Текст книги "Ирландские Приключения"

Автор книги: Антон Дурасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Персонаж фольклора лежал дубом в Лукоморье.

– Окаянный, гони лохматый обман зрения прочь! – гнев во мне никак не мог угомониться. – Барсучий ты сын!

Разнимать две стороны конфликта подрядились два бравых стража правопорядка, которые с нетерпением ждали, когда же наконец арестанты придут в себя.

– Проснулись, голубчики, – улыбнулся злорадно сержант. – Вставайте, пора начать каяться шефу.

– Он вас с утра ждёт, – подхватил второй и добавил. – Добрее чёрта.

Вот мы влипли! Ничего не помню, топором по голове стукнули… Такое может быть? Ну, хотя бы в теории? Похмелье играло музыку чугунных колокольчиков, которые врезались друг в друга со скоростью убегающего за горизонт локомотива. Начальник полиции показался мне хорошим мужиком. В принципе, до встречи с нашим дуэтом так и было. Как-то неловко, что стали последней каплей, переполнившей чашу терпения. В конце рабочей недели трудно сохранить в себе остатки человечности.

В местном отделении кого только не ловили за эти годы. Один только Володя «нож» – глава самой большой бригады в городе и ушлые братья Кротовы чего стоят. Последние так вообще стали легендами всероссийского масштаба, смогли обнести прокурорскую дачу за двадцать миллионов рублей на раз, два, три. Виктор после армии стал сторожем в банке, а младшой, тот, что Егор Кузьмич, честно работал слесарем в пятом ЖКХ. Пока в один ужасный день его не выгнали за систематическое пьянство. Вот тут-то знание замков и помогло «Кузьмичам» организовать самый успешный дуэт за всю историю данного ремесла. Старший брат без труда пролазил в форточки. Маленький, но юркий Виктор был физически ладно скроен. Альпинистом забирался по трубам и отключал сигнализацию, что и говорить, умельцев у нас всегда хватало. В кабинете полковника Прошко Юрия Геннадьевича находился очередной, по его мнению, одарённый дуэт:

– Давно таких случаев не курировал… давно, – полковник мурлыкал словно кот, когда смотрел на кипу протоколов и докладов.

Ждал возможности отыграться на попавших в его лапы несчастных.

– Как видите, несмотря на ваше ночное хулиганство, я настроен весьма лояльно, но это до поры, до времени, и не стоит дёргать тигра за усы, – тут начальник отделения демонстративно провёл по пышным усам большим и указательным пальцами несколько раз, слева и справа. – Вам грозит небольшой срок, уж будьте уверены, конечно, суд может учесть и приять во внимание тот факт, что вы ранее не были судимы.

Игра в кошки-мышки началась, полковник начал блефовать без раскачки. Рыбак рыбака видит издалека. Сеня не промах, сам любил закинуть удочку на хорошую наживку и подсечь. Делал вид, что ему всё равно, а, тем не менее, нам выдвигались следующие обвинения:

– Кража двух ирландских флагов, организация беспорядков на площади Восстания, распитие алкогольных напитков в общественных местах, требования у посольства Ирландии референдума о вхождении её в состав Российской Федерации и отделение от Соединённого Английского королевства, освобождение животных в зоопарке из вольера… – перевёл дыхание и продолжил. – Купание в бассейне, несанкционированный парад в поддержку Скепширского леса и перекрытие главных улиц города. Создали затвор на всю ночь. Далее, устроили салют вблизи жилого сектора с угрозой возникновения там пожара.

Полисмен замолчал, склонившись над делом.

– После вас привлекут за негуманное обращение с животными: попытку заставить их рассказать, где «портал», хотя нет, скорее просто упрячут в психушку.

Лицо Арсения буквально светилось, с каждым пунктом улыбка становилась всё шире и шире. Я в свою очередь стал белее мела и выпадал в осадок, никогда не нарушал закон, да и, вообще, не помню, значит, не было! Пора проснуться!

– Ущипните меня…Ау! Что ты делаешь? Больно ведь!

– Так сам просил… – добродушно сказал лепрекон.

– Да, но это не значит, что нужно распускать руки! Это я образно, так сказать, выразился, – желание осуществить двойную порцию мести пришло само собой, с одной поправкой – количество флагов увеличится вдвое.

Сокамерник слегка вздрогнул. Моё намерение читалось по моим слегка бесноватым, налившимся красным цветом глазам.

– Мы требуем адвоката и право на две смс!

А что вы хотели? Я студент, между прочим, звонить мне дорого. Поэтому за сто двадцать пять рублей установил безлимитные смс. Тигр начал шевелить большими казацкими усами:

– Ну, вот что, клоун! Письма мелким подчерком тебе прямо сейчас организую и короткий номер индекса, на который ты будешь их получать, тоже дам! Уведомление о доставке и никакой абонентской платы года так четыре! Минимум!

Приплыли, только позавчера утром подключил услугу, а вчера решил пойти в парк попить кваску, где и повстречал зелёного чудика. Стоп, о чём вообще думаю? Надо бежать! Почему все неприятности происходят только с хорошими людьми? Зато, знаете, похмелье улетучилось моментально. Ведь просто хотел попить вечером пиво и поболеть за любимую команду, а затем поспать на лекции. В общем, всё как обычно. С другой стороны, у полицейских нет улик. Нас наверняка выдернули из толпы как самых подозрительных: зелёные пиджаки и трибли на голове, которые в городе никто не носит. Остальные разбежались, кто куда, а двое, напротив, никуда, казалось бы, и не хотели исчезать с места происшествия. Все показания, что удалось собрать, очень спорны и любой суд не примет их в качестве доказательств.

Трудно, имея лишь косвенные показания очевидцев, судить о причастности двух странных граждан Российской Федерации к ночному дебошу. Личность второго и вовсе не удалось установить, так как ни паспорта, ни водительских прав, ни даже студенческого билета у него при себе обнаружено не было. Тупик. Пока назовёт свою личность, пока её установят и проверят на подлинность, пройдёт пара суток. Выходные на носу и, практика показывает, все работают из рук вон плохо. Самое сложное заключалась в том, что больше двух дней по закону полковник не может нас удерживать в камере. Прошко терпеть не мог бюрократизм и все правовые заморочки. Считал, что вор должен сидеть и неважно, за что. Место встречи изменить нельзя.

– Будем и дальше Ваньку валять? – нервно произнёс полковник, терпение которого готово было лопнуть в любую минуту.

– Ваньку? – с удивлением переспросил Сеня и посмотрел на меня.

– Арсений, то есть Seventeen August – ирландец, – объяснил я.– Он не очень знаком с нашими поговорками и колоритом.

– Ты что мелишь? Зубы мне не заговаривай! Какой он к чёрту ирландец?! Имя правдоподобнее не мог придумать? Значит, по-хорошему у нас с вами не получается…

Полицейский вышел из себя, буквально начинал рвать и метать. Достал из переднего кармана портсигар медленно, чтобы дать передышку расшалившимся нервам. Крепкий самосад занимал в огороде целую сотку и давал табак два раза в год. Вопли жены посадить вместо «гадости» картошку или помидоры сотрясали воздух понапрасну. Прадед спорил с прабабкой, дед с бабушкой, но место растения в огороде семьи Прошко незыблемо, как и казацкий дух.

– Давайте сначала: кража двух флагов из паба «Ирландия» по адресу переулок Молочный, дом сорок семь, дробь один, «А»? – тут мне крыть нечем, интересно, что скажет житель дружественной страны в наше оправдание?

– Ирландские флаги – собственность ирландцев. Мы их хотели вернуть хозяевам, но не нашли того самого владельца, – гордо ответил мой друг.

– О боже, нам нужен адвокат! Заберите его назад! Нам сейчас с ним намотают полный срок! – начал паниковать про себя я.– Нас расколют подобно грецким орехам щипцами с плоскими гофрированными зубцами, без шансов на помилование и чистосердечное.

– Хорошо, ну, а организация беспорядков на площади Восстания? – и добавил. – Не для протокола, пока поговорим по душам.

Действительно, начальник отделения курил трубку, не притрагиваясь к именной ручке.

– Так, то были не мы, фанаты праздновали победу «Кубани»! Мы просто влились в ликование! – затараторил, запинаясь, я.– Мирно размахивали флагами, а заодно думали так найти законных владельцев.

– К спиртному мы и вовсе не прикасались, – подхватил тему Сеня, – они надышали на нас, мы чуть не потеряли сознание.

Прикрыл рот рукой, чтобы не засмеяться, меня распирало от смеха. По глазам высокопоставленного начальника полиции было видно, что мой манёвр тот раскусил. Не будь здесь второго действующего иностранного лица, мне бы явно не поздоровилось.

– У посольства мы не требовали ничего. Говорю, как на духу, мы после того, как чуть не угорели на площади, направились искать хозяев флагов в соответствующее посольство, но нас не пустили и, мы размахивали ими в надежде, что они узнают данную атрибутику, – соврал я, хотя сам ничего такого не помнил.

– Затем мы пошли в зоопарк, в надежде, что животные с их природным обаянием найдут того несчастного, кто потерял столь родное сердцу имущество, – самозабвенно продолжал вранье Август, а затем с грустью изрёк. – Они все разбежались на поиски владельцев пропавших вещей, но они так и не нашли их.

– Купанию в бассейне, несанкционированному параду в поддержку Скепширского леса и перекрытию главных улиц города тоже есть «логичное» объяснение? – шеф полиции специально сделал паузу на слове «логичное».

– Право ничего не было! Мы проходили мимо, когда толпа с площади двинулась бегать от тигров и спасаться в воде фонтана, но те, осознав, по-видимому, что среди них нет тех людей, кого они ищут, мирно вернулись в клетки. Затворы возникли по причине того, что животные не могли дождаться «зелёного» цвета светофора. Они же не знали, что ночью всегда горит жёлтый и можно переходить и так, – Сеня изрекал мысли мастерски, сейчас лепрекон мне напоминал еврея, который врал в глаза начальнику свою «правду» и искренне возмущался тому, почему ему не верят. Между тем, мне самому захотелось узнать, что же случилось дальше с салютом и митингом.

– Салют и митинг устроили не мы, тем паче не истязали братьев наших меньших, – аплодировал про себя такой безбожной наглости, и понимал, что мы увязали по самые наши не разумнейшие уши в сказочном болоте, даже сам Барон Мюнхгаузен не сможет вытащить нас отсюда…

– Не переживайте из-за сына, Юрий Геннадиевич, сейчас Сергей Дмитриевич принесёт нам чаю, и мы, не спеша, всё обсудим, – к гадалке не ходи, а ходи конём.

Не успел погрузить себя в пучину дурных мыслей о том, что не надо играть в кошки-мышки с тигром, как вдруг услышал дробь костяшек пальцев по двери. Не зря, получается, штудировал детективы как Отче наш. Спасибо вам, Конан Дойл, и старушка Агата Кристи, за ваш дедуктивный метод. Сержант, который нас сюда доставил, сначала слегка приоткрыл дверь, а затем выглянул и вежливо спросил:

– Юрий Геннадиевич, может чайкофского организовать?

– Два чая, мне зелёный, пожалуйста, а тебе? – спросил Арсений, который был шокирован не меньше начальника полиции.

– Мне можно кофейку с тремя ложками сахара и желательно с небольшими кусочками лимона, – наглость втрое счастье, но тогда, скорее, у меня случилось диковинное до той поры состояние аффекта.

Сергей Кознов – младший сотрудник опергруппы парень горячий и резкий. Хотел было послать нас по маме и папе, а, может, и другим дальним родственникам, но шеф не дал ему возможности поупражняться в моей родословной:

– Выполняй, Серёжа, ты всё слышал, голубчик, не мешкай, – мягко по-хозяйски сказал начальник, как не крути, но мы «гости». – Ну и вафельки с печеньками сообрази тоже. Сделай красиво, сделай, как я люблю.

– Слушаюсь, сию минуту, Юрий Геннадиевич, – отрапортовал он. – Подсуечусь.

Ей-богу, несмотря на то, что я в отделении, мне очень хотелось спать. Заснуть и проснуться в родном общежитии. Там, где через шторки пробивается ленивое пробуждение, а на подоконнике спит трамвайно-солнечный зайчик. Умыться студёной водой (горячей нет), тем самым почувствовать прелести доброго утра в распахнувшихся от холода очах. В идеале ещё можно успеть побриться, позавтракать, выпить чашечку какао под гул трамваев, везущих первых рабочих на места их восьмичасовой каторги.

– Юрий Геннадиевич, сделал в самом лучшем, что ни на есть товарном виде.

У него на ногах тапочки Гермеса? Сергей успел пулей спуститься по лестнице, проскочить мимо дежурного, перейти дорогу на жёлтый свет, купить пару тройку лимонов (не забыв и про свой родной отдел) в продуктовом магазинчике и вернуться. Сержанта можно смело посылать за смертью, если вам жизнь не мила. Не успеете произнести молитву, а за вами уже эскорт в виде чёрной дамы с косой. Курьерская скорость и исполнительность хлопца вызывала зависть у самой быстрой в мире почты России. Далеко пойдёт, такие люди нужны на главпочтамте. Парень растрачивает свой потенциал, работая не по назначению.

– Спасибо, свободен, – задумчивое лицо начальника, нервно подкручивающего правый ус, наводило подчинённого на дурные мысли, но спрашивать причину естественно не стал.

Когда крылоногий служащий, молча, удалился восвояси, усатый казак взволнованно спросил:

– Как ты узнал, что придёт сержант? Тем более разведал о сыне? —отцовский голос дрожал, можно предположить, что мои слова поразили цель в яблочко.

– Сержант вёл нас сюда по лестнице, которую, кстати говоря, неплохо было бы и починить, ибо она ужасно скрепит. У Сергея заметил плоскостопие, то есть правую ногу при ходьбе неслышно, особенно это заметно на лестнице, – Юрий Геннадиевич и Арсений внимательно слушали логическую цыпочку. – Поэтому, когда сержант стал подниматься, сразу сложил дважды два и получил твёрдую четвёрку.

Разгуливал по кабинету взад-вперёд, не спеша, подбирая нужные слова. Прям, профессор на лекции, ни больше, ни меньше. Выдержал паузу, продолжил вести повествование в манере Бориса Петровича – доцента кафедры «Информатики». Почему позаимствовал именно его, спросите вы, так я отвечу, потому, что другие лекции посещал куда реже.

– Что касается сына, то тут все, очевидно, заметил на столе фотографию парня на мотоцикле в косухе. По форме лица, оттенку глаз, родинке под носом одинаковой формы и подбородку с ямочкой выдвинул гипотезу, что это Ваш сын. Далее, заметив мой взгляд, вы перевернули фотографию. В купе с курткой на парне и тем, как обошлись с рамкой, заключил, что проблемный ребёнок. Плюс ко всему фотокарточка. Изображение нечёткое, выдрано из социальных сетей, а уж только потом распечатано. Небольшое число пикселей свидетельствуют о том, что разрешение маленькое. Размер рамки превышает оригинал раза в два, подтверждая, что добыта она не напрямую, что свидетельствует о плохих отношениях с сыном. Примерно в таком ключе я и думал, господа.

– Да, дружище, ты переплюнул ищеек из Скотланд-Ярда! – восторженно сказал криминальный элемент с Айры.

Меня накрыло учёностью с ног до головы:

– Юрий Геннадиевич, напоследок хочу сказать. Будьте с сыном помягче и запомните основное правило педагогики – запрещать ничего нельзя, иначе эффект будет обратным. Наоборот, скажите, что доверяете ему. Поверьте, сын сам пойдёт на контакт. Главное, искренне поговорите с ним, как со взрослым человеком. Уважение со стороны одного – это доверие со стороны другого.

– Мы засиделись, спасибо за гостеприимство и чай, – выдохнул молчавший (что само по себе феноменальное событие) лепрекон.

– Не так быстро, касатики, – поправил полисмен. – У нас на вас материала выше крыши, а доказательств вагон и маленькая тележка.

– Какие доказательства? Позвольте полюбопытствовать, милейший, – снисходительным тоном ответил Арсений.

– Можно позвать понятых в таком случае, – сумничал я.

– Ради бога! – начальник отделения напомнил мне красный воздушный шар, который готов лопнуть.

Буквально за считанные минуты превратились из хозяев положения в обычных подозреваемых. Вновь всё вернулось на круги своя, а мы продолжили впятером. К нам добавился невзрачный мужчина пенсионного возраста. Между нами говоря, понятой больно уж смахивал на бомжа, вытащенного из камеры за обещание не отпускать с казённых харчей ещё одну неделю. Понятая номер два носила короткую чёрную юбку с красным топиком, который едва прикрывал тело от неприличных взглядов. Она сидела нога на ногу, как Шэрон Стоун в фильме «Основной инстинкт», и чем-то даже напоминала вульгарную американку. Свидетели Иеговы, одним словом! В общем, компания под стать нашему кинотеатру «Юность», по крайне мере, контингент списан с него.

– Запускать, Юрий Геннадьевич?

Тот кивнул, и Сергей «Скороходов» нажал кнопку воспроизведения. У цветного телевизора не хватало звука, но проблема заключалась в изображении на экране. Камера зоопарка зафиксировала двух подозрительных парней, одетых в немыслимые зелёные костюмы и размахивавших флагами. Дебоширы что-то кричали, на заднем фоне из клеток выбегали испуганные животные. Вот камера взяла крупным планом лица…

Первой рассмеялась ночная бабочка Марго, она же Лариска Упругая. Нечего на меня так смотреть, прозвище ей придумал кто-то другой. Я и так из соображений цензуры отцепил пикантное существительное от прозвища. Путана гоготала так, что бомж Валера засмеялся, поддавшись стадному инстинкту. Девушка забыла про запах исходящий от игнорирующего гигиену соседа и про то, что находится в отделении городской полиции. Смеялась словно школьница над пошлой шуткой одноклассника. Смотреть побаивался, но и мне стала интересна причина смеха. Лица стражей порядка тем временем вытягивались и были похожи на лошадиные морды, впервые увидевшие рафинад. Ставлю на кон свою стипендию, они оба не понимали, что происходит и, что за оптический обман перед ними.

– Ёшкин Матрёшкин… кот в огород… на капот…– ребусно и монолитно выдал Юрий Геннадиевич.

Сержант чесал затылок и бубнил себе под нос что-то вроде:

– Что за чертовщина! Я тут не причём! Юрий Геннадиевич… Не виноват я… Ей богу не виноват…

– Мы вас не сдадим, каждый имеет право на самовыражение после криминальных будней. Не подумайте плохого, у нас и в мыслях не было вас осуждать, – рыжий плут потешался во всю, поверьте мне, я знаю, когда он серьёзен. Никогда.

На видеосъёмке весело скандировали речёвки те самые хлопцы, которые нас сюда доставили. Без обид, окулист за окулиста, стоматолог за стоматолога! Таков закон природы по имени «бумеранг», как ни запускай, а по темечку стукнет.

– Получил, усатый жук! Знай наших! – куражился мысленно я.

5 Знакомство со Скепширом

Мы ушли, воспользовавшись замешательством правоохранительных органов и прочей неразберихой. Естественно, с письменного разрешения гражданина начальника. После мне приписали славу неуловимого бандита и прозвали в честь головного убора – Трибли. Лестно, братцы, что не говори, зелёный костюм отныне – моя визитная карточка в преступном мире. В общагу вернулись ближе к вечеру. Часам так к семи или к первой вечерней пинте, если брать лепреконское времяисчисление. Как мне объяснил Арсений, так растолкую и вам. Утро начинается с шести часов и до полудня – это, так называемые, «mane pint» («m.p.») или утренние пинты (пояснение: пинта – один час). После полудня идут дневные пинты с двенадцати до шести вечера («quotidie pint» сокращённо «q.p.»). Далее шесть ночных пинт, именуемых «nocte pint» они же «n.p.».

Ночь для жителей леса – священное время сна, поэтому счёт после шести «n.p.» не ведётся вплоть до первой пинты «m.p.», то есть до пробуждения первых петухов. Спят даже самые свирепые хищники, нападать нельзя – это закон.

– Может, по пивку сообразим? – спросил ирландский змей-искуситель.

Знайте, беды человечества, в том числе и наши, начинались именно с вопроса или предложения дёрнуть чего-нибудь пободрее крепкого чифира.

– Почему бы и нет? – поразмыслив, сказал я.

– Почему нет?! – удивлённо переспросил Арсений.

Действительно, почему? Не понять тебе, зелёный колпачок, загадочную и непостижимую русскую душу! После пива меня буквально срубило, точно сырое сено после дождя острой косой. В ту ночь мне снилось многое и, как всегда, из разноцветной вереницы сказок и легенд запомнился только последний сон. Не буду врать, что сходу растолковал суть «послания», как и то, зачем оное пригрезилось. Увы, не силён в подобных нелогичных абстракциях. Опишу, что видел хоть и боюсь вас запутать раньше времени. Какие-то парни обидели какого-то старика в месте очень похожем на то-то и то-то, а потом пришёл тот, кто всех спас. Когда проснулся, пересказал виденье другу, а тот, в свою очередь, объяснил, кого я видел. Не запутались, надеюсь? Скоро вы сами соберёте все кусочки пазла и сложите один плюс один так, чтобы получить в итоге двоечку. Итак, сон под редакцией Seventeen August с моими заметками.

Сон в осеннюю ночь

Король Коннахта был добрым королём, но у него было три беспутных сына, которые однажды накликали на него великую беду. А вышло всё из-за того, что они сыграли злую шутку с очень опасным человеком – самим повелителем ворон – Кромахи. Кромахи был древним колдуном, который жил в маленькой хижине в чаще леса, впрочем, не так уж далеко от королевского замка. На верхушках деревьев, что нависли над его хижиной, гнездились вороны. На самом-то деле это были не вороны, а злые духи, которые служили своему повелителю. И вот – как, наверно, сделали бы и другие на их месте, когда всего вдоволь, а занятий никаких, Диклан, Дармид и Дати решили в один прекрасный день просто так, забавы ради, сыграть над старым Кромахи одну из своих шуточек. Засунули ему в дымоход каменную плиту. Колдун чуть не задохнулся от дыма, взбешённый старик гнался за ними до самого замка и там, в присутствии отца (у которого чуть сердце не разорвалось от горя) проклял их и предрёк:

– Первый сын станет вором, и его всю жизнь будет преследовать закон. Второй сделается убийцей, и всю жизнь не будет выпускать ножа из рук, а младший превратится в нищего и будет жить подаянием. Потом он проклял отца, который потакал сыновьям и сделал из них таких вот озорников и бездельников:

– Ты будешь жить, чтобы видеть, как злая судьба постигнет одного за другим всех трёх твоих сыновей. Бедный король, убитый горем, сразу слег в постель. И в тот миг в спальню влетели четыре вороны, расселись на четырёх столбах его кровати и принялись зловеще каркать:

– Каррр! Каррр! Каррр! – так они каркали день и ночь, день и ночь…

И от этого карканья не только у короля расшаталось здоровье, и помутился разум, страдали все, кто был в замке или возле него. Коннахт созвал всех учёных мужей королевства, чтобы они дали совет, как избавиться от такой напасти. Но безуспешно, все они разводили руками, глядя в свои премудрые книги. Не мог помочь горю ни один белый маг. Наконец, эти дурные вести о болезни короля и его подданных долетели до Донеголских гор и достигли ушей Тёмного Патрика. Грустно сделалось у него на душе, и вот он захлопнул дверь своей хижины, перекинул через плечо красный узелок и зашагал в королевство. Слуги хотели было напустить на него собак, когда этот бедняк представился в замке и попросил отвести его в королевскую спальню. Но королева услышала шум:

– Что случилось? – её сердце разрывалось от горя, и она готова была испробовать любое средство.

– Раз уж никто из наших мудрецов и учёных не сумел нам помочь, этот тёмный бедняк хуже всё равно нам не сделает. Введите его, и будь что будет!

Тёмный Патрик очутился в спальне короля, окружённого толпой философов, мудрых советчиков и докторов. Вошёл, поклонился всем и попросил изложить дело, что и было исполнено. Тогда, поглядев на чёрных ворон, рассевшихся на четырёх столбах королевской кровати, велел позвать трёх принцев. Первого, старшего принца спросил, как его звать.

– Меня зовут Диклан.

– А какое проклятье наложил на тебя Кромахи?

– Он сказал, что я стану вором, и всю мою жизнь меня будет преследовать закон.

Тёмный Патрик повернулся к королеве, дрожавшей от страха, и сказал ей:

– Тотчас отошлите Диклана в лучшую школу законов. Пусть станет судьёй, и ни один законник к нему не придерётся!

И в тот же миг ворона, что сидела в изголовье на левом столбе кровати, испустила пронзительный крик, от которого у всех мороз пробежал по коже, расправила крылья и вылетела в открытое окно. Тогда Тёмный Патрик обратился ко второму принцу: