Текст книги " Файл №419. Синхронность"

Автор книги: Антон Первушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Антон Первушин
Синхронность
Файл № 419

«Будущее всегда где-то рядом».

Специальный агент ФБР Фокс Малдер

Кембридж, штат Массачусетс
13 апреля 1997 года, 23:30

Тёплым весенним вечером двое молодых людей возвращались в кампус Массачусетского технологического института. Нам следует поближе познакомиться с ними, потому что и эти двое, и этот вечер вполне могли бы войти в Историю, если бы госпожа История допускала по отношению к себе сослагательное наклонение.

Одного из молодых людей звали Джейсон Николс. Ему было двадцать семь лет, восемь из которых он провёл в стенах Технологического института, занимаясь вопросами эффективного замораживания живых организмов с последующей реанимацией и восстановлением всех жизненных функций.

Что привело его в эту область научных изысканий? Разумеется, наиболее полный и достоверный ответ известен лишь Господу Богу, но мы вполне можем предположить, что в основе выбора, сделанного когда-то Николсом, была его юношеская увлечённость приключенческой фантастикой. На те деньги, которые ему удавалось заработать в школьные годы подстрижкой газонов или развозом газет, он покупал не жвачку или колу, а малоформатные журналы с яркими обложками типа «Азимовз мэгэзин» или «Аналог». Пятнадцать лет назад тема криогеники и анабиоза активно обсуждались на страницах журналов фантастики. Некоторые авторы называли анабиоз своеобразной машиной времени, помогающей человеку переместиться в далёкое будущее. Другие сходились на том, что эта технология должна стать обязательной компонентной межзвёздных путешествий. И тех и других объединяло убеждение, что у прикладной криогеники есть перспектива, и фундаментальные открытия в этой области – не за горами. Кроме того, Николс, несмотря на юный возраст должен был понимать, что любое серьёзное открытие в области криогеники принесёт человеку, сделавшему его, славу и богатство, а о чём ещё может мечтать мальчишка из неблагополучной и многодетной семьи, едва сводящий концы с концами?…

Впрочем, вряд ли юный Джейсон смог надолго зафиксировать свой выбор: подростки, как мы знаем, не склонны к последовательности с своих увлечениях, и тогда вся наша теория о его побудительных мотивах неверна, хотя одно известно точно – когда из двух десятков предложений, поступивших по почте в дом Николсов, три обещали предоставить юноше, только что сдавшему выпускные тесты, хорошее образование за государственный счёт, Джейсон выбрал колледж Массачусетского института и никогда не пожалел об этом.

Выбор второго молодого человека, составившего весенним вечером Джейсону Николсу компанию по пути в кампус, тоже нельзя назвать случайным. Он, как и Джейсон, занимался биохимическими процессами, происходящими в живом организме при замораживании и размораживании, но проявлял в исследованиям в области криогеники сугубо теоретический интерес. Звали этого молодого человека Лукас Менанд, и он был единственным сыном хозяина огромного ранчо на юге страны. Кроме того, семья Лукаса владела дюжиной скотобоен и имела долю в акциях сети ресторанов «Техасский рейнджер». Менанд-старший видел своего сына наследником «Мясной Империи Менандов», продолжателем дела и носителем традиций, но Лукас не хотел быть ни тем, ни другим, ни третьим. А хотел он жить самостоятельно и заниматься «чистой» наукой. Конфликт между поколениями был неизбежен, но Лукас, с детства отличавшийся незаурядным умом, нашёл изящное решение. Он сумел доказать вспыльчивому отцу, что принесёт «Империи» гораздо больше пользы не в качестве ковбоя, а как «белый воротничок», разрешивший раз и навсегда проблему консервации мяса. Об этой проблеме он знал не понаслышке, и на отца, который, понятное дело, тоже был в курсе, прочувствованная речь сына произвела впечатление.

Разумеется, Лукас собирался обмануть его, подобрав себе после колледжа что-нибудь поприличнее – космическую механику, например. Но так получилось, что он сам увлёкся проблемами криогеники, частным случаем которой и является собственно создание идеального консерванта. В результате Лукас оказался в той же научной группе, что и Джейсон и Николс, разрабатывая сходную тему. И именно тема их исследований была предметом обсуждения в этот вечер, который для одного из двух молодых учёных стал роковым.

– …Ты что, не знаешь, на что он способен? – спрашивал Джейсон, горячась. – Мак Фарлинг опять устроит «охоту на ведьм». И кого в очередной раз ждут у позорного столба?

– Надо было думать прежде, чем печатать статью, – спокойно отвечал Лукас.

Он чувствовал свою правоту в обсуждаемом вопросе, а потому даже не прислуживался к тому, что говорит коллега. Лукас и так заранее знал, что тот может сказать.

– Надо было предупредить меня, прежде чем идти к Фарлингу! – голос Джейсона зазвенел в преддверии самой настоящей истерики.

– Я предупреждал тебя, – откликнулся Лукас. – И не один раз.

– Ты врёшь! Ты всё врёшь! Пошёл и донёс за моей спиной!

– Ты преувеличиваешь своё значение для проекта…

Ни Лукас, изображавший ледяное спокойствие, ни тем более разгорячённый Джейсон, не обратили внимания на пожилого и болезненно худого человека, увязавшегося за ними с минуту назад. Но человек не стал дожидаться и сам постарался обратить их внимание на себя. Он быстро обогнал молодых учёных и преградил Менанду дорогу. Лукас был вынужден остановиться.

– Что вам? – неприязненно спросил он.

Наследник «Мясной империи» не любил случайных встреч и знакомств.

– Я хочу поговорить с вами, – сказал старик. – Это очень важно.

– Мы заняты, – Лукас отстранил незнакомца и проследовал дальше.

Но старик не отставал.

– Эта улица опасна, – сообщил он.

– Я понял, – отозвался Лукас. – Большое спасибо. Мы это учтём, – он чуть повернулся к Джейсону и подчёркнуто громко спросил у коллеги: – Ради тебя я должен был лгать Фарлингу?

– Кто тебя просил лгать? – возразил Джейсон, который был слишком поглощён своими проблемами, чтобы замечать какого-то старика.

– Я прибыл издалека… – снова попытался вмешаться в их беседу старик.

– Опять вы? – удивился Лукас. – Что вам нужно? Наверное, денег? – он покопался в кармане и извлёк серебряную монету. – Вот возьмите. Здесь доллар.

Но незнакомец пренебрёг монетой. Резким движением он схватил Лукаса за грудки. Он неожиданности Менанд выпустил из рук кожаную папку с бумагами. Она раскрылась, и с десяток страниц разлетелись по асфальту.

– Поймите же! – в отчаянии крикнул старик. – Я пытаюсь спасти вам жизнь!

– Да вы сумасшедший! – сообразил Лукас. – Маньяк!

Он стал вырываться, пытаясь освободиться от цепкого старика, и тут ему помог Джейсон. Несмотря на то, что молодой учёный не испытывал особенно тёплых чувств к Лукасу, которого считал своим конкурентом и стукачом, видеть, как избивают коллегу, он не мог, а потому поспешил на выручку, обхватив «маньяка» со спины. Старик сразу же обмяк и выпустил Лукаса.

– Псих какой, – пробормотал наследник «Мясной империи», присел на корточки и дрожащими руками принялся собирать рассыпавшиеся бумаги.

Рядом резко затормозил патрульный «бьюик», дверца со стороны водителя открылась, и из машины вылез полицейский при полном обмундировании.

– В чём дело? – спросил он, освещая место происшествия сильным переносным фонарём.

– Вон тот старик напал на меня, – сердито заявил Лукас, отрываясь от своего занятия по сбору выпавших листков и указывая на незнакомца.

– Он просто переволновался, – сказал сердобольный Джейсон.

Полицейский подошёл ближе и посветил фонариком старику в лицо. Тот на секунду зажмурился, а потом быстро и сбивчиво заговорил:

– Послушайте меня, послушайте… Я хотел помочь… Этот молодой человек… он не должен идти… иначе умрёт… Он умрёт сегодня… ровно в одиннадцать сорок шесть… под автобусом…

Полицейский опустил фонарь. Ему было всё ясно. Этот старик – сумасшедший бродяга. Возможно, сбежал из психушки или из дома для престарелых. Таких бродяг в Америке пруд пруди, но в Кембридже ему не место. Старика следует доставить в участок, сфотографировать и послать запрос по линии поиска пропавших без вести.

– Пойдём, папаша, – сказал полицейский, беря старика под локоть. – Прокатимся.

– Вы не понимаете, – старик тяжело дышал, как после длительной пробежки, а потому сглатывал окончания произносимых слов. – Этот мальчик… он умрёт…

– Все там будем, – философски отозвался полицейский, увлекая «сумасшедшего бродягу» к своему «бьюику».

– Нет! – воскликнул старик. И полицейскому пришлось обхватить его за талию, чтобы тот не вырвался и не убежал.

– Успокойся, папаша, – сказал полицейский. – Мы во всём разберёмся.

– Джейсон! – позвал старик, обращаясь к молодому учёному. – Останови Лукаса. Следи за ним, не давай переходить дорогу. Помни, в одиннадцать сорок шесть его собьёт автобус! Не допусти этого! Спаси Лукаса!

– Всё будет сделано, папаша, – успокаивающе приговаривал полицейский, заталкивая старика на заднее сиденье «бьюика». – Не беспокойся.

– Помни, Джейсон! В одиннадцать сорок шесть!..

Лукас тем временем собрал рассыпавшиеся бумаги в папку и выпрямился.

– Откуда он знает наши имена? – спросил у него Джейсон.

Он был немало заинтригован случившимся, а особенно – последними словами старика. Лукас пожал плечами:

– Возможно, он слышал, как мы обращаемся друг к другу.

– Но я не помню, чтобы мы обращались друг к другу.

– Тогда не знаю, – Лукас сунул вновь обретённую папку под мышку. – Меня это, видишь ли, мало интересует.

Наследник «Мясной империи» пошёл по аллее, а Джейсон ещё задержался, провожая взглядами отъезжающий «бьюик». Он увидел, как старик, прижав морщинистое лицо к боковому стеклу, что-то вновь пытается сказать ему, но слов за шумом двигателя слышно не было.

Впрочем, догадаться не составило большого труда. Скорее всего, старик лишь повторял уже сказанное. Все сумасшедшие зациклены на своих безумных идеях и всегда распаляются, когда их не принимают всерьёз.

Джейсон взглянул на часы. Было одиннадцать сорок две. Оставалось четыре минуты до… До чего? До того, как Лукаса собьёт автобус?… Всё это немыслимый бред!

А если не бред? Если этому старику действительно известно, что произойдёт в ближайшем будущем? Откуда, например, он узнал наши имена?

Юношеская увлечённость фантастикой давала себя знать и сегодня: Джейсон верил, что чудеса существуют, что пришельцы посещают землю, что динозавры не вымерли, а среди людей живут экстрасенсы, способные передвигать предметы взглядом и видеть будущее. Кто-то назовёт это «застарелым инфантилизмом», но сам Джейсон предпочитал думать, что подобная вера расширяет кругозор и приносит настоящему учёному больше пользы, нежели вреда, а потому её нужно холить и лелеять, прислушиваясь к малейшим подсказкам, идущим из подсознания.

Вот и сейчас молодой биохимик ощутил совершенно необъяснимую с рационалистических позиций уверенность, что в зловещем предупреждении странного старика есть доля правды, и если Лукаса не остановить, он погибнет.

Повинуясь импульсу, Джейсон побежал и довольно быстро нагнал коллегу.

– Лукас, подожди, – позвал он. – Постой! Давай поговорим.

– Нам не очень больше говорить, – отрезал Лукас, даже не замедлив шаг.

Он был очень зол и на Джейсона, и на безумного старика, напугавшего его до полусмерти, – оба они на какое-то время соединились в его сознании, и наследник «Мясной империи» не хотел их не видеть, ни слышать. Это стоило ему жизни.

Джейсон почти сразу отстал. Пренебрежение Лукаса обидело его. У молодого биохимика и без того хватало причин не любить этого надутого богатея из Техаса, возомнившего себя великим учёным. Мало того, что он претендовал на ту же тему, которой уже восемь лет занимался Джейсон, он посмел обвинить его в подтасовке данных! Понимает ли он, что для Джейсона подобное обвинение – это не просто лишение гранта или отстранение от работ на институтском оборудовании? Понимает ли он, что для Джейсона это крах всех надежд, конец жизни? Нет, не понимает. И никогда не поймёт.

В одно мгновение Джейсон забыл и о предупреждении старика, и о своей вере в чудо – обида и злость вытеснили всё. Молодой биохимик развернулся и пошёл в противоположном направлении. Конкретной цели у него пока не было, но он точно знал, что в кампус сегодня вернётся нескоро.

Стал накрапывать мелкий холодный дождик, но внимание Джейсона было привлечено большим городским автобусом, выворачивающим с шоссе ему навстречу. Молодого биохимика словно ударили. Настроение его вновь переменилось. Джейсон оглянулся и увидел, как в стоне ярдов от него Лукас переходит дорогу, на которую и выезжал автобус. Всё складывалось один к одному, а тут ещё наследник «Мясной империи» попытался раскрыть зонтик, спасаясь от дождя, и вновь выронил свою папку. Ругаясь, он наклонился, чтобы собрать рассыпавшиеся листки, и Джейсон понял, что сейчас произойдёт непоправимое.

– Лукас! – закричал он и побежал к коллеге.

Лучше бы он оставался на своём месте. Потому что немолодой водитель автобуса, очень уставший за этот длинный рабочий день и непростительно рассеянный, отвлёкся от дороги ещё больше, будучи захваченным зрелищем бегущего по тротуару и кричащего человека. Водитель подумал: наверное, что-то случилось, раз этот юноша бежит и кричит. Он притормозил, уравнивая скорость автобуса со скоростью бегущего, но тот скрылся за стоявшими у обочины машинами, и на короткий отрезок времени водитель потерял его. Теряясь в догадках, водитель перевёл взгляд на дорогу и с ужасом увидел, что прямо перед автобусом, на дороге, находится другой человек – он сидит там в нелепой позе и…

Ничего больше водитель автобуса разглядеть не успел. Он резко нажал на тормоз, но любая система имеет задержку срабатывания, и глухой удар, последовавший за этим, был предопределён.

Джейсон в подробностях видел, как это случилось. Только что его коллега Лукас Менанд, ничего не замечая вокруг, собирал свои листки с асфальта, а в следующее мгновение на него накатила громада автобуса, и наследника «Мясной империи» отбросило ярдов на пятнадцать.

Джейсон бросился к нему, всё ещё не веря, что это произошло на самом деле, и в надежде, что Лукас, возможно, жив, но беглого взгляда на распластанного биохимика и его залитое кровью лицо оказалось достаточно, чтобы понять: мрачное пророчество, услышанное Джейсоном несколько минут назад, сбылось.

Лукас погиб, и лишь трубы Судного дня способны вернуть его к жизни.

Как зачарованный, Джейсон обнажил запястье и вновь посмотрел на часы. Одиннадцать сорок шесть вечера. Ровно одиннадцать сорок шесть!..

Хлопнула дверца, и к Джейсону подбежал водитель автобуса. Увидев изломанное тело, он отшатнулся, а потом поднял на Николса потрясённый взгляд. Напряжённая работа мысли отразилась на побледневшем лице, а потом в глазах водителя мелькнуло понимание.

– Ты убийца! – крикнул он, указывая ан молодого водителя обвиняющим перстом. – Это ты толкнул его под колёса!

Наверное, в любой другой ситуации Джейсон, услышав такое обвинение, на чистом инстинкте просто кинулся бы бежать, но сейчас он был слишком потрясён всем случившимся, чтобы совершить этот бессмысленный и противозаконный поступок…

Отдел «Секретные материалы»
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
14 апреля 1997 года, 9:03

– …Его звали Лукас Менанд, – сообщил Малдер, – научный сотрудник Технологического института. Вёл перспективное исследование. Жизнь, посвящённая науке, оборвалась из-за нелепой случайности…

Пропустив мимо ушей последнюю высокопарную фразу, Скалли раскрыла папку со свежим грифом «X-Files» и росчерком Скиннера на титуле. В папке обнаружилась копия полицейского отчёта о ночном происшествии в Кембридже. К отчёту прилагались довольно страшноватые фотоснимки. Скалли перебрала их и углубилась в отчёт.

– Причина смерти – тяжёлая травма черепа, – заметила она по ходу изучения обстоятельств происшествия. – Установлено на месте. Если верить водителю автобуса, это не было случайностью.

– Да, – Малдер кивнул. – Водитель утверждает, что Менанда толкнули под колёса. Подозреваемый – доктор Джейсон Николс, коллега Менанда.

Он протянул напарнице цветную фотографию «подозреваемого», сделанную в полиции: анфас, профиль. Скалли отметила, что этот молодой учёный совершенно зря носит очки – если бы пользовался контактными линзами, выглядел бы исключительной душкой.

– Здесь сказано, – продолжила Дэйна, листая страницы полицейского отчёта, – что в тот вечер они поссорились, но Николс отказался сообщить причину ссоры.

– Похоже. Это мотив? – подытожил Малдер со значением.

– Допустим, – согласилась Скалли. – Но при чём тут мы?

– Хочешь узнать, какое у Николса алиби?

Скалли насторожилась, а Малдер взял в руку пульт дистанционного управления и включил видеомагнитофон. На экране ожившего телевизора появился Джейсон Николс, который, сидя в кабинете полицейского детектива, давал весьма эмоциональный показания:

– …Если бы я хотел его убить, – говорил Николс, – то неужели вы думаете, я не нашёл бы другого способа?

– А что же вы там делали, мистер Николс? – спрашивал оставшийся за кадром детектив.

– Я пытался его спасти! – горячо отвечал Николс.

– От чего? От автобуса?

– Я же вас рассказывал. К нам подошёл старик и предупредил Лукаса, что это может случиться. Он знал точное время и место, знал причину и последствия… Такое ощущение, словно старик знал будущее!..

Малдер искоса посмотрел на Скалли. Но лицо Дэйны оставалось бесстрастным, будто бы последнее фантастическое признание молодого учёного ровным счётом ничего не значило.

– Это ты называешь «алиби»? – глядя на экран, невинно поинтересовалась она у напарника. – Какой-то старик предупредил его о близкой смерти коллеги?

– Показания Николса выглядят довольно убедительно, – Малдер остановил запись. – Тем более что он подробно описал внешность старика.

– Попробую угадать, – сказала Скалли с иронией. – Этот старик был одет в длинный чёрный капюшон, а в руках держал косу?

Малдер улыбнулся, но белый флаг поднимать не спешил:

– Полицейский, арестовавший старика, ничего такого не заметил. Это следует из его радио доклада, запись которого имеется в докладе.

– Старика арестовали? – удивилась Скалли.

– За несколько минут до наезда, – подтвердил Фокс. – Во время допроса Николс упомянул, что старик вёл себя агрессивно, и патрульный полицейский забрал его в участок.

– Со стариком кто-нибудь уже беседовал?

– Нет.

– А с полицейским?

– Тоже нет.

– Почему? – строго спросила Скалли.

– Видишь ли, – Малдер потупился, – он умер.

Медицинский исследовательский центр
Бостон, штат Массачусетс
14 апреля 1997 года, 11:35

– …Я не смог установить время и причину смерти, – нехотя признался патологоанатом Исследовательского центра по фамилии Крайтон. – И вообще мы не знаем, как нам подступиться к этому делу.

– Вы имеете в виду вскрытие? – уточнила Скалли.

– Да, подтвердил Крайтон. – Мы не знаем, то ли его резать, то ли пилить. Впрочем, взгляните сами.

Он поманил специальных агентов за собой и через лабораторный зал подвёл к столу, на котором лежало тело убитого ночью полицейского. Труп был накрыт белой полиэтиленовой лентой, и Крайтон одним привычным движением сдёрнул её.

Малдер присвистнул.

– Вот, – сказал патологоанатом. – Даже холодильник не понадобился.

Холодильник и на самом деле был мертвецу не нужен. Перед агентами предстала обледеневшая статуя. Глаза полицейского были приоткрыты, что добавляло жути. Ноги подтянуты к животу, руки со скрюченными пальцами выставлены вперёд, словно в последние мгновения своей жизни полицейский пытался защититься.

– Скалли, ты когда-нибудь видела подобное обморожение? – спросил Малдер, оглянувшись на Дэйну.

– О чём ты говоришь?! – воскликнула Скалли потрясённо. – Это же просто кусок льда!

Она обошла тело, потом её внимание привлекло лёгкое повреждение на ухе мертвеца.

– Посмотри сюда, Малдер, – обратилась она к напарнику. – В него как будто что-то вставляли.

– Так и есть, – вмешался Крайтон. – Я измерял температуру. Не знаю, верить ли термометру, но он показал шестнадцать градусов. Представляете?

Патологоанатом протянул смущенной Скалли электронный термометр, чтобы она могла проверить его слова, а Малдер тем временем спросил:

– Где его обнаружили?

– В патрульной машине, – ответил Крайтон. – Она была припаркована на Адамс-авеню. Под сиденьем нашли пустую бутылку из-под джина. На клиническом разборе высказывалось предположение, что он перебрал спиртного и замёрз. Однако ночью температура не опускалась ниже двадцати восьми…

– Да… – Малдер покивал, – непохоже, чтобы причиной смерти были ночные заморозки.

Вставив термометр в обледенелое ухо, Скалли считала показания, появившиеся на жидкокристаллическом дисплее.

– Это невероятно, но температура тела опустилась до восьми градусов! – сообщила она в растерянности.

– Ты хочешь сказать, он всё ещё замерзает?

– Именно так. Я ничего не понимаю.

– Мы будем вам очень благодарны, – сказал Крайтон, – если вы прольёте свет на эту загадку. У вам уже есть рабочая гипотеза?

– Нам нужно время, чтобы подумать, – отозвалась Скалли.

– О'кей, – согласился Крайтон. – Тогда, если позволите, я вас оставлю.

– Да, да, пожалуйста. Если будут новости, мы сообщим.

Крайтон ушёл по своим делам, а специальные агенты вновь склонились над телом.

– Ну, Скалли, – Малдер повернулся к напарнице, – что ты можешь сказать как врач?

– Очень похоже, – ответила Дэйна, 0 что этот патрульный попал под струю мощного химического охладителя – возможно, жидкого азота. Или даже проглотил капсулу с таким охладителем…

– Вот что может случиться, если пить за рулём… – прокомментировал циничный Малдер.

– Даже не знаю, что ещё сказать, – Скалли развела руками. – В любом случае, алиби подозреваемого достовернее от этого не стало.

– Остаётся спросить самого Джейсона Николса.

– А если он не сможет объяснить?

– Тогда будем надеяться, что старик ещё жив и мы сумеем найти его. Выбирать не приходится, не так ли?

Скалли тяжело вздохнула. Возразить по существу ей было нечего.