Текст книги "Мир смерти против флибустьеров"

Автор книги: Антон Молчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Вот тут уже тактическое оружие пришлось в самый раз. Расстрел бесчисленных тварей был проведен на широкую ногу. Ведь они пытались облепить корабль. Им даже частично удалось это, однако в итоге победа осталась за «Конкистадором».

Но... Флибустьерский флагман все равно улетел от греха подальше. Слишком велико было потрясение. Моргану требовалось элементарно перевести дух, да и осмыслить случившееся казалось не лишним. Не говоря уже о том, что после смертельной схватки весь океан в округе превратился в некое подобие рвотной массы, и только у законченного параноика могло возникнуть желание нырять туда. Какой там разговор о скафандрах – даже в батискафе погружаться не хотелось!

Язон больше не жаловался на головную боль, только кровь отчаянно стучала в висках. А вот Мета вдруг схватилась за лоб, а потом начала яростно массировать себе виски.

– Что, и тебя проняло? – спросил Язон.

– Ага, – ответила она. – Дай таблетку. Что ты там глотаешь в таких случаях?

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Ну, и что это было? – проговорил Морган как бы в пространство, когда они уже поднялись на околопланетную орбиту.

Но ответил все-таки Язон, изобразив полнейшую невозмутимость:

– Да ничего особенного.

– Ты тоже так считаешь? – быстро спросил Морган у Меты.

– Не совсем, – сказала она. – Думаю, в этой туше и собраны все последние силы аборигенов.

– Вот как. Значит, теперь мы будем иметь дело с людьми. Что ж, это уже проще!

– Или сложнее, – философски заметил Язон.

– Ты хочешь сказать, что нас опять будут травить извержениями псевдовулканов? Это – чепуха, семечки! – Морган веселел на глазах. – На любой такой вулкан всегда найдется антивулкан, особенно у нашего Миссона. Кстати, с той системой он уже разобрался. Знаешь, кто встречал нас тут в прошлый раз? Охранный робот с плазменной установкой.

Язон в очередной раз с уважением отметил высокую квалификацию Миссона.

– А вот на постоянно мутирующих зверей антизверей не напасешься, – продолжал Морган. – Так что, Язон, дальше будет все-таки легче. Давай-ка глянем на обзорный экран.

Морган был в таком приподнятом настроении, что в какой-то момент Язон действительно подумал, уж не побежден ли Мир Смерти. А что, если и на остальных экранах сейчас полнейшая тишина? Точнее, радостные вопли флибустьеров, салют из всех видов оружия и бросаемые в воздух шляпы...

В рубку вернулся печально задумчивый Ховард, будто полный антипод неумеренно развеселившегося Моргана, – и, ни слова не говоря, переключил фронтальный экран на режим общего обзора. Полистал пестрые картинки.

И что же? Да ничего. Бои продолжались. С разной степенью интенсивности. Оценить ситуацию в деталях было трудновато: слишком быстро сменялись кадры. А навскидку Язону показалось, что обе стороны устали примерно одинаково.

И тут запиликал сигнал срочного вызова. Мадам Цин.

Морган идентифицировал ее по цифровому коду группы и запросил компьютер выдать укрупненное изображение в центр экрана. Компьютер ответил на запрос невнятно, и капитан взревел:

– Дайте картинку!

– Да погоди ты, Генри, не ори! – ворвался в рубку полный собственного достоинства голос Мадам Цин. – Мы потеряли в бою все камеры. А ваши хваленые хроникеры элементарно потеряли нас. Не будет тебе никакой картинки. Но скоро я прилечу сама. Пока докладываю кратко. Из сорока человек личного состава в живых осталось двенадцать. Из них трое – легко ранены. Десантбот взорвался. Если Том не починит нашу единственную шлюпку, придется тебе высылать за нами транспорт. Даю координаты.

Морган внимательно записал. В своей излюбленной архаичной манере – на клочок какой-то бумаги.

– Мы наткнулись на группу пиррян. Обыкновенных людей, не монстров. Их было четверо. Мы всех убили.

Язон бросил быстрый взгляд на Мету. Ее рука уже сжимала пистолет. Ну, а как же иначе? К счастью, Морган ничего не заметил. Не до того ему было. Язон напряг всю свою телепатическую силу, чтобы успокоить любимую. Удалось? Непонятно. Пистолет-то прыгнул обратно в кобуру, но что ждет их дальше?

– ...ты бы видел, как они дерутся! Каждый уносил с собою на тот свет минимум четверых наших, даже их девчонка.

– Плевать на девчонку! Откуда они взялись? У вас там что, не осталось зверей?

– Нет, звери еще оставались, они и до сих пор тут бегают. Правда, немного. Очевидно, те пирряне были загонщиками.

– Ничего не понимаю! – воскликнул Морган. – Вы прошли по их следу?

– Да, – рапортовала Мадам Цин. – Мы набрели на защитный экран. Очень мощный, даже для глаз полупроницаемый. Скорее всего за ним скрывается какое-то поселение.

– Военная база?

– Вряд ли. Скорее всего они прячут там своих детей и женщин... Извини, Генри. Что ты говоришь, Том?.. Эй, Генри, Том наладил шлюпку. В ней всего пять мест, но мы втиснемся. До встречи.

– Но ты не договорила! – крикнул Морган.

– До встречи!

И связь прервалась.

– Упрямая баба, – проворчал Морган. – Тони, пойди организуй ей встречу.

Потом он медленно повернулся к Язону. Тяжелый взгляд главного флибустьера не сулил ничего хорошего.

– Генри, – сказал Язон, не дожидаясь вопроса. – У меня новая идея.

– Не многовато ли нового в течение одного часа? – угрюмо осведомился Морган.

– Нормально, Генри. Это нормально. Так и должно быть. Мы выходим на финишную прямую. Они уже гибнут, значит, скоро наша победа. Дослушай меня. В Эпицентр надлежит лететь как можно скорее. Только не на этой громадине, а на звездолете «Овен». И прямо на нем погружаться. Помнишь, я рассказывал тебе о свойствах этого уникального корабля?

Морган буквально открыл рот, и, похоже, все мысли, не связанные с магическим звездолетом, мигом покинули его голову, словно улетучились через образовавшееся отверстие. Расчет Язона оказался абсолютно верен. Экспромт удался. Отвлечь Моргана от размышлений о пиррянах следовало любой ценой, И Язон не ошибся в выборе темы.

Тут же выяснилось, что их слушает Миссон, сидя в своей извечной норе, называемой то лабораторией, то мастерской, то кельей. Фактически это был параллельный пульт управления и «Конкистадором». Изобретатель сразу вступил в разговор:

– Парень говорит дело. Я бы хотел поговорить с тобой прямо сейчас, Генри.

Морган поднялся тихо, без единого слова и, как сомнамбула, вперившись в одну точку, вышел из рубки.

Минуты три – безумно долгое время! – Язон и Мета, оставшись вдвоем, сидели, глядя друг на друга и молчали. Говорить о том, что их действительно мучило сейчас, разумеется, не представлялось возможным, а плести искусственную беседу из «легендированных» фраз – не было ни сил, ни желания.

Потом, шумно ругаясь, влетела Мадам Цин. В окровавленном комбинезоне, с двумя пистолетами в руках и еще одним на поясе, с глубокой царапиной через все лицо, но все равно красивая, стремительная, свирепая. Как дикая кошка.

– Где Морган? – Лихая раненая флибустьерша наконец выдохнула осмысленную фразу.

– У Миссона, – сказала Мета.

– Пойду к нему. Или... нет – Она вдруг пошатнулась и, схватившись рукою за дверной косяк, едва не упала. – Лучше, наверно, к доку. К Монтабану Пойду.

– Тебе не помочь? – осведомилась Мета ледяным, страшным, совершенно не своим голосом.

– Нет, спасибо, доползу сама. – Мадам Цин уже повернулась. – Да! Возьмите вот, посмотрите пока. То, что мы успели снять...

Она протянула им микродиск из погибшей камеры и скрылась в коридоре.

Очевидно, ей действительно было очень плохо, и тонких оттенков эмоций она просто не различала.

Язон положил запись на стол осторожно, как бомбу, и посмотрел на Мету. Оставалось вонзить этот маленький кругляш в дисковод бортового компьютера, и тогда они узнают, кто из пиррян погиб. Вонзить. Вот такое именно слово и пришло Язону на ум. Вонзить, как нож в сердце Мета молча кивнула.

Клифа Язон узнал сразу. Трое других были совсем дети, двое мальчишек и девочка, все – от тринадцати до шестнадцати. Впрочем, в пиррянском понимании, это уже почти ветераны. Мета знала по именам всю команду, но Язону даже не хотелось запоминать их – главное, среди погибших не было Грифа. Ну а назвать этих отчаянных юных воинов загонщиками могла только абсолюгно безграмотная в пиррянских делах Мадам Цин. Конечно, Клиф и его друзья никого никуда не загоняли, они просто в лучших традициях Мира Смерти расстреливали в упор всех попадавшихся на пути хищных тварей. Да, при этом отдельные стаи животных могли развернуться и в противоположную сторону, но вообще-то когда два отряда – пиррянский и флибустьерский – сблизились на расстояние выстрела, зверья между ними уже практически не было. Никакого. Перекрестный огонь – штука страшная. На лесной полянке и растений-то немного осталось.

Сначала была немая сцена. Каждая из групп полагала, что встретила своих, и все тихо недоумевали по этому поводу. Потом пришло отрезвление, и флибустьеры разом залегли. Пирряне не стали. Это было не в их правилах. Сила, скорость и натиск – вот и все местные секреты боя.

Он мог и должен был закончиться победой пиррян. В ситуации четыре против тридцати победа – не проблема для них, тем более на родной планете. Но это в рукопашной схватке или в обычной перестрелке. А перестрелка получилась не совсем обычной.

Мадам Цин не хотела терять даже часть своей команды и приказала открыть огонь из огнеметов. С двух флангов сразу. Это было весьма неожиданно. Пирряне, конечно, настоящие супермены, но, облитые горящим напалмом, они умирают почти так же быстро, как и все другие люди. Избежал этой участи только сам Клиф. Однако, пока он перебрасывал новую обойму из подсумка в полностью разрядившийся пистолет, Мадам Цин собственноручно неторопливо прицелилась и отстрелила Клифу руку, державшую оружие. В следующую секунду не стало второй его руки. Потом прицел был переведен вниз, на ноги. В таких случаях от болевого шока и потери крови обычные люди умирают довольно быстро. Но это обычные люди. Пирряне привыкли терпеть всякую боль и, даже лишенные четырех конечностей, способны яростно рвать зубами противника или хотя бы выдернуть чеку из последней гранаты. Для себя Клиф не сумел сделать даже этого. И умирал долго.

А снимавший финальную сцену флибустьер проявит очевидные задатки неплохого видеорежисера. Он то и дело чередовал кадры истекающего кровью и все слабее шевелящегося пиррянина крупными планами обворожительной раскосой брюнетки, которая от наслаждения уже закатывала глаза, запрокидывала голову, облизывала языком губы и тяжело дышала, словно и в самом деле занималась любовью, а не убийством. Наконец она застонала в изнеможении и, обхватив свой автомат, упала на землю, изогнувшись в невероятной позе. В следующий момент весь экран закрыл собою черный абрис рогатого дьявола, изображение сделалось нерезким, поплыло и исчезло. Неизвестно, остался ли в живых доморощенный гений военно-эротических съемок, но камера его была разбита рогоносом со всей определенностью.

Мета держала пистолет двумя руками, на лбу ее выступили бисеринки-пота. Язон пригляделся и увидел: пистолет она, конечно, сжимала только правой ладонью, как обычно. Пирряне никогда не стреляли с двух рук. Им хватало жесткости одной, чтобы сбивать на лету ядовитых мух или стрелы врагов. И левой рукой Мета просто удерживала свою правую от нажатия на курок, словно в ней было сейчас два разных человека с прямо противоположными чувствами, желаниями и целями.

– Дорогая, – прошептал Язон, – мы уже не в том возрасте, когда стреляют по видеоэкранам с безумной, слепой злостью.

– Да, конечно, – совсем бесцветным голосом ответила Мета.

Язон почуял неладное и сказал.

– Пошли. Быстро!

Она даже не спросила куда. Ей было все равно. А Язон и сам еще не придумал, просто надо было уйти из рубки. Вряд ли Миссон – с Морганом слушают сейчас их разговор – в эту минуту главным стратегам операции «Смерть Миру» не до того! И все же: зачем подставляться? Мета могла повести себя неадекватно. Или как минимум сказать что-нибудь совсем лишнее.

Они пошли по длинному переходу в сторону своей каюты, и Мета все-таки сказала. Вернее, яростно выдохнула:

– Я убью ее!

– Хорошо, – согласился Язон. – Только не сейчас, не сегодня. Они обязательно должны нырнуть в Эпицентр, а уж потом...

Новая мысль вдруг посетила Язона. Он остановился, тут же вспомнил, что бросил рубку пустой, и вызвал Ховарда:

– Тони, это Язон. Займи, пожалуйста, капитанское место, мы все ушли оттуда. Крейсер, правда, все так же болтается на одном месте в автоматическом режиме, но, сам понимаешь...

– Уже иду, – откликнулся Ховард.

Дождавшись конца их короткого разговора, Мета заявила еще раз, уже спокойнее, но от этого не менее убежденно:

– И все равно я убью ее.

– Я же сказал: хорошо, – повторил Язон. – Но сейчас послушай меня внимательно, пока есть возможность говорить. Мы идем к Миссону. Понимаешь, решение направить в Эпицентр звездолет «Овен» пришло мне в голову совершенно внезапно и, можно сказать, случайно. Я просто хотел придумать что-то парадоксальное, шокирующее. Но теперь вижу, что это очень неслучайная случайность. Интуиция, как всегда, подсказала мне единственно правильное решение.

– И что же будет, когда они атакуют Эпицентр на этой золотой посудине?

Ну, наконец-то! В глазах Меты промелькнул огонек живого интереса к чему-то еще, кроме немедленного умерщвления Мадам Цин.

– Наверняка я этого не знаю, – осторожно начал Язон, – но приблизительно догадываюсь. Это будет не совсем атака, скорее разведка. Ведь «Овен» – не военный корабль. На нем даже пушек нет.

– Брось, Язон, на нем есть вещи пострашнее всяких пушек. Во время нашего первого знакомства с этим Ослепительным Винторогом. – Стэн успел кое в чем разобраться. И мне рассказал. Оружие может быть и весьма нетрадиционным, а уж Миссон-то знает толк в подобных вещах! Вот увидишь, они непременно будут нападать.

– А почему ты говоришь «они»? Мне кажется, мы с тобой тоже должны забраться внутрь «Овна».

Мета вскинула на него глаза. В них уже полыхал огонь настоящего боевого азарта в чисто пиррянском духе.

– Я не против, – заявила она. – И все-таки чего ты ждешь от этой... – замялась на секунду, – разведки?.. – И тут же добавила: – Боем.

– От этой разведки – без всякого боя! – я жду настоящего контакта с Эпицентром. Телепатического контакта. Я постараюсь сделать то, чего в свое время не позволил мне Керк. Помнишь, тогда, в год нашего знакомства? И уж если мне удастся, всеми дальнейшими процессами здесь дирижировать буду только я!

Мета посмотрела на него почти с восторгом, но одновременно и с некоторым сомнением. Однако сказать уже ничего не успела. Они пришли.

Миссон и Морган вышли навстречу.

– Очень хорошо, Язон, что ты здесь, я как раз собирался тебя вызвать,

– сказал Генри. – Пойдем быстрее в спецангар. У нас очень мало времени

– Почему? – не понял Язон.

– Мы тут с Пьером кое-что посчитали. В общем, идею твою отработали капитально. Вылетать надо действительно как можно скорее. Вы сейчас проконсультируете Миссона, у него там парочка вопросов каких-то осталась по части устройства этого жвериса.

Язон внутренне вздрогнул. Генри Морган впервые позволил себе произнести название магического символа не полностью. Ну, конечно, когда магический символ становится боевым оружием, отношение к нему резко меняется. И Мета скорее всего права: эти двое задумали настоящую атаку.

– Но погодите, Пьер, – сказал Язон, быстро шагая со всеми вместе по кольцевому коридору, – если у нас так мало времени, может, мы проконсультируем вас прямо по дороге? Ведь стартовать на звездолете класса «Овен» вы умеете, если я правильно помню.

– Не только стартовать, мой друг, – обернулся Миссон с загадочной и даже зловещей улыбкой. – Я вообще вполне сносно управляю этим аппаратом, но... Видите ли, в чем дело. Наш дорогой капитан Генри Морган распорядился не включать в состав экипажа этого маленького кораблика ни вас, ни вашу жену.

Язон резко повернулся к идущему рядом и чуть позади Моргану:

– Как это понимать, Генри?

– Очень просто. Я и сам не полечу. Будь моя воля, даже Миссона не пустил бы, но, к сожалению, только он один и способен управлять этой штукой. Его будут сопровождать еще трое на всякий случай. Вот так. И не пытайся переубедить меня.

Морган помолчал, возможно, ждал каких-то слов от Язона.

– Думаешь, я не доверяю тебе? Думаешь, боюсь отпустить вместе с такой дорогой техникой? Глупости. Никуда бы ты не делся под моим неусыпным надзором, да еще когда Пьер Миссон за штурвалом. Причина совсем в другом... Пойми, Язон, если возникнет экстраординарная ситуация, ты будешь нужен мне здесь, а не внутри консервной банки, погрузившейся черт знает куда. Будет лучше, если мы с тобой последим за событиями отсюда.

– С орбиты?! – удивился Язон. – Это безумие, Генри! Ты чего-то боишься, что ли? Я не понимаю. Уж если посылать туда аукснис жверис, так надо и самим быть рядом. Иначе что мы станем делать в экстраординарной, как ты говоришь, ситуации?

Морган прищурился, почесал в затылке и произнес:

– Поправка принимается. Мы полетим следом на нашей большой канонерке.

Они уже вошли в спецангар, где в огромном помещении не было ни единого космического судна, кроме этой сверкавшей золотом туши у стены напротив внешнего шлюза. Заостренный нос, как у древнего авиалайнера, массивная задняя часть, бугристая поверхность пресловутой непроницаемой обечайки, закрученные в спираль трубы так и не понятого никем назначения – звездолет действительно напоминал гигантского барана, особенно сейчас, когда возвышался посреди ангара на четырех мощных стойках испытатательного стенда, словно зверь на ногах.

Язон и Мета сумели ответить не на все вопросы Миссона, но им стало ясно, что особенно интересуют изобретателя энергогенераторы и системы связи. А ничего другого и ожидать не стоило. Коекакие контуры были задействованы, но до главного генератора ни Феллу на Иолке тридцать лет назад, ни – позднее – Сулели и Фрайксу на Эгриси, ни даже Стэну и Арчи – совсем недавно на борту «Арго» – добраться не удавалось.

«Так что с предельными мощностями и тебе, Миссон, работать не придется, извини».

Этого они, конечно, вслух не сказали, так – про себя подумали. А вот системы связи помогли наладить в лучшем виде. Все-таки хотелось же видеть и слышать все, что произойдет в Эпицентре.

На сборы и подготовку ушло не больше, часа. Трое флибустьеров, приставленных к Миссону в качестве охраны и подкрепления, прибыли минут за десять до старта. Их Морган не собирался инструктировать подробно. Придется драться – будут драться. Остальное касается только самого узкого круга особо доверенных лиц.

– Знаешь, Язон, – мечтательно проговорил Морган, – если они вернутся с добычей, я даже не стану покорять эту планету. Гори она в плазме! Хоть и многих мы здесь похоронили, а я не стану мстить. Полетим завоевывать новые миры. Совсем новые. Ты согласен?

– Согласен, – ответил Язон и как бы невзначай посмотрел на Мету, боясь неадекватной реакции.

А Мета даже не – слышала всей этой трепотни. Она с большим интересом изучала дюзы «Овна», как будто впервые видела их.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Дюжиноги, ланмары и гигантские урченоиды с иглами длиною в добрый метр вели себя странно. Они вначале инстинктивно кидались в направлении незнакомого, объекта, нарушившего неприкосновенность исконно принадлежащей им акватории, но потом, словно почувствовав что-то, признавали чужака за своего и предпочитали стремительно ретироваться. Миссон не предпринимал никаких усилий к тому, чтобы разгонять подводную живность, о чем совершенно искренне доложил Моргану. Он вообще пока занимался только тем, что поворачивал корабль мысленными приказами – штурвала-то в нем никакого не было – и двигался строго по пси-пеленгу в полном соответствии с рекомендациями Язона. Проходы между коралловыми рифами оказывались зачастую узковаты для габаритов звездолета, но и тут от Миссона ничего не требовалось. Противометеоритные устройства включались автоматически и превращали колючие монолиты в безобидную пыль, клубами расплывавшуюся по дну. Видимость в этой обстановке была никакая, но пси-пеленг выручал неизменно: источник телепатических волн ненависти был уже совсем близко.

Наконец Язон посоветовал остановиться. Морган перевел это пожелание в форму приказа, и когда постепенно вся муть осела, передние камеры «Овна» зафиксировали достаточно широкий вход в подводную пещеру. Темнота, смотревшая оттуда, казалась чернее межзвездной.

– Господа, – спросил Миссон, – а вы уверены, что этот ваш золотой кораблик защищает действительно ото всех видов излучений?

Ответил Язон:

– Я абсолютно уверен вэтом, Пьер. Проводились испытания. И скажу вам больше: золотая обечайка защищает от попадания в струю самой высокотемпературной плазмы, от ядерных взрывов и прямого воздействия молекулярных деструкторов. В сущности, на этом корабле можно нырять не только в жерло вулкана, но и внутрь какой-нибудь звезды. Так что смелее, маэстро. Включайте самый мощный прожектор, и вперед! Там будет много интересного.

– С Богом! – сказал Миссон.

Мощный луч света высветил шершавые стены, облепленные ракушками, водорослями; мелкими членистоногими. А впереди зиял все тот же жуткий черный провал. Здешнее население оказалось посвирепее и – как бы это поточнее? – беспринципнее, что ли. Для них уже ничего святого не существовало. Даже непробиваемая, по определению, золотая обечайка рассматривалась здесь как самый тривиальный объект нападения. Твари надвигались, заполняя собою весь экран, потом отваливались, сраженные системами защиты, наплывали вновь, и лишь по четко передаваемым звукам можно было судить об их количестве. Количество явно получалось изрядное, а качество...

Язон не знал, как величать всю эту мерзость, просто раньше с подобными видами не сталкивался. Возможно, сам Бруччо с интересом занес бы их в свой много лет подряд составляемый классификатор: безглазые змеевидные рыбы с акульей пастью, безглазые черепахи с четырьмя зубастыми головами вместо ног и двумя хищными присосками вместо хвоста и головы, безглазые членистоногие уроды, похожие на вшей и мокриц размером с хорошую собаку... Их становилось все больше и больше. Как это знакомо!

Проверять интенсивность телепатической волны их ненависти Язон не стал – пожалел собственные силы, они еще могли пригодиться. По уже хорошо отработанной собственной методике он заранее поставил мощный пси-барьер в голове. В случае возможного контакта его придется снять. Но только в этом случае! Ведь испытание грозило оказаться совсем нелегким.

Звездолет с хлюпаньем, чмоканьем, хрустом и скрипом продирался сквозь наплывающие из темноты стаи безглазой нечисти, и Язон уже догадывался, чем это кончится. Эпицентр мог находиться под землей, под водой, в облаках, да хоть в межзвездном пространстве – все равно это будет Эпицентр... Огромный зал с теряющимися во мраке стенами и потолком, а над выходом из узкого коридора вечно шевелящиеся гигантские и страшные стебли, а может быть, черви, или корни, или щупальца, излучающие ненависть в концентрированном виде. И поток этой ненависти будет настолько мощным, что барьер, поставленный для самого себя Язоном, скорее всего не выдержит.

Во время движения по туннелю прожектор описывал круги, и в определенный момент стало очень четко видно: вот они – края стен, вот он – выход в большую черноту, в которой увязнет и растворится любой самый яркий луч.

– Что я должен найти? – спросил вдруг Миссон, и в голосе его отчетливо зазвучала паника, он явно не хотел двигаться дальше.

– Я не знаю, Пьер, – как-то виновато откликнулся Морган. – Я должен вначале увидеть все до конца.

– А если конца не будет? – резонно поинтересовался Мйссон.

Морган вздрогнул от такого жутковатого вопроса – вопроса, как бы залетевшего из иной реальности, – и повернулся к молчащему Язону:

– Эй, друган, что он должен искать там? Объясни нам, пожалуйста, конкретно.

«Ну, все, – подумал Язон, – если флибустьер называет тебя друганом и просит объяснить конкретно, значит, уже посчитал за своего. Теперь категорически нельзя уйти от ответа, прикинувшись дурачком. Остается импровизировать. Что ж, не впервой».

– Пьер, вы слышите меня? Я думаю, вы должны сейчас найти нечто, обладающее свойствами абсолютно черного тела. Оно там, в глубине, вы не сможете не заметить его...

Почему он сказал именно это? Интуиция? Наверно, интуиция...

А звездолет тем временем уже вплыл в просторную пещеру, прожектор его то ли погас, то ли светил в пустоту, зато вся бугристая поверхность неожиданно засияла желто-оранжевым теплым светом. Однако шевелящаяся вокруг нечисть сделалась при этом, как ни странно, мертвенно-голубой. Толстые, будто колонны древнего храма, стебли скручивались в спирали, колыхались, вибрировали, начинаясь из, ничего и уходя в никуда.

И вот тогда Язон почувствовал небывалое, чудовищное по силе давление злобы, будто пси-барьер в его мозгу и золотой корпус звездолета на какое-то время превратились в одно целое. Напряжение росло, и это не могло длиться бесконечно долго. Тем более что «Овен» продолжал свое движение в глубь пещеры.

– Вижу!!! – вдруг закричал Миссон с восторгом и ужасом. Это был голос безумца. – И сейчас я его поймаю...

Давление на мозг Язона в тот же момент ослабло, если не сказать исчезло. А все камеры одновременно вышли из строя. Очевидно, та же участь постигла радиоантенны, звуковые датчики и даже пси-трансляторы. То есть всякая связь со звездолетом «Овен» прервалась полностью.

Чуть позднее, когда они с Морганом прокрутили предусмотрительно пущенную на запись – съемку внутри «Овна», удалось разглядеть, что за секунду до наступления полной темноты и тишины Миссон протянул руку и дернул за некий рычаг. Язон ему ничего про этот рычаг не говорил, не мог говорить, потому что и сам не знал. Но последние слова Миссона: «Я сейчас его поймаю...» – объясняли многое. Вот только кого – его?

Внимательно просмотрев запись, они попробовали еще раз вернуться на внешние видеодатчики звездолета. Бесполезно. Полное отсутствие каких бы то ни было сигналов. Тогда Морган переключился на информацию с других точек планеты. Полиэкран канонерки позволял показывать одновременно лишь четыре фрагмента, и пришлось достаточно долго листать кадры, прежде чем сделалось совершенно ясно: военные действия прекращены одновременно по всему Пирру.

Язон не верил своим глазам, не хотел верить. Но факт оставался фактом.

Морган выборочно вышел на связь с несколькими командирами звеньев, поинтересовался, в чем дело.

– Эти уроды перестали нападать, – сообщали одни.

– Все зверье попряталось, – докладывали другие.

– Это – полная капитуляция, – осмеливались делать выводы третьи.

«О высокие звезды – восклицал про себя Язон. – Неужели интуиция на этот раз обманула меня? И я – лично я – сам подсказал пиратам действительный путь к победе!»

– Язон, – вкрадчиво проговорил Морган. – Ты понимаешь вообще, что произошло?

– Смею надеяъься, что да. Мы победили. Дальнейшее сопротивление планеты Пирр невозможно.

– Допустим, – сказал Морган. – Но где Миссон? Где аукснис жверис? Где, наконец, обещенная тобою бесценная вещь?

– Все это там, в пещере, – невозмутимо отвечал Язон. – И теперь уже совершенно не проблема вернуть этот звездолет на борт «Конкистадора». А то что Миссон поймал нашу добычу, не вызывает сомнения ведь именно поэтому и прекратилось сопротивление.

Морган поглядел на Язона с недоверием. Где ему было знать, что именно сейчас тот говорит почти правду. Почти. Потому что на самом деле Язон вообще не представлял, о какой добыче идет речь. Но связь между поступком Миссона и капитуляцией Пирра представлялась совершенно очевидной. Атомными бомбами бросаться в Эпиценгр было предельно глупо, а вот применить по отношению к нему нечто из арсенала «Овна» оказалось намного эффективнее.

– Значит, он сейчас вернется? – спросил Морган.

– Должен вернуться, – сказал Язон.

– Так почему же его нет до сих пор?! – За это время можно было три раза проделать весь обратный путь.

Язоя посмотрел на часы и изящно подправил:

– Два раза.

– Какая разница? – разозлился Морган. – Что-то ты слишком спокоен, дружище. Учти, если Пьер не вернется через пять минут, ты лично полезешь туда его вытаскивать.

– И полезу, – спокойно ответил Язон. – Я в любом случае собирался туда залезть. Вот только предпочел бы сделать это вместе с Метой. Возражений нет?

Морган ошаращенно молчал.

– Ты не понимаешь, Генри. Опасности больше не существует. Ни на суше, ни в море – нигде. Разреши мне по этому поводу выпить стаканчик бренди и шарахнуть в небо из самого тяжелого орудия на этой канонерке. Была такая древняя традиция – в честь победы устраивать салют.

– Знаю, – проворчал Морган. – Мы постоянно так делаем. Потому что чтим древние традиции. Валяй, салютуй! А я пошел за стаканами.

Язон сделал девять выстрелов, четко выверяя паузы между ними.

Это был условный сигнал для Керка.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Для погружения Морган предложил батискаф, но Язон возразил:

– Не надо, самое лучшее сейчас нырнуть туда просто в скафандрах. Они предохранят нас от обычных опасностей. А необычные уже закончились. Как ты не понимаешь, Генри? К тому же нам нужна максимальная мобильность.

– Я уже ничего не понимаю, – буркнул Морган. – Делай как знаешь.

«Да, – подумал Язон. – Кто воюет на Пирре, тот становится пиррянином в душе. Вот и старина Морган уже не мыслит себя без борьбы со здешними тварями. Эк его выбила из колен капитуляция врага! Посильнее, чем все предыдущие потери».

А канонерка не была приспособлена для посадки на воду, поэтому лететь пришлось на одноместной универсальной шлюпке. Но они с Метой втиснулись вдвоем. Язон даже пошутил:

– Муж и жена – одна сатана.

– Какая еще сатана? – не поняла Мета.

– Додго объяснять, – махнул рукою Язон. – В общем, я хотел сказать, что мы с тобой действительно как одно целое, как один человек.

Мета согласно улыбнулась. Они уже были в воздухе, и теснота не мешала им управлять летательным аппаратом.

Керк появился в точности тогда, когда и было нужно. Универсальная шлюпка с борта пиратской канонерки садилась на воду практически одновременно с пиррянским десант-ботом.

– Что происходит. – заверещал в наушниках голос Моргана – Возьмите сто метров втево, и я ударю по нему изо всех орудий.

– Не надо, – попросил Язон, – ради Бога! Мы попробуем вступить в переговоры с этим пиррянином. Ты слышишь, Генри? Сейчас уже нельзя стрелять. Мы победили. Главная ценность в наших руках, мы будем диктовать им условия. А любая перестрелка только спутает карты.

– Хорошо, Язон, – процедил сквозь зубы слегка оживший, но все еще несколько вареный Морган. – И все же учти как тотько тебе понадобится огневая поддержка, дай мне знать.