Текст книги "Лицо в темной воде"

Автор книги: Антон Грановский

Соавторы: Евгения Грановская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Евгения и Антон Грановские
Лицо в темной воде

 
На полянке возле елки
Ходят, бродят злые волки.
Морды задирают,
Страшно завывают…
 

(Из детской песенки)

Пролог

«…20 октября 1939 года.

Дров мало, от холода и волнений силы у всех на исходе. Деревья вокруг какие-то хилые и сырые. Костер разводили на гнилых бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем в палатке. Холодно. Вместе с дождем начал падать снег.

Не хочется об этом писать, но – все плохо. Все очень плохо. Митя сказал, что мы уже не выйдем из тайги живыми. Сказал это очень грустно, и никто не стал ему возражать. В группе наблюдается полный упадок сил – и физических и моральных.

Никак не можем уйти от болота. Словно прав был тот страшный старик в Холозьве, и какая-то ведьма нас тут кружит, заставляет все время выходить к болотам. Все сильно подавлены. Женя Кочев, видимо, чем-то отравился. (Лесные ягоды?) У него что-то вроде галлюцинаций, он думает, что кого-то видит, и очень этого пугается, хотя вокруг нас только деревья. Его тревога передается и нам. Полчаса назад Женя стал кричать, что видит чудовище, и попытался сжечь палатку, чтобы огнем отпугнуть это чудовище. Игорь связал ему руки ремнем.

Мы пытались шутить, но шутить больше не получается.

Из семерых человек остались только мы четверо. Смерть товарищей очень сильно нас угнетает. Но больше всего угнетает неизвестность. Мне все время кажется, что нас и правда кто-то преследует, идет за нами по пятам, что смерти были не случайными и они продолжатся. Но кому надо нас убивать?

Около двух часов, во время перехода, набрели на заброшенную стоянку лесных жителей – то ли хантов, то ли манси. Здесь повсюду на деревьях их значки и засечки. Вероятно, они так общаются между собой. Или предупреждают о чем-то.

Если бы я верил в Бога, я бы помолился. Очень не хочется умирать (ЗАЧЕРКНУТО).Очень хочется жить.

Допишу потом, кто-то кричит в лесу, Митя тоже кричит, мы…»

(На этом записи в дневнике экспедиции А.Н. Пичугина обрываются.)

Часть первая

1

Москва, наши дни

Дама, одетая в длинную ночную рубаху, – простоволосая, растрепанная, с безумно горящими глазами на бледном лице, вышла на сцену. В руке она сжимала зажженую свечу. Мужчина и женщина, стоящие в полумраке, на другом краю сцены, при появлении дамы прервали разговор и настороженно притихли.

– Доктор, это она, – тихо проговорила женщина, глядя на даму со свечой. – Теперь это ее обычный вид. Клянусь вам, она сейчас крепко спит. Понаблюдайте за ней. Можете подойти поближе – она вас не заметит.

Доктор осторожно приблизился на несколько шагов. Дама, одетая в ночную рубаху, посветила горящей свечой из стороны в сторону. На секунду язычок пламени озарил бородатое лицо доктора, и он испуганно отшатнулся, но странная дама его даже не заметила.

– Видите? – тихо сказала врачу его спутница. – Она крепко спит.

– Где она взяла свечу? – так же тихо спросил врач.

– Свеча стояла около ее постели, – ответила женщина. – Спальня теперь всегда освещена. Это ее приказ.

– Тише. Кажется, она смотрит на нас.

Дама со свечой и впрямь напряженно вглядывалась в полумрак, словно пыталась различить там два силуэта.

– Не бойтесь, доктор, – сказала женщина. – Говорю вам, она ничего не видит.

Между тем дама поставила свечу на край обшарпанного стола и внимательно посмотрела на свои руки, а затем принялась с остервенением тереть их.

– Что это она делает? – удивленно спросил доктор.

– Это стало у нее привычкой, – со вздохом ответила женщина. – Ей кажется, будто она их моет. Иногда это продолжается минут пятнадцать-двадцать подряд.

И тут дама, одетая в ночную рубаху, заговорила.

– Еще одно пятно крови! – с горечью произнесла она, глядя на свои руки. – Проклятое пятно! Ну когда же ты сойдешь? – Она глубоко вздохнула. – Ну кто бы мог подумать, что в старике окажется столько крови!

Врач склонился к уху своей спутницы и тихо спросил:

– Вы слышали? Ей кажется, что она смывает с рук чью-то кровь.

Услышать ответ доктор не успел, поскольку дама, одетая в ночную рубашку, горестно и тоскливо воскликнула:

– Да что же это, а? Неужели больше никогда я не отмою этих рук дочиста? – Губы ее задрожали, на глазах заблестели слезы, и она проговорила смягчившимся жалобным голосом: – Ну хватит, хватит, милый мой! Не выдавай нас своей дрожью. Все будет хорошо. Никто не узнает о том, что мы с тобой сделали.

– Ей что, кажется, что она кого-то убила? – поинтересовался врач.

Его собеседница вздохнула:

– Не знаю. Одному Богу известно, какие у нее тайны.

Дама в ночной рубашке поднесла одну руку к лицу, понюхала ладонь и скривилась.

– Все еще пахнет кровью, – сказала она с отвращением. – Никакие ароматы Аравии не отобьют этого запаха у этой маленькой ручки. Боже мой! Боже мой!

– Господи, как она страдает, – произнесла женщина с жалостью в голосе. – Интересно, какой груз отяготил ее сердце?

– Да уж, – мрачно проговорил врач. – Не знаю, что это за груз, но я бы не хотел носить такое в своем сердце.

– Вы поможете ей, доктор?

Он покачал головой:

– Нет. Боюсь, что ее болезнь не по моей части.

Женщина, одетая в ночную рубашку, вдруг улыбнулась и сказала кому-то:

– Вымой руки. Надень ночное платье. Мой милый, почему ты такой бледный? Повторяю тебе, твоего врага мы похоронили. Он не сможет выйти из могилы.

Дама в ночной рубашке к чему-то прислушалась, а затем беспокойно воскликнула:

– Слышишь, стучат в ворота! Милый мой, дай скорее руку! И не кори себя. Сделанного не воротишь. Идем скорей в постель! Ну же – идем!

Дама в ночной рубашке взяла невидимого спутника за руку, подняла свечу со стола и двинулась прочь со сцены. Но вдруг остановилась и опустила взгляд на свою руку, держащую свечу. На этот раз на лице ее отобразилось недоумение. И вдруг она вскрикнула и отшвырнула от себя свечу – так, как отбрасывают насекомое или змею. А потом задрала полу ночной рубашки и попыталась оттереть что-то с ладоней.

– Черт, да что же это! – тихо воскликнула она. – Что они сделали?

Она вновь попыталась стереть что-то со своей ладони краем ночной рубашки. Врач и его спутница удивленно переглянулись, но ничего не сказали.

– Это кровь! – крикнула вдруг дама в ночной рубашке со страхом в голосе. – Твою мать, это настоящая кровь!

Она повернула голову и взглянула на зрительный зал.

– Нужно ее увести, – тихо сказал врач своей спутнице.

Он быстро подошел к даме, обнял ее за плечи и произнес:

– Леди Макбет, все хорошо. Вам нужно в постель. – А затем приник к ее уху и зашептал: – Дина Борисовна, что с вами? Вы отошли от текста.

Дама в ночной рубашке повернула голову и посмотрела на него недоуменным взглядом.

– В постель! – снова повторил врач. – Немедленно в постель!

И он повлек растерянную даму за кулисы.

2

– Дина, что с тобой? Зачем ты отошла от текста?

– Жора, ты не поверишь. Мне показалось, что у меня на руках кровь.

– И что с того? Ты леди Макбет, у тебя должна быть на руках кровь!

– Да нет, Жора. Я по-настоящему видела кровь.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

– Черт знает что такое, – проворчал «врач». – Ладно, мне пора бежать на сцену – спасать ситуацию.

Он повернулся и быстро пошел на сцену. Дина Васильева перевела дух. Рядом появился паренек из помощников.

– Дина Борисовна, вы были великолепны! – шепотом воскликнул паренек.

Дина скользнула по его веснушчатому лицу равнодушным взглядом, пожала плечами и зашагала в свою грим-уборную. Роль ее закончилась, и по пути к гримерке она приняла решение, что выходить на поклон сегодня не будет. Страх от неожиданного видения еще не прошел. Там, на сцене, Дине привиделось, будто свеча, которую она несла, вдруг стала красной, и с нее закапала настоящая кровь, прямо Дине на руку. Вероятно, виной всему было тусклое и неверное освещение.

– Как глупо, – проговорила Дина, чувствуя стыд. И повторила с еще большей досадой: – Как глупо.

Дина Васильева не любила театр. Она играла роль леди Макбет три месяца, и ее уже мутило и от спектакля, и от режиссера, и от публики, и от слов, которые она вынуждена была произносить в двадцать пятый раз.

Для другой актрисы эта роль была бы настоящим подарком судьбы, но не для Дины. Она считала себя актрисой кино и телесериалов, и в эту авантюру с театром ввязалась лишь по настоянию мужа-продюсера, который с детства обожал театр. Со своей стороны, Дина считала это жертвой. Но при этом отдавала себе полный отчет в том, что ее муж Руслан заслужил эту жертву. В конце концов, своей славой она была обязана только ему.

Пять лет назад Дина Васильева была скромной исполнительницей народных песен в ансамбле «Русская березка». Руслан нашел ее, привел в кино, сделал звездой, дал денег на сольный проект и оплатил запись двух музыкальных альбомов. И никому прежде не известная Дина Васильева стала знаменитой кинозвездой и исполнительницей русских романсов.

…Стерев грим и переодевшись, Дина позвонила мужу. Тот был вне зоны доступа, и она надиктовала ему сообщение:

– Руслан, перезвони мне. Я освободилась раньше и сейчас поеду к тебе.

Затем Дина набрала номер своего водителя, который одновременно выполнял функции ее личного телохранителя.

– Да, Дина Борисовна, – немедленно отозвался тот.

– Володя, я готова. Встречай меня у черного входа.

– Хорошо, Дина Борисовна.

Она бросила мобильник в раскрытую сумочку, накинула свой любимый белый плащ от «Барберри», забросила сумочку на плечо, надела темные очки, сняла с крючка белое кепи и вышла из гримерки.

В коридоре было пусто, но издалека, со стороны сцены до нее донеслись аплодисменты публики – словно шум прибоя невидимого моря. На секунду Дине стало жалко, что она не стоит сейчас на сцене в свете софитов, прижимая к груди огромный букет цветов.

Дина усмехнулась собственному тщеславию, закрыла дверь гримерки и быстро пошла по коридору, надевая по пути белое кепи с длинным козырьком, расшитое стразами (подарок самого Юдашкина).

По пути к служебному входу, она наткнулась на незнакомую женщину. Женщина была полная, краснолицая и вульгарно одетая.

Дина надвинула кепи на глаза и быстро прошла мимо. Но остаться незамеченной не удалось.

– Дина, можно ваш автограф? – понеслось ей вслед.

А вслед за тем рядом зацокали каблуки незнакомки.

– Вы меня с кем-то спутали, – не оборачиваясь, обронила Дина.

– Вы же Дина Васильева!

– Вы ошиблись.

Дина ускорила шаг. Женщина остановилась и вдруг громко произнесла ей вслед:

– Стерва!

Дина резко встала – словно на стену наткнулась. Повернула голову, взглянула удивленно на женщину и проговорила:

– Что вы сказали?

– Я сказала – стерва. – Лицо женщины стало совсем пунцовым, а на губах появилась ухмылка. – Думаешь, ты лучше других из-за того, что артистка? Да таких, как ты, – пруд пруди. Думаешь, я не знаю, как вы становитесь знаменитыми? По многим постелям успела попрыгать?

– Милая, вам надо лечиться, – сухо сказала Дина.

Повернулась и продолжила путь.

– Дина, простите меня! – закричала ей вслед женщина. – Дина, я дура!

Дина свернула за угол, дошла до черного хода, открыла дверь и вышла на свежий воздух.

Шофер Володя уже караулил у двери. Это был высокий широкоплечий парень в строгом сером костюме, бывший десантник, мастер спорта по каким-то там единоборствам, но самое главное – отличный водитель, знавший Москву как свои пять пальцев.

– Все нормально, Дина Борисовна? – привычно осведомился он.

– Да, – ответила она. – Идем к машине.

Они неторопливо зашагали к белому «Лексусу», который Шуравин подарил Дине на годовщину свадьбы.

И тут ее окликнул незнакомый мужской голос:

– Дина Борисовна!

Она обернулась и увидела молодого парня, почти юношу, стоящего возле ярко освещенной афиши театра. Он был строен, высок, темноволос и черноглаз, одет в замшевую куртку, джинсы с подворотами и тяжеленные коричневые ботинки.

– Простите, что подошел к вам так, на улице, – снова заговорил парень. – Но у меня очень важное дело.

Он сделал шаг по направлению к Дине, и телохранитель Володя быстро встал между ней и парнем. Парень удивленно остановился.

– Это ваш друг? – иронично уточнил он.

– Это мой телохранитель, – ответила Дина. – Так что вы хотели?

– Я музыкант, – ответил парень. – Пишу и пою песни.

– Поздравляю!

– Спасибо. Но у меня нет продюсера, который мог бы заняться моей раскруткой.

– А вот это уже плохо. Без продюсера в нашем деле никак нельзя. Удачных поисков!

Дина сделала знак Володе и двинулась к машине.

– Подождите! – окликнул парень. – У вас есть связи! Вы могли бы мне помочь! Честное слово, я вас не разочарую!

Дина обернулась. Ее позабавила юношеская самонадеянность паренька.

– Звучит заманчиво, – с улыбкой сказала она, – но нет.

Молодой человек тоже широко улыбнулся, и оказалось, что улыбка у него необыкновенная – лучезарная, дерзкая и нежная одновременно.

– Простите, я не хотел вас обидеть, – произнес парень мягким голосом. – Знаете, тут рядом есть отличный ресторан. Почему бы нам с вами вместе не поужинать? Я бы все вам про себя рассказал.

– Не думаю, что мне это интересно, – ответила Дина.

– Не говорите «гоп», пока не перепрыгнули, – весело проговорил парень.

Дина посмотрела на него с насмешливым удивлением.

– А вы не сдаетесь, да? Простите, как вас…

– Иван, – с готовностью подсказал парень.

– Иван, я всего лишь артистка. Все мои альбомы продюсировал Руслан Шуравин.

– Да, я знаю. Он ваш муж.

– Совершенно верно. Если песня кажется вам хорошей, попробуйте показать ее моему мужу. Связаться с ним можно через его личного секретаря Ингу Палецкис. Телефон есть на интернет-сайте. Всего доброго и удачи!

Дина повернулась и продолжила путь к машине. Молчаливый Володя двинулся следом за ней.

– Подождите! – снова окликнул Иван.

Дина знала, что не должна останавливаться, и все же остановилась. Парень уже стоял рядом и, не обращая внимания на холодный взгляд телохранителя, протягивал ей что-то.

– Что это? – спросила Дина.

– Это мой промодиск! – ответил Иван. – Туда вложена моя визитная карточка. Если передумаете – позвоните.

– Ну, это вряд ли.

Дина взяла компакт-диск, повернулась и двинулась к своему «Лексусу». Она выбросила бы диск без промедлений, но ей показалось невежливым делать это в присутствии молодого музыканта.

Уже сидя в машине, Дина оглянулась и вновь посмотрела на парня. Он глядел ей вслед. А когда мотор машины заурчал, парень поднял руку и помахал Дине.

«Забавный парень, – подумала она вдруг. – И ведь наверняка мой ровесник. Отчего же он кажется мне таким юным?»

Дина представила себе Руслана Шуравина. Лицо мужа, нарисовавшееся в ее памяти, показалось ей вдруг старым, одутловатым, недобрым и некрасивым. Она снова обернулась, словно хотела сравнить это лицо с лицом музыканта Ивана, но машина уже свернула за угол, и парень скрылся из вида.

– Куда поедем, Дина Борисовна? – привычно поинтересовался водитель. – Домой или на студию?

– К мужу, – сказала Дина. – В офис.

Водитель кивнул. Дина достала из сумочки свой белый мобильник, украшенный стразами, и набрала номер мужа. Телефон Руслана оказался недоступен. Она повторила попытку, но с тем же результатом.

Дина убрала мобильник обратно в сумочку. Продюсер Руслан Шуравин не любил, когда кто-то приезжал к нему без предупреждения, но Дина справедливо рассудила, что жена имеет полное право нанести внезапный визит мужу. Иначе какие же они супруги?

3

В приемной, как ни странно, никого не было. Дина подошла к кабинету Руслана и на всякий случай постучалась. Никто не отозвался.

Она открыла дверь и вошла в темный кабинет. Включила свет. Хрустальные стаканы, стоящие на стеллаже, тут же заискрились, словно очнулись от спячки.

Кабинет был обставлен не крикливо, без излишней роскоши, но со вкусом. Кирпичные стены, несколько больших постеров, стеллажи с компакт-дисками и наградными статуэтками разнообразных конкурсов и фестивалей. В углу – большой кожаный диван, чуть в стороне – диванчик поменьше. Рядом с ним – тумба со стереосистемой.

Дина прошла к столу и уселась в кресло мужа. Сняла кепи и очки, небрежно положила на матовую поверхность стола. С наслаждением откинулась на мягкую спинку кресла. Вот за этим столом, на этом самом кресле всесильный продюсер Руслан Шуравин решает, кто из молодых дарований станет настоящей «звездой», а кто отправится в долгое путешествие по сценам задрипанных ресторанов и маленьких провинциальных клубов.

Представив себе это, Дина даже слегка поежилась. Она вдруг вспомнила, как всего пять лет назад сама стояла перед Шуравиным, трепеща как осиновый лист и ожидая его вердикта. Дина Васильева, двадцатитрехлетняя певица из подмосковных Люберец, дерзнувшая прийти на кастинг к знаменитому Руслану Шуравину!

В тот день она могла думать только об одном – казнит или милует? Миловал. И не просто миловал, а вложил в ее раскрутку все, что имел, – деньги, связи, талант. Вот только душу, кажется, не вложил. Впрочем… как знать? Души бывают разные.

Длинные, тонкие пальцы Дины проехались по грани письменного стола, как по клавишам пианино, соскользнули ниже и нашли опору на планке чуть выдвинутого верхнего ящика. Она почти машинально зацепила пальцами планку и потянула на себя. Ящик выдвинулся наполовину. Дина глянула на его содержимое.

Непочатая бутылка дорогущего французского коньяка. Руслан разопьет ее с кем-нибудь из значительных гостей. Несколько тысячных купюр, которые он, вероятно, швырнул в стол, как мелочь, и тут же о них забыл. Продюсер Шуравин богат. Конечно, не так, как нефтяные бароны, но все же…

– Что ты делаешь, Васильева? – тихо спросила у себя Дина. – Рыться в вещах мужа – некрасиво.

Но вместо того, чтобы закрыть ящик, она выдвинула его сильнее.

Так, а это что? Пистолет!

Дина не устояла перед искушением и достала пистолет из ящика стола. Она впервые в жизни держала в руках настоящее боевое оружие. Пистолет был тяжелый и пах машинным маслом. От него так и веяло опасностью, словно это был не механизм, а хищный зверек, свернувшийся клубком у нее на ладони. Комок мускулов в блестящей черной броне.

Дина попыталась засунуть пистолет обратно в ящик стола, но он почему-то застрял. Она взялась за ручку и выдвинула ящик сильнее, но в своем желании побыстрее убрать оружие переусердствовала, и ящик с грохотом упал на пол.

Дина тихо выругалась. Затем опустилась на пол, отодвинула кресло, чтобы не мешало, и подняла с пола тяжелый ящик. Пальцы ее что-то нащупали на внешней части дна. Она снова положила ящик на пол и приподняла его с одного края, силясь разглядеть, что же там такое. И разглядела.

Ко дну ящика, с внешней его стороны, была приклеена скотчем толстая тетрадь. Дина отодрала ее и положила на колени. Почти не сознавая, что делает, она принялась листать тетрадь.

Однажды Руслан обмолвился в ее присутствии, что не доверяет сейфам и банковским ячейкам, потому что банк можно ограбить, а сейф – взломать. И что если хочешь спрятать что-нибудь понадежнее, то положи это на самое видное место. Дина давно забыла про тот давний разговор, но сейчас, листая тетрадь и разглядывая вложенные в нее документы, вспомнила.

Она держала в руках «черную бухгалтерию» мужа. А вложенные листки были купчими на квартиру в Майами-Бич и дом в Юрмале. Дом и квартира, о которых Дина ничего не знала!

С минуту она сидела молча, размышляя о том, что увидела. Потом вложила купчие обратно в тетрадь, а тетрадь с грехом пополам прилепила ко дну ящика тем же скотчем. На то, чтобы вставить ящик обратно в стол, у нее ушла еще минута. Закончив с этим нелегким делом, Дина перевела дух. Потом оправила плащ, надела очки и кепи, взяла сумочку и двинулась к двери.

Когда она уже взялась за ручку, до ее слуха долетели приглушенные звуки, доносившиеся из приемной. Дина приникла ухом к двери и услышала чье-то пыхтение и жаркий женский шепот.

– Что ты делаешь? …Нет-нет, только не здесь! А вдруг кто-нибудь войдет? …Немедленно прекрати!

Дина отпрянула от двери, приподняла сумочку на вытянутой руке, а затем разжала пальцы. Сумочка упала на пол. Звуки за дверью тут же утихли. Дина усмехнулась, подняла сумочку с пола, дождалась, пока в приемной хлопнет дверь, после чего вошла в приемную.

Помощница Руслана, Инга Александровна Палецкис, стояла у своего стола и испуганно смотрела на Дину. Лицо у нее раскраснелось, верхняя пуговка блузки была расстегнута, а сама блузка неаккуратно и явно торопливо заправлена в юбку. Даже очки в позолоченной оправе сидели на носу у Инги Александровны как-то криво. Впрочем, она тут же поправила их пальцем, после чего хрипло проговорила:

– Дина Борисовна? Что вы здесь делаете?

– Я приехала поговорить с мужем, но не застала его, – сказала Дина.

Голос ее звучал сухо и отстраненно. Инга Александровна все еще удивленно таращилась на нее.

– Наверное, мы с ним разминулись, – произнесла Дина.

– Руслан Маратович уехал полчаса назад. Но вы так и не ответили, почему…

– Что ж, значит, мы и впрямь разминулись, – беззаботным голосом проговорила Дина.

Она двинулась к выходу, чувствуя на себе свирепый взгляд Инги Александровны.

– Вы знаете, что Руслан Маратович никому не разрешает входить в его кабинет во время его отсутствия! – громко сказала Инга Александровна.

Дина остановилась. Медленно повернула голову и окинула помощницу мужа насмешливым взглядом.

– Правда? Даже вам?

Инга Александровна слегка опешила.

– На меня этот запрет не распространяется, – ответила она, – поскольку я его помощница в бизнесе и иногда обстоятельства заставляют меня…

– Отлично, – произнесла Дина. – А я его жена. И у меня тоже бывают свои обстоятельства.

Инга Александровна сдвинула брови. Она уже успела совершенно успокоиться и взять себя в руки.

– Я должна буду сообщить Руслану Маратовичу о том, что вы были у него в кабинете, – проговорила Инга Александровна.

– Пожалуйста, – пожала плечами Дина. – Тогда и я должна буду сообщить ему о том, чем вы занимались в его приемной. Вряд ли Руслан Маратович одобрит ваши «брачные игры» на его деловых бумагах.

Пару секунд Дина и Инга Александровна смотрели друг другу в глаза. Помощница отвела взгляд первой.

– Полагаю, нам не обязательно делиться с ним этой информацией, – сказала она. – У него и так много забот.

– Да, – согласилась Дина. – Вы правы.

Женщины улыбнулись друг другу холодными улыбками, полными яда. Дина отвернулась и вышла из приемной.

В машине она попыталась снова обдумать все, что увидела. Купчие на недвижимость, «левые» доходы от концертов, о которых она ничего не знала… Выходило, что все эти годы Руслан обманывал ее. Но почему?

Быть может, он решил подать на развод? Но если они разведутся, то Руслан…

– Дина Борисовна, так куда мы едем? – услышала она голос Володи.

– Подожди, – сказала Дина. – Дай подумать.

Однако подумать ей не довелось, так как в сумочке задергался, завибрировал мобильник. Дина достала трубку, глянула на дисплей и только потом ответила на звонок.

– Динуся, привет! – услышала она голос подруги Лиды.

– Привет, Лидусик! – Лицо Дины посветлело.

– Я тебя не отвлекаю? Ты сейчас можешь говорить?

– Да, вполне.

– Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?

– Планы? – Дина пожала плечами и рассеянно проговорила: – Вроде никаких. А что?

– У меня сегодня годовщина развода. Что, если мы с тобой разопьем по этому поводу бутылочку мартини? Ты как?

– В принципе, можно.

– Отлично! Когда приедешь?

– Если не встанем в пробке, то минут через двадцать. Что-нибудь купить по пути?

– Не надо, у меня все есть. Жду! – Лида отключила связь.

Дина Васильева убрала телефон в сумочку.

– Помнишь, где живет моя подруга Лидка?

– Да.

– Едем к ней.

– Хорошо. – Володя завел мотор. – Забавно, – сказал он вдруг.

– Что забавно? – рассеянно спросила Дина.

– Да на обочине сидят две собаки – белая и черная. Интересно, да?

Дина посмотрела на собак и пожала плечами. Ей это не показалось ни забавным, ни интересным.

– Поехали уже, – велела она Володе.

Он кивнул и тронул машину с места.