позволяет ему допускать устойчивых сдвигов точки сборки. В каком-то смысле он всегда остается самим собой – но только в каком-то смысле. В каждом из нас есть Свидетель – частичка нас, которая всегда все осознает. Но не каждый из нас осознает наличие Свидетеля. – Катя снова усмехнулась. – Понимаешь?

– Смутно, – признался я. – Ну да ладно. Может, пойму со временем. Я хотел еще спросить о группе – а куда именно мы идем? К чему? К «огню изнутри», о котором писал Кастанеда?

«Огонь изнутри» представлял собой финал земной жизни мага: манипулируя точкой сборки, маг активировал сразу все эманации кокона, при этом его физическое тело «сгорало» – то есть превращалось в энергию. Маг переходил в «третье внимание» – состояние осознания и существования, непостижимое для нашего обыденного разума.

– Куда мы идем? – переспросила Катя. – А вот как раз это, нагвальчик, ты и должен нам сказать. Ты – тот, кто ведет, понимаешь? В этом роль нагваля. Мы можем ошибаться в выборе пути. Нагваль не ошибается никогда – потому что у него прямая связь с Джарой.

– Я должен вас вести? – усмехнулся я. – Ты шутишь. Ты ведь сама сказала, что я никто.

– Верно, – согласилась Катя. – Но мы поможем тебе подтянуть твои ниточки. Мы поможем тебе, а ты нам. Каждый делает то, что должен делать.

– Хорошо, – пожал я плечами. – Согласен.

– Вот и замечательно. Как ты смотришь на то, чтобы вечерком прогуляться в казино?

– В казино? – удивился я.

– Именно, – подтвердила Катя. – Ты же не хочешь, чтобы мы с Настей сидели на твоей шее? Я сегодня немножко поиграю. Ну а твоя задача – помочь мне унести выигрыш. Договорились?

– Договорились… – пожал я плечами.

Раньше я никогда не был в казино – азартные игры меня не интересовали в принципе. Я был не прочь сходить в казино с Катей, но очень сомневался в том, что в случае чего смогу ее защитить. Просто знал, что многие игровые заведения находятся под контролем весьма серьезных людей. Это не шпана какая-нибудь – самая настоящая мафия. Если какие-нибудь громилы не захотят отдавать выигрыш, что я смогу сделать? Ничего…

Неудивительно, что я поделился опасениями с Настей.

– Не думай об этом, – посоветовала она. – Находись в казино в состоянии ОВД – ты ведь уже умеешь это. Доверься Джаре, и все будет в порядке. Вот увидишь.

– Хорошо… – вздохнул я.

Шел уже девятый час вечера, когда мы с Катей переступили порог казино – на мой взгляд, весьма рядового. На Кате был темный брючный костюм, весьма элегантный, я тоже оделся поприличнее. Поменяв на фишки мою последнюю зарплату, мы прошли в зал. Откровенно говоря, я заранее попрощался с деньгами – уж очень сомневался в том, что сможем выиграть. Но Катя не разделяла моего скептицизма.

– Не переживай, Андрюша, – еще дома заявила она. – Все будет как надо.

Собственно, я и не переживал. Но доказывать это мне показалось глупым, поэтому я промолчал.

Катя не стала играть сразу. Около получаса она ходила по залу, присматриваясь к игре. Я тенью следовал за девушкой, состояние ОВД накладывало на происходящее отпечаток нереальности. Стрелка на часах подбиралась к девяти вечера, когда Катя наконец-то подошла к рулетке.

Она сделала три ставки. Первую – на номер шестнадцать. Поставила максимально разрешенную ставку и выиграла. Я разом ощутил, как взгляды присутствующих сосредоточились на Кате.

– Поздравляю, – сказал крупье, передавая выигранные фишки.

– Спасибо, – отозвалась Катя.

Она пропустила несколько туров, затем поставила минимальную ставку на номер три и проиграла. Выждала еще немного, и сделала максимальную ставку на номер двадцать четыре. Я снова почувствовал взгляды присутствующих.

Крупье бросил шарик, я спокойно следил за ним. Вот шарик начал замедляться, запрыгал по-над номерами. Состояние ОВД позволяло следить за игрой без эмоций. Тем не менее я ощущал толику любопытства: получится или нет?

Удивительно, но у Кати все получилось! В какой-то момент показалось, что шарик совсем чуть-чуть не добрался до выбранного Катей номера. Но нет – подскочив в последний раз, он остановился в нужной ячейке.

– Двадцать четыре, красное, четное, – сухо сказал крупье. Собрав фишки со стола, отсчитал выигрыш. – Поздравлю вас…

Я просто физически чувствовал, как вокруг стола нарастает напряжение.

– Пожалуй, на сегодня хватит, – обворожительно улыбнувшись, Катя собрала фишки. – Но мы к вам еще зайдем…

Никто нас так и не остановил: мы спокойно поменяли деньги, вышли из казино и на такси добрались до дома.

– И сколько ты выиграла? – спросил я, когда мы подходили к калитке.

– Около семидесяти тысяч, – ответила Катя, нажимая пуговку звонка. – Мелочь, хватит только на косметику. Завтра начнем играть по-крупному. – Она взглянула на меня и усмехнулась.

На следующий вечер все повторилось. Разве что казино было получше да ставки покрупнее. В итоге Катя выиграла больше пятидесяти тысяч долларов. В какой-то момент, уже получив деньги, я наткнулся на тяжелый взгляд одного из охранников. Наверное, в обычном состоянии сознания такой взгляд вывел бы меня из равновесия. Не скажу, что испугал бы. Но точно заставил бы как-то отреагировать. Теперь же, уловив взгляд охранника, я совершенно спокойно взглянул на этого человека. Для меня не было никакой разницы, смотреть на него или на что-то другое, состояние ОВД отсекало любые спекуляции разума. Я даже не могу назвать это борьбой взглядов, потому что с моей стороны борьбы не было. Все длилось секунд пять, затем охранник отвел взгляд, и мы с Катей спокойно покинули казино.

– Будем играть еще? – спросил я, когда мы оказались на улице.

– Пока этого хватит, – ответила Катя. – Ну а закончатся, поиграем…

Шел девятый час утра, мы пили чай на кухне. Скажу честно – меня одолевали вопросы. Вчера, как и днем раньше, Катя отказалась на них отвечать, заявив, что мы не должны оставлять следов и что болтовня на тему игры может навлечь на нас гнев мироздания. Собственно, именно поэтому я молчал и сейчас. Но на этот раз молчание нарушила сама Катя.

– У тебя вроде бы есть вопросы? – спросила она и демонстративно улыбнулась.

– Есть, но я опасаюсь гнева мироздания, – подтвердил я.

– Мироздание уже спит, – заверила Катя. – Так что тебе лучше опасаться моего гнева. Ну давай, что там у тебя?

– Хотел спросить – ты играла по какой-то системе? Как ты выбирала, на какие номера ставить?

– Система есть, – согласилась Катя. – Три ставки: первый раз ты выигрываешь, затем следует проигрыш и снова выигрыш. Так меня научил Сергей. Но почему это работает, я тебе объяснить не смогу. Просто не знаю.

– Но ведь первый раз ты могла и проиграть?

– Не могла, – покачала головой Катя. – Понятно, что это метод не для обывателя, он будет работать только у мага. И в конечном счете результат определяется не какой-то там системой, а твоей личной силой. Система нужна в качестве зацепки для разума, не более.

– А номера, на которые ты ставила? Там система есть?

– Очень простая: первую и третью ставки нужно делать на четные номера, вторую на нечетный. Либо наоборот: первая и последняя ставки нечетные, вторая четная. То же самое, если играешь только на цвет или чет-нечет – должно быть чередование.

– Но какой в этом смысл? – не понял я.

– Такая схема учитывает принципы сложения событий, – пояснила Катя. – В мире все циклично, ритмично. Если ты следуешь ритмам, тебе сопутствует удача.

– Иногда поиграть можно, – добавила Настя. – Но вводить это в практику я бы не советовала, погоня за халявой всегда приносит несчастья. Сергей вообще не признавал халявы, считал, что за нее обязательно приходится расплачиваться. И играл только тогда, когда деньги были нужны не ему. Сам он предпочитал зарабатывать.

– Так мы и будем зарабатывать, – усмехнулась Катя. – Теперь у нас есть с чего начать.

– Я же говорила, что у меня есть деньги, – не глядя на Катю, вздохнула Настя. – Их бы вполне хватило.

– Ну ты же знаешь, я не люблю чужого. А теперь мы в доле – верно?

– Верно, – кивнула Настя…

На следующий день я понял, что девушки действительно решили организовать свое дело – швейных цех. Они настолько энергично взялись за это, что я ни на секунду не усомнился в успехе их предприятия. В течение недели в одной из юридических контор был подготовлен пакет документов, Катя подыскала для будущего производства подходящее помещение. До регистрации фирмы оставались считаные дни, когда произошло событие, в корне поменявшее все наши планы…

Приближался вечер. Мы сидели в гостиной: девушки смотрели какой-то сериал, я читал газету, время от времени поглядывал на часы – по спортивному каналу шел футбол. Из-за проклятого сериала первый тайм я уже почти пропустил, но надеялся посмотреть второй.

Из прихожей донеслись трели звонка. Я уловил на себе требовательный взгляд Катерины, вздохнул и пошел открывать.

У калитки стоял парень лет тридцати: чуть выше среднего роста, худощавый, с тонкими черными усиками и аккуратной бородкой. На нем были джинсы и джинсовая куртка, в левой руке он держал спортивную сумку.

– Добрый день, – поздоровался он, когда я открыл калитку. – Не подскажете, а где прежние хозяева дома?

Я улыбнулся – просто понял уже, кто это. Правда, на фотографиях гость был без бороды и усов.

– Привет, Олег. Я Андрей. Проходи, Настя и Катя будут рады тебя видеть.

– Это уже лучше, – облегченно вздохнул он, заходя во двор. – А я было решил, что здесь теперь живут совсем другие люди.

Олег не спрашивал, кто я, это мне понравилось. Я уже заметил, что Настя и Катя многие вещи просто принимали как нечто само собой разумеющееся. Олег, похоже, обладал тем же качеством.

– Олег!!! – обрадовалась Настя, когда мы вошли в гостиную. Вскочив с дивана, она бросилась парню на шею.

– Настена… – Он крепко обнял ее. – Привет, Катюха!

– Здравствуй, Олежек! – Довольная Катерина чмокнула гостя в щеку. – Какими судьбами?

– Кто-то из вас был у меня, я прав? – в свою очередь спросил он.

– Я была, – подтвердила Настя. – Но твоя жена спустила на меня всех собак. Тогда я оставила на стене свой телефон – думала, ты позвонишь.

– Вот стерва! – засмеялся Олег. – Это я не о тебе.